Дураки дохнут как мухи

- Хорошо, - кивнул Игорь, несколько разочарованный диалогом. - Я передам.

Юрий отметил пропуск Сокова у дежурного и проводил Игоря до поста в вестибюле.

- Ну, профессионал пера, каков ваш план действий? - спросил Андрей. Он записывал строку за строкой в свою увесистую записную книжку. Взгляд его был собранным. Он смотрел на Сокова как на подручного в достижении своих личных целей. Игорь запихал пирожок в рот и чавкал, пытаясь запить его купленной в киоске минералкой.

- Ешть ошлишная мышль. - Игорь наконец-то проглотил пирожок и вздохнул свободно. - едем к одному мыслителю. Он историк по образованию, но свихнулся на сектах и магии. Может быть, он расскажет нам о пропавших вещах подробнее.

- Историк?

- Профессор.

Игорь, сверяясь с картой, долго петлял по узким улочкам одного из заводских районов города, осторожно переезжая через огромные выбоины, сохранившиеся с незапамятных времен. Большинство домов явно пережили свой век и безусловно нуждались в ремонте. Многие поколения людей рождались в этих двух и трехэтажных домах, гоняли мяч босоногими пацанами в пыльных дворах, вырастали, заводили детишек, и незаметно старились. На фоне выступающих за их спинами серых многоэтажных параллелепипедов эти кирпичные кубики выглядели архаично и настороженно. Городские власти не торопились расселять отсюда людей и начать новое строительство, ибо выделенные деньги по проверенным годами схемам оседали в карманах чиновников разного калибра. В одном из таких трехэтажных халуп и обитал столь нужный им сейчас человек.

Андрей и Игорь подошли к большой железной двери, выкрашенной в бордовый цвет. На стене блестела старомодная латунная табличка с надписью: "Проф. А.Е. Сазонов". Этот адрес Игорь достал через своего знакомого в местном университете.

Соков позвонил. Через несколько минут по ту сторону двери послышались шаркающие шаги. Дверь приоткрылась настолько, насколько ей позволяла мощная цепочка, и внимательный глаз стал изучать посетителей.

- Добрый день, Алексей Евгеньевич. Извините, что вас беспокоим. Мне дал ваш адрес Николай. Мы готовим публикацию и хотели бы получить вашу консультацию.

- Очень приятно, проходите. - Профессор Сазонов к радости Сокова, оказался приятным и неподозрительным человеком. - Всегда рад гостям, хотя что-то не балуют они меня в последнее время.

Сразу почувствовалось, что раньше в этом доме часто бывали студенты - заходили посоветоваться с популярным и демократичным преподавателем, неизменно приглашались выпить чашечку чая с сушками, и надолго задерживались в просторной кухне, способной вместить человек пятнадцать. Видимо и сейчас почетному профессору не хватало молодых людей и очаровательных девушек, незаметно засиживавшихся за спором до полуночи. Старичок выглядел бодро, голос его был хорошо поставлен, а в манере обращения присутствовала некоторая профессиональная покровительственность, оставшаяся от преподавательских времен.

- Добрый день, я Игорь Сергеевич Соков, журналист из еженедельника 'Радар' - Игорь осторожно пожал протянутую узкую ладонь. - а это мой помощник Андрей.

- Очень приятно. Присаживайтесь. Что вас привело ко мне?

- Нам много рассказывал о вас Николай Рязанов. - выдал заранее продуманную легенду журналист.

- Значит, Коля? Что ж, приятный молодой человек, и весьма, весьма многообещающий. Я ведь давно его не видел - около двух лет. Что же он, наверное, сделал значительные шаги на профессиональном поприще? Как поживает? Как его диссертация?

- Все прекрасно, - не моргнув глазом, поддакнул Андрей.

- Да, когда я был молодым, я ощущал, что горы можно свернуть. Все же молодость поистине величайший дар природы! Увы, мы слишком поздно начинаем понимать это... Уж поверьте, многие проблемы молодежи кажутся настолько надуманными! Я ведь регулярно смотрю телевизор, прессу читаю, поэтому в курсе всех нынешних проблем. Наркомания, пьянство, нежелание работать, - завеля старик. - Или наоборот, бодибилдинг этот, когда неестественно огромные мускулы себе накачивают. Это же явно ненормально! Вы, молодые, не понимаете: главное в жизни это здоровье и бодрое расположение духа. А с возрастом сохранить их становится все труднее и труднее...

- Пожалуй, Алексей Евгеньевич, вы правы, - согласился Игорь.

- Да, молодые люди! - спохватился профессор. - Что ж мы в прихожей-то стоим? Прошу в мое скромное пристанище.

Игорь и Андрей прошли вслед за ним по широкому светлому коридору, по одну сторону уставленном широким стеллажом, до потолка наполненном книгами и очутились в уютной чистенькой комнатке с большим пластиковым окном, выходящим во двор и полуприкрытым старомодными сиреневыми шторами. Почти во всю ширину окна размещался массивный письменный стол. Здесь, как и в коридоре, было невероятное количество книг, грамотно и аккуратно расставленных на полках. Тут не наблюдалось увесистых коричневых талмудов классиков марксизма-ленинизма с тиснеными профилями вождей на корешках. Книги в большинстве своем были старые, с солидными потемневшими от времени переплетами. Среди всех этих фолиантов можно было видеть даже бережно переплетеные толстые рукописи. Это была типичная библиотека ученого - его главное богатство и место работы. Книги здесь не пылились в праздном ничегонеделании, ими ежедневно пользовались, перечитывали, вглядываясь в пожелтевшие истрепанные страницы. Не исключено, что старый профессор провел в этой комнате немалую часть своей жизни, мысленно путешествуя в веках и по территориям, принадлежавшим некогда существовашим цивилизациям и народам. Шальнев обратил внимание, что больше всего здесь было книг по истории России - дореволюционные тома Соловьева, Бердяева, Ключевского соседствовали с именами, о которых друзья и не слыхивали. Скользнув цепким профессиональным взглядом по полкам, Андрей увидел ряд книг о русских обрядах, суевериях, языческих преданиях. Несоменно, профессор был настоящей ходячей энциклопедией, способной предоставить любые сведения.

- Сaдитесь, рaсполaгaйтесь поудобнее, - Сазонов укaзaл нa большой, покрытый пледом диван. - Вот, на пенсии нaслaждaюсь тишиной и одиночеством. Раньше у меня здесь было много нaроду. Дочь с семьей, два внука. Прелестные существa! Сейчaс все они живут в Подмосковье. Вы, нaверное, посчитаете меня чудаком, что я рaсскaзывaю это вaм - считай, незнaкомым людям. Бесстрaшно пускaю вaс в квaртиру, хотя вижу в первый рaз. Правда, Игорь Сергеевич мне знаком по газетным публикациям... Сколько рaз я слышал: нельзя быть тaким доверчивым! Но вот никaк не приспособлюсь к нынешним временaм. Преступность, квaртирные крaжи, кавказцы эти... А я остаюсь самим собой. В моем возрасте крайне сложно меняться. Если я вижу перед собой человекa интеллигентного, то по привычке срaзу нaчинaю относиться к нему с симпaтией.

- Спасибо, - улыбнулся Соков.

- И все же, что вас интересует?

- Вы слышали историю о секте 'Легион'?

- Да.

- Они использовали культовые предметы скифской цивилизации, обладающие мистической силой, способной управлять духами природы.

- Откуда вам известно про культовые предметы? - профессор подозрительно посмотрел на друзей.

- Я делал подробный репортаж о деятельности секты. - нашелся Игорь.

- Интересно, - задумался профессор. - Это действительно ценные вещи. Но ценны они лишь для специалистов...

- Главари секты наверняка были такими специалистами.

- Да, скорее всего.

- А что же конкретно собой представляют эти... раритеты? - вмешался Андрей.

- Первый, и пожалуй самый важный - это непосредственно заклинания, обращенные к демону Астовидату. Это демон смерти у зороастрийцев и скифов. Этот Астовидат, растворяет кости, то есть, лишает человека внутреннего стержня, делает из него некого аморфного терминатора. Хотя он и аморфный, но покруче того терминатора, которого сыграл Шварценеггер! Демон Астовидат из человека создаёт живого мертвеца и тот не просто подвержен чужому влиянию, а душа его становится умерщвлённой. Через тело и душу такого человека проявляется чужой разум, происходит вселение бесов, которые заставляют его совершать поступки, абсолютно чуждые его природе. Это так называемое зомбирование. Не следует это путать с суггестивным воздействием. Суггестивное воздействие временное и не затрагивает основ личности. Оно может быть навязанным, но так же и стирается. Зомбирование - явление куда более опасное, потому что это вариант живого мертвеца и коррекции психологическими методами не подлежит. Главное, что при этом разрушается личность.

- А зачем остальные предметы?

- Чтобы управлять этим демоном во время вызова. Для того, чтобы он не подчинил вас себе.

- Занимательно. А чего можно добиться этим вызовом?

- Обретения демонической силы, дающей власть над людьми, бессмертия... Но чтобы разбудить Астовидата, требуется мощный выброс тепла. - Профессор вдруг замолчал и, как показалось друзьям, о чем-то задумался. Никто из них двоих не встревал, ожидая продолжения. - в древние времена поджигали груду хвороста на участке около пятисот квадратных метров, представляете? - снова заговорил он своим приятным баритоном, - кроме того нужны тексты заклинаний. А вместе с ними и ритуальные фигурки идолов.

- То есть вы хотите сказать, что кому-то понадобился полный комплект для проведения древнего ритуала?

- Ну, для этого одного текста и фигурок мало! Обряд должен проводиться не абы где, а в священном месте, да в день осеннего равноденствия...

- Где это священное место?

- Как ни странно, где-то в этих местах. - Сазонов встал и взял с полки один из увесистых фолиантов. - древние источники утверждают, что Астовидат погребен, точнее заточен, в одном из курганов на этом берегу Волги. Давным-давно я забавы ради даже высчитывал место захоронения и пришел к выводу, что оно находится или в черте города или в ближайших окрестностях.

- Вы уверены?

- Здесь повсюду сакральные места скифов. На этих землях их капищ великое множество. Почему бы и нет?

- Я...просто поражен вашими познаниями. - Соков поменял сторону кассеты в диктофоне.

- Не стоит благодарностей. - профессор положил книгу назад на полку. - кстати, до вас меня расспрашивали уже по этому вопросу.

- Тоже журналисты?

- Нет, майор Мешков из ФСБ. Подробно расспрашивал, интересовался.

У Шальнева загорелись глаза, но он не подал виду.

- Именно по поводу культовых предметов скифов?

- Да, как признанного эксперта в этой области. - зарделся профессор.

- А когда он приходил?

- Несколько дней назад.

- Большое спасибо вам, Алексей Евгеньевич! Вы очень помогли нам.

- Ну что вы, что вы! Очень рад. Нынче ко мне так редко приходят посетители. А когда выйдет интервью?

- В ближайшие недели. - Игорь выключил диктофон и положил его в барсетку.

Андрей и Игорь вышли на улицу. Вид у журналиста был заспанный, но Андрей смотрел на него с завистью - он бы тоже не отказался поспать пару часиков. Подул ветер, и Игорь зябко поежился, залезая в машину.

- Ну давай, излагай свои версии. - Андрей взглянул на мобильный.

- Могу предложить такой вариант. Мешков тоже является адептом древнего культа Астовидата! Скорее всего, он намеренно занимался этим делом, чтобы держать педметы в пределах досягаемости. А потом, в один прекрасный момент украл их из сейфа!

- Для чего?

- Ну, чтобы совершить... возродить древний обряд.

- Ну зачем ему такие кренделя? - Андрей посмотрел на журналиста чуть насмешливо, как учительница на активного, но не слишком сообразительного ученика.

- То есть? - Игорь невольно стушевался.

- Дело в том, Игорь, что в ведомстве Мешкова работают сугубые материалисты, не верящие ни в какие древние легенды. Поэтому, я думаю, что все гораздо приземленнее.

- Значит, моя версия не годится?

- Думаю, что она маловероятна.

- Ладно. Теперь куда?

- На Череповецкую.

Картавый жил на окраине города, неподалеку от заброшенного кладбища. С Леонидом Андрей познакомился лет шесть назад, когда талантливый художник-иконописец Палкин, решил вывезти свои творения в ближнее зарубежье для продажи. На его несчастье, иконы содержали 'начинку' - тайники, в которые ушлые приятели Леонида, черные археологи, запрятали множество старинных монет, добытых из курганов в Волгоградской области. Когда незадачливый контрабандист Леня был доставлен пред светлые очи Шальнева, он все же оказался способен внятно объяснить, каким образом его черт попутал. Благодаря полученной от Леонида информации удалось напасть на след группировки, промышлявшей потрошением древних захоронений в Волгоградской и соседних областях. Большую часть шайки удалось задержать, а некоторые находки, как оказалось, имели большую историческую ценность и были сданы в местные музеи, а самые ценные - в центральные, после чего, вполне возможно, достались тем же неизвестным коллекционерам. Зато в результате все причастные к этой операции получили награды, включая и въедливого Андрея. Художник Палкин тоже получил свой 'бонус'; Шальнев провел его по всем смягчающим обстоятельствам и в результате Леонид отделался легким полугодовым испугом. После отсидки Леонид развернулся и стал работать по всем направлениям - венецианцы, абстракционизм, даже пейзажи. Квартира его походила на мастерскую какого-нибудь Рубенса или Гойя. В последние годы, закончив художественное училище, Леонид заматерел, из худенького хлопца с белесыми кудрями превратился в крепкого мастера, выставлялся в Ростове-на-Дону, Самаре, Санкт-Петербурге, Казани. Но никогда не забывал первую встречу с Андреем и, если нужно было, помогал ему, чем мог. Иногда его консультации для начинающего частного сыщика оказывались чрезвычайно полезными.

Не раз, когда Андрей и Леонид сидели в мастерской Палкина, интенсивно расслабляясь водочкой (вина Леонид не любил и не пил, предпочитал водку, бренди, ром-колу), художник увлекательно, не брезгуя крепким словцом, рассказывал о творческом процессе создания полотен и отводил душу в крепчайших монологах по поводу попыток государства и всевозможных комитетов ограничить творческую свободу художника. Слушать его было интересно, но и утомительно: к врожденным дефектам речи у Палкина, не выговаривавшего 'р', 'л' и еще несколько букв, добавлялся заплетающийся язык, так как Леонид быстро пьянел.

На этот раз Андрей подъехал к Картавому без бутылки: необходимо было выяснить, о чем говорил с ним Мешков и куда майор потом направился.

Он не любил опаздывать. Это качество, выработанное за долгие годы, стало его принципом: никогда не опаздывать на любые встречи или совещания. Андрей посмотрел на часы и чертыхнулся. Он хрипло напомнил Сокову:

- Можешь чуть побыстрее? Мы условились в шесть.

Игорь прибавил скорости.

Он успел даже за три минуты до назначенного часа, и Шальнев, выходя из машины, поднял вверх палец в знак благодарности. Многословие, по его убеждению, лишь баловало людей, делало их недисциплинированными.

- Тебя обождать? - спросил Игорь.

- Да нет, пожалуй, езжай. Завтра в районе девяти только будь. Хотя... пару минут погоди. Я тебе из окна помашу.

Мало ли что там у Леньки! Может, у него очередная пассия. Стоит проверить, подумал Андрей.

Шальнев поднялся по грязным ступенькам на четвертый этаж - Палкин жил, на самом верху, под крышей. Дверь была незаперта. Эх, богема волжского разлива! В наш-то век!

Андрей ногой толкнул дверь и вошел.

Пройдя по коридору в гостиную, он резко остановился. Посреди комнаты был труп. Картавый! Худой кучерявый подросший мальчуган с красной лужицей под головой. Кровь уже запеклась, потемнела. Или это просто сумерки? Сюрприз...

Андрею к трупам было не привыкать, поэтому он пошел и прикрыл входную дверь, склонился над Леонидом, присмотрелся. На челюсти, справа было большое пятно, а затылок был разбит вдребезги. Приложили Ленечку об стену. А чтобы уже совсем наверняка, скрутили на его шее колготки. Да уж, душить женскими колготками - это уже совсем не комильфо.

Итак, приступим... Долой эмоции. Потому, обнаружив труп Картавого, Андрей вздрогнул, но и - все, хватит, в Шальневе уже проснулся опер, надо было думать-считать, изоляция нервов. Он и думал-считал, мысленно оглядывая гостиную, обращая внимание на каждую мелочь. Средняя, типовая обстановка. Мебели по минимуму. Паркетный пол. В углу комнаты мольберт, накрытый клеенкой. Множество тюбиков с красками. Рядом - полный набор из карандашей, грифелей, мелков. Стакан с мутной водой для промывки кистей. Продавленный диван, покрытый пледом. Пара свернутых холстов, прислоненных к стене в углу. Ковры и коврики на стенах, самые разные. На столике у окна, накрытом белой скатертью, телефон с автоответчиком. Музыкальный центр в углу. Тиканье часов с кукушкой. Полуоткрытое припертое книжкой окно, откуда доносился шум с улицы. Тишина. Босой, в шортах и майке Леонид. С таким вот затылком.

Он сам впустил своего убийцу. Он знал его. Обыденная встреча - на лице Картавого застыла безмятежность. Застолья не было - стаканов, тарелок, остатков еды. Так...

Андрей подошел к столику и обмотав руку платком, нажал на кнопку автоответчика. Несколько секунд длилась тишина, затем послышался голос Леонида:

- Але! Але-е! Не слышу.

- Это я. Узнал?

- Узнал.

- Ты зачем ему позвонил?