Помоги проекту - поделись книгой:
– Вот тебе подарочек, исследуй на здоровье! – засмеялся председатель. – Понравился, видать, ты ему! Намедни один «турыст» хотел было кусочек отколоть на память, да чуть без глаза не остался. Осколок прямо в бровь воткнулся. Кровищи было!
– Ты о Синь-камне как о живом говоришь! – удивился я.
– А он и есть живой! – убеждённо воскликнул Степаныч. – Разве не понял?
– Понял! – пришлось признаться мне. – Но научное объяснение этому волшебству я всё-таки найду!
Выйдя на работу и получив сполна от секретаря партийной организации за бессонную ночь у костра под песни Высоцкого, я зарылся в книги. Выяснил, что синий цвет камня обусловлен преломлением света чешуйками кварцевого биотитового сланца. Вычитал, что секрет камня заключался не только в цвете и чудодейственных лечебных способностях. Оказывается, он был тем ещё шатуном! Словно медведь, не успевший нагулять жирок и вовремя забраться на зиму в берлогу, валун шастал по всей округе, перекатываясь с одного места на другое. Священники, пугая паству тем, что в камне живёт нечистая сила, закапывали его в землю, топили в озере, но Синь-камень всякий раз упрямо выбирался на свободу. Учёные пытались объяснять это подвижками грунта, всплытием льда и ураганными ветрами.
Мне же пришло в голову исследовать «ауру» Синь-камня методом Кирлиан, поместив осколок камня в высоковольтное электрическое поле и создав коронный разряд. Известно, что характер свечения для живых и неживых объектов различен: у первых он однороден, а у вторых меняет интенсивность и цвет. Так вот, камень оказался живым! И что самое удивительное, свечение менялось от слов, обращённых к камню. Он меня слышал!
Я с головой ушёл в исследования, пытаясь докопаться «до нейтрино». Чего только не вытворял с камнем: травил и сжигал, испарял и распылял! Даже странно, что он на меня не обиделся и не превратил в жабу или хотя бы не дал в лоб за такие издевательства. Впрочем, однажды, считай, дал!
Когда мне пришла в голову идея изучить вольтамперную характеристику порошка, на экране осциллографа стало происходить что-то странное. Вместо привычной, загибающейся вправо линии, угол которой зависел от способности образца проводить ток, она начала забирать влево! Это означало, что камень решил поделиться частью энергии с источником питания. Вскоре её набралось столько, что объевшийся источник громогласно икнул и… сгорел, вырубив заодно и электросеть здания. Взрыв конденсаторов! Вспышка! Я отшатнулся, оступился и ударился об угол стола… Ну, прямо, как изобретатель машины времени Шурик из кинофильма «Иван Васильевич меняет профессию». Образовавшийся громадный иссиня-лиловый «фонарь» на лбу радостно поприветствовал коллегу, фонарик электрика, примчавшегося выяснить причину диверсии. В ответ на поток непереводимых идиоматических ругательств мы с «фонарём», так и не врубившись в суть претензий, помотали затуманенной головой и пообещали больше не экспериментировать.
Впрочем, я не держу зла на Синь-камень. Ведь он наградил меня способностью «оживлять» предметы. Оказывается, у любого камня есть «душа», нужно только уметь до неё достучаться. И тогда можно договориться о чём угодно!
Почему никто до меня не догадался провести подобные исследования? Ну, сначала, как я говорил, Синь-камень старались уничтожить, считая бесовским наваждением. Да и потом исследователей, пытающихся установить контакт с духом камня, не слишком-то жаловали. Поэтому я не сразу решился обнародовать результаты исследований. Мне вовсе не улыбалось, в лучшем случае, прослыть шарлатаном, а в худшем – угодить в психушку с диагнозом «шизофрения»!
Только проведя целую серию удачных опытов по общению с неживыми предметами, я решился провести показушный эксперимент по «оживлению», а правильней, по установлению контакта с существом, который до сих пор успешно притворялся неодушевлённым, в присутствии журналистов. С каким существом? Да с самой обыкновенной меховой игрушкой! Скажете, такого не может быть? Ну-ну! Да стоит мне только взять щепотку порошка…
Правда, визит-эффект едва не закончился провалом. Мося, так звали моего плюшевого приятеля, упорно отказывался открыть глаза и хоть бы лапой шевельнуть. А ведь я всеми фибрами души чувствовал, что он живой… Пришлось пойти на хитрость, попросить всех отвернуться, как будто нам и дела нет до притворщика. Но напротив него на стенке висело зеркало, в котором хитрюгу было замечательно видно. И вскоре нам удалось заметить, как плутишка приоткрыл круглые чёрные бусинки-глазки, поглядел по сторонам и начал вставать. Я обернулся. Медвежонок, заметив взгляд, присел в испуге, прикрыв лапами мордочку, спрятался. Хорошо ещё, «медвежья болезнь» не приключилась! Это уже потом он вовсю освоился и даже заявил обступившим его журналистам, спасибо, мол, волшебнику за моё счастливое детство…
Думаете, где я после этого оказался? Не угадали! На Северном флоте!
Наверно, учли, что по военно-учётной специальности я числился командиром группы управления подлодки. Вот мне и предложили создать, ни много ни мало, живую… подводную лодку! Почему на Севере? Да ведь именно здесь издревле существовал культ летучих камней-сейд, самый загадочный культ северных народов. Сейды ещё круче, чем синие камни, будут! Их испокон веков считали обителью духов из-за магической силы, способной запросто отрывать камни от Земли. Англичане совместно с американцами вплотную занимались изучением камней Стоунхенджа, которые на протяжении веков называли «висящими камнями». Первая мировая война прервала эти эксперименты. Но в годы Второй мировой войны похожими исследованиями занимались немецкие учёные из группы Аненербе…
После ряда экспериментов мы отвели экспериментальную подводную лодку к ближайшему разлому земной коры и выложили на палубе лабиринт из летучих камней, своего рода энергоинформационный георезонатор…
«Летучий Комсомолец», так назвали новый корабль, выполнил стрельбы на «отлично». Правда, не так штатно, как хотелось, пришлось заходить на второй круг. Оказалось, сгорел предохранитель в стойке управления стрельбами. И как вы думаете, кто первым обнаружил неисправность? Сам предохранитель потребовал, чтобы его немедленно заменили.
Я побывал на этой подводной лодке. Странное ощущение, как будто ступил на палубу «Летучего Голландца». Никто не встречал привычным рапортом, никто не командовал: «На флаг и гюйс, равняйсь, смирно!» Только лязгнул кремальерный затвор открывающегося люка рубки, радушно приглашая внутрь.
Я прошёлся по пустым отсекам, перебираясь из одного в другой через предупредительно открывающиеся сами собой люки. Вокруг ни души, даже плафон с солёной забортной водой подать некому! Но стоило мне только подумать об этом, как плафон, полным-полнёхонький до самых резьбовых краешков, сам подплыл ко мне. Сюрреалистическое зрелище!
– Спасибо, спасибо! – отказался я. – Уже причащался, было дело…
– А зачем просил? – раздался в ушах укоризненный голос.
Спросите, зачем понадобилась живая подводная лодка? Мало кому известно, что Северный Ледовитый океан связан с другими океанами подземными каналами, так называемыми «воронками дьявола»? Известны десятки случаев, когда останки затянутых в водоворот судов находят где угодно, но только не на месте гибели. Вот один такой случай.
Летом 1913 года по Баренцеву морю шёл отряд из пяти русских и английских кораблей. Вдруг английский дредноут «Елизавета III» начал вращаться на одном месте и через пару минут исчез в водовороте.
Командир русского крейсера «Диана», свидетель катастрофы, записал в судовом журнале: «Это выглядело ужасно. Дредноут, способный выдержать любую качку, ушел под воду со всей командой прямо у нас на глазах».
