Помоги проекту - поделись книгой:
Я знаю, что у вас есть возражения: «И как я должен собрать всю эту кирпичную пыль вилкой?» Саймон, Саймон! Вам нужна ЛОЖКА — пластиковая ложка. Если бы вы додумались стащить из столовой ложку, как стырили вилку, победа и свобода были бы у ваших ног.
Но, в конце концов, Саймон, в повествовании о ваших героических раскопках есть еще один факт, в который почти невозможно поверить. Можно, я напомню, о чем идет речь?
В эту тюрьму заключенный был помещен после того, как напал на троих надзирателей в другом исправительном учреждении, причем на тот момент ему оставалось всего четыре дня до освобождения.
Четыре дня? Вы что, не могли подождать четыре дня? Поэтому вы и решили научиться искусству терпения? Только подумайте: в качестве проверки новоприобретенного качества (терпения) я прокопаю путь на свободу из этого викторианского здания тюрьмы при помощи одной только… ПЛАСТИКОВОЙ ВИЛКИ?
Саймон, я надеюсь, что в следующий раз у вас все получится (прорваться сквозь приговор, а не сквозь стену). И я надеюсь, что вне тюрьмы вы используете свои очевидные способности конструктивно и заживете полноценной жизнью. Я даже пришлю вам свою книгу, если узнаю, куда прислать, и подпишу ее.
То есть наколю вилкой.
Но вы можете прочитать их, и еще другие главы, которые мы тоже вынуждены были выкинуть, и еще кучу интересных вещей, о которых мы сейчас не имеем понятия, но добавим к тому моменту, как вы будете читать эту книгу…
Они тут, на сайте: www.thefuckitlife.com/extras
Глава 13
Блок З
Шоры рационализма
Блок З битком набит материалистами, рационалистами, буквоедами и атеистами, среди которых затесались и те, кто ни во что не верит, пока комиссия ученых и экспертов не подтвердит, что все это реально. Все другие очевидные доказательства обратного рассматриваются как жульничество. Тем не менее, жульничество играет злую шутку с обитателями Блока З, окружая их странными явлениями. В Блоке З развлекаются феи, ангелы на некоторое время отвлекаются от добрых дел, здесь обитают самые злобные привидения и пришельцы из космоса, и удивительные совпадения, которые происходят с людьми только раз в жизни, повторяются с каждым циклом луны.
Однако обитатели Блока З отличаются замечательной способностью игнорировать все, что выходит за рамки известной модели существования. Блок З похож на изощренный аттракцион «Дом с привидениями» в парке развлечений. Но аттракцион, заполненный махровыми рационалистами, которые бродят по коридорам, утверждая, что они знают, как все тут устроено на самом деле. Они напрочь забыли, что когда-то были детьми. Их разум не приемлет волшебства. И вообще не приемлет ничего, что отличается от их убеждений.
Однажды привидение, одетое в форму охранника, прошло прямо через тюремную стену. Узница убедила себя, что ей показалось. Фея прилетела поплавать в супе Гаррисона Феина, посмотрела заключенному в глаза, а потом брызнула супом ему в лицо. Мистер Феин вернулся к раздаточному окну и яростно утверждал, что в супе муха. Спустя час дух телепатии одарил способностью к чтению мыслей всех заключенных, так что все узнали, о чем думают все или что они только собираются сказать, но еще не сказали. Куча заключенных часы напролет твердили: «Я знаю, что вы собираетесь сказать». Но им даже в голову не пришло, что они получили феноменальный дар паранормального восприятия.
В тот же день, немного позже, один заключенный упал и порезал ногу, а охранник прищемил палец, и раны тут же затянулись. Узник предположил, что на способность его кровяных клеток к образованию сгустка оказало удивительное воздействие постоянное употребление вареного шпината. Джимми (большой любитель погрозить пальцем), прикованный к инвалидной коляске с двадцати лет, когда он попал в аварию на мотоцикле, встал и на спор сплясал шотландскую джигу.[20] Но когда деньги были получены, он потерял стимул к танцам, снова уселся в коляску и не вставал до конца своих дней. Те, кто все это наблюдал, удивлялись, что за могущественные лекарства принимал Джимми, а потом отказался от них. Ближе к обеду разразилась гроза. Будьте уверены, это была самая сильная и мрачная гроза, которую когда-либо видели в Блоке З. Гроза была свирепой, но короткой. И когда снова вышло солнце, тот, кто потрудился бы выглянуть через зарешеченное окно, увидел, что тюрьма теперь окружена изумрудно-зеленым морем, омывающим пляж с золотым песком. И все это на месте тюремного двора, покрытого гравием. Но никто не выглянул наружу.
Ночью привидения из тех, что появились после гибели «Титаника», нанесли официальный визит в Блок З. Этот визит входил в программу их мирового благотворительного турне. Грифоны устроили гигантский костер из прошлогодних номеров «Эльфийского Еженедельника» и плясали вокруг, пока не попадали. Бог забежал на минутку и устроил кавардак в личной ванной комнате начальника тюрьмы, а ручная мышь одного из заключенных самопроизвольно загорелась. К счастью, все искры от этого пожара превратились в мышат, но с ДНК, превосходящей материнскую. И поэтому мышата могли пролезть в глаз муравья, сидящего на кончике иглы, балансирующей на анисовом драже.
И это был только один день (и ночь) в блоке.
Если вы предпочитаете сразу перейти к разделу «Ломаем тюремные стены», вы найдете его на стр. 117.
Часть 4
Ломаем тюремные стены
Посылаем на… «всё это»
Глава 14
Ломаем стены истории
Каждый из нас, само собой, обременен историей. У одних история хорошая, у других — плохая. Но чаще всего хорошее и плохое перемешано. А если вы обитатель Блока А, то вообще завязли в своей истории.
После того как мы запустили проект «Послать всё на…», пришлось много общаться с прессой. В этом был свой плюс: я понял, что свою историю можно рассказывать все время по-разному. Как человеку, который не часто вспоминает прошлое и не говорит исключительно о себе, мне было странно слышать бесконечные вопросы о моей истории (да, люди всегда хотят узнать мою историю посылания всего на…).
Но дело в том, что журналисты хотят, чтобы я уложил свою историю в две минуты или в двести слов, чтобы потом переключиться на другой сюжет или статью, перейти к следующей истории. И журналисты, как большинство простых людей, не интересуются заурядной историей. Им нужна сенсация, заголовки, лакомый кусочек, достойный упоминания в печати. Это не критика журналистов или простых людей. Нас окружает рынок информации, и мы живем под непрекращающимся огнем тысяч байтов информации, и это вполне естественное желание — получать самые интересные байты в виде компактных, восхитительных и запоминающихся историй.
Поэтому я нарезал ломтиками мое прошлое, чтобы посмотреть, из чего можно соорудить хорошую историю. Я был хронически больным человеком, который забил на всё и полностью исцелился за одну ночь чудесным образом.
Это правда, но разве это вся история?
Я пережил в своей жизни кризис, физический и эмоциональный, и рыдал, как ребенок. Но в какой-то момент меня осенило: я понял, что мне теперь наплевать на то, что обо мне думают. Это полностью и навсегда изменило мое самоощущение и отношение к окружающим.
Так оно и есть, но разве это вся история?
Я родился в семье христианского проповедника, а потом изучил многочисленные восточные духовные течения. И из всего этого, из самых лучших частей, я слепил философию, основанную в некотором смысле на западной ненормативной лексике.
Это правда. Но разве это вся правда?
Я был рекламщиком и писателем, который сделал головокружительную карьеру, чтобы потом бросить все и организовать обучающие тренинги в Италии. И я владел «Самым лучшим в Европе тренингом», который давал мне возможность заниматься тем, что мне больше всего нравится, — нести людям принципы «А пошло всё на…» в книгах, на выступлениях и периодических тренингах.
Правда. Правда. Правда.
Так почему же из этого не складывается вся история целиком? Почему ни одна часть не звучит, как настоящая история?
Потому что настоящая история — постоянно развивающаяся в реальном времени история, которая называется ЖИЗНЬ, — не похожа на все это, так же, как двадцатисекундный ролик в вечерних новостях не дает вам правильных представлений о футболе. Ни счет, ни репортаж не покажут вам настоящую игру. Одна команда может лидировать на протяжении всей игры — но не выиграть. Или же игра может быть посредственной, скучной, игроки вялыми и тупыми, а в последние пять минут самые лучшие, быстроногие игроки забьют два сногсшибательных гола, и этот момент будут постоянно показывать по телевизору, и он останется навечно в анналах футбола.
Представляют ли эти пять минут всю игру? Нет. Но на них стоит посмотреть.
Я и моя история — разные вещи. Хотя чем больше меня спрашивают, тем больше я должен поддерживать ее соответствие (даже если мне самому иногда от этого скучно) и тем более реальной она представляется. Я — это не моя история. И вы — не ваша история. Вы — живое (как правило — мои читатели имеют обыкновение оставаться в живых, хотя я слышал недавно от Гордона Смита, медиума и автора книг, что у меня довольно много фанатов и в мире духов), обучающееся, меняющееся, развивающееся, противоречивое, иногда довольно скверное человеческое существо со своими психологическими и эмоциональными проблемами.
Всё вокруг вас требует последовательной истории (и журналистам не нравится, если я каждый раз представляю в интервью новый «срез» моей жизни). Мы хотим быть последовательными. Мы не такие, какими были в детстве, не правда ли? У нас тогда не было стремления к последовательности или понятия о собственном характере. Но потом приходят люди и все портят. Они говорят вам, что вы такое:
• «Ооооо, ты такой хороший мальчик/девочка».
• «Ты такой любезный, спасибо, что ты так внимателен».
Или:
• «Как ты можешь быть таким эгоистом?»
• «Почему ты не можешь вести себя как все?»
И вскоре вы становитесь хорошим и внимательным мальчиком/девочкой. Или эгоистом и хулиганом. Кем вы на самом деле являетесь/были — это хорошим/самовлюбленным/заботливым/непослушным/любезным/идиотским/нормальным мальчиком/девочкой.
Мы все являемся/были.
Это довольно глупое представление о том, что мы должны иметь последовательную и интересную историю. Возможно, мы прыгаем с кочки на кочку, когда пытаемся сопротивляться той или иной жизненной роли. Это обычно происходит с подростками. Но прыгать нелегко. Через некоторое время большинство из нас усваивают внешние требования для последовательного себя и вырабатывают что-то подходящее, усредненное из своих многочисленных «я».
Так скучного политика выбирают для того, чтобы представлять множество абсолютно разных элементов избирательного округа Собственной Личности.
Что ж, забейте на свою историю. Если ваша история заслуживает, чтобы ее послали на… а она, скорее всего, заслуживает, так от души пошлите.
Да, у вас всегда будет история. И иногда вы будете с удовольствием ее рассказывать. Вы даже с удовольствием поверите в нее. Но никогда не забывайте, что это всего лишь история. Никогда не забывайте, что вы и ваша история — разные вещи.
История — это эго. Это хорошо, но иногда скучно. Жизнь — это еще и ид. Нет, не журнал мод. Погуглите то и другое, «ид журнал» и «ид Фрейд».[21] Ид — это также состояние «посылания».
Эй, не переживайте. Не стоит все это брать в голову. Пусть влетает в одно ухо, и даже если оно сразу же вылетит с другой стороны, кое-что останется посередине и изменит всю картину. Здорово изменит.
Ну, а теперь я расскажу вам. Когда я был молодым человеком, то однажды меня выдвинули на получение особой премии за…
Толпа кричит: «Скучно. Убирайся!»
И он убирается. И все, что остается после него на сцене, это ид. Нет, не журнал.
Я сейчас совершенно без ума от песни «Слизняк»[22] группы
Мы все хотим быть «особенными» (как говорится в песне) в этом безумном мире, мы хотим быть совершенными. Но в жизни все не так; мы всегда не те, кем хотели бы быть; мы не разбираемся и не в состоянии разобраться в собственной жизни; мы даже не можем полностью убедить себя, что мы вполне ничего.
Видите ли, мы все слизняки и люди со странностями. Как только мы это осознаем, то можем двигаться к тому, чтобы стать нормальными.
Чем скорее мы перестанем желать совершенного тела и безукоризненной души, тем быстрее начнем получать удовольствие.
Чем скорее мы примем «свободу ползать», тем лучше. И вот почему: если мы «пресмыкающиеся», то обладаем свободой посылать всё на… совершать ошибки, выглядеть как есть и просто быть. А это гораздо сексуальнее, чем вы думаете (так вот безапелляционно!).
Глава 15
Ломаем стены страха
Если вы обитатель Блока Б и вы ободрали штукатурку со стен страха, то под всеми этими пугающими фактами и предупреждениями обнаружился один гигантский, ужасный факт: УМРУТ ВСЕ — И ВЫ, И ТЕ, КОГО ВЫ ЛЮБИТЕ.
В основании всех ваших страхов, всех моих страхов, всех страхов всех до единого людей на этой планете лежит простой страх смерти и потери: постоянное подспудное знание, что все не навсегда. Отсюда все эти чертовы страдания.
Вчера вечером я смотрел серию «Гриффинов», где речь шла о смерти. (Прикольно, но я знал, что на следующее утро буду писать эту главу.) Жена Питера Гриффина нащупала шишку у него на груди, и все немедленно решили, что это рак. Питер сначала хотел игнорировать этот факт, как и все в мире, но пошел к врачу. Позже, после того, как выяснилась ошибка, Питер обедал в кругу семьи и был так счастлив, что он жив, и оценил то, что считал само собой разумеющимся. Но тут раздался стук в дверь. Вы-то знаете, кто там за дверью; но Крис (его сын) открыл дверь Смерти, скелету с косой, которая пришла забрать отца. Поэтому Питер должен был попрощаться с семьей. Он сказал всем, что он их любит.
Члены семьи тоже попрощались с Питером. Конечно, это мультяшная комедия, и выглядело все забавно. Но… Но мне было очень грустно, когда Питер прощался с семьей. Я думал в тот момент: «Надо же, это просто мультик, я даже не знаю этих персонажей, но мне грустно». Конечно, я перенес эту сцену в собственную жизнь; что было бы, если бы я должен был сказать последнее «прости» Гайе и моим мальчикам. Должно быть, мне было бы намного тяжелее, ведь то, что я чувствовал сейчас, было лишь сожаление о персонаже, о его жизни и его детях — о нем, рисованном!
Я не хочу уходить. Я никуда не хочу уходить. Я не хочу последний раз прощаться со своей семьей. Я хочу жить вечно.
Это правда. Я хочу жить вечно. И все, что напоминает мне о невозможности вечной жизни, ранит меня. И так много вещей напоминают мне — и всем нам, — что жизнь не длится вечно.
На самом деле почти все свидетельствует, что жизнь не длится вечно. И это не только запугивание в средствах массовой информации. Даже осень немного печалит меня: это окончание длинного, счастливого лета — больше не будет ленивых дней на пляже и поздних ужинов под открытым небом. Осень это смерть лета. Все в природе стареет и становится мертвым (хотя часто это не смерть, а просто сон).
И эти печаль, уход и ожидание потери можно видеть почти повсюду. ВСЁ ДОЛЖНО УЙТИ — так гласит надпись в витрине одного из магазинов напротив этого отеля. И правда: всё должно уйти в конечном счете. Не просто дешевые предметы мебели из этого магазина, который закрывается, но и хозяин магазина, и само здание. И каждый кирпич на этой улице и в этом городе. Все до единого люди уйдут, со всеми надеждами и мечтами, и все их родственники и друзья уйдут. Каждое живое существо, и все неживые предметы, все создания, каждая ложка, каждый король, рабочий, футболист, зритель, все телефоны, воспоминания, любовные письма, все до единой слезинки… Все должны уйти.
У меня дома на рабочем столе лежит книга «Панорамы ушедшего Лондона». Это тяжелая и удивительная книга — по ряду причин. В ней есть фотографии «ушедшего» Лондона, между 1870 и 1945 годами. В ней есть фотографии зданий, более не существующих; мест, не сохранившихся даже в воспоминаниях тех, кто живет в этих местах сто лет спустя; люди, запечатленные в одно мгновение жизни, ныне уже законченной.
Эта книга меня пленила. Сцены и люди в ней узнаваемы: в конце концов, это поколение наших прапрадедов. Это не то что смотреть, скажем, на фотографии жителей в Риме две тысячи лет назад (это, конечно, было бы потрясно и отпадно само по себе, и это был бы превосходный и весьма дорогостоящий проект). Лондон — недавняя история. И вместе с тем иной мир. Места изменились до неузнаваемости. Люди давно умерли. Но не только это — их образ жизни, дома, где они жили, магазины, где совершали покупки, — все это тоже давно умерло. Эта смесь узнавания и давно ушедших странностей на фотографии очаровывает, трогает и, увы, печалит.
Все должно уйти. Это данность. Но это не значит, что данность легко принять.
Если вы поглубже копнете, то увидите, что большинство ваших страхов (если не все) связаны со страхом потери и в конечном счете со страхом своей смерти и смерти других. Подумайте об этом. Чего вы боитесь? Вы боитесь потерять работу? Или пожара в доме? Или вы боитесь заболеть? Боитесь отпускать детей на улицу? Боитесь, что ваше портфолио обесценится? Или умрут родители? Вы боитесь, что будете плохо выглядеть? Глобального потепления? Лишнего веса? Атомной войны? Падения метеорита? Наводнения? Боитесь разбить машину, потерять волосы? Помираете от страха, что встреча пройдет не так, как хотелось бы? Что вы опоздаете, упустите шанс, не раскроете сполна свой потенциал? Вы боитесь, что дети вырастут? Что вы останетесь на своем месте? Уедете? Чего вы боитесь? И разве это все не страх УТРАТЫ?
Скажите: «А пошло всё на…» и признайте свои страхи.
Меня неприятно поражает, что мы должны столкнуться с этой потерей лоб в лоб, тем или иным способом. Очень важно понять, чего мы боимся, и выявить источник этого страха. Имеет смысл сопоставить этот факт, неизбежный и неотвратимый факт (не важно, насколько упорно мы пытаемся избежать и отвратить его), что ВСЁ ДОЛЖНО УЙТИ.
Сказать «А пошло всё на…» в этом контексте — не значит послать на… страх. Мы не будем игнорировать страх, который лежит в основе всех наших телодвижений, и дальше заниматься своими делами. Нет, скажите «А пошло всё на…» и встретьте ваши страхи лицом к лицу. И смело взгляните на самый большой, изначальный страх.
Вот несколько вещей, которые могли бы вам помочь, когда вы решитесь признать свои страхи.
• Мы все чего-то боимся, а многие из нас боятся довольно многого.
• Даже люди, которые выглядят стойкими, в глубине души боятся. Почитайте моего мужественного приятеля и напарника, Питера М. Хаммонда, про его путешествие через дебри рака. Книга называется «Библия для трудных времен». И вы поймете, как слепой страх добирается до каждого из нас.
• Чего бы вы ни боялись, другие люди сталкиваются с повседневной реальностью, которая куда хуже.
• Нормально и естественно чувствовать страх, печаль и время от времени плакать из-за этого. Я недавно читал о Чарльзе Диккенсе. В противоположность нашему расхожему представлению о чопорном англичанине с поджатыми губами Диккенс и его приятели собирались, чтобы пересказывать друг другу истории, и рыдали в грустных местах. Конечно, в те дни смерть была более банальным событием, чем сейчас (особенно смерть младенцев). Но это не делало людей нечувствительными к страданиям, печали и страху. Они все время соприкасались с трагедиями и плакали друг у друга на плече.
• Постарайтесь принять факт собственной смерти. Признайте, что это произойдет. Попытайтесь жить с сознанием своей неизбежной смерти, но ежедневно любите и цените жизнь.
Это похоже на черный юмор: чем больше мы любим жизнь, чем больше привязываемся к ней — тем больше боимся потерять ее и печалимся из-за этого. На самом деле если мы не преодолеем страх и печаль, которые убивают любовь к жизни, то он может привести к депрессии и утрате желания жить.
Это так же естественно, как приливы и отливы жизненной энергии: естественная смена напряжения и расслабления, расширение и сжатие вселенной. Может быть, это такой способ саморегуляции: мы любим жизнь все сильнее, пока любовь к жизни не сделает непереносимой мысль о ее потере; пока страх не станет столь всепоглощающим, что мы впадем в депрессию и будем меньше беспокоиться из-за утраты жизни; а облегчение боли от возможной утраты жизни приводит к тому, что мы снова начинаем любить жизнь и любим все сильнее, пока любовь к жизни не сделает непереносимой мысль о ее потере… И так далее.
Мне 24 года, и я с 16 лет страдала от тревожных расстройств. Я не могу передать облегчение, которое я испытала, прочитав книгу о том, как послать всё на…
Раньше множество людей просто вытирали об меня ноги, и я была так покалечена беспокойством обо всем, что «всё» не давало мне жить нормальной жизнью. Я помню, как впервые увидела эту книгу в магазине. Я не сразу ее купила. Она притягивала меня, хотя и стояла среди других книг в разделе «Помоги себе сам». Но я тогда не могла даже мысленно произнести слова «А пошло всё на…». Я вернулась на следующий день и купила книгу и с тех пор не оглядываюсь назад.
Я послала на… тех людей в моей жизни, которые считали, что могут топтать меня ногами и обращаться, как с грязью. Я послала все голоса в моей голове, которые нашептывали, что я не могу что-то сделать, потому как недостаточно хороша для этого. Я признаю, что не на сто процентов излечилась, и у меня еще бывают плохие дни, когда я просто хочу спрятаться подальше. Но прелесть в том, что я могу действительно сказать «А пошло оно на…» в такой период, и тогда мой день заканчивается на уютном диване под какое-нибудь ток-шоу. Я искренне верю, что в конце концов испытаю и узнаю, что значит ЖИТЬ, ПОСЛАВ ВСЁ НА…
Это только одна из ста историй на тему «А пошло всё…», которые вы найдете в новой электронной книге «Я посылаю всё на…», доступной на сайте www.thefuckitlife.com/extras.
Скажите: «А пошло всё на…» и признайте свой страх. Посмотрите, можете ли вы жить с двумя прямыми противоположностями: любить и бесконечно радоваться великолепию жизни и одновременно сознавать ее преходящую природу.
Вы наверняка знаете историю, пересказанную тысячи раз, о царе, желавшем получить всего крупицу мудрости, которая помогала бы ему во все времена — в горе и в радости. Его самые рассудительные советники долго думали и пришли вот к чему:
И ЭТО ПРОЙДЕТ
Напечатайте эти слова. Напечатайте на большом листе. Приколите на стену. Эти слова должны возвышаться, как «ГОЛЛИВУД», над городами и весями.
На самом деле у меня была идея несколько лет назад: выковать эти слова из металла и поместить на фасаде нашего дома, который называется «Холм, Который Дышит». Я хотел, чтобы люди помнили: как ни прекрасно это место и впечатления, с ним связанные, «это» тоже пройдет. Конечно, я думал, что проходить это будет долго, но пройдет. Я даже был удивлен, как быстро оно прошло, по крайней мере, в том виде, в котором оно было.
И то пройдет, и это тоже пройдет.
Глава 16
Ломаем стены серьезного отношения к жизни
Мы все начинали жизнь детьми. А дети не принимают вещи всерьез: они играют, они непосредственны, они много смеются, они делают то, что вздумается.
А заканчиваем мы жизнь взрослыми. Уж взрослые-то воспринимают все с полной ответственностью: они усердно работают, о многом беспокоятся, почти не играют и не смеются, и они — довольно часто — делают то, что считают своей обязанностью, а не желанием.
Ну, и что происходит?
Мы слушали голоса извне, вот что. Постоянное вещание, которому подвергаются обитатели блока В, — вот что мы получаем, когда вырастаем. Какое-то время мы слушаем только глупые детские передачи. Но затем взрослые вставляют в эти передачи свои послания, все чаще и чаще. Школы устроены так, что несут детям взрослые послания, и это помогает детям трансформироваться во взрослых. И смотрите, с каким успехом школы выполняют свою задачу. Иногда там изо всех сил стараются научить детей хорошо читать и писать. Иногда — убеждают учеников не драться и не носить ножи. Но что школы делают очень, очень хорошо — так это отвращают детей от игры, непосредственности, беззаботности и превращают их в очень озабоченных взрослых с серьезными намерениями.
Вот что происходит. И все кажется вполне естественным. Мы обучаем детей заботиться: об окружающей среде (звучит вроде неплохо, а?); о семье и друзьях (то же самое); о том, чтобы делать все хорошо и правильно; о том, чтобы сдать экзамены и поступить в университет, получить славную работу, заработать славные деньги, купить славный дом, завести славную семью, съездить в славное путешествие; получить работу получше, заработать побольше денег, купить дом получше, насладиться путешествием получше… И вместе с тем мы просим детей позаботиться о своем здоровье — правильно питаться и делать зарядку, — а потом стать хорошей женой или мужем, матерью или отцом, дочерью или сыном, хорошо готовить, убираться в доме — и т. д., и т. п.
Нас учат заботиться, потому что где бы мы были без этого?
Нас учат заботиться, потому что взрослые заботятся.
Почему взрослые заботятся? Потому что им нравятся все эти вещи вокруг, и они не хотят их лишиться. И не просто лишиться вещей, но и всех аспектов своей жизни. Взрослые очень быстро привязываются к вещам, которые им нравятся.
Когда мы становимся взрослыми, это все равно, что носить одежду на липучках — к ним прилипает все подряд. Мы присваиваем все, что нам нравится, от материальных вещей до определенного образа жизни, или до определенного веса, или до определенного уровня здоровья. Это довольно естественно, но мы глубоко привязываемся ко всему этому, когда становимся старше. Как только мы привязываемся, скажем, к собственному дому и к некоему стандарту жизни, то в нас закрепляется представление о том, что жить следует определенным образом.
Мы все привязываемся, поэтому и заботимся. Конечно, заботимся! Если вы не хотите что-то потерять, то заботитесь об этом. Если вы не беспокоитесь о сохранении чего-либо или у вас вообще его нет, то вы не будете заботиться. А поскольку вы заботитесь, то вы серьезно относитесь к этому. Если же вы не заботитесь, то не будете серьезно относиться, не так ли?
Так что же за проблема, в натуре, с этой заботой — которая делает вас намного серьезнее?
Проблема в том, что мы заботимся слишком много о слишком многих вещах. А это обычно неустойчивое состояние — не в смысле неустойчивости по отношению к окружающему миру; хотя, конечно, наша исключительная забота обо всех этих вещах такая же неустойчивая штука. На самом деле это выглядит так, словно предсказание глобального потепления сделано в форме уловки-22.[23] Защитники окружающей среды хотят, чтобы мы еще больше заботились, принимали вещи еще серьезнее; но если бы мы заботились меньше и относились несерьезно, то мы, вероятно, работали бы меньше, зарабатывали меньше, тратили меньше, имели меньше вещей, меньше путешествовали, тратили меньше энергии… Все вполне естественно.
Проблема в том, что мы заботимся слишком много о слишком многих вещах.
Положение вещей постоянно меняется. Акции могут падать, а могут и расти. И жизнь, как акции, улучшается, потом ухудшается, и наоборот. Взаимоотношения развиваются и отмирают. Цены на дома взлетают и падают. Надежды на работу растут и умирают. Вес увеличивается и снижается. Женская грудь опускается и поднимается. Эрекция ослабевает и усиливается. Дети растут. Температура на Земле повышается. Ледяные шапки тают. Уровень океана поднимается. Восточная экономика развивается, западная — рушится.
Но не расстраивайтесь. Всегда найдется нечто, о чем вы будете заботиться и относиться серьезно (и вы все выбираете разные вещи).
Поделиться книгой: