Я тебя нашел

– Я должен признаться тебе кое в чем.

Сердце Клары забилось еще сильнее. Или, может быть, наоборот, с разгона остановилось, сейчас она не могла этого понять.

– Человек, который убил этого типа, Ройера… – продолжил Франсуа. – Вот кто виноват в смерти собаки.

– Что?

– А теперь я очень хочу помешать ему стать опасностью и для тебя тоже.

Совершенно потрясенная, Клара только могла смотреть на любимого в ответ широко открытыми глазами.

– Какое это имеет отношение ко мне? Кто он? Почему приехал сюда?

Франсуа сглотнул. Казалось, время вокруг них замерло.

– Он не приезжал. Знаешь, в то, что я сейчас скажу, тебе будет трудно поверить. Но, пожалуйста, послушай меня.

Внезапно девушке показалось, что собеседник уже повторял это несколько раз, выискивая самый мягкий способ открыть ей правду. Глубоко вздохнув и положив руку себе на живот, он в конце концов произнес:

– Ты вовсе не та, кем себя считаешь.

9

Придвинувшись вместе со стулом, Франсуа схватил Клару за руку и снова сглотнул. Это мгновение оказалось еще более тягостным, чем она себе представляла.

– Скажи, у тебя много воспоминаний о раннем детстве?

– Я ничего о нем не помню… – сказала Клара, хмуря брови. – Как все… Но почему ты об этом спрашиваешь?

– Давай расскажи мне все, что об этом помнишь.

– Моя мать погибла в аварии, когда мне было шесть лет. Меня воспитал отец. Он умер от рака, как раз перед тем, как…

– У тебя есть какие-то картины в голове? Опиши мне какую-нибудь.

Клара послушалась. Первое, что пришло ей в голову, – как ни странно, профессор Амелен, который смотрит, как она читает свой рассказ. Сосредоточившись и постаравшись отвлечься от всего внешнего мира, девушка, запинаясь, пролепетала:

– Мой отец стоит посреди виноградника… там еще работники… я им помогаю…

Франсуа медленно поднялся на ноги, порылся в ящике комода и вынул оттуда папку, набитую документами. Достав из нее фотографию, он положил ее перед Кларой. На снимке был мужчина лет пятидесяти, стоявший посреди виноградника. Вокруг него рабочие собирали виноградные гроздья. Клара подняла брови:

– Где ты нашел это фото?

– Еще воспоминание?

– Наш дом…

Франсуа положил перед ней снятую «Полароидом» фотографию. Там был дом, который Клара только собиралась описать.

– Этот?

Девушка ответила растерянным взглядом, не понимая, к чему клонит ее собеседник.

– Ты помнишь о чем-нибудь еще? – спросил Франсуа.

– Меня пугают твои вопросы… Они мешают сосредоточиться…

– Вовсе не потому, Клара. Ты не можешь больше ни о чем вспомнить, потому что у тебя нет других воспоминаний.

– Что ты говоришь? Это такая игра?

Франсуа с нежностью вздохнул:

– Нет, ни в коем случае не игра. Как ты знаешь, в клинике я провожу исследования, касающиеся деятельности мозга, и особенно памяти…

Конечно, Клара была в курсе. Лаборатория «Брио» в Пессаке, Научный и Технологический Городок, питомник инновационных предприятий. Кабинеты такие же белоснежные, как халаты неврологов, работающих с Франсуа. Кларе довелось встречаться с некоторыми из них.

– Ты там занимаешься терапией и лекарствами, которые лечат болезнь Альцгеймера, – сказала она.

– Да, сегодня это моя специализация. Но несколько лет назад я руководил парижским отделением общественной программы. Программы, известной под названием «Мнемозина».

С бьющимся сердцем Клара слушала Франсуа, объяснявшего ей, что в программе «Мнемозина» занимались сложнейшими разработками, представлявшими собой смесь гипноза и лекарственного лечения, чтобы помочь тем, кто не может выйти из посттравматического стресса.

Первоначальной целью было помочь солдатам вернуться в мирную жизнь, если это возвращение оказалось затруднено из-за неотступно преследующих их воспоминаний о жестокостях и зверствах или, наоборот, из-за участков потери памяти, «черных дыр», которые солдаты были не в состоянии восполнить.

Клара узнала, что гиппокамп, так называемое сердце мозга, – это орган, необходимый для перехода от краткосрочных воспоминаний к длительным.

– Его можно назвать базой данных памяти, – уточнил Франсуа. – В ходе сеансов гипноза, воздействующего на участки, затронутые ретроградной амнезией, когда невозможно воскресить воспоминания о том, что происходило до болезни, мы поняли, что возможно «замаскировать» часть памяти о каком-либо периоде жизни, а затем побудить мозг создать другие воспоминания.

– Сеансы гипноза, – повторила Клара, стараясь не терять нить разговора. – Вроде тех, что ты проводил со мной?

– Вот к этому я сейчас и перехожу. У своих пациентов мы смогли заменить тягостные невыносимые воспоминания мирными картинами. Это сложный и кропотливый труд, который проводится в несколько этапов. Сначала убираются травмирующие эпизоды, затем изготовляется «маска», как можно более близкая к реальности.

Казалось, Франсуа забыл о произошедшей сегодня утром драме и о мертвой собаке. Его вдохновенный взгляд ясно говорил о научной одержимости ученого работой.

– Также в случаях амнезии изготовляются секретированные энзимы, и становится возможным изменять воспоминания на очень глубоком уровне. Причем не затрагивая семантическую, процедурную и декларативную память. Умственные способности, такие как понимание смысла слов, самосознание и владение речью, остаются не затронуты.

Сделав короткую паузу, Франсуа продолжил:

– Наши первые пациенты – военные, вернувшиеся из Афганистана, – известны своим сенсационным прогрессом. Удалось перестроить их логические связи, самооценку, социальную жизнь. Затем была открыта программа для гражданских лиц, ставших жертвами сексуального насилия или несчастного случая. Этим методом мы спасли не одну жизнь. Без него одни из них могли бы покончить с собой, другие, наоборот, совершить убийства. Каждый раз собирался этический комитет, чтобы вынести решение о необходимости применения метода в каждом конкретном случае. И, разумеется, ничего не делалось без письменного согласия пациента.

Сделав короткую паузу, доктор уточнил:

– Заявление о согласии вроде того, которое ты подписала…

– Которое я подписала?

Франсуа вынул из папки покрытый печатями документ и положил перед совершенно ошеломленной Кларой.

– Ты согласилась на процедуры. Твое прошлое сильно отличается от того, которое, как ты думаешь, сохранилось в твоей памяти.

Молодая женщина недоверчиво пробежала глазами документ, а затем резко отодвинула от себя. Из чувства самосохранения она отказывалась это понимать.

– Но ведь, – пробормотала она, – я целый год ухаживала за отцом в той деревне, где он хотел провести последние годы…

– …в Сент-Обен, Медок, в виноградниках, – продолжил Франсуа. – Это я написал для тебя такой сценарий. Вот эти воспоминания и есть твоя «маска». Ложный заменитель травмирующих эпизодов.

– Но каких?

Вместо ответа Франсуа положил перед Кларой еще одну фотографию. Она узнала там себя и удивилась, когда это она успела потерять свои круглые щечки и почему у нее такой недоверчивый взгляд. На снимке она была запечатлена подростком, вместе с каким-то незнакомым мужчиной.

– Здесь ты со своим настоящим отцом за несколько недель до его смерти.

Изумленно раскрыв рот, Клара уставилась на своего собеседника.

– Он стал жертвой убийства, когда тебе было шестнадцать лет. Его убили практически тем же способом, что и того мужчину, о котором говорилось в новостях.

– Что это еще за бред?!

Эти слова девушка уже выкрикнула. То, что ей сейчас рассказал Франсуа, больше всего походило на сюжет из научной фантастики. Но никак не на ее жизнь! Подобно капле сильнейшего яда, паника моментально распространилась по венам.

– Я бы очень хотел, чтобы было по-другому, – прошептал Франсуа, – но все это правда.

Он положил на стол досье и подтолкнул его к девушке. Клара с опаской открыла папку и внимательно посмотрела на несколько фотографий, где она была запечатлена сперва ребенком, затем подростком. Затем взгляд ее упал на заголовок статьи: «Врач зверски убит, его шестнадцатилетняя дочь исчезла!» Она умоляюще уставилась на Франсуа, безмолвно прося объяснений.

– Убийца твоего отца похитил тебя, Клара. Он многие годы удерживал тебя в неволе. Пока тебе наконец не удалось от него сбежать.

Франсуа взял ее за плечи, но Клара освободилась, резко встала и нервным движением захлопнула папку, чтобы больше не видеть ее содержимого.

– Ты что, стер мне память?

– Нет! – протестующе воскликнул Франсуа. – Процедура не затрагивает нейроны. Она воздействует только на сознание. Мы можем вернуть все назад, и я уже давно присматриваюсь, пытаясь определить, способна ли ты возвратиться к нормальной жизни…

– Но кто же я тогда, черт подери?! – прервала его девушка. – Кто я?

– Ты Клара Ройер.

– Ройер? Как жертва?

– Да. И в то же время нет.

Клара задрожала. Франсуа схватил ее за руки, принялся успокаивать, торопливо объясняя. Она вовсе не из семьи Жан-Марка Ройера. Ее отец был врачом, его звали Иван. Клара жила с ним в большом доме в Эр и Луар в окрестностях Шартра. В спокойной деревне Люиньи. Она посещала колледж, как и все девочки ее возраста. Мать умерла, когда Кларе было шесть лет. На деревенской дороге какой-то лихач врезался в ее машину.

В противоположность этому история, случившаяся, когда девочке было тринадцать, полностью стерлась из ее памяти.

– Что же тогда произошло?

– Кто-то проник в ваш дом, когда ты была одна в своей комнате. В тот день твой отец вернулся с работы раньше обычного. Это удивило преступника, и он убил его кухонным ножом.

Был ли злоумышленник застигнут Иваном Ройером во время кражи? Или он проник в дом специально, чтобы убить? Так или иначе, отцу Клары нанесли множество ударов ножом.

– А я? Почему он не убил меня? – хриплым голосом спросила Клара.

– Когда прибыла полиция, тебя уже не оказалось, – извиняющимся голосом ответил Франсуа. – Тебя искали на протяжении нескольких недель. Все решили, что бандит убил и тебя тоже, а потом избавился от тела.

Клара изо всех сил старалась слушать, что ей говорят, но услышанное снова сбрасывало ее в бездну растерянности и непонимания.

«Многие годы для всех, кто ее знал, она считалась мертвой…»

– Но неожиданно ты снова появилась, – продолжал Франсуа. – Четыре года спустя в сквере тебя подобрал полицейский патруль, дежуривший в одном из пригородов Парижа. Ты была грязная, изголодавшаяся, изможденная, к тому же находилась под действием наркотиков. Полицейские сверились с каталогом; ты и в самом деле оказалась пропавшей из Эр и Луар. Ты сообщила им, что участвовала в убийстве своего отца и что тебя похитили. Затем ты достаточно точно описала хибару в чаще леса, где тебя держали в плену. Это оказалось в тридцати километрах от твоей родной деревни.

С этими словами Франсуа выхватил из папки с документами последнее фото. Это был снимок, сделанный с самолета. Лес, железная крыша заброшенного дома, наполовину поглощенного растительностью. Печальное, навевающее тревогу место.

– Вот здесь он тебя и держал целых четыре года.

10

Франсуа продолжал рассказывать монотонным голосом, стараясь по возможности смягчать ужасы того, о чем говорил. Убийца, извращенный психопат, нанес серьезный ущерб психике девушки.

– Он меня?.. – прошептала Клара.

Слова застряли в горле. Франсуа понял, о чем она хотела спросить, и сдержанно ответил:

– Нет.

Затем после короткой паузы продолжил:

– Он тебя не насиловал. Странное дело, он ограничился тем, что смотрел на тебя и заставлял участвовать в том, что называл «играми».

Клара была заперта в темной комнате, откуда похититель не позволял ей выходить, кроме как для того, чтобы принять участие в жестокой игре в прятки, происходившей в путанице подземных коридоров. Зловещее развлечение, которое заканчивалось, когда преступник извлекал девочку из убежища, насмерть перепуганную, и со злобным смехом говорил: «Я тебя нашел…»

– Я тебя нашел, – повторила совершенно оторопевшая Клара.

Она поняла, что эти события каким-то образом связаны с запиской, недавно обнаруженной в папке с бумагами. Луи здесь ни при чем. Девушка будто снова увидела лицо Франсуа, когда тот подобрал записку с пола. То, что она сперва приняла за ревность, на самом деле оказалось совершенно иным чувством. Страхом.

– Иногда он пускал по твоим следам охотничью собаку, останавливая ее в последний момент, когда та уже была готова тебя сожрать.

Клара снова изумленно раскрыла рот. Только теперь до нее начал доходить весь ужас того, о чем рассказывал Франсуа.

– А как же я сбежала?

– Тебе удалось это сделать, убив собаку. Полицейские обнаружили ее труп, обгоревший, так же как и дом.

– А… он? – спросила Клара.

– Ты рассказала полицейским, что похититель жив, но никаких его следов так и не нашли. Судя по всему, после твоего бегства он поджег дом, чтобы не осталось улик.

– Но я же могла описать его, назвать его имя!