Ёробоси: слепой юноша

Синако: Тосинори! Это правда? Почему ты об этом не говорил?

Тосинори: Я могу видеть только пылающее небо. Так ясно, в таких подробностях…

Синако: О боже!

Тосинори: Вы думаете, это заходящее солнце? Вы полагаете, что это закат? Вы не правы! Это — конец света. (поднимается, идет к Синако, кладет ей руки на плечи). Слушайте! Это — не заходящее солнце. (Синако в страхе отстраняется от него и смотрит ему в лицо. Тосинори произносит свой монолог, стоя лицом к зрителям. Синако отворачивается и стоит, уставившись в окно, без всяких эмоций. За окном все больше разгорается закат. Его лучи становятся глубокого красного цвета).

Я уверен, что видел конец света. Я видел огонь, который сжег мои глаза, когда мне было пять лет, в последний год войны. С тех пор бешеный пожар конца света пылает у меня перед глазами. Я, как и вы, много раз пытался убедить себя, что это всего лишь тихая сцена заката. Но это не помогало. Я видел, как весь мир охватывает пламя. Посмотрите, огонь, словно дождь падает с неба. Горят дома. Из каждого окна вырывается пламя. Я так ясно все это вижу. Все небо в искрах. Низкие облака тонут в ядовитом дыму, они отражаются в реке, которая уже тоже горит. Резкий силуэт огромных железных конструкций… Огромное дерево объято пламенем, ветер уносит искры с его верхушки. На кустах, побегах бамбука лежит печать огня. Везде — огонь. Он завоевывает все новые и новые пространства. Мир на редкость спокоен. И только один звук нарушает его спокойствие, словно удары храмового колокола. Словно стон, словно много людей читают молитву. Что это такое, как вы думаете, госпожа Сакурама? Это — не речь и не пение. Это — рев людей в агонии. Я никогда не слышал более приятных звуков. Никогда не слышал более искренних голосов. Человек может рождать такие прекрасные звуки, только чувствуя приближение конца света. Вы видите все это? Вам должно быть видно. Везде горят люди. Под свалившимися балками, под завалами кирпичей, в тюремных камерах — они горят везде. Голые трупы валяются тут и там. Красные, словно они умерли от позора, черные, словно они умерли от угрызений совести… Голые трупы всех цветов… А вот река, полная мертвых тел. Я вижу это. Поверхность реки уже не может ничего отражать. Трупы тесной кучей плывут к морю, над которым нависла багровая туча. Огонь везде. Огонь надвигается. Видите, госпожа Сакурама? Вы не видите? (выбегает в центр комнаты). Везде огонь. На востоке, на западе, на юге, на севере. Вдали видна целая стена огня. Там поднимаются огромные языки пламени. Они летят прямо на меня, развевая свои мягкие волосы. Они окружают меня, дразнят. Они смотрят мне в глаза. Все кончено! Огонь забирается в мои глаза.

Тосинори падает, закрыв глаза руками. Синако оглядывается, замирает на мгновение, бросается к Тосинори, садится на колени, обнимает его, пытается поднять. Закат за окном начинает быстро угасать.

Синако: Возьми себя в руки, Тосинори, возьми себя в руки!

Тосинори (постепенно приходит себя): Вы видели конец света? Видели, да, госпожа Сакурама?

Долгая пауза.

Синако (после некоторого колебания принимает решение): Нет, не видела.

Тосинори: Вы лжете. Вы не хотите мне говорить.

Синако (мягко): Нет, я не видела. Я видела только закат солнца.

Тосинори: Вы меня обманываете.

Синако: Нет, не обманываю.

Тосинори (резко отталкивает ее от себя): Убирайтесь отсюда! Я ненавижу таких женщин! Вы всегда врете! Уходите немедленно!

Синако: Не уйду.

Тосинори: Разве я не сказал вам уходить? Вы мне противны.

Синако: Нет, не уйду.

Тосинори: Вы не слышали, что я сказал? Вы мне противны.

Синако: Слышала, но я не уйду.

Тосинори: Почему?

Синако: …Потому что ты начинаешь мне нравиться.

Пауза.

Тосинори: Вы хотите участвовать в конце света без меня?

Синако: Да, и это моя работа.

Тосинори: Я не могу без этого жить. А вы это поняли и хотите отобрать это у меня?

Синако: Да.

Тосинори: И вам будет все равно, если я умру?

Синако (улыбаясь): Ты уже умер.

Тосинори: Вы ужасная женщина, ужасная!

Синако: Но я никуда не уйду. Если хочешь, чтобы я ушла, попроси меня о чем–нибудь простом, не имеющим отношения к концу света и морю огня.

Тосинори: Вы хотите уйти?

Синако: Нет, я хочу всегда быть с тобой.

Тосинори: Я хочу попросить вас о небольшом одолжении, госпожа Сакурама.

Синако: Да?

Тосинори: Дайте мне ваши руки.

Синако (протягивает руки): Так?

Тосинори: У вас мягкие руки. Мне кажется, вы много страдали.

Синако: Нет. По сравнению с тобой я почти не знала страданий.

Тосинори (с гордой улыбкой): Я хочу вас попросить как прислугу.

Синако: Ты хотел сказать, как старшую сестру.

Тосинори: Хе–хе. Я хочу есть.

Синако: Неудивительно. Уже так поздно.

Тосинори: У вас нет ничего поесть?

Синако: Могу купить что–нибудь.

Тосинори: Что–нибудь самое простое.

Синако: Хорошо. (берет Тосинори за руку, усаживает его на стул. Комната погружается в темноту). Жди меня здесь.

Тосинори: Хорошо.

Синако идет к двери, через которую до этого все уходили, включает свет. Становится светло.

Синако: Жди. Я скоро вернусь.

Тосинори: Угу.

Синако улыбается, собираясь выйти.

Тосинори: Госпожа Сакурама…

Синако: Что?

Тосинори: Меня… почему–то все любят.

Синако, улыбаясь, уходит. Тосинори остается один в комнате, озаренной ярким светом.

Занавес.