Список желаний

Я думаю о будущих ссудах Челси Блэнкеншип и пытаюсь понять, можно ли убедить его, какая выгода может крыться в отношениях с Уитни Блэнкеншип.

– Мистер Оглторп?

– Заткнитесь, Пончик. Освободите свой стол. У вас десять минут на сбор вещей, после чего Гэс проводит вас до машины.

Я поворачиваюсь, чтобы уйти, но в двери кабинета Оглторпа внезапно появляется стройный, хорошо одетый бизнесмен с папкой из манильской бумаги в левой руке. Вид у него деловой и строгий; он чем-то напоминает мне тридцатипятилетнего Чарльза Бронсона[3] – такие же густые черные брови и неправильные черты лица. Отложные манжеты скреплены запонками с четырехгранными бриллиантами не менее четырех каратов каждый, если они настоящие. На запястье левой руки – украшенные бриллиантами часы «Пьяже» с черным ремешком из кожи аллигатора. Покрой костюма ни с чем не спутаешь, хотя в Луисвилле я таких почти не видел.

Несмотря на свое состояние, я ничего не могу с собой поделать. Мне нужно знать:

– Это Бриони?

– Да.

Я киваю и направляюсь к своему столу.

– Чем могу помочь? – обращается Оглторп к бизнесмену.

– Я ищу Бадди Блинчика.

Я оглядываюсь в ошеломлении.

– Он здесь больше не работает, – говорит Хильда, и становится ясно, что детство ее прошло в Вест-Энде.

Бизнесмен смотрит на Оглторпа:

– Это правда?

– Да.

– В таком случае жаль.

– Почему?

– Я надеялся открыть кредитную линию на двадцать миллионов долларов для своего бизнеса.

– Вы можете обратиться ко мне!

– Благодарю, но мне посоветовали иметь дело только с мистером Блинчиком. – Он смотрит на меня. – Это вы?

Я так удивлен, что слова застревают в горле.

– Вы кто? – спрашивает Оглторп.

Привычным жестом бизнесмен протягивает визитную карточку. Мои надежды стартуют прямо в небо. Оглторп читает карточку.

– Томас Джефферсон? Очень забавно.

Томас Джефферсон кивает, словно привык к такой реакции, и затем протягивает Оглторпу папку из манильской бумаги:

– Моя кредитная история. Дайте мне знать к полудню пятницы, представляю ли я интерес для вашего банка. Конечно, при условии, что вы снова примете на работу мистера Блинчика.

Оглторп проглядывает документы в папке. Он профессионал и умеет быстро схватывать суть. Глаза его становятся большими, как блюдца.

– Вы хотите сказать, что стоите четверть миллиарда долларов?

– Полагаю, вы все тщательно проверите.

– Можете не сомневаться, мистер Джефферсон, если все подтвердится. – Оглторп держит папку в левой руке и постукивает по ней пальцами правой. – Вам не нужен мистер Блинчик. Вы можете иметь дело непосредственно со мною и получить немедленное одобрение кредита.

– Не хочу вас обидеть, но я буду иметь дело только с Бадди Блинчиком. Если в пятницу в вашем банке его не будет, то я последую на его новое место работы.

Я просто ушам своим не верю. Час назад мне казалось, что Блэнкеншипы спасут мою карьеру, однако они ее прикончили. Теперь неизвестно откуда появляется этот абсолютно незнакомый человек и спасает меня от увольнения. Я потрясен. Пытаюсь найти подходящие слова благодарности, но когда кашляю, мистер Джефферсон взмахом руки останавливает меня.

– Мне нужна заявка на кредит, – говорит он.

Оглторп еще сомневается, но он не дурак и поэтому позволяет мне передать мистеру Джефферсону бланк заявки.

– Спасибо, Бадди, – благодарит бизнесмен. – Я принесу ее в пятницу в полдень. – Он идет к выходу, потом оборачивается, протягивает визитную карточку и говорит: – На тот случай, если вы тут больше не работаете, приходите в «Первый городской» и скажите Берту Дженнингсу, что я ваш клиент. И еще, Бадди…

– Да, сэр?

– Когда будете договариваться о зарплате, просите больше.

После ухода бизнесмена Оглторп говорит, чтобы я оставался на рабочем месте, пока он не проверит кредитоспособность Томаса Джефферсона.

Час спустя чрезвычайно смирный Эдвард Оглторп приглашает меня в свой кабинет и предлагает восстановить на работе – со всеми бонусами и скромным повышением жалования.

Я отвечаю, что мне нужно иметь пару дней отпуска для обдумывания его предложения. О своем решении я сообщу ему в пятницу в полдень. После этого я посылаю Оглторпу воздушный поцелуй и выхожу в парадную дверь офиса, не дожидаясь, пока у него взорвется мозг.

Глава 11

Утро пятницы. Все идет своим чередом, и мы с Лисси снова на кухне, пьем кофе.

– Думаешь, он появится?

– Да.

– Ты о нем что-нибудь узнал?

– Только то, что рассказал тебе.

В четверг, покинув банк, я потратил два часа на изучение Томаса Джефферсона, уроженца Симко, владельца «Джефферсон девелопмент». Потребовались лишь несколько минут поиска в Интернете, чтобы узнать следующее: мистер Джефферсон недавно объявил о намерении построить отель и казино на реке Огайо, которые должны были составить конкуренцию комплексу «Хорсшу Саутерн Индиана».

– Откуда он мог узнать о тебе?

– Единственное, что приходит в голову, – рекомендация миссис Блэнкеншип.

– Ты ее об этом спросил?

– Нет.

– Почему?

– Подумал, если она захочет меня оповестить, то сама скажет.

– Почему из всех специалистов по кредиту в Луисвилле она выбрала именно тебя?

– Ты действительно хочешь это знать?

– Хочу.

– Ей понравилась моя внешность.

– Вот как…

Лисси делает глоток кофе. В последние несколько дней мне нравится выражение ее глаз, когда она смотрит на меня. Любовь там всегда присутствовала, но теперь появилось кое-что еще. Уважение. Может, я стал больше себя уважать, и это отражается в Лисси.

– Опиши мне еще раз ее шляпу.

Я повторяю рассказ, и она смеется. Затем говорит:

– Насчет шляпы я все равно тебе не верю.

В среду и четверг я занялся составленным ею списком домашних дел, мелким ремонтом, который откладывал целый год. Я также заехал в автомастерскую, чтобы заменить масло в машине и купить запасное колесо. С учетом обещанной прибавки жалования подписался на пакет кабельных каналов, куда входил и спортивный – моя мечта на протяжении не одного года.

Лиззи смотрит на часы и спрашивает:

– Когда ты сегодня собираешься на работу?

– Думаю, часам к одиннадцати. Достаточно, чтобы заставить Оглторпа попотеть.

– Не дави не него слишком сильно. Он уже уводил твоих клиентов.

– У меня всё под контролем.

– Когда ты сегодня вернешься?

– Часов в шесть, а что?

– Это шутка?

– Ах да. Концерт…

– Мы должны выйти из дома не позже половины восьмого.

– Не проблема.

Глава 12

На часах половина первого, и я сижу рядом с мистером Джефферсоном в лимузине, а не у нас в офисе.

Полчаса назад он вошел в банк, протянул Оглторпу заявку на кредит и сказал:

– Мистер Оглторп, если у вас нет возражений, я приглашу мистера Блинчика сыграть в паре партию в гольф против моего партнера Бена Симко и нашего финансового директора Тони Блэра.

– Тони Блэр, – повторил Оглторп. – Как премьер-министр.

Джефферсон кивнул.

– Долго ли будет рассматриваться моя заявка на кредит?

– Если через Бадди, как вы предпочитаете, то полные десять дней, а если можно обойти его, решение будет принято сегодня к вечеру.

– Соблазнительно, – сказал Джефферсон. – Но я могу подождать.

Томас Джефферсон поехал со мной в итальянский ресторан, где мы взяли в дорогу сэндвичи-панини, затем подъехал лимузин, а моя машина осталась на стоянке у ресторана.

Мы с Джефферсоном единственные пассажиры в лимузине. Справа тут расположен мини-бар и телевизор, а слева – необыкновенно длинное сиденье, которое изгибается и плавно переходит в сиденье напротив. Для удобства в лимузине предусмотрена третья дверца – там, где заканчивается сиденье. Со своего места я вижу затылок шофера и фуражку с золотым позументом.

Сотня точек оптоволоконного освещения на потолке меняет свой цвет от пурпурного до голубого, синхронно с пластиковой трубкой, обрамляющей окна. Когда голубой снова сменяется красным, я кладу ладонь на тонкую кожу сиденья и думаю о том, сколько времени требуется богачам, чтобы привыкнуть к такой роскоши.

– Хотите бурбон? – спрашивает Джефферсон.

– Нет, спасибо.

Мы сидим молча, а красная подсветка на потолке становится голубой, потом зеленой, потом желтой, а потом снова темно-красной. Впечатляющее зрелище, никогда прежде мною не виданное, но через какое-то время оно надоедает, как фоновая музыка в банке. Разумеется, сидя в лимузине, не обязательно наблюдать за подсветкой. Можно смотреть в окно, что я и делаю, замечая, как мы проезжаем через ворота аэродрома Гленвуд. Вот мы на бетонной площадке, медленно катим к самолету «Гольфстрим», ослепительно белому, с вишневой полосой.

Аэродром Гленвуд? Самолет «Гольфстрим»?

– Куда вы меня везете?

– Попробуйте догадаться.

Я пробую, но на ум ничего не приходит.

– Меня порекомендовала вам миссис Блэнкеншип?

– Кто?

– Уитни Блэнкеншип. Наследница. Богатейшее семейство в Кентукки.

Он пожимает плечами:

– А, вы об этой Уитни Блэнкеншип…

Видя, что я встревожился, он прибавляет:

– Жаль, но не имел удовольствия быть представленным.