Моль, летающий поезд и весь мир

— Да, о господин! — бодро отозвался второй «голос».

«Вовремя же мы смотались, — подумал Моль. — Еще бы пару секунд и лежать мне тут с пробитым лбом. Услару, конечно, это не светит, этот выйдет незамеченным из любой драки».

Воин исчез в темном проеме, и еще несколько секунд оттуда слышалась возня.

Там определенно происходило что-то не вкладывающееся в обычную дозорную жизнь.

Моль, ясное дело, не замечал этого.

— Грет, что там? Дикари еще живы? — офицер видимо говорил в рацию. — Какого черта? Вы вообще, чем там занимаетесь? У вас самое мощное оружие и вы отступаете?! Чего-чего?!

— ... преследуют... нас четверо... отступаем к лагерю!

— Дозор, дозор! Взять на прицел каждую дыру! Усилить наблюдение! Ни одна мразь не должна выбраться оттуда живой, слышите меня?

И именно в этот момент из каждой щели полезли дикари. Их масса, будто волна, захлестывала стрелков; кочевники падали как сраженные в тире мишени, но на их смену приходили другие. Молю стало жалко их, поскольку хоть и людоеды, а люди такие же, как он.

Затем взгляд мальчишки приковал выросший из песка яруз в камуфляжном балахоне. В руках он сжимал длинное — таких Моль еще не видел, но мог побиться об заклад, что та из класса снайперских — ружье.

— Этот парень говорит, что должен убить нас, — отозвался Услар и, отвечая на вопросительный взгляд Моля объяснил: — Я знаю, что ты не слышишь наших шепотов.

Дальше грохнул выстрел, и грозная фигура Услара отлетела назад. При этом яруз издал только злобное сипение, а в следующий же миг вскочил на ноги. В левой лапе уже обнажилась сабля, а во второй боевой нож. «Он что, действительно собирается прирезать снайпера? — удивился Моль. — Да ведь это гиблое дело, вот идиот, а!»

Поднявшись, Моль обнаружил снайпера вдали от лагеря, будто скрывающегося. Рассмотреть его удалось только благодаря тренировкам зрения в школе Квартала.

— Сейчас ты у меня, — начал Услар надвигаясь на прицел, — я тебя порежу на…

Узнать, на что собирался порезать снайпера старый яруз так и не удалось. В это время раздался оглушающий звон и на миг воздух разорвался хлопком а яркая вспышка чистого света ослепила всех без исключения.

 «В этот миг я был готов орать от безысходности, — рассказывал потом Моль. — Только что ты видишь своего отца, знаешь, что он перед тобой и никуда не денется. Но когда твои глаза ослеплены, и ты беспомощен как дитя, ты начинаешь панически желать, чтобы самый родной тебе мужчина был рядом и помог...

Время замедлило ход, и если бы где-то рядом висели часы, то их стрелка обязательно заскрипела, неволей остановлена самим Временем. Моль почувствовал, что его толкают в спину и подчинился. Он не видел куда идёт, но не сомневался что в поезд.

Наконец темнота перед глазами перестала плясать.

— Ну, надо же. Как я рад вас видеть. А вы? — спросил Моль.

— Несказанно рады, — улыбаясь, ответила Катерина. — Обычно мы не вмешиваемся прямо посреди драк, но тут выбора не было.

— Вы материализовались у нас над головами. А если бы сорвались?

— Думаю, будет благоразумным не задумываться о подобном варианте исхода, — возразила Катерина. — Твое первое желание выполнено. Ты доволен? — Да не то слово, доволен, — саркастически ответил Моль.

— Ах да, — кивнула девушка, встряхнув волосами, которые каскадом полились вниз. — Услар, ты как себя чувствуешь?

— Как чувствует себя яруз за один миг, преодолевший огро-омное пространство, — поведал Услар.

Моль обдумал этот ответ, но ни к одному особенному выводу так и не пришел.

— Изжога? — наугад выдал он.

— Нет. Но это не важно, ты все равно не поймешь меня.

Сам не зная почему, моль обиделся на эти слова.

— Почему это не пойму? — спросил он тоном, которым хотят показать полное участие к чьим-то чувствам, — пойму, почему нет… ну, я ведь среди вашых вырос…

— Вот это самое «ваших» и резко отделяет нас с тобой, — заявил Услар.

— О, неважно, — отозвалась Катерина, подняв руки. — У нас с Витей для вас подарок. Вот, — добавила девушка, протягивая продолговатый баллон. — Это может вам пригодиться в любой ситуации, в которую вы обязательно влипните. — Катерина еще раз оглядела красный баллон оценивающим взглядом. — Конечно, если эта ситуация как-то будет связана с огнем. Хотя им еще и долбануть можно.

— Огнетушитель?! — наконец смог выдавить свое удивление Моль.

Катерина придвинулась к нему и зашептала на ухо:

— Очень бывает, полезен против всяких ящериц-переростков. Они помолчали, некоторое время пока Услар заметил:

— А куда делся Похмел? — проговорил он и тихо буркнул: — Подозреваю, что выпить у него возможности никак не представлялось. По крайней мере, я не заметил.

— Его судьба та же, что была до того, как он попал на наш борт, — туманно ответила Катерина. — Но это не имеет отношения к вам. Вас ждет еще три...

— Чего?! Это еще не всё?!

Девушка хищно улыбнулась мальчишке. Ни одно рычание страшных тварей, хриплый голос из подвала или визжание демонов не способны сравняться с этим взглядом. Орды мурашек побежали по спине.

А на месте недавнего боя наступила тишина.

Со всех сторон слышались стоны, некоторые солдаты, обнаружив на расстоянии вытянутой руки с ножом, помогали друг другу с бинтами и медикаментами.

Офицеры двух разных рас в задумчивости сидели на ящиках из-под боеприпасов. Время от времени некоторые из них говорили короткую речь.

Все их слова, так или иначе, были решающими в определенных кругах истории. Например, командир ярузов хором с вождем кочевников заявили «Нужно всё начинать наново. Я имею ввиду наши отношения» и, переглянувшись, расхохотались; затем кто-то из дикарей заявил, что ему и его семье надоело питаться человечиной и что это нецивилизованно а их народу, как развивающемуся племени, крайне важно наладить связи с цивилизованным миром с целью продвижения их зависшего на каменном веке, прогресса; и еще было сказано об развитии строительства, так как жизнь в пещере плохо влияет на потенцию. «Два типа людей, которые обьеденятся для общего блага заслужат славу и почет своих правнуков, хотя так далеко не стоит заходить» — заявил командир ярузов. Последнее скорее было чей-то личной проблемой, но все присутствующие с умным видом покивали.

В конечном результате все вышизложеное было вычерпывающие прокоментировано каким-то молодым парнем:

— Какого черта вы тут сидите и трындите о какой-то чепухе? Давайте по одной и всё решено!

Вечером, за праздничным столом было проведено голосование.

Два народа, или два разных взгляда на мир, объединились.

Хот это, конечно, был недолгий союз. Есть-то хочется.

Второй советник задумчиво перебрал край мантии. Его не расстраивал тот факт, что весь Пермьский разведывательный отряд перешел на сторону врага, им-то теперь придется совсем худо. Не так-то просто отказаться от старых мировоззрений, вкусов еды и целой кучи других факторов, которые, так или иначе, влияют на любой союз нескольких групп людей. Появление поезда тоже не особо раздражало Черри, хотя это нужно заметить, необычно. Раньше на его борт забирали только в состоянии глубокого, непробудного сна, а уж затем пассажиры оказывались совсем в другом месте.

Цель этого поезда... вот что больше всего волновало второго советник.

А еще — что было самым ужасным — это первое дело, которое оказалось не по силам ему. Сей факт одновременно раззадоривал Черри и в то же время злил до дрожи в коленках. Черри всегда выигрывал дело. И так будет на этот раз.

Второй советник поднял взгляд обратно к экрану и нажал несколько кнопок на дугообразной клавиатуре.

Совсем недавно поезд был в жаркой пустыни Перми, а сейчас...

— Вот же день чертов, выдался, — пожаловался Моль.

— А я вообще здесь ни причём! — отозвался Услар. Чтобы перекрыть ужасный вой ветра, ему пришлось кричать.

— А они всегда так будут нас бросать без предупреждения?

— Ни за что в жизни не хочу думать, куда нас еще могут кинуть! А здесь не самое худшее место. Просторно.

— Но здесь очень холодно, и дует.

С последним замечанием было, не поспоришь. Моль уже весь дрожал от пробирающего до костей свирепого ветра. Спустя некоторое время он уже остро желал прилечь у себя дома на диване. Они сидели на бетонной площадке площадью не больше вертолетной площадки, а по окружности были расставлены мешки, вероятно с песком, что позволяло предположить, что они внутри укрепления. Все, от пола до торчащего по центре флагштока носило отпечатки недавнего боя. Красно-желтый с множеством дыр от пуль, флаг развевался на ветру.

Удар, за которым последовала мощная тряска, сбил с ног обоих.

— Если уж на то пошло — снова пожаловался Моль, — должен заметить, что если самый великий и могучий охотник обитает где-то здесь, то он сильно рискует, получит простуду. Да и прилечь тут негде.

— Почему он не может тут обитать? — спросил Услар. — Настоящие воины всегда живут в экстремальных условиях.

— Все охотники должны сидеть на вершине какой-нибудь скалы и рассуждать о вечном, — со знанием дела заявил Моль. — Я это в каждом фильме видел.

— Зря я всё-таки разрешал тебе шляться по этих сферах, — признался Услар, — там что, больше нечем заниматься кроме этих фильмов? В жизни столько интересного, а вам ящик да ящик. Куда поколение катится.

— В будущее.

— А стоило бы притормозить.

Снова прогрохотал звук, похожий на выстрел.

Снова, только на этот раз площадка сотряслась ощутимей. Молю показалось, что где-то рядом заорали, а в другой стороне простучала длинная очередь. Ему подумалось, что все эти звуки напоминают обычный грохот боев. Вдруг воздух как будто разорвался хлопками, взрывами и свистом пуль со всех сторон

Вопрос, где это они оказались, хоть и настойчиво стучался, но кроме него возникали более важные, как то «куда деваться?» и «какого черта тут происходит?!». Последний же требовал немедленного ответа. Молю, конечно, приходилось бывать в разных экстремальных ситуациях — к которым в недавнем времени добавилась пологи, хотя он и не мог вспомнить, чего он там делал — но эта походила на настоящую войну. Кстати, воздух, будто целиком состоял из кислого запаха пороховых газов.

Моль подполз к баррикаде из мешков, один из которых струился песком. Он только чуть-чуть высунул на уровень глаз, как в нескольких метрах просвистело что-то по форме напоминающее снаряд и грохнулось за прикрытием. Долбануло так, что пыль взлетела на расстояние метра от пола, прихватив легкого мальчишку. Дальше струя трассеров рассекла пространство в нескольких сантиметров от уха. Видимо, в это время кто-то решил наведаться на площадку, которая оказалась башней трех этажей высотой.

Моль подполз обратно к Услару.

— Тут есть лестница, — проорал он.

— А тебе-то что с того?!

— По-моему, она выходит вниз, на землю, — ответил Моль.

— А чем тебе здесь не нравится?!

— Это не очень безопасное место, — осторожно заметил Моль.

— А внизу, значит, безопасно, да?! Ну ладно, какая разница, быть убитым тут или на земле.

Моль а за ним Услар, осторожно пробрались к пожарной лестнице, которая опасно скрипела.

Лестница шаталась.

Довольно далеко внизу оказалась каменистая площадка, по которой ветер подбирал пылинки и гнал их, засыпая глаза людям, забивались за шиворот и вздымались высоко вверх, где не в силах забраться выше, песок потоками обрушивался назад, к земле.

Спустя несколько минут опасного спуска отец и сын, пригнувшись, бежали в сторону ближайшего полуразрушенного двухэтажного здания.

— Где мы? — спросил Моль на бегу.

— Не знаю! Судя по всему всё той же пустыне, только в другом месте.

— Обалдеть!

— Заметил, эти парни из разных группировок, — сознался Услар.

Моль полоснул рассеянным взглядом по солдатам в красно-желтой и зеленой, - на другой стороне, - формах.

Вдруг Молю пришло в голову посмотреть вниз, на унылую панораму изгрызенных скелетов зданий и россыпи разного рода транспортных средств.

Автомобиль оказался угловатый, скрепленный на соплях и куче труб, арматур и нескольких деталей — например толстые колеса — украденных с других машин.

Сверху, грубо сваренный, торчал пулемет. От него в прикрепленному рядом ящику тянулась лента блестящих пуль. Пулеметчик, не двигаясь, припал к прицелу, да так и застыл, готовый в любой миг рассортировать конечности по отдельности.

— А это, похоже, друзья…— неуверенно начал Моль.

Багги остановилась

Водитель с грозными проклятиями выпал из кресла.

С разных сторон из укрытый повыходили желто-красные бойцы с автоматами Калашникова. Многие из них ухмылялись, и все они ненавязчиво намекали, что любое не то движение и ваша голова у вас в руках.

— Привет, — сказал Моль.

Водитель багги снял очки и обнажил обведенные пылью синие глаза, свирепо впившиеся в мальчишку.

— Странное дело, не так ли, — заметил сержант, — башню должны были снести, но механизм отработал свое и не взорвался. Удача ль это?

Он передернул затвор и направил Молю прямо в лицо. Затем, что-то взвесив, перевел на темноту под капюшоном Услара. Тот даже не пошевелился.

— А ты странно выглядишь, южанин! — хмыкнул он. — Думал, надел эту накидку и тебя примут за своего? А ты, малец, что смотришь? Я поверить не могу, что южане начали и детей в армию забирать. Ха! Хорошо хоть не пушечным мясом. Ну да ладно, это ничего не изменит, а расстреляют вас, будь вы даже ящерицей и обычным мальчиком. Вот я бы смеялся, если б узнал, что вы двое — отец и сын. Но, должен сознаться, свое задание вы выполняли отлично, только непонятно что на башне забыли, ее с минуты на минуту должны взорвать ваши. А поскольку вы военнопленные я имею право использовать вас как рабочую силу, препроводить к работорговцам, где выручить немного денег, или, — он придвинулся ближе и Моля обдало бьющим наповал перегаром, — или я могу расстрелять вас на месте. Что выбираете?

— Конечно первое, — выбрал Моль, впрочем, с осторожностью, будто это решение может — только может, но не факт! — изменить его жизнь к худшему.

— Не самый лучший выбор, — покачал головой сержант. — А поскольку вы мои первые пленные, я разъясню, так сказать, плюсы и минусы: в первом варианте работать придется до конца войны и очень тяжело. Во втором же я буду иметь деньги, а вы будите пожизненно иметь работу у какого-то торговца и, да, соглашусь, это плохой вариант, — он ухмыльнулся, — но есть и третий! Вас просто пристрелят, быстро и безболезненно. Обещая, даже похороним по-человечески. Я скажу пару слов, какими вы были отличными парнями, и что мы все будем грустить за вами.

Он снова ухмыльнулся, прикурив толстую сигару.