У истоков европейской цивилизации

Исключительно богатые материалы археологических исследований в Дании живо отражают картину появления в начале суббореальной фазы кочевых земледельцев, которые выжигали лес, чтобы расчистить пастбища и участки для обработки земли. Об этом свидетельствуют золистые слои в болотах, за которыми следуют слои торфа, содержащие пыльцу хлебных злаков. К тому же горизонту относится и несколько сосудов (кубков с воронкообразными шейками и амфор), найденных в торфяниках в числе других посвятительных приношений; на них сохранились отпечатки зерен полуполбы, двузернянки и ячменя. Иногда кубки с воронкообразной шейкой бывают орнаментированы у края отпечатками веревки (рис. 77, 5). Один такой сосуд, найденный в ямном погребении в Вирринге (Ютландия), был настолько велик, что в нем помещался скорченный костяк. Кубки этойформы были найдены в прибрежных охотничье-рыболовных стоянках культуры Эртебёлле и в одном земледельческом поселении близ Хавнелева в Зеландии. Это было типичное сельское поселение, в котором кости домашних животных — крупного рогатого скота, овец и свиней — значительно преобладают над костями диких животных. Мы имеем здесь в сущности дело с ранней стадией первой северной культуры, описываемой в главе X. Жители этого селения наряду со старыми топорами-мотыгами и топорами-резаками пользовались уже полированными топорами из кремня и многогранными боевыми топорами, хотя и были не так искусны в изготовлении пластин, как их современники — охотники и рыболовы.

Эти же племена начали заселять и Южную Швецию. В Сиреторпе, на побережье Блекинге, было найдено земледельческое поселение, возникшее вскоре после окончания последней атлантической трансгрессии; жители этого селения, в скором времени покинувшие его, пользовались зернотерками и изготовляли кубки со шнуровым орнаментом, на которых были обнаружены отпечатки зерен. Впоследствии группа охотников-рыболовов культуры Эртебёлле основала на месте заброшенного поселения свою стоянку. Позднее земледельцы снова вернулись; во втором их поселении, кроме шнуровой керамики, были найдены бутылеобразные сосуды с узким горлом и другие типы посуды и тонкообушные кремневые топоры, характерные для дольменов, а также многогранные боевые топоры и выпрямители древков стрел.

О распространении колонизации к северу, вплоть до Сёдерманланда, свидетельствуют находки, сделанные в остатках прямоугольных жилищ в Вро — кости быка, и низкорослой лошади, полированные каменные тесла и долота, многогранный боевой топор и черепки кубков с воронкообразной шейкой (иногда со шнуровым орнаментом) и узкогорлых бутылеобразных сосудов, на которых иногда обнаруживались отпечатки зерен обыкновенной пшеницы, двузернянки и ячменя и косточек дикого винограда.

Резкое различие между старой культурой Эртебёлле и культурой земледельцев в обработке кремня, технике производства керамики и формах сосудов, так же как новый характер хозяйства, свидетельствуют о приходе земледельцев в Данию и Швецию откуда-то извне. Вопрос о том, откуда они пришли, будет рассмотрен на стр. 254. Многогранные боевые топоры свидетельствуют о южном происхождении их владельцев, так как, по мнению Спрокхофа, их расширяющееся лезвие, по-видимому, является подражанием металлическим образцам; медные топоры были действительно найдены в Швеции и Ругене. Но именно это расширяющееся лезвие многогранных боевых топоров отличает их от оружия, типичного для настоящих культур боевых топоров. Точно так же шнуровая керамика типа Вирринга и в техническом отношении и по форме отличается от всех остальных видов шнуровой керамики. На самом деле переселенцы,, о которых идет речь, совсем не принадлежали к народу боевых топоров. В Дании они явились родоначальниками строителей мегалитических гробниц. Правда, типичные племена боевых топоров жили и в Дании и в Швеции, но это было позднее, приблизительно в середине II периода по Монтелнусу, и их керамика, как по технике производства, так и по форме, отличается от керамики Вирринга и Вро.

В Ютландии охотники-рыболовы культуры Гудено уступили место носителям культуры одиночных погребений, которые заселили и внутреннюю часть полуострова, за исключением тех районов, где жили строители мегалитов. Но они не поддерживали прочных торговых связей, которые дают возможность определить место каждой фазы мегалитической культуры в общей схеме доисторической хронологии. Однако контакт между этими двумя группами был достаточно част, чтобы позволить применить к культурам боевых топоров хронологию каменного века в Скандинавии по Монтелиусу, изложенную на стр. 247. В свою очередь, достоверная хронологическая периодизация этих культур может быть основана, как и в причерноморских степях, на последовательности погребений в одном и том же кургане.

Древнейшие могилы (грунтовые погребения, или Undergrave) представляют собой вырытые в материке, облицованные деревом ямы, рассчитанные на одно скорченное погребение. Могильный инвентарь состоит из самых хороших боевых топоров (часто очень похожих по форме на металлические) и кубков S-образного профиля, украшенных вокруг шейки отпечатками веревки (рис. 82). Далее следуют погребения на древней поверхности земли (погребения на горизонте, или Bundgrave) — могилы, достаточно большие, чтобы вместить одного вытянутого покойника; в топорах заметны признаки вырождения, кубки украшены нарезным елочным орнаментом. Наконец, погребения в насыпи кургана (Overgrave). Инвентарь этих погребений включает баночные горшки с штамповым (rouletted) зигзаговым орнаментом, деградирующие формы топоров и даже кремневые кинжалы типа кинжалов из поздних мегалитических гробниц. Эти погребения говорят о слиянии обеих культур, при котором преобладание получила культура боевых топоров.

Инвентарь погребений в насыпи говорит о том, что поздняя фаза культуры боевых топоров в Дании падает на IV период Монтелиуса. Весь предшествующий этап развития, представленный только двумя-тремя погребениями в каждом из тех же курганов, не мог быть особенно продолжительным; по всей вероятности, он охватывал только три поколения. Но начало его захватывает уже первую половину периода гробниц со входом — IIIb по Монтелиусу, — так как с одном грунтовом погребении в Северной Ютландии была найдена керамика, соответствующая этому периоду.

В Швеции одиночные погребения со скорченными костяками, но без курганной насыпи, резко отличаются от коллективных погребений земледельцев — строителей мегалитов и от вытянутых погребений местных собирателей. На раннем этапе их инвентарь состоит из боевых топоров и долот, из кремня или диорита, граненых камней для полирования и неглубоких кубков, украшенных вокруг шейки отпечатками шнура. Боевые топоры (рис. 82), известные под названием ладьевидных топоров, всегда имеют трубчатый проух, который наводит на мысль о металлических прототипах. Действительно, на

Рис. 82. Керамика и топоры из культуры одиночных погребений в Ютландии (слева) и в Швеции (справа). По TV. 1922 С/ю)-

Востоке европейской части СССР был найден один медный ладьевидный топор, но такая форма могла быть подсказана и топорами из оленьего рога, у которых проух иногда бывает высверлен в обрубке от бокового отростка. Имеются случаи, когда керамика указанного типа была найдена вместе с керамикой, распространенной приблизительно в середине «периода гробниц со входом» (IIIc по Монтелиусу). В более поздних погребениях появляются сосуды с штамповым орнаментом (рис. 82, нижний ряд), уже определенно принадлежащие к IV периоду по Монтелиусу. Очень близкие погребения с такими же ладьевидными топорами встречаются в Финляндии, Эстонии и даже в Норвегии.

Многочисленные курганы на травянистых равнинах Северной Германии и Голландии, насыпанные над одиночными погребениями и нередко окруженные кольцом вертикальных столбов или горизонтально положенными бревнами, свидетельствуют о распространении культур боевых топоров до Ламанша. В более ранних погребениях среди могильного инвентаря встречаются боевые топоры, родственные ютландским типам, но менее тщательно отделанные, кубки S-образного профиля, украшенные шнуровым или елочным орнаментом, и в редких случаях амфоры саксо-тюрингской формы. Но племена боевых топоров вошли здесь в соприкосновение с местными строителями мегалитов (стр. 260), а на западе — с населением культур колоколовидных кубков, в результате чего возникли новые, образовавшиеся путем скрещения культуры. В более поздних мегалитических гробницах нередко встречаются кубки с S-образным профилем. Народности боевых топоров переняли у носителей культур колоколовидных кубков лук и стали также употреблять надевавшиеся на запястья предохранители. Усвоили они даже накатную технику, которую использовали при орнаментации своих кубков; при этом они располагали узоры зонально, по всей поверхности сосуда, в стиле, часто применявшемся в орнаментации колоколовидных кубков. Тем не менее при окончательном слиянии этих двух культур перевес остался на стороне культур боевых топоров.

Даже в таком значительно более западном районе, как Гельдерланд, кубок с S-образным профилем был найден в основном погребении кургана, во впускном погребении которого был обнаружен колоколовидный кубок. Судя по этому, люди культур боевых топоров проникли сюда еще в III период. Но, несмотря на их связь с более западными племенами, которые уже пользовались металлом, они на протяжении большей части IV периода сохраняли свое неолитическое хозяйство. Временами они импортировали датский янтарь и даже черный янтарь из Англии, но наладить регулярную доставку металла им не удавалось. Однако недалеко от Гамбурга в одном погребении с остатками трупосожжения вместе с кубком S-образного профиля был найден плоский металлический топор; в другом случае такой кубок был найден, как утверждают, вместе с пальштабом (V периода).

На Датские острова, где прочно обосновались строители мегалитов, культуры боевых топоров проникают поздно; представлены они здесь преимущественно впускными погребениями в поздних гробницах со входом и только изредка настоящими одиночными погребениями. Боевые топоры приближаются к позднеютландским и даже шведским типам. Погребальные сосуды представляют собой приземистые кубки S-образного профиля с завернутым краем, украшенные по всей поверхности штамповым зигзаговым орнаментом или волнистыми лентами, нанесенными с помощью гребенчатого штампа. Последний узор представляет собой явное подражание орнаментации колоколовидных кубков. Луки, предохранители для запястий и выпрямители древков стрел были, вероятно, также занесены на острова переправившимися туда племенами боевых топоров, которые заимствовали их у носителей культур колоколовидных кубков. Судя по одному поселению в Зеландии, жилища островного народа боевых топоров представляли собой прямоугольные дома размерами 5 X 4,3 м, со входом в широкой стене; население занималось разведением крупного рогатого скота, овец, свиней и лошадей, а также ловлей рыбы на удочку.

Саксо-тюрингская культура шнуровой керамики и родственные ей культуры

Травянистые пустоши и глинистые, покрытые галькой пространства в Центральной Германии, так же как более восточные песчаные районы, окаймляющие и прорезающие области распространения лёсса, были, несомненно, населены потомками собирателей эпохи мезолита. Но в этих местах люди боевых топоров не были первыми производителями пищи — в этом отношении их опередили дунайцы (стр. 145, 157). Народ боевых топоров — вовсе не единственный народ, сложившийся в результате культурной ассимиляции остатков собирателей, при этом он и не результат внутреннего развития самого дунайского общества. Наиболее важная из культур боевых топоров — саксо-тюрингская культура, керамика которой и получила первоначально название шнуровой, — происходит от групп, живших в Центральной Германии и Чехии, более (воинственных, чем любая из дунайских групп, и с более развитым скотоводством.

Характерные могильники этой культуры, курганные и грунтовые, сконцентрированы преимущественно в бассейне Зааля, но они распространены и дальше к юго-востоку, до Центральной Чехии, и к западу, проникая в Рейнскую область и даже в Центральную Швейцарию. Саксо-тюрингские курганы встречаются нередко в лёссовых областях, но особенно часто — в травянистых пустошах и в гористых местностях. Это может вызвать предположение, что в основе хозяйства культуры лежали охота и скотоводство. Однако могильники слишком обширны, чтобы принадлежать кочевникам; к тому же в сосудах имеются отпечатки зерен, свидетельствующих о наличии какого-то вида земледелия. Характерная черта саксо-тюрингской культуры шнуровой керамики — сочетание обычных кубков, которые имеют здесь яйцевидный корпус, резко отделяющийся от высокой прямой шейки (рис. 83, 4—7), с амфорами (рис. 83, 1—3). Первоначально сосуды обычно украшались отпечатками веревки, позднее этот вид украшения уступает место штампованному елочному орнаменту (рис, 83, 3). Не менее характерным признаком этой

Рис. 83. Шнуровая керамика саксо-тюрингской культуры (1/10).

культуры служит боевой топор с фасетками (рис. 84, 1), хотя он редко встречается в погребениях и ни разу не был найден в сочетании с древнейшей керамикой. Своеобразная форма этого топора, возможно, говорит о частичном влиянии заостренных наконечников палицы мезолитического происхождения (типа фегтланда), но почти такую же форму имеют и медные боевые топоры из случайных находок; возможно также влияние топоров из оленьего рога. В качестве оружия употреблялись также и сами топоры из оленьего рога, асимметричные каменные топоры, вроде дунайских «лемехов», миндалевидные топоры из кремня или диорита, прикреплявшиеся к рукоятке как тесло (один из них в момент находки был прикреплен таким образом к рукоятке из оленьего рога), и встречающиеся изредка шаровидные булавы.

Иногда попадаются небольшие медные кольца и даже спирали из бедной оловом бронзы,

Рис. 84. 1 и 2 — боевой топор с фасетками из Тюрингии; 3 — маршвицкий боевой топор.

были изготовлены из местных руд, саксо-тюрингцы продолжали довольствоваться своими неолитическими орудиями и оружием. Наилучшим свидетельством наличия торговли служат янтарные бусы, украшенные резьбой в стиле, распространенном в Восточной Пруссии, и другие бусы из янтаря. В высшей степени характерным дополнением к обычным ожерельям из просверленных зубов являются кружочки из местных раковин, но с украшением в виде креста. Саксо-тюрингцы, как правило, хоронили своих покойников в простых ямах, в редких случаях облицованных деревом, и отнюдь не всегда насыпали над могилами курганы. Севернее Унштрута покойников часто хоронили в небольших мегалитических цистах размерами до 3,5 X 2,25 м, служивших коллективными гробницами. Этот обычай, очевидно, был заимствован у соседних племен — северных или горгенских строителей мегалитов (стр. 412); но возможно, что он пришел с Кубани, так как некоторые гробницы перегорожены плитой с амбразурой, как на рис. 78, 1. И в Центральной Германии и в Чехии в могилах встречаются трепанированные черепа. В некоторых гробницах, преимущественно поздних и больше в Западной, чем в Центральной Германии, встречается трупосожжение.

Более поздние фазы саксо-тюрингской культуры, несомненно, захватывают IV период; судя по инвентарю нескольких групп могил 3, они совпадают также по времени с культурой шаровидных амфор и Вальтерниенбургом, которые относятся к III периоду. На основании находок на местахдунайских поселений черепков шнуровой керамики и сочетания в кладах граненых боевых топоров и клиновидных топоров с одной выпуклой стороной можно было бы предполагать, что возникновение всей культуру относится ко II периоду, но такой вывод трудно доказать.

К западу несомненные саксо-тюрингские курганы встречаются вплоть до Рейна и за Рейном, в Эльзасе и Швейцарии. На востоке граница распространения саксо-тюрингской культуры прослеживается менее отчетливо. В самой долине Одера подлинные саксо-тюрингские формы всущности неизвестны. Вместо них мы находим здесь отдельную одерскую группу. Но еще восточнее характерные типы саксо-тюрингской керамики снова появляются все вместе, как бы отражая проникновение по меньшей мере культурного влияния из Центральной Европы, хотя вовсех случаях они бывают смешаны с другими чуждыми типами. Например, в Восточной Пруссии в поселениях и в могилах были найдены амфоры и кубки, но вместе с ними встречаются другие памятники материальной культуры, которые, возможно, ведут свое происхождение от культуры Восточной Прибалтики, родственной культуре Вирринга. Некоторые группы, знавшие тот или иной вид земледелия и разводившие овец, коров и свиней, вместе с тем охотились на зверя и птицу и ловили рыбу с помощью костяных гарпунов.

Рис. 85. Керамика из Злоты. По Козловскому.

В лёссовых областях Польши, занимающих большую излучину Вислы и уже в начале II периода в значительной мере заселенных дунайцами, вместе с саксо-тюрингскими кубками и амфорами встречаются баночные горшки одерского типа, чаши с ручками, кубки с воронкообразной шейкой и шаровидные амфоры, образующие в других местах отдельные группы внутри культуры Злоты (рис. 85). Обширные, обычно грунтовые могильники со скорченными костяками, иногда в катакомбах, говорят об оседлости. Ритуальное захоронение коров, свиней и лошадей свидетельствует о большом хозяйственном значении этих домашних животных. Боевые топоры в могильном инвентаре встречаются редко.

В Восточной Моравии, близ Неметиц, в ямном погребении под насыпью одного кургана были найдены амфора и кубок, а в другом кургане — боевой топор с фасетками. Но тут же, в других могилах, так же как в Древохостицах и Прусиновицах, были обнаружены топоры маршвицкого типа (рис. 84, 3) и острореберные кружки с цилиндрической шейкой и скобкообразной ручкой, ведущие свое происхождение от группы Иордансмюля. Встречаются опять и колоколовидные кубки.

В Восточной Галиции в некоторых курганах, окопанных рвами и насыпанных уже после образования чернозема, обнаружены сосуды саксо-тюрингских форм, мелкие украшения из меди и даже ребристые фаянсовые бусы. Таким образом, эпоха этих курганов длилась, по-видимому, приблизительно до 1400 г. до н. э. и охватывала весь IV период. Однако здесь известны и более ранние курганы с могилами, вырытыми еще до образования чернозема, которые по своему инвентарю соответствуют погребениям ямной стадии в Причерноморье. Даже на самом черноморском побережье в двух «курганах вождей» в Усатове, близ Одессы, были найдены характерные саксо-тюрингские амфоры, хотя и позднего типа. Но эти погребения совпадают по времени с позднейшей стадией трипольской культуры IV; они относятся к периоду не ранее катакомбной фазы степной причерноморской культуры (стр. 218).

С другой стороны, между этими предполагаемыми колониями саксо-тюрингской культуры и центральным районом ее распространения в бассейнах Зааля и Эльбы находятся другие группы, отличающиеся шнуровой керамикой и боевыми топорами совершенно иных форм. Для одерской культуры в Бранденбурге типична та же форма кубка, что и для саксо-тюрингской культуры, но она отличается от последней отсутствием амфор и употреблением цилиндрических баночных горшков, иногда с небольшими ручками. Такие горшки встречаются в ямных погребениях, иногда под курганами, и по крайней мере в одном случае с красной охрой, однако они встречаются и в каменных ящиках среднегерманского типа. В число найденных в могилах предметов входят небольшие боевые топоры, кремневые тесла с двояковыпуклым линзовидным поперечным сечением и, так же как в саксо-тюрингской культуре, дунайские «лемехи». Судя по находкам нескольких бронзовых украшений и скандинавских кремневых кинжалов вместе с шаровидными амфорами и керамикой типа Вальтерниенбурга 3—5 (стр. 262), одерская культура захватывала значительную часть IV периода. Еще сильнее эта устойчивость проявляется в маршвицкой культуре Силезии и Моравии. Здесь в погребениях встречаются баночные горшки одерского типа, но наряду с ними и «кулеобразные» кувшины, украшенные отпечатками шнура, но совпадающие по формам с раннеунетицкой керамикой (рис. 60, 1). Их сопровождают полукруглые в поперечном сечении боевые топоры (рис. 84, 3), напоминающие по форме фатьяновские, а с другой стороны, предохранители при стрельбе из лука, имеющие прототип в культуре колоколовидных кубков, и даже бронзовые украшения. Вся эта группа относится, вероятно, к IV периоду и занимает как географически, так и экономически промежуточное положение между культурой бронзового века в Чехии и все еще неолитической культурой на нижнем течении Одера.

Происхождение и значение культур боевых топоров

Вполне вероятно, что от только что описанных культур непосредственно происходили культуры нескольких народов уже исторического времени, говоривших на индоевропейских языках. Перечень этих последних культур может быть увеличен, если рассматривать черепки шнуровой керамики, найденные в Македонии и в Центральной Греции (стр. 106, 125), как свидетельство распространения на Балканском полуострове отдельной культуры боевых топоров. Таким образом, если все разобранные в этой главе культуры представляют собой территориальные варианты одной культуры, можно было бы предположить, что эта последняя тождественна с культурой гипотетических «арийцев» или виров, говоривших на гипотетическом «праязыке», от которого, как полагают, произошли санскритский и валлийский, персидский и готский, греческий и русский, латинский и литовский языки.

Большинство историков первобытного времени действительно пыталось вывести происхождение отдельных культур боевых топоров от одной такой общей культуры и объяснить возникновение отдельных местных групп, отраженных в археологических материалах, миграциями носителей этой культуры. Коссина в 1910 г. заявил, что культура, породившая культуру боевых топоров, возникла в Ютландии в результате культурной ассимиляции автохтонного населения эпохи Маглемозе с пришлыми строителями мегалитов и носителями культуры Эртебёлле. Из Ютландииносители образовавшейся в результате неолитической культуры вместе со своими боевыми топорами дошли, по его мнению, до Балканского полуострова, Трои и Кавказа. Вслед за ним разработал это положение Оберг; вскоре, как бы в подтверждение их предположений была открыта культура Вирринга.

Датские археологи, напротив, всегда утверждали, что культура одиночных погребений в Ютландии была пришлой, а Брёндстед придерживается такой точки зрения и по отношению к более ранней культуре Вирринга. Рюдбек и Форссандер считают такой же пришлой культуру ладьевидных топоров в Швеции. Даже в Германии со времени отделения от нее по «версальскому диктату» Шлезвига явилась тенденция перенести колыбель датско-скандинавских культур в более германскую Саксо-Тюрингию. В Финляндии Тальгрен и Эвропеус имели склонность производить от тех же корней фатьяновскую культуру, а от нее, в свою очередь, по крайней мере некоторые из причерноморских культур. По этой теории культура, определяемая саксо-тюрингской шнуровой керамикой, образовавшаяся, по Бикеру, в результате культурной ассимиляции мезолитического населения Центральной Германии, а по Агде — вследствие скрещивания позднедунайских племен со строителями мегалитов, была прародительницей как датских и скандинавских культур, так и восточных групп.

С другой стороны, Мирес 25 лет назад высказал предположение, что саксо-тюрингская культура и культура одиночных погребений ведут свое происхождение от причерноморской и что они распространялись в направлении, противоположном миграциям, о которых говорил Коссина. Борковский указал, что яйцевидные кубки из ранних причерноморских погребений могли свободно служить прототипами для сосудов Центральной и Северной Европы. К его выводам присоединяется Сулимирский, но для объяснения находок керамики саксо-тюрингского типа в поздних курганах Украины он выставляет постулат, что позднее поток переселенцев повернул в обратном направлении. Форссандер, по-видимому, склонен думать, что люди, изготовлявшие шаровидные амфоры, пришли с Кавказа и принесли с собой обычай хоронить покойников в каменных ящиках, перегороженных плитой с дверным отверстием, и в катакомбах; тем не менее он считает, что культура боевых топоров Центральной и Северной Европы ведет свое происхождение из Саксо-Тюрингии, и убежден, что она поглотила все причерноморские элементы. Жезловидная булавка, найденная в. Зеландии, в слое IIIс по Монтелиусу, в одной гробнице со входом, напоминающая местную причерноморскую копию одной привозной булавки, могла бы служить доказательством проникновения влияния причерноморской культуры даже в Данию; но позднее несколько похожих булавок было найдено в Центральной Германии и Восточной Пруссии в погребениях культуры IV дунайского периода. Возможно, что черты, общие для всех культур боевых топоров, слишком немногочисленны и слишком расплывчаты, чтобы служить достаточным основанием для предположения миграций в каком бы то ни было направлении. Во всяком случае, советские археологи поставили это предположение под сомнение и попытались объяснить наблюдаемое сходство, не прибегая к миграциям. Они говорят, что вследствие естественного экономического развития в умеренной полосе вместо мотыжного земледелия и даже охоты и рыболовства должно было усилиться скотоводство в сочетании с охотой. Результатами этой экономики, при которой наблюдается тенденция к переходу собственности на скот в руки отдельных мужчин, что вело и к общественному перевесу мужчин над женщинами, должны были явиться войны, увеличение количества оружия, мелкие патриархальные хозяйства и индивидуальные погребения, более подвижный образ жизни и усиление обмена. Общий ритуал и общие характерные черты в искусстве, согласно этому мнению, представляют всего лишь части идеологической надстройки. Даже первоначальные индоевропейские диалекты, возможно, были результатом приспособления языка к потребностям общения, возникшим при новом общественном порядке. Кричевекий в своей выдающейся статье показал, как много характерных черт культур боевых топоров — использование отпечатков шнура для орнаментации горшков, укрепление поселений, посыпание покойников охрой — появляется уже в культурах II дунайского периода.

В соображениях советских археологов, несомненно, гораздо меньше недоказуемых предположений, чем в любом толковании миграционистов. Но в версии Кричевского, что культуры боевых топоров возникли в результате чисто внутреннего социального развития из земледельческих культур придунайских областей и черноземной полосы, имеются трудно объяснимые моменты. Первичные центры распространения культур боевых топоров в лучшем случае захватывают окраины земледельческих областей, а в основном совпадают с территориями, которые со времени мезолита были заселены разбросанными группами собирателей. Боевой топор, именем которого называются эти культуры, произошел (стр. 209) в конечном счете от топоров из оленьего рога, которыми со времен бореальной фазы пользовались охотничье-рыболовные племена. Можно также показать, что кубки с шнуровым орнаментом восходят к яйцевидным горшкам тех же племен или их докерамическим образцам. Распространен был среди них и обычай посыпать покойников охрой. Таким образом, культуры боевых топоров можно рассматривать как результат социального развития охотничье-рыболовных общин, составляющих одно непрерывное целое на территории Евразийской равнины.

Но едва ли это развитие может быть понято без признания участия каких-то внешних стимулов. Охотники-рыболовы не могли самостоятельно начать разводить овец и возделывать злаки в Дании, Швеции или Средней России, где не водились дикие овцы и не произрастали дикие злаки. Каменные боевые топоры вели происхождение от топоров из оленьего рога не столько непосредственно, сколько через подражания металлическим копиям этих последних. В большинстве областей распространения культур боевых топоров навыки производства пищи и пользование металлом были также введены извне. Но такое введение навыков и понятий не обязательно должно свидетельствовать о миграции; оно может говорить всего лишь о распространении культуры. Одним словом, культура боевых топоров, по-видимому, возникла в результате усвоения какими-либо собирателями экономики производства пиши и некоторых видов металлического оружия. Происхождение перечисленных общих черт станет понятным, если мы вспомним, что собиратели, о которых идет речь, составляли один непрерывный культурный комплекс, служивший проводником для передачи материальных ценностей и идей, особенно если новые элементы, проникшие в каждую местную группу, исходили из одного общего источника. Такой источник следует искать либо в области распространения дунайской культуры с ее продолжением на Украине, либо за Кавказским хребтом и за Черным морем, на Древнем Востоке. Что касается фатьяновской культуры в Средней России, то она получила решающий толчок из причерноморских степей; об этой же области как источнике говорят и катакомбные погребения культуры Злоты в Польше. Но культура боевых топоров могла вести свое происхождение и от дунайского населения к западу от Днепра, как и из Азии. В наши дни имеется ряд данных, свидетельствующих о том, что передача отдельных элементов культуры на территории Европейской равнины шла в северном направлении. Но мы не можем пока судить ни о точных путях, ни о средствах осуществления этой передачи. Можно допустить, что общества фатьяновской культуры, культуры Вирринга и саксо-тюрингской культуры в основе своей состояли из потомков представителей культуры Маглемозе, стоявших на ступени дикости, но нельзя исключать возможность, что их переход к варварству явился результатом появления правящего класса скотоводов, сформировавшегося из изгоев причерноморских или дунайских племен.

Если мы захотим согласовать археологические факты с филологическими теориями, мы можем рассматривать индоевропейские языки как результат превращения ряда диалектов диких племен в средство общения между новыми скотоводческими, воинственными; патриархальными обществами — носителями новых материальных и социальных интересов.

Глава X. Северные культуры

Когда дунайские земледельческие племена продвинулись до побережья Балтийского моря, — в чем не может быть сомнения, — эта область уже была заселена рыбаками и охотниками леснойкультуры (стр. 30). В эту же область явились одновременно по суше и по морю племя строителей мегалитов и племя колоколообразных кубков и другие западные племена, о которых будет идти речь ниже. Приобщение племен, находившихся по своему развитию на уровне мезолита, к болеевысокой культуре, явившееся результатом соприкосновения с пришельцами, объясняет появление в Германии, Дании и Южной Швеции поразительно разнообразных и резко отличных друг отдруга неолитических культур; ко всем этим культурам без разбора применяют вводящий в заблуждение расовый термин «нордические», вместо которого мы здесь будем употреблять менее колоритный, но более точный термин «северные». Группы лесных племен с различным хозяйством, получившие домашний скот и зерно от тех или других пришельцев или соседей,совершенствовали заимствованные у них орудия и изобрели новые; так возникли разнообразные неолитические культуры, часть которых описана в последней главе.

Процесс этого развития наиболее нагляден и потому лучше всего изучен в Дании, Шлезвиг-Гольштейне и Южной Швеции. Здесь на свежих еще моренах земледельцы находили болееплодородные почвы, чем на старых моренах в других областях Северной Германии и Голландии.

Здесь же принесенное из-за моря западное влияние носило наиболее непосредственный и плодотворный характер. К тому же датские и шведские памятники и культурные остатки были изучены блестящей школой археологов, создавшей в прошлом веке схему последовательности культур. Монтелиус разделил северный каменный век на четыре периода, основываясь главным сбразом на типологии топоров и гробниц. Его система, сделавшаяся стандартной, такова:

Периодизация неолита по Монтелиусу

Эта система сохраняет свое значение в наши дни только с существенными изменениями.

Рис. 86. Северные кремневые топоры, расположенные в порядке, соответствующем типологической классификации Монтелиус

Неолитический II период по Монтелиусу

В Дании I период представлен в настоящее время керамикой и другими культурными остатками из Хавнелева, Вирринга и посвятительных приношений, описываемых на стр. 228. В период II, судя по типологии керамики, местный вариант той же самой I северной культуры может быть иллюстрирован материалом из поселений и погребений. Поселение Баркер в Ютландии состояло из 54 однокомнатных прямоугольных зданий, расположенных с двух сторон открытой площади двумя сплошными рядами, каждый длиной 85 м.

Земледельцы еще продолжали употреблять топоры с тонким обухом из полированного кремня с прямоугольным поперечным сечением (рис. 82, слева, в середине), но появляются и другие топоры — из мелкозернистой горной породы со скошенным лезвием, как бы в подражание металлическим образцам. Стрелы с поперечно срезанными наконечниками и многогранные боевые топоры употреблялись в качестве оружия наряду с наконечниками палиц в форме языка (рис. 89, слева).

Носили янтарные бусы, встречавшиеся уже в посвятительных приношениях I периода; их ценили за таинственные электрические свойства. Но на костяке в погребении с земляной насыпью в Сальтене (Ютландия) был надет также медный диск с шишечками, совершенно подобный дискам, найденным в могилах в Бжесце Куявском (стр. 167). Этот ввозной предмет свидетельствует, таким образом, о том, что II северный период совпадает во времени с ранним III дунайским.

Керамика II периода представляет собой дальнейшее развитие керамики, описанной на стр. 228, но на ней остались только сложные веревочные отпечатки. Она представлена тремя формами, которые очень легко различить. Это — бутылеобразные сосуды с обручиком вокруг горлышка, кубки с воронкообразной шейкой и амфоры (рис. 87). Сосуды часто без орнамента, иногда с орнаментом ямочным, орнаментом со стрелками, с насечкой или с отпечатками перевитого шнура; при этом узор всегда расположен вертикально. В качестве амулетов и украшений носили янтарные бусы, иногда орнаментированные с применением техники сверления, унаследованной от культуры Маглемозе; из бус делали ожерелья в несколько ниток, разделенных пронизями.

Рис. 87. Керамика из датского дюсса (1/4)

Классическим способом погребения, который дал свое имя целому периоду неолита в Дании, было погребение в мегалитических дольменах или дюссах. В своей древнейшей форме дюсс — это маленькая, размером не больше 1,8X0.6 м, камера, образованная четырьмя вертикально поставленными камнями, поддерживающими один большой верхний камень. По-видимому, эти небольшие камеры предназначались для одиночных захоронений, и хотя в них находили сразу по шесть костяков, их нельзя рассматривать как коллективные могильники. В более позднее время один из угловых камней обычно был ниже остальных стоячих камней, так что оставалось отверстие, через которое могли совершаться последующие захоронения уже после того, как постройка могилы была завершена. Редким и архаичным на вид вариантом дольмена является ограда из поставленных с наклоном внутрь плит, сближающихся друг с другом или даже вплотную сходящихся наверху, без верхнего камня. Маленькие многоугольные камеры с зачаточной формой коридора и прямоугольные камеры с несколькими боковыми камнями также содержали культурные остатки описанного выше типа, и потому датские ученые классифицировали эти камеры как дюссы. Дольмены всех типов, как правило, частично покрыты могильными холмами, иногда круглыми, но часто длинными и прямоугольными, с оградой из крупных валунов.

Распространение дольменов вдоль датского побережья показывает, что строители дольменов были мореходами. Действительно, основные элементы нового хозяйства, как и металлические орудия, воспроизводившиеся затем в камне, могли попасть в Данию морем. Но ни этот, ни какой-либо другой путь не мог обеспечить регулярного поступления металла. Хозяйство строителей дольменов типично неолитическое, хотя строители жили в эпоху, когда население Центральной Европы и Британии уже вступило в медный век.

Но даже в Дании и в Шлезвиг-Гольштейне покойников хоронили в немегалитических, выкопанных в землю могилах в сопровождении типичного для дольмена инвентаря, состоявшего из топоров, бутылеобразных сосудов с обручиком вокруг горлышка и пр. При таких захоронениях — одного, редко двоих — покойников клали на землю в вытянутом положении и окружали их оградой из валунов (как показано на рис. 88), а иногда прикрывали продолговатым могильным холмом (в противоположность захоронениям культуры боевых топоров, где тела лежали в скорченном положении в ямах под круглыми курганами).

Рис. 88. Могильник 28 близ Иордансмюля. По Зегеру.

Подобные же немегалитические могилы, содержащие бутылеобразные сосуды с обручиком вокруг горлышка, кубки с воронкообразной шейкой, амфоры, многогранные

Рис. 89. Палицы с набалдашником в форме языка (Дания} Многогранные боевые топоры, Иордансмюль (1/3),кремневые топоры восточного типа (1/2).

боевые топоры (рис. 89) и янтарные бусы, распространены по Восточной Германии и Польше, вплоть до Верхней Вислы.

Таким образом, I северную культуру, памятником которой являются датские дольмены, можно рассматривать как специфическую форму более широкого непрерывного культурного комплекса.

В восточных областях распространения этой культуры нет мегалитических коллективных

Рис. 90. 1 — инвентарь могилы в Застове (1/7); 2 — фляга с обручиком вокруг горлышка из Наленчова (1/2).

(см. рис. 95) в Польше в Куявской могиле были найдены подобные памятники, но и в этом случае они находились вне мегалитической камеры, окруженной оградой в форме трапеции, сложенной из валунов. Кроме того, наблюдается тенденция к изготовлению топоров из мелкозернистого камня; кремневые топоры сохраняют грубую форму, представленную на рис. 89, в то время как сосуды (рис. 90) существенно отклоняются от датских форм.

Возможно, что I северная культура держалась здесь дольше, так как она не была затронута влияниями, связанными с могилами с коридором в Дании. Но нет никаких доказательств, что она появилась на востоке позже, чем на западе. С другой стороны, в Северо-Западной Германии и Голландии в мегалитических могилах находили бутылеобразные сосуды с обручиком вокруг горлышка, кубки с воронкообразной шейкой и даже тонкообушные топоры, но орнамент на вазах — плетеный, характерный для датского периода могил с коридором, связанный обычно с культурными остатками, относящимися к III периоду по Монтелиусу. По-видимому, и этой области северная культура появилась позже, чем к востоку от Одера или в Дании.

Если эта картина соответствует действительности, то II период по Монтелиусу моложе II дунайского; точные данные, установленные по предметам, ввезенным в Данию, указывают на то, что этот период соответствует по времени III дунайскому. В могиле в Иордансмюле (рис. 88) бутылеобразные сосуды с обручиком вокруг горлышка и кубки с воронкообразной шейкой I северной культуры встречаются вместе с дунайской керамикой этого периода (стр. 167). Таким образом, недавно описанная I северная культура в области между Эльбой и Вислой современна с дюссами Дании, но не происходит оттуда. Наоборот, именно в этом районе известны кубки и амфоры, аналогичные датским сосудам I периода по Монтелиусу и, во всяком случае, не менее древние.

Именно между Эльбой и Вислой земледельческие племена I дунайского периода распространились больше всего на территории, занятой с бореальных времен лесными племенами. Здесь они продвинулись фактически до Балтийского побережья. От пришельцев лесные племена могли позаимствовать зерновые культуры, домашний скот и начатки сельского хозяйства. С другой стороны, многие черты I северной культуры (захоронение в вытянутом положении, помещение посвятительных приношений в болотах, предпочтительное употребление в качестве материала для выделки топоров кремня, наконечники стрел с поперечно срезанным лезвием и даже многогранные боевые топоры, ведущие свое происхождение — через подражания из меди — от оружия из оленьего рога) органически связаны с традициями древней лесной культуры. Таким образом, генетически северную культуру можно представить как усвоение лесными дикарями начал более высокой культуры под влиянием пришельцев из дунайских областей. Затем, по-видимому, новые земледельческие племена, прокладывая себе путь огнем и мечом, распространились дальше, пройдя в Швецию и Данию (см. стр. 228), где они создали дюссы и культуру II периода но Монтелиусу.

Датские могилы с коридором

В III периоде по Монтелиусу, около времени последней морской трансгрессии, в архитектуре мегалитических могил и в их инвентаре проявляются новые влияния. Отдельные роды пользовались обширными могильниками с коридором как коллективными усыпальницами для нескольких поколений; об этом свидетельствует тот факт, что в некоторых могильниках находят до сотни костяков и керамику разных стилей, смена которых служит основанием для подразделения периода. Но, видимо, вследствие нужды в целине, поскольку старые участки истощались, места поселений менялись чаще, чем прежде, и, как правило, могильники содержат гончарные изделия лишь одной стилистической фазы. Поселение первой стадии в Трольдебьерге в Лангеланде состояло из нескольких хижин со ступенчатым сводом в 3,9—5,4 м длины и из сплошного ряда прямоугольных-строений общей протяженностью 71 м. Из этих строений два были, несомненно, жилыми домами, каждый длиной до 28 м, и, по-видимому, были внутри перегорожены так, что в одной половине жили люди, а в другой помещался скот. Двускатная крыша высотой около 3,3 м опускалась одной стороной до самой земли, а другой опиралась на стену на высоте 1,8 м над землей. Очевидно, что эти дома не имеют никакого сходства с эгейскими и балканскими домами типа мегарона. Они могли служить жильем больше чем для одной «большой семьи», то есть рода, умершие члены которого, по-видимому, покоились в обширном могильнике с коридором.

Охота в этой фазе утрачивает свое значение. Вероятно, уже разводили обычную пшеницу, в добавление к полуполбе и двузернянке, и лен. О специализации в области производства свидетельствует наличие групп, занимавшихся исключительно добычей кремня, а также наличие специальных орудий, например долот для плотников. Торговые сношения былидостаточно развиты, чтобы обеспечить строителям могильников с коридорами получение известного количества металлических орудий и украшений. В кладе, найденном в Бюгхольме, в Ютландии, относящемся к самому началу периода, находились четыре плоских топора, кинжал спродольным ребром на одной стороне, подобный изображенному на рис. 128 внизу, и 2 браслета цилиндрической формы. Кинжал, по-видимому, завезен с Пиренейского полуострова и относится к медному веку Алькалы и Лoc Мильярес {стр. 364). Карта распределения медных топоров в Даниии Шлезвиг-Гольштейне указывает на то, что их ввозили морем, хотя некоторые экземпляры, возможно, были привезены и из Венгрии. Так же, как топоры, распределялись и алебарды; они, очевидно, ввозились морем из Ирландии. Янтарь, по-видимому, являлся главным предметом вывоза в обмен на металл; по всей вероятности, его обрабатывали на местах для изготовления ожерелий. Бусы достигли Бретани, Центральной Франции и Пиренейского полуострова в эпоху унетицкой культуры и, как мы видели, были распространены по всей Европе. В обмен датчане получали в стадии IIIc булавки причерноморского типа с жезловидными головками, а в стадии — золотые кольца с закрепляющимися концами и бронзовые булавки унетицкой формы. Но количества металла, которое получали в результате обмена, было совершенно недостаточно, чтобы металл мог в какой бы то ни было мере соперничать с камнем и костью. Даже орнамент на ввозных изделиях в большинстве случаев повторяет орнамент имитаций из кости местной выработки.

Появление в этот период народа боевых топоров (стр. 229), как и усиление борьбы за землю вследствие увеличения народонаселения, способствовало росту воинственности. Важнейшим видом оружия были каменные двойные топоры (рис. 91, 4) — копия эгейских металлических образцов, завезенных через посредничество племен дунайской области (стр. 165), кремневые кинжалы, дискообразные набалдашники для булав дунайского

Рис. 91. Керамика (1/7, 1/4), двойные топоры (1/4) и наконечники стрел из датских могил с коридором.

