Помоги проекту - поделись книгой:
Александр Ройко
ВСЕГДА ВМЕСТЕ
Одноклассникам посвящается
Часть І
«Как молоды мы были»
ГЛАВА 1
Наконец–то в небольшой провинциальный районный центр Киевской области пришло лето. Оно даже не притопало маленькими шажками — оно просто ворвалось на улицы, в дома и в сознание жителей городка. Его особенно заждались школьники, ведь уже заканчивалась первая декада июня, а у многих старшеклассников одновремённо приближались к завершению и годовые школьные экзамены. А вот 10-Б классу, как и их коллегам и параллельного 10-А, предстояло ещё сдать по паре экзаменов. Впрочем, это совсем их не расстраивало и не мешало радоваться приходу тепла, которого все так долго ожидали.
Май выдался в этом году довольно прохладным и дождливым. Майские праздники, включая и 9 Мая, прошли в относительно тёплые и погожие дни. А вот после Дня Победы резко похолодало. Вовсю цвели сады, которые и забирали тепловую энергию, впрочем, так случалось каждый год. Однако на этот раз неприятности доставляла не столько прохлада, которая была довольно обычным делом, сколько затянувшиеся дожди. Они не лили беспрестанно до начала календарного лета, были у них и перерывы. Но эти перерывы, как всем казалось, приходились почему–то в основном на тёмное время суток. А днём — то дождь, то солнце, и вновь дождь, который мало походил на тёплый приятный весенний дождичек. Конечно, для работников сельского хозяйства это было некой Божьей благодатью — что может быть лучше для любых посевов, нежели обильный майский дождь, для будущих хороших урожаев он просто необходим в эту пору. Но вот для остальных людей…
Сейчас же так бурно наступившее лето весьма радовало школьников и в частности 10-Б класса, даже не смотря на то, что ещё не все экзамены были ими сданы. Ничего страшного — пройдёт менее недели и это испытание для них всё же завершится. А затем почти 2,5 месяца отдыха. Экзамены они как–нибудь сдадут, тем более что те пока что были не выпускными. Впереди ещё год учёбы. В этом плане, как считали те же десятиклассники, им очень не повезло. Они, как и ученики младших за них классов, попали в полосу перемен, а что может быть хуже, нежели жить во времена разных перестроек, изменений, даже если эти изменения обещают в будущем к лучшему изменить их жизнь. Такие перемены в школьном образовании начались ещё в далёком (для них) 1958‑м году. Тогда Верховный Совет СССР принял закон «
Однако, как ни странно, первый выпуск 8‑го класса (тогда он был только один) им запомнился гораздо меньше, нежели событие, которое произошло за пару месяцев до того. Что касается этого события, то они запомнили его на всю свою жизнь, и позже с грустной радостью рассказывали о нём своим детям и внукам. А событие, действительно, было знаменательное — первый полёт человека в космос! Значительно позже семейное потомство сегодняшних восьмиклассников никак не могли взять в толк — почему из какого–то заурядного полёта в космос, да ещё длительностью менее 2‑х часов (всего 108 минут), мог возникнуть такой ажиотаж. Тогда же сообщение о полёте Юрия Гагарина в космос явилось сногсшибательным для всех без исключения событием. Первый человек в космосе, да ещё и советский человек! Потомки в своё время не верили и в то, что после сообщения о полёте Гагарина в космос можно было вот так запросто отменить оставшиеся школьные уроки и устроить массовые торжества. Причём торжества никто официально не объявлял, не организовывал, возникли они совершенно стихийно, с торжественным и праздничным шествием по улицам, с плакатами в честь первого космонавта планеты Земля.
Дети сегодняшних восьмиклассников запомнили хотя бы организованные демонстрации на майские и ноябрьские праздники. А вот внукам и это было неведомо. Как они могли понять тот патриотический подъём всего советского народа, их огромную гордость за свою страну — Союз Советских Социалистических Республик, сокращённо СССР. Такой массовый энтузиазм, вероятно, был в далёком 1941‑м году во время записи добровольцев на фронт и, конечно же, подобные торжества проходили 9 мая 1945‑го года. Но было всё это ещё до их рождения, они же дети мирного времени. Сами тогдашние восьмиклассники тоже не припоминали таких восторженных импровизированных торжеств в дальнейшем. Да, ещё лет 5–6 подобные празднования по поводу очередного полёта в космос проводились, но уже в значительно меньшем масштабе. Космическая эйфория постепенно уменьшалась по, так называемой, затухающей синусоиде, пока, действительно, запуск очередного космического корабля с экипажем на борту не превратился в рядовое событие, о котором скупо сообщалось по радио и телевиденью, ещё реже в газетах. Потому–то все подобные торжества и были непонятны потомкам, для них полёты в космос уже казались рядовым делом, обычной будничной работой. Да, работой очень опасной, но сколько существует таких опасных профессий — те же лётчики, подводники, водолазы, минёры, шахтёры, даже лесорубы и прочие. В 21‑м веке даже учеников младших классов сложно чем–нибудь удивить, что уже говорить о старшеклассниках. А вот в начале 60‑х годов XX-го столетия — другое дело.
Вообще–то, 1961‑й год был богат на значимые события. Кроме 12 апреля, школьникам запомнилось ещё одно незаурядное событие — в начале этого года была проведена денежная реформа. Денежные билеты образца 1947‑го года изымались из обращения, а вместо них вводились банкноты нового образца достоинством 1, 3, 5, 10, 25, 50 и 100 рублей. Деньги менялись по формуле 10:1. В связи с таким нововведением со временем у некоторых ребят появилось некое увлечение. Была одна интересная особенность этих денег, которая проявилась позже — в каком бы году их не напечатали в типографии, на них всё равно стоял 1961‑й год. Кроме этого, не так часто происходящего события, в стране началась также массовая десталинизация, последствиями которой явились такие акции как вынос тела Сталина из Мавзолея, переименование названных в честь Сталина городов, площадей, улиц и снесение памятников бывшему вождю.
Из внешнеполитических событий наиболее важными, кроме, конечно же, запуска советского человека в космос, явились такие события как возведение Берлинской стены, вступление на президентский пост в США Джона Кеннеди (20 января), который сменил Дуайта Эйзенхауэра. Были события и не весьма радостные. Так 25 апреля Франция произвела в пустыне Сахара испытание своей атомной бомбы, а в самом конце года, в декабре во Вьетнам были переброшены первые регулярные подразделения Вооружённых сил США — две вертолётные роты. До этого Национальный фронт освобождения Южного Вьетнама (НФОЮВ), получивший в странах Запада широкую известность как Вьетконг, довольно успешно старался воссоединить две части Вьетнама и создать единое государство. После активного вмешательства Соединённых штатов Америки и других стран войну в этой стране уже сложно было называть чисто гражданской. С другой стороны НФОЮВ поддерживали СССР и Китай.
Но для первых выпускников 8‑го класса вышеперечисленные события тогда остались практически незамеченными. В настоящее же время 10-Б спокойно готовился к очередному экзамену. Следует отметить, что большинство учеников этого класса вряд ли так уж усердно «зубрили» пройденный материал — ведь экзамены только за год, не по всему курсу предмета, как это будет уже в следующем году. Поэтому они просто пролистывали учебник, материал которого ещё не успели забыть. Известная пословица гласит: «
— Привет, Витька! — они все обращались друг к другу довольно грубовато: Вовка, Витька, Толька, Юрка, Гришка. Это касалось и их одноклассниц, к которым они, увы, обращались подобным образом. И также в разговорах между собой они упоминали даже имя нравившихся им девчонок, их подружек, симпатий. Исключение в этом плане составляли разве что одна–две одноклассницы, к которым почему язык всех ребят не поворачивался обращаться грубо. Такие, не весьма приятные обращения, повелись у них ещё со средних классов, если не с младших, когда они в своих играх, в спешке, не очень–то подбирали слова. Так оно сохранилось почему–то и в старших классах, хотя обычно в этом возрасте уже наступает некоторое просветление, и обращения обычно становятся более джентльменскими. Но вот сами девчонки редко платили своим одноклассникам той же монетой, преобладающим образом обращаясь к ним по полному или сокращённому, но вполне нормальному имени.
— Привет, Тошка! Откуда и куда?
— Заезжал в школу, а сейчас на стадион — там проводятся районные соревнования по лёгкой атлетике.
— А в школе тебе чего нужно было? На консультацию, что ли, так её сегодня нет.
— Да какая там консультация. Собственно говоря, в самой школе я не был, а только возле неё. Просто проезжал мимо, а у входа беседовала Валентина Викторовна, — их классный руководитель, — с заучом. Вот они–то меня и остановили и пригласили подойти к ним. Я, конечно, остановился, подошёл, поздоровался, а они начали допытываться.
— О чём ещё? — удивился Виктор.
— Да как о чём. Так же, как и ты, поинтересовались, куда это я еду, почему не готовлюсь к экзаменам.
— Понятно, — улыбнулся Самойлов. — И что ты им наплёл?
— Что–что, сказал — еду к Молодилину, вместе будем готовиться.
— Молодец, выкрутился, — уже рассмеялся коллега Антона. — А сам–то на стадион двигаешься.
— Ну, двигаюсь. Сегодня с утра я уже предостаточно научился. Голова забита этими формулами, — очередным экзаменом была физика. — Кстати, они мне одну новость сообщили.
— И какую же?
— Не скажу, узнаешь позже. Всему своё время, — начал прикалываться Гаркавенко.
— Да хватит тебе резину тянуть! — возмутился Самойлов. — Давай, рассказывай!
— Ладно, расскажу. Они мне сообщили, что после экзаменов наш класс едет на экскурсию.
— Ух, ты! Интересно! И куда же?
— В Умань, в парк «Софиевка».
— Та–а–а, — разочарованно протянул Виктор. — Всего лишь в Умань.
— Ну да, а ты хотел сразу в Москву или Ленинград
— Вообще–то, не очень. Я там уже был.
— Вот и я там был. А в «Софиевке» как раз не был.
Экскурсии в упомянутые известные всем города Советского Союза организовывались Домом Пионеров ещё в младших классах, и многие друзья из их класса принимали в них участие. Вот как раз на экскурсиях в Москву и Ленинград и присутствовали Самойлов с Гаркавенко. Правда, это было, как они считали, довольно давно, да и сами они были ещё подростками.
— Ладно, Умань, так Умань, — согласился Виктор. — И то неплохо. Да и «Софиевка» довольно интересное место, как мне рассказывали.
— То–то же! Ну, что, айда на стадион?
— Не–е–е, не горю я желанием смотреть этих сельских легкоатлетов. Что там интересного.
Отчасти Виктор был прав. Да, общий спортивный уровень сельских спортсменов был гораздо ниже, нежели их сверстников в районной школе. На многих сельских школьных стадионах было в основном футбольное поле (иногда просто зелёная лужайка), да пара столбов для натягивания волейбольной сетки, хотя чаще «в волейбол играли», просто стоя кружком. Могла быть приспособлена вокруг этой лужайки и некая беговая дорожка. Кое–где могли стоять ещё пару столбов с примитивной доской и кольцом для упражнений забрасывания в него баскетбольного мяча, но саму игру на таком поле, естественно, провести было очень сложно. О гандболе в сельских школах только слышали. Да, местные школьники порой неплохо играли в футбол (в него можно играть где угодно — играют же в Бразилии на пляжах), а вот волейбол и баскетбол для глубинки были играми чуть ли не экзотическими. Особенно это касалось баскетбола, очень техничной игры. В этом ещё прошлым летом смогли убедиться районные болельщики, пришедшие на стадион родного города, где проводились соревнования сельских спортсменов в игровых видах спорта. Кроме футбола, программа соревнований включала ещё волейбол и баскетбол. В волейболе даже девушки с горем пополам ещё перекидывали мяч на противоположную сторону сетки, именно «перекидывали» — всей ладонью, а не кончиками пальцев рук. Но вот баскетбол… Это было очень любопытное (хотя, одновремённо и печальное) зрелище. Так, например, одна из игр девичьих баскетбольных команд завершилась с уникальным, как для баскетбола, просто фантастическим счётом 4: 2 в пользу одной из команд. Ох, и «весело» же было смотреть такую игру. Смех да и только (хотя такая игра скорее должна была вызывать слёзы), а он–то как раз постоянно и был слышен со стороны зрителей.
Но это были игровые виды спорта. А вот что касается сельских спортсменов–легкоатлетов, то здесь Самойлов был, всё же, неправ. Во многих видах лёгкой атлетики среди сельской молодёжи было немало очень способных ребят и девчат. И бег, и прыжки, и метательные виды были в исполнении сельских школьников весьма привлекательными, и те порой могли давать даже фору своим районным сверстникам. Во все времена в глубинках находились истинные самородки.
— И что же ты тогда собираешься делать? — спросил приятеля Антон. — Ты же куда–то направлялся.
— Схожу просто в центр, может быть, ещё кого–нибудь из наших встречу. Поболтаем.
— Давай, давай — и нарвёшься, как и я, на учителей или директора.
— Что, я совсем дурной. Хорошо, что ты мне о них рассказал. Я пойду другой дорогой — минуя школу.
— Ну, а я поеду посмотреть лёгкую атлетику, — ответил на отказ одноклассника Антон. — А на футбол то ты придёшь? В шесть часов.
— А кто играет?
— Наша юношеская сборная с «Нивой» из какого–то села в стороне Богуслава.
— О! Приду, конечно. Нужно на наших ребят посмотреть.
«
Интересным был один нюанс, связанный с Молодилиным и его игрой в футбол. Всё дело в том, что Анатолий был как бы «скрытым» гипертоником. Почему скрытым? Возможно, это и неверный термин, потому что самым важным симптомом гипертонической болезни является постоянно повышенное артериальное давление. А вот у Молодилина оно было не постоянным, но частенько повышалось в преддверии каких–нибудь важных и непредсказуемых событий. А одним из таковых событий для него был именно футбол, ведь он как раз непредсказуем. А сыграть как можно лучше хочется всегда. Все волнуются в преддверии подобных случаев, так же, как, например, перед экзаменом. Интересным было то, что Анатолий, в общем–то, не особенно волновался перед футбольным матчем, он был уверен в себе. Да и внешне это волнение не проявлялось, но его выдавало именно артериальное давление. Когда в футбол играли команды на уровне города, то никто перед матчем не интересовался здоровьем игроков. Но вот на первенство района каждый игрок должен был пройти медицинское обследование. В их городе оно фактически сводилось к одному — измерению артериального давления. И вот оно у Молодилина иногда подскакивало до 140–145 — для семнадцатилетнего паренька великовато. Опытный врач понимал, что во время игры оно может ещё повыситься. Но до какого уровня? Его же во время матча не измеришь. Но предматчевое давление таким быть не должно. И Анатолию врач запрещал выходить на поле. Начинались уговоры, и не только самого Молодилина, но и других игроков и тренера — как же играть без вратаря.
— Ничего не знаю, — отвечал врач. — Я не могу брать на себя такую ответственность. А вдруг с ним во время матча случится гипертонический криз. Давайте справку, что он может играть, пусть кто–то другой ему разрешает играть — иной врач или родители, под их ответственность, но только под расписку.
И Анатолий быстро нашёл такого «иного» (причём одновремённо и врача, и родителя) в лице своей мамы. Она была терапевтом и работала в районной больнице начмедом. Что ей оставалось делать, она–то знала о том, что у сына иногда скачет давление. Но, в целом, он абсолютно здоровый парень. И запрещать ему заниматься спортом она, естественно, не хотела — что это за будущий мужчина, если он не занимается спортом. А сын выбрал для себя как раз подвижные игровые виды спорта. Поэтому она, хотя и скрепя сердце, но писала расписки о том, что разрешает сыну играть в футбол с таким давлением и берёт всю ответственность на себя.
Гаркавенко и Самойлов, правда, футболом лично не увлекались (хотя и были отчаянными болельщиками), их страстью был баскетбол. Антон был довольно высокого роста и его баскетбольное амплуа было центровой. А вот Виктор со своим средним ростом числился разыгрывающим. Гаркавенко и упомянутый выше Молодилин играли ещё в гандбол и волейбол, то есть все эти ребята предпочитали командные игры. У них в классе, помимо таких командных игр как баскетбол и гандбол, больше всего лёгкой атлетикой увлекался Виктор Лемберт. Вообще, он пробовал свои силы в любых спортивных соревнованиях, а в лёгкой атлетике принимал участие чуть ли не во всех её видах. И, нужно признать, что это у него неплохо получалось. Он был довольно амбициозным парнем, и старался во всём держать пальму первенства. И часто добивался своего. Так, в той же лёгкой атлетике он улучшил два школьных рекорда, и в дальнейшем гордо посматривал на специальный, хорошо оформленный стенд, где среди рекордсменов во всех школьных спортивных видах красовалась и его фамилия. Кроме него в их классе лёгкой атлетикой увлекалось ещё несколько человек, где среди девушек наиболее выделялась Алина Макарова. Виктор же в этом плане, как и многие другие, был довольно пассивным, да и Антон тоже редко участвовал в легкоатлетических соревнованиях. Но зато он был заядлым спортивным болельщиком и хорошо разбирался во многих видах спорта.
Вот почему легкоатлетические соревнования не особенно нравились Самойлову, да ещё по его словам каких–то сельских спортсменов. А вот на футбол Виктор, конечно же, собирался пойти. Вообще, на футбол, и особенно на игры юношеской сборной, всегда собиралось много народа, и не только мужского пола. Приятно было поболеть за «своих», тем более, что к некоторым своим ты порой и сам был неравнодушен, точнее, не равнодушна.
Семнадцать лет — возраст первых (а, возможно, уже и не первых) влюблённостей. Конечно же, не обошло стороной это явление и 10-Б. У многих учеников этого класса были свои пристрастия к противоположному полу. Чаще всего (но не обязательно) это были те же одноклассники, реже ребята и девчата их других классов. О таких парах знали, естественно, многие — и сотоварищи, и учителя, и (реже) родители. Воспринималось это вполне естественно — ведь влюблённым уже не 10 или 12 лет. Учителя, да и многие ученики понимали, что это отнюдь не последняя юношеская увлечённость. Вряд ли, проводя сегодня время вдвоём, эта пара в таком же составе будет проводить его и через 5–10 лет, не говоря уже о 30–40 годах. Но во всех правилах, как известно, есть свои исключения. Так получилось и здесь. Изредка попадались и такие пары, о которых не только они сами или их товарищи, но и гораздо старшие люди, многое повидавшие на своём веку, думали о том, что вот у этих влюблённых всё всерьёз и надолго. Была такая пара и в 10-Б классе — Люба Великанова и Виктор Самойлов. Об их влюблённости и неразлучности знали все. Взаимная симпатия у них появилась года два назад и с течением времени только крепла. Никто не сомневался в том, что после школы, а скорее всего, по окончанию института, это будет новая семейная пара. В то, что они через год поступят в институт, тоже сомнений не возникало — ученики они были довольно сильные.
В жизни часто бывает, что за одной девчонкой пытается ухаживать не один парень. Возникают стычки, нередко дело доходит до выяснения отношений. Впрочем, в того или иного парня тоже нередко влюблялись 2–3 девчонки, но в этом случае конфликты были не так ярко выражены. Но вот в случае с Любой и Виктором всё было абсолютно не так. Никто никогда не пытался оспаривать у Самойлова право на его пассию, не подбивали девчонки клиньев и к Виктору. По крайней мере, никто из их окружения о таких случаях не ведал. Все знающие их старшеклассники как бы отдавали дань взаимной любви этой пары и не пытались разрушить утвердившуюся идиллию. Нельзя сказать, что отношения Любы и Виктора бросались в глаза. Вовсе нет, это были пока что дружеские, почти платонические, чистые отношения двух впервые влюблённых друг в друга людей — неких современных Ромео и Джульетты. Правда, Джульетта средины 20‑го века была чуть старше литературной героини.
Возвращаясь к разговору Гаркавенко с Самойловым, следует сказать, что на том они и расстались — Антон уехал на стадион, Виктор же пошёл окружными путями прогуляться в центр города, наслаждаясь чудесной погодой и надеясь встретить там нового собеседника, кого–то из своих друзей. Неизвестно, встретил ли он кого–либо в центре, но вот уже под вечер на стадионе он точно встретился с ними во время футбольного матча, который, кстати, завершился уверенной победой юношеской сборной, обыгравшей своих старших соперников со счётом 3:1.
ГЛАВА 2
Но вот уже сданы все экзамены. Теперь уже ученики, далее, к их огромной радости, уже 11-Б класса, были практически свободны. Почему практически? Да потому, что предстояло ещё пару недель потрудиться на ремонте школы и на обустройстве школьного двора. Но такой труд они тоже воспринимали как отдых — не за партами ведь сидеть, учить уроки и бояться схлопотать «двойку». Кроме того, работали они в школе не так уж и долго — всего до обеда.
Но прежде всего, до начала работ в школе, как только закончился последний экзамен, им предстояло интересно отдохнуть, правда, пока что всего один день. На воскресенье 16 июня была намечена поездка в Умань в парк «Софиевка» — пока ещё весь класс в сборе, часть учеников которого разъедутся по домам, как только закончатся работы. Выехал 10-Б (а теперь, пожалуй, уже 11-Б) рано утром, ведь предстояло провести в пути около трёх часов. К тому же ехали они не автобусом, а обыкновенной бортовой открытой машиной — июнь, как бы в компенсацию за долго ожидаемую хорошую погоду, выдался жарким. В кузове машины параллельно кабине были установлены несколько досчатых перемычек–лавочек, на которых и расселись школьники со своим классным руководителем. Правда, сидеть им пришлось спиной по ходу машины, поскольку первая лавочка была жёстко прикреплена непосредственно у переднего борта, и дала, таким образом, ориентир пассажирам. Но это обстоятельство совсем не смущало экскурсантов — обзор был довольно хороший практически во все стороны. Бывает, что при езде в таком положении некоторых ездоков укачивает, даже при передвижении в поезде. Но молодое поколение оказалось довольно стойким и, ни с кем ничего подобного не произошло. А что уж говорить о Валентине Викторовне — она была хорошо закалена за два года руководством доверенным ей классом, в котором нередко случались те ещё бури, от разных проделок своих подопечных ей порой здорово доставалось.
Собственно говоря, в начале поездки и обозревать особо было нечего. Окрестности своего родного города (а частично и одноимённого с ним района), который назывался Тараща, все знали неплохо. Пейзажи же части соседнего района ничем не отличались от ранее увиденных панорам. Несколько оживились путешественники километров через 30, уже при выезде на трассу Киев — Одесса. Этому способствовало как раз оживлённое движение транспорта по ней.
Теперь ехать стало поинтересней, да и грузовик начал двигаться резвее. Теперь уже можно было поделиться со своими соседями мнениями по поводу увиденного. Так за разговорами они и коротали немалое расстояние до цели их поездки. Добрались экскурсанты до Умани без остановок. На экскурсию им предоставлялось полдня времени. Все неспешно выгрузились и минут 15 просто отдыхали от почти трёхчасового неподвижного сидения, да ещё на довольно жёстких лавочках. На экскурсию всё же поехал не полный состав класса, некоторые отказались — или уже бывали здесь или (это касалось живших в общежитии школьников из сёл, где не было школ–одиннадцатилеток) решили съездить на выходной домой. Всё правильно — на экскурсию ездят только желающие. В итоге, кроме учительницы, в Умань поехало 22 человека.
В Умани школьники, вместе со своим классным руководителем сначала немного ознакомились с самим городом. Собственно говоря, кроме знаменитой «Софиевки», в городишке осматривать было практически нечего. Да, это был город с богатой историей, с историческими и культурными памятниками, на стиль архитектуры и искусства в котором каждая эпоха наложила свой отпечаток. С историей города связаны имена известных деятелей науки, культуры, писателей и поэтов. В городе некоторое время жил И. П. Котляревский, приезжала Л. Украинка, жили или работали выдающиеся деятели украинской науки и культуры М. Анненков, В. Пашкевич, М. Биляшевский, Д. Щербаковский, М. Комаров, Ю. Смолич, И. Кулик, художник Л. Крамаренко, скульптор Г. Петрашевич. Но, всё же, он был в первую очередь знаменит именно своим парком. Правда, Валентина Викторовна рассказала своим ученикам, что в Умани находится также могила основателя брацлавского хасидизма Нахмана из Брацлава, который последние свои годы прожил в этом городе. В начале 19‑го столетия Умань превратилась как бы в центр иудейского религиозного движения — хасидизма. А сам Рабин Нахман — это правнук основателя хасидизма рабина Баал Шем Това. Согласно завещанию он был похоронен на старом еврейском кладбище, а в его доме расположилась синагога. Сам же город издавна каждый год привлекает тысячи паломников — в сентябре–октябре на праздник Рош Ха — Шана (еврейский Новый год), один из важнейших праздников в иудаизме, съезжаются тысячи ортодоксальных евреев. Празднуется он в определённые дни этих месяцев по солнечному европейскому календарю. Но такие праздники совершенно не интересовали подопечных Валентины Викторовны.
Их заинтересовала, кроме последующего посещения Софиевки, разве что лишь одна достопримечательность города — памятник легендарному герою гражданской войны Григорию Ивановичу Котовскому. На гранитном постаменте, отлитый в бронзе Котовский был изображён стоящим во весь рост с гордо поднятой головой в военном обмундировании. В правой руке, поднятой на уровне груди, он держит бинокль, а левая рука опущена вдоль тела чуть впереди шашки, которая достигает чуть ли не каблуков его сапог. На табличке скромная, без перечисления рангов командира корпуса, надпись: Григорий Иванович Котовский, 1881–1925 гг. Правда, большинство школьников не очень–то понимали, какое отношение этот заурядный городишко имеет к Котовскому.
— Странно, — протянул Антон. — Почему памятник установлен именно в Умани? Его, что здесь убили?
— Нет, убили его под Одессой, где он находился с семьёй на отдыхе, — ответила классный руководитель, которая преподавала в школе историю. — В Одессе Григорий Иванович и похоронен, причём в памятнике–склепе, похожем на небольшой мавзолей. Памятники же Котовскому установлены в Кишинёве и Тирасполе, а также, если я не ошибаюсь, в Бердичеве.
— Ну, в Кишинёве и Тирасполе — это понятно. Ведь он родом из Молдавии, бывшей Бессарабии. А Умань при чём здесь? Да ещё Бердичев?
Не успела Валентина Викторовна ответить на этот вопрос, как все неожиданно услышали голос Анатолия:
— В районе Умани, в то время располагался 2‑й конный корпус, которым и командовал Григорий Котовский. А отдыхал он в военном совхозе Чабанка на черноморском побережье, в 30 км от Одессы. Там находился санаторий — дом отдыха для командного состава РККА. Но 6 августа 1925‑го года он как раз собирался возвращаться в Умань, где стоял штаб кавалерийского корпуса. Народный комиссар военных и морских дел Михаил Фрунзе решил назначить его своим заместителем, а потому нужно было ехать в Москву принимать дела. Как раз Фрунзе, бывший приятелем Котовского, и посоветовал тому отдохнуть в Чабанке, где сам накануне отдыхал. Он, кстати, ненадолго пережил своего приятеля, менее чем через 3 месяца скончавшись во время хирургической операции. Котовский же спешил в Умань ещё и потому, что вскоре должна была рожать его жена, Ольга Петровна. И ещё, в районе Умани Котовский взял в аренду сахарные заводы, обещая снабжать сахаром Красную Армию. Он также пытался контролировать торговлю мясом и снабжение им армии на юго–западе Украинской республики. А вот в Чабанке, на прощальном ужине Котовского и убили. И застрелил Григория Ивановича его адъютант.
— А почему это Фрунзе был приятелем Котовского? — задал вопрос уже Самойлов. — Они что, вместе воевали?
— Не знаю, по–моему нет. Но судьбы у них были немного схожими ещё до революции, и тот, и другой приговаривались к расстрелу, который был заменён каторгой. И ещё, по отцу Фрунзе, как и Котовский, был молдаванином.
— Господи! Толя, откуда ты знаешь такие подробности? — удивилась учитель истории. — Даже я не все эти детали знаю.
— Мне о Котовском много рассказывала моя бабушка.
— А бабушка то при чём? Она, что знала Котовского?
Удивление Валентины Викторовны было вполне обоснованно. Бабушка Молодилина по маминой линии была доброй, трудолюбивой, но малограмотной женщиной. Она была родом из небольшого местечка в Западной Украине. В 1917‑м году 16-летняя Анна вышла замуж, не умея ни читать, ни писать. И только позже, её муж, один из средних чинов Красной Армии обучил свою супругу грамоте.
— Очень просто, — ответил Анатолий. — Бабушка не только его хорошо знала, она с мужем, да и вообще, вся её семья была очень дружна с семьёй Григория Ивановича. Когда убили Котовского, моей маме было 5 лет.
— Ой! — воскликнула Жанна Шафренко, жившая по соседству с Антоном. — Твою бабушку мы хорошо знаем. Она очень хорошая женщина. А вот твоего деда никогда не видели. Он, что погиб во время войны?
— Нет, не во время войны. Я его тоже не знаю, потому он погиб задолго до войны. Он ненадолго пережил своего боевого товарища.
— Да ты что? И как это произошло?
— Мой дед, Иван Макарович, погиб в 1932‑м году от рук бандитов.
— Бандитов? А что, в те годы ещё оставались бандиты?
— Бандиты были во все времена. А кто поджигал колхозы и убивал активистов? Как рассказывала моя бабушка, мой дед в конце 20‑х годов был назначен у нас в городе управляющим банком. И вот однажды, когда он возвращался из Белой Церкви, везя полученные деньги, бандиты его и подстерегли.
— И убили?
— Его не сразу убили. Его ранили, причём не очень тяжело. Но он выпал из пролётки, на которой ехал, вцепившись в какую–то сбрую, чтобы не остаться у бандитов. Лошади так тащили его по брусчатке километра 3–4, и он отбил себе лёгкие. После этого он серьёзно болел, а затем от болезни и скончался.
— А как твоя бабушка познакомилась с Котовским? — спросила уже Таня Стручкова.
— Познакомилась не она сама, а именно мой дед. Он–то как раз воевал вместе с Котовским. Они были хорошими друзьями. Бабушка рассказывала, что у неё долгое время хранились часы и портсигар, которые Григорий Иванович подарил своему приятелю, её мужу, а моему деду. Правда, в годы войны эти памятные подарки пропали.
— А она тебе не рассказывала, почему убили Котовского?
— Рассказывала, — замялся Анатолий. — По секрету, так сказать. Но она не очень–то хотела, чтобы это афишировалось.
— Почему?
— Понимаешь, по её словам, Котовского убили из–за женщины.
— Ой, как интересно? И как же?
— Очень уж интересно, — возмутился Толя. — Вот именно потому бабушка и не хотела, чтобы шли какие–нибудь сплетни. Тем более что комиссия по расследованию гибели Григория Ивановича вроде бы откидала эту версию. Но она, для тех, кто его хорошо знал, имела право на существование. Хотя, по–моему, официальной версии гибели Котовского до сих пор не существует, тайна его гибели так и не раскрыта. Ладно, хватит об этом. Не хочу говорить с чужих слов.
Все эти вопросы и рассказ Молодилина происходили уже по пути к знаменитому парку. А вот уже, наконец, и он. После короткого отдыха они купили билеты и прошли на территорию парка «Софиевка». Никто из нынешних экскурсантов до сей поры в этом известном парке не бывал, и его территории они не знали. На входе висела большая схема парка, но это был всего лишь рисунок, который никак не мог рассказать об истории парка и о самих его достопримечательностях. Поэтому пришлось немножко подождать и затем уже начать обход парка в сопровождении экскурсовода, который сообщил (точнее, сообщила) группе много интересного.
Из уст среднего возраста женщины–экскурсовода учащиеся 11-Б класса узнали, что национальный дендрологический парк «Софиевка» располагается в северной части города, на берегах реки Каменка. Сам парк — это памятник ландшафтного типа мирового садово–паркового искусства конца XVIII-первой половины XIX-го века. Парк был основан в 1796‑м году владельцем города Умани, польским магнатом Станиславом Потоцким, назван в честь его жены Софии Витт — Потоцкой, а затем в мае 1802‑го года и подарен ей ко дню именин. Автором топографического и архитектурного проекта и руководителем строительства парка был назначен польский военный инженер Людвиг Метцель, а все работы в парке исполнили непосредственно крепостные Умани. По замыслу архитектора, парк должен был являться наглядной иллюстрацией к отдельным частям поэм Гомера «Илиада» и «Одиссея».
А затем уже начался осмотр достопримечательностей, а таковых было немало. К ним относились:
▪ павильон Флоры;
▪ Тарпейская скала;
▪ Верхнее озеро;
▪ исполненный из гранитных клиноподобных камней арочного свода Венецианский мост;
▪ Нижнее озеро с фонтаном «Змея» — из широко раскрытой пасти чугунной змеи, извивающейся на камне, бьёт столб воды на высоту до 18 метров. Этот водопад, самый большой и красивый в парке, знаменит он в первую очередь тем, что в его конструкции нет никаких насосов — давление воды создаётся за счёт перепада высоты между Нижним и Верхним прудами;
Поделиться книгой: