Помоги проекту - поделись книгой:
Опять же мало кто знает, что в александро-невской лавре можно сожрать суп из настоящих белых грибов всего за тридцать рублей. И что помимо пантеона из разнообразных великих людей, там есть ещё простое обычное кладбище, на котором можно найти например гроб неизвестного купца начала двадцатого века полностью вросший в ствол выросшего на этой могилке клёна. Или часовню не канонизированного никем святого, исписанную просьбами о счастье, всё шариковой ручкой. И надпись на могиле забытой фрейлины «посещалась в 1992 году».
А на самом входе (вот где надо рыдать, я и рыдал конечно) расположен обелиск первому губернатору мятежного города, смотрящему вдаль, в неизбежно наступающую демократию. И не знает он ведь ещё и уже, что в общем-то останется от него во всей этой истории идиотская дура жена, ну и Ксюша, извините за выражение.
До чего же сильно я обожаю научно-технический прогресс! Вот оно, вот!
Скоро совсем навеки исчезнут из нашей жизни идиотские вопросы типа «ты где шлялся?» и «ты где сука была?».
Как известно первым счастливым пользователем подобной системы определения координат на карте был Джохар Дудаев, которого подбили таким образом ракетой, а теперь она доступна любому даже самому рядовому гражданину за очень небольшие деньги. И не нужно даже для этого покупать дорогостоящий спутниковый джипиэс.
Человек должен быть, как принято ныне выражаться, транспарентным, а то хуй его знает, чего у него там на уме.
Конечным же этапом мобилизации населения несомненно станет обязательная установка мобильного телефона внутри организма каждого гражданина (в целях борьбы с терроризмом). По этим мобильным телефонам граждане будут не только общаться, получать пенсию и зарплату и голосовать за полюбившегося кандидата, но также принимать указания о необходимых действиях (при угрозе террористических актов) и подлежать ликвидации (при попытке совершить террористический акт). Все наличные деньги будут отменены (для недопущения финансирования террористических организаций) и останутся только деньги, хранящиеся в головах честных граждан, которые нельзя ни украсть, ни потерять. И правительство любой страны всегда сможет видеть, в какую сторону направляется его народ и при необходимости корректировать это движение, чтобы оно неизменно происходило в сторону свободы и демократии, ну и борьбы с терроризмом, ясное дело.
Ну в общем трижды перекрестившись поехал я в Москву.
У Лабаса и Массы написано, где меня при желании можно найти.
В Москве во всех автомобилях и интернет-кафе поёт покойный курт кобейн, про которого я давно уже забыл, что он когда-то существовал. Несмотря на заморозки и даже метель повсюду пышно цветёт педерастия, как мужская так и женская. Над центром управления полётами в секретном городе Королёв парят невидимые аппараты тяжелее воздуха, на выставке же достижений бывшего хозяйства возле павильона несуществующей Армении какой-то сумасшедший надувает воздушный шар с надписью юкос, чтобы улететь отсюдова и никогда-никогда больше никого из нас не видеть.
Если я проживу сегодняшний день, я тоже надую себе воздушный шар и буду жить вечно.
1. Пидарасы
Пидарасы в современном мире образуют поглощающее множество. Всякий, кто соприкасается с этим множеством, сам становится пидарасом (этот феномен давно известен заключённым и военнослужащим срочной службы — тот, кто поел за одним столом с петухом, тоже становится петухом). Воевать с пидарасами бессмысленно — победивший пидараса становится таким же пидарасом, только более высокого уровня.
Однако в какой-то момент множество пидарасов стабилизируется, то есть произойдёт следующее: все, кто мог стать пидарасами, уже ими стали, а производство потенциальных пидарасов непидарасами существенно упало за счёт катастрофического сокращения поголовься непидарасов. Далее дряхление, морщины на жопе, смерть.
Именно этим, видимо и закончится нынешний унылый и бесплодный, как всё педерастическое, российский проект, осуществляемый любителями группы корни.
И тогда, как известно из древней истории, к дряхлым пидарасам обычно приходят гунны, то есть, попросту говоря, бомжи.
2. Бомжи
Средняя продолжительность жизни бомжа составляет четыреста восемнадцать лет. Известны случаи, когда бомжи доживали до тысячи двухсот, но никаких подтверждающих документов, понятное дело, нет.
Стандартный бомж может спать в снегу, на голой земле и под водой. В открытом космосе он живёт без скафандра четырнадцать минут. Он не нуждается в пище, коммунальных услугах, социальном обеспечении и средствах связи. То есть, собственно говоря, речь идёт о сверхчеловеке.
Социальная организация бомжей очень проста и эффективна — её нет. По утрам бомжи иногда проводят собрания, на которых распределяются задания на день, но именно эти задания выполнять запрещено.
Воевать с бомжами так же бессмысленно, как с пидарасами, но по другой причине: совершенно невозможно определить, кто у них главный. Если вообразить гипотетическое войско бомжей, то очевидно, что в любой момент это войско может внезапно разбрестись по своим делам или просто насрать в штаны и заснуть. То есть оно непобедимо.
См. далее: «Экономика бомжей и пидарасов».
___________
Кредиты: sap
3. Экономика бомжей и пидарасов
Внутри сообщества пидарасов давно построен коммунизм: ни один пидарас никогда не платит денег другому, поэтому денег у них очень много. Деньги эти нужны только при взаимодействии пидарасов с внешним миром для приобретения осязаемых предметов. Сами пидарасы осязаемых предметов производить не могут, они производят только неосязаемые предметы: искусство, инсталляции, запахи, менеджмент и т. д., поэтому необходимы деньги для приобретения у непидарасов осязаемых предметов. Попав внутрь сообщества пидарасов осязаемые предметы становятся бесплатными.
Однако по причинам, изложенным выше (ниже), поголовье производителей осязаемых предметов стремительно сокращается, что угрожает самому существованию педерастической цивилизации, ибо без этих предметов она существовать не может, а сама производить их не способна.
Может показаться, что у бомжей никакой экономики нет. Это и так, и не так. Бомжи, как и пидарасы ничего материального не производят, но вряд ли можно отрицать тот факт, что они как минимум контролируют аптечные сети псевдомиллионера Брынцалова. Другое дело, что о механизмах этого контроля нет никаких сведений.
Почему в таких количествах производятся настойки именно овса и боярышника? Почему их продают на каждой станции метро и на каждом вокзале? Почему бомжи так тяготеют именно к железным дорогам — наземным и подземным? Что они вообще затевают?
А просто надо внимательно слушать: вот совсем недавно известный болван Степашин проболтался в каком-то интервью про метро до Луны. Так вот это и есть один из основных и секретнейших проектов грядущего Четвёртого Царства, которое бомжи строят уже сейчас.
См. далее «Выводы»
Апрель
Ездил сегодня в метро и прочитал там что Алла Пугачёва находится в депрессии из-за развода с киркоровым. А я даже не знал что они развелись! Вот что значит редко ездить в метро — ничего никогда не узнаешь, так и издохнешь. Кстати на заметку коллективному нашему геворкяну: про пугачёву я задаром прочитал — у соседней женщины через плечо, нихуя не заплатил правообладателю этой новости, ни одной копейки (ещё музыку бесплатно послушал на входе в метро из киоска). Это во мне развило жадность и я стал смотреть чего бы ещё бесплатно спиздить через плечо, но ничего больше интересного не было, одни кроссворды и на стенке ещё была реклама лекарства троксевазин от трещин в жопе.
Потом уже не в метро, а рядом как временно непьющий купил себе нарзану и налил какому-то интеллигентному человеку в пластмассовый стакан (он говорил что ему от желудка помогает) и ещё одному без ноги хотел дать три рубля мелкой монетой, но он сказал горько «вы наверное надо мной надсмехаетесь!», выбрал копейки покрупнее, а остальные приказал выбросить. Но я не выбросил, мне самому потом пригодится, когда все деньги кончатся.
А ещё в доме моём проснулись мухи и летают теперь. А больше не знаю про что писать.
