Заметки непутёвого туриста

Затишье продолжалось, и в связи с этим в один из дней была организована кайт тусовка – сначала в частном доме, где я резвился и прыгал в бассейн, как испуганный тюлень, а потом в местном баре. В заведении приезжие англичане отмечали день рождения, танцевали и громко пели. Пели они противно и долго, мы компенсировали указанный дискомфорт спиртным и попытками танцевать под их национальные напевы.

Кайт тусовки мало чем отличаются от дайв, рыбацких и охотничьих тусовок, в которых я принимаю регулярное участие, – результат один…

На следующий день я встал в легком непонимании обстановки, вокруг валялась пустая тара из мини-бара в виде бутылок из-под «колы», «фанты» и воды. Чувствую, ночью сушило, как в Сахаре. Висевшее в туалете зеркало выдало мне на-гора неприятную внешность мужчины-бомжа, сидящего на календуле и прочих дешевых аптечных настойках. В страхе я набросился на утренние гигиенические процедуры, пытаясь смыть с себя образ казанского маргинала. Через полчаса плесканий я стал похож на интеллигента, чрезмерно увлекшегося вином. Выйдя из ванной, я осмотрелся и увидел опять-таки бутылку красного вина, которая немедленно была лишена пробки и девственной обертки.

Наслаждаться вином и покоем мне пришлось недолго. Мои инструкторы Дмитрий и Владимир жестко прервали мою идиллию словами «ветра нет, поехали на лебедку». Я скромно согласился… Знал бы, что лебедка находится в 150 километрах по извилистым горным дорогам, изобразил бы попытку суицида прямо рядом с бутылкой красного вина.

В дороге меня удивило большое количество электростанций, работающих от ветра, которые расположились в горах, как боровики в русском осеннем лесу. Внешне картина была похожа на то, как гигантские вентиляторы не спеша освежают великана, спрятавшегося на морском побережье.

Название города, где находится лебедка, я не запомнил, но по прибытии четко отфиксировал три жестких удара об воду при попытке стать на доску. Меня вместе с доской срывали с недвижимой платформы со скоростью истребителя, шансов устоять практически не было, поэтому, отбив брюхо, я переполз в бар к таким же неудачливым новичкам. Кстати, наши инструкторы, перед тем как приноровиться к механическому монстру, тоже пару раз окунулись в воду.

Далее наш путь лежал в городок Рондо, который расположился в гористой местности на высоте около семисот пятидесяти метров над уровнем моря. Я пошел в город с голым торсом, однако это была не пляжная Танага, и приятная испанка предупредила меня, что за такой внешний вид на меня «обратит внимание полиция» (точнее, испанка на английском языке предупредила моих спутников, которые передали информацию мне). Не желая угодить в местный зиндан, я в ближайшем магазине купил забавную ярко-синюю майку, в которой и дефилировал по темнеющим улицам Рондо.

В ходе быстрой автономной экскурсии я узнал, что город разделен на две части каньоном под названием Эль-Таджо глубиной около ста метров. Некоторые дома мостятся прямо на краю пропасти, как стрижи на обрывах. Перейти из одной части города в другую можно через мосты, построенные в разные периоды времени. Насколько я знаю, таких городов в Европе несколько. Побродив по городу, мы зашли поужинать в местный ресторан, расположенный на обрыве, где высокомерные официанты ходили с высоко поднятыми головами, словно павлины в клетке. Вид был потрясающий, кухня и вино – тоже.

Уезжать в мрачную Москву из места, где триста двадцать дней в году светит солнце, не хотелось…

Кто дочитал до конца, делайте скидки на то, что свои «Заметки непутевого туриста» я пишу в машинах, автобусах и самолетах, в общем, там, где человек теряет время. Я решил его использовать хоть с какой-то возможной пользой, тем более что писать меня в пограничном политическом училище научили.

Глава VII. Кипр, октябрь 2013 года

Ранним осенним утром в некомфортном Домодедово не спеша пьем кофе, до отлета 30 минут, но вдруг слышим свои фамилии в числе опаздывающих на рейс Москва – Ларнака. Рысью бежим в сторону выхода, где видим еще с десяток опаздывающих. Почувствуйте разницу, как говорится: в «Аэрофлоте» посадка начинается за тридцать минут, а в «Трансаэро» она заканчивается в указанное время.

Большой старый «Боинг-747», набитый русскими туристами, встретил нас усталыми стюардессами и обшарпанными креслами.

Время в полете пролетело незаметно, и вот мы уже в Ларнаке. Достаточно длинные очереди к пограничным пунктам, где приветливый киприот, увидев у меня шенгенскую визу, поставил печать практически сразу, не сверяя фотографию с оригиналом (да, это не ОАЭ, где тебе заглядывают шайтан-машиной в зрачки). Пунктуальные сотрудники «Натали турс» встречали нас с табличками и комфортным автобусом. Не успев поглазеть по сторонам (хотя смотреть особо было нечего – горы со скудной растительностью и редкие деревья), мы довольно быстро приехали в отель под названием «Four seasons», который находился в пригороде русскоговорящего Лимасола. Отель был довольно приличный, номер хоть и небольшой, но довольно уютный, с большим количеством качественной косметики и несколькими рядами белоснежных полотенец.

В полете решил для себя, что откажусь от местного «кукурузного» пивка KЕО, водки «Зевания» и вин, которые, как мне говорили, представлены на острове в большом ассортименте и хорошем качестве. В общем, шило в стенку, на трезвую изучаю историю острова Кипр…

Ополоснувшись, раскидав вещи, прохожу с гордым видом мимо бара и иду кататься с ребенком на гидроцикле. На станции я увидел группу сотрудников-киприотов, которые беззаботно пили напитки в связи с отсутствием клиентов во второй половине дня. Поняв, что я из России, они быстро направили меня к русскоговорящей девушке-кассиру, которой я щедро отстегнул пятьдесят евро, получив взамен пятнадцать минут катания на старом мотоцикле, мощность которого я оценил, отъехав от берега…

Мотоцикл почти не тянул, воняло бензином, и он «играл» в разные стороны под моим весом. Отъехав от берега метров на четыреста, я захотел развернуться на месте, однако из-за отсутствия должных лошадиных сил я вместе с сыном слетел с ржавеющей техники и очутился в воде. Забравшись на старого морского коня, я попытался его завести, но аккумулятор, хрюкнув пару раз, умер, оставив нас наедине с морем. Мы начали ждать катера с берега… Наивные чукотские юноши.

И тут я попал в ситуацию, в которой не желаю оказаться никому… Прошло пять минут, но за нами никто со станции не плыл. Сын запаниковал и предложил плыть к берегу самостоятельно. Я его уверенно успокоил: «Сейчас они выдвинутся и на тросе приволокут нас к берегу, жди». Когда прошло пятнадцать минут (!!!), никакого движения на берегу по-прежнему не было, а мотоцикл при отжимающем ветре с берега потихоньку относило в море. Я решился… Сняв спасательный жилет, я вместе с сыном прыгнул в воду и погреб к берегу, до которого было метров восемьсот. И только минут через пять нашего плавания я увидел подходящий катер. Капитан подошел к нам, однако я, переполненный злобой, показал ему средний палец и качественно обматерил на смеси русского и английского.

Доплыв до берега, я лосиным шагом взял направление в сторону станции. Что было дальше, история умалчивает… Однако замечу: не бойцы киприоты, не бойцы…

Покоптившись пару дней на солнце, которое палило уверенно и стабильно, мы решили выбраться в город Лимасол, посмотреть на скульптурный парк и особенно на мраморные яйца, указанные в путеводителе. Однако мы быстро заблудились в похожих улочках и попали в торговые ряды, где были представлены китайские сувениры, однообразные маечки и необъяснимо большое количество ремней. Такое впечатление, что на Кипр все прилетают, забыв этот элемент одежды, или его забирает по каким-то причинам таможня при пересечении границы. Выйдя на набережную, мы долго всматривались в предметы, похожие на яйца, но, кроме одиноких ларьков, продающих кукурузу, ничего не увидели. Позже оказалось, что яйца находились за небольшим забором, где киприоты начали строить жилой дом.

Неудачной оказалась и экскурсия к руинам древнего города Аматус. Отмахав километра два от отеля, мы обнаружили большой амбарный замок (киприоты не любят трудиться после 17.00), а за забором – незначительное количество камней, как будто развалился небольшой жилой дом.

Зато по пути к Аматусу я поразился тому, как киприоты любят бег и спортивную ходьбу. Люди всех возрастов высыпали на набережную с бутылочками воды и наушниками. Кто помоложе – бежал, кто постарше – шел. Люди шли парами, группами, огибая неспешно прогуливающихся туристов, оживленно общаясь и потея.

Еще я заметил большое количество котов, которых сюда завезла царица Елена, для того чтобы они уничтожали змей. Хищники их не ели, но, развлекая себя, убивали тварей, которые несли угрозу людям. Коты были везде, разных окрасок и размеров, и никто из них не страдал худобой. Любовь котов и киприотов была взаимной.

Экскурсия по острову вызвала много хороших впечатлений и эмоций. Всего за 350 еврорублей мы взяли отдельную машину с русскоговорящим гидом. Гид по имени Сергей прибыл со стойким амбре, но вовремя.

Сергей, несмотря на похмелье, вещал как оракул, а я, как студент-первокурсник, на протяжении всего дня вбивал информацию в айпэд.

Итак, расположение острова всегда привлекало пиратов, военных и торговцев. Этим обусловлена история Кипра, вокруг которого постоянно шли войны, захваты и перевороты. Пролетариат из Греции, который не мог себя прокормить в родной стране, где-то за тысячу лет до нашей эры начал заселять остров.

Из истории известно, что остров посещал Леонардо да Винчи, который спроектировал одну из крепостей. К сожалению, крепость находится на оккупированной Турцией стороне, поэтому посмотреть ее невозможно. Кстати, на оккупированной стороне находится большая часть исторических ценностей. О сложных отношениях Кипра и Турции я упомяну позже.

Церквей на территории Кипра более тысячи, частично это обусловлено тем, что выгнанные из Палестины крестьяне обосновывались именно на острове и спокойно предавались своей вере.

В настоящее время население страны составляет всего восемьсот шестьдесят тысяч человек.

Вся экономика Кипра – это добыча известняка и его переработка на нескольких цементных заводах, одна электростанция, туризм. Были еще и деньги…

Я, не имеющий вонючего миллиона долларов на счетах Кипра (как говаривал Полонский, если у вас нет миллиарда, вы говно), с интересом узнал, что, оказывается, был весенний так называемый швырок, когда кипрские банки «оставили» себе 47,5 процентов денег вкладчиков «на неопределенное время». Это распространенное в России явление (швырки) заставило наших небожителей со скоростью антилопы искать оффшоры в других странах. Из сказанного Сергеем я понял, что данную ситуацию спровоцировали третьи силы, а простые киприоты, естественно, не одобрили отток денег из страны.

Ну да ладно, Бог милостив и избавит меня от этих миллионов, чтобы избежать переживаний и бессонницы.

Большое влияние на развитие Кипра оказала Великобритания, которая с 1878 года в тех или иных формах присутствовала на острове, хотя «на бумаге» остров принадлежал Османской империи. Официально любительница колоний Великобритания получила контроль над островом в 1921 году в виде контрибуции за участие Османской империи в Первой мировой войне на стороне Германии.

В 1960 году Кипр стал свободен от «попечительства» Великобритании благодаря четырём годам партизанской войны против страны Её Величества, которая велась при поддержке Греции. Однако была принята «провеликобританская» конституция в пользу этнического меньшинства – турок, численность которых составляла восемнадцать процентов. Как говорится, разделяй и властвуй. Однако позже Грецией стала править военная хунта, что отразилось на внутриполитической ситуации на острове, и с 1964 года начались столкновения между турками-киприотами и греками-киприотами. А в 1974-м на остров вторглись турецкие войска и начали контролировать 37 процентов острова как никем не признанную республику. Не получив признания, турки открыли в своей части острова мини-Лас-Вегас в виде многочисленных казино, где они и развлекаются до сих пор, благо лететь им к заветной рулетке тридцать минут.

Отголоски присутствия Великобритании на острове – это правостороннее движение, футбол и фунт, который существовал до 31 декабря 2007 года. Кроме того, Великобритания оставила за собой право военного присутствия на Кипре в виде двух военных баз. Одна из них расположена рядом с Лимасолом, где находятся казармы, причал и военный госпиталь, вторая – возле Ларнаки. Кроме того, на горе Олимп расположены радары вооруженных сил Великобритании. Вообще британцы по старинке летают на Кипр как к себе на дачу, хотя киприоты их не очень любят.

Самое близкое к Кипру государство – это Турция (всего 65 километров), которая, как сказано выше, захватила часть острова. В настоящее время острого конфликта нет, но комплименты Турции со стороны туристов нежелательны. Поэтому кофе по-турецки мы заказывали как кофе по-кипрски.

Начинаю задавать вопросы насчет турецкой стороны Кипра. Попасть туда со стороны Кипра легко – надо только снять шашечки с такси, но моя идея явно не нравится Сергею. И вообще я понял, что Сергей, почти как состоявшийся киприот, недолюбливает Турцию. Однако Сергей рассказал, что Северный Кипр активно развивается. Помимо уже существующих казино, идет масштабное строительство фешенебельных отелей и жилых домов. Причем турки, в отличие от «правильных» греков, начали обустраивать земли, которые де-факто принадлежали грекам. Наберите в Интернете «продажа недвижимости в Северном Кипре» – и вы сразу увидите результаты инвестиций Турции в более холодную часть острова. Но, покупая симпатичный домик по низкой цене, думайте о бедном греке, которому в 1974 году дала под зад волосатая нога турка, и о том, в какой юридический казус вы можете попасть в дальнейшем. Ну, хрен с ними, с этими турками, пусть их лоси до смерти залижут.

Не спеша мы доехали до деревни Лефкара, которая является довольно знаменитым местом Кипра и ранее была изображена на кипрском фунте.

Деревня известна тем, что здесь хранится кусочек Креста Господнего, который оставила на острове в 327 году проезжавшая из Палестины в Константинополь царица Елена.

Гуляя по деревушке, я увидел, что во многих домах открыты окна и двери: у киприотов не принято воровать, преступность существует в крупных городах в виде гопников из Румынии.

Также в глаза бросались заброшенные дома без всяких признаков жизни, закрытые на замки. Сергей рассказал, что это бывшие дома турок, которые не занимаются щепетильными киприотами. Такое количество свободной недвижимости было несовместимо с русским менталитетом, и я попытался склонить Сергея к различным формам освоения увиденных квадратов. Но Сергей, пробыв на Кипре семь лет, стал почти киприотом и потерял дух авантюризма, в связи с чем мой бизнес увял, не успев расцвести…

Улочки деревни были узкие, так как проектировались исключительно на разъезд двух осликов, дома маленькие, с резервуарами для хранения воды и конструкциями для ее естественного нагрева. Деревня полностью обеспечивает себя картошкой, которую собирают три раза в год, зерном и цитрусовыми.

Так, под разговоры о бытовой жизни киприотов, мы подошли к красивой церкви, построенной в 1341 году, где хранится крест с частицей Животворящего Креста, который, как сказано выше, здесь оставила царица Елена. Серебряный позолоченный оклад креста, украшенный драгоценными камнями, с изображением сцен из жизни Христа, можно назвать вершиной творчества местных мастеров.

Дальше гид завел нас в дом господина Такиса, который производит и ненавязчиво втюхивает заезжим туристам изделия из серебра, иконы и вышивку. На входе во двор лично хозяин сразу бесплатно предложил вино, кофе и соки. Мой непьющий организм загрустил, видя, как туристы из Германии хлебают на халяву вкусное вино. Не пью и пьяниц ненавижу!!!

Надо отдать должное: торговый бизнес господина Такиса налажен полярно от египетского и турецкого. Никто не хватает за руки, не орет и не преграждает дорогу. Заходишь в дом-магазин, тебе всё показывают, рассказывают и даже не предлагают купить. Ну, естественно, мы не смогли не приобрести несколько красивых икон из серебра и пару вышивок.

Кстати, шустрый Леонардо да Винчи был в этой деревне и придумал рисунок для вышивки в виде русла реки, который позднее был назван «зигзагом да Винчи».

Дальше едем в одно из святейших мест Кипра, да и всего христианства, – монастырь на горе Киккас с оригинальным названием «Священный царский и ставропигиальный монастырь Киккской иконы Божией Матери».

Дорога идет вдоль границы, по разделенной войной Никосии. Хотя город и является столицей Кипра, по словам Сергея, «ничего интересного в нём нет». За окном видим развалины старого аэропорта и колючую проволоку.

Вернемся к Киккасу. Гид рассказал, что много веков назад на горе Киккас поселился отшельник по имени Исаия, которому было явление Девы Марии. Божия Матерь сказала ему, что на этом месте должен быть построен храм, а в нее он должен принести икону с ее изображением, написанным апостолом Лукой при ее жизни. Непростая для отшельника задача, прямо скажем.

Однако позже в этих местах охотился на муфлонов высокопоставленный чиновник. Заблудившись и случайно найдя отшельника, чинуша обратился к Исаию: расскажи, мол, как мне вернуться в Никосию. Но старик, давший обет молчания, ничего не ответил представителю власти. В ярости государственный управленец избил отшельника (чувствуете сходство с современной Россией?). Однако у Божией Матери на эту ситуацию были свои виды.

Вернувшегося в столицу чиновника разбил паралич (вот бы Божия Матерь обратила внимание на современный российский чиновничий беспредел!), он понял, «откуда растут ноги», и послал к старцу охранника. По прибытии в город, затворник вымолил прощение для распустившего руки чиновника. А взамен получил храм. Позже примерно с такой же историей в монастырь попали и сама икона, и ее копия в конце XI века; и никуда с Кипра она не отправлялась.

Икона в храме была накрыта бархатной тканью, была видна лишь рука Божией Матери, так как, по преданию, впоследствии, кто бы ни взглянул – слеп. На территории храма много святых мощей – от самого Иоанна Крестителя до апостола Луки.

Кроме того, в музее монастыря выставлено огромное количество икон, где Божия Матерь напоминает то египтянку, то цыганку, а иногда выглядят просто смешно. Я с интересом всматривался в ее многочисленные лики и думал, как индивидуальна вера для каждого из нас и как по-разному мы ее видим…

После посещения святых мест захотелось кушать, и мы оказались в местечке Педулас, в таверне, расположенной рядом с памятником знаменитому Макариосу III, который сыграл большую роль в развитии современного Кипра и становлении его как самостоятельного государства. Пища вдали от гламурных гостиниц Лимасола была вкуснее, свежее, и обстановка с видом на солнечные горы способствовала некой сказочной атмосфере.

Последним пунктом, куда мы попали, было место, где, по преданию, Афродита вышла из воды. Место было миленькое, но наш, точнее, украинский, южный берег Крыма, в частности Форос, где мы были в сентябре сего года, ничуть не уступал ему ни чистотой моря, ни причудливостью форм гигантских морских камней. Туристов было много, но мы собрались с силами и искупались в этом историческом месте. Афродиту я не встретил (вернее, встретил уже давно), и мы направились в гостиницу.

Предпоследним днем отдыха была суббота, мы взяли такси и, пыхтя дизелем, поехали на проспект Макариоса, где расположены магазины. Хотел бы отдельно сказать о таксистах Лимасола. Как все киприоты, они приветливые, как большинство жителей Лимасола, пытаются говорить на русском, обычно это солидные, степенные мужчины в возрасте. Моя супруга, зная английский, постоянно о чём-то с ними беседовала на смеси английского и русского языка, обсуждали погоду, Москву, пробки. Один из таксистов показал нам фотографии своей семьи и долго объяснял, как кого зовут, слегка утомив своей родословной.

В субботу многие магазины работают до 15.00, поэтому мы практически вхолостую пробежали по проспекту Макариоса, где есть несколько магазинов известных марок. Успели поцеловать только замки на дверях. Обратил внимание на большое количество банков, внешний вид которых был довольно неряшлив, а стёкла – в пыли и грязи. После весеннего оттока денег не до красоты местным банкирам, даже не до чистоты, я бы сказал. На улицах было оживленно, люди сидели в кафе и пили холодные напитки, живо обсуждая новости недели, с интересом разглядывая потных туристов, перемещающихся между закрытыми магазинами.

Мы решили пополнить их ряды и забыть о европейских тряпках, так как завтра улетать. Оценивая отдых на Кипре в целом, говорю: я сюда еще вернусь!

ЗАМЕТКИ НЕПУТЕВОГО ТУРИСТА. ЧАСТЬ II

Глава I. Казахстан, ноябрь 2013 года

Нынче охота в моде. Стрелять бедную зверушку хотят менеджеры, банкиры и шейхи. Население вооружается гладкоствольными и нарезными стволами, как будто грядет Гражданская война. Результат и качество охоты зависит от размеров вашего кошелька, можно за восемьсот рублей пострелять чирков в Подмосковье, а можно за несколько десятков тысяч долларов добыть африканскую пятерку.

Стоит заметить, что в наше время мир взорвался то потеплениями, то похолоданиями, тают ледники, и вспышки на солнце становятся ярче. Урбанизация идет широкими шагами, заставляя теснится дикую природу в «пятый угол». В связи с этим дикая птица, в частности, гусь, начал менять свои миграционные маршруты по Европе в целом и по Украине в частности. Промежуточной точкой остановки гуся перед рывком в Турцию и Иран остался степной Казахстан.

Всю свою сознательную жизнь я охотился на гуся на своей родине в Херсонской области Украинской республики. Чтобы больше пернатых оказалось в жаровне – мы приобретали манки, объемные чучела, засады и т. д. Но, несмотря на технический прогресс и охотничьи новинки, птицы в родных пенатах становилось все меньше и меньше… И в конце концов гусь забыл про гостеприимные поля Херсонщины и пошел в Казахстан другими маршрутами.

Гусь – умная птица, с хорошей памятью и зрением, поэтому охота на нее похожа на схватку с хитрым противником, полна драматических моментов и острых ощущений. Прождав четыре года перелета гуся над Херсонской областью, я потерял терпение и начал хищным взглядом посматривать в сторону Казахстана. Слегка пугала неизвестность перед братской республикой, полное отсутствие знакомых и бескрайние просторы нашего партнера по таможенному союзу. Однако охотничьи инстинкты побороли все страхи, и я через знакомых нашел тамошних местных охотников, которые готовы были принять московского Дерсу Узала (известный дальневосточный охотник).

В связи с катаклизмами гусь четкого расписания не придерживался, и я стал ждать сигнала из Казахстана о прибытии птицы в регион, одновременно изучая возможные маршрут прибытия в город Атбасар Акмолинской области.

По ходу изучения возможного маршрута, я загрустил: поезда идут более двух суток, а три рейса в Астану ночные, при этом от столицы великой республики до Атбасара 250 км…

Поезд был отвергнуть сразу, так как после двух суток в «российских современных вагонах» из меня самого можно будет сделать жаркое и чучело одновременно. Детально изучив расписание авиарейсов в Астану, я узнал, что время вылетов с 00.10 до 01.30. Начинающееся время суток сразу напрягло меня возможностью «не вписаться в дату вылета»…

И вот в десятых числах ноября заветный звонок: «Гусь пошел». Сердце затрепетало, и я готов был вприпрыжку бежать до Казахстана.

Останавливал давно запланированный на 19 ноября семейный поход в театр Кирилла Серебренникова «Гоголь-центр» на постановку «Идиоты». Находясь в слегка возбужденном состоянии в преддверии битвы с гусем, даю команду хранительнице очага брать авиабилеты в Астану на 20 ноября.

Московские однообразные дни: пробки – работа – пробки – дом – незаметно приблизили к походу в театр. Не являясь особым ценителем последователей Станиславского, с легкой грустью вздыхая и охая, начинаю собираться в «Гоголь-центр». Запрыгивание в джинсы супруга пресекла с жестокостью сотрудника НКВД и указала на классический костюм. Одевшись, я застыл в ожидании наводящей красоту супруги…

От безделья решил еще раз взглянуть на свой электронный билет, ведущий меня к заветной химере. Как кто-то сказал, интуиция – это способность головы чуять жопой. Глядя на цифры, я понимаю, что мой рейс через шесть часов, т. е. мы фактически ошиблись с вылетом на сутки. Тревожно пискнув, я пригласил одевшуюся супругу оценить мои умозаключения. Посмотрев на билет, она загрустила, так как поняла, что постановку она будет смотреть одна. Я же, в свою очередь, сменил костюм селадона на джинсы и побежал в гараж за собранным охотничьим рюкзаком.

Жене – такси, мне водитель, и через некоторое время Внуково встретило меня сияющими огнями. Новый терминал «Трансаэро» разочаровал меня в первую очередь тем, что в зале бизнес-класса крепче пива ничего не было, пошлепав губами с полчаса над чашкой чая, я сделал вылазку в дьюти фри. И новая информация хлестнула меня с силой плети: гражданам вновь образованного таможенного союза, передвигающимся внутри его, покупка любой продукции в дьюти фри запрещена. Попасть обратно внутрь зала бизнес– класса, мне так же не удалось. С легкой грустью я переместился в кафе, где было хоть шампанское.

Бизнес-класс в Астану встретил меня полным отсутствием пассажиров и натянутыми улыбками стюардесс. Глядя на эту унылую картину, я вытянул ноги и отрубился почти до Астаны.

Ранее утро в Республике Казахстан встретило меня длинными очередями до пограничных пунктов. Прождав с полчаса возле окошка, узнаю, что нужно заполнять миграционную карту. Не выспавшийся организм начал нервничать и слегка грубить дружеским пограничным войскам. Более толерантный к спорам прапорщик взял мой паспорт и заполнил миграционную писульку вместо меня, попросив поставить лишь подпись. Спасибо товарищу прапорщику!

На выходе из аэропорта меня идентифицировали и встретили два незнакомых казаха, один из которых был таксистом лет шестидесяти, а второй – молодым оперработником из Акмолинской области. Усевшись в старый Мерседес, мы подъехали к шлагбауму, который требовал оплаченной парковки. По всей видимости, старый водитель нечасто бывал в аэропорту столицы и редко выезжал за пределы своей области, так как он порядка трех раз отъезжал и подъезжал к шлагбауму и непонимающе качал головой, недоумевая, почему не поднимается заветная «перегородка». В четвертый раз бедный старик нажал кнопку связи с диспетчером и попросил кого-то подойти, чтобы открыть «шайтан ворота». Стало совсем не смешно, я попросил сонного сотрудника МВД пойти и оплатить парковочный билет в здании аэропорта.

А впереди ждали бескрайние казахские дороги с небольшими населенными пунктами, находящимися в 70 – 100 километрах друг от друга. Казахстан при площади почти три миллиона квадратных километров имеет население всего двенадцать миллионов, внутри которых идет клановая война (север с югом, область с областью и т. д.). В 1997 году столицей Казахстана стала Астана, так как прежняя Алма-Ата находилась в стратегически невыгодном положении: окружена горами и расположена рядом с границей, набирающий экономический и военный потенциал Китай, который при желании может шапками закидать старую столицу Великого Казахстана. Причем Казахстану на случай военной экспансии Китая, кроме как на Россию, рассчитывать не на кого. Полноценный армии как таковой у Казахстана нет, и поэтому мудрый Назарбаев выстраивает дружеские отношения с могущественной Россией. Кстати, о президенте Казахстана все говорят с уважением и пиететом, как о мудром и сильном политике, сдерживающем межнациональную рознь и вносящем большой вклад в развитие страны.

По мере удаления от столицы машин становилось все меньше, а дорога все уже и уже. Вокруг бескрайние степи и поля. Сначала непривычная картина радовала глаз, потом утомила. Дорога не отличалась особым качеством, и поэтому двести с лишним километров до Кокшетау показалась мне нескончаемой тряской на немецком чермете. И вот, прибыв в Кокшетау, я узнаю, что нам еще ехать 50 км. до конечного пункта – города Атбасар, где меня ждут охотники. Выматерившись про себя, как бич с Курского вокзала, я начал считать километры до заветного, но не незнакомого Атбасара.

К районному центру мы подъехали к вечеру. Атбасар в спускающейся мгле был сер, приземист и пустынен. Встречали меня, как старшего брата, хотя ранее я ни с кем не был знаком. Расспрашивали о Путине, о политике и моей службе в органах. С дороги быстро дошел до кондиции, мой организм онемел от водки, различных блюд из конины и баранины. Неожиданно зашел опер и заявил, что меня ждет начальник местного ОВД и в его в кабинете накрыт стол. Я попытался закосить от данного мероприятия, но мои отговорки не принимались. На заплетающихся ногах я побрел в сторону машины, которая меня доставила в местное ОВД. Кабинет был красив, как и сам начальник ОВД: высокий, статный подполковник излучал доброжелательность и открытость. Я собрал волю в вялый кулак и сказал тост о великой дружбе русского и казахского народов.

Приятная компания открыла второе дыхание, и потекли разговоры о службе, о преступности и политике. Незаметно наступила ночь, и подъехал егерь на довольно крепком джипе – Опеле зеленого цвета. Я начал прощаться с гостеприимными казахскими милиционерами. Сославшись на преступность в районе, руководство ОВД придало мне «усиление» в виде худощавого опера, который следовал за мной словно тень.

Сев в машину, я протрезвел от сказанного егерем: до места охоты еще долгих 250 км, то есть ехать всю ночь. Меня успокоили наличием продпайка, собранного в дорогу в виде обильной закуски и местной алкогольной продукции. Этот переезд я запомнил надолго: вторая ночь без полноценного сна, мое дремание на заднем сидении Джипа походило на «кому», приходя в себя, я получал дозу алкоголя и закуски и опять терял сознание.

Да поймут меня охотники за нижеописанное…

Прибыв в темноте на место охоты, я практически не мог выйти из машины, не то чтобы разобрать свой рюкзак и переодеться… Но сопровождающая группа, получив приказ «отохотить» москвича, чуть ли не силком вытащила меня из машины, облила минералкой и надела поверх куртки и джинсов маскировочную накидку. В довершение всего я был вооружен старой пятизарядной МЦ и мешком патронов. Короче, самый жесткий враг казахских гусей вырыл томагавк войны. Комическая картина.

Зная о таком раскладе, взял бы с собой оператора, чтобы снять сценку для очередной серии «Особенности национальной охоты». Смех смехом, но по полю разбросали чучела гусей, меня присыпали соломой, и мы залегли в ожидании рассвета. От холода я медленно приходил в сознание, и, возможно, предстоящая охота бодрила мое измученное тело.

И вот, с рассветом, гусь пошел, словно авиация Люфтваффе в июне 41-го. Стая за стаей, и каждая последующая шла все ниже и ниже, сбавляя темп, видя на земле своих «пластмассовых братьев». Находясь в легкой дезориентации, не понимая, когда открывать стрельбу, наблюдаю за пролетающими стаями. Услышав выстрелы, начинаю выцеливать своих первых жертв. Их долго не было, мазал безбожно, то ли мандраж, то ли чужое ружье, да и двоилось еще в глазах от гостеприимства казахского народа…

Гуся было много, и я, успокоившись, все-таки выбил пару штук из возможных десяти или пятнадцати. С рассветом гусь ушел, как отвергнутая женщина, и мы начали собирать тушки и высадку. После нехитрых сборов последовало предложение выпить за первую кровь. Организм вздрогнул, но отступать было некуда.

Меняя дислокацию, приехали на заброшенную в казахских степях «комбайн стоянку», где намеревались провести ночь. Казахские комбайнеры были не менее приветливы, чем казахские милиционеры: на столе показался шулюм из гуся и баранина… Не приходя в сознание, я отправился на третий круг алкозабега…

Обстановка в этом месте была спартанская: розеток не было (только под потолком мерцала одинокая лампочка), из отопления – буржуйка, спали на досках, которые установлены на кирпичах. Поверх досок лежали матрацы непонятного цвета, а внутри их во всю резвились мыши.

Раннее утро наступило на меня жутким похмельным синдромом и полным нежеланием двигаться. Тело просто отказывалось выполнять команды, посылаемые из глубины затуманенного мозга. Меня теребили и требовали встать для очередной схватки с пернатыми. Попытки закосить пресекались жестко, на столе оказались шулюм и незаканчивающаяся водка. Хотелось потерять сознание или умереть. Особенно цинично вел себя приставленный ко мне опер, который опять обдал меня водой и заставил подняться к столу. Картина была фантасмагорическая: в плохо освещенном помещении на полу стоял стол из ящика, вокруг которого собирались из разных углов люди – тени. Похмелье хлестало не одного меня, поэтому забулькала водка, вызывая у меня неприятные ощущения.