Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт! Принять и закрыть
Они идут к Готфриду, от толпыУкрывшемуся с близкими друзьями.Отдав ему почтительный поклонИ скромно покраснев, молчит Армида.Герой ее приветливо встречаетИ мнимый страх рассеивает лаской.Тогда, чаруя голосом своим,Предательскую речь она заводит:39«Непобедимый государь, чье имяСо славою звучит во всей вселеннойИ в чьих цепях неслыханное счастьеНаходят побежденные народы!Везде твоя известна добродетель,Врагами даже чтимая твоими;Внушая им доверие к тебе,Она их шлет искать твоей защиты.40Хоть родилась я в лоне веры той,Что, низложив, ты хочешь уничтожить,Я все же у тебя просить решаюсьНаследия моих державных предков.Другие против ярости враговЗовут на помощь дружескую руку,А я врагов зову на кровь родную,На кровь, что поклялась меня сгубить.41Тебя молю и на тебя надеюсь;Утраченный престол один ты в силахМне возвратить. Гроза врагов, пусть будетТвоя рука опорой для несчастных.Не меньше, чем твои победы, станутХвалить твои щедроты и к престолам,Поверженным тобой, еще один,Тобою ж восстановленный, прибавят.42Из-за моей, быть может, веры тыМои мольбы с презрением отвергнешь!Но, веру исповедуя иную,Я верю в добродетели твои.Свидетель Бог, что с праведнейшей просьбойК тебе еще никто не обращался.Но лучше повесть выслушай о том,Какие я гоненья претерпела.43Отец мой, Арбилан, царил в Дамаске.Не царское дитя, он на престолВзошел как муж прекрасной Хариклеи.Я матери своей, увы! не знала.Ее глаза закрылись в то мгновенье,Когда мои чуть увидали свет,И день, что озарил ее кончину,Был днем, мое рожденье озарившим.44Едва с тех пор минуло пятилетье,Как и отца постигла та же участь.Телесную бросая оболочку,Он и бразды правленья, и моиМладенческие годы вверил брату:Так нежно он любил его, так многоЕму благодеяний оказал,Что в верности его не сомневался.45Под бременем двойным, вначале дядя,Казалось, о моем лишь думал счастье:Дивил он весь Восток своей ко мнеПоистине родительской любовью.Быть может, под личиной благородстваОн уж тогда был полон черных мыслей;Меня ж в невестки проча, может быть,Далек еще он был от преступленья.46Росла я; рос двоюродный мой брат,Упрямое и грубое созданье.Под внешностью мерзейшею таитсяТакое же и сердце у него;В нем скупость уживается с гордыней;Развратный, необузданный, собоюЧудовищную смесь одних пороковБез тени добрых чувств являет он.47Такого-то супруга для меняМой опекун заботливый готовил!Не раз он возвещал мне, что должна яС ним разделить и ложе и престол.На всякие пускался он уловки,Но вырвать роковое обещаньеНе удалось ему: я неизменноОтказом иль молчаньем отвечала.48Но, наконец, однажды он уходитС таким зловещим видом от меня,Что я свою страдальческую повестьВ его лице, как в зеркале, читаю.И с той поры ужасные виденьяМой сон тревожить ночь за ночью стали,А роковой испуг запечатлелВ душе грядущих бедствий ожиданье.49Тень матери являлась часто мнеПод облаком печали. Ах, как малоНапоминало бледное лицоЗнакомые черты ее портретов!И говорила мне она: «Беги,Дитя мое, беги от страшной смерти!Уж вижу я отраву и кинжалВ предательской руке; беги скорее!»50Но что мне было в этих предсказаньяхПогибели, меня подстерегавшей?Неопытная, робкая, к комуЗа помощью могла я обратиться?В чужих краях вымаливать подачкуКазалось мне ужасней смерти. Да,Я предпочла бы дни свои окончитьВ местах, мое рожденье увидавших.51Несчастная, боялась смерти яИ от нее бежать не смела. ВыдатьБоялась эту самую боязньИ час своей погибели ускорить.Так, полная тревоги и смятенья,Влачила я унылый жребий свой:Как будто меч над головою видя,Я каждый миг ждала его паденья.52Но вот (благодарить ли мне судьбу,Иль надо мной она лишь посмеялась?)Один отцом воспитанный придворныйЯвляется тайком и возвещает,Что смерть моя уж дядей решенаИ приговор исполнен будет скоро:Тирану сам же дал он обещаньеОтравленный мне кубок поднести.53Одно лишь бегство будто бы спасетМеня от занесенного удара.И, предлагая мне свои услуги,Он ободрить старается меня.Мне ничего не остается больше,Как ввериться советчику; и яБежать решаюсь в ту же ночь далекоИ от родной земли, и от тирана.54Ночь настает и замысел наш кроетБезмолвной тайной мрака своего.Я ухожу, со мною две служанки,Две спутницы в неведомых скитаньях;Но влажный взор невольно обращаюК местам, где первый день мне улыбнулсяПрикованные к виду дорогому,Насытиться не могут им глаза.55Туда меня все помыслы влекут,Но каждый шаг оттуда удаляет.Так в бурю мореход глазами ищетОт взора убегающую землю.Без сна и ночь, и день, ее сменивший,Мы по местам неведомым блуждалиИ, наконец, до замка добрелиСовсем уж на краю моих владений.56То замок был Аронта, моегоСпасителя, бежавшего со мною.Предатель между тем, узнав, что жертваЕго исчезла, в бешенство приходитИ тут же с плеч своих сложить винуРешает на меня и на Аронта:Обоим нам приписывает онЗадуманное им же злодеянье.57Как будто подкупила я АронтаЕму напиток с ядом приготовить,Чтоб, от его избавившись надзора,Не знать запрета в склонностях преступных;В пылу постыдной страсти отдаваласьЯ множеству любовников как будто.О, молния сожгла б меня скорее,Чем осквернила б я святую честь!58Что, пожелав моих сокровищ, варварУбить меня решил, мне это больно;Но что он честь мою пятнает, ах,Какая рана с этою сравнится!Перед моими подданными в страхеВ обман хитро их вводит нечестивец,Чтоб мнимою виною удержатьНа мщение поднявшуюся руку.59Взойдя на мой престол и на себяВенец мой возложив, он, кровопийца,На том еще не думает моиНевзгоды и несчастия покончить.Аронта сжечь сулит он в замке, еслиТот сам его оковам не предастся;А мне и тем, кто делит жребий мой,Он даже не войной грозит, а плахой.60Он хочет, говорит, в моей кровиОмыть позор, ему мной нанесенный,И дому моему вернуть ту честьИ мощь, которых я его лишила.На деле же он одного боится:Утратить скипетр, мне принадлежащий;И, только сжив меня со света, можетОн власть свою упроченной считать.61Ах, в замыслах своих не преуспетьНе может он! И без твоей поддержкиПридется, государь, мне не слезами,А кровью укротить его жестокость.Несчастная, невинная, без средств,Без помощи, склоняюсь я к твоимНогам, твои колена обнимаюИ возвратить мне честь и жизнь молю.62Рукой твоей, в возмездье справедливомСмиряющей и гордость и нечестье,Святынею твоею заклинаю:Не отвергай моих молений жарких!Пусть жалость благодетельного сердцаМне сохранит и дни и скипетр. Жалость!Нет, государь, я умоляю толькоТебя о правосудии разумном.63Ты чувством справедливости и мощьюВсе исполнять, что хочешь, одарен:Меня спасая, ты приобретаешьСебе, как мне, покорный край. ДовольноМне от тебя десятерых героев.Со мной в Дамаск отправившись, сумеютОни меня и преданным вельможам,И верному народу возвратить.64Один из важных жителей Дамаска,Заведующий входом потаенным,Ворота отворить мне и ввестиУкрадкой во дворец меня берется:Он за успех ручается, коль помощьЯ от тебя хоть слабую добуду;Ему она дороже целой рати,Так ценит он отвагу христиан».65И, смолкнув, ждет Готфридова ответа;Но и в ее молчанье продолжаетНастойчивость мольбы ее звучать.Колеблется Готфрид: боится онКоварства сарацинов, ибо знает,Что верен людям только верный Богу;Но свойство душ великих, доброта,В нем все одолевает напоследок.66И кое-что еще его вниманьеПриковывает к бедствиям царевны.Он чувствует, как важно для негоИметь в своих руках престол дамасский:Властительница новая, конечно,Пути ему признательно откроет,В намереньях поможет и доставитОружие, припасы и казну.67Пока Готфрид, взволнованный рассказом,С поникшей головой, соображаетИ взвешивает доводы, АрмидаС него не сводит глаз в недоуменье:Молчаньем продолжительным ееВсе больше он смущает и тревожит;Но, наконец, в смягченных выраженьяхРешительно отказывает ей.68«Когда бы, госпожа, то предприятье,К которому призвало Небо нас,Мечей и рук не требовало наших,Могла б вполне на нас ты положиться.Но мы должны спасти народ ГосподеньИ стен святых восстановить свободу.Великий был бы грех ослабить войскоИ шествие победное замедлить.69Даю тебе обет, и пусть он будетТебе залогом, что, когда удастсяНам вырвать из неволи эти стены,Возлюбленные Небом, мы тотчасПоследуем сердечному порывуИ возвратим тебе престол отцовский.А если б я тебе поддался нынче,Отступником я стал бы нечестивым».70Армида молча голову склоняетИ, в землю взор вперив, стоит недвижно;Потом, глаза омоченные к небуПодняв, взывает с горестью глубокой:«Несчастная! Ах, в целом мире жребийНайдется ли плачевней моего!Скорее все изменится в природе,Чем перестанет гнать меня судьба.71Надежды, значит, нет: напрасны слезы;К моленьям глухо сердце человека.Быть может, не разжалобив тебя,Разжалоблю тирана я скорее?Суровостью тебя корить не буду:В моих напастях Небо лишь виновно;Оно твою ожесточает душуИ непреклонным делает тебя.72Нет, государь! Не ты мне, нет, а рокОтказывает в помощи молимой.Жестокий, беспощадный рок, возьми жеОстаток жизни ненавистной! Ах!Тебе казалось мало на сиротствоМеня обречь в младенческие годы:Еще с престола нужно было свергнутьИ в грудь вонзить отравленный кинжал.73Прочь, прочь отсюда, где не позволяетМне дольше оставаться честь моя.Прочь, но куда? Где скрыться злополучнойОт ярости тирана? В целом миреМне не найти убежища такого.Но что ж колеблюсь я? Перед собойЯ вижу смерть и к ней иду, чтоб этойРукой предупредить ее удары».74Она молчит; в ее глазах – печатьИсполненной достоинства досады.По виду и скорбя и негодуя,Она уйти и вправду будто хочет.А слезы, слезы гнева и печали,Текут неудержимо и обильно,И кажется от солнечного блеска,Что сыплются жемчужины из глаз.75И все лицо омочено слезами.Такою нам является лилея,Когда еще чуть брезжит в небе утроИ чашечка ее сверкает яркоАлмазными слезинками Авроры;А ветерок, способствуя расцвету,К ней в лоно пробирается и нежитЕе дыханьем сладким, как влюбленный.76Но из ее волшебных слез родитсяТаинственное пламя, что в сердцаМужские проникает, самовластноОхватывает их и зажигает.Амур! Кто от тебя пощаду виделИ пламенем твоим кто не горел!Но ты, благоприятствуя Армиде,Свои же чудеса усугубляешь.77Ей лживою печалью удаетсяРастрогать всех, и все в одно решают:«Чтоб быть таким неумолимым, нужноТигрицею быть вскормленным, родитьсяВ мрачнейших недрах Альп иль морем гневнымБыть выброшенным на берег пустынный;Как может он, жестокий, огорчатьТакую красоту отказом грубым!»78Пока так ропщут все и не дерзаетНикто заговорить, Евстахий юный,Любовью весь горя и состраданьем,Становится перед Готфридом смелоИ речь ему такую держит: «Брат,Чрезмерную суровость и жестокостьТы проявил бы, если бы не сдалсяНа наши убеждения и просьбы.79Само собой понятно, что вождямДля посторонних дел не подобаетБросать на них лежащие заботы;Но мы, что за самих себя в ответе,Во всем своей отваге лишь подвластныИ ни над кем главенства не имеем,Мы можем дать тебе десятерыхВоителей за правду; выбирай!80За красоту и за невинность мстить —Не значит ли за Небеса сражаться,И смертные останки нечестивца —Всевышнему не дар ли благородный!Нет выгоды мне в этом славном деле,Но я ему по долгу отдаюсь:Стоять за женщин слабых, беззащитныхПоклялся я и клятве буду верен.81О, если бы во Франции ль, в иной лиСтране благовоспитанной сказали,Что в деле столь прекрасном убоялисьМы будущих напастей и трудов!Нет, лучше я сниму и шлем и латы!Воители без доблести, долойОружие, что мы же оскорбили,Долой и обесчещенное званье!»82Сказал он; все сподвижники емуСогласно выражают одобренье;Потом, его же следуя совету,Настойчиво Готфрида убеждают.«Я должен, – говорит он, – уступить,Но помощь будет не моя, а ваша.Однако если верите Готфриду,Умерьте рвенье пламенных сердец».83В словах Готфрида видят дозволеньеТого, что он лишь терпит поневоле,И каждый жаждет в выборе удачи.Чего не смогут слезы красоты?Чего не смогут речи, если ихПрекраснейшие губы произносят?Невидимой приковывает цепьюАрмида всех хотенья к своему.84Евстахий объявляет ей: «Конец,Небесная краса, твоим печалям;Получишь скоро ты от нас ту помощь,Что ищут треволнения твои».И этого довольно ей: лицоОзарено уже улыбкой счастья;Глаза от слез отерты покрывалом,Яснеет взор, и все вокруг яснеет.85Потом сладчайшим голосом АрмидаБлагодарит их за благое дело:«Оно в моей душе запечатлелось,И память сохранят о нем века».Но ей всего не выразить словами:Пусть трогательной внешностью скрываетСвой умысел она с таким искусством,Что никому его не заподозрить.86Успехом первым гордая, онаСудьбе, к ней благосклонной, предается,Чтоб довершить скорее злодеянье.Прельщения все силы напрягая,Медею и Цирцею превзойтиСтарается она в коварных чарах;И лестно ей разумнейших героев,С сиреной соревнуя, усыплять.87Все в ход она пускает, чтоб добычаВ сетях осталась. Каждое мгновеньеИною представляется она:То взор в смущенье девственном опустит,То алчными глазами поведет;И шпорой и уздой попеременноВладея, слишком робких подбодряетИ сдерживает пылких чересчур.88
