Бешеный мир

– Они пообещали вылечить твою жену? – переспросил я. Не походило на то, что Ходок бредит. Больше напоминало исповедь, хотя исповедники ему достались, мягко говоря, незавидные. – Кто – они? Люди из «черной колоны»?

– «Щ-щерн… кх-холонна»! – Голова умирающего несколько раз дернулась, но, кажется, это были утвердительные кивки, а не конвульсия. – Я ф-фыполнял их-х прикх-хазы… Чтобы они ф-фылещили Т-таню… Я не могх-х по-другх-хому.

– Я тебя понял. И я передам твои слова Ректору, обещаю, – заверил я Рустама. – А теперь скажи, что именно ты делал для «черной колоны»? Ну же, сосредоточься, напрягись! Помоги напоследок своим друзьям, которых ты предал!

– Я… Ях-х-х… кх-х… кх-х… – Ходок закашлялся и закатил глаза, а изо рта у него пошла кровавая пена. Я понял, что не дождусь от него ответа, потому что смерть наконец-то прибрала бедолагу. Так оно, в общем-то, и случилось. И все же перед тем, как издать свой последний вздох, он нашел в себе силы и достаточно отчетливо произнес:

– «Щ-щерная кх-холонна»… Скх-хоро сюда… Я вызф-ф-фал ее! Бегх-хи, Кх-хват-р-ро!.. Вызф-фал… сюда… скх-хоро… она… кх-х… кх-хр-р-р…

И умолк навсегда, покинув этот мир нормальным человеком, а не монстром с изуродованными Зовом мозгами и телом.

– То, что Ходок сказал в конце… – пробасил Панкрат, окидывая окрестности мрачным взором. – Ну, про «черную колонну», которую он вызвал. Не нравится мне все это, Иваныч. Сам подумай, с чего бы вдруг ему врать перед смертью?

– Пожалуй, что так, – согласился я и, поморщившись, передернул плечами. – Вот и мне от его слов тоже стало не по себе. Давай-ка, и правда слиняем отсюда, пока здесь не объявился кто-то еще.

– А что будем делать с трупом?

– Хм… – Я посмотрел на истерзанное и залитое кровью с ног до головы тело. – А как бы ты – поборник справедливости, – с ним поступил: похоронил или отвез Ректору?

– Отвез бы его в МГУ, но награду за эту работу не брал, – рассудил Ананас. Как всегда, его решение было вполне соломоновым.

– Ну что ж, я рад, что по первому пункту у нас с тобой нет разногласий. Со спорным вторым пунктом, думаю, разберемся уже на месте, – заметил я. Логика нашего «соломона» мне импонировала. Но в подобных ситуациях я, как заинтересованная сторона, обычно руководствовался своими, более прагматичными принципами. – Впрочем, обещаю, что не стану торговаться насчет величины награды, если она нам все-таки перепадет… Ладно, обыщи мертвеца, а я пока схожу за мешком.

Как у любых уважающих себя охотников за головами, у нас имелось все необходимое для транспортировки и живых клиентов, и мертвых. Велев Равиндеру оставаться на насыпи и наблюдать за округой, я, достав из багажника пластиковый патологоанатомический мешок, спустился с ним обратно к Ананасу. И увидел, что тот, положив автомат на траву, изучает какой-то странный прибор, обнаруженный им у мертвого Ходока.

Эта штуковина походила на компактный ручной металлодетектор вроде тех, которыми сотрудники служб безопасности пользуются в аэропортах или на входах в правительственные здания. Находка Панкрата выглядела поменьше и обладала небольшим дисплеем, что в данный момент не светился. Как и другие имеющиеся на устройстве светодиоды, а, значит, скорее всего, оно было выключено.

– Знаешь, что это за хреновина, Иваныч? – осведомился Ананас, вертя в руках находку. Разумеется, он не стал включать ее даже из любопытства, хотя на вид она выглядела не сложнее мобильного телефона.

– Понятия не имею, – ответил я. – Похоже на какой-то сканер… А что на нем написано?

– В том-то и дело, что ничего, – озадаченно хмыкнул напарник. – Ни названия фирмы-производителя, ни даже надписей под кнопками. Но, должно быть, вещица дорогая, раз Ходок прихватил ее с собой, когда пустился в бега.

– Да уж наверняка, – согласился я. – Покажем ее в Саранске Миклухе или связистам. Может, нам и за нее какая награда перепадет.

– А если это и есть то самое оборудование, о котором говорил тебе Ректор? – предположил Панкрат. – Ну то, которое служит приманкой для тысяч зомби?

– Крайне маловероятно, – покачал я головой. – Во-первых, зэд-волна не дошла до Звездного. А, во-вторых, маловат этот приборчик для столь мощного передатчика. Хотя он вполне может быть тем тревожным маяком, по которому Ходок вызвал подмогу, поэтому вытащи-ка из него на всякий случай батарею. Как знать, а вдруг в него вшит чип, по которому «черная колонна» отслеживает перемещение своего агента.

Аккумулятор в нашем трофее стоял обычный, китайского производства. Сделав, как я сказал, Ананас рассовал разобранный прибор по карманам, и мы с ним взялись упаковывать в мешок. Грязная работенка, но нам к такой было не привыкать. При Рустаме также обнаружился маленький рюкзачок, чье содержимое мы собирались изучить позднее, и бельгийский пистолет-пулемет «FN-P90», из которого беглец так и не выстрелил ни в нас, ни в копателей. Последний мы, разумеется, тоже прихватили с собой.

Ходок не смог помочь Равиндеру советом, зато, сам того не желая, помог кое-какими вещами и продуктами. От которых сикх явно не откажется, ведь сам же признавался, что на пути к Подлесному, где мы его повстречали, он не брезговал заниматься мародерством и собирательством.

Едва мы ухватились за мешок и потащили его к насыпи, как наблюдающий за окрестностями пенджабец обеспокоенно указал на восток и прокричал:

– Господин Степан! Господин Панкрат! Копатели! Примерно в километре отсюда и движутся в нашу сторону!

– Как много? – поинтересовался я, не отвлекаясь от дела.

– Очень много! – ответил Сингх. – Я столько копателей за раз еще никогда не видел! Кажется, эта ваша зэд-волна покинула город и скоро будет здесь!

Дотащив тело до автомобиля, мы положили мешок на дорогу и тоже уставились в направлении Саранска.

Говорят, у страха глаза велики, но Равиндер был не из пугливых и потому нисколько не преувеличивал. Сюда и впрямь шагала целая орда зомби, растянувшаяся широким фронтом, насколько хватало наших глаз. Неизвестно, что заставило их в едином порыве снять осаду и отправиться в дальнейший путь, но выглядело это странно. Мы преследовали человека, которого горожане подозревали в причастности к нашествию зэд-волны, этот человек погибал, и она тут же оставляла Саранск. Хотя нет, за те десять минут, что Рустам был мертв, копатели не успели бы отмахать расстояние от западной окраины города до Звездного. А вот если считать с момента, когда Ходок вызвал «черную колонну» – я так понял, что он связался с нею еще из психбольницы, – тогда все складывалось. Чисто гипотетически, разумеется. Запаниковавший агент «черных» нажал кнопку тревоги и сбил какую-то программу. Отчего поведение копателей вновь стало диктоваться базовыми инстинктами, и зэд-волна, покинув город, отправилась дальше, на запад.

Рустам так и не успел сказать, какую работу он выполнял для своих новых хозяев. Возможно, этот его секрет так и останется неразгаданным. Возможно, его разгадка была заключена в приборе, что мы сняли с трупа… Впрочем, гадать об этом сейчас было не самое удачное время.

– Поспешим, – заметил я, снова хватаясь за край мешка и кивая Ананасу, чтобы он подсобил мне забросить труп в багажник. – Угроза движется из города. Если мы рванем на север, то, вероятно, сможем объехать фронт зомби по правому флангу… Равиндер! Как ты смотришь на то, чтобы снова сесть за руль и устроить ралли по русским колдобинам?

– Как скажете, господин Степан, – отозвался сикх. И, помрачнев, добавил: – Но это будет, к сожалению, в последний раз, потому что скоро наши с вами пути разойдутся. Как только мы скроемся от зэд-волны, я расстанусь с вами, потому что возвращаться в Саранск у меня нет никакой необходимости.

– Ну что ж, – понимающе кивнул я, – раз решил, значит, так тому и быть. Жаль, конечно, отпускать такого хорошего человека к Котловану на верную погибель. Но кто мы такие, чтобы вмешиваться в дела твоей семьи?

– Если вы не против, отныне я буду считать вас друзьями моей семьи, – пообещал Сингх. – Пускай мне не удалось побеседовать с Ходоком, все равно, вы мне очень помогли, и я этого никогда не забуду.

– Мы не против, – ответил я, переглянувшись с Панкратом, – если только ты не заставишь нас отращивать бороды и носить чалмы. Ну а если серьезно, мы тоже рады знакомству с тобой, Равиндер. Что ни говори, а встретить сегодня в наших краях приличного человека, а тем более иностранца – большая удача…

Глава 14

Уезжать слишком далеко на север не имело смысла. По всем признакам, зэд-волна двигалась вдоль федеральной трассы – по кратчайшему пути на Москву. Либо зомби вскоре рассеются по окрестностям, если та сила, что объединяла их вместе, вдруг по какой-то причине прекратит это делать. Попетляв по заросшим проселкам и удалившись от шоссе на десяток километров, мы сочли, что этого вполне достаточно. И, увидев у себя на пути заброшенную деревушку, решили оккупировать в ней домик, чтобы пересидеть с комфортом эти несколько тревожных часов. В лучшем случае. В худшем – если зэд-волна все же зацепит это место, и нам придется остаться здесь до завтра, – домик станет для нас не роскошью, а жизненно важной необходимостью. Вот почему выбирать его следовало с таким расчетом, чтобы он не превратился из убежища в ловушку.

Табличка на въезде известила нас о том, что мы прибыли на хутор Муравьиный. Вопреки официальному статусу, он являл собой более крупное поселение, чем я ожидал увидеть: две улицы и около сорока домов, среди которых попадались достаточно современные. В отличие от Звездного, где рыскали выбирающиеся из своей крепости мормоны, Муравьиный был полностью заброшен. И причем не первый год. Прокатившись по улицам, мы так и не обнаружили ни одного укрепленного по всем правилам строения. Что было для нас к лучшему. Окажись здесь чисторукие, они могли не знать, что копатели, грозившие забрести сегодня к ним в поселок – «брызги» зэд-волны, – и наверняка открыли бы по ним огонь. После чего сюда нагрянула бы привлеченная выстрелами если не вся волна, то изрядная ее часть, и от хутора не осталось бы камня на камне. Мы же были в курсе того, что творилось южнее, и собирались вести себя тише воды ниже травы, а шум поднимать только в самом экстренном случае.

Изучив местную недвижимость, мы остановили свой выбор на трехэтажном кирпичном особняке с примыкающим к нему, просторным гаражом, куда можно было попасть прямо из дома. Подобно другим домам на хуторе, этот также был разграблен подчистую, и в нем не уцелело ни одного окна. Однако на массивные гаражные ворота, железные двери и все, кроме одной, оконные решетки мародеры не покусились, и те по-прежнему оставались на своих местах. Как и запоры на них – вернейшее средство обезопасить себя от копателей. Нам оставалось лишь загнать машину в гараж и запечатать то окно, через которое мародеры когда-то проникли в особняк. Что мы и сделали, подобрав с земли вырванную решетку и закрепив ее на место. Только уже не снаружи оконного проема, а изнутри, поскольку гнезда для ее креплений были напрочь разбиты.

Спрятав Большого Вождя и заперев все входы, мы почувствовали себя в относительной безопасности и позволили себе немного расслабиться. Равиндер взялся изучать содержимое трофейного ранца, который мы ему подарили, Панкрат закурил и занялся чисткой оружия, а я поднялся наверх, чтобы осмотреться.

Из окон третьего этажа был отлично виден весь хутор и близлежащие окрестности. Саранск отсюда не просматривался, но его местоположение можно было вычислить по поднимающимся над горизонтом, клубам дыма. Там догорали павшие под натиском зэд-волны укрепрайоны, но для остальных эта угроза, вероятно, миновала. И, вероятно, не без нашей помощи. Знать бы еще, во что именно мы вмешались. И не окажется ли так, что лучше нам было бы в это не вмешиваться.

Так что же все-таки делал Ходок для «черной колонны»? И почему ее боевики хотели захватить саранский МГУ? Только ли из-за мести за ту дорожную стычку с головорезами Ректора? В принципе, такое не исключалось. «Черные» могли преподнести наглядный кровавый урок всем чисторуким, дав понять, что не потерпят в свой адрес подобные агрессивные выпады. Будет ли считаться такой агрессией преследование их агента, что привело к его гибели, и, возможно, нарушению каких-то их планов? Трудно сказать, ведь я не мог поставить себя на место «черных», поскольку не имел понятия, кто они такие, и каковы их цели.

Как я уже говорил, увидеть сегодня в небе вертолет можно было довольно редко. А такой вертолет, что спустя полчаса объявился в небе к югу от Муравьиного, я вообще никогда в жизни не видел. Черный и стремительный, сначала он летел на северо-запад, но вскоре поменял курс и направился в сторону хутора. Шуму он также производил значительно меньше, чем обычные вертолеты. Но мои находящиеся внизу товарищи все равно его расслышали. И сразу прибежали ко мне на третий этаж, дабы взглянуть на приближающуюся к нам, потенциальную угрозу.

На вертолете не было никаких опознавательных знаков, но его окраска говорила сама за себя. Бортовые консоли, на которые могло навешиваться вооружение, у него также отсутствовали. Впрочем, у такой современной машины оно могло быть и встроено в корпус. Мы благоразумно отошли от оконных проемов и спрятались за простенками, поскольку не усомнились, что вертолет оснащен хорошими средствами наблюдения. Возможно, даже инфракрасными сканерами, способными распознавать людей по теплу, выделяемому их телами.

– Что этот поганец мог здесь забыть? – спросил Ананас, выглядывая одним глазом из-за простенка в окно. – Неужели летел сюда от шоссе по нашим следам?

– Очень даже может быть, – ответил я. – Сильно наследить мы не могли, но там, где проселки заросли травой, все же оставили в ней свежую колею. А ее наверняка заметно с воздуха, черт бы ее побрал.

– Прошу прощения, господин Степан, – подал голос Равиндер, – а вы уверены, что на теле или в ранце мертвого господина Ходока нет жучков или радиомаячков?

– Судя по неровной траектории полета этой «вертушки», она ориентируется не на сигнал маячка, а на наземные следы, – прикинул я. – Хотя одно другого вовсе не исключает. Было еще среди вещей Рустама что-нибудь подозрительное?

– Вроде бы нет, – пожал плечами сикх. – Но ведь жучок не обязательно встраивать в электронную технику. При необходимости его можно вшить даже в лямку ранца.

– Это верно, – согласился я. – Но давай не будем строить пока чересчур сложные теории, а ограничимся самой простой. То есть нашими следами. На улицах хутора их уже не разглядеть – там сухой асфальт. И перед нашим гаражом тоже бетонная площадка. Но вот запертые двери и гаражные ворота – это тоже след. Причем весьма красноречивый, потому что в соседних домах и гаражах они в большинстве своем распахнуты.

Тем временем вертолет, кажется, подтвердил мою догадку. Облетев Муравьиный, он завис над соседней улицей и взялся неторопливо вращаться на месте – так, будто пилот сбился со следа и гадал, где можно снова на него напасть.

– И чего ты тут застряла, стрекоталка летучая? – обратился к воздушному разведчику Панкрат. – А ну пошла вон, тварь. Пошла, кому говорят! Давай-давай, шурши винтами и греби отсюда, пока я нашу большую бабахалку не расчехлил!

Я покосился на напарника, но не стал напоминать ему об осторожности. Возможно, на вертолете стояли также приборы акустической разведки, да только вряд ли их чувствительность позволит обнаружить за шумом винтов такой слабый источник звука, как негромкая человеческая речь.

У нас не было зенитно-ракетной установки типа «стингера». Самой мощной «бабахалкой» в нашем арсенале числился обычный РПГ-7. Да и из него я за все эти годы стрелял всего-навсего пару раз, поскольку наши обычными тактические задачи решались либо пулями, либо, на худой конец, простыми гранатами. Сбить из противотанкового гранатомета быстро летящий вертолет являлось практически невозможно. Но, зависший на небольшой высоте, он представлял собой куда более легкую мишень. И если бы Ананас вздумал перейти от слов к делу, он и впрямь мог бы засадить в брюхо «вертушке» кумулятивный снаряд. После чего ее экипаж и пассажиры обратились бы в обугленные трупы, а сама она, объятая пламенем, рухнула бы с небес на Муравьиный…

Однако помечтали и хватит! Мы и так наворотили сегодня столько дел, что нам ко всему прочему лишь сбитого вертолета «черных» недостает…

Винтокрылая ищейка качнула хвостом, и развернулась в юго-западном направлении, вроде бы как собравшись улетать… Так я подумал и был уверен в этом до тех пор, пока она вдруг не пошла на снижение. Но снизилась не до земли, поскольку сесть на территории хутора у нее не вышло бы, а опять зависла в воздухе. На сей раз – гораздо ниже, почти над верхушками деревьев и столбов линии электропередач. И не успели мы опомниться, как у вертолета открылись бортовые люки, из которых выпали, разматываясь налету, спусковые тросы. А в следующий миг по тросам скатились вниз шестеро громил в полном боевом снаряжении.

Сделали они это так быстро, слаженно и синхронно, что не возникало никаких сомнений: в Муравьиный нагрянул не абы кто, а настоящий спецназ. И нагрянул, надо полагать, не на учения, а имея приказ уничтожать любого, кто встанет у него на пути.

– Плохи дела, Иваныч, – прокомментировал Ананас высадку «черного» десанта. – Кажись, зашухерили те вояки нашу малину и сейчас припрутся сюда наводить марафет. А это тебе не тупые зомби или блатная шушера. С этими дуболомами я бы лучше не связывался, а то понаделают они в нас лишних дырок, даже не спросив, кто мы такие, и какого рожна здесь забыли. Короче, предлагаю валить отсюда, пока не началась свистопляска. Куда угодно, лишь бы подальше.

– Не будем паниковать раньше времени, – заметил я. – Так или иначе, нам не уйти по полям от вертолета. А от стреляющего вертолета, да еще такого маневренного – тем более. Укрытие у нас надежное, такое с наскока и спецназ не возьмет. К тому же нельзя отвергать возможность мирных переговоров. Как знать, а вдруг «черные» явились сюда вовсе не по наши души, а мы им вместо «здрасьте» сразу картечью в морду и гранату под ноги?

– Ну, как знаешь. Только не говори потом, что я тебя не предупреждал. – Панкрат был явно не в восторге от такого плана. Впрочем, не нужно было иметь семи пядей во лбу, дабы понять, что его план выглядел неудачнее моего.

Отправив на землю боевую группу, пилоты вновь подняли «вертушку» на пригодную для воздушных маневров высоту и неторопливо полетели в юго-западную сторону. Туда, где за окружающим хутор лесом расстилались поля. И где вертолет мог совершить безопасную посадку, чтобы не жечь горючее, дожидаясь, пока десантники завершат работу и будут готовы вернуться на борт.

Работа их была в целом несложной. Разбившись на три двойки, они отправились обследовать Муравьиный, ища в нем признаки нашего присутствия. Или не нашего. Но как бы то ни было, обнаружить нас при наземном поиске стало гораздо проще, чем с воздуха, и теперь наша встреча с «черными» была практически неизбежна.

– Пойдем-ка принесем сюда еще оружие. Столько, сколько сможем, – предложил я товарищам. – Потому что если эти типы ворвутся в дом и отрежут нас от гаража, пиши пропало…

Наша встреча с искателями не заставила себя ждать, поскольку одна их групп сразу отправилась по нашей улице. И, безусловно, не прошла мимо дома с зарешеченными окнами и запертыми дверьми. Сообразив, что это может означать, спецназовцы сказали что-то друг другу на языке жестов и попрятались за опоры кирпичной арки, в которую была вделана железная калитка, что вела во двор. Ее мы, разумеется, тоже заперли и вдобавок подперли изнутри найденным в гараже ломом. В чем и убедился один из «черных», когда подпрыгнул и, мельком глянув поверх двухметрового забора, ознакомился с обстановкой внутри.

Я не стал дожидаться, что они предпримут дальше – перелезут через ограду или выломают калитку. И обратился к ним прежде, чем они вторглись на нашу территорию:

– Добрый день, парни! Это убежище занято! Кто вы такие, и что вам здесь надо?

Ответа не последовало. Но я расслышал, как по ту сторону забора затрещала рация и начались торопливые радиопереговоры. Гости не снизошли до общения с нами, но оперативно известили рыскающих по хутору товарищей о нашем обнаружении. И не просто известили. Сеанс связи за калиткой еще не прекратился, когда мы заметили бегущих сюда по соседней улице, остальных спецназовцев. Бросив поиски, они устремились к нам, и это было нехорошо. Зачем, спрашивается, всему отряду собираться вместе для простого разговора с нами? Э, нет, тут явно попахивало чем-то посерьезнее, и этот запах мне очень не нравился.

– Эй вы, там, снаружи! – снова воззвал я к неразговорчивым визитерам. – В чем, собственно, дело? Мы вам не враги! Мы – мирные люди, и не желаем никому зла! Мы тут просто живем и никого не трогаем. Так что или милости прошу к нам без оружия на чашку чая, или оставьте нас в покое!

– Сколько вас здесь? – заговорил наконец со мной один из спецназовцев, что прятались за калиткой. Голос у него был по-армейски суровый, но без иностранного акцента. Так что если «черные колонны» и вправду приезжают к нам из-за бугра, русские сотрудники у них в штате тоже числятся.

– Нас всего восемь! – солгал я. – Я, мой двоюродный брат, наши жены, трое детей и дедушка Илья. Двое детей еще маленькие, а дедушка сильно болеет и потому прикован к постели.

Ананас покосился на меня в недоумении, но смекнул, зачем я взялся пудрить «черным» мозги. А как иначе? Не хочешь кровопролития – дави противнику на жалость, авось и впрямь пронесет. Ну а не пронесет, тогда и вовсе незачем выдавать ему правду.

– Четверо перелезли через задний забор и подходят к дому со стороны сада и теплицы, – доложил наблюдающий за тылами Равиндер. – Вернее, уже подошли и теперь стоят, прижавшись к стене, рядом с черным ходом.

– Ждут команду «На штурм!», – со знанием дела уточнил Панкрат, не раз видевший, как действует спецназ, усмиряющий тюремные бунты. – А как получат ее, то швырнут гранаты в окна, а затем вышибут взрывчаткой заднюю дверь и ворвутся в дом. Те, которые спереди, сделают то же самое. Только войдут через парадный вход чуть позже – когда мы отвлечемся на «задних».

Как стало очевидно, спецназовцы были не намерены объяснять нам, кто они такие. Пить с нами чай они тоже не собирались, а наши объяснения их явно не удовлетворили. Подтянув сюда силы, они рассредоточились вокруг дома, и с этой минуты их намерения стали для нас абсолютно очевидными.

– Что вы задумали? Вы не имеете права врываться в наш дом! Мы не сделали вам ничего дурного! – продолжал возмущаться я, доигрывая роль главы якобы прячущегося здесь семейства. Все мои протесты отскакивали от спецназовцев, как от стенки горох. Но если я и впрямь убедил их в том, что здесь могут скрываться обычные хуторяне, то мои старания уже не были напрасными. Ввести врага в заблуждение означало отыграть у него лишние очки. Пускай незначительные, но нам пойдут на пользу и такие.

– Бросайте пушки и выходите из задней двери по одному с поднятыми руками! – заявил нам «черный», на чей вопрос я только что отвечал. – Это приказ, и он не обсуждается! Время на его исполнение – одна минута! По истечению этого срока любой, кто не покинет дом или будет держать в руках оружие, будет уничтожен! Время пошло!

Приказ этот, ясное дело, был для нас невыполним в принципе. Какая, к чертовой матери, сдача оружия, если без него наши шансы отделаться от «черных» равнялись нулю! Ну а поскольку они так и так не увидят нас во дворе через минуту, то и ждать эту самую минуту нам было вовсе не обязательно.

– За-ши-бись! – пробормотал Ананас, подбросив на ладони одну из гранат, которые все мы, включая Сингха, распределили между собой. – Как хорошо начинался день, и вот те нате!

– Не вижу повода для брюзжания, – не согласился я. – Нам дали целую минуту на раздумья – по-моему, это очень даже щедрое предложение. Потому что могли не дать ни одной, а это было бы уже настоящим свинством. Что ж, раз пришло время разбрасывать гранаты и собирать трупы, значит, так тому и быть… Равиндер! Отправь пару гранат нашим гостям у черного хода, будь добр!

– Да, господин Степан! – с готовностью откликнулся пенджабец. И, выдернув чеку из первой гранаты, швырнул ее в окно. Прямо на головы торчащим внизу спецназовцам. И не успела она звякнуть о чей-то шлем, как вслед за ней туда же упала вторая. А в это время еще две гранаты – моя и Панкрата, – проскочили сквозь оконные решетки на другой стороне дома и, перелетев через забор, упали на улице. Точно перед калиткой.

Прежде чем снаружи ударили четыре взрыва подряд, до нас донеслись вопли спецназовцев, предупреждающих друг друга об опасности. После чего все они кинулись врассыпную и попадали ниц. Одни – за подвернувшиеся на пути укрытия. Другие – просто наземь, понадеявшись на то, что они успели выпрыгнуть из зоны осколочного поражения.

Это были тренированные ребята с отличной реакцией, но они явно не ожидали от нас такой выходки. Ныне гранаты считались не самым дешевым оружием и потому были не слишком распространены в народе. Но мы сумели-таки удивить гостей. И заодно припугнули их, а кое-кого даже вывели из строя. И когда отгремели взрывы, один из них остался лежать в траве, не предпринимая попыток подняться. Другой бедолага бранился как сапожник, пытаясь высвободиться из-под обвалившейся ему на спину теплицы. Уцелевшие же – парочка возле калитки и те двое, что не пострадали у черного хода, – разбежались по укрытиям, докуда мы уже не могли добросить гранаты, и стали поливать окна третьего этажа автоматными очередями.

Настал наш черед прятаться, поскольку окон было всего четыре – аккурат по числу расстреливающих их спецназовцев. Чьи пули не только впивались в потолок, но и рикошетили от прутьев решеток, а затем хаотично разлетались по всем комнатам. Нам пришлось выбегать в межкомнатный коридор – лишь там мы ощутили себя в относительной безопасности. Одна беда: из коридора было невозможно следить за подступами к дому. А «черные» – кто бы сомневался! – не станут отсиживаться за укрытиями и пойдут на штурм, не дав нам ни малейшей передышки.

Почти одновременно снаружи раздалось два громких хлопка. Один – у парадной стороны дома, а другой – у противоположной. А через миг здание содрогнулось от двух бабахнувших у его подножия взрывов. Только на сей раз мы не имели к ним отношения. Как следовало догадаться, это враги выстрелили по дому из подствольных гранатометов. Но стреляли они не по окнам, поскольку сейчас их целями являлись не мы. К тому же это было опасно для самих гранатометчиков: их снаряды могли отскочить от фигурных решеток и вернуться к ним с пламенным ответным приветом.

Враг метил в другие цели – двери. Или, вернее, в замки на них, поскольку сами они были слишком крепкими, чтобы взорвать их гранатой из подствольника. Зато она могла оставить в них такую вмятину, что дверные запоры просто-напросто деформировались и ломались. А в случае их особой прочности гранатометчик мог выстрелить повторно в то же место.

В нашем случае добавки не потребовалось. Дом содрогнулся от грохота, после чего стрельба по третьему этажу сразу прекратилась. А когда мы сообразили, что стряслось, и бросились к окнам, чтобы обстрелять бегущих врагов на подходе, выяснилось, что те нас опередили. Мы лишь успели заметить, как они, распахнув поврежденные двери, врываются в здание сразу с двух сторон. И берут под свой контроль первый этаж, который мы, впрочем, так и так не удержали бы втроем.

Нахрап был главным преимуществом спецназовцев. Но мы не зря притащили с собой гору оружия, чтобы позволить им одержать над нами легкую победу. У нас было, чем сбить с них спесь, хотя теперь, когда решетки не мешали врагу метать в нас гранаты, он стал еще опаснее и злее.

В доме между этажами имелась всего одна лестница. И при нашей огневой мощи она грозила стать для штурмующих натуральным «Фермопильским проходом». В данный момент нас это устраивало, а вот их – категорически нет. Однако у них имелась взрывчатка, и они могли пробить в бетонных перекрытиях еще несколько брешей. А заодно – оглушить нас этими взрывами. При грамотном подходе можно было произвести их так, чтобы не обрушить несущие стены здания и не развалить его целиком. Вряд ли такое удалось бы каким-нибудь бандитам, но спецназовцы наверняка проходили курс подрывного ремесла и хорошо в нем разбирались.

Проку от сабли Равиндера сейчас не было, поэтому он тоже взял в руки скорострельную пушку. И поддержал нас, когда мы с Панкратом выставили огневой заслон на пути рвущихся на второй этаж «черных». Пройти сквозь шквал летящего в них свинца они не сумели, но изловчились бросить снизу на лестничную площадку парочку гранат. Чем вынудили нас прекратить стрельбу и отпрянуть за стены.

Гранаты были обычными – такими же, какие до этого швыряли мы. Они не обрушили бетонную лестницу, но их осколки разлетелись повсюду. Про пыль и обломки штукатурки и говорить нечего. А вслед за ними в нас полетели и пули – это спецназовцы, воспользовавшись неразберихой, ринулись на штурм второго этажа.

Высунув из-за углов одни лишь стволы, мы встретили нападающих плотным слепым огнем. И услышали, как наши пули зазвенели о какой-то металл. Что за ерунда! У спецназовцев не имелось при себе переносных штурмовых бронещитов. Также, как ни на лестнице, ни под ней не валялось ничего большого и металлического. Тогда откуда там взялась эта железяка? С потолка свалилась, что ли? Но откуда она могла взяться на потолке?

Ананас был озадачен тем же вопросом. Выглянув мельком из-за укрытия, он тут же спрятался обратно, но ему все-таки удалось раскрыть для нас эту тайну.

– Дверь между кухней и гаражом! – прокричал напарник. – Они сняли ее с петель и сделали из нее щит!

Ага, теперь все ясно! Выход, по которому можно было попасть из дома в гараж, тоже перекрывала железная дверь, поменьше и полегче тех, через которые прорвались «черные». Она свободно навешивалась на шарниры, поэтому захватчикам не составило труда ее снять. И сейчас это обстоятельство сыграло на руку нашим врагам, что оценили пуленепробиваемую толщину своей находки и пустили ее в дело.

Не предусмотрев такой маневр врагов, мы позволили им отвоевать у нас и второй этаж. А вот прорваться с помощью металлического щита на третий у них вряд ли получится. Еще до того, как они пошли на штурм, Панкрат забросал последний лестничный пролет всяким крупногабаритным хламом: обломками мебели, стенной облицовки и половых досок. Быстро спуститься по загроможденной лестнице, держась на перила, было еще можно, а вот подняться – уже нет.

Вдобавок у нас стоял наготове большой матрац от двуспальной кровати. Которым мы немедля перегородили выход с лестницы, когда стало ясно, что спецназовцы находятся совсем близко от нас. Со второго этажа они уже могли забросить гранату на третий, прямо нам под ноги. Но с матрацем, который перегораживал собой почти весь проход, мы оставляли для пролета гранат слишком мало пространства. И «черным» надо будет постараться, чтобы попасть в этот просвет, потому что иначе гранаты отскочат от пружинистого барьера и улетят обратно.

Наступал решающий этап сражения, делать ставки на исход которого я сейчас вряд ли рискнул бы. Мы представляли себе все вероятные вражеские ходы, а враг наверняка представлял наши. Вопрос лишь в том, у кого из нас имелось в запасе больше козырей, и кто сумеет правильнее ими распорядиться. Вопрос, окончательный ответ на который будет дан в течение ближайших десяти-пятнадцати минут…

Глава 15

Оккупировавший второй этаж противник решил взять короткую передышку. Чем дал заодно передохнуть и нам. Пока мы с ним воевали, нам было некогда смотреть в окна. И потому первое, что я сделал, когда пальба и взрывы утихли, это пошел разведать обстановку. Узнать, не изменилось ли что на хуторе после того, как здесь началась война. На такой шум грозили сбежаться все окрестные копатели, но сейчас я был бы этому несказанно рад. Двери нашего дома вновь были открыты, и ворвись сюда зомби, «черным» вмиг стало бы не до нас.

Увы, но треклятое «правило Квадро» как всегда выполнялось безукоризненно. Стоило мне подумать, что было бы здорово, нагрянь к нам в гости еще и копатели, и они как будто вымерли сразу во всей округе. И это при том, что к югу от Муравьиного двигалась зэд-волна, чьи брызги, по идее, должны были уже до нас долететь.

Впрочем, кое-что любопытное я все-таки заметил. Вернее, кое-кого. Это был не копатель, а тот спецназовец, которого придавило теплицей, развалившейся от взрывов наших гранат. Он не получил серьезных травм и, придя в себя, сумел выбраться из-под обломков без посторонней помощи. И сразу решил присоединиться к соратникам, попавшись мне на глаза в тот момент, когда он ковылял, прихрамывая, к черному ходу.