Помоги проекту - поделись книгой:
– Собирайся…
– Так, стоп! – прервал нас Дима. – Я, так вижу, снова лишний? И все уверения насчёт моей ценности для тебя были лишь словами?
– Дим, опять ты начинаешь! – глупая ревность парня начинала раздражать меня. – Что за придирки нелепые?! Я ж не на свидание иду, а на концерт! С твоей сестрой!
– А если бы я хотел провести этот вечер с тобой вдвоём?
– Дима, эта группа приезжает очень редко! – встряла Дина. – В этом году они больше не выступят!
– Вот! – сказала я. – Всего разок. А завтра, если хочешь…
– Лена, я хочу сегодня! И, кроме того, ты даже не знаешь, что это за группа такая! Даже названия её не спросила! Про стиль впервые слышишь!
– Ну и что? Если я не схожу на этот концерт, то так и не узнаю, что такое альтернативная музыка. До сих пор я знала только попсу, вот и хочу познакомиться с чем-нибудь стоящим, несистемным…
– Да врать-то не надо! Ты просто хочешь ещё раз увидеть Динкиных друзей-неформалов, втереться в их компанию!
– А если и так, что такого?
– Да то, Лена, что люди, которых ты знаешь всего лишь день, для тебя важнее! Ты не можешь пожертвовать этим концертом? Вот ради меня, а?
– Я и так всю жизнь жертвовала своими интересами, в споре уступала каждый раз… Ради мамы, ради бабушки, ради учёбы, ради того, чтобы в классе не задирали… Всё, надоело! Хочу быть свободной!
– Правильно. Мы не рабыни, – добавила Дина.
– И кстати, – продолжила я. – Если хочешь провести время со мной, пошли на концерт все вместе! Билет тебе достанем. Правда, Дин?
– Ну уж нет, – сказал парень. – Я эту так называемую альтернативную музыку каждый вечер из Динкиной комнаты слушаю. Даже беруши не помогают. И уговоры войти в их компанию тоже. «Неформальность», «субкультура», «альтернатива»… Тьфу, уже тошнит от этих слов. В зубах навязли!
– А меня от Системы тошнит! – заявила сестра.
– Ну и борись со своей «Системой» сколько влезет! Правда, не знаю, что у вас за борьба там такая – одни гулянки… Врочем, тебе и твоим клоуноподобным дружкам это, конечно, виднее!
Я не верила своим ушам. Что ж это получается?! Мой парень обзывает неформальную молодёжь клоунами… Значит, он против неё… Значит, против меня! Он такой же, как напыщенные умники из класса!
– Дима, ты что, против неформалов?
– Да уж не за!
– Ах, вот так?! Выходит, что ты обыватель?!
– Можешь называть меня как хочешь.
– Значит, нам не по пути!
– Да я уж понял… Давай, дуй на свой концерт. Не опоздай. Только болячку прикрой на брови: женихи разбегутся.
Дима вздохнул и отправился в свою комнату. Я решила не бегать за ним – обойдётся! Пускай не считает, что он самый важный на свете. Дурацкий цивил!
Впрочем, обследование места вчерашнего пирсинга показало, что в одном Дима был прав: моя левая бровь выглядит так себе. Раздулась и болит!
– Похоже, загноилось, – вздохнула я. – Наверно, Аня инструменты не продезинфицировала. Придётся к врачу обращаться.
– Да забей! – сказала Дина. – Настоящие неформалы не парятся из-за таких мелочей.
Домой я опять пришла за полночь. Там, конечно, снова ждал скандал. Мама с бабушкой были уверены, что я шаталась по подворотням со всякой шпаной. Сообщение о концерте разозлило их пуще прежнего:
– Да на этих концертах одни наркоманы!
– Слушают свой грохот и балдеют!
– А потом вообще дебилами становятся!
– И в тюрьму попадают! Вот так-то!
– Лучше бы в филармонию сходила! Как люди нормальные делают!
– Ага, то-то я вижу, что вы обе из неё не вылезаете! – не выдержала я. – Да вы даже представить себе не можете, что такое альтернативная музыка! Такой драйв! Такая бешеная энергетика! А вам всё это просто не дано! И мне вас жалко! Сидите тут и слушаете свою «Играй, гармонь»!
Если честно, я чуть-чуть лукавила. Слова «драйв» и «энергетика» принадлежали Дине, восторженно пищавшей от начала до конца концерта. Я не очень поняла, в чём удовольствие прослушивания крика, скрипа, противных шумов и долбёжки. Но ребятам понравилось. Наверное, мне нужно время, чтобы научиться получать от этого удовольствие. Может, я пока недостаточный неформал, вот и не въезжаю. А может, дело в том, что боль над глазом отвлекала от концерта. Она и сейчас продолжала напоминать о себе…
– Да сними ты косынку-то! В доме находишься! Неизвестно что напялит… Где взяла вообще? – С этими словами мама сорвала с меня бандану, подаренную ребятами на концерте.
Перед приходом домой я специально надвинула её на глаза, чтобы скрыть последствия пирсинга. А теперь…
– Господи! А это что?!
– Кошмар какой!
В следующие несколько минут случился бой. Мама с бабушкой твёрдо вознамерились помазать мой неформальский «трофей» зелёнкой. Я была категорически против и отбивалась как могла, но… их было больше. Двое на одного – и завтра я иду в школу не только с синими волосами, но и с зелёной бровью.
Глава 5
Знакомый незнакомец
Прошла неделя. Наступило бабье лето. Я жила на всю катушку: наслаждалась последними тёплыми днями, новой компанией и ощущением своей исключительности. Я – неформалка! Я – не такая, как все! Я отличаюсь от серой массы! Я причастна к некоей тайне, недоступной окружающим! Все эти мысли придавали моей жизни некую особенную наполненность, остроту, которых я не знала прежде. Кажется, только сейчас я почувствовала, что значит быть юной по-настоящему.
Учёба отошла на второй план. Что касается математики и связанных с ней дисциплин, я была уверена, что, если и упущу что-то, всегда успею нагнать. Всякую же чушь вроде истории, МХК и литературы я учить не собиралась всё равно: поставят три – и ладно. Отношения внутри класса и со школьной администрацией были по-прежнему натянутыми. Впрочем, особых нееприятностей мне это не доставляло. В классе хватало общения с Костей. Что же касается завуча, то она, видимо, посчитала своей заслугой то, что я больше не приходила без форменного жакета, так что немного успокоилась. Ещё некоторое время у нас продолжались тёрки из-за синих волос: она угрожала, твердила, что причёски не предусмотренного природой цвета аморальны и не достойны облика лицеиста, я же, по совету Кости, требовала продемонстрировать статью закона, в которой бы было сказано, что учащихся можно дискриминовать по окрасу. В конце концов Динка сказала, что синий мне не к лицу и было бы здорово сделать из меня рыжую: это цвет бунтарский, значит, тоже неформальный. На следующий день я пошла в школу с красно-оранжевой шевелюрой. Выглядела она столь же вырвиглазно, как и синяя, но формально считалась более «натуральной». Дополнительно цивильный вид мне придавали очки: на самом деле мне прописали их ещё летом, но я предпочитала не надевать это страхолюдство, пока не возникла необходимость прикрыть зелёную шишку на месте пирсинга. В общем, завуч то ли пришла к выводу, что её воспитательные меры подействовали, то ли просто утомилась со мной бодаться и успокоилась.
Единственным по-настоящему неприятным моментом оставались отношения с Димой. Верней, их прекращение. Дима не разделял мой новый стиль жизни и отказывался даже попытаться разобраться, что такое неформальная культура. Я всё больше убеждалась в том, что связалась с закоренелым цивилом. Означало ли это, что мы расстаёмся? Сожалела ли я о разрыве? Разлюбила ли я Диму? Могли ли мы снова быть вместе? Все эти вопросы ещё только предстояло обдумать. Пока что я, подхваченная бурным потоком новой, альтернативной жизни, просто не находила ни сил, ни времени, чтобы расставить все точки над «i». Вместо того, чтобы ломать голову над всеми этими проблемами, я, едва закончатся занятия, неслась на облюбованную неформалами детскую площадку и проводила время в упоительном общении… хотя и не всегда могла пересказать потом, о чём же именно мы общались. Атмосфера свободы и творчества, царившая в моей новой компании, была важнее, чем какие-то там темы разговоров.
Правда, весь этот восторг чуть было не закончился плачевно. В самом конце сентября мама, в очередной раз пощупав уплотнившуюся шишку на месте пирсинга и убедившись в том, что зелёнка не помогает, повела меня в поликлинику. Там прописали кучу таблеток, да ещё и заставили мазать болячку какими-то гадостями. А что самое неприятное, врач, узнав, что прокол делали в домашних условиях, сказал, что в организм могла попасть инфекция, и отправил меня сдавать кровь. В ней искали возбудителей таких болезней, названия которых и произносить-то страшно! Мама на обратном пути мне чуть голову не открутила: не от злости, а от страха за меня же. Мне и без неё было несладко: мысль о том, что я заразилась какой-нибудь неизлечимой штуковиной, не давала мне покоя следующие сутки – пока не пришёл результат анализа. Целый день мы с мамой сидели как на иголках: мало того что тряслись, так еще и от бабушки приходилось скрывать причину волнения – боялись, инфаркт хватит. К счастью, анализ пришёл отрицательный. Мне повезло.
Я решила опять веселиться. Но вместе с моим беспокойством ушла и теплая погода.
В первый день октября зарядили дожди. Температура опустилась почти до нуля. Я слегка загрустила: рассчитывать на тёплую погоду в этом году больше не приходилось, да и лимит приключений на осень, похоже, был исчерпан. Но именно в этот день в моей жизни появилась очередная загадка.
Утром я, как обычно, была на учёбе, после обеда тусовалась с неформалами, а вечером как-то случайно, наверно, от скуки залезла на сайт «ВКонтакте». Я не особо люблю там сидеть, и писать мне там бесполезно, так что никто и не пишет. Тем не менее в этот раз меня ждало письмо, отправленное полчаса назад:
Вот такое вот короткое и вместе с тем весьма многозначительное послание. Автором его был Один Парень. Да-да, именно эти два слова значились в его профиле вместо имени и фамилии. Страница незнакомца пустовала, друзей у него не имелось, фото отсутствовало. Было ясно, что аккаунт специально заведён для переписки со мной.
Я не знала, как реагировать. Сначала чуть-чуть испугалась: а вдруг сумасшедший? Потом чуть-чуть обрадовалась: глупости, нормальный человек, и я ему нравлюсь, ну не приятно ли? Потом снова испугалась: если нравлюсь, что же получается – я Диме изменяю?
В конце концов, я решила не строить домыслов, не фантазировать на пустом месте и просто написала незнакомцу:
В голове мгновенно пронеслись несколько десятков предположений. Из двора? Из класса? Из тусовки? Одни варианты показались мне глупыми, другие смешными, третьи смутили… Может, потому что были слишком желанными? «А может, это…? Нет-нет, быть того не может! Чушь собачья! Разыгрывает кто-то, вот и всё».
Немного подождал и добавил:
В восторг меня это заявление не привело. Наоборот, холодок пробежал по спине. Ощущение, будто бы за мной следят!
Я попыталась перебрать в памяти всех, кому попадалась на глаза за сегодня. Это было непросто. В лицее с утра меня видели не только одноклассники, так что это может оказаться любой парень из «Семёрки». Идя домой, я встретила несколько человек из своей бывшей сто сорок второй школы. Петю и Артёма помню точно, но кто знает, не наблюдал ли за мной кто-нибудь ещё из старого класса? Потом двор… Никита, хоть и учится теперь в художественном училище, живёт-то по-прежнему недалеко от меня. Пару раз за сентябрь он мне на глаза попадался, хотя притворялся, что мы незнакомы. Ну, а вечером в компании неформалов было ещё несколько молодых людей: как тех, о ком я здесь уже рассказывала, так и других, пока незнакомых.
«Кто же это? Чего он от меня хочет? Во что выльется эта история? Да и история ли это вообще? И почему меня так взволновала вся эта глупая переписка чёрт-знает-с-кем?»
Все эти мысли крутились в моей голове, отталкивая и перебивая друг друга. Я хваталась то за одну из них, то за другую, но ни одну не была в состоянии додумать. Ужасно разволновалась – но сама не понимала, из-за чего. Хотя внешне о волнении ничто не говорило. Это я поняла из слов бабушки, которая, ворвавшись в комнату, как обычно, без стука, начала с порога:
– Снова дурью маешься?! Сидишь как муха сонная. Пошла бы, по хозяйству помогла хоть, а то совершенно от рук отбилась!
Я глубоко вдохнула, выдохнула и потёрла лоб, пытаясь успокоиться: скандалить не хотелось. Но напрасно. Бабушкины дальнозоркие глаза мгновенно зафиксировали символ мира во всём мире, выведенный Диной на каждом из моих пальчиков.
– А это что?! Пентаграмма?! Приехали… Ирка, ты слышишь? А я ведь предупреждала… Я говорила, что до добра это неформальство не доведёт!
– Ба, да уймись ты…
– Что «уймись», что «уймись»? Ты что думаешь, раз я старая, значит, совсем ничего не соображаю! Уж этот знак-то я видала! Его по «колдовскому каналу» передавали только вчера! Там, где экстрасенсы карму чистили! Бесов гнали! Тебе бы их тоже прогнать надо!
Ох… С каждым днём я убеждалась, что правильно выбрала неформальный путь. Со зрителями колдовских каналов мне, конечно, не по пути.
Но как же больно разочаровываться в родных!
Глава 6
Луг и автобус
Три дня спустя я сидела за партой и тосковала. Шёл урок литературы – один из тех предметов, на которые мы обязаны тратить свою жизнь, но бессмысленность которых при этом всем очевидна. Устав пялиться на мерзкую октябрьскую погоду за окном, я окинула взглядом класс и пришла к выводу, что действо, именуемое уроком литературы и проводящееся во имя «плана», «программы», «закона» и мифического «общего развития», не интересно абсолютно никому из присутствующих.
Прежде всего, разумеется, мне. Я вообще всегда была уверена, что литература, так же как и история с МХК, не наука, а ерунда, так что изучать её – трата времени. Ну, захотелось тебе почитать, почитал, своё мнение составил… И всё! Для чего это в школу тащить, детей мучить? Для чего тратить лето на чтение толстых томов, авторы которых описывали события двухсотлетней давности? Правда, был один писатель из программы, творчество которого меня тронуло, – Лермонтов. Но только потому, что я была в связанных с ним местах, в Пятигорске, и эта поездка очень повлияла на мою жизнь. Так что это исключение не в счёт.
Моих дражайших одноклассников тема урока тоже оставляла равнодушными. Лиза и Малашка изучали фотографии кавалеров в своих мобильных. Костя с приятелем обсуждали чёрные дыры, кротовые норы и остальные секреты космоса. Многие дремали. Были и такие, кто послушно писал в тетрадь всё, что было велено, но безо всяких эмоций, без интереса. Такие люди настораживали меня всё больше и больше. Если в моей старой сто сорок второй школе на уроках все шумели и галдели, протестуя против скучного материала, то здесь царило то, что принято именовать дисциплиной: одинаково одетые люди с одинаково равнодушными лицами молча внимали занудным учителям, не демонстрируя ни малейшего возмущения. О чём они думали? Судя по обрывкам разговоров, об оценках, о дипломах, о карьере. Одним словом, всё сводилось к тому, что называется успехом. Раньше прежние одноклассники раздражали меня своей невоспитанностью. Теперь раздражали нынешние – своим противоположным качеством. Ученики сто сорок второй были искренними, они выражали свои эмоции напрямую, они были бунтарями! А лицеисты были готовы прогибаться под любых педагогов, терпеть любое занудство, подчиняться любым правилам…
Не была литература интересна и учительнице. На лице Татьяны Анатольевны – так звали литераторшу – читались бесконечная усталось и отвращение ко всему: к школе, к детям, к жизни… Она изо всех сил пыталась внушить нам мысль о том, что стихи Ахматовой и Гумилёва – это шедевры, которыми надо восхищаться. Но как мы могли поверить в то, во что не верила даже сама учительница?!
Я вздохнула. Боже мой! На что уходит жизнь? На враньё, на притворство, на фальшь! Они повсюду! Фальшиво примерное поведение охотников за пятёрками. Фальшивы восторги училки. И сами стихи Гумилёва – такие гладенькие, прилизанные, словно разукрашенные поддельными камушками – они тоже так фальшивы! Ну кому нужны сегодня эти написанные сто лет назад искусственные восторги про пленительных жирафов и древних греков?!
То ли дело современные поэты! То ли дело неформальная тусовка!
Только вчера я была на квартирнике у Асфиксии и слушала совсем другие стихи в обществе совсем других личностей. Если бы Татьяна Анатольевна прониклась той атмосферой! Если б только дать почувствовать моим тухлым одноклассникам дух нашего неформального сообщества! Донести до них, какие мы живые, настоящие и искренние! Если бы только эти картонные карьеристы могли понять, насколько мои новые друзья от них отличаются! С каким интересом они внимают настоящей поэзии, как открыты, заинтересованы друг в друге, неравнодушны… Неформальная тусовка и лицей – это как свежий и спёртый воздух! Как луг после дождя и душный автобус! Но, увы, в этом душном автобусе все словно старые бабки, которые требуют не открывать форточек, боясь простудиться…
Чтоб улучшить себе настроение, я принялась вспоминать, как здорово мы провели время у Аси. Было много музыки, ребята исполняли на гитарах разные песни – свои и любимых групп. Кто-то прочёл свой рассказ. Но больше всего меня – человека рационального и далёкого от поэзии – впечатлили стихи. Стихи Ильи. Да, того самого парня, с подачи которого неформалы совершенно изменили мою внешность.
Первое из прочитанных вчера Ильёй стихотворений так пришлось мне по душе, что половину я уже запомнила:
Дальше было обличение всей нашей тухлой реальности в том же духе. Илья писал именно о том, что я чувствовала! Поэтому его следующее стихотворение я записала на диктофон, а прослушав вечером пару раз, уже выучила наизусть:
Правильно, Илья! И я не буду! Всё-таки эти поэты прошлого в подмётки не годятся нашему Илье! Стишочки у них чистенькие, ровненькие, прилизанные… А у Ильи – странные, неправильные, лохматые… Зато искренние! Бунтарские, ломающие рамки! И современные, на злобу дня! Эти господа, которые жили сто лет назад, попадали бы в обморок, услышав его творения. Да и Татьяна Анатольевна вместе с ними. От последнего стихотворения, прочитанного вчера Ильёй, она бы точно впала в истерику:
Настоящий взрыв мозга, не так ли? Ну и правильно! Долой стереотипы! Кто сказал, что стихи обязательно должны состоять из понятных слов? Главное, чтобы они шли от души! Главное, чтобы они выражали чувства автора!
– Ну, – сказала Анатольевна, – надеюсь, что задание вы помните: два стихотворения любых поэтов Серебряного века наизусть. Времени на это вам даю…
Её прервал звонок.
Я, как и многие, решила не дослушивать про время, а скорее принялась собирать вещи.
К счастью, литература была последним уроком. Вырвавшись из душного класса, я быстро, как могла, спустилась в фойе, оделась и вышла на школьный двор. Там нашла уединённое местечко, достала мобильный и ещё раз прослушила Ильиных «Обывателей» и «Рыпыщ муфыщ». Это было восхитительно! Я как будто пила из чистого источника, как будто наслаждалась волшебным светом, который светил только мне одной…
Мимо прошли Лиза и Малашка.
– Папа сказал, что устроит меня учиться в Сорбонну, – сказала одна.
– Лучше в Кембридж, – сказала вторая. – Там больше богатых парней.
Поделиться книгой: