Помоги проекту - поделись книгой:
Перспектива встречи с родственницами взволновала меня, но маму она явно не обрадовала.
— Вполне в их духе, — обреченно вздохнула она. — Они считают, что могут повелевать мной, ты не находишь? «Мы хотели бы заехать к тебе в четыре часа». С чего они взяли, что я буду дома? Вот возьму и уйду куда-нибудь. Было бы забавно. Представь себе, как Мег говорит им: «Вам необходимо записаться на прием».
— Но разве тебе не интересно послушать, что они хотят тебе предложить?
— Я уверена, что мне не понравится их предложение, каким бы оно ни было.
— Ты не общалась с ними уже много лет. Быть может, они изменились.
— Такие, как они, никогда не меняются. Они остаются столпами добродетели независимо от того, сколько им лет — девять или девяносто.
— Но ведь они сестры моего отца.
Мама задумчиво посмотрела на меня.
— Возможно, мне действительно лучше остаться дома и подождать их. Я заплету тебе косы. Так твои волосы будут выглядеть аккуратнее. Понятия не имею, как они к тебе отнесутся.
Эта мысль ее рассмешила, а ее смех обрадовал меня, потому что мама уже давно перестала смеяться.
Мы целый день готовились к визиту теток. Джанет пекла булочки и пирожные. Мег была счастлива наконец-то одеть маму как для выхода на сцену, ведь было ясно, что она рассматривает предстоящую встречу в качестве части какой-то пьесы. Она очень много говорила о тетках и даже изображала их для меня в лицах. Я воочию увидела властную Марту, скорее напоминающую рвущегося в бой воина, чем старую деву из провинции. Мабель показалась мне менее устрашающей, но я поняла, что считаться с ней все равно придется.
— Перед тем как отправиться на Цейлон, я провела две недели в Грейндже, — рассказывала мама. — Они показались мне годами. Какие же эти Ашингтоны правильные. Все-то они делают по правилам. Господь удачно пошутил, наделив их таким братом как Ральф. Ральф всегда действовал наперекор установленным в обществе правилам. Он бунтовал против власти сестер и порядков, царивших в этом мрачном Грейндже.
Мне не терпелось встретиться с родственницами. Меня облачили в темно-синее платье из саржи с белыми пикейными манжетами и воротником. Мои волосы были заплетены в две тугие косы и перевязаны темно-синими лентами.
Ровно в четыре часа у нашей двери остановился кеб, из которого вышли тетки. Это были высокие, одетые в черное дамы (как две вороны, прокомментировала после их отъезда мама). Они держались очень прямо и показались мне очень древними, хотя, как я потом узнала, им было чуть за пятьдесят. Мабель была на два года младше Марты.
Я сразу поняла, кто из них Марта, потому что она промаршировала к входной двери, а вторая сестра поплелась за ней. Даже стук молотка прозвучал безапелляционным требованием немедленно отворить дверь. Мег провела их в гостиную, и я приготовилась к тому, что скоро меня пригласят вниз.
Когда я вошла, мне стало ясно, что именно этого момента они и ожидали. В меня впились две пары блестящих темных глаз. Бусы, возлежавшие на их внушительных бюстах, взволнованно приподнялись и опустились.
— Так, значит, это и есть ребенок, — произнесла Марта. — Сэйра, если не ошибаюсь.
Я вызывающе взглянула в эти проницательные темно-карие глаза.
— Да, — ответила я. — А вы, если не ошибаюсь, моя тетя Марта. — Я обернулась ко второй тетушке. — А вы — моя тетя Мабель.
Похоже, тете Марте моя прямота пришлась по душе, и она продолжала:
— Мне очень жаль, что обстоятельства не позволили нам встретиться раньше.
Под «обстоятельствами», конечно, подразумевалась моя мама. Сегодня она выглядела особенно прелестно. Ей необыкновенно шло лавандового цвета шифоновое платье, сшитое для одной из ролей. Она всегда оставляла себе платья, которые ей больше всего нравились, и мне всегда казалось, что, надевая их, она перевоплощалась в тот образ, для создания которого они и предназначались. Я помнила, что в этом платье она играла девушку из бедной семьи, вступившую в брак с богатым мужчиной и вынужденную общаться с его родственниками. Я несколько раз смотрела эту пьесу и с уверенностью могла сказать, какой увидят маму мои тетушки. Она будет с ними очень мила, неподкупна и немного капризна. На их нескрываемую антипатию она будет отвечать шутками и озорством.
Не обращая на маму ни малейшего внимания, тетя Марта опять обратилась ко мне:
— Как бы то ни было, мы решили, что пора зарыть топор войны. Мы отлично осведомлены обо всем, что здесь происходило, — голова Мабель слегка дернулась, изображая отвращение и неодобрение. — Однако мы не могли не предложить свою помощь.
— Мы с мамой готовы внимательно вас выслушать, — отозвалась я. — И мы очень благодарны вам за то, что вы о нас не забыли.
Тетя Марта вела себя так, как если бы над ее головой и в самом деле сиял нимб святости, который я просто неспособна была разглядеть в силу своего никчемного воспитания.
— Мы всего лишь выполняем свой долг, — тихо, но с достоинством произнесла она.
Джанет подала чай, причем умудрилась сделать это весьма неучтиво.
— Давай, милая, исполняй обязанности хозяйки, — кивнула мне мама.
Глаза теток опять обратились в мою сторону, и мне нестерпимо захотелось доказать им, что, хотя они и находятся в доме актрисы, к тому же оказавшейся в эпицентре грандиозного скандала, нам не чужды хорошие манеры. Я тоже играла роль, и это помогло мне справиться с весьма неуютной ситуацией.
— Сливок? Сахару? — по очереди поинтересовалась я сначала у тети Марты, потом у тети Мабель и наконец у мамы.
Когда я подавала чашку маме, она незаметно для теток скорчила мне смешную гримаску.
— А ты почти не изменилась, Айрини, — обратилась к ней тетя Марта.
— Благодарю вас, мисс Ашингтон, вы тоже.
— Эта история нас чрезвычайно огорчила, — подала голос тетя Мабель. — Мы держали газеты подальше от слуг… К счастью, имя Ашингтонов почти не упоминалось.
— Одно из преимуществ актерской карьеры, — легкомысленно заметила мама.
— Что нас больше всего интересует, так это твое нынешнее положение, — поспешила перебить ее тетя Марта.
— Положение?
— Насколько я поняла, тебе больше не удастся… э-э… продолжать свою карьеру.
— С чего это вы взяли?
— Думаю, публика в ужасе от твоей связи с этим э-э… политиком…
— Публика обожает приходить в ужас, мисс Ашингтон.
— Я уверена, что это относится к очень немногим. Но ты жена нашего брата. — Это прозвучало так, как будто она говорила о каком-то непоправимом несчастье. — А Сэйра — наша племянница. Мы приехали, чтобы предложить ей вернуться домой. Мы позаботимся о том, чтобы она получила достойное дочери нашего брата образование и воспитание.
Я подавила протестующий возглас и умоляюще уставилась на маму.
— Я и моя дочь всегда были неразлучны, — заговорила она. — И мы не расстанемся никогда… пока нас не разлучит смерть.
«М-да, это, кажется, из другой роли», — подумала я, проглотив смешок. Я представила себе, как она выходит из темного дома в темноту джунглей, сжимая меня в объятиях, и опять услышала голос Мег: «Она забрала вас с собой, нисколько не заботясь о том, как это отразится на ее карьере…»
— Что ты можешь предложить девочке? — поинтересовалась тетя Марта.
— Материнскую любовь, — мягко произнесла мама.
— Жаль, что ты не думала об этом раньше, до того как… до того как… — начала тетя Мабель, но тетя Марта одним взглядом заставила ее умолкнуть.
— Подумай об этом, — сказала она. — Речь идет о дочери Ральфа, и мы несем за нее ответственность.
— Я всегда считала, что ответственность несем мы с Ральфом и больше никто.
— Возможно, что сейчас тебе трудно исполнять материнский долг, — не унималась Марта, а Ральф всегда был беспечен. Кроме того, он далеко. Но в любом случае его дочь должна получить образование в Англии. Как обстоят дела с ее обучением? Ее следует отправить в школу. У нее есть гувернантка? Если есть, мы хотели бы с ней познакомиться.
— Ее учил… гувернер.
— Гувернер! Мужчина! Это недопустимо… хотя, возможно, в вашем окружении… — это опять была Мабель, у которой, похоже, выработалась привычка умолкать на полуслове, поймав взгляд Марты.
— Мы как раз подыскиваем гувернантку, — заверила теток мама.
— В такой ситуации, как ваша, я бы рекомендовала школу, а не гувернантку, — заявила Марта. — Разумеется, в том случае, если Сэйра останется здесь.
— Что значит, останется здесь? Это ее дом.
— Да, конечно, но нынешней ситуации… — начала Мабель.
— В Ашингтон-Грейндже ей подойдет и гувернантка, — перебила ее Марта. — Но прежде всего девочке нужна упорядоченная жизнь в упорядоченном доме.
— У нас упорядоченный дом, — заверила ее мама.
Тетя Марта в ответ только вздохнула.
— Да, я читала об этом в газетах. Говорю тебе, Айрини, девочке нельзя здесь оставаться.
— Я останусь с мамой, — заявила ей я.
Тетки уставились на меня.
— Похвально, — немного помолчав, кивнула тетя Марта, — но неразумно. Мы приехали, чтобы выполнить свой долг. Я не знаю, как у тебя обстоят дела с финансами, Айрини, но смею предположить, что не блестяще. Ральф ничем не может тебе помочь. У него вечно финансовые затруднения. Насколько я знаю, ты сейчас не играешь… кажется, так это называется… а даже такой дом, как этот, обходится недешево. Тебе прислуживают всего две женщины… этого, разумеется, совершенно недостаточно… но при отсутствии доходов ты себе и этого в ближайшее время не сможешь позволить.
— Я скоро приступлю к работе, — попыталась защититься от ее напора мама, но на ее лице отразилась тревога. Мне показалось, что на мгновение она вышла из роли и сделала шаг в реальную жизнь. Она обернулась ко мне. — Сэйра, подойди ко мне, милая.
Я подошла к ней, и она взяла меня за руку.
— Твои тети предлагают тебе переехать в Ашингтон-Грейндж. Это красивый старинный особняк, со всех сторон окруженный лесом. Там ты смогла бы жить так, как того заслуживает дочь твоего отца. — Я поняла, что она опять играет роль. Юная и прекрасная мать совершает акт самоотречения, отдавая своего ребенка, смысл своей жизни, на воспитание богатым родственникам. — Подумай, моя девочка. Тебе там будет лучше. Ты будешь вести респектабельную жизнь и получать приличествующее отпрыску семьи Ашингтонов образование. Для этого тебе всего лишь надо попрощаться со мной.
Она хотела, чтобы я обхватила ее за шею и воскликнула: «Мамочка! Моя любимая мамочка! Я тебя никогда не покину». Она застыла в ожидании, а я смотрела в зрительный зал, и у меня звенело в ушах слово: «Занавес!»
— Я вам очень благодарна, тетя Марта и тетя Мабель, но я не могу оставить маму, — хладнокровно произнесла я.
Мама недовольно передернула плечами, а тетки поднесли к губам чашки с чаем.
— Подумай хорошенько, — сделав глоток, ответила мне тетя Марта. — До конца недели мы будем в Браунс-отеле.
После их ухода мы долго беседовали.
— Я так тобой горжусь! — восклицала мама. — Ты так бесподобно поставила их на место.
— Но я и в самом деле никогда тебя не оставлю, — отозвалась я.
Она похлопала меня по руке.
— Они сидели тут нахохлившись, как две старые вороны…
— А ты блистала, как райская птица, — подхватила я. — И раз уж нас занесло на птичий двор, кем же была я? Возможно, скромная самка павлина, всегда покорно следующая за своим великолепным мужем? Хотя это не совсем уместная аналогия. Тогда, быть может, куропатка?
— Я не сомневаюсь, что они и мужа тебе подыщут. Он будет отпрыском благородного рода и, возможно даже, столпом церкви. О, как тебе будет там тошно, Сиддонс… и все же… и все же… — С нее вдруг слетело все ее легкомыслие. — Не исключено, что так было бы лучше всего.
— Ты о чем?
— О том, что ты получила бы воспитание и образование, приличествующее твоему происхождению. Ты с легкостью вошла бы в высшее общество, и тебя не смогла бы задеть вся эта… грязь…
Я изумленно уставилась на нее. Она говорила совершенно серьезно.
— Я думаю только о тебе, — продолжала она. — Только о твоем благе. — Внезапно она крепко сжала мои руки. — Том настроен очень пессимистично, — закончила она.
У меня внутри все похолодело. Неужели она намекает, что ей больше не будут предлагать роли, что от нее отвернулась та самая публика, которая совсем недавно толпами валила на представления с ее участием?
— Мне, разумеется, будут давать роли, — медленно продолжала она, — но это будет совсем не то, что раньше. Видишь ли, случившееся разрушило мою… мой имидж.
— Я думаю, актрисы должны играть, а не думать о каком-то там имидже, — заметила я.
— Это очень мудрые слова, — грустно улыбнулась мама.
В уголках ее рта я заметила морщинки. Раньше их там не было. Смерть Эверарда очень сильно на нее повлияла. Он заплатил высокую цену за свою любовь, а теперь настала очередь мамы.
— Я очень много тратила, — продолжала она. — Мои сбережения ничтожны. Иногда Эверард делал мне подарки… и эти деньги он всегда разумно и надежно вкладывал. Но это и все. Мне нужна одежда… хорошая одежда… и еще этот дом. Он очень дорого обходится, а ведь есть еще Мег и Джанет. Видишь ли, когда деньги перестают поступать…
У меня голова шла кругом. До этого момента я вообще никогда не думала о деньгах.
— Так что не стоит отмахиваться от предложения теток, — закончила она.
Я крепко ее обняла и прижалась к ее груди. Это, похоже, ее немного утешило.
— Я ни за что тебя не оставлю, — прошептала я.
В этот момент мы были очень близки.
На следующий день она сама отправилась повидаться с Томом, сообщив, что вернется пешком. Наверное, она знала, что не услышит от него ничего обнадеживающего, и хотела подумать о будущем. На обратном пути она попала под проливной дождь и промокла до нитки. Через несколько дней появились первые признаки серьезной простуды, которым предстояло стать ее постоянными спутниками. За последнее время ее здоровье очень ослабло. Его подорвала смерть Эверарда, хотя поначалу мы не понимали, насколько это серьезно.
Тетки заехали еще раз, но мама была очень больна и не могла встать с постели, поэтому мне пришлось самой принимать их в гостиной. Они объяснили мне, что их восхищает моя любовь и преданность, но тем не менее я поступила бы намного разумнее, если бы переехала жить к ним.
— Мое место рядом с мамой, — ответила я.
— Мы написали твоему отцу, — сообщила мне тетя Марта, — и сообщили ему обо всем, что здесь происходит. — Он наверняка ответит нам, и мы нисколько не сомневаемся, он захочет, чтобы ты переехала к нам.
Поделиться книгой: