Я Грималкин (ЛП)

— Вы шепчитесь как трусы! — закричал кретч, показывая своими клинками на нас. — Вы только слабые женщины, которые не достойны звания «ведьмы».

— Я убью это существо для вас, Грималкин! — прошипела Уинда.

— Не рискуй, — снова предупредила я. — Он очень быстрый и сильный, его когти отравлены. Кроме того, его кости крепки, как броня. Голова хорошо защищена.

Но, прежде, чем я договорила, Уинда бросилась со стены и начала кружить над поляной, сильно, устойчиво ударяя крыльями. Подлетев к тому месту, где стоял маг, она спикировал на него, выставив когти. Я думала, что он будет использовать своё таинственное костяное оружие против нее, но вместо этого он просто вернулся к деревьям, и Уинда развернулась и начала набирать высоту, готовясь атаковать кретча. Я поняла, что она просто хотела убрать Боукер с поляны, чтобы справиться с кретчем без помех.

Кретч ждал, смотря на ламию, приготовив клинки для встречи с ней. Уинда была очень высоко и смотрелась не больше ногтя. Вдруг она упала камнем прямо на своего врага. Всё произошло очень быстро: я видел блеск клинков, ламия ударила когтями, шерсть и перья летали повсюду. Затем крылья Уинды развернулись, и она скользила прочь, снова набирая высоту.

Две багровые царапины появились на лбу кретча около глаз. Ламия выпустила кровь, но я знала, что под мехом череп был прочный. Я вспомнила, как отскочил мой метательный нож. Я бросила его точно и с достаточной силой, чтобы пробить человеческий череп и погрузиться по самую рукоятку в мозг. Толстая кость кретча отразила его также легко, как недавно выкованный шлем, сошедший с наковальни мастера кузнеца. Тварь была способна быстро восстанавливаться. Уинде придется убить его, а затем разрезать на куски и, возможно, съесть его сердце, что бы остановить регенерацию.

Я взглянула на ламию — она снова спикировала в сторону кретча. В первом нападении она потеряла несколько маховых перьев, но я знала, что её нижняя часть тела была хорошо защищена чешуёй. В битве на Пендле мои собственные ножи были бессильны, хотя моё мастерство кузнеца оружия может быть превзойдено только одним из Древних Богов, таких как Гефест. Вооружение кретча было не в состоянии вспороть живот Уинды. Нужно было найти что–то более уязвимое, например горло. Но такую цель будет трудно достичь, потому что существо должно было бы рискнуть и увеличить свою собственную уязвимость.

На этот раз атака Уинды был медленнее, и она напала на кретча под углом, который был намного менее крутым; может быть, что–то около сорока пяти градусов. Я видела, что она шла на его живот. Он также это увидел и, опустившись на четыре лапы, увернулся. Это не уберегло его полностью, потому что ламия поцарапала его бок когтями, нанося пять длинных, мертвенно бледных ран. Но все–таки, они не были серьезными, и существо снова встало и начало ждать, приготовив клинки. Пока никаких серьёзных повреждений никому из бойцов нанесено не было.

Я тревожилась за Уинду. Она сильно рисковала. Мне хотелось вступить в борьбу, но это займет слишком много времени, чтобы спуститься со стены, и только смерть будет ждать меня там. Мой долг был охранять голову Дьявола, не принести себя в жертву без нужды.

Следующая атака ламии была почти идентична предыдущей. Это было ошибкой, потому что кретч был готов. На этот раз он снова упал на четвереньки, но, как только Уинда ударила своими когтями, он встал и бросил в её горло левый клинок.

Уинда, казалось, колебалась, как–будто не знала что делать. Затем она вздрогнула и снова взлетела. Но было что–то тяжёлое в её взлёте.

— Ей больно! — вскрикнула Торн. — Она сильно порезана.

Торн была права. Я могла видеть как кровь ламии капает на траву. Я думала, что она может отступить за стену. Но, как и Торн, Уинда любила рисковать и она снова пошла в атаку.

На это раз она шла убивать. Вместо того, чтобы быстро ударить и отлететь на безопасное расстояние, она столкнулась с кретчем со всей силы, начала рвать его когтями — перешла в борьбу на близком расстоянии. Она была схвачена существом за правое плечо, но она снова и снова наносила удары с другой стороны. Но кретч наносил ответные удары, и я могла видеть, что его лезвия мерцали в лунном свете красным от крови, поскольку он вонзал их в её тело. Забрызганные кровью перья валялись вокруг них, и я застонала внутри, было видно, что ламии становилось всё хуже.

Почему она не выпустила своего врага и не убежала пока были силы? Лучше отступить и выжить, чтобы снова бороться в другой день. Некоторые поражения являются временными. Окончательная победа — это всё, что имеет значение.

И тогда бородатый маг, Боукер, выбежал из–за деревьев к сражающимся, и на расстоянии около шести шагов ткнул черепом грызуна в ламию: я увидел воздушное мерцание, Уинда вздрогнула.

Теперь для неё было слишком поздно улетать в безопасное место. Кретч повалил её на траву, одно из крыльев было согнуто под неестественным углом, и я знала, что, даже если бы она захотела взлететь, то это теперь было не возможно. Она боролась некоторое время, и казалось, что кретч был временно сбит с толку и боялся зубов и когтей ламии.

Но когда из леса выбежала толпа ведьм, кричащая от восторга, с ножами. Трое принесли длинные палки, к которым были привязаны ножи, и они использовали их в первую очередь, коля снова и снова в уязвимые части ламии, пока она боролась в тисках кретча.

Это были ведьмы клана Дин. Я быстро почуяла их имена: Лиза Дагдейла, Дженни Кростон и Мэгги Лант. Я не забуду их. Вскоре я заставлю заплатить их своей жизнью.

Уинда вздрагивала снова и снова, но она была храброй и не издала ни звука, несмотря на боль, от которой страдала. Торн и я молча наблюдали со стены. Я думал о её сестре, Слэйк охраняла туннели, и не подозревала о том, что случилось Уиндой. Это было счастье, что она не была свидетелем этого — она, безусловно, пошла бы на помощь сестре и умерла.

Ведьмы были вблизи, ножи на длинных палках уже были не нужны, потому что ламия лежала неподвижно — вероятно, уже умерла. Но они не давали никаких шансов и продолжали резать тело. Через некоторое время мы знали почему.

Кретч поднялся на задние лапы. В его руках уже не было клинков, но они были красными от крови. В левой руке он держал ещё бьющееся сердце Уинды. Когда я смотрела, он разорвал его пополам и начал есть, кровь окрашивания зубы, бегущая из открытой пасти.

ГЛАВА 10

Некоторые поклоняются тёмным богам, другие служат свету, но я иду одна. Я Грималкин.

Я смотрела молча, обессиленно, гнев пылал внутри. Кретч убедился в том, что ламия не вернётся. Для Уинды не было послежизни в виде мертвой ведьмы. Она была отправлена прямо во тьму.

Когда кретч закончил пожирать сердце, он закричал нам: — Скоро я это сделаю с тобой! Твои дни сочтены. Твоё сердце будет моим, Грималкин. Это судьба ждёт врагов моего хозяина!

— За то что вы сделали, я убью вас всех! — закричала я. — Каждый из вас умрёт от моей руки. Разбегайтесь и удирайте — Я буду охотиться на вас даже на краю земли. Клянусь!

Кретч и маг просто смеялись над моими словами, и сразу же к ним присоединились ведьмы, какофония, кудахтанье, смех и дикие возгласы эхом прокатились по всей поляне.

Это было время дать им ответ, что бы они поняли, что я не сломлена. Я развязала кожаный мешок и Вынула голову Дьявола. Подняла её за рога, чтобы он был обращен за стену.

— Теперь я буду причинять боль тому, кого вы больше всего любите, кому вы служите! Это то, что ваши поступки стоили вашему хозяину! Он будет держать ответ за вас!

Я выхватила нож и вонзила в правый глаз Дьявола, жёстко поворачивая его.

Голова не могла кричать, потому что рот был заполнен зеленым яблоком и шипами роз. Однако был ужасный крик. Казалось он поднимался от земли под нашими ногами. Затем прогремел голос из недр земли:

— Вы подвели меня! Горе всем вам! Вечные мучения ожидают тех, кто подводит меня второй раз! За то что я страдаю, вы будете страдать в тысячу раз сильнее!

Земля дрожала, башня качалась, и яркая полоса разветвленной молнии пересекала небо с севера на юг, сопровождаемая раскатом грома, так громкого, что это заглушало испуганные крики ведьм внизу. Но я могла видеть их открытые рты, глаза наполнились ужасом от того, что я сделала и что было сказано Дьяволом. Они бегали кругами, как безголовые куры, а сильный ветер качал деревья, наклоняя и прижимая ветви.

Наконец всё успокоилось, и я посмотрел вниз на всех без разбора ведьм так, что они могли видеть смерть в моих глазах.

— Уходите отсюда. Уходите далеко! — крикнула я. — Завтра ночью я вернусь на стену. Если я увижу, или учую ваше присутствие в этом лесу я ослеплю вашего хозяина на оставшийся глаз! Я ясно объясняю?

Никто не ответил. Все молчали — даже бородатый маг и кретч. Склонив головы они развернулись и пошли к деревьям.

Торн смотрела на меня, её глаза блестели. — Вы показали им! Так, что они заткнулись! — воскликнула она.

Я мрачно кивнула. — Но насколько долго? — спросила я.

Чёрная кровь капала из развороченной глазницы. Я плюнула в лоб Дьяволу, затем спрятала голову в мешок.

— Если завтра они будут держаться подальше от этого места, мы уйдём, — сказала я.

— Разве здесь не безопаснее, чем где–либо? — спросила Торн.

— Не в этом дело, дитя. Без крылатой ламии, которая охотилась для нас, в конечном итоге мы будем голодать. Но не только это — наших врагов здесь будет собираться всё больше и больше. Осада не может длиться вечно.

Она поморщилась. — Куда мы пойдём?

— Есть несколько возможностей, но ни одна из них не лучше, чем укрепиться здесь. Дай мне подумать какое–то время. Надо спуститься вниз, чтобы рассказать Слэйк о том, что постигло её сестру.

Мы прошли в кладовую и через люк по спиральной лестнице спустились в сырую прохладную нижнюю часть башни. Когда достигли подземелья, я почувствовала ламию. Она уже оставила туннели.

Мы нашли её на коленях у основания виселицы ламий. Мертвые животные еще оставались на цепях, но кровь уже не капала в ведро, которое было заполнено до краев. Поблизости в кронштейне горел только один факел. Я не чувствовала непосредственной опасности. Только несколько крыс перемещались в темноте.

Слэйк бормотала себе под нос и ритмично покачивалась из стороны в сторону. Сначала я подумала, что она ткала какое–то заклинание, но её голос вдруг наполнился жаром, как будто отчаянно пыталась быть кем–то услышанной. Она подняла руки к виселице и поклонилась три раза. Было ли это своего рода поклонением? Она молилась своему богу? Если это так, то кто это может быть?

Я указала Торн и мы ушли обратно в тень столбов. — Пусть она делает то, что должна. Мы поговорим с ней, когда она будет готова, — прошептала я.

После нескольких минут поклонения, Слэйк поднялась. Затем, подняла заполненное кровью животных ведро, издав гортанный крик, подняла его к губам и пила большими глотками. Трижды она кричала и продолжала пить. На третьем крике я поняла, что она выкрикивала какое–то слово — возможно чьё–то имя.

Когда ведро опустело, она поставила его у подножия виселицы, повернулась и подошла к нам. Я поняла, что, не смотря, на все её действия, ламии было известно о нашем присутствии.

Слэйк поклонилась нам, хотя и не так глубоко как у виселицы. Передняя часть её платья была пропитана кровью, вылившейся из ведра. Как ни странно, её лицо выглядело менее человечным, чем когда я в последний раз видел её на стене. Глаза были дикие, рот, как красная рана, острые зубы, как будто пожирали её изнутри.

— Я сожалею, но должна довести до Вас плохие известия, — сказала я тихо, — Ваша сестра умерла, смело борясь с кретчем. Затем безжалостное существо съело её сердце.

Даже ни капли волнения не отразилось на лице Ламии. — Я уже знаю, — ответила она. — Я почувствовала момент её смерти. Вот почему я молилась.

— Кому Вы молитесь? — спросила я. — Какому богу?

— Богу всех Ламий, конечно.

Я нахмурилась. — Я не знаю этого бога.

— Мы называем её Зенобия. Она была первым предком всех нас. С ней вы были в Греции. Она мать Тома Уорда, ученика ведьмака.

— Но была убита в битве с Ордин.

Хотя я не была свидетелем тех событий, Том Уорд рассказывал мне, как его мать в крылатой форме, держала Ордин мертвой хваткой. Когда они боролись, её цитадель была окутана столбом огня и вернулась обратно во тьму.

— Не уничтожена — её дух живёт. Она говорила с нами. Она давала мне инструкции каждый раз, когда я молилась.

Я вспомнила, как близок был Том Уорд со своей матерью. Если она говорила с этой ламией, то вероятно она должна была говорить и с ним также?

— Инструкции … о чём же? — спросила я.

— Она приказала остаться здесь без моей сестры и защищать башню от наших врагов. Прежде всего, я должна защищать сундук с информацией, которая может помочь её сыну в попытке уничтожить дьявола.

— Вы уже открывали сундук и читали книги. Что Вы прочитали? Скажите мне и я передам.

— Это не так просто. Много веков назад Зенобия конфликтовала с дьяволом. Она тщетно пыталась уничтожить его — хотя она всё же смогла «связать» его с помощью тёмной магии, ограничив его силу. Условия этого связывания были такими: если он убьёт Тома Уорда, то сможет царствовать в нашем мире в течение ста лет, прежде чем вынужден будет вернуться туда, откуда пришел. Но если он заручается услугами одного из своих детей, чтобы убить Тома — сын или дочь ведьмы — то Дьявол может оставаться в нашем мире бесконечно. Есть и третий путь: если он сможет обратить мальчика ко тьме, его власть будет длиться до конца мира.

— Если мы узнаем способ, которым Дьявол был связан, то сможем получить представление о том, в каком направлении двигаться, что бы уничтожить его, — продолжала Слэйк. — Зенобия считает, что её сын может увидеть то, что она упустила. Какую–то лазейку, брешь, в которую может быть добавлено что–то новое и эффективное.

Я уже слышала о связывании от Алисы Дин. Это было первым подтверждением того, что матери Тома можно доверять. Это ограничение мощи Дьявола имело важное значение, иначе он убил бы Тома ещё год назад. Я подозревала, что Дьявол, по–прежнему надеется склонить мальчика ко тьме. Конечно же, ученик ведьмака медленно движется в этом направлении, будучи вынужден изменять своим убеждениям, используя банку с кровью и связав себя с ведьмой. Но я подозревала, что ненависть Дьявола к Тому и потребность в мести, приведёт к убийству мальчика, после того как он освободится от ограничений.

— Если Вы останетесь здесь в башне, как будете выживать без пищи? — спросила Торн.

— Я буду охотиться, — ответила Ламия. — Моя сестра и я надеялись, что узнав необходимое, мы уйдём из этого убежища в человеческой форме и отнесём знания ученику ведьмака. Теперь всё изменилось. То что мы ищем, за рамками нашего понимания. Очень скоро мальчик должен вернуться сюда и изучить книги. Я уже начала процесс, который вернёт меня в дикую форму. В течение нескольких недель, что бы выжить, я буду пить кровь и есть мясо крыс, но как только мои крылья вырастут я начну летать и охотиться на крупную добычу — во–первых, на животных, и в конце концов на тех, кто убил мою сестру.

Я кивнула. — Но сможете Вы защитить башню в одиночку?

— В начале будет трудно, но я смогу сделать это. После того как я полностью преображусь, они не осмелятся напасть. И кретч слишком большой, что бы войти в туннель.

— Тогда, я думаю, будет лучше, если я и Торн оставим это место пока возможно. Кроме того, — сказала я с мрачной улыбкой, — я не разделяю Ваш вкус.

Слэйк кивнула. — Вы уйдёте немедленно?

— Нет, завтра ночью. Сначала я выйду на стену с головой Дьявола. Сразу же после смерти Вашей сестры, в отместку, я вырезала ножом его один глаз. Если наши враги находятся неподалёку, я вырежу второй глаз, как обещала. Но они знают, что хозяин спросит с них за свои страдания. Я надеюсь, лес будет свободным от ведьм, так что мы сможем пройти некоторое расстояние, прежде чем они снова начнут нас преследовать.

— Куда мы пойдём? — поинтересовалась Торн.

— Вероятно, лучший вариант — Клитеро, — сказала я ей.

— Говорят, что сейчас это разрушенный город, полный бандитов и головорезов, — отметила Торн.

— Какое может быть более достойное место? — ответила я с лёгкой улыбкой.

Долгое время замок Клитеро держал оборону против оккупационных сил. Когда наконец он пал из–за голода, враги в отместку убили всех защитников, а город сожгли. Сейчас он в руинах, но стены стоят по прежнему.

Враг был побежден и выдворен на юг, но очень немногие жители вернулись в Клитеро, чтобы восстановить свои дома. Вместо этого он стал пристанищем для жестоких грабителей, которые грабили деревни к западу от Пендл. Без сомнения, со временем будут отправлены войска, что бы положить конец беззаконию, но в его нынешнем состоянии — это было то, что нам нужно. Мы вполне могли бы попасть в замок, отчистить его от тех, кто его сейчас занимает и укрыться там.

Но для начала мы должны покинуть башню Малкин незамеченными и бежать на север через лес.

ГЛАВА 11

Истинный рыцарь имеет строгий кодекс чести: он не может отклонить вызов, он всегда держит своё слово. У меня тоже есть свой кодекс чести, но более гибкий.

Мы провели оставшееся время в башне отдыхая, чтобы восстановить силы для испытаний, которые ждали нас впереди. Ели экономно куски баранины, принесённые для нас Уиндой. Слэйк этого потребуется больше, чем нам; скоро, чтобы выжить, ей придётся сидеть на диете из крыс.

В то время, как Торн охраняла туннели, а Слэйк несла вахту на стене, я решила ещё раз поговорить с Дьяволом. Моим намерением было приложить некоторое давление на него и сделать наш побег из башни более уверенным, поэтому я вытащила голову из кожаного мешка и положила на низком столике. Затем, после того как вынула яблоко и шипы, я села, скрестив ноги, перед ним так, чтобы наши лица были на одной высоте.

— Если ты в состоянии, поговори с рабами своими. Прикажи им уйти! Если они не покинут лес, я вырву твой оставшийся глаз.’

— Что есть зло? — спросил Дьявол не обращая внимание на мои слова.

— Так скажи мне! — ответила я. — Ты тот, кто это должен знать!

Рот улыбнулся, обнажив пеньки сломанных зубов. — Единственное зло — это отрицать свои желания, — ответил он. — Таким образом, я не делал никакого зла, потому что навязывал свою волю другим. Я всегда беру то, что хочу!

— Ты всё перевернул с ног на голову, — обвинила его я. — Неудивительно, что тебя называют Отцом Лжи.

— Что лучше — использовать свою силу на пределе возможного или постоянно сдерживать свои естественные желания? — перебил он. — Лучше сделать первое, чтобы совершенствоваться и расти в этом. А что насчёт тебя, Грималкин? Какая разница между тобой и мной? Ты тоже этим занимаешься!

Я покачала головой. — Я испытываю себя, расту в силе и мастерстве, но не за счёт слабых. Ты всегда причиняешь боль другим и получаешь от этого удовольствие. Это приятно, причинять боль тем, кто не может защитить себя?

— Это лучшее удовольствие из всех! — воскликнул Дьявол.

Был один вопрос, который я никогда не задавала, потому что мне было очень трудно выразить словами. Но я спросила его сейчас, эмоции сжимали горло так сильно, что едва удалось проговорить, чтобы было слышно. — Почему ты убил моего ребёнка? — спросила я требовательно, горе угрожало сокрушить меня.

— Нашего ребёнка, Грималкин! Нашего ребёнка! Я сделал это — потому что мог. А ещё я сделал это для того, чтобы тебе было больно! Я сделал это, потому что не мог позволить ему жить! Выращенный в мужественности, ребенок мог стать моим смертельным врагом, и стать слишком опасным. Но сейчас его сменил другой — мальчик по имени Том Уорд. Я хочу уничтожить его. Я не могу позволить ему стать мужчиной. Он так же должен умереть, как и твой ребёнок. Во–первых, я сделаю это, потому что могу! Во–вторых, чтобы не позволить ему уничтожить меня. И в третьих, сделать тебе больно, Грималкин. Потому что без вашей последней надежды месть уже не состоится!

Не говоря ни слова, я засунула яблоко и шипы в уродливый рот и затолкала голову обратно в мешок. Меня трясло от гнева.

Позднее, мы с Торн просматривали книги в большом сундуке, но не обнаружили ничего для прямого использования. Я прочитала что–то написанное на одном листе бумаги — отчёт матери Тома о том, как она связала Дьявола. Но, в отличие от выцветших чернил в других записях, эта, казалось, была написана совсем недавно — конечно, это не может быть её рукой?