В погоне за «Бешеной Каракатицей»

Фоном им служил нижний тёмно-коричневый слой оникса, на котором контрастно выделялись белые лица с причудливыми голубоватыми причёсками.

Наконец, в глубине дворца звякнул колокольчик, двери распахнулись, и стража провела пленника в обширную залу. Посреди неё в квадратном углублении пылало огнище, дым от которого уходил вверх через такое же квадратное отверстие в крыше. В глубине залы на небольшом возвышении располагался массивный золотой трон, щедро усыпанный прекрасными тёмно-синими сапфирами. На троне восседала могучая старуха с фиолетовыми волосами. На её расшитой алмазами тоге Тополёк рассмотрел изображение созвездия Большой Медведицы. По правую руку от старухи расположилась уже знакомая штурману воительница. Чуть далее в стороне, держа шлемы в руках, стояли рядком четверо сопровождавших его воинов. Тополёк присмотрелся и понял, что это тоже девушки. Только в отличие от своих фиолетовых начальниц, волосы у них были обычного цвета – от пшеничного до рыжего.

Старуха окинула штурмана недобрым взглядом.

– Что надобно чужеземцу в наших краях? – спросила она.

Тополёк учтиво склонил голову и назвался.

– Наш корабль попал в шторм во время погони за разбойником Ух де Плюнем, – начал он свой рассказ и поведал всё, что случилось с его командой за последние сутки.

Узнав о пиратах, старуха смягчилась.

– Хмы, провиант, – тем не менее, подозрительно смотрела она на незваного гостя. – Его хватает и на берегу. Незачем было вламываться на плантации и топтать урожай. Всё сказанное вами, мой любезный, – заключила она, – вы могли придумать тотчас, чтобы избежать наказания. Все мужчины – большие сочинители.

Воины-девушки согласно закивали головами.

– За незаконное вторжение в пределы моего царства, – продолжала между тем старуха, – полагаются каторжные работы в каменоломнях.

– Что скажет дочь Малой Медведицы? – повернулась она к воительнице, с которой Тополёк сбил шлем.

– Спасибо, великая Тесея, дочь Большой Медведицы, – склонила та голову.

– Полагаю, – тут Малая Медведица посмотрела на штурмана, – чужеземец говорит правду. Кроме того, он отважно сражался против превосходящего противника. Столь отважно, что вначале появилось сомнение – мужчина ли это…

– Но, в конце концов, он, как все мужчины, пал духом и опустил оружие, – с ехидцей вставила царственная старуха. – Видимо, ему наше солнце нагрело голову, вот он поначалу и взбесился.

– Великая царица Тесея, – склонилась ещё ниже Малая Медведица. – Чужеземец опустил саблю, лишь только увидел моё лицо. В его краях не принято воевать с женщинами.

– Ипполита, – изумилась Тесея, – я тебя не узнаю! С каких пор самая воинственная из моих амазонок стала женщиной?

Девушка с фиолетовыми волосами ничего не ответила.

– Ладно, – миролюбиво заключила Тесея, – раз ты так доброжелательна к морскому страннику, то и поручаю его твоим заботам. Посмотрим, что он за фрукт. Пусть будет нашим гостем. Но гостем навеки, без права выхода за пределы крепости.

8

В полдень на «Разящую» вернулась провиантская команда.

– Пропал штурман, – доложили матросы. – За ним ушёл кок Бубульк и тоже не вернулся.

Оставив старшим на корабле боцмана Михайлу, капитан с отрядом добровольцев отправился на поиски товарищей. На двух шлюпках они высадились близ того места, где ещё недавно находилась крабовая лужа. С началом прилива здесь теперь вновь плескался океан.

Чародей пошёл коридором, который поутру вырубил в зарослях Тополёк. За ним с ружьями наготове двигались матросы, готовые к любой неожиданности. Шли долго, с предосторожностями. Наконец, впереди показалась фиолетовая полоса. Но стоило капитану приблизиться к розам, как справа от него в кустах раздался странный хрюкающий звук. Сделав предостерегающий знак матросам, которые застыли в десяти шагах сзади, Чародей подкрался к кустам. И тут из зелёной листвы высунулось и упёрлось ему в грудь длинное дуло ружья.

– Заходите, – сказали из кустов ласково. – Мы вас давно ждём.

Капитан шагнул в кусты и наткнулся на связанного по рукам-ногам Бубулька. Изо рта у кока торчал кляп. Увидев капитана, он вытаращил глаза, страдальчески замычал, силясь нечто сказать, но лишь огорчённо хрюкнул носом. Над поверженным коком стояли двое. Седой бородатый старик и подросток с ружьём наперевес.

Как ни странно, оба они улыбались и кивали капитану, как хорошему знакомому.

– Здравствуй, брат Чародей, – сказал старик. – Позволь помочь тебе в поисках брата Тополька.

Капитан не поверил. Коварство врага не имеет границ. Нынешнее же положение вещей наводило его на мысль о хитроумной ловушке.

– Кто вы? – спросил он хмуро.

– Мы – тени этого царства, – махнул старик вглубь острова. – Во всяком случае, так нас называет правящая этим государством царица Тесея. Это её амазонки взяли в плен брата Тополька.

И старик рассказал капитану о том, что произошло со штурманом.

– Надо скорее вызволять брата, – заключил он. – За незаконный переход границы он, в лучшем случае, отделается каторжными работами на каменоломне, в худшем, его ждёт смертная казнь.

– Отчего же вы нам помогаете? – всё ещё не верил Чародей.

– Вы – братья, – ответствовал на то старик. – Амазонки же хоть и родная кровь, но за людей нас не считают.

– Собачья жизнь, – вздохнул он горько. – Дошло до того, что эти бабы приняли закон о признании нас, мужиков, зверьми. Мол, они одичали и потеряли всякое человеческое обличье. Это значит, если я попадусь этим красоткам на глаза, они теоретически на меня могут охоту устроить и запросто жизни лишить. Совсем из ума выжили.

– Почему теоретически? – заинтересовался капитан.

– А ты сам посуди, брат Чародей. Догнать они нас не могут, силёнки не те. А кроме мечей, палок да камней у них никакого другого оружия нет. Мы уже и порох изобрели, ружья, а они всё ещё прошлым веком живут. И закон этот принят только для того, чтобы нас унизить. Стоит мужикам захотеть, и мы за одни сутки свою власть установим.

– В чём же дело?

– Ну, – запнулся старик, – во-первых, мы их любим. А во-вторых, каждый мужик на острове сам себе хозяин. А у них порядок, дисциплина, они всегда заодно. Нам бы объединиться. Вот старуха моя на старости лет поумнела, вернулась домой в долину, а дочь – никак. Ходит в рыцарях, мечом машет, как полоумная, и папашу своего, меня то есть, может запросто порешить сдуру. И сына не признаёт, – кивнул старик на подростка. – Тьфу!

– Ну, а кока вы зачем связали?

– Шумел больно, а это здесь не полагается, – показал старик на фиолетовую полосу, – граница.

– И знаешь, брат Чародей, – смущённо потрепал он бо– роду, – ты его пока не развязывай. Отойдём подальше – тогда.

9

Отряд Чародея направился дальше, оставив с коком двух матросов. Теперь охотники[21] двигались вдоль фиолетовой границы. Впереди шёл старик, которого звали Той, и внук его Энтот. Новые знакомые вели их тайными тропами к подножью близких гор.

Капитан ускорил шаг и пошёл рядом со стариком.

– Каково назначение этой фиолетовой полосы? – спросил он.

– Граница, – неопределённо ответил Той. – Тянется от Пенной бухты до самой Малахитовой горы.

– Если не ошибаюсь, это розы, – решил уточнить Чародей, которому не давал покоя странный вид цветов.

– Кто его знает, – пожал плечами старик. – Фиолетики появились в незапамятные времена, когда островом правил кровавый Порций. Сей царственный муж и обозначил границы своих владений фиолетовой живностью.

С тех пор и произрастают. Ни один чёрт их не берёт – ни град, ни наводнение, ни пожар, ни даже землетрясение. А что это за чудо – никто не разберёт. Бутон у них, как у розы. Стебель, как у тюльпана. Корни, как щупальца осьминога. Мало того, они ещё и ползают. А иногда даже прыгают, как лягушки.

– Да ну?! – поразился Чародей.

– Точно, я сам видел, как они по очереди за водой ползают к ручью. Влезет фиолетик на прибрежный камень, одно щупальце в ручей опустит и сосёт воду, будто слон хоботом, пока не раздуется, как жаба. Затем вернётся в строй и других напоит. А в сильную жару, говорят, они вообще выстраиваются цепочкой. Хоботок к хоботку приставят и давай из ручья воду перекачивать для всей честной компании. Вот где взаимовыручка! Просто загляденье. А по ночам они небольшими группами ходят на охоту.

– Как на охоту? – остановился капитан.

