Прекрасное воскресенье для пикника

Доротея. О, Боди, неси скорее швабру. Тут вода хлещет из-под двери ванной. Мисс Глюк, наверное, там все затопила.

Боди. Что принести, Дотти?

Элина. Да швабру, швабру!

Элина идет к двери спальни, но Боди отталкивает ее.

Боди. А ну стойте, слышите! Остановитесь, я вам говорю!

Боди находит в чулане швабру и бежит в спальню.

Доротея. Видишь! Здесь наводнение! Я тебе говорила!

Боди. Ты же сама ей сказала включить оба крана. Софи! Выключи воду, Софи! Нальт дас вассер аб!

Боди открывает дверь в ванную комнату и просовывает туда швабру.

На, возьми, Софи. Das Wust… Беспорядок… Беспорядок!

Доротея (сама себе). Невероятно, нет, в это нельзя поверить! (Она обращается к Боди, которая возвращается в гостиную). Подожди, я, кажется, все поняла. Ты просто перехватываешь его звонки. Он мне все время звонит, а ты лжешь, что это не он.

Боди. ЛГУ —? ТЕБЕ —?

Доротея. ДА, ЛЖЕШЬ! (Она идет к двери спальни). Элина, я не могла бы вас попросить следить за этим телефоном?

Элина (идет к двери спальни через гостиную). Боюсь, что его так сглазили, что он уже никогда не зазвонит!

Из спальни появляется Боди. Они с Элиной возвращаются в гостиную, тогда как Доротея, захлопнув за собой дверь, идет обратно к постели.

Ну и вид из этого окна — пустыня… Ах нет, вон есть одна живая душа — голубь! Сейчас улетит — случайно задержался…

Антракт

Действие второе

Декорации те же. Слева луч света выхватывает часть спальни, где Доротея, сидя перед туалетным столиком, размягченная «коктейлем» из мебарала и хереса, произносит монолог.

Доротея (делая большой глоток хереса). Лучшие годы юности растратила, да что там — просто выбросила на беднягу Джеймса Хэтвея. (Она берет с туалетного столика его портрет и, закрыв глаза, отшвыривает его в сторону). Конечно, не то, чтобы выбросила, но провела как-то уж очень безрассудно. Теперь даже не знаю, была ли это любовь. Любовь без семьи — разве это любовь? Я, наверное, просто преклонялась перед его талантом… музыкальный вундеркинд… ранние успехи… учеба в Джулиарде, а в пятнадцать лет — первый сольный концерт в сопровождении симфонического оркестра Нэшвила (Она отхлебывает херес). А эти нескладные вечера на открытой веранде у тетушки Бэль в Мемфисе. Он говорил: «Выключи свет, а то мошкара налетит». И я выключала. Он прижимал меня к себе так крепко, что я теряла дыхание… Потом сразу как-то отпускал и откидывался со стоном… На углу стоял газовый фонарь, свет падал сквозь кусты глицинии, и я замечала, что на его брюках… Мисс Глюк, ДА ВЫТИРАЙТЕ ЖЕ ВЫ!!!

Мисс Глюк, только что робко приоткрывшая дверь в спальню и показавшаяся со шваброй, поспешно исчезает.

Наконец как-то решилась — и поговорила о беде Хэтвея с нашим домашним врачом. Так ненавязчиво, но достаточно решительно. «Милая, — сказал он мне, — оставьте ему его музыку. Отпустите его».

Швабра мисс Глюк снова высовывается из ванной.

МИСС ГЛЮК, Я ЖЕ ВАМ СКАЗАЛА — ВЫТИРАЙТЕ! И НЕ ПОЯВЛЯЙТЕСЬ ИЗ ВАННОЙ, ПОКА НЕ ВЫТРИТЕ ВСЕ ДОСУХА. БОЖЕ МИЛОСТИВЫЙ!

В гостиной видны Элина и Боди.

Элина. Кажется, Доротея пытается наладить контакт с мисс Глюк?

Боди. С самой собой, а не с Глюк — вы же дали ей запить мебарал хересом.

Элина. Я бы не стала поощрять такие странные разговоры.

Боди. Она не нуждается ни в каком поощрении. А что до вас, мне почему-то кажется, что вы бы никого никогда ни в чем не поощрили.

Доротея (в спальне). После истории с Джеймсом у меня ничего не осталось, кроме — ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА..

Элина (она подошла к двери спальни, чтобы лучше слышать «признания» Дотти). О, да это не для широкой публики!

Боди. Кончайте подслушивать под дверью! Лучше идите наблюдать за своим голубем!

Элина. Интересно, насколько ее хватит?

Доротея. Как хорошо, что у Ральфа все в порядке — он такой бешено агрессивный!

Элина. Что же мне делать — на два часа у меня назначена встреча в Ля-Дю!

Боди. Вот и проваливайте, чтобы не опоздать!

Элина. Но мне необходимо переговорить с Доротеей! Это имеет первостепенное значение!

Элина делает паузу, с удивлением наблюдая, как Боди «набрасывается» на воскресный выпуск «Пост-диспетч», который лежал на стуле.

Что это вы надумали, мисс Боденхейфер?

Боди. Хочу вырезать заметку из газеты.

Элина. Зря стараетесь — завтра об этом все равно будет знать весь Блюэт.

Боди. Неважно, что будет завтра. Существует множество способов, как сообщить об этом девушке с таким нежным сердцем, как у Дотти. Вы о них ничего не знаете. Ах, так вот зачем вы приехали — за тем, чтобы все рассказать самой, да еще прямо сейчас, сразу и злобно! — У вас глаза, знаете, у вас глаза, как у птицы — но только не у певчей, должна вам сказать.

Элина. Да что вы говорите!

Боди. Да-да, очень похожи.

Пауза. Боди, оторвав половину первой страницы газеты, кладет газету на диван и берет с собой на кухню ту часть, из которою только что был вырван кусок. Вырванный кусок газеты она комкает и по пути выбрасывает в мусорный ящик.

Элина. Мисс Боденхейфер.

Боди (из кухоньки). Хафер!

Элина. Я вовсе не хочу вас обидеть, но неужели вы не понимаете, что для Доротеи жить в таких условиях просто оскорбительно.

Боди. Ах вон оно что, вы полагаете, что для нее это оскорбительно?

Принесенной частью газеты Боди начинает выстилать коробку из-под обуви. Разговаривая с Элиной, она пакует в коробку жареных цыплят и другую снедь для пикника.

Элина. Она сама намекала, что ей это крайне тяжело. У нее все вызывает депрессию — и визиты Глюк, которая ринулась в ванную, и кошмарная расцветка стен, и этот бордовый ковер в сочетании с бордовыми занавесками, и ваш вид из окна на эту безжизненную пустыню из кирпича, асфальта и бетона! А абажуры с ярко-желтыми маргаритками! А обои в бутонах роз, которые, кажется, вот-вот взорвутся как бомбы! У меня сразу возникла клаустрофобия, как только я вошла! Нет, это все не для культурного человека!

Боди. Что в вас такого культурного, мисс Брукша! Вы — модная, да, но это совсем не признак культуры! Вряд ли кто скажет, что ястреб или канюк — культурные птицы! Это вам за то, что вы такая злючка!

Элина. Вы — оскорбительная истеричка!

Боди. Еще не такое услышите, если не оставите Дотти в покое. И не перестанете объяснять ей, как плохо жить в этой квартире.

Элина. Мы с Доротеей Гэлвей ничего не скрываем друг от друга, и поэтому, как только она придет в себя, я намерена подготовить ее к новости, о которой она все равно узнает раньше или позже. Я -

Боди (прерывает ее). Я не хочу, чтобы у Дотти были разочарования. Для Дотти я хочу — жизни…

Элина. Что значит — жизни?

Боди. Ну жизни, жизни -

Элина. То есть вы хотите сказать — не смерти?

Боди. Вы лучше не насмехайтесь надо мной. Я сразу поняла, кто вы такая — вы змея, только хорошо одеты.

Элина. Вы ухитрились назвать меня и птицей, и змеею, однако вам придется выбрать что-нибудь одно — археоптериксы, единственно известное сочетание змеи и птицы — уже давно вымерли!

Боди. Посмотрите, вы даже говорите шипя! Ладно, шипите, если хотите, но только не у нас, раз мы — некультурные! О'кей, для вас эта комната безвкусная, но нам с Дотти она подходит. И если ничего уж нельзя поделать, то сегодня во время пикника на Крэв Кер я сама расскажу Дотти, что один непорядочный человек просто воспользовался ее доверчивостью. Но скажу это осторожно, я знаю как. А Бадди, я послежу за ним — хотя, конечно, такой как сейчас, он ей не очень подходит, но он бросит пить пиво, бросит курить свои сигары и каждую неделю будет сбрасывать по пять фунтов. И У Дотти с Бадди будут дети — дети! У меня никогда не будет детей, ни одного! А у них будут чудесные малыши — мои племянники и племянницы… — А у вас что!.. Ну ладно, кажется, я все уже собрала для пикника. На Крэв Кер сейчас так прохладно и красиво. Мы поедем на открытом трамвае и как только выедем за город, можно будет срывать цветы прямо с кустов. Будет прекрасная прогулка. И Дотти забудет, что он ей не позвонил, мы пробудем там до сумерек, пока не зажгутся первые светлячки. Я куда-нибудь ускользну, и они останутся на берегу вдвоем. Бадди не будет курить своих вонючих сигар, он почтительно возьмет ее за руку и скажет: «Я люблю вас, Дотти. Пожалуйста, будьте моею», — но не в том смысле, как в машине на Арт-Хилл, а на всю длинную дистанцию жизни.

Элина. Разве Доротея может испытывать какие-то чувства к вашему брату? Вы полагаете, что их увлечение обоюдно?

Боди. Дотти согласится на Бадди. У нее есть кое-какие оговорки на его счет, но на Крэв Кер она увидит — увидит, какой он хороший.

Элина. Мисс Боденхейфер, Доротея больше не намерена жить в этой жуткой квартире. Разве она не сказала вам, что мы собираемся снимать? Мы будем жить в очаровательной квартирке на втором этаже двуквартирного дома на Вестмореленд-Плейс.

Боди. Наверняка, модной? И цивильной, да? Но слишком дорогой, чтобы вы могли снять ее одна? Поэтому вам необходимо заарканить Дотти — да еще в такую даль от Блюэта? Чтобы поделить оплату, верно? При этом она будет платить большую часть, это уж точно!

Элина. Естественно, что смена такой обстановки, как эта предполагает некоторые расходы.

Мисс Глюк вываливается из ванной комнаты прямо на кровать Доротеи.

Доротея. МИСС ГЛЮК! ПОЖАЛУЙСТА, ПООСТОРОЖНЕЙ! Боди, Боди, здесь Софи Глюк вывалилась на мою кровать в облаке пара!

Элина. Мисс ГЛЮК ПРОРВАЛА ТРУБУ ПАРОВОГО ОТОПЛЕНИЯ!

Боди бросается из кухни в спальню.

Боди (Элине). А вы не ходите, вам там нечего делать!

Доротея выходит из спальни. Она закрывает за собой дверь и, закрыв глаза, в изнеможении прислоняется к ней спиной.