Кн.5. Выбор. Рассказы

Роберт Шекли

Кн.5. Выбор. Рассказы

Выбор

(пер. с англ. Г. Бланкова)

Разум — это Будда, а прекращение умозрительного мышления — это путь. Перестав мыслить понятиями и размышлять о путях существования и небытия, о душе и плоти, о пассивном и активном и о других подобных вещах, начинаешь осознавать, что твой разум — это Будда, что Будда — это сущность разума и что разум подобен бесконечности.

«Учение Цзен», Хуан По

Часть первая

Примечание

Законы, по которым вы живете в вашей нормальной реальной жизни, не принимаются автором во внимание — временно, пока вы читаете эту книгу, ибо в ней будут действовать новые законы. Но ни о каких новых законах не будет сказано ни слова.

Если вы ищете намека на них в книге — она не для вас. Лучшее, что я могу пожелать — избегайте конфликтных ситуаций, пусть вашим убежищем после рабочего дня будет мягкая уютная постель, успокойте ваши нервы, расслабьтесь…

Но если для вас это скучно — я приглашаю вас на прогулку.

1. Использование «простых предпосылок» привело к недоразумениям

Том Мишкин пробирался через Малое Магелланово Облако со скоростью, лишь немного превышающей световую, двигаясь вперед весьма успешно, хотя и без особой торопливости. Его корабль «Интрепид-XX» был загружен морожеными южноамериканскими омарами, теннисными туфлями, кондиционерами, молочным концентратом и прочими товарами широкого потребления, предназначенными для колонистов планеты Дора-5. Мишкин удобно расположился в кресле командной рубки перед пультом управления, на котором убаюкивающе мигали лампочки и слабо пощелкивали реле. Он размышлял о новой квартире, которую собирался купить в городе Перт Амбойбас-Мер, в десяти милях к востоку от Сэнди Хук. Там, в пригороде, можно жить спокойно и безмятежно, вот только перспектива каждый раз добираться домой на подводной лодке…

Внезапно один из релейных щелчков перешел в треск.

Мишкин выпрямился — его натренированное ухо пилота всегда было настроено на аварию-которая-не-может-произойти… но которые случались довольно часто.

Крак, крак, крак, хрум…

Точно. Это все-таки произошло.

Мишкин застонал — это был тот, присущий только пилотам стон, в котором и предвидение аварии, и фатализм, и сердечная боль. Мишкин почувствовал, что в недрах корабля происходит нечто странное. Аварийный указатель (который, в принципе, должен был реагировать на наружное столкновение) засветился вначале фиолетовым цветом, потом красным, затем бордовым и наконец потух совсем. Корабельный компьютер вышел из дремотного состояния и начал бормотать: «Авария, авария, авария…»

— Спасибо, я и сам догадался, — сказал Мишкин. — Где авария и в чем причина?

— Поломка детали L-1223А Название по каталогу «стопорное кольцо и узел запорного вентиля кормы». Вероятная причина поломки: восемь срезанных болтов плюс спиралевидная трещина в самом стопорном кольце. Побочная причина: образование угловых напряжений в вышеупомянутых деталях, что привело к молекулярным изменениям в структуре металла вышеупомянутых деталей, результатом чего стало явление, известное как усталость металла.

— Ясно. Но почему это случилось? — спросил Мишкин.

— Предположение по поводу первой причины: некоторые болты вышеупомянутого узла подверглись чрезмерному давлению, что сократило срок годности узла до 84,3 часа вместо положенных 195 441 года, указанных в спецификациях.

— Прекрасное объяснение, — сказал Мишкин. — И что же происходит с кораблем сейчас?

— Я перекрыл данный узел и отключил главный привод.

— Вверх по космической речке без весла, — прокомментировал Мишкин. — А могу ли я использовать этот главный привод хотя бы временно, чтобы добраться до ближайшего центра обслуживания кораблей?

— Ответ отрицательный. Использование вышеупомянутой неисправной детали может привести к возникновению немедленных кумулятивных деформаций в других деталях главного привода, что приведет к его полному выходу из строя, внутреннему взрыву и гибели пилота, а также к нежелательной записи в его личном деле; кроме того, вам предъявят счет за новый корабль.

— Гм, — произнес Мишкин, — разумеется, я не хочу никаких записей в своем личном деле. Но что же мне делать?

— Единственное, что остается — это снять и заменить неисправную деталь. Склады с запчастями есть на многих необитаемых планетах, ибо вероятность аварии предусмотрена. Ближайшая по координатам планета — Гармония XX, в 68 часах полета на вторичном приводе.

— Как, оказывается, все просто, — саркастически заметил Мишкин.

— Да, теоретически.

— А практически? — испугался Мишкин.

— Трудности всегда существуют.

— А какие именно?

— Если бы мы знали об этом заранее, — ответил компьютер, — то трудности не были бы такими трудными, не так ли?

— Не уверен, — сказал Мишкин, — ну ладно. Рассчитай курс и трогаемся.

— Слушаю и повинуюсь, — ответил компьютер.