А вскоре на западном побережье Австралии нашли выброшенный волной спасательный круг с погибшего корабля. Некоторое время спустя были обнаружены части и другого корабельного имущества «Елизаветы», но… уже на западном побережье США!
Координаты места исчезновения дредноута были известны: семьдесят шесть градусов и двадцать четыре минуты северной широты, пятьдесят три градуса и сорок семь минут восточной долготы! Это – между Землёй Франца-Иосифа и Новой Землёй. Но, как ни старались, никто никогда ничего так и не смог в этом месте обнаружить!
Ранним утром «Летучий комсомолец» вышел из бухты. Оказавшись на морских просторах, лодка перешла сначала в позиционное, когда на поверхности остаётся только часть рубки, а затем в подводное положение, взяв курс на место гибели дредноута. Я отправился в поход вместе с ней, пообещав командующему не рисковать собой и покинуть корабль в заданной точке.
Вскоре «Летучий комсомолец» вышел на семьдесят шестую параллель. Пройдя пятьдесят третий градус долготы, подлодка опустилась на дно моря и пошла, следуя рельефу, подводными возвышенностями, впадинами и жёлобами. В отличие от обычной подлодки, ушами и глазами которой является гидроакустика, я видел всё окружающее как бы «глазами» самой лодки, да так явственно, словно плыл впереди неё в изолирующем снаряжении подводника. Большая часть дна оказалась покрыта тонким слоем песчаного ила до полуметра толщиной, кое-где попадались отдельные крупные обломки камней, но никакой воронки пока не наблюдалось.
Дойдя до нужной точки, лодка отметила её буем. Пора было эвакуироваться! Но что это! На пульте связи огненным цветком вдруг начала пульсировать лампочка. Боевая тревога? В подтверждение этому я по громкоговорящей связи услышал крик командующего: – В небе появились ракеты противника…
– Неужели, атомная война? – растерялся я.
– Ищи «воронку дьявола» и уходи! Отомсти за… – Голос пропал.
Я отменил всплытие и приказал подлодке обшарить хоть всё дно моря, но найти воронку. «Летучий комсомолец» поплыл по расширяющейся спирали. От нашего с лодкой внимания не ускользнул любой маломальский бугорок или впадинка. Внешний диаметр спирали составил уже, пожалуй, не меньше километра, когда лодка зависла на краю огромной, метров четыреста в диаметре, впадины-цирка с двухсотметровой площадкой в середине. От её верха ко дну уступами, шириной метров по десять, по спирали спускались вниз «зрительские ряды» амфитеатра. Со стороны подводная воронка была похожа на гладиаторскую арену, этакий подводный Колизей.
– Вот она какая, эта таинственная «воронка дьявола», – чуть слышно прошептал я, боясь нарушить хрупкое равновесие.
Вдруг центростремительные силы оживут, и вода, заполняющая воронку, как дервиш, закружится в сногсшибательном танце?
Подозрение оказалось пророческим. Вода мало-помалу начала круговое движение, сначала незаметно, а потом всё быстрей и быстрей. И вот в центральную площадку-арену уже уперся хобот водяного вихря. Он, словно пылесос, начал вбирать ил, скопившийся там за столетие, а струи воды по краям водоворота, как огромные швабры, принялись деловито сметать его со скамеек. Подводный театр готовился к представлению!
Противостоять этой неудержимой силе было невозможно, да «Летучий Комсомолец» и не пытался. Подлодка ужом скользнула в отверстие, открывшееся в центре воронки. Я думал, что она поплывёт по какому-то подземному каналу. Но вместо этого «Летучий Комсомолец» стал таять и расплываться, становясь прозрачным, призрачным. Я растворился в бешено вращающейся толще воды, как кусок сахара в горячем чае.
«Удастся ли снова стать человеком?» – не скрою, испугался я.
Время остановилось. Да и существовало ли оно в этом мире?
«Всё проходит, прошло и это!», – вспомнилась мне почему-то надпись на перстне царя Соломона, когда я, наконец, снова ощутил себя живым существом. – Любопытно, где мы оказались?
Всплыв в позиционное положение и подняв перископ, мы с подлодкой принялись осматривать окрестности. И поспешно ушли под воду, оставив на поверхности только верхушку подзорной трубы. Никаких серо-стальных волн Баренцева моря с еле заметными на горизонте, едва выступающими над поверхностью воды островами Новой Земли не было и в помине! Вместо этого мы увидели силуэт Золотых ворот, висячего моста через пролив, соединяющего город Сан-Франциско с округом Марин. Он встречал каждого, входящего в залив со стороны Тихого океана. Жутковатое место! За пять десятилетий существования моста более тысячи человек покончили здесь счёты с жизнью, бросившись вниз с семидесятиметровой высоты.
Я никогда не хотел быть убийцей, но мне не оставили выбора…
– Что ж, в такой большой компании не так страшно и умирать! – подумал я и нажал кнопку «Пуск». – Двум смертям не бывать, а одной не миновать! Good bye, Америка!
–
Городские сейды
Бедой ночью, сквозь влажный ватный воздух, казалось вовсе не способный пропускать звуки, от Адмиралтейства к Исаакиевскому собору всё-таки пробрался беззвучный окрик:
– Эй, Иса! Ты ничего не замечаешь? Кажется, что-то неладное с Городом происходит, он словно под землю уходит…
– Да нет, Адмир! – по-русски двусмысленно отозвался кто-то из недр собора. – Впрочем, может, я чего и пропустил, мне по сторонам смотреть недосуг! Реконструкция-то всё никак не закончится. Того и гляди кто-нибудь с мостков сверзнется, за всеми-то, попробуй, угляди!
– Твоё ли это дело! – удивлённо спросил незримый собеседник.
– Так ведь жалко, люди же! – недоумённо ответил Иса.
– Сердобольный ты наш! Смотри, так за отдельными деревьями и леса не увидишь! – пожурил приятеля Адмир. – А мы вместе с Городом сами в тартарары сверзнемся…
– Когда кажется, креститься нужно! – наставительно и слегка насмешливо вмешался в беседу кто-то третий со стороны Казанского собора.
– А, это ты, Каз!? – обрадовался Иса. – Скажи, что всё в ажуре, а то Адмир какой-то мнительный стал, ему, как Михе, всё заговоры мерещатся…
– А что, я неправ был? – донеслось со стороны Михайловского замка.
– Нет, Иса, не скажу, что всё в порядке, – вздохнул Каз. – Мой богатый опыт, от Музея до Кафедры, тоже бьёт в набат. Адмир прав, что-то происходит. Если бы мой маятник до сих пор сохранился, наверняка бы он в сторону от
– Международные санкции? – предположил Иса.
– Ну, а ты что скажешь, Петро? – обратился Каз в сторону Петропавловской крепости. – Чувствую, подслушиваешь же, как всегда…
– Не только подслушиваю, но и подглядываю! – отозвался Петро. – Работа у меня такая…
– И что ты сумел наподслушивать и наподглядывать? – поинтересовался Адмир, обрадованный поддержкой Каза. – Скажи, я прав?
– Прав, начальник! – согласился Петро Заневский. – Витает что-то в воздухе неуловимое. Хана пришла Городу!
– Так нужно же что-то делать? – обеспокоенно воскликнул Адмир. – Что же мы сидим? Под лежачий камень сами знаете…
– А мы и есть камни, хоть и живые! – засмеялся Иса. – Что тут поделаешь, было время собирать каменья, приходит пора разбрасывать…
– Ну, нет уж, вы как хотите, а я это дело не намерен на самотёк пускать! – решительно присоединился к Адмиру Каз. – Мне Заротустра не простит, если я позволю Городу пропасть…
– А причём тут Заротустра? – удивился Петро. – Ты же смотрящий за Христианством?
– Есть же общемировые ценности! – ответил Каз. – Да и потом, кто возьмётся утверждать, что в нас, северных сейдах, нет арийских корней?
– Ну что, тогда, как всегда, один за всех! – весело воскликнул Адмир.
– И все за одного! – подхватил дружный беззвучный хор.
– С чего начнём? – деловито спросил Петро.
– Ab ovo! – ответил Каз.
– А по-нашему, по-арийски, нельзя ответить? – шутливо обиделся Иса.
– С начала! – перевёл Каз.
– А ты знаешь, где начало того конца, которым заканчивается начало? – заинтересовался Адмир. – Может, у тебя и план есть?
– Нет! – отозвался Каз. – Планы – это по твоей части. Ты же у нас начальник штаба.
– У меня есть план, – оживился Петро. Может, закурим по одной?
Да ну тебя со своей травкой! – буркнул Адмир. – Тебе всё шуточки. А дело-то серьёзное. И времени, похоже, у нас не так уж и много…
– Ну, звиняй! – отозвался Петро примирительным тоном, как будто поднял обе руки вверх. – Наследие прошлых времён никак не выветрится…Ты бы побыл с моё смотрящим за тюрьмой, может, ещё не так бы заговорил…
– А что ты предлагаешь? – уже серьёзно обратился Каз к Адмиру.
– Немедленно отправиться в
– А что, начальник дело говорит! – поддержал его Петро. – Там, на месте, и посмотрим, что нужно сделать, чтобы провал не проваливался…
– А я и так знаю, что делать, безо всякого лабиринта! – воскликнул Иса. – Нужно собрать как можно больше живых и летучих камней. Летучие камни подложим под основание Города, живыми его заклиним. Вернём скрепы на место…
– Ну, тогда по коням! – воскликнул Иса.
– А что, и лошадок с собой возьмём? – удивился Петро. – Каких запрягать, с Аничкова моста?
– Ну, ты, Иса, даёшь! – восхитился Адмир. – Как тебе такое только в голову могло прийти? Это же замечательная идея!
– Ты шутишь? – не поверил Иса.
– Какие могут быть шутки между своими? Берём, берём лошадок! – невозмутимо подтвердил Адмир.
– И зачем они нам, бестелесным? – никак не мог взять в толк Иса.
– Пока бестелесным! – послышался отдаляющийся голос Адмира. – Догоняйте! По дороге объясню! Петро, за тобой четвёрка лошадей!
– Постойте, ребята, меня с собой возьмите! – услышали они звонкий голосок со стороны Смольного собора.
– Нет, Смоль, твоё дело махать платочком вслед и ждать нашего возвращения! – засмеялся Петро. – Война – не для фарфоровых куколок, сударыня!
– Не обижайся, Смоль! – ласково попросил Адмир. – Мы же направляемся в край летучих камней-сейд. А они женщин и на дух не переносят…
– Ладно, тогда я буду держать за вас кулачки! – сменила гнев на милость Смоль.
– Ну, всё-таки каков наш план? – поинтересовался Иса, когда четверо невидимых всадников остановились в районе Финляндского вокзала.
– Скачем по шоссе до Токсова… – начал излагать диспозицию Адмир.
– Токсово, в переводе с финского «Благоухающее»! – отозвался всезнайка Каз. – И что там благоухает?
– Там находится озеро Хеппо-Ярви, – невозмутимо продолжил начальник штаба.
– В переводе с финского «Лошадиное озеро»! – прокомментировал Каз. – Представляю, чем там пахнет…
– Мы не сомневаемся, что ты в совершенстве владеешь финским языком, – сухо отозвался Адмир, явно недовольный тем, что Каз его постоянно перебивает. – А вот знаешь ли ты, чем это озеро знаменито?
Каз на минутку задумался, припоминая.
– Камовая гряда холмов? – с надеждой, что не ударил в грязь лицом, воскликнул он. – Неужели это и есть сейды?
Поделиться книгой: