«Я убит подо Ржевом». Трагедия Мончаловского «котла»

В «Докладе о боевой деятельности Южной группы 29-й армии» говорится о выходе на 28 февраля из 6000 воинов 5200 человек, из них 800 раненых. Вышедшие бойцы опрашивались, собиралась информация о командирах и политработниках: «Выход продолжается до настоящего времени… Командир 246 сд генерал Мельников с группой бойцов 26.2 оставался в лесу в районе Ерзово… Данных о командирах 183 и 369 сд до сих пор нет. Потери уточняются». Командир 183-й стрелковой дивизии генерал-майор К. В. Комиссаров погиб в бою 2 марта в бою у д. Лебзино при попытке прорыва на север. Командир 369-й стрелковой дивизии полковник Г. И. Фисенко, который, по данным ОБД «Мемориал», пропал без вести в феврале 1942 г. в Ржевском районе, попал в плен, в 1945 г. был освобожден, вернулся в Советский Союз. Полковник Ветлугин, после 10 февраля назначенный командиром 365-й стрелковой дивизии, при выходе из окружения был ранен, 23 февраля 1942 г. был пленен в районе д. Антоново, в 1945 г. освобожден из плена. Таким образом, из шести командиров дивизий, сражавшихся в окружении, четверо из окружения не вышли.

Немецкие танки, покрашенные в белый цвет, участвовали в наступлении против русских войск в феврале 1942 г. Район Ржева.

Исходя из вышеназванных цифр, можно говорить о том, что непосредственно при прорыве из окружения потери составили около 800 человек, что вряд ли соответствует действительности, если принять во внимание цифры, называемые немецкими источниками. Более подробно о потерях армии будет сказано ниже. Данные о материальных потерях приведены в Приложениях.

Выполнение задачи, поставленной в приказе командующего 9-й армии В. Моделя, по полному уничтожению окруженного противника легло на 46-й армейский корпус. Соединения 23-го и 6-го армейских корпусов сдерживали жесточайшие атаки русских на северном участке фронта. 6–9 февраля, по мнению авторов «Зимней битвы за Ржев», бои здесь достигли своего «кульминационного пункта». Х. Гроссман писал: «Одна русская атака сменяла другую. Значительная поддержка оказывалась танками, артогнем (с использованием большого количества боеприпасов), бомбами и бортовым оружием авиации. О 256-ю и 206-ю дивизии волна за волной разбивались атаки. Русские пытались пробиться, но были отброшены. Немецкие войска удерживали позиции, несмотря на тяжелые, длящиеся неделями, бои и высокие потери. Но еще большие кровавые потери несли русские». Он указывал, что оборона отдельных участков «северного» фронта была возложена на дивизию «Рейх».

Гроссман отмечал, что противник использовал систему бункеров и окопов «старой волжской позиции» и блиндажи, которые из-за сильно промерзшей почвы не пробивались авиабомбами. Особенно он выделил бои за «школьную высоту» в 1,5 км западнее Брехово. «Эта “школьная высота” находилась в одной из построенных осенью 1941 года систем окопов, была хорошо замаскирована и имела отличное поле обстрела. Блиндажи, погруженные на 2,5 м в твердую как камень, промерзшую землю выдерживали даже обстрел тяжелой артиллерии. 120 русских офицеров [почему офицеров?. – С.Г.] с большим упорством защищали это укрепление. По словам генерала, «против этого хорошо защищенного, выносливого, настойчиво сражающегося противника стоял немецкий солдат, часто в глубоко занесенном открытом снежном пространстве и медленно, в изнуряющих силы ближних и ночных боях вырывал у врага отдельные опорные пункты». [Генерал забыл, что русские воины вели бои в тех же условиях суровой, снежной зимы, они, так же как и немцы, страдали и от холода, и от голода. – С.Г]. Х. Гроссман анализировал результативность ночных боев: «Хотя ночные бои требовали от немецких солдат сильного нервного напряжения, но они нередко приносили и самый большой успех. Русские тоже охотно атаковали по ночам, но, со своей стороны, испытывали большой страх пред ночным нападением» [в одном из отчетных документов 29-й армии, представленных ниже, ночные атаки немцев отрицались. – С.Г].

Существуют расхождения сторон и в оценке действий советской авиации. В оперативных сводках группы армий «Центр», в «Зимней битве за Ржев», в книге Х. Гроссмана говорится о том, что окруженные получали по воздуху большое количество боеприпасов, продовольствия, отмечается активная деятельность русской авиации: 12 февраля «Противник ведет оживленные воздушные операции»; 14 февраля «Была опять отмечена подброска снабжения противника в направлении на котел»; 16 февраля «Противник вел оживленные воздушные операции с многочисленными бомбардировками». Точка зрения окруженных о помощи своей авиации была представлена выше.

Схема 19. Положение вокруг окруженного котла у Старцево – Мончалово с остатками советской 29-й армии на 14 февраля 1942 г. Версия ветерана 129-й пехотной дивизии.

Все немецкие источники отмечают недостатки снабжения частей вермахта продовольствием, фуражом: «Части не имели никаких запасов продовольствия. Как правило, для солдат и лошадей давались уменьшенные пайки, обозы выбивались из сил, но снабжение частей было обеспечено. 50 % товарных поездов выбыли из строя. Обеспечить части продовольствием удалось лишь благодаря кипучей деятельности тыловых служб».

