Покер с невидимкой

Ирина пожала плечами. Встретить-то Катя его встретила и даже молниеносно вышла за него замуж, но не прошло и четырех месяцев, как профессор уехал в Африку и сгинул там в пустынях и джунглях среди диких племен, которые он с самозабвением изучал всю свою жизнь. Катя очень по этому поводу переживала, пока Ирина не объяснила ей, что с Катей профессор был знаком всего несколько месяцев, а с Африкой – лет двадцать пять. Неудивительно, что, когда встала проблема выбора, профессор, недолго думая, предпочел Африку. Но нужно надеяться, что с профессором ничего не случится и он вернется к жене. Конечно, если за год окончательно там не одичает.

Однако как ни противно это признавать, но дочка во многом права. Действительно, Ирина мало куда ходит и выбирает в магазинах удобную повседневную одежду. Особенно не для кого наряжаться. А это неправильно. У женщины должно быть множество тряпок, и покупать вещи нужно не из соображений целесообразности, а если вещь понравится. Не всегда, конечно, а в некоторых случаях. Ирина же в выборе одежды руководствуется рассудком, да и во всем остальном тоже. Не зря Катерина упрекает ее в излишней рациональности, Жанна утверждает, что она все всегда усложняет, и махнула на нее рукой, а собственная дочь прямо заявила, что Ирина невыносимо скучна. Неужели это и вправду так?

Настроение, немного поднявшееся на прогулке, снова упало до нуля. С неба сегодня свисали не по-весеннему тяжелые серые тучи, ни один лучик солнца не протискивался сквозь них. Того и гляди пойдет нудный мелкий дождь, да еще и со снегом. В такую погоду бабушки всегда особенно кутают своих внуков, потому что сырой мартовский ветер обманчиво теплый, и простудиться ничего не стоит. Ирина подумала, что дочка наверняка выскочила утром из дома без шапки, и расстроилась – долго ли до ангины.

Примчался Яша, уши его развевались по ветру, из-под лап разлетались брызги. Хорошо, что надели на прогулку отличный непромокаемой комбинезон. Яша прогалопировал вокруг Ирины, весело гавкнул и умчался к своим четвероногим дамам. Ирина тяжко вздохнула, как будто серые тучи придавили ее своей свинцовой тяжестью, и побрела за кокером. На душе было муторно. И еще ее терзало какое-то неопределенное чувство, казалось, что спину сверлят недобрым взглядом. Ирина резко обернулась. Показалось или нет, но в дальнем конце двора, за гаражами, мелькнула какая-то тень?

Это уж совсем ни в какие ворота не лезет, тут же сказала себе Ирина. Если прислушиваться к себе и шарахаться от каждой тени, и вправду можно спятить. Нужно взбодриться. Жанка, конечно, правильно советует насчет отдыха, но раз Ирина не может оставить двух своих детей, то нужно придумать, как изменить свою жизнь.

Ирина снова оглянулась. У гаражей никого не было. Она побежала за Яшей, и он тотчас включился в игру, испачкал ее грязными лапами, но Ирина даже не стала ему выговаривать. Они чудно погуляли, дождь так и не собрался, и даже тучи нехотя и неспешно поплыли прочь. Ирина разрумянилась и даже расстегнула куртку, хотя прекрасно знала, что мартовское тепло весьма коварно. Пару раз возникало у нее чувство, что кто-то упорно смотрит ей в спину, но Ирина решила не обращать на свои неясные ощущения внимания. Яшу еле-еле удалось прихватить на поводок, уж очень он разыгрался. Они зашли еще в магазин на углу, там продавщицы знали Яшу и всегда откладывали ему кусочек мяса с сахарной косточкой. Вспомнив о возмутительном Наташкином поведении, Ирина купила килограмм сосисок и пачку макарон. Вот так-то, покушает неделю сосисочки вместо домашних разносолов, сразу отучится матери гадости выговаривать!

Они дисциплинированно перешли улицу на зеленый свет, но Яша вдруг увлекся какой-то весьма потрепанной легковушкой. Кажется, это была «пятерка», Ирина не слишком разбиралась в автомобилях. Яша внимательно обнюхал заднее колесо и даже сделал попытку поднять на него лапу. И, хотя стекла в машине были тонированными, Ирина заметила, что на месте водителя кто-то есть. Сейчас раздастся возмущенный крик и на кокера польются оскорбления. Достанется и Ирине.

– Яшка, паршивец! – прошипела она. – Немедленно прекрати!

Руки были заняты покупками, никак не дернуть кокера посильнее за поводок. Яша взглянул удивленно. Отчего это, интересно, если несколько собак уже оставили на колесе свои метки, ему этого сделать нельзя? С хозяйкой сегодня явно творится что-то непонятное.

Наконец Ирине удалось оттащить кокера. Открывая дверь своего подъезда, она снова непроизвольно оглянулась. Из окон «Жигулей» показался мгновенный блик, как будто солнце отразилось в стеклах. Ирина машинально прошла несколько ступенек до лифта и остановилась в задумчивости. Солнце еле-еле проглянуло из-за туч, машина стояла, а не ехала. К тому же стекла были тонированы. Так каким же образом она могла увидеть блик?

Ирина машинально нажала в лифте кнопку своего седьмого этажа и, пока ехала, вспомнила свое пионерское детство, и как вывозили их в мае на военно-патриотическую игру «Зарница». Военрук был человек неплохой и пытался по-своему заинтересовать детей. С этой целью он рассказывал им по дороге всяческие истории о разведчиках, говорил, что в дозоре нужно обращать внимание на всякую мелочь. Вот, к примеру, нужно обнаружить вражеского наблюдателя. А перед глазами только поле и стога сена. Казалось бы, спрятаться негде. Но вот из одного стога что-то ярко блеснуло. Так и есть, наверняка именно там засел наблюдатель с биноклем.

Что за чушь лезет в голову, тут же подумала Ирина, какой может быть бинокль у того типа в старых «Жигулях»? Зачем он ему, если все рядом и без бинокля разглядеть можно.

И только войдя в собственную квартиру, Ирина прозрела.

– Это был не бинокль, а фотоаппарат! – сказала она вслух. – Это блеснул объектив!

Ну как же она не сообразила? Ведь этот человек в «Жигулях», очевидно, сотрудник агентства «Лео». Совершенно вылетело из головы, что Катька наняла детектива, чтобы следить за ней, Ириной. Следить и раскопать какой-нибудь неприглядный поступок или порочащую историю.

– Яша, мы под колпаком! – сказала Ирина кокеру. – Конечно, этот тип следит за нами, наверное, авто уже давно там стоит.

Кокер негодующе гавкнул и посмотрел на хозяйку сердито.

«Наконец-то догадалась, – как бы говорил его взгляд, – конечно, машина давно стоит, раз колесо успели пометить и подлый пинчер из второго подъезда, и бассет-хаунд из соседнего дома, и дворняга Рекс, что стережет автостоянку. И даже крошечный капризный чихуа-хуа, с которым его хозяйка носится как курица с яйцом, и то улучил минутку и обследовал колесо».

Ирине некогда было вникать в настроение любимой собаки, она срочно набирала Катин номер. Только бы она не ушла раньше времени!

Беспокойство было напрасным, копуша Катерина и не думала выходить из дому. Судя по голосу, она только что встала.

– Катька, мы влипли! – сообщила Ирина трагическим полушепотом. – Агентство следит за мной! И как же мы теперь будем расследовать убийство? Ведь мы всюду ходим вместе, нас сразу же рассекретят!

У Кати мигом слетел весь сон, она подумала минутку и сообщила, что напрасно Ирина паникует, ничего страшного не случилось.

– Ты же сама велела мне изменить внешность, идя в агентство, вот теперь это пригодилось, – щебетала Катя, – там я была в шубе из рыжей лисы и в шляпе, а теперь надену курточку или пальто. Можно еще парик… Нет, в парике будет жарко… Тогда волосы причешу по-другому…

– Уж расстарайся, – пробормотала Ирина.

– Не тушуйся, Ирка, никто ни о чем не заподозрит! – бодрилась Катя, и у Ирины язык не повернулся сказать, что Катьку с любой прической можно легко узнать по фигуре.

Положив трубку, она подошла к окну. Как жаль, что окна выходят на другую сторону и нельзя рассмотреть, стоит ли возле подъезда подозрительная машина. Но зато Ирина разглядела какого-то человека, который бродил по двору и разглядывал окна. Она тотчас отпрянула за занавеску. Мужчина был среднего роста, средних лет, незапоминающейся наружности, чуть лысоватый, одет очень скромно. Как раз у такого должны быть подержанные «Жигули», именно такая машина ему подходит. Сыщик побродил по двору, обогнул гаражи, внимательно обследовал детскую площадку и снова уставился на окна. Затем достал фотоаппарат и принялся снимать. Ирина отпрянула от окна.

«Чего я боюсь? – уговаривала она себя. – Я же ничего плохого не делаю! Интересно, каким образом они смогут собрать на меня компромат, если я только гуляю с Яшей, хожу за продуктами и встречаюсь с Катей?»

Решив, что об этом она подумает позже, Ирина засобиралась на встречу с подругой. «Жигулей» у подъезда уже не было.

Дом номер сорок по Пушкинской улице оказался красивым четырехэтажным особняком начала двадцатого века. Катя, как настоящая художница, невольно залюбовалась высокими окнами в стиле модерн и кованым козырьком крыльца. Посредине улицы располагался сквер, где играли дети и галдели радующиеся весне воробьи. Вдоль тротуара стояли плотными рядами многочисленные машины, причем среди современных иномарок и простеньких «Жигулей» попадались коллекционные довоенные экземпляры.

Разумеется, Катерина перестаралась с собственной внешностью. Она откуда-то выкопала короткое пальто травянистого цвета, на голову натянула трикотажную черную шапочку. Довершал маскарад длинный шарф в черную и зеленую клетку. На лице не было никакой косметики, даже губы не накрашены.

– Ну? – спросила Катька, заглядывая Ирине в глаза. – Как ты меня находишь?

«Легко, – подумала Ирина, – Катьку всегда найти легко, при ее-то габаритах…»

– Шапочку бандитскую сними немедленно, – прошептала она, – у тебя в ней очень подозрительный вид. И что-то я у тебя такого пальто не помню.

– А это соседкино! – радостно ответила Катька. – У нее, понимаешь, столько вещей скопилось. Она раньше в комиссионном магазине работала, товароведом, так мимо нее ни одна вещь пройти не могла. Сама все покупала по дешевке и в шкафы складывала. Так что теперь дает поносить.

Подруги стояли в сквере напротив дома и раздумывали, с чего начать свое частное расследование, когда к ним, постукивая палочкой по тротуару, подошел маленький худенький старичок с густыми бровями, напоминающий сказочного гнома.

– Архитектурой интересуетесь, девушки? – проговорил старичок неожиданно густым басом. – Очень интересное здание, бывшая гостиница «Континенталь», здесь когда-то останавливались Шаляпин и Собинов… Очень интересная внутренняя отделка, кое-где сохранились витражи… да вот идет Василий Аполлонович, он знает все гораздо лучше меня… девушки, вы куда?

Разговорчивый старичок удивленно завертел головой, но любопытных девушек и след простыл.

Услышав от «гнома» имя и отчество Плотицына, Ирина и Катя юркнули за припаркованную возле тротуара старую «Победу» и из-за этого импровизированного прикрытия наблюдали за появившимся из подъезда человеком. Назвать Василия Аполлоновича стариком у них не повернулся бы язык: это был высокий, прямой мужчина в длинном, несколько старомодном, но безупречно сидящем на нем черном пальто, с благородной осанкой и слегка подкрученными кверху седыми усами.

– Прямо как Эркюль Пуаро! – прошептала Катя.

– Что ты, Пуаро был толстый и смешной, а этот такой элегантный!

– Ну, я имею в виду усы… – смутилась Катерина.

Василий Аполлонович поднял руку, и тут же возле него притормозила машина. Он пригнулся и скрылся в салоне. Автомобиль сорвался с места. Ирина выскочила из укрытия и тоже замахала руками. Водители отчего-то не спешили тормозить.

– Ну вот, Плотицыну стоило только руку поднять, и машина тут как тут, а нам не везет… – досадливо проговорила Катя, присоединяясь к подруге. Наконец, когда увозившая Василия Аполлоновича машина едва виднелась в конце улицы, возле Ирины притормозила скромная бежевая «Лада».

– Вот за тем серым «Опелем»! – выкрикнула Ирина, плюхнувшись на переднее сиденье. Катя едва успела втиснуться в машину и захлопнуть за собой дверцу, как шустрая «Лада» ринулась в погоню.

– Муж налево бегает? – осведомился водитель, скосив глаза на Ирину.

– До чего же некоторые люди любопытные! – проворчала Катя с заднего сиденья.

– Да мне-то что? – водитель пожал плечами. – Ваше дело, за кем хотите, за тем и гоняйтесь, лишь бы платили!

– Очень правильная позиция, – одобрила Ирина.

Серый «Опель» остановился возле городского шахматного клуба и высадил Василия Аполлоновича. Ирина расплатилась с водителем, и подруги кинулись следом за высоким стариком.

Плотицын вошел в подъезд. Слева от входа был гардероб, но Василий Аполлонович не сдал пальто, а перекинул его через руку и важно прошествовал к дверям в главный зал. Перед входом он что-то шепнул крепенькому коренастому отставнику и скрылся за дверью. Подруги двинулись следом, но тот же отставник, который пропустил Плотицына, заступил им дорогу и строгим официальным голосом проговорил:

– Дамы, в верхней одежде вход воспрещен! Гардероб у вас за спиной…

– Может, вообще стриптиз тебе устроить? – с ходу завелась Катерина. – Почему это одних пропускают, а других нет?

– Катька, тише! – Ирина дернула подругу за рукав. – Мы его упустим! Подержи мое пальто! – Она, сбросив пальто на руки подруге, бросилась вслед за Василием Аполлоновичем.

– Нет, но почему такое возмутительное неравноправие! – продолжала возмущаться Катя, хотя никто ее уже не слушал. – Просто какие-то двойные стандарты, одним можно все, а другим…

В главном зале клуба было очень много людей, но при этом царила удивительная тишина. Большинство присутствующих сидели за шахматными досками, время от времени хлопая по кнопкам часов, или стояли за спиной у игроков, наблюдая за ходом игры. Особенно много зрителей сгрудилось вокруг одной доски в самом центре зала, за которой сидели друг против друга лысый одутловатый мужчина лет сорока и рыженький мальчик от силы лет тринадцати. Ирина обежала зал взглядом и почти сразу увидела стройную фигуру Плотицына. Он стоял неподалеку от той же центральной доски и перешептывался с широкоплечим седым мужчиной в костюме, увешанном орденскими планками. Ирина медленно двинулась через зал, не сводя глаз со своего «объекта» и в то же время прислушиваясь к негромким разговорам окружающих.

– Зря Митя с ним сел играть, – сочувственно проговорил, нагнувшись к своему соседу, сутулый длинноволосый мужчина с козлиной бородкой. – Атанасов – это бульдозер! Он против него и десяти минут не выстоит!

– Не выстоит, – согласился сосед, маленький и кругленький, как резиновый мячик. – Конечно, не выстоит. Атанасов его сметет на шестой минуте!

Ирина с любопытством оглянулась на игроков – рыженький мальчик, которого, судя по всему, звали Митей, выглядел вполне жизнерадостно, напротив, его лысый соперник, о котором посетители клуба говорили с таким испуганным уважением, нервничал, стучал по столу пальцами и обливался потом. Вдруг мальчик поднял лучистые глаза, переставил какую-то фигуру и звонким голоском прирожденного отличника сообщил:

– Вам мат, Дмитрий Борисович!

Зрители возбужденно заговорили, а проигравший выбрался из-за стола и с разочарованным видом двинулся через толпу. Когда он поравнялся с сутулым козлобородым типом, тот похлопал его по плечу и произнес самым сочувственным голосом:

– Ну, не расстраивайся, Митя, не расстраивайся! С каждым может случиться… но ты, конечно, переоценил свои силы. Атанасов – это же бульдозер, не стоило тебе и пытаться с ним играть…

Лысый тяжело вздохнул, безнадежно махнул рукой и проговорил:

– Вроде я в этом году в неплохой форме… Дай, думаю, попробую свои силы, вдруг сумею хотя бы ничьей добиться…

– Ничья с Атанасовым! – воскликнул козлобородый. – Да об этом можно только мечтать! Ведь Атанасов…

– Да знаю я, Атанасов – бульдозер, – отмахнулся Дмитрий Борисович, и, пригорюнившись, пошел прочь.

Ирина усмехнулась, подумав, насколько обманчива может быть внешность, и повернулась в ту сторону, где только что видела Плотицына. Василия Аполлоновича там не было. Его недавний широкоплечий собеседник теперь обсуждал что-то с молодым парнем спортивного вида в твидовом пиджаке. Ирина заметалась по залу, отыскивая свой «объект», и наконец заметила, как стройная мужская фигура скрылась за небольшой дверью в дальнем конце зала.

Бросившись в ту же сторону, она выскользнула за дверь и оказалась в полутемном служебном коридоре. В этом коридоре пахло пылью, затхлостью и меловой побелкой. Глаза не сразу привыкли к слабому освещению, и Ирина замерла на пороге. Наконец ее зрение перестроилось, и она смогла оглядеться. Здесь были свалены старые плакаты, шахматные стенды, стояла большая металлическая стремянка. За этой стремянкой мелькнула человеческая фигура, и тут же хлопнула еще одна дверь. Ирина пробежала по коридору, стараясь не испачкаться в пыли и мелу, и оказалась возле двери, выходящей на улицу. Это была не та улица, с которой они вошли в шахматный клуб, а какой-то довольно оживленный переулок. Василий Аполлонович вышагивал по тротуару, жмурясь на яркое весеннее солнце. Он подошел к парфюмерному магазину, минутку постоял возле витрины и вошел внутрь. В запале преследования Ирина хотела броситься за ним, но вовремя спохватилась, что на ней нет верхней одежды. Кроме того, что на улице холодно, это, безусловно, привлекло бы к ней ненужное внимание.

Она стремительно развернулась и бросилась назад – через полутемный служебный коридор, через многолюдный игровой зал…

В холле к ней подлетела Катерина.

– Ну, Ирка, куда же ты пропала? Я тебя жду, жду…

– Где наши пальто? – выпалила Ирина вместо ответа.

– Как где? – Катя захлопала глазами. – В гардеробе, конечно. Я их сдала…

– Быстро получай! Уйдет!

– Кто уйдет?

– Плотицын, конечно уйдет! Кто же еще!

Катя, как всегда неспешно, полезла в карман за номерком.

– Ой, – проговорила она через минуту, – его здесь нет!

– Убью! – прошипела Ирина.

Катя посмотрела на нее обиженно и полезла в сумочку.

– Ах, да вот же он! – сообщила она наконец.

Ирина схватила пальто и кинулась к двери в зал.

– Не пущу! – бравый отставник встал у нее на пути. – Я же сказал – в верхней одежде нельзя!

Ирина скрипнула зубами, пригнулась и бросилась на отставника, выставив вперед наманикюренные пальцы, как бык во время корриды бросается на тореадора. Охранник охнул и отскочил в сторону. Ирина понеслась вперед, Катя старалась не отставать от подруги. Они промчались через игровой зал, провожаемые удивленными взглядами шахматистов, на одном дыхании проскочили служебный коридор и вылетели в переулок. Здесь Ирина огляделась и перевела дыхание, чтобы войти в парфюмерный магазин в приличном виде.

Стараясь сдерживать нетерпение и охотничий азарт, она подошла к витрине и взглянула сквозь нее. В глубине магазина виднелась высокая стройная фигура Василия Аполлоновича.

– Успели! – прошептала Ирина.

Она поправила воротник пальто, бросила взгляд на свое отражение в витрине, слегка взбила рукой волосы и решительным шагом вошла в магазин.

К ней тут же подскочила девушка в голубом форменном платье и, широко улыбаясь, пробарабанила заученный текст:

– Здравствуйте! Сегодня мы проводим рекламную акцию! Если вы купите ночной крем или губную помаду фирмы «Психея», вы получите в подарок от фирмы тонизирующий гель для душа…

Ирина отодвинула бойкую девицу, и та немедленно переключилась на Катю. Сама же Ирина подошла к прилавку и остановилась рядом с Василием Аполлоновичем, который придирчиво выбирал французские духи. Катя потрогала ее за локоть и озабоченно спросила:

– Как тебе такая помада?

Ирина оглянулась на подругу и схватилась за сердце:

– Катька, по-моему, этот цвет называется «пожар в зоопарке».

– Да? Какое экзотическое название! А по-моему, мне идет…

– Ну тогда зачем же ты меня спрашиваешь?

– И тонизирующий гель дадут в подарок…

– А ты уверена, что тебе нужен тонизирующий гель? По-моему, с тонусом у тебя и так все в порядке! – Ирина понизила голос и добавила: – И вообще, ты, кажется, забыла, зачем мы сюда пришли!

Василий Аполлонович капнул на запястье из очередной бутылочки. На его лице отразилось мучительное раздумье.

– Ну никак не могу решиться, – тяжело вздохнул старик.

– Может, еще что-нибудь показать? – любезно спросила продавщица.