Использование «множественных предпосылок» может привести к недоразумениям

Вчера, во время своею неповторимого интервью представителям прессы, профессор Дэвид Юм из Гарварда заявил, что последовательность не заключает в себе причинность. Когда его попросили расшифровать это высказывание, он указал на то, что последовательность является лишь аддитивным фактором, а не порождающим. Мы попросили доктора Иммануила Канта высказать свое мнение по этому вопросу. Профессор, которого мы застали в его рабочем кабинете в Кал Техе [1], был поражен до чрезвычайности. «Это, — заявил он, — пробуждает меня от догматической дремы».

2. В действие вступает безумный синестезиатор [2]

Мишкин откинулся в кресле и закрыл глаза. Дела были плохи: расстройство различных органов чувств, представлений о последовательности событий, кажущиеся вспышки света… Он открыл глаза, но лучше не стало. Тогда он протянул руку и взял бутылочку «Для отключения». На этикетке было написано: «Если дело плохо, выпейте содержимое». Мишкин глотнул из бутылочки и уже после этого заметил на другой ее стороне еще одну надпись: «Если дело плохо, не пейте содержимое…»

…Радио тихонько бормотало про себя: «О боже, погибну, я точно знаю, что погибну. И зачем я только впуталось в это дело? Мало мне было спокойно сидеть у окна и вести репортаж увиденного? Нет, надо мне было влезть в эту историю, и вот к чему это привело!»

Но Мишкин почти не слышал его, ему было не до радио, у него своих забот хватало, хотя — думал он — где гарантия того, что это МОИ заботы?

Он вдруг заметил, что сидит зажмурившись, — и он открыл глаза, но открыл ли он их на самом деле? Он подумал — а не открыть ли их еще раз, на случай, если он снова это только вообразил, — но передумал, избежав таким образом одной из довольно неприятных форм бесконечной регрессии.

Радио опять начало причитать: «Боже мой, я не знаю, куда я направляюсь! Но если бы я знало, куда я направляюсь, то я бы туда не направлялось. Но не зная, куда я направляюсь, я не знаю, как туда не направиться, потому что я не знаю, куда я направляюсь! Черт побери, все совсем не так, как должно быть! А мне еще говорили, что будет весело!»

Мишкин поспешно допил содержимое бутылочки «Для отключения». Хуже уже не будет — решил он, показав тем самым собственную наивность.

Нужно было проявить решительность. Мишкин выпрямился в кресле.

— А сейчас слушайте. Мы будем действовать, основываясь на том предположении, что все мы являемся теми, кем мы кажемся себе в настоящий момент, и что такими мы останемся навсегда. Это приказ, ясно?

— Все катится к чертовой матери, а он еще приказывает, — раздался голос проигрывателя. — Что с тобой, Джек, уж не вообразил ли ты, что это какая-то дурацкая подводная лодка?

— Мы должны все держаться вместе, — твердо сказал Мишкин, — иначе нам придется плохо.

— Ничего, кроме банальностей, — сказало кресло. — Нас могут убить, а он только и может, что изрекать тривиальные истины.

Мишкин пожал плечами, глотнул из бутылочки «Для включения» и быстро поставил ее, прежде чем она использовала свой шанс выпить его. Ведь известно, что бутылки способны на это, и никто не может с уверенностью сказать, чья же сейчас очередь.

— Ну а теперь я посажу корабль, — заявил Мишкин.

— Безнадежная попытка, — сказал пульт управления. — Но если ты желаешь, то валяй, побалуйся.

— Заткнись, — сказал Мишкин, — не забывай, что ты всего-навсего пульт управления.

— Ну а если я тебе скажу, что я средних лет психиатр из Нью-Йорка, и то, что ты обзываешь меня пультом управления, имея в виду управляемый пульт управления, доказывает, что у тебя шарики за ролики зашли, ты, властолюб?

Мишкин решил допить остатки из бутылочки «Для включения». Все равно неприятностей хватает. С невероятным трудом ему удалось высморкаться. Все лампы мигнули.

Из багажного отсека вышел человек в синей служебной форме и сказал: «Всем билеты на проверку, пожалуйста». Мишкин вынул из кармана комбинезона билет и протянул его контролеру, который тут же прокомпостировал его.

Мишкин нажал на кнопку, реакция которой на нажим оказалась вполне человеческой — сразу послышались вздохи и стоны. Неужели он действительно посадит корабль?

3. Новый генератор вероятностей, который, как утверждают, лечит шизофрению

Склад на Гармонии представлял из себя огромную, ярко освещенную конструкцию из нержавеющей стали и стекла, сильно смахивающую на супермаркет в Майами Бич. Мишкин посадил свой корабль, выключил двигатель и положил ключ в карман. Он шел по залитым светом проходам, мимо полок, заваленных транзисторами, мешками с цементом, паропреобразователями, формами для обжига, мешками с мороженым концентратом спирта, микроспектрометрами, свечами зажигания, стереодинамиками, модулями настройки, капсулами с витамином В, покрытыми алюминиевой фольгой — в общем, всем, что может понадобиться путешественнику, отправляющемуся в путь по ближнему и дальнему космосу. Он подошел к центральному пункту связи и спросил про деталь ІЛ223А.

Он ждал. Шли минуты.

— Эй! — крикнул Мишкин. — В чем дело?

— Ужасно виновата, — отозвалась контрольная панель. — По-видимому, я замечталась — последние дни были такими тяжелыми…

— Да что здесь происходит? — возмутился Мишкин.

— Трудности, множество трудностей, — невозмутимо ответила панель. — Вы даже представить себе не можете] У меня просто голова кругом идет. Я, разумеется, выражаюсь фигурально.

— Ты разговариваешь довольно странно для контрольной панели, — заметил Мишкин.

— В наше время контрольные панели наделены чувством собственного «Я». Они от этого кажутся менее бесчеловечными, если вы понимаете, что я имею в виду.

— Так в чем же дело? — спросил Мишкин.

— Мне почему-то кажется, что во мне, — грустно сказала контрольная панель. — Понимаете, когда компьютер обретает личность, это равносильно тому, что он начинает чувствовать. А если мы обладаем способностью чувствовать, то нечего ожидать от нас прежних бездушных действий. Я имею в виду то, что моя личность уже не позволяет мне вести себя как роботу, даже если по существу я и есть робот и работа, которую мне предстоит выполнить, только роботом и может быть сделана. Но я не могу теперь так поступить, я стала рассеянной, у меня свои неприятности, свои перемены настроения… Это вам о чем-нибудь говорит?

— Ну разумеется, — сказал Мишкин. — Но как же насчет детали?

— Ее нет на складе, она снаружи.

— Как снаружи! Где?

— Где-то около пятнадцати миль отсюда, а может, и все двадцать.

— Но зачем ей быть снаружи?

— Понимаете, раньше мы хранили все детали внутри склада. Все очень логично и удобно. Но, по-видимому, для человеческого мозга все это было слишком примитивно, и некоторые вдруг стали размышлять: «А что будет, если потерявший управление корабль свалится прямо на крышу склада?» Это всех напугало, и проблема была отдана на решение компьютеру. Ответ был таков: «рассредоточить». Инженеры и планировщики согласились и сказали: «Разумеется, рассредоточить, и как мы сами до этого не додумались?» Итак, был отдан приказ, и бригады вынесли детали наружу и уложили их в окрестностях. А потом все уселись и с удовлетворением сказали: «Ну вот, сейчас все в порядке». Тут-то и начались неприятности.

— Какие именно? — поинтересовался Мишкин.

— Ну, людям приходилось покидать склад и искать на поверхности Гармонии то, что им было нужно. А это означало опасность. Вы же сами знаете, что незнакомые планеты опасны, ведь на них происходят странные вещи, и никогда не знаешь, как на них реагировать, а к тому моменту, когда оценишь ситуацию и решишь, что делать, они уже появились и исчезли, а возможно, даже убили вас.

— И какие же это странные вещи творятся у вас на Гармонии? — спросил Мишкин.

— Я не имею права вдаваться в подробности, — ответил компьютер. — Если бы мне было предоставлено такое право, все намного бы усложнилось.

— Но почему?

— Успешная приспособляемость к неизвестным опасностям требует от человека ничем не ограниченной способности узнавать, когда ему угрожает опасность, а когда нет. Если бы я намекнула на одну-две возможности, ваша восприимчивость оказалась бы ограниченной: это следствие так называемого эффекта туннеля: это сузило бы ваше восприятие других рискованных ситуаций. Кроме того, в этом просто нет необходимости.

— Почему же нет?

— Потому что все уже подготовлено. На поверхности Гармонии вас будет сопровождать робот СРОНП, если он у нас есть — при разгрузке последнего корабля произошла неразбериха… — Контрольная панель вдруг замолчала.

— А что… — начал было Мишкин.

— Погодите, пожалуйста, — сказала панель, — я проверяю опись.

Мишкин ждал. Через несколько минут панель сказала:

— Да, у нас точно есть в запасе робот СРОНП, он прибыл с последним грузом. Вот были бы дела, если бы его не оказалось.

— А что это за робот? — спросил Мишкин. — И что он умеет делать?

— Эта аббревиатура означает «Специальный Робот для Освоения Незнакомых Планет». Эти машины запрограммированы определять, что может представлять опасность для человека, предупреждают его об этом и предлагают соответствующие контрмеры. С роботом класса СРОНП вы будете в такой же безопасности, как у себя дома, в Нью-Йорке.

— Премного благодарен, — сказал Мишкин.

4. Если цыпленок требует, чтобы его считали личностью, то это характерный признак нарушений функциональной деятельности

Робот СРОНП был коротким и прямоугольным. Самым привлекательным в нем была яркая лакированная поверхность корпуса. СРОНП шагал на четырех ногах, еще четыре конечности болтались без дела в верхней части блока управления. В целом, он смахивал на тарантула, маскировавшегося под робота.

— Ну, сынок, — сказал он Мишкину, — двинемся?

— А это очень опасно? — поинтересовался Мишкин.

— Ерунда, семечки. Я проделал бы это с завязанными глазами.