Помоги проекту - поделись книгой:
Александр Мелентьевич Волков
Путешественники в третье тысячелетие
Часть первая. Пятиклассники
Глава первая. Герой повести начинает дневник
Я, ученик пятого класса Больше-Соленовской школы Григорий Челноков, 1939 года рождения, сын казака Ильи Петровича Челнокова, погибшего в Великую Отечественную войну, начал этот дневник в пятницу, 12 января 1951 года, в 6 часов 11 минут вечера.
Я решил сразу подписать свой дневник, чтобы не получилось как с автором древней повести «Слово о полку Игореве». Так ведь до сих пор и неизвестно, кто написал о походе князя Игоря на половцев. Об этом мне рассказал старший брат Арся.
Сегодня на уроке учитель Иван Фомич сказал, что в жизни нашей страны случилось важное событие: правительство постановило ускорить строительство Волго-Донского судоходного канала.
Иван Фомич сказал, что канал хотели пустить в 1953 году, а теперь решено кончить работы на год раньше, чтобы весной 1952 года по каналу пошли пароходы. Мы все закричали от радости, а я кричал громче всех.
Иван Фомич велел нам успокоиться и вести себя прилично, потому что мы — путешественники в третье тысячелетие. Мы ничего не поняли, а Иван Фомич сказал:
— Через пятьдесят лет наступит 2001 год и начнется третье тысячелетие нашей эры. Вам теперь по двенадцать-тринадцать лет, вы доживете до той поры и будете делиться своими воспоминаниями о нашем времени с внуками.
Тут мы все захохотали: какие у пионеров и пионерок внуки? А потом я сообразил, что через пятьдесят лет я буду старенький, как наш сосед, дедушка Филимон, — значит, у меня будут внуки, и мне стало грустно. Я посмотрел на ребят и девчонок, они тоже запечалились.
А Иван Фомич рассмеялся и сказал:
— Что же вы носы повесили? Это когда еще будет — полвека пройдет до тех пор!
Мы опять развеселились. Потом Иван Фомич стал заниматься с нами по истории.
А я решил записывать все, что увижу, услышу и узнаю интересного, — пусть читают внуки! Ошибки исправлять попрошу Арсю — он десятиклассник.
Арся сказал, что у меня слишком часто встречается слово «сказал» и что надо разнообразить язык. Я спросил, как это делать. И Арся сказал… Вот — опять «сказал», так само и лезет! Ну, в общем, Арся говорил, что надо вставлять разные синонимы, то есть сходные по значению слова, — например, «выразился», «молвил», «высказался», ну и другие, — мне самому надо подыскивать.
И лучше их ставить с разными добавлениями — например, «проговорил в раздумье», «гневно прогремел», «внезапно разразился речью», «тяжко вздохнул», — это «создает настроение», как сказал Арся.
И еще Арся посоветовал мне прочитать «Повести Белкина» и стараться писать, как их автор. Тогда я спросил, пишет ли сам Арся, как Белкин. Брат обозвал меня дураком и ушел. Почему?
Повести мне очень понравились, особенно рассказ про гробовщика, к которому пришли в гости мертвецы. Ух, я бы умер от страха! А про станционного смотрителя мне не понравилось: я люблю книжки со счастливым концом.
Только мне, как Пушкину, не написать, да и Арся не напишет. Ладно, буду писать как умею.
Я пожаловался Арсе, а он опять рассердился и сказал, что я совершенно ничего не понимаю, хоть и взялся писать дневник. Ведь великие события начинаются с маленьких, повседневных дел. Не за один месяц построится канал. А я должен наблюдать и записывать все, что относится к строительству.
Я думал и думал и под конец додумался, как из маленьких событий могут получиться большие. Вот я, например, сломаю перо на уроке — это ерундовое событие, за него только замечание от Ивана Фомича получишь. А если царю или президенту нужно подписывать мир или войну, а у него перо сломалось и его помощники не могут найти другого — это важное, большое событие, из-за этого царь не сможет подписать мира.
Оказывается, соединить Волгу с Доном люди задумали очень давно. Тогда можно было бы быстро проплыть из Каспийского моря в Черное или обратно.
Но соединить Волгу с Доном очень трудно: между ними лежат горы Ергени. Чтобы прорыть канал в этом водоразделе, надо копать вглубь чуть не на 90 метров и вырыть уймищу земли.
Царь Петр Первый придумал, как это сделать проще. Он приказал соединить коротеньким каналом, всего километра в три, речки Камышинку и Иловлю. Камышинка впадает в Волгу, а Иловля — в Дон.
Длинный и глубокий канал выкопать тогда было невозможно, потому что 250 лет назад еще не было ни экскаваторов, ни бульдозеров, ни самосвалов. Землю долбили ломами и копали лопатами, а отвозили на ручных тачках и даже таскали в мешках.
Самому царю Петру, наверное, некогда было за работой доглядывать, и он послал туда боярина Голицына.
У боярина Голицына было целых 35 тысяч землекопов, а все равно работа шла медленно. Строительство канала началось в 1696 году, и руководили им английские инженеры — своих у нас тогда не было. Но англичанам не хотелось, чтобы в России шло техническое развитие; им было интереснее эксплуатировать ее как колонию.
Три английских инженера сменились за несколько лет. Они были люди жестокие и безжалостные, избивали рабочих до полусмерти за малейшую провинность. Рабочие жили в плохих землянках, умирали сотнями и тысячами; кроме голода и холода, их косила лихорадка, тиф и другие болезни.
Иван Фомич рассказал нам, что боярину Голицыну совсем не хотелось строить канал, потому что он был ленивый и безответственный, да еще и религиозный. Он говорил так: «Дерзко было бы человеку соединять то, что всемогущий разъединил». «Всемогущий» — так раньше называли бога. Они думали, чудаки, что бог может все сделать, а его вовсе и нет!
Ну, в общем, этот Голицын не осмелился идти против бога, и у него англичане всю работу завалили, а когда царь Петр умер, то и вовсе о канале забыли.
А после Петра почему-то пошли все царицы, я толком и не помню, какая после какой была: две Екатерины, Анна, Елизавета, разберись тут! В общем, они наряжались, ходили по гостям, а делами не занимались, на министров надеялись.
Потом царицы перевелись, и пошли цари: Павел, три Александра, два Николая… Я никак не могу понять, почему они не могли разными именами называться: только школьников путают!
Но и при царях дело с каналом заглохло до самой Октябрьской революции.
Советская власть давно бы построила канал, но сначала мешали гражданская война да разруха. А когда хозяйство наладилось, сюда уже приезжали инженеры на изыскания. Но вскоре началась Великая Отечественная война. Пришлось воевать, тогда и батя мой погиб. Я его не помню, а знаю по фотографии: он там молодой, веселый, с большими черными усами, и сразу видать, что очень смелый.
Зато теперь канал мы построим и никто нам не помешает!
Когда мы шли из школы, Анка Зенкова сказала, что она читала про Петра Великого, будто он был царь-плотник. И тут мы заспорили, как это могло быть.
Васька Таратута сказал, что он, наверное, по делам выдвигался, выдвигался и выдвинулся из плотников в цари. А Сенька Ращупкин сказал, то есть молвил, что нет, тогда не такое время было, чтобы из плотников в цари выдвинуться. Мы кричали до того, что чуть не подрались, а потом я предложил:
— Чем спорить без толку, лучше пойдем и спросим у Ивана Фомича.
Мы вернулись, и Иван Фомич сказал, что прав Сенька: Петр стал царем потому, что был царский сын и ему так полагалось по наследству. А насчет плотницкого дела — так он плотничать просто любил и у какого-нибудь старого плотника научился. И вообще царь Петр был на все руки мастер, и это про него Пушкин написал стихи:
Мы пошли домой, и Сенька Ращупкин ужасно заважничал, что вышло, как он говорил.
В нашем классе круглых отличников нет. Сенька Ращупкин, вожатый нашего звена, почти что отличник, только по русскому неважно занимается. А я по арифметике выше тройки не получаю, а изложения пишу хорошо, мне один раз Иван Фомич сказал, что у меня хороший слог. Я спросил:
— Как же это? Ведь слог — часть слова с одной гласной?
Иван Фомич засмеялся и сказал, что хороший слог, когда человек складно подбирает слова одно к другому, и что это у меня есть. Я обрадовался и рассказал Арсе, а Арся заявил, что я слишком много болтаю, а настоящего дела не делаю, лучше бы побольше задач решал.
На задачах я сегодня и погиб, не спас и хороший слог, потому что русский язык и историю у нас преподает Иван Фомич, а арифметику Валентина Ивановна, и она очень строгая.
Ну, теперь дудки! Сначала буду готовить уроки, а потом писать дневник.
Глава вторая. Что такое миллион и миллиард (из дневника Гриши Челнокова)
Он не просто какой-нибудь совершенно незнакомый экскаваторщик, а приходится нам сродни, он мамин троюродный брат: его дедушка и мамин дедушка были родные братья. Про дядю Толю пишут в газетах и объявляют по радио, потому что он даст очень большую выработку на экскаваторе, который называется «Большой шагающий».
Теперь дядя Толя станет жить у нас. Мама будет о нем заботиться. Ей к этому не привыкать, она ведь давно работает нянечкой в детском саду и ухаживает за тремя десятками ребятишек.
И вот мама сказала:
— Пускай одним ребятенком будет больше, уж все равно.
Дядя Толя посмеялся, что его назвали ребятенком, и принялся отчитывать меня и Арсю за то, что мы не помогаем по хозяйству. Он обещал маме взять нас в руки.
На работу дядя Толя будет ездить на собственной «Победе». Это займет какой-нибудь час, а может, и меньше. И еще дядя Толя обещал взять меня на экскаватор и показать, как он работает. (Вот опять получилось два раза «взять». Нелегко подбирать эти синонимы!)
Дядя Толя хоть мне и дядя, но не совсем старый, ему двадцать девять лет. Он два года назад окончил Институт инженеров водного хозяйства в Москве и уже прославился как знатный механизатор. Он вынул своей машиной не то миллион, не то миллиард кубических метров земли.
Сегодня ребята в классе только и говорят о том, какой я счастливый, что у нас будет жить знатный экскаваторщик Анатолий Бурак.
Я чуть не заплакал и с негодованием сказал, что если я получаю тройки по арифметике, так это еще не значит, что меня можно обзывать профаном.
— Ну как же можно перепутать миллиард с миллионом? Да знаешь ли ты, что миллиард в тысячу раз больше миллиона?
— Кажется, знаю, — неуверенно пробурчал я.
Дядя Толя горячо возразил:
— Нет, ты не представляешь себе, что это значит — в тысячу раз! Вот слушай! Миллион, бесспорно, огромная величина. Я вынул машиной «ЭШ-14/65» миллион кубометров земли и затратил на это больше полугода времени. И если бы этот миллион кубометров земли погрузить в десятитонные вагоны, то поезд растянулся бы от Ростова-на-Дону до Ленинграда!
— Ой-ой-ой! — закричал я. — А как это вы высчитали?
— Простая арифметика, дружок, — ответил дядя Толя. — Но ты слушай дальше. Я у тебя прочитал про канал, который рыли землекопы под управлением «безответственного» боярина Голицына при царе Петре Первом. Так вот: то, что проделали тридцать пять тысяч петровских землекопов в три года, мой «Большой шагающий» может сделать в три месяца!
— Ну, дядя Толя, этого не может быть! — заспорил я.
Дядя Толя усмехнулся и проговорил:
— Это нетрудно проверить. Ты много слышал о Цимлянском водохранилище. Оно будет такое большое, что его заранее прозвали морем. Так в этом огромном водохранилище будет только 12,6 миллиарда кубических метров воды.
— Такой он громадный-прегромадный — этот миллиард? — удивился я.
— А ты думал? — улыбнулся дядя Толя. — Это настоящий числовой исполин! Ты с легким сердцем написал, что я вынул не то миллион, не то миллиард кубометров земли. Так вот, трижды профан и невежда (тут уж я не стал обижаться!), для того чтобы вынуть миллиард кубометров земли, мне на «Большом шагающем» пришлось бы работать лет пятьсот!
Действительно, я профан и невежда!
Дядя Толя обещал со мной заниматься вечерами по арифметике. Я очень обрадовался этому. Надоело мне получать тройки да еще выслушивать разные слова от Сеньки Ращупкина.
— В общем, у тебя выходит ничего, — важно проговорил Арся. — С синонимами, правда, не всегда получается удачно, но для начала неплохо.
Арся ушел, а дядя Толя стал заниматься со мной по арифметике. Он сказал:
— Записывай такую задачу: «У машины «ЭШ-14/65»…
Я перебил:
— Дядя Толя, я не понимаю, что значит «ЭШ-14/65»!
— «ЭШ» означает «экскаватор шагающий». Есть и другие экскаваторы, шагающие на своих ногах-гусеницах, а нашего гиганта недаром прозвали «Большим». Представь себе металлическую коробку вышиной с четырехэтажный дом…
— Такая большущая? — удивился я.
— Она и должна быть такой, ведь это машинный зал экскаватора, где размещено множество сложных механизмов, необходимых для работы стрелы и гусениц. Число «14» означает, что ковш экскаватора за один раз захватывает 14 кубометров грунта, то есть 28–35 тонн земли, если считать, что один кубометр земли весит 2–2,5 тонны. Ясно?
— Ясно. А 65?
— Это длина стрелы экскаватора, его механической руки, в метрах. Сидя за доской управления, я могу протянуть руку моей машины дальше, чем расположено правление колхоза от вашего дома.
— Вот это да! — удивился я.
— Пиши дальше: «…Полный цикл работы занимает 55 секунд». Это означает, что за 55 секунд я зачерпываю ковш земли, поворачиваю стрелу, высыпаю грунт в отвал и снова подвожу ковш, куда нужно. Записал? «Узнать, сколько тонн земли вынет «ЭШ-14/65» за восьмичасовой рабочий день, если один кубометр земли весит 2,5 тонны».
— Ох, это трудная задача, мне ее не решить! — по привычке заныл я.
Дядя Толя посмотрел на меня презрительно:
— Я думал, ты просто лентяй, а ты, оказывается, еще и трус!
Поделиться книгой: