Помоги проекту - поделись книгой:
Так вот, теперь люди в большинстве своем знают. Теперь благодаря науке мы знаем ответы на большинство беспокоивших нас некогда вопросов об устройстве окружающего мира. А над оставшимися загадками ученым нужно просто еще немного поработать. И они над ними работают, братцы, да еще как! Посмотрите-ка, например, на CERN — Европейскую организацию по ядерным исследованиям.
Тем не менее множество людей до сих пор продолжает пользоваться Богом для объяснения того, что нам пока еще непонятно. Хотя есть среди нас и особи, привлекающие Бога для опровержения того, что нам уже вроде бы понятно.
Но давайте считать, что с практической точки зрения большинство людей являются материалистами. Они спрашивают у науки. И получают от нее вполне добротные ответы (пусть даже и не настолько приятные, как ответы сверхъестественные). И это вовсе не такие уж холодные и сухие материалисты, как мог бы подумать человек духовного мировоззрения. Красота, разнообразие и сложность окружающих нас явлений может ошарашивать и тех, кто ищет всем этим явлениям сугубо материалистическое объяснение.
Материалист может понимать механику репродуктивного процесса, знать, что плод развивается в соответствии с программой, заложенной в ДНК, быть в курсе, каким образом рождается ребенок. Но неужели, узнав объяснение всех этих процессов, люди перестают восхищаться зарождением новой жизни как явлением? В большинстве своем — нет. Сегодня, когда мы знаем материалистическую подоплеку множества явлений, чудо рождения ребенка, красота и величие природы поражает большинство людей никак не меньше, чем в те времена, когда мир был для человека сплошной загадкой и явления эти считались делом рук богов или Бога.
Мы с Гайей предпочитаем оставаться открытыми. Мы предпочитаем бередить себя вопросами, нежели успокаивать ответами. Другими словами, мы не боимся чего-нибудь НЕ ЗНАТЬ. Это не значит, что мы лишены любопытства. Мы — философы в смысле своей любви к бесконечным вопросам. Мы не удовлетворяемся первым попавшимся ответом, а продолжаем спрашивать. Мы не перестаем интересоваться и любопытствовать. Жизнь ежесекундно демонстрирует нам все новые чудеса и тайны, и это доставляет нам огромную радость и удовольствие.
Мы часто используем слова «чувство» и «ощущение». Таким образом, мы показываем, что не зацикливаемся на любых полученных ответах, а предпочитаем и дальше задавать вопросы; что мы достаточно смиренны, чтобы даже заикаться о том, что чего-то «знаем».
Мы много лет работали с энергией, или
Видите, какое полезное слово «ощущение»? Мы отказываемся заявлять, что «знаем», как сделал бы материалист или религиозный человек, и не из притворной скромности, а потому что подобные утверждения фиксируют это «знание». А уж если мы чего-то и знаем о жизненной энергии и феноменологии ее наглядных проявлений, так это только то, что она бесконечно переменчива, ничем не фиксируема и что ей очень трудно даже подобрать название. (Например, даосисты утверждают, что если ты способен описать
Мы вообще ни к каким учениям и течениям не относимся. Мы просто задаем вопросы, остро чувствуем жизнь, не перестаем восхищаться ею и стараемся поделиться этим чувством с вами.
Ну да, к материалистам мы относимся с большей симпатией, чем к фундаменталистам. Но чересчур материалистический подход к реальности, исключающий возможность любых нематериалистических (сверхъестественных/энергетических/магических) толкований или явлений, тоже может стать для человека тюрьмой. Попытки ограничить спектр объяснений самых разнообразных сложнейших явлений, постоянно бомбардирующих наши органы чувств, загоняют человека в ловушку.
Мы посылаем на… стремление свести все, что угодно, к ограниченному набору теорий и трактовок. Мы посылаем на… тюремные решетки теорий и объяснений.
Духовная тюрьма
Вы, наверно, понимаете, почему фундаменталистский подход к сфере духовного сам по себе является тюрьмой. Но еще такой подход создает опасность для окружающих. Я никогда не понимал людей, способных заявить: «Я прав, а ты нет, и поэтому ты будешь гореть в аду». Мне думается так: если ты действительно считаешь, что разгадал все тайны жизни, вселенной и целого мироздания, и искренне веришь, что твое знание пойдет на пользу окружающим, то иди в люди и рассказывай. Но не говори им, что они заблуждаются, и не отказывай им в праве верить не в то, во что веришь сам. И уж конечно, не убивай того, кто верит в другое или как-то высказывается о твоей вере.
Но вам это все, наверно, и без меня прекрасно известно.
Кроме того, вряд ли эти строки сейчас читают сплошные фундаменталисты.
Тем не менее среди вас наверняка много людей, считающих себя сторонниками «духовного начала». Мне очень нравится разнообразие духовных течений в современном западном обществе, открытость самих идей, широчайшее их предложение и, конечно, абсолютная доступность (а ведь так было далеко не всегда).
Сегодня большинство из нас в духовных исканиях использует принцип «выбирай что хочется и смешивай как угодно». Именно так мы поступаем в конфетном магазине самообслуживания, стоя перед рядами контейнеров с желейными подушечками, шоколадными медальками, кока-кольными бутылочками, карамельками в виде летающих тарелочек, изюмом в шоколадной глазури, ананасными цукатами, леденцами-«сосалками», лакричными торпедами, мармеладными кубиками и всем таким прочим. Некоторое время мы стоим с бумажным пакетиком в руке и рассматриваем все это изобилие сладостей, состоящих в основном из веществ, обозначаемых буквой «Е» с разными номерами, а потом хватаем пластмассовый совочек и собираем кондитерский коктейль по своему вкусу.
Духовные конфетки, которыми мы набиваем свой духовный пакетик, не так вкусны, но зато от них и фигура не портится. Вот вам на пробу несколько образцов из ассортиментного ряда: рейки, астрология, буддизм, шаманизм, нейролингвистическое программирование, техника эмоционального освобождения, кристаллотерапия, дистанционное лечение, даосизм, индуизм, ангелотерапия, лечение горячими камнями, йога, тайцзицюань, экстрасенсорика, ведовство, хилерство… И так далее, и тому подобное. Что-то из этого мы укладываем в свой пакетик, другое, не очень привлекательное, оставляем без внимания.
Искателю духовности в стиле «нью-эйдж» нет нужды подписываться под какими-то устоявшимися догмами, потому что их практически не существует. Мы можем говорить, что просто «верим», или нашли в себе «духовную составляющую», или открыли путь к своему «высшему Я», или вступили в контакт с собственной «душой». Жанры перемешиваются и перетекают друг в друга, и поэтому все эти определения в равной степени касаются духовной сферы и рационального сознания.
Мало того, зачастую кроме души и разума в них еще включается и телесная оболочка человека. Некоторые из них объединяют все три компонента (чаще всего в этом состоит цель «холизма», то есть «изма», призванного демонстрировать взаимосвязь этих элементов).
Взять, например, йогу, которая изначально преследовала духовные цели («объединения» материального и духовного аспектов существования) и использовала физические
Сегодня большинство из нас живет по принципу «выбирай что хочется и смешивай как угодно».
Мы это знаем, потому что на протяжении семи лет держали школу йоги и самолично читали бесчисленные отзывы приезжавших к нам из больших городов новоиспеченных йогов: «Слишком уж большой у вас крен в духовное», «Йога — это здорово, только в следующий раз поменьше всякой душеспасительной болтовни, пожалуйста», «Занятия понравились, учителя отличные, но со всеми этими духовными посланиями надо завязывать».
«Дорогой Святой Отец, служба была замечательная… псалмы звучали шикарно, очень понравилось стоять на коленях, хлеб и вино — просто пальчики оближешь… Но вот с разговорами про Бога надо бы завязывать, для нынешних времен это слишком уж большой перебор с духовностью».
А еще в нашем духовном пакетике хранятся и всяческие «возвышенные» идеи: мы верим, что ничего на свете не происходит без причины; мы считаем, что живем в идеальном мире; мы стараемся жить текущим моментом; мы много говорим о «доверии»; мы предпочитаем «плыть по течению жизни»; мы считаем, что мысли способны формировать реальность; мы думаем, что все вокруг состоит из энергии; нам нравится (или не нравится) энергия окружающих; мы стараемся принимать мир таким, какой он есть; мы любим все сущее; мы пытаемся не судить других; у каждого из нас свой «путь» (да еще и духовный), и все вокруг есть часть путешествия по этому пути; мы отвергаем традиционные представления о добре и зле, но верим в любовь; мы верим в свободную любовь (симпатичное такое убеждение), и в мир во всем мире, распространить который по всему миру можно, очистив его (мир) от негативной энергии…
Чтобы облегчить свое духовное путешествие, мы набиваем духовные чемоданы и реальными предметами: картами Таро, астрологическими схемами, хрустальными шарами, молитвенными флажками, благовонными маслами, ароматическими палочками, курительными палочками, вещими палочками, барабанными палочками…
А еще мы на своем духовном пути стараемся хорошо питаться: не есть мяса, избегать молочных продуктов и плоти животных, умерщвленных негуманным способом, употреблять еду без глютена, без пестицидов, без юмора и уж точно лишенную свободы и непринужденности.
Нам с Гайей все это кажется смешным, но при этом мы и сами пользуемся частью этих вещей и подписываемся под частью этих идей. Но всегда делаем из них свой собственный конфетный коктейль. И состав этого коктейля все время меняется. Мы никогда не останавливаемся на чем-то одном. А еще мы обязательно во все добавляем ложку дегтя (тут наша «кондитерская» метафора работать перестает, потому что конфеты с дегтем — это ОТВРАТИТЕЛЬНО), чтобы ничего не принимать на веру. От этого становится только веселее и интереснее.
И что же, неужели и при таком подходе можно угодить в каталажку? Да, если превратить его в идею-фикс, относиться ко всему слишком уж серьезно и считать любой его элемент единственной истиной и верить, что все, кто не придерживается такой же точки зрения, не правы.
Кроме того, при таком подходе легче легкого выстроить новые иерархии «хорошего» и «плохого». Пусть мы больше не думаем, что секс до свадьбы — это «плохо», но зато вполне можем увидеть «плохое» в проявлениях злости, материалистическом мировоззрении, излишнем эгоизме… Или, скажем, начать чувствовать негативную энергию (исходящую от человека или какого-либо конкретного места), ощущать «дурные флюиды».
Мы с вами безнадежные дуалисты, мы все время стараемся все дифференцировать и разделять на категории. Мы отделяем от самих себя свою «духовную составляющую», мы отделяем хорошее от плохого, мы отделяем свои идеи от идей окружающих нас людей, мы отделяем самих себя от тех же самых окружающих. (Или, скорее, нам кажется, что мы живем отдельно от всех остальных, и, веря в эту свою отдельность, мы опасаемся, что окружающие «лучше» нас, и поэтому придумываем способы доказать себе, что мы лучше их. В этом и состоит суть религий. И в этом же причина всех наших страданий, всех наших конфликтов, всех наших войн. Веря в свою отдельность и боясь оказаться хуже других, мы дистанцируемся от окружающих и даже воюем с ними, еще больше усугубляя свою отчужденность.)
Пошлите на… зацикливание на любых идеях.
Пошлите на… зацикливание на любых идеях. Перестаньте за них цепляться. И сделайте для себя один-единственный «духовный» вывод: мы вовсе не разобщены, мы все взаимосвязаны, а может быть, и вообще едины. Ощущение обособленности — это всего лишь иллюзия. Иллюзия, порождающая все наши страдания. Только не надо сейчас же подскакивать и начинать в это «верить», потому что так есть шанс угодить в следующую тюрьму.
О Господи, как же мы любим эти свои тюряги, правда?
Глава 2
Почему существуют тюрьмы?
В тюрьме безопасно
Время от времени наша тюремная метафора будет не совсем «в тему». Например, так будет сейчас, когда мы скажем, что в тюрьме чувствуешь себя в безопасности. Ведь обычная тюрьма — место не очень-то безопасное, особенно для смазливых мальчиков с круглыми попками… или насильников.
Мы добровольно запираем себя в тюрьмы по множеству самых разных причин, одной из которых является стремление к ощущению безопасности. Например, нам кажется, что жить жестко фиксированными мнениями и убеждениями гораздо безопаснее, чем оставаться в неведении — последнее не очень-то легко и комфортно.
Быть адептом максимально упрощенной, фундаменталистской веры по ощущениям гораздо безопаснее, чем придерживаться либеральных взглядов, быть открытым и любопытным человеком.
Гораздо безопаснее верить, что где-то там, на небесах, за тобой постоянно приглядывает Бог и что существует загробная жизнь, даже в том случае, если эти убеждения исключают для тебя возможность более глубокого понимания вероятной природы «Бога» и значения Его слов и заповедей.
Не устраивает та религиозная тюрьма, в которой вы выросли? Выбирайте любую другую. Подобно партнерам после разрыва, многие люди немедленно влюбляются в первую попавшуюся на глаза, привлекательную, но, по сути, ничем не отличающуюся от предыдущей доктрину. А то и превращают в религию какую-нибудь интересную философию.
Взять, например, буддизм. Будда никакое не божество и никогда таковым не был. Он был человеком, который «пробудился» и увидел «истинную реальность» жизни. (Знаю-знаю, я и сам не очень-то люблю пользоваться кавычками, но в данном случае они показывают, что я не утверждаю, будто он действительно очнулся и увидел истинную реальность… Кто знает? Но сам он думал, что очнулся и увидел, а соответственно, так думают и буддисты.) Но многие буддисты его обожествляют, а весь смысл-то как раз в том, что он был «обычным» человеком. (Ой, опять я… На этот раз мне пришлось поставить кавычки, потому что хоть он и был не богом, а смертным, он был наследным принцем, то есть не таким уж прямо «обычным» человеком.) Он был такой же, как мы с вами, а следовательно, мы тоже способны пробудиться… Если сможем найти свое дерево Бодхи.
Но дело не только в духовности и религиях. Попадая в затруднительное положение, мы нередко ищем спасения в таких местах, которые позднее с легкостью могут превратиться для нас в застенки.
Скажем, некто вдруг узнает, что серьезно болен. Например, у него обнаруживают какую-нибудь излечимую форму рака. Этот человек может найти себе прибежище в сложной медицинской науке под названием «онкология», то есть прикинуть, какие шансы на выживание могут обеспечить ему разные способы борьбы с болезнью, и начать курс лечения по самой эффективной методике.
С другой стороны, он может отказаться даже думать о каком-либо лечении, найти успокоение в вере, что организм сам себе самый лучший лекарь. И, используя лишь рецепты народной медицины, пребывать в уверенности, что исцеление произойдет естественным путем, и по этой причине сохранять позитивный настрой и полное спокойствие. (Кстати, этот вариант нельзя считать таким уж антинаучным — ученые демонстрируют все больше и больше доказательств действенности лечения силой сознания.)
А еще этот человек может, уже проходя курс лечения, найти себе прибежище в мыслях о Боге и о том, что для каждого из нас у Него есть некий План и все наши страдания — это всего лишь один из пунктов целого Плана… Человек доверяет Богу, куда бы Он его ни вел, и эта вера приносит ему утешение.
А еще душевный покой можно найти в попытках помочь другим людям с аналогичным диагнозом, то есть, скажем, в организации групп поддержки для таких же страдальцев. Или в сборе средств на разработку новых медицинских исследований, способных повысить шансы больных на выживание. Или увидеть в своем диагнозе лишнее доказательство своей тотальной невезучести и в очередной раз убедиться, что в жизни происходят одни только неприятности. Или попробовать разобраться, какой «урок» он должен вынести из своей болезни. Или пообщаться с психологом, найти истинную причину болезни (те эмоциональные зерна, из которых проросло ядовитое растение) и уверовать, что, найдя эти корни и поработав с ними, можно справиться с самим недугом.
Оказываясь в беде или в затруднительном положении, мы создаем и используем бесконечное количество моделей поведения. Каждая из них по-своему ценна и по-своему действенна. Но все они могут стать для нас тюрьмой, потому что любая фиксированная модель лишается гибкости и, соответственно, способности реагировать на изменения обстановки.
Прекратите цепляться за любые модели и пошлите их на… особенно когда они кажутся вам «безопасными». Вместо этих моделей ищите в каждом мгновении то, что является просто-напросто «настоящим».
Тюрьма — вполне естественная вещь
Тем не менее в желании все жестко упорядочить нет ничего противоестественного. Для человека вполне нормально найти рабочую модель и потом стараться ее придерживаться, ведь мы с вами — рабы своих привычек.
Нейронные сети нашего мозга работают следующим образом: когда мы как-то реагируем на входящие стимулы, эта реакция, или модель поведения, закрепляется в форме нейронного проводящего пути. В том случае, если мы при повторном поступлении того же самого стимула реагируем аналогичным образом, этот нейронный путь становится прочнее.
Формирование многочисленных нейронных путей в мозге происходит точно так же, как формирование дорожки на кукурузном поле: пройдя один раз, мы намечаем тропинку, пройдя по ней повторно на следующий день, мы протаптываем чуть побольше, и она становится, так сказать, более очевидной.
А чем шире и заметнее становится тропа, тем меньше остается вероятности, что при повторном поступлении тех же самых внешних стимулов мы поведем себя каким-то иным, еще непривычным нам образом. Вот так мы превращаемся в заложников собственных привычек.
Более того, мы не просто одинаково реагируем на одинаковые раздражители. Фактически, мы даже изначально ВЫБИРАЕМ, какие внешние стимулы принимать в обработку, в соответствии с тем, каким образом запрограммировано наше сознание.
В каждый конкретный момент времени на наш мозг обрушиваются миллиарды бит самой разной информации. Это легче понять, если представить, что человек шагает по оживленной городской улице, наполненной всяческой суетой, движением, звуками, запахами, ощущениями тепла или холода и всем таким прочим. При помощи зрения и прочих постоянно работающих органов чувств мы поглощаем гигантские объемы информации. Но осознанно мы воспринимаем только крошечную часть всего этого информационного потока, а большинство данных регистрируется нашим подсознанием. Тем не менее мы постоянно фильтруем поступающую информацию, сравнивая ее с тем, что нам уже довелось пережить. Вполне вероятно, что все данные, не входящие в текущий объем нашего жизненного опыта, мы просто не распознаем.
Оригинальная идея… И она даже не отпечатается у нас в сознании, если будет слишком уж новой и незнакомой! А все это означает, что мы распознаем только то, что уже знаем. Для объяснения этого феномена часто используется пример с туземцами, до появления белых путешественников ни разу не видевшими больших кораблей. Участники экспедиций (капитана Кука, Магеллана и прочих) рассказывали, что, встречая шлюпки, на которых путешественники высаживались на берег, местные жители не видели стоящих на якоре кораблей, хотя смотрели в сторону моря. Глупости? Я не виноват. Не я придумал этот пример. И не я занимался исследованиями человеческого мозга.
Сознательное стремление побороть привычки является одним из элементов Терапии «Послать всё на…».
Для нас совершенно естественно формировать модели поведения, укреплять сети нейронных проводящих путей, создавать себе привычки и превращать их в тюрьмы. И по этой причине сознательное стремление побороть привычки является одним из элементов Терапии «Послать всё на…». Мы в состоянии менять конфигурацию нейронных путей у себя в голове. Мало того, мы в состоянии менять их, «перенастраивая» свое восприятие окружающего мира, благодаря чему наши реакции на внешние стимулы становятся более разнообразными.
На самом деле в состоянии «А пошло всё…», как мы это называем, вы естественным образом становитесь более открытыми для стимулов, наша Терапия выводит из вполне естественного зашоренного состояния.
В тюрьме есть свои правила и нормы
Мы обожаем прославлять смутьянов, бунтарей и первопроходцев в песнях и фильмах. Свобода — это наша главная фантазия. Мы мечтаем сбросить оковы и ехать к заходящему солнцу по широкой пустой дороге.
Естественно, есть среди нас и те, кому такие мысли даже и в голову никогда не приходили. Они с удовольствием просиживают с девяти до пяти на работе, растят среднестатистических 2,2 детей в чистеньком частном доме за чертой города, ездят на стандартном семейном автомобиле, по выходным устраивают пикники, ради экономии проводят отпуск дома, копят деньги «на старость», играют на заднем дворе в кегли, доживают свой век в доме престарелых и уходят на тот свет в гробу средней ценовой категории. Повторю еще раз: они такой жизнью вполне довольны. Так и оставим их в покое. Не будем сбивать их с панталыку.
Но большинство из нас бредит свободой. Именно по этой причине мы засматриваемся фильмами и заслушиваемся песнями на тему свободы. Ведь тому, кто уже свободен и колесит по широким дорогам жизни, они не нужны. Вы и правда думаете, что истинные бунтари и первопроходцы смотрят «Тельму и Луизу» и слушают
Нет, все это оказывает такое влияние на нас только потому, что мы еще не избавились от своих цепей. Знаете, сколько офисных «белых воротничков» в свободное время раскатывают на здоровенных мотоциклах? Знаете, сколько владельцев
Почему же тогда все мы, в унисон фантазирующие о свободе и так сильно мечтающие ее обрести, до сих пор живем, не снимая своих оков? Да потому что свободу мы любим до определенного предела. Нам нравится строить свою повседневную жизнь в соответствии с установленными правилами и порядками. Они даруют ощущение БЕЗОПАСНОСТИ. Как бы мы ни мечтали нарушить эти правила, нас все равно беспокоят тайные мысли о том, какой будет без них наша жизнь.
Солдаты и заключенные привыкают к порядку и рутине, становятся, что называется, «вовлеченными в официальный процесс». Если человек долгое время провел в армии (или в местах не столь отдаленных), легко сказать: «Он машина для выполнения приказов». А вы сами-то? Думаете, к вам это не относится? Вы считаете, что меньше зависите от распорядка в своей жизни и ее нельзя сравнить с тюремным или армейским режимом? Как будто вашу жизнь не регламентируют такие вещи, как служебное положение, повседневные дела, семья, друзья (им тоже требуется ваше внимание), экономика, которая кормит-поит, одевает-обувает, развлекает и транспортирует с места на место, а еще лечит ваши болезни?
Попробуйте-ка время от времени исключать из своей жизни какие-то элементы регулирующих правил и норм. Например, если вы, будучи офисным работником, всегда мечтали быть вольным стрелком и работать дома без всяких начальников, по возможности поживите пару недель в таком режиме. И получите свой отрезвляющий ушат воды — то есть убедитесь в том, в чем давно были подсознательно уверены: жить таким образом совсем нелегко.
Я вовсе не хочу сказать, что желание покончить с рабочим графиком с девяти до пяти и начать собственное дело, руководить которым можно прямо лежа на пляже, это не блистательная идея… Наоборот, мы чуть позже даже дадим вам несколько советов, как именно этого добиться. Но примечательный факт остается примечательным фактом: чем больше идеализируешь свою воображаемую альтернативную жизнь, тем сильнее она от тебя отдаляется.
Человек не бежит из тюрьмы, потому что втайне боится этой новой жизни, которая ждет его после отказа от норм и правил. Пошлите на… недостижимые фантазии. Мы с вами посмотрим, как узнать истинные желания, а также мы научимся эти желания реализовывать.
В тюрьме может быть очень даже тепло и уютно
Представьте себе, как мафиозные боссы, мотая срок в люксовых камерах, через смартфоны правят своими криминальными империями прямо с золотых унитазов. А теперь выкиньте эту картинку из головы. Это все нереалистичные фантазии, практически бесполезные для нижеследующего обсуждения.
Созданная нами тюрьма для личного пользования может быть очень даже комфортабельной. И не только потому, что жить в ней вполне естественно и по ощущениям безопасно, и не из-за регламентирующих все и всех правил и нормативов, соответствующих избранной вами жизни. В тюрьме тепло и уютно благодаря гигантскому количеству ресурсов, вложенных в создание этого комфорта. Наше общество очень во многих своих аспектах заточено на поддержание существования индивидуальных и коллективных тюрем для своих членов.
Взять, например, то, что происходит у нас с работой. Хоть я и пишу эту книгу в самый разгар экономического кризиса, то есть в эпоху затягивания поясов, жизнь большинства людей в последние десятилетия становилась все лучше и благополучнее. Никогда доселе мы еще не жили так хорошо. Однако, несмотря на мечту работать поменьше, отдыхать побольше и уйти на покой пораньше, большинство из нас так и продолжает трудиться по сорок с лишним часов в неделю.
Пошлите на… недостижимые фантазии.
Тем временем эта мечта недостижимой фантазией не является и до нее буквально рукой подать. Нам всего-то и надо, что сказать себе: «Не нужно мне все это барахло, не нужен мне новый дом побольше, я обойдусь без новой машины и тогда смогу работать гораздо меньше. Возьму и поменяю все свои шмотки на свободное время». В отличие от того, что было, скажем, лет пятьдесят назад, мы можем покупать себе свободное время (по сути дела, именно это и происходит, когда начинаешь меньше работать, меньше зарабатывать, но оставлять больше времени для отдыха).
Постоянный рост несоответствия между тем, что необходимо человеку для комфортной жизни, и тем, что у нас всех теперь имеется, дает нам прекрасную возможность больше времени радоваться жизни, просто урезав потребление. Но сколько людей реализовало эту возможность? Крошечный процент, если учесть, сколько
«Захотел и договорился», — отвечал им я.
Они смотрели на меня так, будто понимали, что я хочу им сказать: и вы тоже можете такое провернуть, если захотите. Но ведь вы не захотите, правда? После этого всегда наступала пауза, а потом они говорили: «Ах, нет, сам понимаешь, у меня же нет никакой возможности, потому что…» И тут же следовал все тот же длинный список отговорок.
А ведь это были люди очень даже благополучные. Это были люди предприимчивые, не обделенные творческим воображением, уверенные в себе. И тем не менее им было спокойнее притворяться, что они не могут сделать этого, потому что у них нет никакой возможности. Так было проще, чем посмотреть правде в глаза и признать, что они этого никогда не сделают, потому как сами приняли решение и выбрали служебные достижения и все сопутствующие этому прибамбасы — вместо той свободы, о которой они якобы так мечтают.
Почему же только считаные единицы из нас пользуются возможностью получать больше удовольствия от жизни, умерив свои аппетиты? Да потому, что мы уже привыкли к высоким жизненным стандартам. Но это еще не все. Никто не заинтересован в том, чтобы вы меньше потребляли, меньше работали и больше отдыхали. Только представьте себе, как это повлияет на экономику. Чем больше мы вкалываем, тем выше становится ВВП наших стран, тем больше денег делают компании, которые покупают услуги других компаний и платят больше денег нам, а мы эти деньги тратим на услуги и товары всяких других компаний, которые закупают услуги и товары еще других компаний, которые еще больше платят своим работниками и так далее, и тому подобное.
Наше общество заточено на поддержание индивидуальных и коллективных тюрем.
И тут возникает такая проблема — если у людей уже имеется больше, чем им необходимо, и если в действительности эти люди хотят свободы, то что же, блин, надо сделать, чтобы заставить их постоянно хотеть еще больше? Надо каким-то образом вдолбить им следующие идеи:
«Ты не будешь счастлив, пока не купишь это (машину получше) или то (самую последнюю ай-штуковину) или не побываешь в этом (очень дорогом) заведении».
«Тебе не видать настоящего счастья, пока ты полностью не реализуешь свой потенциал (не получишь премию, не взберешься на вершину карьерной лестницы и так далее), пока не поумнеешь (путем чтения книг, самообразования и так далее), пока не станешь выглядеть как конфетка (заплатив за кучу диет, записавшись в фитнес-клубы, начав пользоваться конкретными шампунями, сделав пластическую операцию, выправив и отбелив зубы и т. д.).
И не надо во всем винить одних только рекламщиков. Да, они накачивают рынок стероидами потребительства, убеждая, что без их разрекламированных товаров никак не обойдешься, заставляя вас до самого момента покупки находиться на грани отчаяния и остро чувствовать собственную неполноценность; но ведь они являются всего лишь посредниками между вами и компаниями. Вы этого хотите. Они вам это обеспечивают. То есть винить нам нужно только самих себя.
И еще — нездоровый, вырожденческий кошмар, который называется средствами массовой информации. Слава и богатство стали в нынешней культуре самой твердой валютой. Во времена моего детства мы со сверстниками мечтали сделать в жизни что-нибудь удивительное. (Я хотел стать футболистом,[12] потом рок-звездой и уже потом писателем.) Я грезил этими удивительными занятиями, потому что любил гонять мяч, играть на гитаре и, чуть позднее, писать. Я не думал о деньгах, которые смогу зарабатывать, или о славе, которой смогу добиться. Хотя, конечно, в этих мечтаниях подразумевалось, что я буду богат и знаменит. Но все это не было
Оливер Джеймс в своей книге «Аффлюэнца»[13] описывает интересное исследование. Детей спрашивали, кем бы они хотели стать, когда вырастут. В большинстве своем дети отвечали, что хотели бы прославиться. Тогда им задавали второй вопрос: «А чем бы ты хотел прославиться?» Они не могли дать ответа, потому что мечтали просто о славе, а не о тех вещах, которые могут ее принести.
Мы живем в эпоху «Большого Брата»,[14] когда можно стать знаменитым (правда, ненадолго), не делая ничего примечательного, а просто выставив на всеобщее обозрение свое домашнее безделье.
Все вокруг убеждает нас в том, что наша тюрьма — единственно возможный способ существования. Да, такая жизнь может быть очень удобной, и не только с материальной точки зрения, но еще и потому, что все мы, так сказать, находимся в одной лодке. То есть в одной тюрьме. В одной плавучей тюрьме. Точно, вот где мы все сидим: в гигантской плавучей тюрьме, с отделанными мехом стенками, золотыми унитазами и корпоративными лакеями всех полов, возрастов и вероисповеданий, получающими зарплату за готовность облизать нам в любой момент задницу, только бы мы ПРОДОЛЖАЛИ ПОКУПАТЬ и никогда даже не думали соскочить с корабля.
Все вокруг убеждает нас в том, что наша тюрьма — единственно возможный способ существования.
А пошли они все на… надевайте-ка, друзья, свои плавки.
Глава 3
Как это — сидеть в тюрьме
Взгляд на тюремные стены
Вы, конечно, вправе сказать, что ни в какой тюрьме не сидите и вообще никогда в тюрьмах даже не бывали. Но хорошо знающие вас люди могут с вами не согласиться и привести конкретные доказательства того, что вы всю свою жизнь сидите в каталажке и в будущем, скорее всего, из нее так и не выберетесь.
Понятно, что увидеть метафорическую тюрьму труднее, чем ту, что построена из кирпичей и бетона. Но это также означает следующее: как только вы осознаете сам факт нахождения в метафорической тюрьме, выбраться из нее будет гораздо проще, чем из настоящей. На самом деле, чтобы стены «виртуальной» тюрьмы начали растворяться в воздухе, зачастую бывает достаточно просто их заметить.
Через какое-то время узники забывают, что они в тюрьме
Вы, конечно, можете подумать, что стены и решетки на окнах каждодневно напоминают узнику о том, что он узник. Но в действительности со временем все эти признаки несвободы становятся для него незаметными. Нашего пленника окружают другие заключенные, а не свободные люди. Тюремная жизнь через некоторое время начинает казаться совершенно нормальной. В результате мысли наподобие: «Я в тюрьме и очень хочу отсюда выбраться» сменяются совсем другими заботами.
Если вы живете в городке типа Серость-и-Глушь (в любой стране имеется хотя бы один такой городишко, а в Великобритании это, должно быть, Дартфорд), то каждый день проводите в окружении своих соседей. Пришлых людей в городе бывает мало, и потому некому сказать вам, в какой дыре вы живете, или, наоборот, поведать о каком-нибудь чудесном городе (в Великобритании это, наверное, расположенный неподалеку, но гораздо более приятный Кентербери). Редкие приезжие: а) стараются побыстрее убраться восвояси, и б) ничего не скажут вам про ужасы вашего городка из вежливости (особенно если они британцы). И вот, достаточно прожив в этом месте, в окружении своих земляков, вы фактически забываете, что находитесь в аду.
Это ли не достаточный повод регулярно путешествовать и уезжать как можно дальше, чтобы очиститься от гипнотических и омертвляющих душу эффектов этакого смирения?
Поделиться книгой: