Помоги проекту - поделись книгой:
- Некто Никита Зотов. Дьяк, пьянь безмозглая...
- Может, не знал он?
- Весь мир знал, а он не знал? Да ко мне Адриан быстрее молнии прилетел, лишь бы я не прогневалась!
- О как! - подивился Иван. В эти дела он даже не вникал. - А ты?
- А я его вызвала и строго объяснила, что коли еще раз он хоть на десять метров к Любаве подойдет...
- Им займется Ромодановский, на предмет связей с почившим Матвеевым и почившим же Хованским. Мало ли, вдруг не все заговоры раскрылись? А это явный заговор - вырастить ребенка тупым! А вдруг что? Отправишь его за границу, так там вши со смеху передохнут!
- Он мне тут клялся и божился, что невиновен.
Алексей явно посмеивался. Его устраивала ситуация, при которой Софья была страшной и злой, и вообще - чуть ли не штатным кремлевским чудовищем, а он - милым и добрым царем. Хотя, как отлично знал Иван - жалости у брата с сестрой на обоих чайной ложечкой не зачерпнуть было.
- Вот и прекрасно. Пусть бы Ромодановскому доказал, - фыркнула Софья без особого настроения.
- Тому докажешь, как же!
Если Григорий Ромодановский отлично себя чувствовал в Крыму, то его родственник Федор Юрьевич нашел себя в Москве. И люди дрожали от его фамилии, зная, что страшнее врага не было и не будет у тех, кто на законную власть умышляет.
При этом мужчина был умен, хитер, понимал, где надобно остановиться, но если уж его спускали с цепи...
- Кстати, а что у нас с Любавой?
- Пока она еще в трауре, но я думаю, это на полгода - год, - отчиталась Софья. - Она молодая здоровая женщина, так что надобно кого-нибудь приглядеть, чтобы не было скандала в благородном семействе.
Алексей кивнул.
Ну да. Хочешь хорошую команду - следи за всеми факторами. В том числе и за удовлетворенностью всех ее членов. Женщина без мужчины дуреет и звереет, мужчина без женщины бросается на первую же попавшуюся девку. Вот, чтобы этого не произошло, надо работать.
Пока получалось неплохо.
- И кого ты хочешь для Любавы?
- Да Ваську Голицына. А что?
Ваня зашипел не хуже кота.
- Вот еще!
Соня фыркнула. Почему-то ее муж не любил Василия Голицына. А что она может сделать? Сказано же - любовник! Вот и притворяемся. Так ведь ничего больше и не было, кроме притворства!
- Почему нет? Разыграем, как по нотам. Получил у меня отставку, с болью в сердце переметнулся ко вдовствующей царице - что еще надобно? Он женат, она вдова... а как мужик он неплох, девочки хвалят. Опять же, остается в царской семье, через кого-то другого сливать информацию не придется.
- А ты у нас останешься без штатного любовника? Непорядок, - нахмурился Алексей.
Иван показал ему кулак. Государь обозрел представленное и фыркнул.
- Неубедительно.
- Поживу годик без любовников. Или того же Медведева возьмем.
- А он согласится?
- А альтернативой ему будет нежная дружба с Ромодановским, - съязвила Софья. - На все согласится. Да и убирать его пора.
Сильвестр по-прежнему оставался в Дьяково, но становился уже попросту неудобен. Слишком активно лез, куда не надо, слишком часто оказывался там, куда не звали. Софья готова была терпеть шпионов, но до определенного момента. А потом...
- Так убирать - или к тебе в любовники?
Софья пожала плечами.
- Совместим?
***
Ульрика-Элеонора рассматривала милые девичьи безделушки.
Ее детство, ее радости.
Любимый некогда перламутровый гребень, медальон с прядью маминых волос, резная миниатюра из кости, засушенная роза (об этом даже не думать), тетрадка со стихами...
Взять с собой?
Почему бы и нет.
Она знала, что происходит с покоями уехавших принцесс.
Конечно, никого сюда не поселят, но... они словно бы умрут. Она и раньше это видела.
Когда из покоев уходит человек, из них словно бы душа уходит. Что-то, что делает солнечный свет теплым, заставляет занавеси приветственно шевелиться, а фарфоровые фигурки улыбаться.
- Рика?
Ульрика радостно обернулась навстречу брату.
Георга она любила. Пусть он был мягким и уступчивым, пусть. Но зато он был теплым и домашним. И любил сестру. Разве этого мало? Для королевской семьи так и с избытком.
- Братик! Посидишь со мной?
Георг послушно опустился на софу.
- Кристиан словно с ума сошел. За Карла он тебя так быстро не выдавал замуж!
- Это верно. Но этот брак выгоден нашей стране.
- и все же, вы могли бы хоть познакомиться. А не так, словно наспех!
Ульрика вздохнула.
Милый братик...
Любит, переживает, заботится... а все ж выбора нет. И не было никогда. Судьба любой принцессы - быть сговоренной с наибольшей выгодой для страны, она это с детства знала. Вот и...
- Ты ведь будешь сопровождать меня к жениху?
- Обязательно, малышка. И Кристиан тоже будет.
- Он еще не знает, будет или нет. Все же у нас война...
Георг взмахнул рукой.
- Война, налоги, деньги, законы... как же все это... Рика, я тебе искренне желаю, чтобы твой муж не был таким занудой!
- Спасибо, братик.
Что-то подсказывало Ульрике, что - увы. Пожелание не сбудется.
***
Папа римский Иннокентий, в миру некогда Бенедикт Одескальки, русского гонца не задержал. Наоборот.
Отношения между Святым Престолом и Русью были сложными издавна. Но...
На словах, больше на словах.
Русь была далеко, так что в гости, в Рим никто не приходил, войска не приводил, ничего сильно не требовал... так что и обид не было.
Конечно, страна - поле непаханое для священников, но там же холодно! И медведи! И далеко...
Причин много.
Так что когда Иннокентий получил первое письмо, он поступил по старому принципу. Проси больше, чтобы получить хоть что-то. Что согласен дать русский государь в обмен на невесту для своего брата?
Славословия пропустим и обязательную часть тоже. А вот и собственно известия. Итак?
Письмо шарахнуло по глазам почти с первых строчек. Да так, что свиток спланировал на стол из внезапно ослабевших пальцев.
Русский государь соглашался, что у него напряженные отношения с орденом иезуитов. И сожалел, что Его Святейшество введен в заблуждение.
Сестра - ведьма?
Да никогда и ни за что! Просто так получилось, что когда иезуит Симеон Полоцкий (воистину пятно на белой рясе этого достойного ордена) отравил государя, в столице была только она. А потому пришлось ей и власть брать в свои руки, и судить, и казнить... бедная девушка, у нее не было выбора. Но если это преступление - так казнить за него надо было кучу народа. В Англии была королева, которая вообще сама правила и никто ее за то ведьмой не объявлял. И Анна Австрийская была регентом после смерти мужа, если искать ближе. И ничего, не ведьма.
А что Полоцкого казнили - будь ты хоть трижды иезуит, а царя травить нельзя, никак нельзя. Поэтому... если Ваше Святейшество пожелает - можно отправить иезуитов на Русь. Но за их целостность русский государь отвечать не будет. Люди злы, сначала раздерут на сорок кусочков, а потом спросят, как звать.
Да и... а чего - мы?
У Людовика XIV при дворе вообще черные мессы проводятся - и кем?! Его метрессой, почти женой, маркизой де Монтеспан, о том вся Франция знает. И ничего, все терпят? Хотя там и младенцев в жертву приносят, и кровь детскую пьют, а уж что с козами проделывают - сказать страшно. А там иезуитов, что блох на собаке.
И чем они занимаются?
Мы на Руси знаем, что творится, а они у себя под носом не видят?
Так что простите, Ваше Святейшество. Мы, конечно, согласны на многое, но... народ-с. Не поймет ведь. Никак не поймет.
Может, вы сначала с этой проблемой разберетесь? А потом и поговорим об отправке миссионеров на Русь? Или там о переходе в католичество?
Мы, может, и не католики, зато и черных месс у нас не проводят. И ведьм не ловят - потому как нету.
Несколько минут Иннокентий просто тупо перечитывал письмо.
Фамилии врезались в глаза - и отмахнуться от них было нельзя.
Катрин Монвуазен.
Аббат (АББАТ!!!) Гибур.
Мужчина вздохнул и вызвал секретаря.
С этим делом надо было разбираться - и жестко. Если русский государь не солгал (а он не идиот - лгать Святому престолу), последствия будут ужасны.
Но пусть этот вулкан извергнется под чутким папским руководством, чем всех потом зальет лавой возмущения и негодования. Есть, есть еще время отмежеваться от этого ужаса и жестоко осудить причастных!
***
Соня сидела на подоконнике и смотрела в окно.
Было тоскливо.
Завтра брат уезжает. И муж уезжает. А на ее плечи опять гранитной плитой свалится власть.
Тяжкая, кровавая, ненужная...
Горела б она ясным пламенем!
А надо, надо...
Теплые руки обняли за плечи, губы коснулись шеи.
- Сонюшка?
Поделиться книгой: