Помоги проекту - поделись книгой:
– Это правда? – Элоиза посмотрела увлажнившимися глазами на Келли. – Ты собирала их
Келли тяжело сглотнула.
– Только тогда, когда по-другому не получалось.
«То есть всякий раз», – мысленно добавила она.
– Я не удивлен, но, честно говоря, расстроен, – смягчился Чет.
– Я просто не знала, что делать, – призналась Келли. – Я хотела, чтобы за ваши деньги были хоть какие-то результаты… Я…
Келли запнулась.
«Я хотела найти дочь», – подумала она.
Келли чувствовала, как стены комнаты словно надвигаются на нее. Во рту пересохло. На глаза наворачивались слезы. Элоиза погладила ее по руке.
– Извините меня, пожалуйста.
Келли встала из-за стола. Будучи джентльменом по воспитанию, Чет поднялся вслед за ней и кивнул. На его грубом лице застыло выражение сочувствия.
Келли бежала по коридору. Ее преследовали слова Чета. Захлопнув за собой дверь ванной комнаты, она посмотрела на себя в зеркало. За последние недели темные круги под глазами, казалось, стали еще темнее… И да… Она стала тощей, как железнодорожный рельс. Келли честно старалась набрать вес, но у нее ничего не получилось.
«Со мной все в порядке. Я просто устала», – сказала она себе.
Холодная вода полилась в умывальник, формой напоминающий морскую раковину. Келли плеснула воды на лицо, вытерла щеки полотенцем. Она попыталась расчесать свои безжизненные волосы пальцами. Бесполезно…
Выдавив из себя улыбку, она громко произнесла:
– Со мной все в порядке.
Однако на самом деле она чувствовала стыд и отчаяние, словно ребенок, которого уличили в воровстве конфет в продуктовом магазине. А еще Келли боялась, что Чет и Элоиза теперь сожалеют о том, что взяли на буксир тонущий корабль.
«У меня не было другого выхода», – мысленно сказала себе Келли.
Вот только она слишком глубоко уважала Чета.
«А если он прав? Неужели Бог мной недоволен?»
Когда она вернулась, зубочистки в уголке рта Чета уже не было. Келли присела, готовясь принять горькое лекарство. Пусть уж выскажутся начистоту.
Чет постучал по столешнице костяшками пальцев.
– Красная линия, дорогуша. Мы должны поступать честно. В противном случае мы не можем надеяться на то, что Бог воздаст за наши усилия.
Она кивнула, хотя изменение тактики не предвещало ничего хорошего. На уговоры приемных родителей дать образец ДНК их ребенка уйдет масса времени. Келли очень сомневалась в успехе.
– Я собираюсь перечислить Эрни еще десять тысяч… – сказал Чет.
– О, спасибо! – воскликнула Келли, переведя взгляд на Элоизу.
На глаза ей снова навернулись слезы. В последнее время на то, чтобы собрать десять тысяч долларов, уходили многие месяцы.
Элоиза кивнула.
– Дорогая! Мы обо всем позаботимся.
– Но ты должна пообещать, что никаких больше сделок с совестью не будет, – предупредил Чет.
Выражение его лица свидетельствовало о том, что он не шутит. Келли со страхом ожидала, что сейчас он запретит ей продолжать искать удочеренных детей. Как она сможет найти Эмили, если перестанет искать?
Келли сложила руки. Комната закружилась вокруг нее в танце. Она была очень тронута щедростью Чета, но возводимая у нее на пути гигантская стена окончательно выбила Келли из колеи.
Чет протянул к ней свою большую руку.
– Мы договорились?
Келли ее пожала.
Потом они, сложив перед собой ладони, сидели, потупившись. Чет молился вслух. Его зычный голос звенел в тишине:
– Отец наш небесный! Мы, смиренные, благодарим Тебя за все благодеяния…
Позже, в передней, Чет крепко ее обнял, а затем озабоченно сказал, не отпуская:
– Ты очень исхудала, Келли.
– Не стоит, Чет, – тихо произнесла Элоиза.
– Я буду больше есть, – пообещала молодая женщина.
Чет нахмурился.
– Мы очень за тебя волнуемся. Ты для нас все равно что дочь, Келли. Понимаешь?
Та слабо улыбнулась.
– Я люблю вас.
Она обняла Чета и поцеловала Элоизу в щеку.
Келли спустилась по каменным ступеням крыльца к своей машине. Оглянувшись, она увидела, что Чет и Элоиза, стоя в дверном проеме, машут ей руками. Она помахала в ответ, благодарная за их щедрость, согретая их любовью, воодушевленная их верой.
Обещание, данное Чету, впрочем, создавало определенные трудности. От избранного ею способа добывать образцы ДНК теперь придется отказаться. И это было далеко не самое неприятное. Судя по всему, Чет не имел ни малейшего понятия о том, как Эрни добывает нужную информацию. Келли и сама не особенно понимала, как действует Эрни. Единственное, что она знала наверняка, так это то, что его «помощники», копаясь при помощи высоких технологий в чужих персональных данных, поступали не совсем этично, вторгаясь в личную жизнь посторонних людей, а возможно, даже незаконно. Если бы Чет знал всю подноготную их деятельности, то давным-давно прекратил бы всякую финансовую помощь.
«Но ведь я ничего наверняка не знаю», – отыскала она рациональное оправдание.
Включив передачу, Келли двинулась по дороге, набирая скорость. Гравий шуршал под колесами автомобиля.
«И что мне теперь делать?» – задала себе вопрос Келли, совсем не удивляясь тому обстоятельству, что Эрни скрыл от Чета часть правды.
За годы знакомства Келли успела понять, что, несмотря на общую глубокую веру в Бога, Чет воспринимает происходящее немного иначе, чем она. В «Книге Экклезиаста» сказано, что для всего на свете, включая войну, есть свое время. Поиски дочери стали для Келли ее личной войной. Для достижения поставленной цели она согласна была пользоваться всем, что есть под рукой, не брезгуя притворством и бессовестным обманом. Эти меры были вынужденными. Глупая надежда и твердая вера поддерживали ее дух.
Чет иногда бывал очень многоречив, даже педантичен, но Келли научилась мириться с этим.
«Когда дело кажется тебе безнадежным, считай это очередным испытанием для себя. Всякий может веровать средь бела дня, но немногие способны верить тогда, когда их поглотит тьма. Не забывай, что вера – это свет, а свет лучше всего заметен во тьме», – говорил он.
Келли улыбнулась своим воспоминаниям. Ее сердце забилось сильнее, когда она вспомнила, что Эрни напал еще на один след.
«Тебе понравится эта малышка», – сказал он по телефону.
Благослови его, Боже! Эрни был ее второй опорой в жизни. Какие бы преграды ни возникали у нее на пути, он всегда находил еще один след, еще один повод надеяться, еще одну возможность чуда.
Она опустила боковое стекло автомобиля, наслаждаясь солнцем и теплом.
– Я верую, – прошептала Келли себе под нос. – Я хочу впредь поступать правильно. Помоги мне прийти праведным путем к Эмили.
Всю оставшуюся дорогу до дома она молилась. Слова молитвы заглушались свистом ветра. Она просила о божественном откровении, о том, чтобы закрытые двери и окна распахнулись перед ней… Ей нужен прорыв… хотя бы малейшая ниточка, ведущая к Эмили…
– Придет день, и Ты скажешь: «Да», – шептала Келли. – Я в этом уверена.
Джек стоял в школьном коридоре. На стенах красовались рисунки учеников, фотографии, сделанные во время уроков, и объявления. Мужчина через Интернет читал последние известия на планшетном ПК, ожидая, когда освободятся учителя Натти.
Утром, получив подтверждение, что скоро ветер переменится и погода улучшится, Джек оставил Натти на попечение Лауры и поехал на своем пикапе «форд» в аэропорт округа Уэйн, расположенный к северу-востоку от Вустера. Здесь он самолично занялся предполетным осмотром старой «Цессны-172». Джек оглядел аэродинамические поверхности и дозаправил топливный бак керосином. Ранний приезд имел свою причину: с последнего полета прошло довольно много времени, а небо было его самой большой любовью, если не считать Натти.
Его мягкотелый немногословный отец ввел его в этот мир, и вскоре Джек загорелся той же страстью к полетам, что и он. Это их очень сблизило, словно скрепило стальным болтом.
Если бы у него сейчас спросили, что хорошего он находит в полетах, Джек ответил бы: «Я летаю, потому что я не мыслю жизни без полета». Для него это превратилось в возможность по-иному взглянуть на мир, почувствовать себя властелином не только неба, но и собственной жизни. А еще, как мог бы засвидетельствовать его отец, небо давало возможность на время отгородиться от треволнений этого мира, сбежать подальше от далеко не мирного домашнего очага.
Принадлежащие ему помещения располагались в углу одного из небольших терминалов аэропорта Вустера. Тодд приехал вовремя, весь в предвкушении того, что сегодня ему позволят полетать в одиночку. У парня за плечами было сорок семь часов летного времени. Он уже знал, как не допустить сваливания самолета, овладел полетом на малой скорости, неплохо делал разворот борта на 180 градусов, а также с дюжину других непростых маневров, однако испытывал трудности во время посадки на две точки шасси. Тодд умудрялся все время зарываться носом вперед, чего делать решительно не следует, если ты не хочешь всякий раз трястись и подпрыгивать при посадке, не говоря уже о риске сломать носовое колесо шасси.
– Мы будем отрабатывать этот маневр, – сказал Джек парню.
Подразумевалось, что самолет будет несколько раз подряд взлетать и садиться. Когда Тодд узнал о содержании следующего занятия с инструктором, энтузиазма у него заметно поубавилось. Он предпочел бы одиночный полет без инструктора, хотел, так сказать, сняться с якоря и отправиться в плавание по водам океана, но, к чести Тодда, он старался изо всех сил и после двух часов взлетов и посадок, с блестящим от пота лицом, уже неплохо справлялся с тем, что на жаргоне летчиков называется «управляемое падение».
Сегодня Джеку предстояло встретиться с миссис Стейси Фентон, преподававшей в том третьем классе, в котором училась Натти. Ей уже перевалило за пятьдесят; впрочем, ее каштановые волосы пока лишь слегка тронула седина. Мисс Карен Джоунз, школьный психолог-консультант, женщина примерно одного с ним возраста, также изъявила желание с ним встретиться.
Сегодня на нем были штаны цвета хаки и клетчатая рубашка. Опершись спиной о стену, Джек выудил из кармана мобильный телефон и принялся просматривать текстовые сообщения. Молодая супружеская пара вышла из классной комнаты. Муж кивнул Джеку. Жена нахмурилась, а затем улыбнулась, словно хотела сказать: «Не так плохо, как сперва показалось».
Стейси Фентон взмахом руки пригласила его войти. Джек уселся за стол напротив нее.
– Долгий денек выдался, – словно извиняясь, произнесла она. – Карен присоединится к нам чуть позже.
Извинившись, Стейси сказала, что ей нужно срочно позвонить.
Пока Джек ждал, ему в голову пришли воспоминания о первом дне Натти в школе. Девочка была очень счастлива. Она стремилась учиться, прямо-таки жаждала знаний. Себя Натти считала уже взрослой и намеревалась быстро взобраться вверх по лестнице школьной науки. В шесть лет она читала на уровне ученицы четвертого класса. Каждому, кто готов был ее слушать, Натти с радостью читала вслух, демонстрируя всю глубину своих познаний.
Заслышав стук каблуков, Джек поднял голову и встретился взглядом с Карен. Та приветливо ему улыбнулась. С ней он общался всего лишь несколько раз. Карен казалась ему вполне приятным человеком, вот только при упоминании ее имени Натти почему-то всегда начинала хмуриться.
Карен была блондинкой. На носу – очки в темной оправе. Она поправила складки на серой юбке строгого стиля и присела на соседний стул. Блузка кремового цвета. Элегантные туфли на высоких каблуках. Сан сказала бы, что мисс Джоунз одевается в соответствии с канонами моды.
Его сестра считала, что Джек ни разу за всю свою жизнь не оделся по-модному. Мнение Натти было куда мягче: «Все в порядке, дядя Джек. Ты делаешь заметные успехи».
Общительная женщина на этот раз оказалась даже разговорчивее, чем прежде. Карен принялась обсуждать сборник рассказов Френсиса Скотта Фицджеральда[20], неудачливого автора «Великого Гэтсби».
– Вы любите художественную литературу? – спросила она.
– Главным образом книги о разных загадках.
– Хорошо, – сказала Карен, которая очень напоминала Джеку его школьную учительницу начальных классов. – Нам нужно обсудить одну маленькую загадку.
Они еще немного поговорили о разных пустяках. Вернулась Стейси. Женщины переглянулись. На губах у них играли понимающие улыбки.
– Прежде чем мы начнем, примите наши поздравления, – заявила Карен. – Полагаю, предстоящее событие коренным образом изменит текущее положение вещей.
Джек ничего не понимал.
Учительница Натти вновь переглянулась со школьным психологом.
– Ой, дорогая, по-моему, мы вмешиваемся не в свое дело.
Стейси Фентон нахмурилась.
– Вы женитесь, мистер Ливингстон?
Джек рассмеялся, а вот женщинам происходящее смешным не показалось. Ему, впрочем, тоже не следовало особенно радоваться, ибо недоразумение случилось из-за Натти.
Карен показала ему один из последних рисунков племянницы. На нем были изображены Джек, Лаура Маст и сама Натти в одеждах амишей. Ухмыляющийся, словно бандит, нарисованный Джек обнимал нарисованную Лауру за плечи. Между ними затесалась фигурка Натти. От них исходили лучи желтого цвета с перламутровым оттенком. Многие дети любят рисовать радужными карандашами.
Стейси явно разволновалась. Ее лицо раскраснелось. Карен подалась вперед, желая отстоять свой авторитет школьного психолога-консультанта.
– Мне кажется, что наша ошибка вполне простительна, – заявила она. – На этом рисунке изображено именно то, о чем я сейчас у вас спрашивала.
– Бесспорно, – поддакнула Стейси, сохраняя бесстрастное выражение лица.
– Натти одержима…
Вот, значит, зачем его сюда пригласили. Джек вспомнил, как полгода назад Натти впервые заговорила при нем о своей погибшей приемной матери Дарле. После этого девочка начала задавать вопросы о той женщине, которая ее родила: «Думаешь, дядя Джек, она меня ищет?» Тогда он еще подумал: «Не слишком ли рано малышка таким интересуется?»
Карен Джоунз заглянула в свои записи.
– На успеваемость в школе фантазии Натали никак не влияют. Напротив, она настолько поглощена учебой, что у меня создается впечатление: Натали считает получаемые в школе оценки отражением собственной состоятельности.
Поделиться книгой: