Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Сказки библиотечного сквознячка - Надежда Белякова на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

И, подумав, сказала:

– Да! Это вполне пошловато! Это следует сохранить в полной неприкосновенности. Пусть люди читают это!

Папаша Крыс согласился с супругой и посоветовал ей для питания и воспитания детей выбрать что-нибудь назидательное, поучительное и доброе:

– Вот, например: «…её доброе сердце…», – и, не дочитав, вырвал лист и положил его на тарелку перед розовым носом сына, раздражённо добавив:

– Не оставлять ни кусочка, жуй, жуй, жуй, малыш!

Это было последнее, что он успел сказать за этим праздничным столом, потому что дверь библиотеки резко распахнулась. На пороге стоял сам Библиотекарь. Он был в гневе. Рядом были его внучка и, конечно, витавший над ними Сквознячок. Незаменимый в дороге зонтик очень кстати оказался в руках Библиотекаря. Ловко орудуя им, он вместе с внучкой и Сквознячком бросился на защиту любимой библиотеки от зловредных крыс.

Бой был стремительным и успешным. Крысы бежали! Но радость победы была омрачена видом полного разорения библиотеки. Увидев разорванные, израненные книги, девочка была не в силах сдержать поток горестных слёз. Прижимая к сердцу ту самую книгу, которую так нещадно терзал Крыс ещё несколько минут назад, глотая слёзы, девочка сказала:

– Это была моя любимая книга сказок! А теперь… Посмотри, дедушка, они превращены из добрых и мудрых сказок в злобную белиберду!..

– Мы восстановим, допишем недостающие светлые места сказок. И они вернутся к нам и будут жить среди нас прежней жизнью! – успокаивал её дедушка. И чтобы поскорее успокоить внучку, несмотря на усталость, он решительно направился к шкафу, где хранились собственноручно сваренные им клей, разные растворы и составы, нужные для его работы инструменты. Сквознячок тоже с радостью приступил к работе, по которой так соскучился во время скитания. Девочка успокоилась и начала делать уборку, чтобы поскорей убрать следы безобразия, оставленного крысами.

Стараясь быть незамеченными, много дней и ночей продолжали они своё дело. Как только темнело, высоко-высоко над городом, над деревьями, крышами домов появлялся Сквознячок, напевающий новые колыбельные Библиотекаря, чтобы дарить их детям. От этой ежедневной работы он так окреп и возмужал, что вряд ли кто-нибудь смог бы узнать в нём прежнего робкого Сквознячка. Он почувствовал в себе силы, которых не хватало на перелистывание страниц старых книг. Это были силы смелого вольного Ветра. И порой ему приходилось сдерживать себя, потому что выросшая в нём сила хотела вырваться на свободу. Теперь он оказался единственным Ветром в этом городе.

Однажды он пролетал над площадью с новой колыбельной. Он спешил до рассвета подарить малышам новую сказку навеять сладкий сон колыбельной песней и, торопясь, нечаянно задевал флюгеры и ветви деревьев.

Неожиданно в ночной тишине послышалось знакомое прежде ворчание Башни:

– Опять дребезжит моя лестница, опять болят мои кирпичики… Ох, как ломит мою крышу!

Это выросший Сквознячок нечаянно задел Старую Башню. Он слишком сильно разогнался, потому что спешил вернуться до рассвета обратно в библиотеку к друзьям.

– Кто это там не даёт мне покоя?! – скрипела от крыши до фундамента Старая Башня. Признаться, она была даже рада хоть чьему-то появлению. Было о чём поворчать теперь, с кем поссориться, а значит – пообщаться. – Никому-то я не нужна, как грустно… Всё оттого, что туристы с исчезновением Сквознячка оставались разочарованными посещением меня, Старой Башни. И они приезжают всё реже и реже…

И она зажгла старый фонарь, что давно висел без дела у её входа. И тут вдруг Башня увидела, что над городом свободно летает Ветер. Настоящий Ветер!!! Она не узнала Сквознячка, так возмужавшего и окрепшего за последнее время.

– Стража! Сюда! Здесь Ветер! Ловите, ловите его! Ветер тут! Настоящий Ветер! Ловите преступника!.. – кричала Башня изо всех сил, стараясь разбудить весь город.

Стража появилась тотчас же, выкрикивая: «Где? Где? Где?» Стражники были вооружены. Они выпустили множество стрел в Сквознячка. А он в ответ стал громко петь им колыбельную.

На шум выбежал и Правитель города. Он кричал: «Всех арестовать! Всех! Всех!»

Сквознячок, окрепший и ставший благодаря всем испытаниям сильным вольным Ветром, запел ещё громче прекрасную колыбельную, чтобы усыпить ретивую стражу. И стражники вдруг почувствовали, что странно слабеют. Потому что колыбельная эта предназначалась одному особенно капризному малышу, убаюкать которого было очень непросто. Поэтому колыбельную Сквознячок выбирал именно такую, от слов и музыки которой любой буян тотчас же уснет. Прямо на глазах один стражник за другим быстро и сладко засыпали. На шум из окон спящего города выглядывали жители. Они обрадовались появлению в городе вольного Ветра. Некоторые, сорвав с головы ночные колпаки и размахивая ими, точно флагами, кричали:

– Долой Правителя! Долой!!!

И Сквознячок, почувствовавший себя вольным Ветром, поднял Правителя высоко-высоко над городом и понёс как можно дальше. Вскоре в пути его встретили родные братья Ветры. Они подхватили Правителя, и с тех пор ни в одном городе никто его не встречал.

Башня была единственной, кого опечалило исчезновение Правителя. Она возмущалась и негодовала, видя, как уносит его всё выше и выше. И она кричала ему вслед:

– Правитель! О, вернись, дорогой! Как мне жить без твоих прекрасных новостей?!

Она пыталась дотянуться до него. И даже попыталась подпрыгнуть. Это был крайне опрометчивый поступок, потому что от этого она покрылась трещинами, которые росли и расширялись на глазах у изумлённых горожан. Они в ужасе перешёптывались между собой:

– Башня вот-вот рухнет!!! Смотрите, Башня разрушается! Ой! Сейчас рухнет!..

И вскоре Башня рухнула у всех на глазах, с грохотом опав грудой камней на площадь и подняв к небу облака пыли.

Сквознячок вернулся в город, передав Правителя всем четырём Ветрам. Он увидел, что осталось от некогда спесивой и надменной Башни. Ему стало очень грустно, потому что он один знал, насколько была беззащитна эта несуразная вздорная Башня, взбалмошная капризница. И, витая над грудой её камней, среди шумного веселья горожан, он заплакал. А они, не замечая его, танцуя на площади, радовались:

– Капель! Весенняя капель! Смотрите, капель! Свежий ветер принёс весну в наш город! – радовались дети и горожане.

Его слёзы упали на то место, где раньше стояла гордая Башня, и они пробудили к жизни первые подснежники. А вскоре и весна пришла в город.

Обо всем этом и о других новостях, время от времени происходящих в городе, можно узнать из газет. С тех пор их свободно печатают в том городе. Некоторые из них я и сама с любопытством перелистываю, когда посещаю ту самую Городскую библиотеку, где с удовольствием читаю сказки, восстановленные и записанные когда-то Библиотекарем Лекториусом и его внучкой Аделькой. Те самые, которые и сегодня рассказывает всем посетителям библиотечный Сквознячок.

Играет на Луне оркестрвечернюю, тихую песню.С лучами звезд к нам летитстаринный её мотив.Мне снится под эту песнюоркестр, играющий на Луне,любуясь; как красивовесной у нас на Земле!Играет на Луне оркестр!На скрипке – Король всех сказок!На флейтах – принцессы цветов!На арфе Королевы, сверкают лучивместо струн!Шут бьёт в барабан усердно.А королева без нотна лунном языке, всю ночь для нас поет!

Волынка


Отчаянным смельчаком слыл странствующий по свету волынщик! А играл он так хорошо, что его верная спутница и кормилица волынка, послушная его мастерству, никого не оставляла равнодушным! Слушая его игру на волынке, люди на праздниках платили волынщику, не скупясь. Этим и жил волынщик, странствуя по свету. Ночь не раз заставала его в пути идущим играть на чьём-то празднике. А тут и у самого бургомистра в соседнем городе затевалось большое торжество, и волынщик спешил туда, потому что вознаграждение было ему обещано щедрое за его музыку.

Но ночь выдалась ненастная, грозовая. И, несмотря на то, что, казалось бы, в каких только передрягах он ни побывал, но этой ночью становилось страшновато и ему. Волынщик даже начал сожалеть о том, что отказался от предложения хозяев дома, где прошедшие три дня подряд он играл на веселой свадьбе, остаться и переждать ненастье.

Но данное еще месяц тому назад обещание играть в особняке бургомистра гнало его в путь. Он спешил, а в голове его крутилась еще неясная ему самому мелодия. Она всё отчетливее звучала в его воображении. Частенько, когда ему предстояло идти играть на празднике, по дороге, музыка, соответствующая предстоящему торжеству, сама собой складывалась в его душе. Но эту музыку время от времени прерывали раскаты грома. Отвлекали от сочинения вспышки молний. Исхлестанный немилосердными струями холодного дождя, он промок до нитки. А шквалы и сильные порывы ветра сбивали этого одинокого путника с ног.

Но он упорно шёл вперед и, почти оглохший от ударов грома, подбадривал сам себя словами: «Уговор дороже денег!»

Как ни отвлекали его от сочинения музыки лютующие гром и молния, а он только прятал от дождя под плащ волынку. И еще задорней приплясывал под рождаемую в его воображении музыку, чутко вслушиваясь в происходящее, чтобы услышать в раскатах грома сокровенное звучание музыки этой ночи. Всё это так отвлекало его, что он забывал об усталости, холоде, ночных страхах. И он становился не изнуренным, вымокшим до нитки неприкаянным странником, а восхищенным слушателем, удостоенный чести слышать величественный оркестр самих небес. И единственным желанием волынщика было запомнить, не дать ускользнуть навсегда этой прекрасной музыке из его памяти. А лучший способ запомнить её, это поскорее сыграть на своей волынке мотивы этой ночи. Смахивая с щек слезы восторга, смешанные со струями дождя, волынщик приготовился к игре на волынке. Он расправил плечи и, закрыв глаза, поднял лицо к небу. Приготовился и вдохнул полной грудью холодный влажный ночной воздух, напоённый этой чарующей музыкой, чтобы выдохнуть всё это в волынку вместе с восторгом музыканта. Он вынул из-под плаща волынку и поднес её к губам, чтобы сыграть новую для него музыку, но именно в этот момент раздался такой удар грома, что казалось, всё вокруг содрогнулось. А ослепительная вспышка молнии сплелась с чёрным столбом налетевшего смерча.

Этот пылающий и сверкающий столб с невероятной скоростью подхватил и закружил волынщика и его волынку. Мощным вихрем подбросил их в воздух. Оцепеневший от ужаса волынщик думал только о том, чтобы не потерять любимую волынку. Он крепко держался за неё. Но, обычно послушную его дыханию и мастерству, волынку было не узнать!

Оказалось, что и молния, и смерч одновременно по какой-то неведомой прихоти влетели в неё, точно в западню. И попавшие в неё молния и смерч, точно обезумевшие гуляки, метались внутри неё, отчего она увеличивалась. Росла на глазах, постоянно меняя очертания.

Вскоре она стала похожа на огромное парящее облако, выделывающее немыслимые выкрутасы в воздухе. Порыв ветра поднял волынку высоко и стремительно понес её куда-то вдаль.

Крепко уцепившийся за неё волынщик боялся, как бы не лопнула его волынка с вихрем, громом и молнией внутри неё. В голове его мелькнуло: «Не дай бог упасть с такой высоты! Можно насмерть разбиться!» И ещё он успел с горечью посетовать на то, что подведет бургомистра и не играть ему нынче на том торжестве в городе.

Так и полетел волынщик со своей волынкой неведомо куда, покорный воле Судьбы, стараясь удержаться за обезумевшую волынку, которая к тому же гремела, завывала, булькала, как гигантский котёл. Визжала время от времени, точно неведомое чудище.

Волынщик и представить себе не мог, что его любимая волынка способна издавать столь диковинные и оглушительные звуки. Крепко вцепившийся в неё волынщик с изумлением отметил, что они с волынкой стремительно пролетали одно знакомое королевство за другим, и теперь они летели над незнакомыми ему землями. Он так засмотрелся, глядя вниз, пытаясь понять, куда его занесло, что и не заметил впереди огромную гору. И мгновенно его волынка врезалась в эту гору.

Да с таким треском и грохотом, что гора содрогнулась! Вершина её обрушилась и, увлекая за собой целый поток яростного камнепада, покатилась вниз. А волынщика от этого удара подбросило высоко вверх. И оттуда с высоты ему было видно, как из волынки вырвались, точно из западни, сверкающие молнии. Они слились в ослепительный ураган и устремились в глубокую воронку, оставшуюся на том месте, где до того гордо возвышалась вершина горы. Его волынка летела за ними следом. Да и он сам понял, что летит туда же: вглубь, но не горы, как ему показалось вначале, а в зияющий широченный пролом огромной кровли какого-то великанского дворца.

А то, что он принял за остроконечные горные скалы, оказались не что иное, как затейливые башенки, украшавшие этот поразительный дворец и его причудливо отделанные дымоходы.

И всё это поросло буйно растущим непроходимым кустарником и старыми высокими раскидистыми деревьями, помешавшими сразу рассмотреть дворец, который он сначала принял за гору. Как только волынщик оказался внутри этого дворца, он мысленно уж приготовился встретить свою погибель, думая, что вот-вот разобьется. Но падая вниз сквозь разрушенную кровлю дворца, он увидел, что там внутри стоят другие дворцы. Тоже чудесно украшенные.

– И по чьей это прихоти возвели все эти дворцы – один внутри другого? – успел удивиться волынщик, пролетая их насквозь – один дворец за другим.

Волынщик увидел, что первый дворец служил некоей общей кровлей другим, так же вставленным друг в друга дворцам поменьше, скрывая их от неба. Едва он успел подивиться этой гигантской причуде, как летящие быстрее него и молнии, и вихревые порывы с чудовищной силой обрушились на крыши стоящих внизу дворцов, разметав и сами крыши, и башенки, и дымоходы. Не щадя всей этой красоты, эта неведомая сила крушила все на своем пути, оставляя за собой чернеющие проломы в крышах этих дворцов. Поэтому волынщик не разбился и на этот раз, а летел следом за разрушительницами-молниями и громом в те же проломы.

– Сколько же мне еще лететь? – задумался он, поискав глазами волынку. Оказалось, что она летела совсем недалеко от него. Волынка, пронзенная несколькими стрелами, летела следом за ним.

– Бедная моя волынка, как же мне теперь играть? – подумал он, как вдруг он оказался погруженным с головой под воду. Барахтаясь, он чуть не захлебнулся, но вынырнул. Оказалось, что с этакой высоты он упал в какое-то озеро.

Тут прямо на голову ему упала и его израненная волынка. Схватив её левой рукой, он поплыл к берегу, увидев издалека стоящих на берегу людей.

– Доплыву до людей и расспрошу: куда это я попал? – думал волынщик, плывя к берегу из последних сил. Он-то, видя эти стоящие выше облаков дворцы, подумал было, что уж не к великанам ли он попал. Доплыв до берега, он удивился тому, что это озеро оказалось вовсе не озеро. Это был огромный и очень красивый фонтан, дно которого было выложено прекрасной мозаикой, изображавшей фантастические цветы, и птиц, и рыб, и причудливые раковины. Мало этого – это озеро-фонтан покоилось не среди обычных берегов. Берега эти были обложены дорогим мрамором, украшены колоннами.

Но не успел волынщик рассмотреть эту красоту, потому что те люди, что поджидали его на берегу, встретили его весьма недружелюбно.

Как только он вышел из воды на берег, люди в латах с готовыми к стрельбе луками схватили его и грубо поволокли куда-то по мраморному полу Сначала к чугунным витым воротам, охраняемым другими стражниками, за которыми находились другие залы и другие ворота. Волынщик сбился со счета, через сколько дворцовых зал проволокли его хмурые и молчаливые стражники. Но наконец они остановились. Волынщик, изможденный и покорный, лежал, стараясь отдышаться, на роскошном мозаичном полу в одном, как ему показалось, из самых торжественных и больших залов.

– Встань! Когда с тобой говорит сам король! – услышал он голос, раздавшийся откуда-то сверху.

Подняв голову и потирая ушибленные колени, он посмотрел туда, откуда раздался этот властный мужской голос. И тотчас, ослепленный сверканием, исходившем оттуда, зажмурился.

– Твоя волынка выпустила губительную молнию, разрушившую разом насквозь двадцать крыш наших дворцов, повредив общий купол? – звучал властный голос.

– Сожалею! Это моя волынка принесла разрушения! Сам не знаю, что за силы небесные вселились в мою самую обычную волынку! Но посмотрите, что с нею стало после того, как пронзили её стрелы ваших лучников. Посмотрите, уж теперь она не только не причинит вам вреда, на ней теперь даже простую мелодию не сыграть! – заплетающимся от страха языком лепетал волынщик, с изумлением рассматривая очертания трона, а вскоре и сидящего на нем короля. Король был разгневан разорением и разрушением, совершенными его волынкой.

– Значит, ты играешь, то есть – играл на этой волынке? Ты колдун? – уточнил король.

– О! Нет! Нет! Нет! Клянусь, сам в толк не возьму, что с ней такое сталось! – чуть не плача, в ответ сказал волынщик, опускаясь на расшибленные колени.

– Я вижу, ты устал. – сказал король задумчиво. И он был совершенно прав.

– Отведите его в свободную опочивальню. Накормить, напоить. Пусть отдыхает. Отдохнет – побеседуем. А ко мне прислать казначея и строителя. Будем решать, как крышу латать, – дал распоряжение король слугам, глубокомысленно рассматривая упавшие с неба на его протянутую ладонь несколько капель дождя.

Едва живой от пережитых ужасов и невероятных событий, волынщик был рад, что после всего этого оказался, к счастью, не в тюрьме, не в каземате каком-нибудь, а в чистой и уютной комнате. Прилег на мягкую, застеленную свежим бельем кровать и, не раздеваясь, тотчас же заснул. Он спал долго, вскрикивая, ворочаясь, скрепя зубами, – всякий раз, когда снилось ему что-нибудь из увиденного им накануне.

Начавшийся к вечеру дождь сначала накрапывал редкими каплями, падая на дворцовые полы. То здесь, то там слышалось чихание придворных. А вскоре откровенно хлещущий дождь не щадил старинных паркетов, шпалер и висящих повсюду картин.

Чихание участилось во всех сторонах необъятного дворца. А грохот кашля вперемешку с ворчанием недовольных придворных вполне заменял звуки грома. Тяжелая кровля дворца, разрушенная молнией, которую волынщик принял сначала за вершину горы, падая вниз, разрушила следующую под нею. А та с удвоенной силой разрушила следующую кровлю, и так дальше, дальше. Как карточный домик, рушились кровли этих невероятных замков, объединенных в один горообразный дворец. Так что выдалась ужасная ночь в этом огромнейшем дворце. Мыши бежали из своих нор. Отчего то тут, то там раздавалось повизгивание придворных дам. Один потерявшийся мышонок метался в поднятой суматохе. И, увидев перед самым своим носом ноги самого короля в поношенных, но расшитых золотом и жемчугом тапочках, стал убегать куда глазенки глядели от этих зловещих, поочередно надвигающихся на него поношенных «кораблей». Он убегал в поисках укромного спасительного убежища. И вдруг ему стало так хорошо. Тепло, сухо и спокойно, что он растянулся с таким наслаждением, как бывало только, когда он засыпал, укутавшись в теплое, пушистое брюшко своей ласковой матушки, согреваемый свернувшимися рядом в клубок родными его братьями и сестрами. Здесь было так же: и темно, и тепло.

В тепле мышонок быстро заснул, и ему снилось, что рядом спят братья и сестры. А главное, что было особенно отрадно в этом безмятежном сне, так это голос его мамочки, поющей его любимую колыбельную. И он, такой счастливый и довольный, тоже запел во сне эту колыбельную.

Под звёздами растут дворцы,Как сорняки или цветы.Морозы, злые вьюги, ураганыДворцам тем вечным не страшны.И кто засеял ими землюТеперь не вспомнить никому,Мечты или пустые бредни —Тому причиной всё равно.Они растут горой волшебнойИ держат небо над собой!

Он пропищал эту колыбельную от души и заснул еще крепче с улыбкой, но капля ударила его прямо по носу. И он тотчас же проснулся, подумав, что это дождь роняет повсюду свои безжалостные капли.

С этими мыслями он потирал лапками мутные спросонок глазенки, а когда протер, замер от ужаса на месте.

Король, его усатое лицо нависало над ним совсем близко, огромные глаза его, пристально смотрящие на мышонка, почему-то были полны слез, одна из уроненных им слезинок и разбудила поющего во сне мышонка.

Это были слезы умиления. Ведь он услышал любимую с детства колыбельную. Ту самую, что пела и ему его матушка. Ту, что и он пел своим детям. В его замке многие родители пели эту колыбельную своим детям. Королю не спалось в эту ненастную ночь, когда один за другим все дворцы лишились кровли и драгоценные тончайшей работы из разноцветных каменьев полы сплошь и рядом были залиты лужами, как простая деревенская улочка. Короля тревожили печальные мысли и тревога о том, как трудно будет починить и привести в порядок этот странный дворец, ведь средств в его королевстве осталось только на поддержание очень скудной жизни. И вот среди этих невеселых чувств и мыслей он услышал у себя под подушкой нежное попискивание, в котором он узнал знакомую с детства колыбельную. Это так умилило и расстроило его, что одна за другой слезы растроганности скатывались по его морщинистым щекам. Одна из таких слезинок и разбудила мышонка. В тот момент, когда король приподнял одну из своих подушек в изголовье королевской кровати, он увидел безмятежно спящего и поющего во сне мышонка.

Разбуженный мышонок, увидев короля, очень испугался. Он решил, что король разгневался, увидев, что он, мышонок, посмел залезть между его теплых подушек. И мышонок живо представил себе, как король прихлопнет его, оцепеневшего от ужаса, своей туфлей или запустит в него тяжелой книгой. И тут мышонку пришла в голову отчаянная мысль о том, что раз уж выпало ему сейчас погибнуть, нужно успеть сделать что-нибудь приятное для себя. А он очень любил кувыркаться, ходить вверх тормашками, дурачиться, весело отплясывая, потешая этим и матушку, и братцев с сестрами. Поэтому он стал отплясывать, кувыркаться, высоко подпрыгивая в воздухе. Это было так смешно! Так здорово! И это так развеселило короля, что он стал крошить оказавшийся у него бутерброд как угощение для мышонка. Ведь он любил выпить чашечку чая с бутербродом на ночь, поэтому и в этот вечер тарелка с бутербродами и чашка чая стояли на тумбочке как нельзя кстати.

Мышонок, пораженный королевской щедростью, сначала осторожно, а потом смелее понюхал крошки. Пахли они чудесно! Да и голоден мышонок был в ту ночь как никогда.

Поел он с удовольствием и, почтительно раскланиваясь, поблагодарил короля низкими преуморительными реверансами.

– Пожалуйста, не убегай! Мне так одиноко! – прошептал король, надеясь быть понятым мышонком, видя, что тот пытается улизнуть.

– И тебе одиноко?! Тебе – королю, живущему в самом огромном в мире дворце?

– Чудовищно одиноко. Потому что дочери мои, едва выросли, разбежались по разным захолустным королевствам, с радостью приняв первые поступившие брачные предложения. Вот так осточертел им этот некогда великий дворец! Да и как не осточертеть?! Мое королевство так разрослось со времени правления моих предков, что стены моего дворца совпадают с границами моего государства. Жить без солнца, без света! Как я понимаю моих дочерей. Так же, как и всю молодежь моего государства. Ты, наверное, заметил, мышонок, что нигде не слышны голоса детей. Одно стариковское ворчание слышится вокруг!

– А где вся молодежь вашего королевства? То есть – дворца? – пискнул мышонок.

– Да разбежались. Кто куда, по соседним королевствам! – вздыхая, ответил король:

– Потому что королевство наше всё разрасталось, поглощая дворцовыми залами все наши земли. А началось всё с глупости, как начинается многое в этом мире. Когда-то давным-давно посватался к дочери короля – моего пра-пра-пра-пра-пра– и еще пять раз прадедушке его кузен. Был он, конечно, значительно моложе короля. И слыл ужасным вертопрахом! Пожалуй, единственным его достоинством была постоянная веселость. Шутник, неугомонный выдумщик, то и дело устраивавший всякие розыгрыши. Такого легкомысленного мужа своей дочери никто не пожелал бы. И король, мой предок, решительно отказал этому горе-жениху.

– Он огорчился, наверное? – пропищал мышонок.

– Уж не знаю, насколько он огорчился, но то, что и это событие в своей жизни он счёл славным поводом для розыгрыша, – вот это точно. Он построил рядом, напротив королевского дворца, совсем близко другой дворец. Как-никак он ведь тоже был королевской крови, и многое он мог позволить себе такого, чего не могли позволить себе прочие жители этого королевства. И построил его один к одному как королевский дворец, повторив каждую деталь, точь-в-точь. И устроил в этом дворце-близнеце самый безобразный и дешёвый трактир в городе! Вот так он высмеял высокомерие короля.

– Король, наверное, был очень недоволен? – спросил мышонок.

– Недоволен? Ха-ха! – рассмеялся король. – Он был разъярен этой оскорбительной выходкой, – продолжал король. – И поскольку он был одним из богатейших и могущественных королей своего времени, то он построил невероятной красоты общий над этими двумя дворцами купол. Так что появился новый дворец, в два раза больше тех обоих. Трактир, конечно, король превратил в залы для обедов придворной прислуги и прочее. А шутника он в наказание выслал из страны. Так что королевский двор стал еще величественнее, чем прежде.

Шли годы. На престоле наследники сменяли дряхлеющих королей и королев. Но однажды один из младших среди сыновей одного из внезапно умерших королей остался недоволен тем, как было разделено меж братьями наследство отца. И, вспомнив ту историю, заставившую увеличивать дворец вдвое, будучи одним из наследных принцев, решил отомстить старшему брату точно так, как тот отвергнутый некогда жених. И он построил прямо через дорогу дворец, а в нём устроил городскую свалку. Обида старшего брата-короля не знала границ. Такое оскорбление – городская свалка, точь-в-точь повторяющая, как две капли воды, королевский дворец! Так что его легко было перепутать со свалкой. Тем более что вновь отстроенное здание городской свалки было только что отштукатурено. Стены украшала яркая краска, лепнина была свежей, четкой. Новая медная крыша приветливо сверкала на солнце. Конечно, из двух зданий городская свалка выглядела куда привлекательнее. Гнев недавно вступившего на престол короля, невозможно описать. Сколько ни сгущай, а мрачнее обиды короля на своего младшего брата не вообразить, сколько ни пытайся. Что же ему оставалось делать? Только следовать традициям семьи!

– И он тоже построил еще один общий для этих двух дворцов следующий дворец?!! – догадался мышонок.

– Молодец! А ты смышленый, мышонок! Именно так он и поступил. И с тех пор словно рок преследовал весь наш королевский род. Как только кто на кого обидится, тотчас обиженный начинал строить рядом такой же точно, как королевский, дворец с оскорбительным для правящего в тот момент короля смыслом. Так и вырастали из века в век напротив королевских дворцов то бани, то балаганы, прачечные, общественные уборные. Словом, шутников в нашем роду хватало. А дворец всё рос и рос. Вот так и вырос выше облаков. Эти бесконечные строительства совершенно разорили наше королевство. Расстраивая дворцы – застроили пашни, пастбища, леса. Теперь на их месте залы заседаний, приемов, танцевальные залы. Негде в нашем королевстве сеять хлеб, пасти коров. Озера и реки превращены в фонтаны. Берега их обложены дорогим мрамором, украшены скульпторами лучших мастеров… Рыбы, правда, не стало…

Впрочем, мышонок, ты родился в моем королевстве, значит, ты всё это отлично знаешь. Поразительно, как быстро стало беднеть наше королевство! Чтобы хоть как-то поправить все ухудшающееся положение, мои венценосные предки пытались завоевывать земли соседских королевств. Было немало побед, но и поражений достаточно. И те земли, что были когда-то завоеваны, вновь соседние королевства отвоевывали обратно.

– Почему? – удивился мышонок.

– Да потому малыш, что жизнь внутри этого огромного, размером в целое королевство дворце невозможна! Здесь нет солнца! Без пьянящего аромата весны, без прекрасной печали осени – всего того, что не могут заменить все оранжереи нашего королевства. А без всего этого так уныла жизнь, даже и во дворце! За всем этим следовало ехать за границу, в земли других королевств. Вот и стала молодежь нашего королевства всё реже и реже возвращаться с прогулок за границу. А вскоре и совсем покинула дворец молодежь. Стихли весёлые озорные песни, шутки, а вслед за этим смолкли и детские голоса. Остались одни ворчуны, бездельники, старые интриганы. Так от избытка роскоши и гордыни королей наше сильное в прошлом королевство ослабло… и обеднело, – с грустью закончил король.

– Скудность жизни вашего королевства пришлось ощутить даже нам, мышам Вашего Величества. Редко, бывало, найдешь сухую корочку на королевской кухне. Печальная история! – горестно вздохнул мышонок.

– Да! Печальная история! – неожиданно услышали и король, и мышонок незнакомый голос.

Это воскликнул волынщик, стоящий в дверях Тронного зала, где и была обустроена опочивальня короля.

– Извините! Получилось, что я подслушал ваш рассказ. Это, конечно, нехорошо, но то, что Ваше величество, вы рассказали, и этот внимательно слушающий вас мышонок, и говорящий к тому же, – все это так поразило меня, что я стоял как завороженный и слушал! – извинялся волынщик, прижимая к груди свою волынку, и попросил пояснить кое-что:

– Я не понял только одного: чем же жило ваше королевство, не имея ни плодородных земель, ни пастбищ, ни рыбы в реках и озерах, то есть в фонтанах? – поинтересовался волынщик.



Поделиться книгой:

На главную
Назад