Миллион в копилке

Все вокруг было завалено густым слоем опавшей разноцветной листвы с разных деревьев: зеленой, золотой, красной, оранжевой, желтой, бордовой – всех цветов. Она шуршала под ногами, шуршала на ветвях, шуршала в воздухе, тихо опускаясь на засыпающую землю, будто укрывала ее теплым пестрым одеялом.

Осень продолжалась, набирала силу…

Алешка набивал карманы листьями, не особенно выбирая их, а стараясь набрать побольше.

Норд носился по лесу, замирал, подняв переднюю лапу, – делал «стойку», подпрыгивал и бросался рыться в листве – охотился, словом, мышковал. Его, наверное, обманывал слабый ветерок, который временами шевелил на земле листву, и казалось, что под ней суетливо, из норки в норку перебегают шустрые мышки.

В общем, здорово, что и говорить.

А Козлову было на все это глубоко наплевать. Он шагал к своей заветной цели, как оловянный солдатик, по шоссе: мы даже слышали его ровные, «печатные» шаги по асфальту.

– Теперь не уйдет, – азартно шептал Санек, перебегая, как индеец, от дерева к дереву. – Теперь не оторвется.

– Теперь как раз оторвется, – сказала Лена.

И была права. Лес кончился. Началось ровное, до горизонта открытое поле. Оно желтело остатками стерни и зеленело проросшей травкой. Но ни стерня, ни травка из-за своей мелкости укрытием для нас быть не могли.

Мы остановились на краю леса и на краю поля и смотрели, как удаляется от нас Козлов, приближаясь с каждым шагом к далекому поселку на другом конце поля. Отсюда были видны красивые, как игрушечные, домики под красными черепичными крышами.

– Ну и ладно, – сказал я. – Это даже кстати. Отдохнем немного. Отстанем от него. А потом «Гриша» покажет нам дом, в который вошел Козлов.

План у нас был простой. Даже наивный. Узнав, кто купил монету, мы постучимся к нему в дверь и объяснимся. Если он не вернет монету добром, мы скажем, что она краденая и что мы заявим в Министерство внутренних дел России. И что наш папа – сотрудник Интерпола, полковник милиции.

Правда, получив от бабули информацию о проживающих в этой местности бандитах, я сильно засомневался в наших планах. Тут не только монету не вернешь, тут тебе все твои карманы вывернут. А то и шею свернут. Особенно детям полковника милиции.

Вскоре Козлов затерялся среди домов поселка. И мы пошли по полю. Уже не таясь, а всей гурьбой.

Алешка с Саньком гоняли наперегонки с Нордом, а мы с Леной разговаривали.

– Как дедушка? – задал я дежурный вопрос.

– Пока ничего. Потрясет копилку над ухом, прислушается и спокойно ложится спать. Я уже железки на всякий случай мелочью заменила, накопила немного. Но ужасно боюсь – вот-вот дедушка захочет полюбоваться «Гречанкой»… Что тогда будет!

– Может, его подготовить постепенно?

– А ты что, думаешь, не найдем монету? Время у нас в запасе есть. Дедушка, когда пропажу обнаружит, он еще долго будет ее по всей квартире искать. Пока не убедится.

Мне так стало жалко Лену и ее дедушку, что я сказал уверенно:

– Найдем. Обязательно отыщем.

– Правда? – и она с такой надеждой посмотрела на меня, что я дал слово найти эту удравшую «Гречанку», чего бы это ни стоило.

…В поселок мы вошли настороженно. Если не сказать – со страхом. Но ничего страшного в нем не было. Во всяком случае, не бегали по улице бандиты в масках и с пистолетами. А были красивые, очень разные – кто во что горазд – дома за высокими заборами. За такими высокими, что и домов-то не очень видно было, одни крыши да трубы с антеннами.

Улица была совершенно пуста. Наверное, все бандиты сидели по своим домам и разрабатывали свои бандитские операции.

Я включил нашего «Гришу». Стрелка показала нам, что нужно идти прямо – вдоль улицы. Мы и пошли. Вскоре сигнал стал стихать, я повернул плейер влево, и сигнал совсем замолк. А вот когда я повернул «Гришу» вправо, он снова взвыл и показал на трехэтажный дом со спутниковой тарелкой на крыше. Вернее, на широкие зеленые ворота, в которых была запертая железная дверь.

Все, пришли… Мы даже немного растерялись, стали напротив ворот, смотрели на них, как бараны. В этом доме сейчас ведется торг, решается судьба монеты. И наша заодно…

Но судьба решалась недолго.

В воротах раскрылась железная дверь, и через нее вылетел на улицу Козлов на четвереньках. Будто кто-то вышиб его оттуда пинком.

Да… Веселенькие дачки…

Встав на ноги, Козлов первым делом потер себя пониже спины. А потом, понурив голову, побрел куда глаза глядят.

И наткнулся на нас.

– Покажи зубы, – тихо сказала Лена.

Козлов послушно оскалился. Он сделал это совершенно машинально. Он, видимо, только что пережил такое потрясение, что стал совсем другим человеком. У него не только голова поникла, у него и плечи опустились. И коленки подогнулись.

Жалость к нему шевельнулась в моем сердце. Но тут же застыла, когда я подумал о его подлости. Что ж, каждый получает в конце концов то, что заслуживает. В том числе и пинок.

– Где монета? – тихо спросила Лена.

– А… Это вы? – безразличным тоном отозвался Козлов.

– Где монета? – повторил я вопрос.

– Там, – он махнул в сторону зеленых ворот.

– Сколько ты за нее получил? – Я и сам не заметил, что назвал взрослого человека на «ты». А как же его теперь называть? – Сколько?

– Вот сколько! – и он, повернувшись к нам спиной, показал хорошо отпечатавшийся на куртке след большого ботинка.

– Маловато, – безжалостно сказал Санек. – На миллион баксов не тянет. Попроси добавки.

Это была катастрофа. Не столько для Козлова, сколько для нас.

– Доигрался? – спросил я.

– Это вы во всем виноваты! – заорал Козлов. – Это вы меня втянули в это дело!

– Так тебе и надо! – сказал Санек. – Разбогател на чужом несчастье? Теперь у тебя ни денег, ни работы. Зато большой враг – Пурген.

– Гурген, – тихо поправила его Лена. – Пурген – это лекарство, слабительное.

А Козлов сел прямо на дорогу, обхватил голову руками и закачался из стороны в сторону. Еще чуть – и завоет дурным голосом.

Рухнули его мечты! Развалились планы…

А наши? Еще больше рухнули и развалились. Из-за такого забора нам монету не вытащить.

Я присел рядом с Козловым, выдернул из его спины булавку «Гриши», оторвал одну его руку от лица и крикнул ему в ухо:

– Кому ты продал монету?

– Я не продал. Он ее просто забрал. А охранник выкинул меня за забор. Как паршивого котенка.

– Кто забрал? – настаивал я.

Козлов вдруг пришел в себя и испуганным шепотом ответил:

– Король!

– Шведский? – брезгливо спросил Алешка.

– Бандитский, – ответил Козлов. – Пошли отсюда скорей. Как бы хуже не получилось.

Тут мы с ним согласились. И пошли к автобусной остановке: поселком, полем, лесом. Но теперь нам уже было не до красот золотой осени. Даже Норд, почувствовав наше настроение, брел понуро, опустив хвост и уши. Что уж говорить о нас…

Глава X

Бандитский король

Когда Козлов понял, какое сокровище дуриком попало ему в руки, он сразу же сообразил, что выгодно его продать можно только очень богатому человеку. А как его найти? Но для начала он сходил к хорошо знакомому коллекционеру, чтобы убедиться в том, что за монету можно затребовать сказочную сумму.

Этот хорошо знакомый коллекционер – дед Кондрат – внимательно рассмотрел монету, сказал, что он затрудняется даже примерно сказать, сколько она стоит, – это такая редкость!

– И еще так усмехнулся, – вспоминал Козлов, – я бы сказал – с завистью.

Я бы так не сказал…

И Козлов начал действовать. От Пургена… то есть Гургена он из всяких разговоров узнал, что его торговые точки входят в крупную преступную организацию. Вернее, не входят – Гурген просто платил ей за то, чтобы можно было свободно торговать. Ну, другим словом, обыкновенный рэкет.

А главным делом этой организации были всякие игорные дома, и одним из их хозяев был господин Королев по кличке Король.

Очень постаравшись, Козлов узнал телефон его офиса, дозвонился и сказал, что у него есть для Короля очень интересное предложение, на огромную сумму. Ему назначили встречу. И он помчался на дачу продавать монету главарю бандитов.

Наивный, как черепаха!

Чем эта торговая операция закончилась, мы уже знали. Своими глазами видели.

– Мне его жалко, – шепнула мне Лена, когда мы подошли к автобусной остановке.

Мне – тоже, но нам от этого не легче.

Мы сели на скамейку и стали дожидаться автобуса. А Козлов, грустно сказав нам: «До свидания», – пошел к станции пешком.

Мы переглянулись. С удивлением. Совсем человек спятил.

– Эй! – окликнул его я. – Виталий Андреич, вы куда?

Он обернулся и махнул вдаль рукой:

– На станцию.

– Это далеко.

– Ну и что? У меня денег нет. Я последние на эту поездку истратил. Был уверен, что обратно богачом поеду.

Ага, на «Мерседесе», с чемоданом баксов в багажнике.

– Вернитесь, – сказала Лена. – Мы возьмем вам билет.

Он не сразу поверил в наше благородство. И в нашу платежеспособность.

– А у вас-то откуда деньги?

– Милостыню собирали, – ответил Санек.

Козлов вздрогнул и тихо пробормотал:

– Вот и мне теперь придется…

Он вернулся на остановку, сел рядом с нами. Даже осмелился погладить Норда. Тому это очень не понравилось, но, взглянув на Лену, он вытерпел прикосновение чужой, а еще совсем недавно – враждебной руки.

Автобуса долго не было. К тому же мы почувствовали, что проголодались. Но тут нас Лена выручила. Предусмотрительная девочка. В ее сумке нашлись бутерброды, пять штук – по штуке на каждый нос, считая и собачий, и большая бутылка с минералкой.

Она раздала нам бутерброды, причем когда пятый отдала Козлову, Норд с таким удивлением это воспринял, что у него даже его висячие уши стали торчком.

И мы все отломили ему по кусочку, так что он оказался в выгоде – ему больше всех досталось.

Когда показался автобус, Алешка отошел в сторону и вытряхнул из карманов какой-то обильный летучий сор.

– Это что? – спросил я.

– Гербарий, – вздохнул Алешка. – Искрошился…

А Лена и тут нас удивила.

Она снова раскрыла сумку и показала Алешке сложенную в отдельном карманчике аккуратную пачку листьев. Всех видов, цветов и размеров.

– Только я тебе их сейчас не дам. В Москве получишь. А то опять искрошатся.

Даже Козлов посмотрел на нее с восхищением.

В электричке мы опять уселись рядышком. Санек снова было попробовал положить перед Нордом шапку, но Лена забрала ее и сунула в сумку.

Настроение у нас, несмотря на бутерброды, было неважное. К тому же мы устали. И даже ни о чем не хотелось думать. А думать мы могли только об одном…

Когда электричка остановилась в городе, Козлов вдруг сказал:

– Вы извините меня, ребята. Я плохо поступил. Возьмите меня в свою команду. Я многое знаю и, думаю, смогу вам помогать. Это теперь и мой долг.