Можешь мне присниться? (ЛП)

ним, и теперь это большой шаг с его стороны. Эли облегченно вздыхает, хотя и понимает, что впереди ее ожидает самое трудное, и она, не отрывая взгляд, выжидательно смотрит на Рауля и Валерию. Они о чем-то тихо перешептывались на ушко, пока остальные ребята говорили.

— А что скажете вы?

— Ну… – начинает парень, – мы ничего не расскажем Ольмедо из того, что ты нам сказала. Если

хочешь вернуться в школу – пожалуйста. Мы с Вал хотим, чтобы ты поправилась и снова стала прежней.

— Спасибо, Рауль, это и вправду очень много значит для меня…

— Не заблуждайся, Эли, – на полуслове обрывает ее Валерия, заговорившая впервые за то время,

что ребята находились здесь. – Мы действительно хотим, чтобы ты поправилась, но не доверяем тебе и не можем делать вид, будто ничего не случилось. Если ребята хотят дать тебе шанс, они вольны поступать по своему разумению, и нам кажется, что это отлично, но вот мы оба не можем.

— Мы понимаем, что это произошло по большей части из-за твоей болезни, но то, что ты делала,

было не только из-за нее, – поддерживает Валерию Рауль.

— Ты ненавидела меня, не выносила, что мы с Раулем вместе, и в этом заключалась основная

причина твоего поведения с нами.

Последние слова Валерии совпадают со звонком на урок.

— Я… Простите меня… Вы должны меня простить! Пожалуйста… пожалуйста… Вы нужны мне.

— Мне жаль, Эли, мы были задушевными подругами. Я любила тебя как сестру, но я не могу

забыть, как ты со мной обошлась, хотя и простила тебя. От всей души надеюсь, что ты поправишься и будешь счастлива, но я не буду с тобой, и Рауль тоже.

Глава 12

Конец учебного дня. Валерия и Рауль быстро выходят из класса, торопливо попрощавшись с остальными, но не сказав ни слова Элизабет.

— Ты должна дать им время, – говорит Мери.

— Они никогда меня не простят, но они по-своему правы, хотя мне плохо. Очень тяжело, когда тебя отвергают.

— Мне-то можешь об этом не рассказывать, – роняет Бруно, качая головой.

Эстер, идущая с ним рядом, принимает слова парня на свой счет, хотя и не уверена, что Бруно сказал это из-за нее.

— Рауль и Валерия пережили много трудных моментов, – поясняет Мери, когда они последними выходят из класса. – Вполне логично, что они не хотят больше проблем, их и так было у них предостаточно.

— Еще бы, я понимаю...

— Ты должна признать, что устроила им тяжелую жизнь, даже Альбу использовала, чтобы она помогла тебе разрушить их отношения.

— Вы и об этом знаете.

— Да уж, мы в курсе всего. Альба сама нам рассказала, она стала еще одним членом клуба, – отвечает рыжеволосая, – к тому же она девушка Бруно.

Парень смущенно наклоняет голову и нерешительно улыбается; он еще не привык к тому, что у него есть девушка. Это как-то необычно. У него никогда ничего не было, до сих пор он даже не целовался с девушкой, и вдруг... Хотя и не о том он мечтал, но Альба ему нравится, ему с ней хорошо, и у них своеобразная манера общения.

— Я знаю это, и рада, что у вас все хорошо. Альба хороший человек.

— Да, это верно.

— Поцелуй ее от меня. Я хочу встретиться с ней и тоже попросить у нее прощения.

— Я передам ей твои слова, когда увижусь с ней.

Четверка подходит к школьным дверям. Напротив школы Элизабет видит припаркованную машину. Мать поджидает ее, стоя на тротуаре. Еще с утра, перед тем как пойти в школу, они договорились, что мама заберет ее после уроков.

— Ребята, я должна идти. За мной приехали, – говорит Эли, целуя всех по очереди. – Еще раз большое спасибо вам за то, что разрешили мне снова быть вашей подругой. Я рада, что вернулась.

— Мы тоже этому рады.

Эстер последней прощается с Эли. Стоя на противоположной стороне улицы, Элизабет поднимает руку и машет всем троим перед тем как сесть в машину. С кисло-сладкой улыбкой на губах она забирается в “Хендай” и целует мать в щеку.

— Как прошел день? – интересуется женщина, но Эли не торопится с ответом. С одной стороны, она счастлива вернуться в школу и снова подружиться с ребятами, но, с другой стороны, девушка огорчена тем, что Валерия и Рауль плохо обошлись с ней. Они твердо стояли на своем и не поддались на ее просьбы, и от этого ей больно, по-настоящему больно. Впрочем, их поведение ничуть не удивило Эли, она все так и представляла.

— Не хочешь рассказать, как все прошло? Как у тебя с “непонятыми”, и что сказали эти двое?

Эли вздыхает. Ей нечего рассказывать матери. Высунув голову в окошко, Эли смотрит, как удаляется здание, по которому она так скучала. Девушка испытывает смутную печаль. Будет очень трудно вернуть потерянное время и доверие ребят, но перед ней стоит новая задача, и она сделает все возможное, чтобы довести свою миссию до конца, несмотря на то, что та блондинка с косичками, полностью одетая в белое, вернулась и настойчиво спрашивает ее, как она провела утро со своими “непонятыми” друзьями.

— Думаешь, мы были несправедливы к ней?

— Успокойся, мы вели себя сообразно нашим чувствам.

Валерия и Рауль идут по улице, крепко держась за руки. Они собираются пообедать и побыть вместе до пяти часов, когда Рауль сядет в поезд, идущий в Валенсию.

— Мне плохо, я чувствую себя в чем-то виноватой.

— Это объяснимо, ведь утро выдалось очень напряженным, но мы с тобой были последовательны: поступили так, как думали.

— Поверить не могу, что она вернулась.

— Я тоже не ожидал этого.

— Мне она показалась... нормальной. Мне кажется, она похорошела, стала еще красивей, чем до того, как все случилось. А это, заметь, сложно.

Рауль тоже подметил, что Элизабет прелестна, и это заставляет его вспомнить, какой была Эли несколько месяцев назад. Он вспоминает девушку, которая мимоходом покоряла всех парней, возникавших перед ней. И что было бы, согласись он встречаться с ней, как она его просила? И случилось бы то, что произошло потом? Этого он никогда не узнает. Быть может, и произошло бы. Навязчивые идеи Эли не их вина, и, рано или поздно, ее безумие вырвалось бы на свет тем или иным способом.

— Да, Эли очень красива, и кажется вполне здоровой, но она не перестает быть человеком, который испробовал все, что было под рукой, лишь бы разрушить наши отношения.

— Знаю, это нельзя забыть.

Парочка продолжает идти по направлению к кафе “Констанция”. Ребята сегодня серьезнее обычного – нет ни смеха, ни поцелуев. Они даже ни разу не сказали друг другу о своей любви. Не говорят они ни о фильме, ни о премии. Так сильно повлияло на них появление Эли. Не только ее присутствие в школе и разговор на перемене, но также и то, что их друзья отдали ей свои голоса доверия. И вот теперь Вал и Рауль чувствуют себя некоторым образом отдалившимися от остальных ребят и даже в некоторой степени одинокими. Возможно, именно на это и рассчитывала Элизабет.

— Я так и не верю ей, – твердит свое Рауль. – Наверняка она припрятала что-то в рукаве, о чем не рассказала.

— Думаешь, она что-то замышляет?

— Да она вечно что-то замышляет.

— А какова причина на этот раз?

— А черт его знает... Может... она не смогла разлучить нас, и теперь постарается оторвать от нас друзей.

— Думаешь, она сможет сделать нечто такое хитроумное?

— Шутишь? Она даже Альбу убедила, чтобы та помогла ей добиться нашего с тобой разрыва... так что от нее можно ожидать чего угодно.

— Правда. Она и тебя использовала.

Воспоминание о тех днях, когда он ходил к Эли домой, обедал вместе с ней и ее семьей, чтобы девушке стало лучше, Рауль носит в себе как занозу. Он обманывал Валерию, много недель подряд, врал ей почем зря.

— Это просто чудо, что после той истории мы по-прежнему вместе, – замечает парень, покрепче сжав руку своей подружки.

Вал смотрит ему в глаза. От волнения глаза парня сияют. Девушка не привыкла к тому, чтобы Рауль так волновался, и его состояние передается ей. Она тоже страдала, и пережила свое сполна. А ведь и вправду это чудо, что они остались парой. Не только из-за Эли, но и из-за Сесара или Маркоса. Слава богу, трудности всегда оставались позади, и все оканчивалось хорошо, лишь укрепляя их отношения.

— Подожди, – говорит вдруг девушка, останавливаясь, – давай присядем здесь.

Вал указывает на пустую скамейку в стороне от улицы. Они уже совсем близко от “Констанции”, но девушка не может больше терпеть. Ей нужно сказать кое-что Раулю.

— Что такое?

— Знаешь, давай посидим здесь, прошу тебя.

Рауль послушно останавливается, плохо понимая, что же происходит. Неожиданно глаза его подружки осветились каким-то необычным блеском. Парень не осознает того, что его глаза сияют точно так же.

— Послушай... скажи мне, что происходит? – спрашивает Рауль, садясь рядом с Вал.

Валерия кладет рюкзачок на колени и достает из кармашка пакет с красным бантиком, завернутый в разноцветную бумагу.

— Возьми. Это тебе.

— Подарок?

— Я хотела отдать его тебе потом... но хочу сделать это сейчас. Мне кажется, это самый подходящий момент.

Пока Рауль с огромным интересом открывает сверток, глаза девушки наливаются влагой. Это чудо, что они вместе... но речь идет не только о чуде. Это нечто большее, гораздо большее, чем просто чудо.

— Это... ловушка снов? – спрашивает он, с восхищением разглядывая маленькое деревянное колечко со сплетенной сеточкой внутри и тремя свисающими перышками.

— Да, я купила ее, когда была девочкой, и все у меня было неплохо. Быть с тобой это чудо... и сон. Мой сон, моя мечта, ставшая реальностью, любимый.

— Это так мило... Я даже не знаю, что сказать... Спасибо, Вал.

Ребята целуются, не теряя блеска в глазах. Это один из тех поцелуев, что тянет точно на десятку в их топ-списке.

— Сегодня ночью ты повесишь ее в изголовье кровати в отеле, и будешь спать, мечтая победить на фестивале короткометражек.

— И тогда я точно стану победителем?

— Всенепременно. Добрые сны оказываются пойманными в сеть и сбываются в реальной жизни. Это доказано.

— Вот как?

— Да. Это научно доказано, – отвечает Валерия, радостно улыбаясь и вытирая скользящую по ее щеке слезинку.

— А могу я увидеть во сне… тебя?

— Меня ты уже поймал... Но, конечно же, милый, ты можешь спать и видеть меня во сне.

Глава 13

Они остались вдвоем. Элизабет уехала с мамой на машине, а Бруно пошел забирать из школы своих младших братишку и сестренку. Эстер с Марией идут по улице. Они не слишком разговорчивы, но им хорошо вместе. Кажется, неловкость, существовавшая между ними несколько месяцев, полностью исчезла. Они снова стали близкими подружками, хотя и не все рассказывают друг другу.

— Что происходит между тобой и Валерией? – интересуется девчонка с прямой челкой, пока обе пережидают красный сигнал светофора.

— Да ничего такого.

— Ладно тебе, Мери. Может, это из-за брака ваших родителей? Вы всегда из-за всего спорите, а раньше, пока они не поженились, вы никогда не ругались.

— Думаю, именно так и есть.

— Из-за родителей? Но причем здесь они?

— По правде говоря, не при чем, но теперь мы с Валерией чаще встречаемся, и по определенным семейным вопросам у нас с ней разногласия... в общем, мне непривычно видеть отца вместе с матерью Вал, и это при том, что я уважаю и очень люблю Мару.

— Мара – классная, замечательная женщина.

— Верно, и надеюсь, что мой отец хорошо с ней обращается, но я считаю, что с женитьбой они уж слишком поторопились.

— Точно так же считает и Вал, – с улыбкой отмечает Эстер, смешно сморщив нос. – Видишь, есть вещи, о которых вы думаете одинаково.

В ответ Рыжик лишь пожимает плечами, переходя по полосатой зебре на другую сторону улицы. Она не замечает, как кто-то быстро подбегает к ней сзади, неожиданно набрасывается и крепко обнимает ее. Мери поворачивает голову и видит светловолосую девчонку с синяками на лице и разбитой губой.

— Господи-боже, Палома! Что с тобой?

— Эти... одноклассницы... меня поколотили.

— Что ты говоришь? Когда? – нервно спрашивает Мери, с тревогой разглядывая раны на лице Паломы.

— Они впятером поджидали меня у выхода в конце последнего урока. Мне удалось вырваться и убежать, – всхлипывая, говорит Палома и еще сильнее обнимает Марию. – Мне очень больно.

— Еще бы не больно! Нам сию же секунду нужно пойти к врачу!