В этом периоде борьбы против окруженных советских войск в немецких материалах особо выделено 9 февраля, когда частям 1-й танковой, 86-й пехотной дивизий и бригады СС Фегеляйна удалось потеснить русские войска с запада, и 11 февраля, когда после введения в бой мортир были взяты «храбро обороняемые пункты Брехово, Ерзово и Тригонометрическая [? – С.Г.] высота». Отмечены также попытки частей 39-й армии прорвать кольцо окружения с юго-запада и большие потери пытавшихся это сделать русских войск в районе Ступино.

День 17 февраля назван «самым напряженным моментом боев в окружении». По словам Гроссмана, командующий Калининским фронтом генерал-полковник Конев делал все, чтобы вырвать свои войска из сжимающего их кольца окружения: «Вновь и вновь посылал он после сильной огневой подготовки артиллерии, минометов и реактивных установок «Катюш», поддержанные еще и с воздуха войска и танки против ослабленного недельными боями северного фронта. 17 февраля 6 танков все же прорвались. Хотя следующая за ними русская пехота была отброшена, но 6 танков устремились дальше и представляли чрезвычайную опасность по причине полного отсутствия на их пути противотанкового оружия. Пятящиеся от них службы и штабы были беззащитно оставлены на произвол судьбы. Если бы танкам удалось перерезать те нервные нити, на которых держались борьба и жизнь войск, это могло бы привести к краху фронта. Ситуация была критической». В «Зимней битве за Ржев» отмечается, что в этот момент командование армейской группы рекомендовало прекратить атаки на окруженных и срочно перебросить силы на северный участок фронта. «Но, – по словам Гроссмана, – железные нервы генерала Моделя выдержали до конца. Поднятые по тревоге подразделения он направил против танков, которые стояли уже в тылу 1-й танковой дивизии. Вражеские танки не достигли линии окружения. В последнюю минуту 5 из них разбила артиллерия. Судьба окружения была решена».

Трупы красноармейцев перед позициями 129-й пехотной дивизии. Февраль 1942 г.

18 и 19 февраля в немецких материалах называются еще критическими днями, когда окруженный противник пытался прорваться на юг и на север. Но все его атаки захлебнулись, и он понес большие потери.

Интересно, что в опубликованных в книге «Битва под Москвой» оперативных сводках группы армий «Центр» зафиксированы многочисленные попытки отдельных групп русских вырваться из котла, но отсутствует факт прорыва большой группы окруженных войск. Неясно, такие факты не отмечены в немецких документах, или записи о них просто не опубликованы? В частности, в оперативных сводках записано: 19 февраля «На участке 46 ак окруженный в котле противник пытался ночью несколько раз при поддержке непрерывных бомбардировочных налетов пробиться на юго-запад, но до сих пор был всюду отбит. Так же не успешной была атака противника с запада на Дворково и на населенный пункт 3 км восточнее Дворково»; 20 февраля «46 ак: Отбиты попытки противника прорваться на запад; 21 февраля «… На участке 46 ак была отбита русская атака численностью от 300 до 400 человек из района восточнее нп Горенка».

В оперативных сводках следующих дней зафиксированы факты боев небольших групп, окруженных в немецком тылу. 23 февраля «За левым флангом 256 пд наша санная колонна подверглась атаке со стороны рассеянных частей противника»; 24 февраля «На участке 46 ак в районе 1 тд оборонительным огнем была остановлена атака противника на Чертолино. На участке 86 пд продолжительный беспокоящий огонь противника. Оживленные воздушные операции противника с бомбардировкой, особенно на Афонасово»; 1 марта «В полосе 46 ак противник силами до 800 чел. с трех сторон повел наступление на населенный пункт 3 км юго-западнее Чертолино и окружил его. Часть сил противника (до 100 чел.) вышла к железной дороге. Приняты меры к тому, чтобы восстановить положение на железной дороге».

Схема 20. Завершение лесных сражений боевой группы Данхаузера по уничтожению остатков 29-й армии 17–20 февраля 1942 г. Версия ветерана 129-й пехотной дивизии.

В историях соединений вермахта сообщается о прорыве из котла значительной части войск окруженной 29-й армии.

В главе «Конец 29-й советской армии» рукописи по истории 86-й пехотной дивизии бои в рассматриваемый период описываются следующим образом: «86-я пехотная дивизия занимала оборону в коридоре между двумя армиями фронтом на восток против 29-й армии и на запад против 39-й армии. Отчаянные попытки противника устранить разрыв между его армиями, который был вначале шириной всего 2 км, одновременными атаками с востока и запада не удавались и сопровождались большими для него потерями. Здесь особенно отличился при концентрированных атаках противника 12 февраля гарнизон у Сортино, состоящий из роты 216-го пехотного полка и 3-й батареи 186-го артиллерийского полка. Артиллеристы стреляли по нападающим на короткое расстояние картечью, чтобы потом отбиваться вместе с пехотой из карабинов и ручными гранатами. Больше 300 убитых оставил враг на поле боя.

В ходе дальнейшей борьбы окруженную 29-ю армию все более сжимали. Это длилось еще неделю, пока противник не был окончательно уничтожен в труднодоступной и сильно минированной лесной местности. С помощью пикирующих бомбардировщиков и при использовании всех имевшихся сил центр сопротивления между Ступино и Окороково 18 февраля был разбит. В ночь на 18 февраля и в течение дня удалось примерно 3000 солдат из леса севернее Афонасово пробиться на запад к 39-й армии [довольно точно определено число прорвавшихся из окружения русских воинов из первого эшелона. – С.Г.]. При зачистке котла дивизия захватила 23 орудия, 10 противотанковых пушек, много пулеметов, 3000 винтовок и 50 саней, взяла в плен 920 человек.

О многочисленных попытках окруженных пробиться из котла у Мончалово 17–22 февраля повествуется и в книге по истории 129-й пехотной дивизии, правда, существуют расхождения с другими источниками по датировке. 17 февраля около 3000 красноармейцев, оттесненных «Боевой группой Данхаузер» и «Группой Пелтцер», достигли леса севернее Афонасово и пытались пробиться у Ступино. При поддержке авиации были отбиты атаки 500 красноармейцев и 50 лыжников. Попытки прорыва были 18 февраля в районах Афонасово и Дворково. 200 красноармейцам удалось пройти южнее Сортино.

Особенно много атак окруженных групп отмечено 19 февраля. Утром, около 8.45, в районе Ступино была отбита атака противника силою до двух батальонов. В дальнейших попытках прорыва примерно в 1 км севернее Мироново находились женщины в красноармейской форме. Из 400–500 красноармейцев, атаковавших немецкие позиции в районе восточнее Сортино, удалось прорваться от 150 до 200 человек, около 300 погибли. Эта атака поддерживалась бомбардировкой советской авиацией деревень Светителево, Косарово, Павлюки и «танковой дороги» Сортино – Светителево. В целом за день противник потерял в районе Сортино более 500 человек. Около 14 часов здесь был сбит советский бомбардировщик.

Удалось отбить атаки прорывающихся в южном направлении от станции Мончалово и по линии Старцево – выс. 217.0, при этом вечером были взяты в плен 165 человек, захвачены 23 орудия, 9 противотанковых пушек и легкий миномет. При прорыве 300 человек в районе выс. 216, 9 были убиты 10, взяты в плен 36 человек. В районе Старцево зафиксировано отчаянное сопротивление группы в составе 200 красноармейцев, двух майоров, лейтенанта и двух комиссаров. Семь раз немецкий фельдфебель ходил к ним для переговоров. Они взяли у него сигареты и шнапс, но сдаться в плен отказались. Только с помощью авиации их сопротивление удалось сломить.

Многочисленные атаки из котла на немецкие позиции западнее Старцево, у Ступино и в других местах продолжились и 20 февраля: в 9, 12.30, 17, 19 часов и далее вечером. Вечером же в районе высоты 214,4, южнее Афонасово, пленные были собраны в колонну, и их повели. «Грязные, изможденные от голода, измученные, передвигающиеся с большим трудом – печальное зрелище. Но справа и слева от дороги лежали немецкие солдаты, а некоторые возвращались на санях раненые», – писал автор книги по истории 129-й пехотной дивизии и ее ветеран Г. Бухзайн.

21 февраля в лесу оставались еще сильные группы врага: «В любую дыру проникали русские». Уже в утренних сумерках был взят в плен «дивизионный комиссар». 22 февраля в числе взятых в районе Мироново более чем 200 красноармейцев оказалось 23 офицера и один командир дивизии [Возможно, это был или полковник Фисенко, или полковник Ветлугин. – С.Г.]. 160 русских погибли. По словам автора книги, «только после этого котел в районе Мончалово – Старцево был очищен от врага».

Несмотря на то что зачищение территории бывшего котла от русских войск еще продолжалось, уже 18 февраля В. Модель издал приказ по армии: «Солдаты 9-й армии! Мои надежные воины Восточного фронта! После устранения прорыва западнее Ржева 9-я армия в тяжелых, неделями длящихся боях разбила одну из прорывающихся вражеских армий и полностью уничтожила другую, несмотря на сильное сопротивление и попытки прорыва с севера и юго-запада. Образцовое выполнение задач армии всеми командирами и испытанный в сражениях союз всех видов оружия, особенно авиации, стали необходимым условием этого успеха… Фюрер наградил меня сегодня «Дубовыми листьями к Рыцарскому кресту Железного креста». Я буду носить эту награду с признательной гордостью за Вас, солдат 9-й армии, особенно тех, кто отдал свои жизни за выполнение наших задач, и как очевидный знак вашей солдатской стойкости»…»

День 20 февраля немецкой стороной считается днем завершения «зимней битвы за Ржев». Фельдмаршал Клюге, командующий группой армий «Центр», направил Гитлеру победную реляцию: «9-я армия генерала Моделя в течение четырех недель жестких наступательных боев в непривычных погодных условиях нанесла тяжелое поражение 39-й и полностью уничтожила 29-ю русскую армию. Всего с 21 января ликвидировано шесть и разбито четыре дивизии, взято в плен 4833 и убито 26 647 человек, захвачено и уничтожено 187 танков, 1037 орудий и минометов… огромное количество стрелкового оружия и снаряжения». Х. Гроссманн конкретизировал некоторые общие цифры: «Уничтожено или захвачено 187 танков, 343 орудия, 256 противотанковых орудий, 7 зениток, 439 минометов и 711 пулеметов. 8-й авиационный корпус уничтожил 51 самолет в воздухе и 17 на земле, кроме того, 4 танка, 2 батареи, 28 отдельных орудий, свыше 300 запряженных повозок и более 200 саней». Следует уточнить, что приведенные цифры – это потери обеих отрезанных от основного фронта армий, а результаты действий немецкой авиации следует отнести и к потерям 30-й армии, и ВВС Калининского, а возможно, и Западного фронтов.

Конкретная обобщенная статистика потерь немецких войск ни в документе «Зимняя битва за Ржев», ни в книге Х. Гроссмана, ни в других изданиях по истории частей вермахта, участвовавших в рассматриваемых боях, не приводится, хотя отмечается, что «эти успехи были куплены кровью немецких солдат». Особенно большими были потери 86-й, 256-й (456-й пехотный полк), 251-й (459-й и 471-й пехотные полки) пехотных дивизий, дивизии СС «Рейх» (полк СС «Фюрер» и мотоциклетно-стрелковый батальон) и бригады СС Фегеляйна. В оперативной сводке группы армий «Центр» за 22 февраля записано: «Успехи последних боев были достигнуты с большими жертвами. Наличный состав 86 пд снизился до недопустимой величины. Так, например, в 1-м батальоне 184-го пехотного полка численность трех стрелковых рот в общей сложности составляет: 2 офицера, 8 унтер-офицеров и 47 рядовых. Во 2-м батальоне 184-го пехотного полка: 3 офицера, 4 унтер-офицера, 33 рядовых. 3-й батальон расформирован». С. Ньютон в книге «Пожарник Гитлера – фельдмаршал Модель», говоря о завершении 5 февраля окружения русской армии, пишет, что «менее чем за 2 недели боев 9-я армия потеряла почти 5000 человек». Следует подчеркнуть, что в памяти немецких участников боев против 29, 30, 39-й русских армий в январе – феврале 1942 г. эти зимние сражения остались как нечто ужасное, потребовавшее многих человеческих жизней. В изданных книгах и неизданных рукописях по истории частей и соединений вермахта, принимавших в них участие, им уделено значительное место, а в книге О. Вайдингера по истории дивизии «Рейх» эти бои освещены по дням.

«Ввиду малочисленности боевого состава…»

Итак, 19 февраля из окружения вышли оперативная группа штаба армии, отдельные соединения и части южной группы 29-й армии, в последующие дни выходили остатки других дивизий и подразделений. Уже 21 февраля эти войска перешли к обороне в линии фронта 39-й армии.

Работники штаба 29-й армии по мере выхода организовывали вышедших, налаживали лечение, питание, подсчитывали их численность. Части и подразделения дивизий, командиры которых еще не вышли из окружения, подчинялись тем соединениям, где командиры были. Поскольку лучше всего обстояли дела в дивизиях первого эшелона – 185-й и 381-й, именно в них и включались подразделения и отдельные воины из других дивизий. Имеющиеся документы свидетельствуют о своеобразном «двоевластии» в этот период в управлении вышедшими из окружения войсками. Какое-то время на документах стоят подписи как генерал-майора Поленова, так и генерал-майора Швецова. Так, 21 и 22 февраля ряд документов, написанных от руки на половинках тетрадных листов, подписаны заместителем командующего 29-й армии генерал-майором Поленовыми и членом Военсовета бригадным комиссаром Истоминым: «Командиру 369 сд. … До выхода командования дивизий части 369 сд подчинить командиру 381 сд»; «Командиру 185 сд. … Занять рубеж Верховцы, Макарово…183 обороняет Ключи..365 обороняет Зуйки. Указанные дивизии подчиняются Вам до выхода командования дивизий»; «Командиру 510 гап, командиру 381 сд. 510 гап сосредоточить в Волосатики и поступить в распоряжение командира 381 сд…»; «Командиру 185 сд, командиру 183 сд. … Боевой состав 183 сд сосредоточить вост. окр. д. Высокое…». Другой приказ, изданный 22 февраля, подписан Швецовым и Савковым: «Командиру батальона 365 сд ст. лейтенанту Куликовскому. С получением сего немедленно все части 365 сд сосредоточить в д. Волосатики и поступить в расположение командира 381 сд. Об исполнении донести». В тот же день по войскам 29-й армии был издан приказ, подписи на выявленном экземпляре документа нет: «Приказ войскам 29-й армии 22 февраля 1942 г. № 0018. Приказываю:

1. Из частей 183 сд создать один стрелковый полк и подчинить его командиру 185 сд.

2. Из частей 246, 365 и 369 сд создать стрелковые батальоны и подчинить их командиру 381 сд.

3. Обозы и тыловые учреждения указанных дивизий соответственно подчинить командирам 185 и 381 сд».

Командный пункт вышедшего из окружения штаба располагался в деревне Зуйки, в связи с чем 22 февраля появился приказ Швецова: «Всем командирам и начальникам отделов и служб, расположенных в д. Зуйки, приказываю: к 6.00 23.2.42 всем учреждениям, отделам, службам соединений 29-й и 39-й армий освободить д. Зуйки. Пункты новой дислокации по своему усмотрению».

В частях и соединениях восстанавливалось делопроизводство: датировка документов в делах дивизий, хранящихся в фонде 29-й армии, позволяет говорить о почти трехнедельном перерыве: после документов конца января – начала февраля идут документы, датированные 20-ми числами февраля. Так, 22 февраля датирована оперативная сводка № 1 штадива 185, подписанная начштаба дивизии майором Даниловым. В ней говорится о том, что дивизия находится в обороне, связь с частями осуществляется через делегатов связи, телефонной и радиосвязи нет: «Части дивизии в течение 21.2.42 приводили себя в порядок, произвели чистку ручного оружия. Имеющимися средствами проводят санобработку личному составу». Боевое донесении штадива 381 от 19 февраля также обозначено «№ 1».

Справка красноармейца Борисова С. А.

23 февраля по войскам 29-й армии был издан приказ в честь 24-й годовщины Рабоче-Крестьянской Красной Армии. В этот же день частям армии были указаны пути подвоза и эвакуации по тылу 39-й армии и установлены нормы выдачи продовольствия: составу частей и соединений – «полсуточной дачи», всему остальному составу – «четверть суточной дачи». Вышедшие из окружения части совсем не имели продуктов. Так, в боевом донесении № 1 штадива 381 вечером 19 февраля сообщалось: «Дивизия продуктов питания не имеет. Приняты меры к заготовке продуктов, которые результатов не дают».

Всем вышедшим из окружения требовалась медицинская помощь. На участках фронта, где выходили окруженцы, для оказания им помощи были размещены медсанбаты. По воспоминаниям А. Н. Захаровой, бывшей медсестры 449-го медсанбата 365-й стрелковой дивизии, большинство поступили с обморожениями и ранениями, «здоровых – ни одного», у большинства были те же болезни, что и у С. А. Борисова, также бывшего в окружении зимой 1942 г.

23 февраля в «Журнале боевых действий» 29-й армии записано: «Ввиду малочисленности боевого состава вышедших из окружения дивизий, личный состав был объединен в 185 и 381 сд. Одновременно в состав 29 А вошли часть сил 178 сд. Правофланговая группа в составе [указано выше. – C.Г.] по приказу № 012 от 23.2 перешла к активной обороне на рубеже Мантровские, Нахратовка, Селешня, Мал. Полденка, имея задачу выдвинуться на северо-запад позиции ранее подготовленного укрепленного района. КП – Зуйки. На левом фланге 220 сд с 910 сп (243 сд) удерживает занимаемый рубеж».

24 февраля из частей и соединений правофланговой группы войск была образована оперативная группа под командованием генерал-майора Поленова в составе 185-й, 381-й и остатков сил 178-й стрелковых дивизий. Ей был передан рядовой и младший начальствующий состав других стрелковых дивизий южной группы армии. Опергруппа была подчинена командующему 39-й армии и продолжала выполнение задач по обороне названных выше рубежей.

В этот же день Военный совет 29-й армии и весь состав оперативной группы штарма, вышедшие из окружения, выехали в район расположения штаба армии в район д. Мячино северо-западнее Ржева, куда прибыли 28 февраля. Туда же стал прибывать средний и старший начальствующий состав 183, 246, 365, 369-й дивизий для укомплектования своих дивизий. О восстановлении, кроме 185-й и 381-й, также и 246, 183 и 369-й стрелковых дивизий Военный совет армии просил у Военного совета фронта, мотивируя просьбу тем, что «основа для восстановления имеется», а также возможно использование опыта 33-дневных боев в тяжелых условиях.

Военным советом армии после выхода из окружения была издана листовка, к сожалению, без указания даты, но скорее всего, еще до отъезда в район д. Мячино: «Боевые товарищи! Разорвано фашистское кольцо! Пробита брешь во вражеском окружении. Мы вышли к родным частям Красной Армии, соединились с ними, опрокинув все расчеты и планы фашистов. Они хотели задушить нас в мертвой петле. Не вышло! Они пытались расчленить наши части и истребить поодиночке. Просчитались! Они думали запугать нас танками, самолетами. Не на таких нарвались!

Держитесь мужественно, держитесь стойко – гласил нам Сталинский наказ. И каждый день суровых, незабываемых битв был днем достойного исполнения наказа. Мы держались геройски, бились отважно и, несмотря на численное и техническое превосходство противника, сумели так его потрепать, нанести ему такие потери, что долго будут помнить вшивые фрицы эти февральские дни 1942 года.

За время боев во вражеском окружении мы уничтожили 8000 фашистских солдат и офицеров. Мы подбили 17 немецких танков. Мы прекратили полет и обрушили на землю 9 вражеских самолетов.

В летопись Великой Отечественной войны вписаны страницы, которые надолго останутся в памяти народной как свидетельство великой отваги и беззаветной преданности Родине советских воинов. Разве можно забыть подвиг 12 храбрецов, принявших бой с батальоном немецкой пехоты и отразивших яростные атаки озверелого врага? Разве много найдется сравнений с тем, как 7 бесстрашных наших товарищей во главе с командиром Власовым сдерживали натиск одиннадцати танков противника и батальона его пехоты.

Каждый из Вас может рассказать о собственном подвиге, о личной отваге, о мужественном перенесении тяжелых испытаний. Немало наших товарищей пало смертью героев в этой борьбе. Образы геройски погибших зовут нас к мести, зовут к новым подвигам, к новым победам.

Тяжелые испытания обогатили нас новым боевым опытом, научили еще лучше разгадывать вражеские замыслы и срывать их. Прошедшие бои еще раз убедили нас, что враг не так уж страшен, не так уж силен и боится Красной Армии, ее ударов, ее напора. Так с новыми силами, с богатым опытом – в ружье, товарищи!

Нас ждут новые сражения, новые битвы за честь, за славу, за любимую Родину. Будем в этих грядущих сражениях такими же стойкими, такими же храбрыми и отважными, как в недавних памятных боях. Будем гордо и смело истреблять фашистскую гадину, гнать ее прочь с родной советской земли. Будем с твердой верою глядеть в то недалекое будущее, когда оккупированная часть нашей родины будет освобождена от ига немчуры и снова расцветится всеми красками счастливой созидательной жизни советских людей. Будем идти на врага без страха, уверенно все вперед и вперед, зная, что нами руководит любимый вождь, бесстрашный полководец, родной отец, наш Сталин! Сталин с нами, значит, победа за нами. Командование и политотдел». Типичный пропагандистский текст, в котором говорилось о подвигах воинов, о потерях врага и ни слова о потерях и состоянии собственной армии [текст других листовок см. в Приложениях].

Приехавшее в район Мячино командование армии составляло отчеты и подписывало наградные листы. Последним днем февраля датированы «Доклад о боевой деятельности Южной группы 29-й армии с 16.1.42 г. по 17.2.1942 г.», подписанный в четырех экземплярах командующим 29-й армией генерал-майором Швецовым и членом Военного совета армии бригадным комиссаром Савковым, «Краткий отчет о боевых действиях 29-й армии с 20 января по 18 февраля 1942 г.», подписанный заместителем командующего Калининским фронтом по артиллерии генерал-майором Матвеевым. Если «Доклад…» адресован командующему Калининским фронтом генерал-полковнику И. С. Коневу и члену Военного совета фронта корпусному комиссару «т. Леонову», то адресат «Краткого отчета…» не указан. Есть еще один документ, появившийся, вероятно, в эти же дни, но без указания адресата и без подписей: «Описание боевой деятельности 29-й армии в период с 22.1 по 20.2.42 г.». Исходя из того, что описания проведенных армией операций готовились в оперативных отделах, то, возможно, последний документ также составлен операторами армии. Его конкретным автором мог быть начальник оперативного отдела армии полковник Вишневский, который был в окружении, ситуацию знал хорошо, но это лишь предположение.

Названные документы – в основном описательного характера, без серьезного анализа действий армии и причин ее неудач. Наиболее основательные выводы о методах ведения боевых действий как противника, так и советских войск сделаны генералом Матвеевым в его «Кратком отчете…». К отчету приложены карта обстановки к 24.00 17.2 42 г. и таблицы, представленные в Приложениях к этой книге. Выводы генерала Матвеева приводим полностью, поскольку в них можно найти объяснение причин отдельных неудач соединений и частей 29-й армии:

«1. Противник с особым упорством обороняет подготовленные к круговой обороне населенные пункты. Оборона переднего края всегда при атаках наших частей поддерживалась ударами резервов из глубины и полном взаимодействии с действиями танков и сильной авиации.

2. Как правило, ночных действий противник не вел, избегая, кроме действий отдельных групп автоматчиков, лесных боев.

3. Широко применял маневр в использовании пехоты и танков как с севера, так и с юга.

4. Беспрерывной боевой разведкой быстро обнаруживал слабые места в обороне и открытые фланги наших частей, с немедленными попытками прорваться в этих направлениях.

5. В особенности в последнее время авиация беспрерывно действовала с наземными войсками на поле боя, сосредоточивая массированные удары по артиллерии.

6. Наша пехота, кроме частей 365 сд, показала высокое упорство в обороне и одновременно показала свою слабую выучку по закреплению захваченной местности при наступлении и созданию круговой прочной обороны захваченных населенных пунктов.

7. Одновременно наша пехота не прижимается к фронту разрывов нашей артиллерии, что дает возможность противнику в своей массе при ведении артиллерийского огня отсиживаться в щелях и блиндажах и в дальнейшем поражать нашу пехоту на коротких расстояниях, так как наша артиллерия вынуждена переносить огонь на последующие объекты обороны противника в целях избежания поражения своих войск.

8. Все рода войск плохо ведут разведку противника, в результате чего часто атаки противника являются внезапными и приводят к частному поражению наших войск.

9. Кроме 10 и 14 февраля, армия фактической помощи от своей авиации не имела. Истребительная авиация появлялась над полем боя на короткие сроки, в ряде случаев не вступая в бой с авиацией противника. В целях коренного улучшения дела взаимодействия авиации с наземными с войсками было бы целесообразно армиям, в зависимости от решаемых ими задач, на определенные сроки придавать авиационные группы.

10. Все рода войск не приучены огнем отделений и взводов поражать самолеты противника, действующих на малых высотах.

11. Инженерные войска имеют невысокую выучку в деле создания естественных и искусственных противопехотных и противотанковых препятствий применительно к зимним условиям. В частности, как ни странно, многие общевойсковые начальники рассматривают противотанковую оборону как оборону системой противотанковых орудий, без системы огня пехоты и инженерных препятствий.

12. До сих пор пехота слабо использует огонь винтовок, пулеметов и ротных минометов.

13. Взаимная информация о противнике и положении своих войск, внимание и обеспечение стыков практически разрешаются слабо.

14. Значительная часть командиров рот и батальонов, подчас под всяким видом угроз требует от орудий ПТО стрельбы по мелким группам противника, что быстро используется авиацией и танками противника для разгрома противотанковой обороны. Маневр огнем и колесами в нашей артиллерии в условиях зимы в значительной степени практически на поле боя не доработан.

15. Учет времени, необходимого на подготовку войск к боевым действиям, и вопросы планирования операции по этапам – слабое место в боевых действиях войск».

Анализ действий войск противника и недостатков в действиях собственных войск, проведенный генералом Матвеевым, вполне мог быть использован командованием и других армий Калининского фронта.

После выхода из окружения подготовил докладную записку «О состоянии частей 29-й армии во время боев в окружении» и начальник ОО НКВД 29-й армии майор государственной безопасности В. М. Хачанов, который на себе испытал все тяжести окружения. Датирована «Записка» 5 марта 1942 г. и адресована начальнику ОО НКВД Калининского фронта старшему майору государственной безопасности Н. Г. Ханникову. Если генерал-майор Матвеев основное внимание уделял недостаткам в тактике ведения боев, то в документе В. М. Хачанова перечислялись просчеты в действиях командования фронта, которые, по его мнению, привели к неудачам и бедам армии. Так, среди причин, помешавших овладению Ржевом, он называл передачу 18 января 252-й стрелковой дивизии в 39-ю армию, направление резервной 365-й стрелковой дивизии 22 января на юг и возвращение через трое суток, когда противник уже перехватил инициативу, осуществил соединение своих ржевской и оленинской группировок. К тому же, по мнению В. М. Хачанова, оборонявшие место прорыва 174-я и 246-я стрелковые дивизии после предыдущих наступательных тяжелых боев были настолько малочисленны, что не смогли дать соответствующего отпора противнику, и это «хорошо было известно штабу фронта».

Писал начальник ОО НКВД армии о недооценке командованием фронта действительных сил противника. По его словам, 18 января «данные разведки штаба армии и фронта говорили о том, что противник вводит в бой новую силу… Намерение противника своевременно не было разгадано, так как по указанию Командующего фронтом, силы противника характеризовались как остатки разгромленных частей, не способных не только к контратакам, но к сопротивлению вообще. Лично ком. фронта характеризовал противника, как вшивый взвод саперов и всяких небоеспособных тыловиков».

Неудачи наступления на север оперативной группы генерал-майора Поленова автор «Записки» объяснял тем, что для этого «требовались резервы, которых командование армии выделить не могло, так как ставилось под угрозу оголение всего правого фланга и тыла, а наступление на север влекло бы за собой потерю всей материальной части». В. М. Хачанов также отмечал противоречивость приказов фронта на выход из окружения сначала на север, затем на юг – на соединение с 39-й армией: «После этого был получен не приказ, а совет Командования фронта “что обстановка диктует – пробиваться на соединение с Масленниковым…”. По мнению, автора «Записки», эти два совершенно разноречивых приказа командования фронта привели к бессмысленной переброске частей армии и противник, почувствовав слабость наших войск, перешел в наступление…»

Главной причиной окружения южной группы войск 29-й армии В. М. Хачанов считал отвод 39-й армией «без воздействия противника» 262-й стрелковой дивизии, неудачи 30-й армии – отсутствием времени для сосредоточения и соответствующей подготовки наступления, неудачным выбором района прорыва: укрепленной полосы противника в населенных пунктах Кокошкино, Ножкино.

Значительное место в записке уделено констатации недостаточной поддержки окруженных войск авиацией, помощи боеприпасами, продовольствием, солью. Причем В. М. Хачанов подчеркивал, что все телеграммы о проблемах армии «штармом немедленно докладывались командующему фронтом. Однако существенного изменения в сложившейся обстановке не произошло».

При всех трудностях положения окруженных войск майор госбезопасности В. М. Хачанов фиксировал исключительный героизм бойцов: «Бойцы и командиры сражались исключительно мужественно, защищая родину до последнего. 1227 сп 369 сд, отражая в течение 13 суток атаки противника, уничтожив свыше 400 фашистов, героически погиб полностью… 1213 сп 365 сд, несмотря на бегство с поля боя командира полка капитана… погиб полностью, не отступив ни на шаг назад…»

Таким образом, если командование фронта в неудачных действиях армии обвиняло ее командующего, о чем говорилось выше, то В. М. Хачанов видел в этом результат иногда ошибочной, иногда недостаточно активной и адекватной реакции на события самого командования фронта.

Тем временем оперативная группа, сформированная из вышедших частей и подразделений 29-й армии и называемая в оперативных сводках Генерального штаба то «группой генерал-майора Швецова», то «группой Поленова», успешно воевала юго-восточнее Оленино в полосе действий 39-й армии. В информации о 29-й армии речь шла лишь о боях 220-й стрелковой дивизии с 910-м стрелковым полком 243-й стрелковой дивизии севернее Волги в районе Ново-Семеновское, то есть там, где их застало окружение правофланговой группы. В других дивизиях шло доукомплектование. В «Журнале боевых действий» армии говорится, что 25 февраля – 1 марта 1942 г. 29-я армия «в составе 220 сд (без одного сп) и 910 сп (243 сд), имея численность в полках по 1000–1200 чел., продолжает обороняться на фронте протяженностью 20 км от Новосеменовское до ж. д. у Емцово». С 1 по 4 марта «на основании решения Военного совета Калининского фронта 183, 246, 369 сд доукомплектовались до 70 % состава штатной численности на базе кадра комначсостава этих же дивизий, вышедших из окружения…». Процесс доукомплектования продолжался весь март. 20 марта «часть пополнения 2000 чел. отправлено» в 39-ю армию. 27 марта в армию «прибыло пополнение три маршевых роты…».

На 1 апреля 1942 г. в 29-й армии числились 183, 243, 246, 369-я стрелковые дивизии. В армии остались также 510-й, 432-й гаубичные, 644-й артиллерийские полки. Соединения и части армии занимали фронт северо-западнее того места, откуда в январе 1942 г. начали движение в прорыв вслед за 39-й армией, и продолжали бои за Ржев. В оперативной сводке Генерального штаба за 7 апреля записано: «29-я армия, продолжая оборонять занимаемый рубеж, частью сил наступала с севера в направлении Ржев и овладела Дешевкой, но в результате контратаки противника вынуждена была оставить Дешевка. Бои за Дешевка продолжаются. 369 сд двумя полками выдвигалась в район Радюкино (18 км сев. Ржев) и одним полком вышла в район Харламово, Ерши. Положение остальных частей армии без изменений».

185-я и 381-я стрелковые дивизии остались воевать в составе 39-й армии, опять в полуокружении. В мае 1942 г. остатки 185-й стрелковой дивизии были переданы в 22-ю армию, а 381-я стрелковая дивизия в составе 39-й армии в июле 1942 г. вновь испытала трагедию окружения. 220-я стрелковая дивизия была передана 30-й армии.

365-я стрелковая дивизия 25 марта 1942 г. была расформирована. Тылы дивизии были обращены на доукомплектование 183, 246, 369-й стрелковых дивизий. Приказом НКО № 00100 от 22 мая 1942 г. дивизия была исключена из состава Красной Армии.

Командующий 29-й армией генерал-майор В. И. Швецов оставался на своем посту до сентября 1942 г., когда был назначен исполняющим обязанности заместителя командующего 3-й ударной армией Калининского фронта, в сентябре – декабре 1943 г. командовал 4-й ударной армией, с 16 октября в звании генерал-лейтенанта. Генерал-майор В. С. Поленов с 15 апреля 1942 г. был назначен командующим 31-й армией.

Итоги, вопросы, выводы

Резюмируя вышеизложенное, можно говорить о том, что за время проведения Ржевско-Вяземской наступательной операции 1942 г. задачи 29-й армии менялись несколько раз. В самом начале операции ей была поставлена задача, заняв Ржев с северо-востока, продвинуться юго-западнее города и частью сил помочь 39-й армии в движении на Сычевку. Затем армии было приказано, передислоцировав силы западнее Ржева, взять город с запада. После того как 21–23 января коммуникации двух советских армий были перерезаны противником, армия, выполняя задачу по овладению Ржевом, одновременно должна была восстановить положение и соединиться с основным фронтом. После того как стало ясно, что одновременно выполнить две задачи невозможно, отрезанной части армии была поставлена задача, обороняя занимаемые позиции, пробиваться на север. Из-за неудачных действий в этом направлении и наступления противника 4 февраля было решено отрезанной группировке армии выйти на запад, где еще не укрепились части вермахта. Командованием фронта этот выход был запрещен. После того как 5 февраля южная группа армии была отрезана от войск 39-й армии и оказалась в полном окружении, продолжились ее попытки пробиться к основному фронту на север с одновременной обороной занимаемого участка. Когда силы окруженной группировки были практически исчерпаны, 15 февраля было принято решение выходить на юго-запад, что опять было запрещено. Двое суток окруженные части и соединения армии выполняли задачу удержания занимаемого участка. В ходе боев 16–17 февраля южная группа была разрезана противником на три части. 18–19 февраля был осуществлен прорыв из окружения основной части южной группы армии. Выход отдельных групп и одиночек происходил до конца месяца.

После выхода из окружения в конце февраля – марте 1942 г. армия выполняла задачи восстановления, доукомплектования, «доснабжения». Завершила операцию 29-я армия, ведя боевые действия на позициях северо-западнее Ржева, где все время пока основная группировка армии сражалась в окружении, вели боевые действия части ее одной дивизии. На завершающем этапе операции перед армией стояла та же задача, что и в ее начале: совместно с частями 30-й и 31-й армий нанести удар ржевской группировке противника и освободить город Ржев. То есть с чего армия начала операцию, тем и закончила: Ржев взять не удалось, территориального продвижения практически не было, хотя, как это ни парадоксально звучит, от позиции северо-восточнее Ржева к позиции северо-западнее города основной части армии пришлось пройти многие кровавые километры, на которых остались тысячи ее бойцов.

За время проведения Ржевско-Вяземской наступательной операции 1942 г. 29-я армия не раз меняла свой боевой и численный состав. Это было связано с поставленными перед ней задачами, ходом и результатами их выполнения. Боевой состав армии представлен в таблице, составленной по данным разных источников, хотя вряд ли можно говорить о точности и полноте этой информации.