– А так, ползают по плантациям, слизняков, гусениц, клопов и прочих вредителей подбирают. Ещё сорняками питаются. Но культурные растения не трогают. Разборчивые.

Капитан задумался.

– А ночью, когда они на охоте, границу нельзя перейти?

Старик безнадёжно покачал головой.

– Больше одного ряда из полосы не уходит. А сунешься – фиолетики тревогу поднимут – амазонки тотчас набегут.

– Что же они и говорить умеют?

– Пищат тихонько, но слыхать далеко. Тут хитрость в этом, – старик повернул голову и показал на собственное ухо, из которого торчал фиолетовый лепесток. – У амазонок тоже такие есть. Стоит нарушителю ступить на полосу, и фиолетики начинают пищать. А вслед за ними пищат и лепестки, будь ты хоть за сто вёрст от полосы.

– Ну, а если через неё перепрыгнуть?

– Пробовали, всё равно срабатывает. Цветочки эти людей и видят, и слышат. А вот животных или птиц нарушителями границы не признают.

Впереди среди деревьев показались скалы сочного ярко-зелёного цвета.

– Что это? – удивился Чародей.

– Подножье Малахитовой горы, – пояснил Той.

– Неужели все эти высоченные скалы состоят из драгоценного малахита? – подскочил коротышка Бац.

– Так и есть, – заверил старик. – Только правильней малахит называть ювелирно-поделочным камнем. А из малахитовой крошки мы выплавляем медь. Из малахитового порошка делаем великолепную краску.

Той хотел рассказать способ приготовления такой краски, но тут со стороны океана донёсся шум, треск веток и громкое сопенье.

– Дикий кабан, – решил старик.

– Амазонки, – не согласился внук.

Матросы подняли ружья и взяли под прицел ближайшие заросли. Звуки стремительно приближались, кусты раздвинулись и…

10

– Огонь! – крикнул Той голосом Чародея.

Тотчас раздался оглушительный залп, и над поляной поплыло сизое облачко пороховой гари.

– Кто отдал приказ? – в гневе обернулся к отряду капитан.

Матросы удивлённо переглянулись, решив, что Чародей повредился в уме. Но тут прошитые пулями и затихшие было кусты вновь заволновались, и оттуда с криками выскочил кок Бубульк.

– Берегитесь, капитан! – кричал он, размахивая шумовкой. – Рядом с вами враги! Они ведут в ловушку!

Чародей не однажды ходил с Бубульком в крейсерство[22]. И хотя мужества у кока хватало лишь на то, чтобы воевать с кастрюлями на камбузе, все на бригантине знали его как честного и трезвомыслящего человека. И раз кок предупреждает об опасности, значит, так оно и есть.

Капитан посмотрел на старика с внуком. Под его взглядом островитяне вдруг побледнели, словно полотно. Потом стали красными, зелёными и, наконец, фиолетовыми. Завершил это цветопредставление подоспевший Бубульк, который без лишних слов треснул Тоя в лоб своей огромной шумовкой.

– Противный кок! – прорычал капитанским голосом старик и распался на тысячи радужных капелек.

Поисковая команда посмотрела на Энтота, но от того тоже осталась лишь пёстрая лужица. Матрос Бац обмакнул в ней палец, понюхал и даже попробовал на вкус.

– Вода, – заключил он и, подумав, добавил: – с акварельной краской.

– Смылись волшебнички, – погрозил шумовкой Бубульк. – Поэтому они мне рот и заткнули, чтобы я вас сразу не предупредил. Это пограничники. Старик так и говорил: по пограничному уставу, группа людей, не пересёкшая границу, но намеревающаяся это сделать, заслуживают наказания в виде помещения в Смертельную петлю.

– Похоже, ловушка находится где-то здесь, – кивнул Чародей в сторону зелёных скал.

– А пойдёмте через границу, – посмотрел на капитана матрос Бац. – Сабли наголо и рванём с боем.

– Нет, ребята, – решил Чародей. – Пойдём тихо, чтобы ни одна ветка не хрустнула. А там посмотрим по обстоятельствам. Нападут на нас – отобьёмся, а не отобьёмся – отступим.

– Верно, – загалдели матросы, – хоть обстановку будем знать, а то идём неизвестно куда.

– Тогда вперёд, – приказал капитан и первым шагнул к фиолетовой полосе.

Неожиданно за их спинами раздался голос старика Тоя.

– Остановитесь, братья! – призывал он.

Все как один обернулись – разноцветные лужицы были на прежнем месте. А от Малахитовой горы в сопровождении внука Энтота на поляну выходил цел целёхонек старик Той.

11