А я всё-таки доехал. У меня сожжёный от китайской пищи в Хельсинках язык, в пути у меня разбился заварочный стакан, три года назад подаренный Лукасом (очень жалко, это был действительно ценный стакан), в разных карманах штанов у меня есть шесть шведских крон, полторы евры и пятьдесят четыре рубля, но я зато доехал. Ещё часов пять назад, сидя на камушке в городе Нюносхам (он именно так называется, а не так как кажется тем людям, которые читали это название только на дорожных указателях), я ещё сомневался. Нет, с одной стороны билет у меня уже был. Но с другой стороны шесть крон — это на наши деньги двадцать четыре рубля, а что такое двадцать четыре рубля в стране, где кило сахару стоит сорок? (Я его купил в нюносхамском гастрономе на всякий случай, мало ли чего, и ещё купил напиток, но он оказался сироп, который нужно разводить один к семи, но это я потом прочитал, шведский язык вообще очень непонятный). Как-то я по этому поводу некоторое время переживал, а потом уже на пароме вышел на палубу, а там ночь и месяц с левой стороны до того неприятно жёлтый, и посмотрел я на воду за перилами — и вот там действительно пиздец, даже посочувствовал от всей души леонарду дикаприо и бабе его, хоть она и выплыла, а тут-то хули, живые ходим, тёплые вполне. И денег завтра дадут или послезавтра
Так что в общем всё хорошо. И спокойной ночи.
Купленный в шведском гастрономе сахар оказался очень несладким (обычно я кладу в чашку две ложки, а этого нужно три с половиной), что навело меня на размышления о буржуазном обществе потребления.
Единственная задача консумеристического общества, как известно, состоит в том, чтобы впаривать людям как можно больше (чаще всего совершенно ненужных) продуктов. Поэтому необходимо лишить даже нужные продукты тех свойств, из-за которых их собственно и потребляют: сахар должен быть несладкий, соль несолёная, горчица пресная, а масло немасляное (всё это втюхивается под видом «здорового» образа жизни). Хороший пример — бигмак из макдональца: вроде бы предполагается, что это булка с котлетой и овощами, но на самом деле булка и котлета сделаны из одного и того же картона, салат и помидоры выращены на физрастворе и всё это полито бесвкусной горчицей и синтетическим майонезом. Понятно, что пищевая ценность такого блюда такая же, как у рулона туалетной бумаги: брюхо набить можно, а жрать всё равно хочется. Можно конечно съесть пять или десять бигмаков (ведро воды, как известно, заменяет стакан сметаны), но тогда человек становится очень жирным. И это хорошо! Потому что он платит огромные деньги за то, чтобы похудеть.
Ну или можно не есть десять бигмаков, а купить особые добавки, которые делаются из того, что не положили в бигмаки, типа гербалайф или витамины. Но всем известно, что в биодобавки и витамины добавляют наркотики, чтобы человек один раз их попробовал и потом уже не мог без них жить. Это дело, кстати, очень давно изобрели поляки — они под видом безобидных капель от насморка «галазолин» продавали сильнейший наркотик. Я знал нескольких женщин, которые без этого галазолина даже не могли выйти из дома, а некоторые, говорят, умирали, если вовремя его не употребляли.
Кроме того, от негодной пищи у людей развивается множество болезней, которые нужно лечить дорогостоящими лекарствами. А они, как известно, помогая, например, от печени, разрушают при этом селезёнку, а от лекарства от селезёнки немедленно перестаёт стоять хуй. А вы думали откуда столько писем про виагру?
В общем пиздец. А я пойду лучше на велосипеде кататься, пока не стемнело совсем — у них тут ещё и время какое-то совсем другое.
Вынужден сказать несколько приятных слов про шведское метро и электрички. В прошлый раз я так их и не посетил, а зря. Человек, который хотя бы раз в жизни ездил ну скажем до станции Репино, или, прости Господи, от Чертаново до города Чехов, не может не поразиться тем, что никто, абсолютно никто не предлагает ему купить в пути мороженое, чипсы, собрание сочинений солженицына, вечный фонарик, пять ручек за четыре рубля и ВООБЩЕ НИЧЕГО. Единственный человек, который прошёл по вагону за весь долгий путь, был женщина, которая страшно извиняясь перед каждым пассажиром, проверяла билеты.
Впрочем в нашем суровом климате эти вагоны не протянут и двух дней: ну разве можно не вспороть эти зелёные кресла и не посмотреть, чем они набиты? Я уже не говорю про написать слово хуй — нигде ни одного раза оно не написаное.
Купил себе в магазине продукт под названием артишокен, каковой продукт, как и следовало ожидать, оказался нестерпимой мерзостью. Что ещё раз подтвердило правильность моего убеждения в том, что человеку надлежит жрать только те растения, которые могут вырасти у него под ногами. Все эти авокады и фейхоа — их пусть негры жрут, а русскому человеку полезны главным образом репа, редька, хрен, солёные огурцы и квашеная капуста.
Эх, я вот иной раз куплю редьки на полюстровском рынке, натру её на крупной тёрке, да с постным маслом! Наешься её и тут же начинаешь икать — это организм так выражает свою благодарность, хорошо ему потому что. Какие там блядь артишоки?
А тут нету редьки совершенно — вроде бы полный магазин, сельдерею одного десять разновидностей, а редьки — хуй!
Нет, не буду про редьку, а то навалится на меня тоска по родимой стороне, а это пока ещё чересчур рано даже для такого беспримерного патриота своего отечества как я.
Писатели тут в доме живут очень странные — еще и полуночи нет, а они все уже спят. И хоть бы один напился бы, поорал, за женщинами бы погонялся с топором — хуй там, тишина мёртвая.
Не знаю я, не знаю, что такие писатели могут хорошего написать.
Вот надумает иной достойный человек посрать в чистом поле, спустит уж было штаны и усядется гордо орлом. Но охватит вдруг его беспокойство: а не сидит ли на том же самом поле совсем другого полёта птица — человек без совести, чести и принципов, стервятник и падальщик? Пристало ли почтенному человеку, ничем вовеки себя не замаравшему, даже и срать с таким на одном поле?
Вскочит достойный человек, оглядит окрестности зорко: нет никого. Но это ни о чём ещё не свидетельствует: отчего же не видны вокруг другие достойные лица? Может быть чем либо опозорено уже это поле? Не иначе, что сам тот, чьё имя нельзя даже произнести среди приличных людей, приходил сюда и насрал кучу в самой середине! Или завтра же придёт и насрёт. Как покажешься тогда в приличном обществе?
Скрепляет тогда себя достойный человек, натягивает обратно штаны и идёт искать другое поле, на котором сидел бы безусловно беспорочный человек, не только ни разу не подавший руки негодяю, но и не дышавший с ним одним даже воздухом. Но нет нигде такого места! Пусть и раскинулись поля во все стороны, но они все либо безлюдны, либо расселись на них люди сомнительных нравственных качеств, а приличные граждане проходят всё поодаль, кивая благосклонно достойному человеку, но близко всё же не приближаясь.
И понимает тогда он, наконец, самую главную мудрость нашего времени, заключающуюся в том, что в подлый и развращённый наш век, когда все кругом за редчайшим исключением скоты, подлецы и мерзавцы, единственное, куда и остаётся посрать человеку, не желающему ничем себя запятнать — так это только к себе в штаны.
Окружающее пространство начинает постепенно приобретать если не осмысленность, то хотя бы некое подобие организации. Продукты в магазине мало-помалу разделяются на съедобные и непонятно для чего нужные. В бесформенном доселе пространстве сгустились гастроном, неизбежный макдональц и спиртной магазин системболагет, совершенно мне впрочем не интересный, поскольку у меня с собой есть два литра синопской водки, настояной на хрене и укропе, которую я намерен выпить на Пасху. Креветки и груши в гастрономе радуют необычайной дешевизной, а двадцать крон за буханку хлеба напротив вызывают уже возмущение таким грабежом, а не одно только изумление (хотя хлеб очень вкусный, надо признать). Дорога же в этот самый гастроном перестала быть слишком запутанной — нужно просто держаться крепостной стены (кому, интересно мог понадобиться этот торчащий посреди моря остров?). Предложение «часы на башне пробили полночь» из области готической переместилось в повседневную жизнь, а в неизвсестном доселе языке стали различаться отдельные слова: уршекта, вашагод, такшомюкё. То есть и местные жители, оказывается, тоже говорят по-видимому нечто осмысленное.
В общем всюду жизнь.
Холодно сегодня на острове. Просидел весь день в комнате.
Зато вот дорисовал иллюстрацию к писателю Новикову.
Интересно, нужно ли всякий раз, когда я рисую гелевой ручкой, указывать первородство в этом деле Вовы Соамо?
Поделиться книгой: