Стихотворения. Рассказы. Гора

* * *

«Кто ты, не раскрывающая рта?» — Негромко вопрошает доброта. И отвечает взор, чью лучезарность Не помрачить слезам: «Я благодарность».

* * *

Откликается эхо на все, что услышит кругом: Оказаться оно не желает ничьим должником.

* * *

Величья не достигший человек Великого не умалит вовек.

* * *

«Не буду вытаскивать грязь»,  — Рыбацкая сеть зареклась. Но молвил хозяин сурово: «Тогда не получишь улова».

* * *

Перед ошибками захлопываем дверь. В смятенье истина: «Как я войду теперь?»

* * *

Повернетесь вы или свернетесь в клубок — Левым так и останется левый ваш бок.

* * *

«Ну и худа ты!» —  глумилась дубина над тростью, «Ну и толста ты!» — ей трость отвечала со злостью.

* * *

О пыль! Лишая чистоты, Пятнаешь не себя ли ты?

* * *

Сетует милость: «Напрасны благие деяния». А доброта говорит: «Я не жду воздаяния».

* * *

Сияньем луна затопляет наш мир необъятный И лишь для себя сохраняет все темные пятна.

* * *

Достойный спокойно идет с недостойным бок о бок, А средний бредет стороною, запуган и робок.

* * *

Время сказало: «Я мир созидаю, что полон красы». «Мы же тебя созидаем, о время»,  — сказали часы.

* * *

Властитель бескрайней страны говорит: «Я законы издам — И волею царской своей, наконец, справедливость создам». «Меня не создать,  — говорит справедливость,  — как мир, я древна, В твоих же законах, о царь, справедливости нет и зерна»,

* * *

Туче хвалы возносила пустыня: «Чем отплачу за твою благостыню?» Туча ответила шелестом струй: «Счастье даренья мне вечно даруй!»

* * *

«Меня презирают,  — туман говорит,  — оттого что я рядом. А тучи — вдали и весь мир озирают презрительным взглядом». «Нет, дело не в этом,  — поэт отвечает,  — пойми, о туман, Что тучи даруют нам дождь — ты же только ввергаешь в обман».

* * *

Сказали ладони, что сложены чашей, Хулителям: «Знайте, смирение наше — И в том, что мы полною мерой берем, И в том, что мы полною мерой даем».

* * *

«И для чего существуешь ты, море,  — без трав и без нив? Пляшешь себе на безбрежном просторе…» — «Да, нрав мой ленив. Все же гнушаться — запомни навеки — не следует мной: Если б не я — кто б высасывал реки из груди земной».

* * *

Хотя с появлением солнца луна Величье свое и теряет сполна, Она говорит, не печалясь ничуть: «Склонюсь пред светилом взошедшим — и в путь».

* * *

Слово промолвило грустно: «О дело! Совестно мне, что я так пустотело». Дело сказало: «Ну нет, без сомненья, Рядом со мною ты полно значенья».

* * *

«Кто, смелый, сумеет продолжить мое начинанье?» — Воскликнуло солнце, скрываясь в вечернем тумане. Безмолвствовал мир. Лишь дрожанием тусклого света Ответила плошка: «Владыка! Я сделаю это».

* * *

Ночами: «Вернись, о солнце!» — ты молишь с тоскою слезною, Но солнце не возвратится — и напрасно сияние звездное.

* * *

Нашептывал берег, склонясь к быстрине: «Все счастье мое — на другой стороне». И слышалось с той стороны, на лугу: «Все счастье мое — на другом берегу».

* * *

«О плод! О плод! — кричит цветок. Скажи, где ты живешь, дружок?» «Ну что ж,  — смеется плод,  — смотри: Я у тебя живу внутри».

* * *

«О, как я прозрачна! — вода зажурчала в стакане.  — Ты, темное море, со мной не сравнишься в сверканье». Речь маленькой истины для пониманья легка. В великом безмолвии истина, что велика.

* * *

«Как мне понять, о море, речь твою?» «Один вопрос я вечно задаю». «Что значит, о гора, твое молчанье?» «Значение его — в неотвечанье»,

* * *

Стрела ликовала: «Вольна я, как птица. А лук — мой хозяин — в неволе томится». Но лук усмехнулся: «Запомни, стрела: Ты волю в неволе моей обрела».

* * *

Проснулся малютка-цветок. И внезапно возник Весь мир перед ним — как огромный прекрасный цветник. И так он вселенной сказал, изумленно моргая: «Пока я живу, поживи-ка и ты, дорогая».

* * *

Хвала и хула обратились к поэту: «Кто друг твой, кто враг твой — скажи по секрету». «Вы обе — и это совсем не секрет — Друзья и враги мне»,  — ответил поэт.

* * *

«Мы с пламенем братья»,  — похвастался дым от костра. Зола похвалилась: «Ему я родная сестра». Сказал светлячок, утомленный пустым хвастовством: «Я пламени ближе, хоть с ним и не связан родством».

* * *

Кругом разносилось моление флейты: «Звучанье в меня, о дыхание, влей ты». Но воздуха тихо шепнула струя: «Звучаньем тебя наполняю не я».

* * *

Тайком все кусты и деревья собой наполняет ночь. Бутоны она раскрывает — и удаляется прочь. Цветы говорят, проснувшись: «Мы утренние цветы». А утро шумит в подтверждение мнимой их правоты.

* * *

Сон говорит: «О реальность! Я волен, ничем не стеснен». «Вот почему,  — отвечает реальность,  — ты ложен, о сон». Сон говорит: «О реальность! Ты связана множеством пут». «Вот почему,  — отвечает реальность,  — меня так зовут».

* * *

Промолвило солнце, услышав хулу и проклятья: «Скажите, что делать, чтоб всем угодить без изъятья». «Покинь небеса,  — посоветовал бог не без желчи,  — И дело себе подыщи по возможности мельче».

* * *

Как веко и глаз неразлучны друг с другом, Сплелись воедино работа с досугом.

* * *

Хочешь все поменять, но напрасны старания: Остается все точно таким же, как ранее. Если горести все уничтожишь ты — вскорости Обратятся недавние радости в горести.

* * *

Смерть угрожает: «Сына я похищу». Вор угрожает: «Твой карман очищу». «Честь отберу»,  — грозит подлец отпетый. Но кто отнимет радость у поэта?

* * *

Дождем иссеченный, жасмин простонал: «Погибаю! Стрелою сразила меня чья-то злоба слепая». Весь мир орошает дождя животворная влага, Но кой для кого обращается в худо и благо.

* * *

«Не ты ли,  — спросил я однажды судьбину,  — Толкаешь меня так безжалостно в спину?» Она прохрипела с усмешкою злою: «Тебя погоняет твое же былое».

* * *

Земля говорила: «Весь день, дотемна, Я взорам людским представала одна. А ночью, когда я исчезла, во мраке Зажглись мироздания яркие знаки».

* * *

Земля — чаровница. Она уверяла сначала: «Любовь нас обоих на веки веков повенчала». Когда же итоги я стал подбивать понемногу, Сказала она: «Не пора ли, мой милый, в дорогу?»

* * *

Вселенная так рассуждала: «Поверьте, О счастье и горе, рожденье и смерти Всегда я толкую правдиво, понятно, Но вы понимаете суть их превратно».

* * *

С началом запальчиво спорил конец. «Я всякому делу,  — кричал он,  — венец!» «Да, верно,  — начало ему отвечало,  — Однако я все начинаю сначала».

* * *

Ночь целовала уста уходящего дня И повторяла: «Я смерть, но не бойся меня. Ниспосылая опять и опять возрожденья, Буду тебя обновлять, о дряхлеющий день, я».

* * *

Нет, ты не пустота, о смерть! Иначе Погиб бы мир в стенаниях и плаче. Исполнена великой доброты, Баюкаешь весь мир в объятьях ты.

* * *

Хвалился зрением великолепным глаз, Но горько зарыдал, как только свет погас. И свету молвил он, забыв о похвальбе: «Тебя я вижу лишь благодаря тебе».

* * *

Я лишь малая капелька света, что еле видна. Все мерещится мне, будто я существую одна. Но когда опускается веко, я вижу, за мной, Изначальный, извечный, таишься ты, мрак смоляной.

* * *

Цветок промолвил: «Я увял, звезда». А та: «Я закатилась навсегда». Цветок небесный и цветок из чащи Лежат в корзине ночи уходящей.

Из книги «Предания»

(«Котха»)

1900

Суд

Перевод С. Липкина

Так начал брахман{21}: «В дом ко мне, В покой уединенный, Ворвался вор к моей жене, Нарушил он законы. Его связал я. Как мне быть? Как наказать его сурово?» Подумал царь, сказал: «Убить!» — Всего одно лишь слово. Гонец примчался: «Тот злодей, Из ревности убитый,  — Принадлежит к семье твоей, Твой отпрыск родовитый. Велел я брахмана схватить. Как наказать его сурово?» И царь сказал: «Освободить!» — Всего одно лишь слово.

Из книги «Баллады»

(«Кахини»)

1900

Гибель песни

Перевод Г. Ярославцева