Разум

Подобные рассуждения не имеют вариантов. Вся планета только так мыслит и действует. Каковы же достижения? Наука превратилась в пёстрое лоскутное одеяло враждующих разрозненных и маловразумительных фактов. Окружающая среда находится на грани коллапса. Человечество как вид в своей деградации достигло порога невозврата. Началось выплёскивание людской злобности за пределы планеты. Полное отсутствие мировоззрения выживания. Разрастается истерика паразитизма, завоевания, разрушения …

В обстановке мертвящего шабаша людоедского материализма обращение к сознанию — это единственная возможность образумить взбесившуюся цивилизацию. Какой иной оценки достойны люди, если на каждого жителя заготовлено сотни тонн взрывчатки?

Подчинив своё сознание себе, встанет вопрос: как им распорядиться? Прежде всего следует уяснить, что сознание — это объект, данный личности в распоряжение. Или наоборот: объект руководит личностью. Такая двойственность подчёркивает, что объект и личность — одно и то же. Значит, персона может сосредоточить его в том месте, которое в данный момент наиболее важное. Например, всё сознание можно разместить в области больного органа. Тогда на орган подействует причина полной мощности и ему некуда деться, как только отработать изливающийся посыл. Подробно процесс насилия сознания над болезнью изложен в книге неболение 32. Если сознанием просмотреть всё тело, то можно выделить места зарождения болезни и принять меры к нормализации обстановки. Если же, пребывая в обществе, возникает риск завистливого влияния, то сознание следует разместить равномерно вокруг тела, упаковывая его в защиту от постороннего взгляда. При интенсивной умственной нагрузке сознание располагается вокруг головы и в особенности в местах повышенного давления. В случаях холода, жары, недомогания, стрессов, излишнего волнения и в других поведенческих неуютностях сознание концентрируется на участках беспокойства. Люди, овладевшие сознанием, не болеют, они добры, умны, работоспособны. Понимая себя, они способны понять и окружающих. Таковы потребительские выгоды себе от себя же.

Но принципиальным достоинством является мировоззренческий рост человека. Он, осознавая себя комплектной личностью, перенесёт своё понимание бытия на все предметы, объекты, процессы и явления мира и там, где зашоренные интересанты ограничатся безучастной материей, ему откроется полная картина происходящего с участием основы всего, что есть — сознания. Настала пора человеку стать не только разумным, но и осознающим себя. Возможно, усилиями прозревших ещё удастся спасти планету и людей.

СТАРЕНИЕ

В организме не осталось ни одного элемента, которого не подозревали бы в привлечении старости. На всё, имеющее несчастье расположиться в теле, на протяжении веков излилось невообразимое выясняющее усердие. С другой стороны, на планете не найдётся такого вещества, предмета, объекта или явления, ещё не испробованного в качестве убирателя старости. Можно утверждать, что уже исчерпаны все человеческие и природные возможности, а старение, как заговорённая проблема, даже не сдвинулась с места.

В чём же дело? Возможно, эта область запрещена мирозданием для внесения корректировок, исправлений и доработок? Или же она недоступна только людям? А может они не доросли до понимания вопроса и поиск ведётся не там, не так, не тем инструментом? Генетики, пыхтя усердием, потрошат невинную кислоту — ДНК; биологи ведут дознание вирусов, бактерий и клеток; морфологи подозрительно всматриваются в секреторный, семенной и телесный материалы; физиологи допрашивают системные структуры; социологи ищут виновников в общественном устроении; экологи изводят себя в нападениях на среду; физики …, медики …, политики … Как такое может случиться, что армии специалистов на протяжении веков не только не продвинулись в решении задачи, а и вовсе завели её в тупик: сейчас под видом панацеи выпускается такое количество пилюль, что если бы бессмертие вдруг обнаружилось, оно сгинуло бы в непролазных хащах людской дремучести.

Отметим недостатки теперешнего подхода к старению. Первым из них следует назвать настойчивое желание сохранить тело. Раньше уже приводился пример с берёзой и её тенью. Какие бы теории не измыслить, сколько бы ни вложить словесного лукавства и лабораторного антуража, даже на пределе усилий всей популяции от тени берёзовый сок нацедить не удастся никогда. Могло же так случиться, что люди оказались неспособны видеть само дерево, но в головах теоретиков возник бы заманчивый образ свежего напитка, и практики, уверовав в авторитеты, эпоха за эпохой стали бы насиловать безобидную тень? Можно представить огромные завалы из книжек, диссертаций, премий, наград … как свидетельство кормёжного усердия выпуклых учёных. По мере накатывания понимания ошибочности избранного направления поиска, теневых писаний становилось бы всё больше и больше, ибо, потратив свой исследовательский пыл впустую, поисковики потеряли способность производить полезное и сосредоточились на потреблении.

Похожая картина устоялась в области проникновения в живое и особенно там, где можно пушистый слововорот выдать за истину. Несколько десятков научных направлений занимаются изучением человеческого тела. Каждое из них дробится ещё на многие ответвления. Так, что общее количество интересантов переваливает за миллионы. И опять: нельзя сказать, что их труд не дал ничего полезного, но, если найденное разделить на несусветное число участников и баснословные вложения, то … пользу разве в микроскоп удастся рассмотреть. Несмотря на достижения, на планете не осталось здоровых людей. Хуже того, если до успехов наук о живом наблюдались отдельные недуги, то в результате проникновения в тайны природы возникли сотни рукотворных болезней и что совсем удручающе: до дряхлости довели планету. В мироздании появился прыщ, резервация, лепрозорий, заразное место. Космические соседи явно брезгуют нами и не выпустят нас за пределы очага. Пока! При нашем дальнейшем загнивании они примут меры …

Вот как выглядит отчёт геронтологического общества РАН 2 (с некоторыми сокращениями). За 13 лет работы создано 44 региональных отделения общей численностью более 1500 человек. В нём участвуют 14 академиков, 6 членов–корреспондентов РАМН, 190 докторов и 290 кандидатов наук. В 2001 году в нашей стране впервые в мире была введена научная специальность «геронтология и гериатрия». По ней уже защищено более 100 диссертаций, в том числе 20 докторских. Сейчас в России действует около 20 государственных и муниципальных учреждений социального обслуживания населения «Геронтологический центр». Наиболее значимым результатом деятельности Геронтологического общества можно считать организацию научных конференций по геронтологии и гериатрии; выпуск журнала «Успехи геронтологии» и информационного бюллетеня «Вестник Геронтологического общества при РАН», а так же проведение, совместно с Европейским региональным отделением МАГГ и СПб институтом биорегуляции и геронтологии СЗО РАМН‑II (2000 г.) и VI (2007 г.) Европейских конгрессов Международной ассоциации геронтологии и гериатрии.

По оценкам экспертов, стоимость создания и реализации программы — 25 миллиардов долларов (по исследованию старения — А. Р.).

Это: — Разработка единого плана научных исследований.

— Обширная программа грантов.

— Переоснащение существующих научных лабораторий.

— Создание трех научных центров в центральном, северозападном и сибирском федеральном округах.

— Подготовка и переподготовка российских специалистов.

— Приглашение иностранных и российских ученых,

— Разработка новых образовательных программ.

Наиболее значимые результаты: конференция, журнал, совещание. И это числом в несколько тысяч сотрудников на протяжении 13 лет. В программном документе не упоминается в развитие какого мировоззренческого положения намечается поиск; какая часть исследований относится к причине старения, а какая к следствию; каким образом стыкуются между собой соподчинённые воздействия; какова значимость человека в мировом процессе и что станет с этим процессом при внезапном нарушении роста отдельной его частью; кем–чем управляется тело и как влияет на старение наличие разума–сознания; что есть содержание, а что форма при рассмотрении такого феномена, как человек; какая трактовка разумного существа положена в основу исследования …?

Если концептуальные вопросы не поставлены, то и подавно на них не будет ответа. А без творческой ориентировки мышление превращается в глумление. Но за такую профанацию нужно заплатить 25 миллиардов долларов. Это даже не кормушка, это грабёж! А вот как на это реагируют те, кто содержит ловких учёных.2

Уважаемый (Анисимов — А. Р.) Владимир Николаевич! Наука, как Вы знаете, в отличие от религии, например, или демагогии основана на подтверждении теоретических рассуждений экспериментальным фактом. В Ваших же заявлениях и выводах, которые можно встретить в статье «Канцерогенез и Старение» по поводу природы нашего старения больше просматриваются общие рассуждения, предположения и личные пожелания, но не теоретические находки, подтвержденные опытом. «Старение не запрограммировано, а есть побочный продукт реализации генетической программы развития … и поэтому старение возникает с закономерностью, свойственной генетической программе». Комментарий: Ваши предшественники И. Мечников, А. Богомолец и другие геронтологи убедительно указывали на внутренние органы как на первопричину старения. Состарились они, умерли, не подтвердилось. Справедлив вывод — природу старения они так и не поняли. Вы так же уверенно заявляете о генетической программе старения, о её реализации, некой закономерности, побочном продукте и т. д. Радует Ваша убежденность. Но на чём, простите, она основана: есть ли экспериментальные подтверждения? И, опять простите, что это за побочный продукт? И сколько их, этих продуктов? Может Вы все же конкретно укажете первопричину старения, направление его развития, его механизмы, приведете экспериментальные факты, подтверждающие Ваши теоретические выводы. И будет видно, правильно Вы понимаете природу старения или нет. Ваша ссылка на Библию как на недостижимый пока для российских геронтологов 120 — летний стандарт продолжительности жиз- ни человека может другие народы просто обидеть — есть у них и получше примеры продолжительности. (vchuprin — комментарий к статье Анисимова В. Н. на сайте http//moikompas. ru.)

Помимо энтузиастов геронтологической словесности имеется направление воинствующей конкретики.40 Вот, например, подход к старению академика Скулачёва В. П…. В мировой науке уже 30 лет существует общепринятый термин «ионы Скулачева». Кислород — сильный окислитель, который позволяет сжигать продукты питания и получать в клетках энергию. Но кислород двуличен и таит опасность. Токсичные формы кислорода, радикалы, способны проникнуть сквозь клеточную мембрану и в доли секунды портят гены, которые эволюционировали миллиарды лет. Клетка облада–ет механизмами защиты, но иногда она отказывается защищать себя, совершает харакири. В природе существует механизм добровольной смерти: опоптоз, который включается в тот момент, когда клетку надо исключить из процесса размножения. Старение — программа, заложенная в гены природой. Но её можно вывести из строя и тем самым выключить механизм, сокращающий жизнь … Лукавая научная стратегия: выследить, прицелиться, убить. А точнее: зацепиться умом за случайную закономерность, напустить на неё вдоволь профессионального тумана и … запустить таблеточный конвейер. Всё! Трюк задуман и осуществлён. Обществу представлена серия локтевых приёмов на подступах к кормушке. В самом деле, клетка миллиарды лет в условиях жесточайшего окружения искала пути выживания и нашла один из механизмов, названным случайным наблюдателем ввиде человека опоптозом. Наличие такой находки делает клетку жизнеспособной, т. е. найденный вариант поведения даёт ей возможность так организовать личное поведение, что будучи следствием ей неизвестной причины, она всё же оказывается способной выполнять роль звена в беспредельной цепи развития существ. Конечно, клетку стоит пригвоздить к позорному столбу за то, что она всё же не удосужилась предусмотреть появление в её далёком будущем учёных–взломщиков, которые ценой её жизни станут строить своё благополучие. Однако умная клетка, видимо, встречала похожее насилие и в клеточной среде, потому приготовила ловушку для дерзких, но не … При всяком ущемлении её предначертанного пути роста она начинает интенсивно делиться с одновременным изменении своей структуры в направлении резкого отличия от собственного окружения. Это месть клетки за принуждение её к досрочной смене области воплощения и связанными с этим страданиями. Клетка — это персона, личность, индивидуальность со своим планом развития. Любые отклонения от своего пути приводят к гибели не только уклониста, но и ту ветвь, с которой клетка связана причинными отношениями. Клетка — не столько наполнитель ткани, органа, тела, сколько коллега по оразумлению. Различие лишь в пройденном отрезке линии восхождения. Если она находится в линейно–нулевом междумерье, то люди — в плоско–кубическом. Но законы развития у неё и у людей одинаковы. Представим, что существам более развитым, чем мы, вздумалось бы убрать от человека потребность спать. И если бы, например, кваромовцы поставили такую задачу, то решили бы её непременно. Но сразу же с их достижением исчезла бы прослойка мироздания, представленная в виде людей. Вслед за ними исчезнут и сами кваромовцы, ибо они есть мы в будущем. Волна разрушения прокатится по всем мирам, уничтожая принятое бытиё. Во имя чего? Что было сделано такое великое, чтобы за него стоило заплатить гибелью того, на отладку которого потрачена вечность? Этот вопрос лежит в основе сущего. Таковы издержки процесса индивидуального развития, ведь каждому из сонма оразумляющихся кажется, что именно он находится на вершине разума и со своей малой высоты стремится переделать мир по–своему пониманию. Начинается улучшательная истерика, наиболее рьяно проявляющаяся на людском перегоне. И если бы действительно можно было бы переиначивать мир, то он не состоялся бы никогда.

Но он есть, значит, найдена защита от посягательств малого ума. Суть её выражена в запрете непосредственного влияния сознаний между собой. В эпизоде «ионы Скулачева» предпринята диверсия против клетки: прямое вмешательство в содержание и форму существа, ибо внешнее воздействие нацелено на разрыв естественных связей частей целого клеточного организма и уничтожение процедуры развития через устранение возможности делиться. По сути это смертный приговор. В условиях замены среды обитания до полного противопоставления причинным связям, клетка в состоянии агонии начинает потреблять то, что создали «ионы». Но оно непригодно для соответствия собственному плану развития самой клетки, потому она, потребляя то, что есть в её среде, начинает перерождаться. Анисимов и другие знатоки молекулярных основ старения назовут такое удушье клетки хлёстким термином — канцерогенез, т. е. раковая перестройка. А если так, то мы её сейчас … В этот момент на рукотворную болезнь срываются в атаку легионы знатоков опухолей. Все они расходуют свои жизни на спасение тех, кто по неверию в себя и с верой в силу науки создали невыносимые условия для пребывания клеток в их организме. Это они соблазнились рекомендациями отравляющего питания, загрязняющими приёмами очищения, аптечным здоровьем, сексуальным допингом и прочими коммерческими приманками под видом особой полезности и превратили внутреннюю среду своего тела в область, опасную для проживания клеток. Плоть стала загнивать. Страшно ли это? Опасно ли это? Ответ — выгодно!

Людей и так непозволительно много, а если с уходом каждого да ещё получить прибыль? Это ли не деловая лихость? Можно ли предположить, что Скулачёв не осознаёт своих поступков, обманывая и без того обиженных людей свалившимся недугом? Нельзя! Если не понимает, тогда это не учёный и ему светит дальняя дорога. Если же понимает — это преступник и тогда отсвет дальней дороги ляжет на всё естествознание. Вопрос назрел и его следует решать, ибо наука уже давно инвертировала своё предназначение: из познающего направления превратилась в репрессивную отрасль.

При намерении причислить клетку к зачинщикам старения как нужно поступить? Прежде всего выделить эталонную клетку и выяснить параметры, состав и свойства среды, её окружающей. В соответствии с законом индивидуального развития, каждая клетка есть неповторимая личность. Значит, эталонных зарисовок должно быть столько, сколько в состоянии охватить исследователь. Более того, выяснение, или иначе: измерение, это процесс, зависящий от развитости экспериментатора, потому сегодняшние данные уже завтра будут сомнительными и так вечно. Такое замечание должно охладить пыл энтузиастов в стремлении сразу познать суть бытия клетки или любого иного существа. Следовательно, опираясь на материю–плоть–форму невозможно достижение состояния победы над недугами, проистекающими из телесности, в том числе над болезнями и старостью. Можно лишь составить представление об особенностях объекта, исходя из познавательного подхода, выработанного на момент интереса. Но этого не только не мало, а даже весьма много, ибо ничего иного учёному не дано. И после того, как работа по изучению идеальных условий жизни клеток будет завершена, можно вздохнуть: всё, дальнейшее усиление–оздоровление клетки в рамках непосредственного обращения лишь к ней самой исчерпано. Тогда, выяснив отклонения среды от эталонного состава, можно путём приведения её к норме способствовать возврату самой клетки в её энергичное положение. И только при этом состоянии на клетку не обрушатся наказания со стороны организма, поскольку тому не придётся претерпевать дополнительных перестроений для ликвидации разбаланса общих причинных отношений.

И если удастся осознать–охарактеризовать среду обитания клетки, то о чём это свидетельствует? Всего лишь о том, что создана она совместно той общей структурой, в которую клетка входит на правах части, и самой клеткой. Всё внесенное клеткой — это отходы, мусор, загрязнение, экскременты. Может ли она отравляющие завалы убрать самостоятельно? Никогда, это невозможно. Однажды попав в среду, при любых дальнейших превращениях лишние вещества изменят лишь структурную форму, но лишними они останутся навсегда. И т. к. связь между общим и частью происходит через среду, то по мере отравления связующего канала причинные отношения сначала ослабевают, затем деформируются и наконец, разрываются. Наступает смерть части–клетки, части–человека, части–планеты … Агония отмирания поражает бытиё.

Как эта задача решена в природе? Согласованность развития, отображённая в принципе составности, предусматривает согласованность в использовании отходов. На протяжении вечности отрабатывался процесс потребления таким образом, чтобы остатки, т. е. неиспользуемый продукт, в обязательном порядке был потреблён кем–то другим. При таком подходе загрязнение отсутствует, а среда приобретает стабильные параметры. Значит, потреблять следует не что–либо произвольное, а только то, что присуще виду. Виду так же присущ определённый организм. Сочетание своего продукта и своего организма даст неядовитые выделения, пригодные для полного круговорота веществ. Но на человеке природа споткнулась.

Возомнив себя венцом, целью и центром, он принял в потребительский оборот нетиповые продукты и получил недопустимые отходы. Для возврата их в последовательность роста не оказалось того, кому они пришлись бы в качестве продукта потребления. И сам факт отсутствия такого интересанта свидетельствует о ложном движении популяции. Страдать будут двое: планета и популяция. Но планета, как общая структура по отношению к людям, имеет множество других частей, потому она, даже уничтожив загнивший орган, выживет, хотя и станет более разгневанной своей ошибкой. А вот человечеству, погрузившись в изменённую среду, придётся переродиться по образу раковой клетки, чему не счесть примеров.

Отсюда следует: клетка не может быть здоровой в несвойственной ей среде, так же, как и среда не может соответствовать здоровью клетки при её перерождении. Или иначе: клетка, как самостоятельный объект, существовать не способна. Единицей здоровья является пара: среда–клетка. Такие пары составляют непрерывную цепь развития. Это ткань–среда, орган–среда, организм–среда, особь–среда, планета–среда, звезда–среда, галактика–среда … Другими словами: среда относится к важнейшим участникам бытия. Всякий анализ без учёта среды лишён познавательной значимости. Это научный туман на головы держателей бюджетов. Потому анисимовские «молекулярные и физиологические механизмы старения»,2 а так же «ионы Скулачева» 40 имеют ценность не большую, чем бумага, на которой они напечатаны. Такое утверждение относится и ко всему современному геронтологическому слою исследований.

Среда биологических тел непрерывным образом переходит в среду материальных объектов и продлевается далее в среду нематериальных структур и всё это вместе поглощается пространством, демонстрируя этим единство мира. При таком многоступенчатом, многоэтапном, многоцелевом устроении мироздания изучение отдельного звена без учёта его связей с причинной цепью оправдано только на этапе первичного прикосновения к натуре, т. е. для получения самых предварительных сведений, среди которых ещё нет места всемирным законам, категориям, фундаментальным соотношениям, окончательным суждениям и прочим посягательствам на истину. Потому человечья наука — это всего лишь интуитивное введение в полное собрание сочинений природы. Однако данное определение не устраняет необходимость мировоззренчески выверять каждый очередной выбор пути выдвижения в будущее. Наоборот, при малых знаниях вероятность ошибок возрастает, что накладывает повышенную ответственность на всякий шаг поиска.

Всё, изложенное выше, касается комплектных объектов, т. е у которых содержание вложено в собственную форму. В настоящее время в тематическом обороте находятся около сотни предположений о причинах старения.41 И ни одно из них даже в потаённых фантазиях не учитывает наличие у объекта исследования такого качества, как сознание. Более того, сам человек, по расторопности геронтологов, сознания также не имеет. Многоголосная рать подвижников исходит учёной прытью в стремлении продлить жизнь безмозглому существу. Это ли не апокалипсис? Почему бы, берясь за дело, не представить, что оно удастся? Тогда из лона планеты выйдут семь миллиардов вечно живущих чудищ. Во имя ли такого ужаса проживают обеспеченные жизни анисимовы, скулачёвы и …

Вторым недостатком современного подхода к старению есть отсутствие понимания предмета приложения своих изыскательских сил, т. е. человека. Мало того, что у него волею подвижников премиального успеха отторгнуто сознание, так вдобавок к такому несчастью его лишили цельности и составности. Стоит обратиться к старениеведческим работам, как на читателя обрушивается водопад частностей. На первом месте по обвинению в нехорошести располагается ДНК. Нет таких грехов, в которых она не была бы виновата. То у неё винтовая нарезка не та, то спящих генов много, то кодоны не активны или самовольно смещаются, то … Далее подозрение падает почти на все химические элементы, после них пытаются уличить молекулярные соединения и связи, затем так называемые физические факторы, словом, кто во что горазд. Складывается впечатление, что исследователям человек не нужен вообще: с сознанием или без сознания. Достаточно завладеть самой малостью любого биологического объекта, даже трупа, как открывается возможность в окуляре микроскопа распознать любую фантазию и подать её как прорыв … к кассе. «В многочисленных исследованиях показано, что мелатонин замедляет процессы старения и увеличивает продолжительность жизни лабораторных животных — дрозофил, плоских червей, мышей и крыс. Определённый оптимизм вызывают публикации о его способности повышать устойчивость к окислительному стрессу и ослаблять проявления некоторых ассоциированных с возрастом заболеваний людей, таких как макулодистрофия сетчатки, болезнь Паркинсона, болезнь Альцгеймера, гипертоническая болезнь, сахарный диабет. Испытания этого гормона существенно расширят его применение для лечения и профилактики возрастных заболеваний и, в конечном счёте, преждевременного старения.» В. Анисимов, «Природа» № 7, 2007.

Вот так! Червь как разумное существо, исходя из своего вкуса, приспособил новую пищу для удовлетворения собственных запросов. При одной организации сознания–формы червя мелатонин дал ему прилив сил. При другой, третьей, четвёртой … структуре его сути, реакция на подачку может оказаться любой вплоть до смертельной. Но это уже не имеет значения. Важно, что тот лабораторный червь не только выжил, но ещё и дольше мучился прежде, чем умереть. Почему мучился? А как узнал Анисимов, что он радовался удлинению своей жизни? Может ему дрозофила, мышь или крыса доложили? Неисповедимы способности учёного! Так или иначе, но с червем произошло нечто … неопределённое. Это называется: получены положительные результаты эксперимента. Непременно положительные, ибо куда же тогда ушли бюджетные средства? А коль обнаружены такие сначала заметные, потом впечатляющие, затем многообещающие, выдающиеся и, наконец, эпохальные достижения при изучении фундаментальных проблем старения червя, то, весьма ясное дело, это самое прямое указание на то, что: «Человек будет жить до 800 лет и умирать от несчастных случаев» В. Скулачёв. 2008. InetMED. ru — сайт о здоровье. Там же: «В советские времена старость обещал победить профессор Богомолец. Ему выделялись огромные средства. Он умер, не дожив до 70 лет. Сталин стукнул кулаком: «Мерзавец, обманул!» Ныне кулаком не грозят, но что дает основания верить в успех?» Ответ: «Современным наукам неизвестны фундаментальные принципы, запрещающие сколь угодно долгое продление жизни.» Однако науке так же неведомы назначение и особенности жизни, роль в ней человека и других существ, даже самому Скулачёву не известны собственные ограничения как инструмента познания. Обозначает ли это допустимость произвольного вмешательство в натуру без оглядки на последствия? Или всё же предварительно следует обозначить мировоззрение научного устремления общества, из которого, как частный случай, должно проистекать насилие над особью, даже при наличии приманки в виде здоровья и долгожительства?

Такое возмущение следует адресовать всему геронтологическому направлению естествознания. Вековые усилия не дали ничего! Наоборот! Планета бьётся в конвульсиях пандемий, эпидемий, эн–демий. К несуразно длинному списку прежних недугов добавлены сотни рукотворных хвороб. Человек деградирует психически и физически. Более того, в своё скольжение к упадку он втянул планету, отчего выживаемость вида стала сомнительной. Так где же та помощь, мощь и здоровье, которые обещаны геронтологией? Её не только нет, она не только не предвидится, но она невозможна.

Повторим изложенное ранее о человеке: это есть этапный продукт на пути развития сознания от нулевого мира к шестимерному миру — сорросу. Сущностью, составленной только из самой себя, является зарожденец. Все остальные существа представляют собой составные конструкции. Так, несметное число зарожденцев, по мере перерастания возможностей своего мира, образуют существо линейного мира, населённого растениями. Развиваясь далее, многие линейные особи порождают одно существо плоскостного мира, представленного животными. Большóе число плоскостных существ

дадут одного человека, многие человеки породят кваромовца, затем по такому же принципу получится пентаровец и сорросовец.31 Отсюда видно: одна особь данного мира состоит из огромного числа особей от всех предыдущих миров. Если человек принадлежит к плоско–объёмному междумерью, то это обозначает, что у него есть только один орган, способный отображать трёхмерную обстановку — мозг. Именно мозг служит переводчиком, интерпретатором и связующим звеном между нематериальным, а точнее: невидимым сознанием, и телом из плоти. Все остальные части, элементы и органы персоны представляют собой сущности разных миров от плоскостного до нулевого включительно. Тело не является массивом с некоторыми усреднёнными параметрами, не есть этакой однородностью, изменяющейся разве, что плотностью. Это прежде всего скопище сущностей, у каждой из которых собственный начертанный путь развития, а значит, и своё понимание процесса потребления и очищения, отношения к среде и влияния на среду, своя связь с соседями и личное понимание своего назначения.

Сердце, например, только догадывается о наличии печени, почек, желудка и других соплеменников. Как люди в тесном помещении для определения совместного поведения вынуждены общаться через среду, скажем, путём разговора, т. е. через изменение свойств пространства, или через принятие особого положения тела, т. е. посредством поз, манер, гримас и прочих приёмов воздействия на общую среду, но только не напрямую: сознание на сознание, так и сердце не в состоянии непосредственно обратиться к печени и что–то ей сообщить, потребовать, наказать или поощрить. Для осуществления контакта сердце обязано изменить общую среду с печенью в таком направлении, чтобы дать возможность печени по изменённой обстановке предположить о наличии её собственного интереса к происшедшему. И только после того, как она решит, что на изменение следует реагировать, то вариант своей реакции она изберёт самостоятельно. В этом суть соответствия самому себе и своему предназначению. В этом же смысл личной свободы: выбор обменивается на страдания. Всякая реакция печени изменит среду, и тогда уже сердце будет вынуждено принимать решение о целесообразности ответных мер и их конкретного проявления. Все без исключения органы взаимодействуют по такому принципу. Все они живут врозь, но в то же время и вместе. Они есть отдельности, личности, особи, но, взятые в совокупности, образуют целостный организм. И всё, изложенное выше, есть следствие, отрабатывающее или исполняющее, или соответствующее внешней по отношению к ним причине. Именно причина создала такую внутреннюю среду своего тела, в которой сердце, проявляя свою индивидуальность, смогло найти всё необходимое для осуществления заданной индивидуальности. Причина создала возможность, а следствие по своей потребности превратило её в исполненность. Не было бы причины, то при любом упорстве следствия, оно состояться было бы не в силах. При всяком изменении свойств причины, следствие вынуждено отрабатывать такое изменение, если даже это приведёт к перерождению и смерти. Этим демонстрируется предельно ответственная зависимость между целым и его частями. Целое — это не сумма частей, но и часть — это не послушный раб, безликий исполнитель или безропотный подчинённый.

Причиной является сознание существа. Причина представляет собой бесконечную непрерывную зависимость, или иначе, линию воздействия, объединяющую все элементы сущего. Она исходит из области наибольшей развитости и, преломляясь в бесчисленных звеньях–этапах–мирах, уходит в мир зарождения, везде формируя согласованный подход к оразумлению.34 Этот подход отображён в принципах, положениях, запретах и законах, приведенных в работах миры 31, неболение 32, сущее 34. Для данного изложения важно уяснить, что эта же всеобщая причина правит и людьми. То, что они имеют человеческий облик, то, что они находятся в среде с названием атмосфера, то, что подвержены именно такому варианту развития со всеми достоинствами и пороками и все прочие особенности людского бытия есть воздействие на земной ареал именно такой причины, а люди есть её следствие. В свою очередь человек, или иначе, сознание, превращающее плоть в форме человека в разумное существо с названием человек, выступает причиной для своего же тела–организма. Именно это сознание образует внутреннюю среду, где проживают такие поселенцы, как сердце, почки, горло, железы, системы, скелет и прочие органы, уже известные людям и пока ещё не открытые. В эту среду погружено всё, составляющее тело. Каждый элемент черпает из неё потребное для жизни. Но каждый из них и вносит в общую среду свои экскременты, изменяя её, а точнее, отравляя её. Получается не просто некоторая отвлечённая, неизвестно кем и для кого созданная среда, а именно совместная. Хотя в данной совместности главенствующая роль принадлежит сознанию сущности, но это не означает, что сама сущность всегда будет заинтересована и сможет поддерживать среду в определённой оптимальности. Действия частей способно так преобразовать общее окружение, что оно станет непригодным для поддержания жизни. Существо гибнет. Если умирает человек, то из плотного мира исчезает особь междумерного уровня развития. Но одновременно с ней покидают этот мир особи плоскостного мира, такие как глаза, уши, сердце, желудок, кишечник и все остальные крупные органы. Однако каждая из крупных частей состоит из собственных структурных элементов, также являющихся сущностями на своём уровне. И далее: всякий элемент–сущность составлен из других жильцов всё более глубоких слоёв мироздания вплоть до мира зарождения. Получается, смерть человека — это приговор невообразимой численности его собственных коллег по оразумлению. И не только с человеком происходит такое массовое погребение. Гибель общего всегда сопряжена с умиранием частей. Так, при разрушении планеты погибнет всё ей принадлежащее. При гибели звезды уничтожатся её приобретения и так вглубь сущего.

Если наблюдается жёсткая зависимость частей при разрушении, то при созидании, т. е. при становлении бытия, или иначе, здоровья и тем более долгожительства, взаимная обусловленность частей становится непререкаемой и подчиняется требованию: каждый обязан знать своё место и непременно ему соответствовать. В этом состоит суть причинных отношений. Это же и указание границ личной свободы. Отсюда же вытекает невозможность абстрактного понятия здоровья, дескать такого здоровья, которое не соотносится с предначертанной судьбой и соответствием личности этой судьбе. Здоровье общего всегда связано со здоровьем частей. Но частей невообразимо много и все они различаются между собой. Как же умудриться и обеспечить им всем условия для проявления себя? И что это за условия, если в природе действует принцип наименьших затрат на единицу полезности. Стоит лишь предоставить комфорт какому–то из существ, как он тут же замедлится в развитии и устремится в деградацию. Кто и как обязан установить меру?

Может ли это сделать материя, плоть, тело или организм? Нет! Структура, состоящая из равно умных и одинаково свободных не жизненна. Она разбредётся по широкому полю возможностей и установит везде непримиримые отношения, образуя область уничтожения. Значит, для обеспечения жизненности частей обязательно необходимо ограничение их свободы. Но всякое ущемление связано с определением направления движения. А оно, направление, не может отличаться от предначертанного, ибо за отклонение от него последуют наказания. Предначертанный путь — это удел сознания общей структуры. И хотя он не известен даже ей, структуре, но ей и только ей разрешено и даже вменено в обязанность в страданиях искать своё назначение и обменивать муки на успех. Только при соответствии выбранного направления движения разума требованиям причинных отношений той линии оразумления, в которую данное общее входит в качестве части, и часть, и общее приобретут состояние, называемое людьми здоровьем.

Итак, здоровье части без здоровья общего невозможно. Но всякое общее само является частью по отношению к более развитой структуре точно так же, как любая часть выступает в качестве общего по сравнению с менее развитым объектом. Продлевая такую зависимость в сторону усложнения мира и в направлении его упрощения, охватим единым–цельным замыслом творчества всё сущее. Этот замысел и есть причинная соподчинённость объектов.

Теперь представим, что некоторое звено решило перестать соответствовать требованиям своего места. Пусть это будет, например, человек, который вздумал разогреть атмосферу. Неважно уже каким образом: дымом труб, пламенем ракет, взрывами бомб, сжиганием мусора, ионизацией газов, преобразованием ветра в тепло и прочими дерзкими поступками неопытного ума. Такое ему почти удалось. И когда полностью удастся, планета под натиском своей части–людей изменит облик и установит среду, в которой места выскочке не найдётся. Часть захотела пренебречь ограничением личной свободы, сделала недопустимый выбор и оказалась наказанной. Отношение человека к планете такое же, как любого органа к самому человеку. Если железá, вдруг, решит изменить собственную плотность, очертания, функцию или как–либо иначе отличиться, то организм не сможет предоставить ей для этого потребные материалы и решительный, но не … перейдёт в стадию разрушения. Погибая, он внесёт в совместную среду отравляющие вещества, чем обречёт на смерть и коллег. Особь, допустившая разлад, погибнет. Но что значит решит изменить? С какой стати органу понадобится что–то решать? Почему его не устраивает текущая ситуация?

Ответ всегда будет одним и тем же: потому, что изменилась среда обитания. Если бы среда всегда оставалась в комфортном качестве, то при условии изначально здорового органа, данному органу нет необходимости что–то менять и он вечно развивался бы согласно своей линии роста. Всякий раз, как только среда оказывается не в состоянии предоставить потребное, возникает необходимость выбора. Но выбирать надо с учётом изменённой среды, к которой орган не приспособлен. Тогда выбор осложняется обучением. Вероятность ошибок возрастает. Ошибки нарушают равновесие причинной ветви. Возникает всеобщий разбаланс — болезнь.

Что же меняет среду? Легче ответить, что её не меняет, ибо на хрупком организме отражается всё бытиё. Ещё каких–то шестьдесят лет назад жители сёл брали воду для питья прямо из реки. Она была такого вкуса и качества, что стакан воды утолял летнюю жажду на целый день. Она не протухала в ведре в течение несколь- ких месяцев. Прозрачность позволяла рассмотреть камешки на глубине около пяти метров. Бельё выстиривалось без мыла, о цветении реки тогда даже не подозревали. Рыбу невозможно было извести. Воздух не давал возможность развиваться плесени и грибку, в самом сыром помещении мог стоять туман, но при этом отсутствовала цвиль. Земля давала такую силу овощам, что съедобные огурцы доставали из–под снега почти до нового года. Солнце могло ожечь тело, но без волдырей и рожистого перерождения тканей. Дожди были чистыми, без кислотных включений. Летали слепни, оводы, шмели и другие насекомые, которых сейчас можно увидеть разве в гербарии. Мошки и те были особыми: вились роем и не трогали людей. Птиц было так много, что приходилось сторожить сады. Хлеб не плесневел годами: превращался в сухарь, но без поросли. Особенности чистой планеты можно перечислять без устали. Предоставим читателю самостоятельно нарисовать картину сегодняшнего дня. Получится настолько неприглядное видение, которое соответствует упадку вида и сомнительной ситуации выживания. И это всё сотворили люди. Это они за короткий срок уничтожили то, что создавалось веками. Значит, люди перестали быть теми людьми, которых породила планета. Они переродились! Они стали врагами планеты и самим себе! Образовалось общество–опухоль.

А теперь предоставим таким гротескным существам возможность жить долго, ну, скажем, двести лет. Можно ли такое допустить? Можно, но бесполезно, ибо при таком остервенелом уничтожении среды уже через сто лет жизнь на Земле исчезнет. Тогда в чём состоит проблема победы над старостью, кто сможет принять на себя бремя долгожительства и чем всё–таки занимаются геронтологи? Разумно поступит планета, если после исчерпания образумливающего воздействия на человечество она примет решение очистить себя от инициативных и дерзких, но не … Люди, гружённые муками, уйдут на очередной виток насильственного оразумления, а Земля, наконец, получит отдых перед новой напастью.

Третьим недостатком современного подхода к старению стала подмена объекта исследования: продлевать жизнь намерены человеку, а экспериментальная нагрузка возлагается на … что угодно, кроме человека.2 «Происходящая в последнее десятилетие технологическая революция в молекулярной биологии, расшифровка генома дрожжей, бактерий, нематоды, плодовой мухи, мыши и человека открывает беспрецедентные возможности для изучения генетических основ старения, что, в конечном счете, позволит разработать средства, улучшающие качество жизни пожилых людей.»

Или: расшифровка мухи открывает возможности для изучения основ старения людей. Значит, основы будут мушиные. Какими же тогда получатся пожилые люди? А ежели основы взять от нематоды, то это даст новый образец стариков? Может лучше по Скулачёву скроить ветеранов: «Опыты на мышах, которые относят–ся к млекопитающим и прошли схожим эволюционным путём, доказали: у зародыша можно «выбить» ген, уводящий его от рыбы».40

Похоже, что учёные сами у себя уже давно отыскали ген, уводящий от разума. «В 2002 году Нобелевскую премию получили Бреннер, Хорвиц и Салстон, которые проследили путь дробления клетки круглого червя нематоды до взрослого состояния. Оказалось, что у взрослой особи на 160 клеток меньше, чем положено. Клетки никто не съедает, — они обрывают жизненный путь по своей инициативе. Были найдены гены, которые программируют нематоду на харакири. Подобные гены были найдены у человека. Если бы не эти гены, у эмбриона не пропадали бы плавники между пальцами, не отмирали бы жабры, не рассасывался бы хвост.» 40

И это на полном серьёзе, с немеряным учёным апломбом, за огромные вложения и в течение всей исследовательской карьеры. Почти по И. П. Павлову: „…какое плодотворное поле раскрылось бы для физиологического исследования, если бы немедленно после вызванной болезни или ввиду неминуемой смерти экспериментатор искал с полным знанием дела способ победить ту и другую» 40

Исследования изначально и во веки впредь предполагаются только физиологические, т. е. беспредельное потрошение плоти, ибо о сознании–рассудке в данном программном послании не упоминается. Особо интригующе выглядит: с полным знанием дела. Каждый, решившийся спасти человечество, непререкаемо уверен, что ему это удастся и только таким приёмом, который избрал именно он. Если у червя оказался недобор клеток, если бы не харакири нематоды, если бы не было гена, уводящего от рыбы, если бы отсутствовало указание о полном знании дела, если бы …, да разве помыслил бы кто–то о жалком положении стариков? А так, при наличии обещающего материала, накопленного на бактериях, клетках, тараканах, птицах и прочей настырно живучей живности, мы враз ударим долгожительством по болезням и старости.

Повторим написанное несколькими страницами ранее: «Тело не является массивом с некоторыми усреднёнными параметрами, не есть этакой однородностью, изменяющейся разве что плотностью. Это прежде всего скопище сущностей. У каждой из них личный начертанный путь развития, а значит, и своё понимание процесса потребления и очищения, отношения к среде и влияния на среду, своя связь с соседями и личный взгляд на своё назначение».

Лабораторная крыса — это существо начальных участков плоскостного мира. Значит, в её плоти отсутствуют органы, дающие возможность отображать всю вторую координату пространства. В сознании животного воспроизводится только часть второго направления бытия. И крыса вовсе не воспринимает высоту. То, что она способна перемещаться в трёхмерной области, понимаемо лишь человеком. Это он видит объём. Крыса же всякие свои перемещения укладывает в понятие плоскости. Для неё движение вверх и вниз не отличается от бега по как угодно извитой поверхности, в которой различает всего лишь длину и ширину. До того уровня, чтобы приобрести понимание высоты, ей необходимо освоить весь плоскостной путь, выдвинуться в объёмное междумерье и осознать замедление двумерного времени с попутным выплыванием из будущего нового времени, характерного для трёхмерья.31 На весь такой маршрут потребуются эпохи. Пока же всё, связанное с высотой, для крысиного рассудка располагается в невообразимом грядущем. Но коль нет восприятия объёма, то нет и телесных органов, реагирующих на объём. У крысы есть сердце, почки и остальной набор телесных элементов. Но каждый из них представляет собой двумерную функциональную конструкцию, хотя и собранную в объёмном исполнении. Сердце крысы не затрепещет, как людское, при воспевании полёта над плоскостью. Для неё понятие над невозможное. Ничего не может быть такого, что не касается поверхности, не опирается на неё или отделяется от неё. Хотя она и может смотреть сверху вниз на объект, но способности различить объёмность у неё нет, она распознает только плоскую проекцию предмета на собственное видение–восприятие.

Теперь представим, что энтузиасты от старения вводят крысе чудо–препарат. Поскольку снадобье изготовлено трёхмерным существом, это свидетельствует, что целебный эффект сосредоточен не столько в особенностях молекул, сколько в их пространственных расположениях–ориентировках. Именно такова сегодняшняя трактовка химических соединений. Вся мощь молодильного продукта сокрыта в объёмном распределении радикалов. Но как раз их–то крыса и не различает. Будучи плоскостным существом, она ещё не доросла ни умственно, ни телесно до восприятия сведений любого характера, сосредоточенных за пределами плоскости. Это похоже на то, как бы вдруг трёхмерный человек внезапно узрел и приспособил для своих нужд прилетевших к нам жителей четырёхмерного пространства — кварома. Вот когда крысиный потрошитель препарирует кваромовца, тогда и крыса выскажет людям своё мнение о них. А пока такого не произошло, она, в лучшем случае, отреагирует на интервенцию в её тело своим, т. е. плоскостным отсветом на якобы универсальное средство. Будет ли реакция крысы на препарат? Всенепременнейше! Есть ли возможность уточнить–проверить крысиный отклик на вмешательство дерзких, но не … Такой контроль немыслим, ибо людям пришлось бы сбросить с себя свою трёхмерность, окунуться в плоскостное прошлое и, ставши вровень с крысой, вместе с ней заняться познанием старения каких–то напористых особей из будущего. Вроде того, как сами люди попытались бы сделать кваромовцев вечно молодыми.

Но, если же отсутствует убеждённость в совпадении откликов крысы и человека, то зачем вообще мучить животное? Ответ: а как иначе подобраться к премиям, дипломам, степеням, кормлению и почёту? Посмотрите, весь мир так делает! И делает, и делает, и делает … А результат? Если сложить всех убиенных крыс, мышей, котов, собак, обезьян, птиц, … вся суша метровым слоем покроется. Но, с другой стороны, сколько ни всматриваться нигде ни одного бессмертного. Что же это за чёрная дыра — наука, которая втягивает бюджеты, судьбы, цивилизации, а взамен — уничтожение вида?

Однако, коль не животных, то кого? Никто из людей ведь не ляжет добровольно на стекло микроскопа под проценты мученического долгожительства. Как же искать, находить и не сдаваться?

Последний вопрос вносит в душу отчаяние. Действительно, как всё–таки следует экспериментировать, если на животных получить достоверные сведения невозможно, а на людях — грех? Возникший тупик обязан показать вдумчивому читателю несуразность людского мышления. Если уж нужно заниматься чем–то, так непременно действия должны быть направлены на материю, на плоть, на тело, которые тут же следует поднести к глазам то ли непосредственно руками, то ли через микроскоп, то ли растёртое–измельчённое утопить в химическом реагенте … Почему бы вдруг не вспыхнуть научному озарению: может вообще не стоит заниматься кромсанием вещества? Ведь, если имеется прецедент физиологического эксперимента, так он не имеет права исчерпать собой все исследовательские подходы к явлению. Сам факт того, что нечто имеется, свидетельствует о наличии и других возможностей. И коль они сейчас, именно в сию минуту не видны, не известны, не заявили о себе, значит, не пришла пора. Те, кому они не раскрылись, ещё не доросли до понимания более сложных закономерностей, уже отдалившихся от материи и показывающих мир с пока неизвестных сторон. Почему бы на первых порах хотя бы в рамках поисковой гипотезы не предположить отсутствие самостоятельности организма–тела. Намёк на такое состояние дают многочисленные варианты потери сознания, когда при том же наборе органов сами по себе они не способны собраться в осмысленную конструкцию. Аналогичная ситуация возникает сразу после умирания: тело комплектное в материальном отношении, но, поди ж ты, мёртвое. Сколько бы ни колоть его живительным эликсиром, как ни поливать его святой водой, какие бы анисимовские молекулярные основы старения или ионы Скулачёва ему не вводить куда бы то ни было, оно останется мёртвым. В чём же дело? Только что был живой! Все органы находятся на своих местах, вдоволь материи, а жизни нет! Аналогичная беспомощность возникает во сне: десятки килограммов бездеятельной материи, уязвимой и бесполезной.

В этих случаях наблюдается покинутость. По разным причинам, но от тела уходит сознание. Если сказать точнее, то уходит само существо–человек. Ему такое тело в тягость и он покидает его на время или насовсем. Вернётся сознание — и вся инертная масса снова оживёт. Сознание при воплощении в материю само для себя строит тело с помощью родительской биологической заготовки.31 Между сознанием и его телом устанавливается причинные отношения, как между творцом и его творением. Творец–сознание получает в итоге тело, соответствующее его предначертанной судьбе и используемое в течение земной жизни в качестве инструмента познания нашего мира. Без инструмента–тела бытиё сознания невозможно в силу запрета непосредственного влияния сознаний между собой. Творение–тело приобретает статус полезности, применимости и деятельности только в пределах, установленных сознанием. Всякий раз, когда тело перестаёт подчиняться сознанию, личность погружается в болезни. Трагедия состоит в том, что само сознание не является чем–то идеальным, всезнающим, всемогущим … Наобо- рот, сознание — это непрерывно изменяющаяся сущность, которая никогда не достигает совершенства. В любой точке пути научения сознание соответствует этой точке, но не более. Вслед за имеющейся развитостью последует дальнейший рост, и так вечно. Потому ни на одном этапе своего бытия сознание не способно сделать безошибочный выбор своих поступков. За ошибками следуют отклонения от своего пути, за отклонениями идут наказания в том числе и в виде болезней, укорачивающих жизнь.

Но болезни — это объект озабоченности геронтологов. Незачем на болезнь материи воздействовать лекарством–снадобьем–эликсиром, т. е. той же материей. Тысячелетние усилия подвижников показали и доказали слабую эффективность, а зачастую даже вредность введения в организм несвойственных ему веществ любого происхождения, кроме имеющих статус типовой пищи. Следует признать, что эпоха материальной биологии–медицины зашла в тупик, исчерпала себя и стала источником ускоренной деградации.

Если тело порождено сознанием, то сознание обязано и далее в течение всего воплощения заботиться о своём инструменте с тем, чтобы оно и впредь служило надёжным средством познания. Но … сознание несовершенно, значит такими же несовершенными будут и его заботы. Такое противоречие кажущееся. Тело само по себе без участия сознания улучшаться не может, и в этом утверждении нет противоречия, однако нет и надежды уйти от болезней. Другое дело сознание: его несовершенство — это неотъемлемое достоинство, которое отсутствует у любых других участников мироздания. Несовершенство сознания есть отправная точка к совершенству. Именно сознанию дано понимать свои недостатки, ставить задачу к их преодолению, находить пути достижения потребного качества и путём выбора вариантов через удачи и ошибки добиваться цели. Такое больше не дано никому, нигде и никогда. Каждое существо, доразвивавшееся до понимания самого себя, т. е. до своего сознания, уже только этим шагом приблизило себя к естественному или не леченному здоровью, а значит, и к продлению жизни.

Есть принципиальное различие между ощущением себя человеком и восприятием себя же в качестве человеческого сознания, владеющего человеческим телом. В первом случае обезличенность соотносится с отсутствием ответственности, с отстранением хозяина такого нагромождения, как человек. Нет никакого разделения обязанностей: если уж свалилась болезнь, то кто виноват? Теперешняя людская зомбированность такой вопрос даже не ставит, ибо всё, что содержит цивилизация, направлено на экзальтирование тела. Попутно с насилием над веществом принимаются беспрецедентные меры по устранению–отдалению истинного хозяина этого же тела, каковым является сознание, преобразующее распластанную хворую плоть в человека. Возникает картина, над которой сейчас потешаются пришельцы, наблюдающие нас, а чуть позже станут удивляться нам наши же потомки. Это же надо: слуге почёт, а хозяину забвенье. Во втором случае при понимании себя как носителя себя–сознания, при уяснении, что всякие личные побуждения проистекают не из тела, а из того, что телу не принадлежит и является самостоятельным содержанием, превращающим подведомственное тело в разумную сущность в противовес косному телу. В комплектном образовании сознание–тело появляется ответственная стихия — сознание, решающая всё сама относительно своего бытия.

Если заболела печень, то сознание не станет винить орган. Оно поймёт своё упущение в пользовании им. Станет искать промахи, ошибки в поведении и в тех событиях, которые привели к изменению внутренней среды организма, что в свою очередь вынудило печень отклониться от принятого пути развития. Начнётся поиск–анализ собственного состояния сознания. И если выбор поступков по устранению разбаланса приблизит сознание к своему пути роста, среда нормализуется, вслед за этим печень возьмёт свой ритм и болезнь отступит.32 Если же развитости сознания не хватит для понимания ситуации или сознание окажется неспособным войти в положение печени, то ионы Скулачёва уже не помогут. Сознание, считая себя властелином тела, будет искать и найдёт приёмы воздействия на подопечную структуру. Этим самым оно осуществляет своё устремление к развитию. Сейчас, на этапе материального засилья и односторонне–примитивного взгляда на мир, сознание отторгнуто от области приложения себя. Оно краешком своих способностей прикасается к природе, выставляя вперёд посредника в виде своей формы. Она, форма, впереди и только то, что она случайно, не руководимая интересом развития, зацепит или споткнётся обо что–то, то преломится в обеднённых связях и как–то отобразится в восприятии. В целом же существа, уповающие на материа- льную исключительность, мир видят искажённым, а точнее — не полноценным, некомплектным, односторонним, весьма далёким от того, каким он откроется при учёте его содержания — сознания.

Тогда каждый человек, решивший жить долго, не станет нашпиговывать своё тело чужеродной материей, а установит связь всех элементов организма с собственным сознанием. И как только такое удастся, внутреннее телесное пространство озарится сиянием торжества 32, при котором всякий элемент станет виден сам по себе без теней, затенения и в полном круговом осмотре. В таком организме болезни невозможны. Он будет являть собой образец здоровья и сможет столько жить, сколько возжелает. Однако желания эти не свободны. Они определяются соответствием тела личному сознанию. Желать можно до тех пор, пока тело ещё пригодно для познания. Как только достигнется предел, при котором любая доработка тела в рамках имеющейся конструкции не способна удовлетворить запросы сознания, оно, сознание, всё равно откажется от тела, если даже оно здоровое. Например, нельзя в обезьяньей форме ни при каких её доработках разместить сознание человека.

Изложенное ведёт к удручающему выводу: победа над старостью в теперешней людской трактовке — исключительно кормёжная уловка паразитического ума, ибо заманчивая цель маскирует невозможность её достижения теми средствами, которые имеются в обороте лукавых хитрецов. Это водевиль перед окошком кассы.

Четвёртым недостатком современного подхода к старению является отсутствие понимания принципов формирования внутренней среды организма. Действительно, как общая структура–сознание доводит до сведения частей тела о своих же намерениях? Ведь плоть состоит из бесчисленного количества элементов, различающихся между собой развитостью, значимостью–ролью в причинной соподчинённости, своими возможностями, но главное — личными подходами к увиливанию от тягот оразумления. И, тем не менее, все они важны для компоновки тела, все незаменимы, и нельзя позволить ни одной из частей проявить ослушание и пренебречь организующими указаниями персоны. Всякий раз, когда между общим и частями или даже одной из сонма частей возникает нестыковка, противоречие или конфликт — это предтеча неминуемой болезни. Можно определиться конкретнее: болезнь — это следствие ослабленной или разорванной связи части с сознанием общей структуры. В результате разрыва óрган оказывается покинутым. На собственном понимании обстановки он ещё некоторое время продержится, но постепенно среда вокруг него станет произвольным образом меняться и вместо соответствия принятому плану развития он вынужден будет отклониться туда, куда толкнёт его случайное окружение. Орган начнёт противопоставлять себя всему организму. В этот момент на него обрушивается вся мощь лечебного невежества. На него, как на материальный объект, изливается столько материальных же воздействий, что он и вовсе отклоняется от функционального ритма. Ему и так плохо без ориентировки сверху, так его ещё дополнительно оглушают создаваемой лекарственной средой. И это вместо того, чтобы позаботиться о восстановлении нарушенной связи с сознанием. Как именно такая связь создаётся, изложено в книге неболение 32, здесь же отметим основные штрихи.

Поочерёдно в теле выделяются элементы, доступные для восприятия. С каждым из них проводится мыслительная работа с целью установления чувственных очертаний органов и получения надёжных ощущений сначала от одиночных элементов, а затем от всех воспринимаемых совместно, вроде от единого механизма. Важно при этом, чтобы, несмотря на множество удерживаемых в сознании элементов, каждый из них воспринимался ещё и персонально. Тогда в сознании вспыхнет удивительная картина: всё тело озарится мягким светом, в сиянии которого будут просматриваться все большие и малые части внутренней полости человека. Они станут вести себя индивидуально. Здоровые окажутся золотистого цвета и слегка вибрирующими. Почти здоровые станут тускло жёлтыми и менее активными. Больные места приобретут разные оттенки серого цвета мало подвижного уплотнения. Наблюдая внутренним взором–умом самого себя же, станет понятным куда следует приложить своё же внимание для приведения цвета к золотистому. Тогда выбирается какой–то из неблагополучных участков и с ним проводится такая же работа, как и первоначально со всем организмом. Постепенно благодаря своим собственным усилиям в теле не останется ни одного тёмного пятна, что будет свидетельствовать о приведении всех частей плоти к непротиворечивым причинным отношениям. А раз противоречий нет, то нет и болезней. Организм оказался настроенным своими частями на выполнение совместной работы по поддержанию тела в живом состоянии. И это без лекарств и прочего материального воздействия на собственное тело. Но самое главное — это исключение чужих, посторонних, а потому мало заинтересованных пособников боления. На основании закона о индивидуальном развитии, нет нигде такого существа, которое могло бы знать потребности не своего тела. Это не дано даже врачу. А коль так, то всякий лекарь отнесётся к больному с типовых позиций, применит усреднённые критерии оценки и воздействия, основанные на похожести тел, а не на их равенстве. Значит, кто бы ни был посторонний, он не способен вникнуть в суть недомогания так, как это может выполнить только сам заболевший. А если не вникнуть или неполностью вникнуть, или неправильно вникнуть, то даже казалось бы хорошо выверенное лекарство принесёт лишь вред: больной орган подтолкнётся к ещё большему болению. Вывод: подчинение сознания самому себе с последующим подчинением тела своему сознанию открывает возможность не болеть. Однако, не болея, становятся ненужными все посредники, кормящиеся на людском примитивизме. Можно представить, с каким остервенением миллионноликая рать лекарей, фармацевтов, аптекарей, знахарей, чиновников и прочих свидетелей боления станут опровергать, отрицать и поносить написанное здесь. Ещё бы, они лишаются кормильца, не будет больных — им придётся работать и даже думать. А такое не всем под силу. Пора больному понять: то, что у него не в порядке здоровье — сведения не интересные. Всё окружение заболевшего занято только тем, сколько же от него можно получить?

Но у каждого читателя есть выбор: пойти за ложными сострадательщиками и разделить участь несметного числа обречённых, брошенных на произвол случая сначала самими собой, а потом и теми, кто тщился им помочь. Или проявить настойчивость и вчитаться, и вдуматься в материал, изложенный в книге неболение 32.

Конечно, написанное само в голову не вложится. После многих эпох поклонения материи весьма непросто поверить в то, что без материального воздействия на организм можно не только выздороветь, но и вообще не болеть. Болезнь — это позор! А точнее — это невежество. В настоящее время болезнь разделяет людскую массу на тех, кто не достоин, чтобы жить, и на тех, за которыми будущее. Кто к жизни не пригоден, тот уйдёт. И в этом состоит справедливость. Больные люди неспособны сохранить даже себя, как же они смогут уберечь планету? Будет планета, будут и жильцы на ней и не просто некоторые пассивные особи, вроде нашего вида, а такие, которые оздоровляя себя, оздоровят среду и мир.

И когда силами своего сознания установится связь самогó сознания с каждой частью собственного организма, то встаёт самая сокровенная задача: как донести намерения сущности до всех без исключения элементов тела? Всвязи с несуразно большим числом таких элементов и невероятной пестротой их интересов поначалу кажется, что задача нерешаема, невыполнима, невозможна. Но она ведь решена по факту наличия особей–персон–существ. Как?

Отправной точкой рассуждений является главный смысл наличия сущности как объекта мира. Этот смысл есть развитие. Если бы исключить развитие, то сущность становится ненужной и она даже не создавалась бы. Сущность и развитие неразделимы. Но развитие невозможно без непрерывной подгонки тела под потребности сознания. Наряду с медленным изменением плоти в течение текущего воплощения наступает этап развития, когда прежняя форма ни при каких доработках не в состоянии удовлетворить растущее сознание. Тогда форма меняется полностью. Это происходит при рождении в твердь. Но рождение — это производство потомства. Итак, сущность — развитие — рождение — потомство. Или в этой цепи присутствуют все звенья, или, если не станет хотя бы одного звена, то исчезнет с горизонта бытия вся цепь. Для всякой сущности развитие превращается прежде всего в порождение потомства, а уже после этого происходят остальные проявления бытия: кормление, защита, творчество, воздействие на среду …

То рождение, которое известно людям, есть заключительный эпизод длительной, изнурительной и весьма рискованной работы, проводимой тремя персонами одновременно.31 Одна из них находится в нематериальной области бытия и готовится к воплощению на Землю. Именно она в дальнейшем предстанет в образе человека. Но, в связи с запретом на попятное движение в развитии, эта особь не имеет права сама себе же изготавливать тело с зарожденческого начала–нуля. Чтобы уйти от такого запрета, на помощь приходят две другие персоны, уже проживающие в материальном мире и выполняющие обязанности родителей. Они из собственного телесного материала формируют заготовку, называемую эмбрионом. Заготовка развивается из оплодотворённой яйцеклетки и сначала растёт под действием родительского благословения, но затем оно постепенно замещается руководством самого воплощенца, и к моменту рождения ребёнок уже полностью состоит из клеток той личности, которая приходит на планету в виде конкретного человека.

Если заготовка не будет соответствовать воплощающемуся сознанию, то обнаружится разбаланс формы и содержания и ребёнок погибнет. При малом несоответствии возникнут уродства. И только при полном совпадении свойств заготовки с требованиями приходящего существа, родится здоровый потомок. В случае слабости натуры воплощенца он подберёт себе таких же хилых родителей и они поднесут ему телесную заготовку, соответствующую его конкретным данным: родится болезненное существо. В дальнейшем по жизненному пути пройдёт особь с неустойчивыми психикой и телом и, какие бы приёмы оздоровления к нему ни старались применить, никогда из него не получится ни долгожитель, ни тем более кандидат в бессмертные. Для приобретения земного здоровья следует быть здоровым всегда, т. е. из воплощения в воплощение, из жизни в жизнь. На протяжении всего оразумления необходимо создавать свой облик в соответствии с законами мироздания: книга миры 31.

Земные чародейства над существом, родившимся с изъянами, позволят ему как–то одолеть погружение в плоть, но предельное, на что он может рассчитывать — это на малое превышение своих достижений над тем уровнем, с которым пришёл на планету. Значит, геронтологические усилия любого накала не дадут большего результата, чем сохранение воплощенческого задела. Эликсир здоровья скрыт в содержании каждого из существ. Запрет на скачкообразное развитие исключает значительное укрепление себя за одно воплощение. Если бы это было не так, тогда наполеоны, гитлеры и прочая проказа человеческая, будучи извергом сегодня, уже завтра предстала бы агнцем без всякой ответственности за свои преступления. Получается, что здоровье не столько биологическая тема, сколько мировоззренческая, ибо неожиданное обретение отличительных признаков одного звена причинной цепи приводит к страданиям всех участников этой цепи. Каждый не сам по себе! Для зачатия необходим семенной материал: мужской сперматозоид и женская яйцеклетка. В связи с важностью этих продуктов для порождения потомства, в организме приняты особые меры для их непрерывного производства. Помимо органов, поддерживающих тело в живом состоянии, в отдельную группу выделены репродуктивные органы. Их главная задача: взрастить семенной материал. Но, если бы только взрастить, то этот процесс оказался бы сам по себе, взятый ниоткуда и никуда не стремящийся. Такое порождение опасно для устойчивости мира, ибо появился бы некто сторонний, никому не подчиняющийся, эксплуатирующий чужую плоть и способный на неконтролируемые действия. Для предотвращения угрозы со стороны семенных продуктов, им вменено в обязанность стать копией содержания личности, их породившей. Этим решается несколько задач сразу. Прежде всего устраняются структуры, способные восстать против причинных установок самой сущности. Затем, материальным носителем создаётся дублёр нематериальных свойств персоны, т. е. именно того содержания, которое формирует суть земного человека и его тело. И наконец, создаётся вещественный агент для управления собственной плотью.

Итоговая картина следующая: сама по себе личность присутствует исключительно в нематериальном облике, людям не видна и отображается в земном ареале только через проявления тела. Она создаёт в организме, ей принадлежащем, первую дублирующую структуру с названием мозг для организации работы тала как инструмента воздействия на среду, т. е. в качестве средства познания. Вторая дублирующая структура — это репродуктивный материал. Он задаёт то направление развития тела, которое в непрерывном режиме станет отслеживать мозг. Итак, сознание воздействует на мозг непосредственно и через семенной продукт. Этим устанавливаются требования и к форме, и к содержанию плоти.

Далее, в организме отсутствует резервуар для хранения или накопления семени. Яички, семенной канатик и семенная железá — это органы окончательного созревания семени и его размещения во время придания семени репродуктивной готовности.32 По мере накопления невостребованное, но зрелое, семя всасывается в кровь и разносится по всему организму. В этот момент происходит удивительное преображение семени — оно превращается в гормоны. Превращаясь, распадается на составные части, соответствующие составным частям сознания личности. Но поскольку сама личность содержит в себе множество сущностей предыдущих миров,31 то и её семя отображает это же множество. Тогда, циркулируя вместе с кровью, семя доносит до каждого элемента тела сведения, переданные ему сознанием особи при формировании–созревании репродуктивного материала. Трагичные взаимоотношения творца семени — человека с самим семенем изложены в книге мужчина 29. Здесь отметим, что в жизни всякого сообщества наступает особый этап развития, когда начинается неуёмная эксплуатация чувственных сторон истечения семени из организма. Потеря его обозначает разрыв связи сознания с собственной плотью. Тело становится неуправляемым, начинает расти по своей прихоти и устремляется к разрушению. Именно такой этап установился у нас на планете.

Отсюда следует, что любые усилия по укреплению здоровья и тем более по облегчению старости, проводимые без учёта значимости репродуктивной системы организма, лишены смысла. Стареет и болеет не тело, а сущность. Хотя между ними и установлена взаимная подчинённость, но причиной всё же является сознание сущности, тогда с него и начинать нужно. Частичные воздействия вроде молекулярного, пищевого или тренировочного вмешательства, если и окажут благотворное влияние, то к долгожительству это будет иметь весьма косвенное отношение — отсвет вместо света.

В заключение важно отметить, что в структуре миров подробно разработана процедура принуждения уклоняющихся от оразумления 20 и никак не затронуты последствия опережения ритма поумнения. Похоже в этом скрыт глубокий резон: выходцам из праха не до прыти на стезе роста. Им бы найти в себе силы справиться с заданием и успеть к сроку, несмотря не предельное напряжение творческих потенций. Невероятно труден путь восхождения к вершине сорроса. Неужели возможен особый феномен развития, при котором несмотря на едва преодолимые тяготы, всё же найдётся некоторый умелец и так умудрится построить свой бег к семимерному финишу, чтобы оказаться там досрочно? Но предположим, что такое произошло и боец с конфликтом прибыл раньше времени. Чем ему заняться, ведь то, ради чего он зрел, ещё не пришло! Неиспользованная непомерная мощь бойца грозит гибелью. И сно- ва: болезни, старость, бессмертие — категории мировоззренческие.

ЗАДАЧА ТРЁХ ТЕЛ

Представим стадион, беговую дорожку с препятствиями и атлетов на ней. Выделим из группы спортсменов троих человек и обратим внимание, что на них одежда разного цвета. Сформулируем задачу: при заданных начальных условиях забега определить положение каждого участника в любой момент времени при наличии следующих допущений. Первое — бегунам запрещается сталкиваться, падать и скрываться. Второе — расстояние между ними может быть произвольным. Третье — каждый раз, когда самый быстрый атлет пробежит половину круга, препятствия на дорожке смещаются по случайному закону. Наличие землетрясений, извержений вулканов, падения комет, неожиданных цунами, военных действий и прочих незначительных помех можно не учитывать.

Среди людей нет такой нелепой нелепости, которая не обросла бы почитателями. Выше приведенная задача не исключение. Непременно найдутся подвижники, возжелавшие испробовать талант: преобразовал же Перельман бублик в чашку.25 Но с чего они начнут? А с чего вообще начинается думание? Сколько людей, столько ответов, но наблюдение за учёными показывает: замеченным становится то, от чего невозможно увернуться, что само напирает на глаза, ввинчивается в рассудок и вынуждает человека сосредоточиться только на том, обо что споткнулся, отключая от сознания остальные события. Так произошло, например, с восприятием материи, с осознанием шаровидности удалённых тел, с ощущением гравитации, излучения, движения, электричества, механики …

Могло же так случиться, что в эпизоде с бегунами самым впечатляющим признаком оказалась бы одежда разного цвета. Предположим, что исследователи ещё не так мощно развиты, как того требует умение проникнуть вглубь явления, и примут своими очами видный факт перемещения одежды по полю в качестве самостоятельного происшествия. Кто отважится утверждать, что поведение объекта на стадионе нельзя описать уравнением? На это способен только полный невежда, неуч или невообразимый умник. Среди математиков таких нет! Математики люди очень серьёзные и они знают точно: при наличии действия уравнение отыщется всегда. Если не подойдёт простое, обнаружат сложное, если и оно не впишется в проблему, придумают, изобретут, применят подстановку, особое преобразование, разложат в ряд, возведут в ранг, словом, нет такой проблемы, которая по вине математиков осталась бы без собственного уравнения. Хватило бы задач, а уравнения будут …

И вот энтузиасты принялись за работу. Появились современные эйлеры, лагранжи, вайерштрассы, пуанкаристы 25 разобрали тему по частностям и выяснили: общее решение, пригодное для всех случаев жизни, невозможно. Это так же немалое достижение: знать допустимое и безнадёжное. Стали искать упрощённые варианты и нашли их даже несколько, но дальше работа не пошла, потому задачу объявили конкурсной, а значит, престижной. Она и по сей день не решена. Так и бегают спортсмены в одежде разного цвета на свой страх и риск, ибо в любую минуту могут столкнуться и …

На трибунах зрители. Их много. Очень много! И никто не увидел ничего необычного в прихотливом движении одежды. Бегает по дорожкам, так дорожки и нужны для бега, а если обнаружилась дорожка, так кто–то да побежит по ней: пусть даже костюм. Сомневающихся нет, ибо так воспринимают все, а коль все, значит, так оно и в самом деле, а как же иначе, когда ничего иного, кроме бегающих брюк, никто не замечает. И если в этот момент нéкто не в таком широком уме, как большинство, намекнёт о возможной, ну совсем предположительной и даже фантастической причине перемещения одежды по стадиону, например, что внутри её скрыт невидимый источник движения, то … шутка останется без ответа. Она так далека от действительности, что обращать на неё внимание могут лишь те, которые не в ладу со здравым смыслом, не впитали в себя современность и копают под устои общества. Если же шутник станет упорствовать и заявит, что источник представляет собой составную конструкцию, включающую в себя материальные и нематериальные части, то он окажется или пророком, или психическим уклонистом. Хотя в некоторых случаях это одно и то же.

Не такая ли ситуация складывалась по поводу плоской земли, совершенства природы, неизменности видов, исключительности человечьего разума, дробильной ядерной физики, фармацевтического здоровья, эйнштейновского водевиля … Является это трагедией? Можно ли избежать блуждания в потёмках? Есть ли варианты оказаться сразу в стране сказочно умных? Сам факт появления таких вопросов свидетельствует о том, что раньше эта тема людей не волновала. Почему? Потому, что люди до любопытства такого уровня ещё не доросли! Ни при каких потугах Демокрит не смог бы додуматься до вопроса о заполнении промежутка между атомами, Аристотель — об обратной стороне Луны, Герон — о реактивной тяге, Галилей — о поляризации света, Ньютон — о лазерных измерителях расстояния, Пуанкаре — о наличии разного времени в уравнениях движения … Вопрос каждому дан по уму его, по развитости самогó любопытствующего. Но поскольку развитие есть процесс постепенный, не содержащий попятностей, остановок и скачков, то такой же закономерностью обладает и способность проникновения в суть природы. Можно представить ужас человека, если бы у него вдруг оказалась умение видеть молекулы и атомы. В голову поступало бы столько сведений, от которых он сошёл бы с ума.

И чтобы такого не произошло, видение соразмерено с самим умом. Но скорее наоборот: причиной рассудочной деятельности является ум–сознание, а воспринимаемая область мира определяется развитостью этого ума. Не способен средневековый монах вообразить ядерный ускоритель, Колумб — полёт на воздушном шаре, Маркс — не производственные отношения, Ленин — транзистор …

Точно так же плеяда учёных от времён Галилея до наших дней не в силах перешагнуть через горизонт своего ума и представить в движении небесных тел что–либо иное, кроме взаимодействия масс. Чем же это не бегающая одежда? Когда вникаешь в муки Л. Эйлера (1707 — 1728), Ж. Лагранжа (1736 — 1813), Г. Брунса (1848 — 1919), А. Пуанкаре (1864 — 1912) и многих других исследователей задачи трёх тел 25, становится их жалко, хочется протянуть помощь через века и защитить великие умы от пустяшной траты сил. Но … не дано ни им, ни нам, ни будущим поколениям что–либо сделать такое, что не вытекает из имеющегося ума. И если у него отсутствует мировоззренческая ориентация, мало надежды на длительную полезность его свершений. Чаще наблюдается местное и короткое признание частного масштаба. Особо удручающее отношение А. Пуанкаре. К его зрелости уже около двухсот лет мир знал содержание ньютоновских «начал», в которых были изложены законы гравитационного взаимодействия тел. Из них следовало, что при расположении Луны между Солнцем и Землёй, она притягивается к Солнцу в 2,2 раза сильнее, чем к Земле. Каждый может положить мяч на стол и потянуть его на себя с силой 2,2 кг, а от себя — с силой в 1,0 кг. Мяч начнёт двигаться на исследователя. Можно ли что–либо придумать такое, чтобы в данном эксперименте предмет оставался без перемещения, т. е. в покое? Людям такое не дано. А Луне — дано. Её властно притягивает светило, Земля при этом не в состоянии противодействовать, а Луна ни с места: расстояние между ней и планетой не меняется. Вывод первый: тяготения недостаточно для обеспечения устойчивости звёздных систем. Вывод второй: если бы семейство устанавливало свои параметры с учётом только тяготения, то оно оказалось бы нестабильным всегда и потому поиск решения задачи трёх тел в общем виде, как это предпринял А. Пуанкаре, лишён смысла. Вывод третий: материалистическое представление мира неверно в связи с невозможностью его существования из–за недостижимости целостности. Вывод четвёртый: человеческое естествознание нуждается в существенном переосмыслении. Те сведения, которые имеются на сегодняшний день, есть первичное прикосновение медленно оразумляющихся существ к тайнам природы. Это этап роковых ошибок развития, дерзких поступков, грозящих виду и планете, это период изоляции по отношению к соседним разумам, это время мучительного выживания.

Какие же варианты выхода из критической ситуации? Наиболее вероятна гибель цивилизации совместно с планетой или без неё. В силу невероятно большой инерционности деградирующего массива и отсутствия творческой инициативы в виде единого для всех мировоззрения, даже остановка разрушительной поступи требует особо мощных усилий, которых попросту нет. Однако всё же слабая надежда возлагается на некоторых из густой толпы равнодушных, которые уже способны понять, повести, содействовать образумливанию и развороту: успеть бы! Для них это изложение.

Как трудно за одеждой распознать человека, как почти невозможно в самом человеке различить его суть–сознание и его форму–тело, так людям пока не просто трудно, а вовсе не дано согласиться с отсутствием в мироздании чего–либо, не имеющего сознания. Всякий предмет, вещь, объект — это прежде всего, хотя и разного уровня, но всё же сознание, разместившееся в некоем пространстве с определёнными очертаниями, образующими форму. Всем сомневающимся можно предложить выискать что–либо, не состоящее в причинных отношениях с другими телами и не наделённое сознанием. Безусловно, сознание самого неверящего и сознание утюга окажутся разными и даже не сопоставимыми, но это не означает, что утюг не имеет присущего ему сознания конкретной вещи.

Всё имеющееся есть следствие преобразования пространства. И если оно, пространство, в силу существующести обладает сознанием, то и в каждом его проявлении остаётся частица первичного сознания, соответствующая изменённой форме. Исходя из такого утверждения, примем в качестве непреложного факта, что всякое небесное тело, независимо от его классификационных характеристик — это персона, личность, индивидуальность или же сущность. Этим положением исключается из мира понятие косности в смысле мёртвости или безжизненности, точно так же, как и понятие живой, поскольку не живых объектов нет. Все объекты живые, только оживлённость их различная в зависимости от достигнутого места на шкале оразумления.31 Значит, каждый раз, когда употребляется термин материальный, следует представить объект, форма которого соответствует очертаниям, установленным с помощью человеческих глаз, но, кроме формы, в обязательном порядке необходимо отметить сознание объекта, изваявшего наблюдаемую форму для собственного соответствия себе же. Если упомянута Земля, то восприятие немедленно устремляется по привычным ассоциациям и восстаёт в представлении знакомый шар с континентами и морями.

На сегодняшний день ничего большего от рассудка ожидать не приходится. Ему эпохами физиологические рецепторы поставляли только такие сведения, которые дают лишь первичное, приблизительное, ориентирующее впечатление о предметах. Этих данных вполне достаточно для отображения среды в пределах упрощённых потребностей особей начальных миров. Эти особи, с великим трудом отображающие своё окружение, хотя бы кое–что и кое–как сумели распознать полезное и вредное для получения минимально необходимого опыта для развития, не должны были телесно комплектоваться такими органами, сигналы от которых не усваиваются умом. Ну какой прок от глаз, различающих нематериальные объекты, если рассудок особи ещё так мал, что оценить одновременно и материальный отклик и нематериальный отсвет не в состоянии. Для усвоения сразу обоих миров пришлось бы неоправданно усложнить организм, но тогда при малом уме и большой сложности его надёжность становится проблематичной. Уходя от риска получить некачественный продукт, конструктор мира — соррос предпочёл ограничить поток значимых событий путём разнесения восприятия во времени: при малом уме — только из области вещественных отношений, при междумерном, т. е. людском, уме — из вещественных и пограничных областей, а при достаточном уме, например, кваромовском, только из области нематериального бытия.

Пришельцам не интересна материя в силу никчемной мировой значимости, поэтому они, если и отображают её, то вскользь, без углублённого познания, скорее для воспоминаний о своём прошлом пребывании в тверди. При малом внимании к материи у них и слабо развиты органы её восприятия: глаза приспособлены для контакта с нематериальным миром и лишь частично на пределе чувствительности способны различать объекты из вещества. Более того, тот мир только для человека можно описать одним термином: нематериальный. В действительности же всякое пространство характеризуется своей координатностью, начиная от нуля в мире зарождения и кончая шестью координатами в области сорроса. Потому для всякого существа в септоне 31 имеется своя нематериальность, но уже не в нашем смысле тверди–плоти–вещественности, а в отношении невидимости. Так и должно быть: нематериальность всегда находится в будущем и, в связи с этим, её невозможно рассмотреть сегодняшними органами отображения среды.

Для кваромовца свой четырёхмерный мир кажется таким же естественным, как людям — наш объёмный. Но вот следующий пентаровский мир по отношению к нему находится в его будущем и значит, такой же невидимый, как человеку — кваромовский. Чтобы невидимое сегодня превратить в видимое также сегодня … ничего сделать невозможно. Для этого пригодно только одно средство: дорасти! Доразвиваться! Приобрести более высокую умность! Или иначе: стать–превратиться в другое существо. Как в прежние времена при выходе из плоскостного мира то древнее существо мало походило на теперешнего человека, так сам теперешний человек будет только частично похож на ту персону, которая невидимое ныне сможет воспринять как видимое. Мир для неё станет другим. Он изменится до неузнаваемости и такие изменения станут сопровождать оразумляющуюся сущность на всём пути её восхождения к триумфу над конфликтом. Человек оказался в уникальной точке роста: он впервые познавательный интерес обратил к невидимому, которое он по своей молодости называет нематериальным.

Понимание того, что наряду с видимой формой имеется неотъемлемая невидимая часть — сознание, само по себе без приложения усилий не придёт. Так образуется тот тупик, который обозначен термином развитие. Предположим, что существа не захотят одолеть трудности по освоению очередного шага выдвижения в будущее. Тогда они остановятся в росте и поскольку вслед за стопорением возникнет попятность или отставание в оразумлении, то в силу запрета на отход от начертанного пути, уклонисты подлежат насильственному воздействию через гибель или без неё в зависимости от меры сопротивления. Получается, что не желая одолевать тяготы развития и стремясь избавиться от них путём погружения себя в обманчивый покой, в итоге навлекают на себя беды умноженной тяжести. До уяснения недопустимости увиливания от возложенной ноши также надо дорасти. Те, кто оказался в данной точке шкалы оразумления и не достиг ещё требуемого уровня восприятия среды, подлежат принудительному ускорению, а это горестно. В людской истории отсутствовала потребность в познавательном обращении к невидимому–нематериальному, и до сих пор таких знаний нет. Но с началом 21 века ситуация стала иной: человек заявил такие претензии к себе и к миру, которые без расширения его мировоззрения не реализуемы. Этим он сам породил очередной тупик: станет соответствовать своим замыслам — останется на планете, а коль потуги не по силам–уму, — тогда ему грозит остановка роста и связанные с ней наказания вплоть до …

Итак! Небо живое! Что бы человек там ни нашёл–отобразил, вслед за зримым образом он обязан домыслить–дорисовать продолжение объекта в пока невидимую область, но уже поддающуюся начальному восприятию. Тогда воочию отображаемое тело вместе с его пока скрытой частью составят тот истинный предмет, который просится в анализ. Хотя надо в очередной раз подчеркнуть: уяснённая истинность всё равно ограничивается мерностью исследователя. Если он междумерен, то окажется способным только на трёхмерное понимание, несмотря на то, что предмет уходит далее в четырёх, пяти и шести координатные пространства. Может быть осознание такой закономерности станет способствовать снижению так называемой научной спеси, когда линзовая кроха сразу подвигает чванливый ум на вселенские действия гибельного толка.

Значит, и Солнце, и планеты, и спутники, и кометы–астероиды–глыбы, и всё остальное космическое наполнение — это живые объекты. И снова уже в который раз приходится отмечать, что термин живые не обозначает одинаково живые. Наоборот: следует всегда учитывать мировой запрет на одинаковость, потому сколько бы ни оказалось представителей живого, все они будут взаимно отличаться. Но самую важную градацию отличия вносит причинная соподчинённость, которая сортирует объекты на тех, которые в данном отношении выполняют роль частей, и на тех, что относятся к общим структурам. В свою очередь эта же линия подчинения разграничивает объекты по уму–развитости–уровню сознания. Во всех случаях общее оказывается почти на одну пространственную координату развитее своих частей. И поскольку всякое общее является в то же время частью более совершенной конструкции, то такая связка объединяет в единую ветвь восхождения как самых начинающих, так и завершающих своё оразумление. Согласно принципу составности 31, положенному в основу комплектования содержания и формы любой сущности, мало умных невообразимо больше много умных, но без первых не станет и вторых. Потому главной заботой мироздания считается обеспечение слаженности хода всех участников оразумительного забега путём устранения парадоксов, нестыковок, конфликтов, противоречий и других мешающих событий. Вцелом это есть борьба за свою целостность–жизненность, или иначе, достижение собственной устойчивости. И только когда объект предельным напряжением своих сил сумел состояться в принятой им самим форме и содержании, вступают в действие остальные атрибуты бытия: осознание себя и среды, определение цели движения, внутренние преобразования, связи с соседями …

Наличие приоритета за проблемой устойчивости свидетельствует о предельной трудности достижения такого положения, которое соответствует термину состоялся. Источником нестабильности является то, ради чего всё существует, а именно — развитие. И снова тупик. Без развития произойдёт запретная остановка с последующим разрушением–гибелью, а при наличии развития порождаются условия потери устойчивости, что также ведёт к гибели. Жизнь балансирует на острие выбора путей–вариантов выдвижения в будущее. Для поддержания бытия остаётся узкая полоска допустимых действий. Как же найти–определить эту линию жизни, если по ней карабкается несметное количество существ разной умности, мало осознающих себя, дерзких и мнящих о предельном своём величии? Эта очередная угроза–противоречие–тупик устраняется путём введения пограничного состояния с названием осознание себя.

Особи, которые не смогли осознать себя, своё место на шкале оразумления и собственное назначение, не способны сделать выживательный выбор своих действий. Расплата за ошибку — смерть в рассрочку или сразу. Но смерть — это муки, тяготы и страдания. Значит, для мало разумных особей, вносящих особую рисковость в поступь мира, задействован рычаг воздействия через обмен свободы выбора на мучения. Суть: поступай, как тебе вздумается, действуй по любой прихоти, имеешь право на всякие выходки, но за каждое деяние придётся претерпеть нестерпимое. В таких мучениях по каплям, по малым крохам накапливается опыт бытия и когда его наберётся достаточно, существо перейдёт в режим познания без потрясения основ. Тогда у него сформируется способность выбирать пути движения с приемлемым накалом страстей, он станет более осмотрительным, рассудительным, от него уйдёт патологическая злобность и появится уважение к менее развитым и более разумным коллегам по оразумлению. При таком взгляде на свой образ можно утверждать, что персона поняла–осознала себя.