(происхождения и кремневые наконечники стрел двух типов — или с поперечным лезвием, или происходящие от мезолитических черешковых наконечников Гарнеса, в позднейших вариантах треугольные в сечении, как бы в подражание костяным образцам (рис. 91,5).

Ранние гончарные изделия, в том числе кубки с воронкообразной шейкой, украшены орнаментом, наносившимся простой или перевитой веревкой в виде горизонтальных или вертикальных полос; последние формы восходят к традициям II периода по Монтелиусу. Однако в поселении Трольдебьерг уже появляются несомненные новшества: глубоко вырезанная или клейменная насечка — «высокий стиль», по выражению Софуса Мюллера, и даже сердцевидный орнамент (стр. 356), а также новые дунайские формы — кубки с поддоном и ковши со втулкой. В более поздних поселениях, например в Бландебьерге, в IIIb фазе всецело господствует углубленная техника и входит в употребление под влиянием корзин (рис. 91, 1) плетеный орнамент на угловатых сосудах, ведущий свое происхождение из Северо-Западной Германии или ранней вальтерниенбургской группы Центральной Германии. Позже, в IIIс фазе, профиль сосудов приобретает округлые формы (рис. 91,2), а штамповые линии, происходящие, видимо, от колоколообразных кубков, вытесняют в штриховке технику сердцевидного орнамента (стр. 300). В III фазе по Монтелиусу формы еще больше упрощаются, орнамент несложен, простая углубленная или накольчатая техника встречается чаще, чем штамповые линии. Встречаются, однако, «глазковые» мотивы (рис. 91, 3), напоминающие медный век Альмерии.

В Трольдебьерге 50% домашней гончарной утвари в IIIa фазе имеет орнамент; в Линде в IIId фазе — всего лишь 4%. Однако во все времена при отделке этих сосудов пользовались ямочным орнаментом, следуя местной эртебёлльской традиции, что свидетельствует о том, какая значительная часть старого населения была поглощена новыми земледельческими группами. Наряду с этим, разумеется, все еще сохранялись не слившиеся с пришельцами группы собирателей.

В качестве общих усыпальниц место простых дюссов занимают могильники с коридором. Нельзя рассматривать последние в виде дальнейшего развития первых, как утверждают ученики Монтелиуса. Эти могильники, явно имитирующие толосы Атлантического побережья (стр. 287), отражают свежее влияние Запада. Наиболее ранние могилы с коридором, ближе всего стоящие к западным образцам, представляют собой многоугольные камеры, иногда в соединении с другой, значительно меньшей камерой, куда ведет длинный коридор; над могилами насыпаны круглые холмы. В позднейших вариантах удлиненная камера расположена под прямым углом к коридору. Такие могилы служили, несомненно, семейными склепами. Некоторые из них вмещали до 100 костяков. Но в других случаях ранее захороненные трупы выкапывались со всем их инвентарем и вновь погребались за пределами склепа, чтобы освободить место для последующих захоронений.

Рис. 92. Янтарные бусины из могил с коридором (1/1).

На основании ввозных изделий и их местных копий, находимых иногда в горизонтальных пластах могил, можно установить хронологическое соответствие III периода по Монтелиусу с археологическим материалом других мест. Предметы унетицкого типа, соответствующие IIId фазе по Монтелиусу, показывают, что период могил с коридором захватывает IV дунайский период. Колоколообразные кубки, ввозившиеся, видимо, из Чехии, позволяют установить синхронность между IIIс фазой по Монтелиусу и последней фазой III дунайского периода.

Формы II дунайского периода, усвоенные керамикой периода могил с коридором, указывают на то, что этот период представляет собой верхний предел III периода по Монтелиусу, но инвентарь этих могил в целом относится к III и частично IV дунайским периодам. В то же время булавки с жезловидной головкой, которые относят к IIIс фазе по Монтелиусу, свидетельствуют, что эта фаза частично совпадает со среднекубанской фазой Южной России. Наконец, медные кинжалы из Бюгхольма в сочетании с архитектурой гробниц указывают, что неолитический III период по Монтелиусу на севере не более древен, чем стадия Лoc Мильярес медного века на Пиренейском полуострове (стр. 364).

III период по Монтелиусу в Северо-Западной и Центральной Германии

В эпоху могил с коридором массовой иммиграции в Данию не происходило, если не предположить вторжения народов боевых топоров (стр. 229); но изменения в архитектуре гробниц и в керамике говорят о значительном влиянии как запада, так и юго-запада. Вазы с плетеным орнаментом IIIЬ фазы в Германии и Швеции, как и рёссенская керамика Южной Германии, изготовлялись, возможно, людьми мезолита, которые пользовались корзинами до того, как научились делать гончарную посуду. В Северо-Западной Германии и Голландии вазы с плетеным орнаментом (включая сосуды с поддоном и ковши со втулкой, происходящие от керамики II дунайского периода) встречались преимущественно в мегалитических могилах, носящих название «гуннских лож» и представляющих так называемую эльбо-везерскую культуру. Усыпальницы — иногда маленькие мегалитические цисты, а позднее очень длинные галереи со входом через короткий коридор в центральной части длинной стороны — обычно покрыты длинным холмом, опирающимся на ограду из огромных валунов, и напоминают длинные датские дольмены. Предпочтение, оказываемое полированным кремневым топорам, и употребление бутылеобразных сосудов с обручиком вокруг горлышка и кубков с воронкообразной шейкой (иногда с орнаментом в виде крученой веревки) указывают на то, что приобщению этого района к более высокой культуре способствовала, вместе с дунайской, I северная культура. Кроме того, в Вестфалии и Тюрингии переселенцы из области Сены—Уазы—Марны из Парижского бассейна (стр. 412) ввели могилы с галереей и со входом через амбразуру. Хотя в длинном каменном цисте в Фрицларе, близ Цюшена, плиты стен украшены таинственными узорами, параллели которым имеются на западе, инвентарь могил включает главным образом предметы северных типов, вроде бутылеобразных сосудов с обручиком вокруг горлышка.