Помоги проекту - поделись книгой:
"Бремя белых" — цивилизаторский пафос окультуривания окружающих европейцев варваров — больше не оправдывает колониальные войны.
Страшная забота об установлении в Ираке, Сирии, Палестине: древних и культурных областях человеческой цивилизаци, — "демократии" по типу штата Кентукки или германской земли Шлезвиг-Гольштейн тоже "не прокатывает".
Попытки "демократизации" Ирака, Ливии, Афганистана или Сирии уже привели к чудовищным жертвам среди местного населения, росту религиозного фанатизма и появлению устойчивых повстанческо-террористических армий.
А к демократии не продвинули эти регионы ни на йоту — максимум, укрепили власть военных диктаторов и тиранов.
Значит, главной причиной западной неоколониальной экспансии на Ближний Восток может быть только "борьба с терроризмом" — с большим "бадабумом", который порождает безумцев, расстреливающих кафе, юмористические журналы, взрывающих метро и аэропорты, — всё то, что так дорого городскому обывателю, полагающему комфорт, безопасность и развлечения смыслом своей жизни и высшей ценностью всего человечества.
И это, похоже, надолго…
АпострофВладимир
Апостроф
Владимир Архангельский
Политика Книги евразийство Общество
Валерий КОРОВИН. Россия на пути к Империи. — СПб.: Питер, 2016 — 320 с.
Книга, изданная в оформлении имперского художника Алексея Беляева-Гинтовта, посвящена обоснованию неизбежности имперского формата государственности для России, в частности, фиксации процесса продвижения России к государству-империи как альтернативе навязанному Западом государству-нации.
В последние два десятилетия нас постоянно заставляют каяться за то, что мы были Империей, заклиная, что мы-таки должны стать "нормальным государством". И в то же самое время американские геостратеги прямым текстом говорят о том, что Америка строит "Империю". И если Советский Союз, по мнению американского истеблишмента, являлся "империей зла", то чем стала Россия, пожертвовавшая советским проектом ради того, чтобы больше не представлять угрозу для Запада? Сегодня, когда мы проедаем остатки сталинской Империи не только в России, но и на всём постсоветском пространстве, возможна ли новая имперская альтернатива для России?
Не только возможна, — утверждает в своей новой книге главный редактор портала "Евразия", директор Центра геополитических экспертиз, член Общественной палаты РФ Валерий Коровин, — но именно она и обеспечивает нашему государству — с его тысячелетней историей и масштабами — необходимую выживаемость. Империя для России — это шанс выжить. Это возможность противостоять американской "империи", нападки которой на нас не только не прекратились с крушением СССР, но, напротив, лишь усилились — утверждает Валерий Коровин. И это созвучно с тем, что каждый русский человек чувствует на уровне подсознания, но не может объяснить. Нашей растерянностью и "необходимостью" каяться за то, что является нашей сутью, как раз и пользуются либералы. В книге Валерия Коровина всё написано довольно ясно и доступно, а главное — по делу. В том числе, и по поводу самих либералов, главная цель которых — из века в век — ослаблять и разрушать нашу государственность.
Вот что пишет Коровин на сей счёт: "Либерализм — зеркальное отражение того, что является для русского человека базовой, определяющей системой ценностей. Что ни возьми в либерализме — оно полностью противоположно нашему представлению. Русский человек понимает свою функцию по отношению к государству как служение, либерал — как наёмничество. Русский человек — идеалист, либерал — прагматик. Русский человек — сторонник коллективной субъектности, для него общие интересы выше личных, в то время как либерал настаивает на том, что частное более значимо, чем общее. Мы — патерналисты, они — индивидуалисты. Русский человек привык видеть во главе своего народа царя — сакральную фигуру, которая является неким промежуточным звеном между Богом и народом. Либерал же думает, что у власти должен находиться наёмный менеджер. Исповедник либерализма отрицает Бога, а мы без него не можем. И такая противоположность, абсолютная некомплиментарность русского и либерального мировоззрений содержатся во всём, что ни возьми…". Как это точно отражает наше мироощущение, и как, парадоксальным образом мы, зная это, всякий раз становимся жертвами либеральных экспериментов, либеральных мифов, оказываясь в состоянии саморазрушительного либерального помешательства.
"Наш народ — патриот, вот только с элитами не повезло. Далеки они от народа — и не только в плане социальной стратификации, но и по взглядам. Всё, что народу хорошо, чиновнику — смерть", — а всё потому, что на протяжении двадцати лет либералы находятся у власти, когтями и зубами цепляясь за неё. Но не ради всеобщего блага и укрепления государства, а ради личной наживы. "Для либерала работать на государство зазорно. Как для вора в законе. И здесь два данных социальных явления сошлись, либералы и воры слились в единый клубок", — замечает автор.
"Навязывание либеральной системы влечёт за собой неизбежное разрушение русского общества и, в конечном итоге, разрушение государства, которое приведёт к прекращению существования русского народа как исторического субъекта…", — констатирует Валерий Коровин, предлагая альтернативу — возрождение Империи. В этом, по мнению автора, и наша суть, и наша идея. Империя — это мобилизующий на подвиг и великие свершения проект, который способен вернуть русский народ к жизни, чего от него давно ждут и другие народы, вместе с русскими создававшие наше общее, имперское государство.
Коровин пошагово, поэтапно конструирует основные параметры новой империи, отвечая на сопутствующие вопросы: Какая нам нужна идеология? Что нам взять из прошлого в новую Россию? Каким должен быть президент России?
Книгу "Россия на пути к империи" рекомендую всем, кто всё больше склоняется к мысли о том, что Россия должна быть Империей. В ней простым и доступным языком сказано обо всём, что долгие годы ставило нас в тупик — о сути русского мира, русской души, русского человека. О том, почему у русского человека имперское мышление и почему для нас гибельно прозябание на задворках западного мира, возомнившего себя хозяином человечества. "Россия на пути к Империи" — это матчасть для нашего достойного ответа зарвавшемуся Западу. России — быть!
Кандинский и абстрактная
Кандинский и абстрактная живопись
Фёдор Гиренок
русский авангард Кандинский Культура
видеть — значит понимать
Сто пятьдесят лет тому назад родился знаменитый русский художник Василий Кандинский. Он знаменит абстрактным искусством и прежде всего — своими композициями.
Абстрактная живопись
Что мы видим, когда смотрим на композиции Кандинского? Ничего. Почему? Потому что они беспредметны.
Человек либо ничего не видит, либо не всё. Если он видит мир, то не видит себя. Если он видит себя, то не видит мир. Когда мы смотрим на мир, то видим предметы. Тех, кто смотрит на мир, принято называть реалистами. Но чтобы видеть предметы, даже реалистам нужно уметь видеть. И это умение не зависит от предметов. А от чего оно зависит? Для того чтобы ответить на этот вопрос, нужно понять, куда смотрит художник: на мир, на себя или никуда не смотрит. Если художник выбирает нулевую точку поворота и никуда не смотрит, как бы зависая между собой и миром, то он видит только цвет. Когда он смотрит на себя, он видит внутренний мир. Художники, как сказал однажды Шёнберг, пишут картины, а не то, что они изображают, хотя они, может быть, что-то и изображают. Писать картину — значит смотреть на себя, то есть быть немного аутистом. Но смотреть на себя — это не значит писать автопортрет. В автопортрете художник помещает себя в мир и смотрит на себя как на предмет, то есть смотрит на себя со стороны Другого. Смотреть на себя — значит видеть то, чем мы видим. Видеть то, чем мы видим, — значит галлюцинировать. Видеть собственные галлюцинации вне себя — значит быть художником-авангардистом. Авангардное искусство, абстрактная живопись совершают рефлексивный поворот от предмета к тем средствам, которыми этот предмет учреждается, от мимезиса — к тому, что человек знает о предметах до встречи с ними.
Ребёнок видит раньше, чем откроет глаза. Он видит закрытыми глазами, то есть грезит. Внутреннее зрение всегда предваряет внешнее. Сначала мы грезим, затем видим какие-то вещи. В мире нет никаких точек, линий и плоскостей. В мире есть силы и тела. Точка — это видение точки. Линия — это пригрезившаяся линия. Человеческое бытие начинается с неразличённости внутреннего и внешнего, со сновидения, которое сбывается. Их различённость — это не физический акт. Она является результатом мистериального действия, в котором не видят то, что есть, и видят то, чего нет. Искусство — незаконнорождённое дитя мистерии. В абстрактной живописи нет ничего такого, чего бы не знали дети, невротики и первобытные художники. Пикассо, побывавший в пещере Ласко, признался, что за 17 тысяч лет художники ничего нового не изобрели. В палеолите искажали пропорции для правильного восприятия зрителем, составляли фигуру бизона из сотен точек, а в колодце пещеры нашли картину из комбинации фигуративной и нефигуративной живописи.
Видеть — значит уже понимать. Человек сначала видит и понимает, а затем говорит. Зрение, по замечанию Бергера, первично по отношению к речи. Абстрактная живопись предназначается не языку, а доречевому видению. То, что мы видим, не совпадает с тем, о чём мы говорим. Язык и сознание имеют разное происхождение. Точно так же то, что человек понимает, не совпадает с тем, что он знает, ибо знают внешнее, а понимают внутреннее. То, что человек видит, не совпадает с тем, что ему говорят и, следовательно, с тем, что он знает. Мы видим, что солнце всходит, и знаем, что земля вращается вокруг солнца.
То, во что человек верит, влияет на то, что человек видит. Люди видят лешего, если верят, что он есть. Если они ни во что не верят, то они ничего не видят, кроме холста и краски на нём. Искусство не самоочевидно, — заявил Адорно. Но не потому, что оно перестало быть чудом. А потому, что оно развернулось к субъективному.
Теоретики авангардного искусства
Теоретиком авангардного искусства является К. Гринберг, который полагал, что вершина этого искусства находится в США. Почему же появилось авангардное искусство? По мысли Гринберга, оно появилось потому, что классическое искусство к концу XIX века оказалось в кризисе. Суть этого кризиса состояла в том, что классическое искусство опиралось, с одной стороны, на духовное, а с другой — на материальное. И художники пытались найти эстетическую форму, которая бы удерживала обе эти субстанции в некотором равновесии. Но после Ренессанса началась десакрализация искусства, и художнику нужно было либо остановиться, либо прыгать далее на одной ноге, придерживаясь материализма и психологизма. Искусство попыталось найти новую форму своей жизни. Вот эту-то новую форму и нашёл авангард, классической завершённой формой которого является американский авангард.
Прежде всего всякое искусство должно было решить, что в нём есть такое, без чего оно не может быть. Живопись, конечно, отказалась от литературы под тем предлогом, что картина — это не иллюстрация к тексту. Литератор действует словом, а художник — цветом и формой. Всякая картина существует как картина вне связи с тем, что на ней изображено. Лошадь, которая изображена на картине, не имеет к ней никакого отношения. Самые отчаянные американские экспериментаторы в искусстве решили, что и у автора такое же отношение к картине, что у лошади. Эти экспериментаторы жили в США. Одного звали Поллоком, другого — Ротко, а третьего — Дюшаном. Вот эти люди, по мнению Гринберга, и создали настоящее авангардное абстрактное искусство, которое не отсылает к миру, к реальности, а отсылает только к самому себе и в этом смысле является автономным.
Дюшан осуществил мысль Гегеля о том, что, поскольку искусство вступило в полосу своего заката, постольку оно должно исчезнуть. Он стёр границу между искусством и неискусством. И выставил на всеобщее обозрение писсуар как своё произведение. Поллок сначала помогал мексиканскому социалистическому реалисту Сикейросу, потом, после запоя, попал в психбольницу, где перенёс свои кошмарные видения на бумагу. В конце концов он изобрёл дриппинг — разбрызгивание краски на холсте. Главное в его живописи, по словам Розенберга, — случай. Первую и посмертную выставки Поллока спонсировало ЦРУ. Впоследствии одна из таинственных картин Поллока под названием "№5" была продана на аукционе за 140 млн. долларов. Ротко с картинами из двух и трёх монотонных полос возили в Европу, чтобы показать европейцам метафизическую глубину американского искусства.
Гринберг, как исторический материалист, не понял абстрактную живопись. Он думал, что всё дело в исторических обстоятельствах, в классовой расстановке сил. Что на самом деле в абстрактной живописи мы видим краски на холсте, что искусство — это непосредственное восприятие, голая чувственность. Но дело не в том, что мы видим видимое, а в том, что мы видим невидимое. Ведь искусство — это остывающее мистериальное действие. Для изображения видимого краски являются непозволительной роскошью. Взгляд первобытного художника открыл нам плоскость и форму. Нарисованный им бизон — это не бизон, а радость локализации объёмного трёхмерного предмета на двухмерной плоскости, то есть полагание предмета и одновременно воспринимающего его сознания.
Теоретики абстрактной живописи Гринберг и Розенберг полагали, что абстрактная живопись насквозь демократична и уже сама по себе дышит свободой, что, как они думали, является её достоинством и преимуществом по отношению к классическому искусству. И одновременно они сделали абстрактное искусство идеологическим орудием в борьбе с Европой и особенно с Россией. Америка хотела доказать, что у неё есть настоящее искусство, а не какие-нибудь ремейки европейской культуры. И им это удалось сделать.
Композиции
Кандинский не был мальчиком-вундеркиндом с аутистической способностью к вычислениям. Он, как Ван Гог или Гоген, бросил всё и неожиданно для всех стал заниматься искусством уже в зрелые годы. Ему 30 лет, он юрист, экономист. Его интересуют вопросы труда и заработной платы. В Дерптском университете ему предлагают должность профессора. А он уезжает в Германию учиться живописи. Его ранние работы восхитительны. Многим до сих пор нравятся его "Певица" и "Прощай". Но Кандинский не художник, а мыслитель. Это, конечно, не Соловьёв и не Флоренский. Кандинский не мыслит понятиями и не мыслит образами. Он, как Менделеев, мыслит таблицами, думает композициями. И этим отличается от американского авангарда, который не думает, а чувствует.
Что такое композиция? Я бы сказал, что это клипы. Синтез музыки и живописи. Но не буду так говорить. Композиции состоят у него из элементов. Что такое элементы? Это части, которые не отсылают к целому. Но это и не части, которые отсылают к другой части. Это то, что отсылает к самому себе. И в этом смысле это — базовый элемент мира. Что делает человек прежде всего? Он эмоционально раскрашивает мир. Что делает Кандинский? Он наделяет эмоциональными свойствами цвет и форму. Горизонталь звучит холодно и минорно. Вертикаль — тепло и высоко. Диагональ соединяет тепло и холод. Острые углы являются тёплыми, жёлтыми и активными. Прямые углы — холодны, красны и сдержанны. Зелёный цвет уравновешивает и звучит, как скрипка. Синий — это орган. Красный звучит, словно барабанный бой. Голубой издаёт звук флейты. Жёлтый поднимает всё выше и выше — до высоты, невыносимой для глаз. Синий опускает в бездонные глубины.
Сколько базовых элементов? Флоренский говорил, что таких элементов около девяти: точка, линия, плоскость, спираль, круг, треугольник, овал и т.п. У Кандинского их бесконечно много. Искусство Кандинского антропологизирует геометрию мира. В его композициях нет человека. И непонятно: они его предвосхищают или оставляют в прошлом.
Ведь что такое картина? Картина нуждается во взгляде. Она ищет его, ибо только с ним она становится тем, что она есть. Картина ищет глаз человека. Где глаз — там центр мира. В композициях Кандинского нет центра. Везде периферия, всё самостоятельно. Но и в картинах Моне нет центра. Импрессионизм убрал глаз, и у него всё, как у Гераклита, потекло. У Кандинского вместо глаза будто бы работает камера, которая может видеть то, что не видит глаз. У него мир не течёт. Он у него взрывается, как галлюцинация. Или замирает в свободном падении.
Следующим шагом Кандинскому нужно было бы, видимо, ввести несколько камер, комбинация которых дала бы не кубизм, не множество взглядов на один предмет, а зеркальное множество картин в картине. Его композиции мы можем вращать вокруг своей оси. Почему? Потому что значение цвета не изменится. Жёлтое все равно будет тянуть нас вверх, а квадрат как был, так и останется красным. Не порозовеет. В композициях Кандинского нет ни верха, ни низа, ни левого, ни правого, ни ближнего, ни дальнего. Им не хватает бозона, который мог бы придать им некую материальность.
В композициях Кандинского мы сталкиваемся с формами чистого бытия. У него нет ни Дазайна, ни тут-бытия, ни там-бытия, как у Хайдеггера. Что такое чистое бытие? Это не то, что все думают. Это не существование. Не то, что можно изобразить, выразить, репрезентировать. Чистое бытие — это то, что само себя раскрывает в своём существовании. И в этом смысле композиции Кандинского — иллюстрация к простой мысли о том, что бытие и мысль о бытии — одно и то же. Это бытие, для которого не может быть зрителя или наблюдателя. Поэтому всё, что происходит в голове зрителя, не имеет никакого отношения к тому, что происходило в голове Кандинского, а всё, что происходило в голове Кандинского и нашло отражение в его книгах, не имеет никакого отношения к тому, что получилось в композициях. Ведь что такое основные элементы мира? Что такое точка, линия, плоскость? Это то, чего нет. Это галлюцинации. Или, говоря современным языком, некая локализация, существующая во взгляде того, что смотрит на себя.
Неклассическая эстетика
Кандинский не вписывается в классическую эстетику. Из всего наследия Канта, например, к нему можно отнести только один тезис. Это тезис о том, что всякий человек априори может построить фигуру животного вообще. Всё остальное, включая понятия катарсиса, возвышенного, прекрасного, незаинтересованного, можно спокойно выкинуть. Даже если для Канта аналог искусства — это игра в карты, относительно Кандинского эта метафора не работает. Почему? Потому что композиции не переводят, как игра в карты, человека из одного состояния в другое, не вызывают в нём радость, надежду, огорчение и прочие чувства. Для Кандинского — это не состояния, не качества человека, а фиксированные на плоскости "станции", которые пробегает внешний наблюдатель.
Мыслитель
Кандинский — мыслитель. Его живопись обращена к мышлению. Что же делает искусство Кандинского? Оно, по его словам, соскабливает материю с души, готовит человека к переходу из эры материального в сферу духовного. У Кандинского есть понятия внутреннего мира и духовности. Но эти понятия бесконечно испорчены теософией, антропософией и существующими общественными предрассудками. Что такое духовность? С одной стороны, это эмоция, а с другой — знание о вещах до встречи с ними. Человек, перемещаясь по силовым полям цвета и формы, должен был достичь территории духовности, то есть различения добра и зла.
В искусстве Кандинского нет борьбы пространства и вещей. В нём есть только плоскость, фигуры и цвет. Но посредством цвета и геометрических форм нельзя передать воздействие на самого себя. А без самовоздействия нет никакой духовности. Искусство Кандинского не имеет никакого отношения к выражению духовных ценностей. Кандинский на своих полотнах фиксировал не духовные ценности, а чистые формы мира, которые отсылают не к человеку и его опыту, а к точке сингулярности. В своё время искусство Кандинского называли дегенеративным. Но Кандинский — не дегенерат. Он знал одну простую вещь, которую многие сегодня уже не знают. Сегодня все знают, что в мире есть только тела и силы. Кандинский знает, что в мире есть ещё некоторое внутреннее. Внутреннее — это то, что можешь видеть только ты и никто другой. Внутренний мир человека — это время. Время, которое вообще не касается вещей.
Илл. Секущая линия (1923)
Полёты над гнездом
Полёты над гнездом СоюзаСергей Угольников 31 марта 2016 1 кино Салон Культура
Одинокому подростку Ване (Василий Буткевич) безрадостно в Москве. Примерно как на кладбище, куда он ходит для ещё большего уединения, да и работа у него такая, в погребальном бизнесе. Это могла быть завязка для фильма о страданиях на фестивале "Бок о бок" или других однополых мероприятиях, по счастью, более не финансируемых нашим Минкультом. Но, слава России, наши кладбища — не только место скорби, но и возможность для встреч с интересными людьми. Как все знают с детства: "Покойники — бывшие люди — смелые люди, и нам не чета". Иван, не знающий об идеях русского космизма, но размышляющий о воскрешении из мёртвых, встречает не мутных хипстеров, играющих в петанк, а жизнерадостных атлетов, прыгающих через препятствия и желающих не чизкейк, а чебурек. С лимонадом, а не смуззи. В занятия паркуром укладываются народовольческие идеалы, совмещённые с актуальным искусством (сейчас так принято). Приятелям хочется, чтобы не только пенсии платили, но и чтобы статуя Петра работы Церетели взорвалась красиво. Не "Пусси Райот" — и на том спасибо.
Но поскольку без Ротшильдов и рептилоидов социальная справедливость и актуальное искусство не очень волнуют население, члены "тряпичного союза" Пётр (Павел Чинарёв), Андрей (Иван Янковский) и Попов (Александр Паль) идут по пути, предложенному недавно "выдающимся экономистом" Германом Грефом. Да, в дауншифтеры, но не к народу племени Гоа, а переместившись на дачу Ивана и сдавая квартиру Петра. Модные изометрические упражнения, гормоны и деревенская Кармен — Саша (Анастасия Пронина) делают жизнь актуальных народовольцев интереснее, чем просто изометрические упражнения ("давай жми, на зоне пригодится"). Дача, дожившая из долгожданного тридцать седьмого года, построенная какими-то жуликами и у них же отобранная, — сломлена, построена заново и сожжена. Девичья честь порушена, восстановлена, а потом оказалось, что её и не было. Зря, мать честная, принимались удары от осатаневших пейзан, и дачу сожгли без мотивации. Пусть считается, что потлач. Или революционная целесообразность. Или перформанс, "колхоз-арт" под названием "неча наших девок портить". Но главное — какие-то мёртвые всё-таки восстали, хотя и не совсем понятно, насколько были мёртвые. Иван получает по черепушке и просыпается в больнице, где обречённо вздыхает над расхристанными нравами нынешней молодёжи врач, он же дядя Петра (как всегда блистательный Владислав Ветров).
Фильм Михаила Местецкого (известного прекрасной лентой "Ноги-атавизм") — комедия, переходящая в социальную драму, и социальная драма, переходящая в лёгкую философскую притчу. "Фестивальный" формат фильма по-иному форматирует и его восприятие. Персонаж Василия Буткевича до вступления в "Тряпичный союз" внешне чем-то напоминает Данилу Багрова из первого "Брата" в сцене на рынке, в начале славных дел. А к концу фильма, когда "Союз", наверное, должен стать "деревянным", внешний вид вчерашнего школьника становится более адаптированным к окружающей среде, он в большей мере похож на самостоятельного человека. Впрочем, оммаж фильмам Балабанова виден и в других деталях подготовки к "взрыву, которого не было". А проходящая через весь фильм многовековая мечта всего прогрессивного человечества о деконструкции эстетического наследия девяностых отсылает не только к идейному наследию Бакунина, но и к деятельности полумифического "Реввоенсовета" с полуреальной арт-группой "Модернизация". Лоскутное одеяло "Тряпичного союза" сшито очень лихо, что тоже радует. Десятые закончились, сдавай айфон, вставай на лыжи.
Братья и сёстры
Братья и сёстры
Ксения Шугля
Вачовски Общество
Ничто так не выбивает из колеи, как странные новости в "Российской газете". Врать не буду: на сайте rg.ru это сообщение прошло в качестве не собственного корреспондентского материала, а ссылки на какой-то "латеральный" проект газеты, но зато располагалось в топе и всплывало как "читайте также", а я ведь могу рассчитывать на качественный материал от официального печатного органа правительства собственной страны?
Так вот, суть новости: "известные голливудские режиссёры Вачовски официально стали сёстрами". Так как в кинематографе я не сильна, в моей голове смысл заголовка отложился в иной интерпретации. Я ожидала увидеть историю двух сводных сестёр или близких подруг, но никак не трансгендеров. Да, два брата решили стать женщинами. Точнее, старший брат Лоуренс (читайте — Лана) окончательно превратился в женщину ещё в 2012 году, а младший Эндрю (читайте — Лилли) исполнил заветное желание только в 2016-м.
Но не это главное. Важна сама подача события нашими СМИ. Помимо "Российской газеты", данная новость "блистала" в "Комсомольской правде", на сайтах "Газета.ру", "Лента.ру" и даже на сайте телерадиокомпании "Звезда". В общем-то, на самых читабельных ресурсах СМИ. Ни в одном материале я не увидела ни порицания, ни иронии, ни разбора ситуации и положения с трансвеститами во всём мире. На всех этих сайтах за основу взято ужасное давление со стороны прессы на режиссёров из-за их наклонностей. "По словам Лилли Вачовски, к ней пришёл журналист британского издания "Дейли мейл" и попросил интервью. По словам режиссёра, некогда это издание опубликовало историю школьного учителя-трансгендера по имени Люси Мидоуз, и журналисты обвинили педагога в том, что тот оказывает негативное влияние на детей. "Он не просто заперт в чужом теле, он выбрал и не ту профессию", — пересказала Вачовски ту историю. Через три месяца после того, как "Дейли мейл" это опубликовала, Люси покончила с собой. И теперь они пришли ко мне, чтобы сказать: вот он, ещё один! Давайте вытащим его на свет и все поглядим на него!" — цитирую "Вести.ру". А также восхваление семьи и друзей ("при этом Вачовски отметил, что не смог бы пройти сложный путь без "любви жены и друзей"" — цитирую "Кинократию" РГ), поддерживающих довольно-таки странные предпочтения братьев/сестёр. Да-да, в текстах так и говорится, что жена новоиспечённой Лилли рада за своего мужа (или жену, думаю, с этим они сами разберутся). В каждом материале я видела слова и фразы, создающие положительный образ произошедшего, поддерживающие транссексуализм ("им живётся непросто", "благодаря", "решился", "поддержка" и т.д.).
Ну, а теперь без шуток: почему так произошло, что в одной семье сразу два брата решили стать транссексуалами? Да, одного ещё можно принять, ведь в семье "не без", как говорится. Но два "не без" — это уже не семья, а цирк уродов какой-то. Вачовски выросли в полноценной семье медсестры и успешного бизнесмена, здоровье и жизнь без нужды им были гарантированы априори. Только вот вряд ли семья убеждённого атеиста и любительницы шаманизма могла развить в детях здоровое восприятие себя, других и жизни в целом. Плюс западные ценности: демократия, свобода самовыражения и т.д. Мальчик ты или девочка — выбирай сам, а мы тебе не скажем и не поможем, наше дело родить, твоё дело быть свободным, карабкайся и понимай всё по-своему. В 2012 году американская Кампания за права человека вообще вручила Лане "Премию видимости" за смелый шаг и публичную демонстрацию своей независимости. Делаем выводы.
Лично меня до сих пор в дрожь бросает из-за бородатой Кончиты, а тут... Ведь эти братья и сёстры сняли известнейшие фильмы: "Матрицу", "V значит Вендетта", "Облачный атлас", — то есть им будут подражать, они для кого-то кумиры и идолы, а наши СМИ помогут разжигать этот тренд. Говорят, что трансгендер — это человек, который просто родился не в том теле, но я считаю, что это — человек, который с детства не мог побороть давление общества, ему не помогли и его не воспитали. Таких нужно жалеть, а не восхвалять. А винить высшие силы глупо, Господь не играет в напёрстки с человеческими душами и телами.
Магия метро
Магия метро
Галина Иванкина
метро Большой стиль Культура Общество
о выставке в музее им. А. Щусева
...Если через много тысяч лет археологи откопают нашу цивилизацию, они, скорее всего не смогут понять смысла и назначения московского метро, особенно «сталинских» ампиро-барочных линий. Грядущие историки будут теряться в догадках — то ли это подземные святилища языческих богов, скорее всего взятых из греко-римского пантеона, то ли — дворцовые залы, соединённые между собой загадочной транспортной сетью. Или, быть может, некрополь с мозаичными потолками, изображавшими райские миры древнего предка? Научные споры, диспуты, открытия... Какой-нибудь особо яростный любитель архаики отыщет на забытом микро-чипе книгу Эдварда Бульвер-Литтона «Грядущая раса» (1872), где рассказывалось о пугающе-красивых хомо-сапиенсах, устроивших комфортную жизнь под землёй — с невиданными дворцами, чудесными автоматами и вечным искусственным светом. Там не бывает жарко, но и не бывает холодно... Скандальная теория «полой земли». Помните? Пригодятся и стихи старинного поэта Маршака:
Поделиться книгой: