Помоги проекту - поделись книгой:
И он, пытаясь уйти от навязчивого внутреннего голоса, расползшегося кляксой по разуму, закутался в одеяло, закрыл глаза – и вскоре уснул.
Будильник гремел, как Четвертая Мировая.
Олег проклял все на свете, и, в первую очередь, плутониан, захвативших Землю и заставлявших ее обитателей, достигших пятнадцати лет, работать без выходных. Но делать было нечего: он встал с постели, выключил трезвонящий будильник, заправил кровать, умылся, поел, оделся и отправился на работу.
Ощущение эйфории прошло, и ей на смену пришло что-то сродни депрессии. Олег работал из рук вон плохо, за что несколько раз получал дубинкой. И голубомордые полы, один за другим нависая над ним, произносили угрозы. Закончилось все тем, что его вызвали к начальству, – здоровенному, даже по меркам плутониан, субъекту, который орал на него, грозился уволить.
– Тебя выкинут с работы, как паршивого кота! И никуда больше не возьмут! Тогда тебе останется одна дорога – в тюрьму, где тебя сломают, сотрут, уничтожат – сделают с тобой то, чего ты даже представить не в состоянии! Уж я об этом позабочусь!..
Вряд ли директор газеты обладал такой властью, однако он был уроженцем Плутона, а значит, у него имелись связи с собратьями. Может, ему бы и не удалось претворить в жизнь свою угрозу, но лишить Воронцова работы – вполне в его силах. Значит, нельзя перечить, если он не хочет оказаться на улице, а впоследствии – в местах не столь отдаленных, как «злостный тунеядец». Надо кивать, со всем соглашаться, напустить на себя убитый и виноватый вид – и делать все, что скажет шеф.
Когда поток криков схлынул и Олега отпустили, он неожиданно для себя осознал, что уже не боится начальства так, как прежде, а его мысли занимает лишь одна мысль: мне нужен нарк, и – немедленно!
Сам не свой, какой-то погруженный в себя, глубинно-новый, Воронцов сел на рабочее место и стал делать то, за что ему платили мизерную зарплату. Делать механически, но правильно…
Вернувшись домой, он первым делом набрал номер Константина и попросил его прийти. Полчаса ожидания растянулись до полугода, но вот, наконец, в дверь позвонили…
…– Вообще это на меня не похоже, – словно извиняясь, сказал Олег.
– Можешь не оправдываться. – Переступая порог квартиры, Константин улыбался. – Я на своем веку повидал многих «начинающих», и все они отчего-то очень сильно стеснялись своего естественного желания.
– Естественного?
– Ну конечно! Стремление к Истине, к Ответу, к Высшему – разве не это отличает людей разумных от дриопитеков? Желание достичь Предела, открыть для себя пассионарность бытия!
Когда Привольнов разделся и переобулся, они прошли в комнату. Константин как обычно задвинул шторы и вынул из кармана инжектор. Воронцов взял предмет подрагивающими руками.
– Да что ты его рассматриваешь? Давай, вжарь! – улыбаясь еще шире, произнес Привольнов.
Олег выглядел немного неуверенным.
– А ты?
– Я пока подожду, послежу за тобой. А то в прошлый раз ты смылся из квартиры – я ничего не смог сделать: был еще в Том Мире.
– Но я же не понимал, что делаю, ты сам говорил…
– Все верно. Поэтому я лучше побуду тут. Ну же, не бойся, – видя сомнения друга, подбодрил его Константин.
Олег вставил конец инжектора в ухо и нажал кнопку…
…В этот раз перемещение происходило быстрее и менее болезненно. Холод и темнота вновь присутствовали, но они не испугали Олега. Желание испытать чувство полета над грешным земным миром, ощущение эйфории на фоне серости жизни было сильнее, чем все опасности – которых, как помнил Воронцов, вовсе нет. Это если верить словам Константина, а на самом деле… Олега не интересовало, что – на самом деле. Он жаждал нарка, он не мог без «средства», а все прочее отступало на второй план – и еще дальше.
– Пока ты не перенесся, я расскажу тебе пару вещей, – вещал Константин, когда Воронцов, полный ожидания и нетерпения, стоял посреди комнаты. Взгляд Олега был устремлен в потолок, мысли возносились к небу, нарк, даже не успев оказать своего пьянящего воздействия, уже влек мужчину к скрытой, спрятанной, потаенной сути – к обители Высшего. – Послушай меня. – Привольнов сел в кресло, принял расслабленную позу, положил руки на подлокотники. – В Том Мире ты можешь встретить других «искателей». Большинство из них носит повязки на руках – либо красные, либо синие. Человек без повязки – бандит или «свободный путешественник». Будь с такими осторожен. «Красные» – приверженцы Высшего и нарка, с ними легко найти общий язык, а вот «синие» пытаются всячески им помешать. Противостояние доходит иногда до настоящих баталий, до битв, мини-войн с применением оружия. Самое неприятное: если тебя ранят в Том Мире, то и на Земле твое тело получит точно такую же рану. Принимая нарк, ты не погибнешь – он абсолютно безвреден, но тебя могут убить другие люди. Все как всегда. Я не пугаю – лишь раскрываю перед тобой неприглядную сторону Искания. Если у тебя возникнут проблемы, можешь рассчитывать на «красных». О «свободных путешественниках» не скажу ничего определенного. «Синих» же я бы обходил стороной, но кто знает: вдруг тебе повезет. К тому же люди – непредсказуемые создания, поэтому, даже общаясь с «красными», будь настороже. Сейчас я не отправляюсь туда – тебе нужно научиться самому ориентироваться в Том Мире. Я буду следить за твоим состоянием и, если что, постараюсь помочь. Жаль, конечно, что нарк невозможно вывести из организма – надо дождаться, пока он распадется на составляющие, – только тогда человек вернется в реальный мир. Были опыты по вымыванию «средства», но все они закончились печально – подопытные умерли. Я не хочу и не могу рисковать жизнью друга.
– Может, ты все-таки «пойдешь» со мной? – Холод уже преобразовывался, переходил в стадию жара. Олег обхватил себя руками и посмотрел на зашторенное окно. А если флайт-камера подслушивает их? Если полиции известно, чем он занимается? Если сейчас полы нагрянут, найдут его совершенно беспомощным, наденут на него наручники и увезут в участок? А в себя он придет лишь в камере… Плутониане не любят тратить время на суд – нарикам они выносят приговор сразу же, как только обнаруживают и арестовывают их. И тюрьма – лучший вариант для преступившего закон, ведь голубомордые не чураются и смертных казней. Двое друзей Олега, скрашивавшие депрессивное существование героином, были убиты ублюдками с Плутона.
«Никогда бы не подумал, что стану бояться расплаты за незаконные удовольствия. Я ведь всю жизнь был тихим, неперечливым работником, которого никто не замечает. Тем, кто мало чего добивается, но и не влипает в дерьмо, потому что обходит его стороной. Я был таким – до того дня, когда принял нарк… Хотя нет, изменение началось раньше. Я словно бы почувствовал, что придет Константин, что пригласит меня в ту квартиру… Или звезды все решили за меня? Не хочу думать об этом… И уже не могу…»
Сквозь веретенообразную пелену, сквозь туман переноса донеслись слова:
– Нет, ты должен сам…
Сам… сам… сам…
А потом наступила темнота…
…Пробив которую, раздвинув руками, заставив отступить, он очутился на песке иной реальности. Мира, не похожего на привычный и опостылевший, – более яркого, более живого. Иного. Но столь прекрасного, сколь и чувство, заполнявшее Воронцова изнутри.
Мужчина вдохнул полной грудью, поежился от ветра и запахнулся в зимнюю куртку красного цвета. Он подготовился к своему первому путешествию: оделся потеплее, запасся водой, даже сделал себе бутербродов. Надо было бы прихватить с собой острый кухонный нож для самообороны, но он не успел этого сделать – слишком поздно Константин рассказал ему об опасностях, что таит Тот Мир.
Который уже пел, звал его за собой – в себя.
И Олег отправился в Путь…
…– То есть как в коме? – Олег опешил: он не мог поверить словам друга. – Это точно?
– К сожалению, да… Не забывай, до того, как стать PR-специалистом, я получил медицинское образование.
– Но… как я оказался в коме?
– Что-то пошло не так. Возможно, «средство» вступило в конфликт с чем-то внутри твоего организма, хоть это и нонсенс: нарк безопасен, это всем известно, – пытался объяснить Константин, стараясь говорить громче, чем выл ветер.
– Так… и сколько у меня времени?
– То есть, когда ты вернешься назад?
– Да.
– Не знаю. Главным образом, это зависит от твоих физиологии и ментальности. А кроме того, от различных менее значительных факторов.
– Но, как только я вернусь, я окажусь внутри бесчувственного тела, которое может… умереть когда угодно.
– Угу. – Привольнов кивнул.
– И я не смогу вернуться в Тот Мир… в смысле, сюда?
– Боюсь, что нет. Люди, находящиеся в коме и при смерти, теряют в активности того участка мозга, с которым взаимодействует нарк…
– Ладно, я понял. Нет времени на долгие объяснения.
Повисло тягостное молчание. Нарушить его решился Олег.
– А что, если впрыснуть нарк, пока я еще нахожусь здесь? Ведь «средство», насколько я понял, активирует деятельность мозга, а новая его порция должна смешаться со старой, и… Понимаешь, к чему я веду?
– Хочешь отсрочить свое возвращение?
– Да, меня не радует перспектива переселяться в неподвижное тело, которое не способно двигаться, смотреть, чувствовать, осязать… и, возможно, «готовится» умереть.
– Хм, что ж… попробую. Но я смогу сделать это, только когда вернусь.
– А ты не знаешь, сколько времени это займет?
– Я ввел себе небольшую дозу – как раз из расчета того, что мне придется уйти обратно.
– Хорошо… Вернее, плохо, ну да черт с ним! В таком случае, нам ничего не остается, кроме как скрасить время.
– И что ты предлагаешь?
– Видишь людей впереди?
Константин прислонил руку козырьком ко лбу и всмотрелся вдаль.
Поделиться книгой: