Железное сердце

«И я не должен о ней вспоминать».

Уилл прикусил губу, пытаясь подавить жар удовольствия при мысли о Лене. Темные волосы, глаза, дразнящая улыбочка, которая доводила его до безумия… Плоть в штанах напряглась, и он рыкнул, склонив голову, когда Блейд сильнее присосался к его запястью.

Все закончилось слишком быстро. Уилл упал, прижимая руку к груди. Кожа пульсировала, фантомное ощущение губ Блейда осталось. Тепло пробежало по рваным краям ножевого пореза – волчий вирус быстро залечивал повреждения. Через час останется лишь розоватый рубец на смуглой коже.

Блейд застонал, вытягивая ноги. Его глаза загорелись черным огнем. Он схватил рукоятку, стиснул зубы, с криком вытащил клинок из груди и упал на крышу, тяжело дыша.

Рана все еще кровоточила, но теперь медленно. Неплохие шансы, что голубокровный выживет. Кровь верфульфена насыщала в три раза быстрее человеческой.

– Онория… мя убьет… – простонал Блейд.

«Ну, это если ты выживешь».

Уилл посмотрел на его пепельное лицо и быстро отвернулся. Рана в сердце всегда опасна. Блейда надо доставить в Логово, там Онория, она знает, что делать.

Уилл прижал пальто к ране, чтобы сдержать кровотечение, а потом связал все краями рубашки.

– Вот, продержится до дома. – И, подставив руку под плечо Блейда, помог тому сесть.

Господин застонал, держась за грудь. Это зрелище пронзило Уилла ледяным копьем. Блейд больше не находился на грани Увядания, когда вирус жажды полностью овладевает голубокровным, превращая в кое-кого похуже, но на мгновение Уилл засомневался, так ли хорош обратный процесс.

– Стоять можешь?

Блейд с трудом поднялся. Его глаза остекленели от боли.

– Тока держись, – предупредил Уилл, наклоняясь и подхватывая друга на плечо. – Я отнесу тя домой, к Онории. Она знает, что делать. Тока держись.

***

Блейд уснул. Онория повыше натянула на него одеяло и приглушила газовую лампу. Полумрак разбросал по комнате тени; Уилл вышагивал перед камином, чувствуя, как покалывает запястье, пока исцеляется кожа.

Отойдя от кровати, Онория помыла руки. Лицо ее было бесстрастным, но под покрасневшими глазами залегли темные круги. Когда она повернулась, свет упал на ее профиль, и на мгновение Уилл затаил дыхание, увидев в полумраке лик другой. Затем Онор подняла глаза, вскинула бровь, и наваждение пропало. У сестер были одинаковые черные глаза и волосы насыщенного цвета красного дерева, но Лена миловиднее и немного ниже.

Ее образ преследовал Уилла.

Резким кивком Онория дала понять, что желает поговорить с ним снаружи.

Бросив взгляд на Блейда, Уилл вышел за дверь. Старая рубашка господина свободно свисала с плеч. Застегнуть ее не получилось, а на руках ткань сильно натянулась. Глупо, но Уилл не собирался стучаться к Рипу – другому подручному Блейда – чтобы попросить более подходящую по размеру одежду.

Онория закрыла дверь.

– Похоже, он выкарабкается. Кровотечение остановилось, и я дала ему немного крови. Спасибо, что принес его домой, ко мне.

Уилл кивнул. Он никогда особо с ней не разговаривал. Сразу после их свадьбы с Блейдом пытался найти общий язык, но знал, что Онория о нем думает… подслушал в ночь перед тем, как покинул Логово.

Опасный.

Непредсказуемый.

Угроза для ее сестры.

Иногда Уилл сам сомневался, а так ли она не права.

Онория посмотрела на его запястье:

– Тебе помочь?..

– Заживет.

– Может, поешь? На кухне… осталось рагу. Я только…

– Не голоден. – Кивнув на прощанье, он развернулся. По шее побежали мурашки.

– Уилл, прошу.

Он застыл и оглянулся через плечо.

– Ты ведь понимаешь, что можешь теперь вернуться домой? У него сердце разрывается, оттого что ты поселился отдельно. И ты же знаешь… она здесь больше не живет.

Онория никогда не поймет. Уилл покачал головой и проворчал:

– Я ушел не из-за нее.

«Во всяком случае, не только из-за нее».

И он вышел во тьму, чувствуя на себе взгляд Онории.

***

Домой идти было незачем.

Уилл уставился на все еще бушующий вдалеке пожар. Что-то в этом нападении не давало покоя. Таинственное устройство, огнемет, серебряный нож, мужики, что не побоялись схватиться с голубокровным и вывести его из строя.

Уилл глубоко вздохнул через нос. Из-за сильного запаха пепла тяжело отыскать нужный след, но нет ничего невозможного. Двигаясь на восток, он прыгал с крыши на крышу. Дурное предчувствие лишь усилилось, когда выяснилось, что поджигатели пошли в обход на север – к Уайтчепелу.

Прямо к стене, которая окружала трущобы. Они спрыгнули с крыш и исчезли в переулке. Уилл прекрасно знал округу, и в том направлении был тупик.

Он повторил путь преступников и уставился на кирпичную стену в конце переулка. Улицы заполняла доносившаяся из трущоб вонь. Уилл поморщился и осмотрелся. Среди булыжников виднелась решетка, но не могли же они спуститься? Эта дорога вела в канализацию, а дальше – в печально известный беспорядочно застроенный Нижний город, где обитали только призраки и слухи. Люди пытались жить там, когда вампир, что расправлялся с тамошними жителями, был уничтожен, но что-то заставило их вернуться на поверхность.

Если они вообще возвращались.

Все это пространство – сплошь пещеры и жилища, запрятанные в старых поземных туннелях. Интересно, а ныне они пустуют?

Уилл вытащил решетку и спрыгнул в темноту, легко приземлившись на ноги. Нюх подтвердил, что там ничего нет. Ничего, кроме отбросов и убегающих прочь крыс.

Без пепла и ветерка взять след не составило труда. Преступники двигались быстро, возможно, считали, что внизу окажутся в безопасности от Эшелона и его металлической армии. Уилл покачал головой. Им не жить. В распоряжении Эшелона не только металлогвардейцы. Через час все туннели будут полны Ночными ястребами – печально известной Гильдией охотников, что устраивает облавы на воров в городе. Случайно инфицированные голубокровные обладали почти таким же чутким нюхом, как и Уилл, и, по слухам, могли поймать тень на камне.

Ему надо поспешить, если хочет добраться до преступников первым.

Уилл перешел вброд вяло текущий поток, от которого чуть не лишился нюха. Он чувствовал и не такое, например, тот давний запах вампирской вони. Проклятие отлично развитых органов чувств. Уилл мог ощущать все, от естественного мускуса женщины до легкого намека на яд в питье, видеть на многие мили. А если прислушивался, то узнавал то, что другие хотели бы от него скрыть.

Например, тихие шаги в сотне метров впереди.

Уилл бесшумно последовал за ними. Донесся шепот, а потом вспыхнул свет. Судя по всему, закрытый фонарь контрабандиста.

– Ты его достал, прямо в грудь! – восторгался коротышка. – Теперь он уже не будет таким всесильным, а?

– Заткнись, – проворчал тот, что повыше. От него несло потом и страхом. – Ты видел это чертово лицо?

Коротышка пожал плечами и беспечно пошлепал по воде:

– Да эти бледные стервятники все на одно лицо.

– Это был он, сам Дьявол, – с содроганием ответил напарник.

– Дьявол Уайтчепела? – На лице коротышки расцвела радостная улыбка. – Боже, Фредди! Все это время эшелонцы до него добраться не могли, а ты его прикончил! Теперь ты знаменитость!

– Теперь я покойник, – огрызнулся Фредди. – Если то был Дьявол, тогда ты знаешь, кто его сопровождал!

Уилл сделал шаг вперед, вытащил нож и улыбнулся.

«Верно, сукин сын. У вас неприятности».

– Кто?

– Зверь, – прошипел Уилл – его голос подхватило эхо.

Фредди закричал и замахнулся фонарем.

Уилл отбил его рукой, и тот с шипением потух. Тьма опустилась точно театральный занавес, но верфульфен уже врезал противнику кулаком под ребра. Хрустнула кость, и Фредди со сдавленным криком рухнул, погружаясь под воду.

Уилл остановился, прислушиваясь к учащенному дыханию второго мерзавца.

– Фредди? – прошептал коротышка, слепо щупая стенки канализации.

Уилл медленно шагнул вперед, с хлюпаньем проваливаясь в поток по колено.

– О боже. – Мужик попытался бежать. – О боже, нет! Я ни при чем! Это все Фредди! Оставь меня в покое!

Уилл схватил его за плащ и дернул назад. Коротышка рухнул, молотя ногами по канализационной воде и визжа, как утопающая свинья. Намотав плащ на кулак, Уилл обернул его вокруг горла толстяка и приподнял, слегка придушив.

– Кто ты и на кого работаешь?

Преступник дергался и издавал полузадушенные хрипы. Уилл подержал его, пока сопротивление не ослабло, а потом бросил в воду.

Сзади кто-то пошевелился – это второй очухался и замахнулся на Уилла тяжелой металлической трубкой. Мгновенно перехватив оружие, он врезал мужику в нос. Медный запах пропитал воздух, и Фредди с воплем упал обратно в воду.

– Боже, – хрипло зарыдал коротышка.

Уилл схватил его за плащ, прижал спиной к липким стенам и стал обыскивать карманы. Складной нож, который этот дурак даже не вытащил, кусок вощеной бумаги и странное устройство в форме пальца. Еще одна пищалка. Уилл рассовал добычу по собственным карманам.

– Радуйся, что еще жив. – Уилл пару раз ударил поджигателя об стену.

– Умоляю, не убивай меня!

«Осторожно, держи себя в руках».

Уилл издал горловой нечеловеческий рык. Они уже считали его зверем, так какого черта он их не разорвет? Они пырнули Блейда. Никто не смеет тронуть его приемную семью и выжить.

В туннелях послышались крики. Уилл поднял голову и стиснул кулак. Ночные ястребы. Проклятье, уже взяли след.

Он наклонился и принюхался к уху мерзавца.

– Я запомнил твой запах. Ежели снова станешь ошиваться близ Уайтчепела, я за тобой приду. Разорву на кусочки… и скормлю их тебе. Ты ж энтого не хошь?

В воздухе разлился запах мочи, и коротышка согласно всхлипнул. Уилл бросил его и развернулся.

Ночные ястребы его почуют, но поймать не смогут. Это территория Уилла, и они не осмелятся перейти стену, окружающую Уайтчепел. Пора убираться отсюда к чертям. Он в последний раз жадно глянул на Фредди и его невысокого приятеля, затем повернулся и скрылся во тьме.

Они об угрозе не забудут. И это главное.

***

Уилл сбросил мокрую рубашку и начал расстегивать штаны. Вся одежда провоняла туннелями, но он почувствовал себя немного лучше. Плечи расслаблялись с каждым нанесенным противнику ударом.

Ему хотелось крови, хотелось убивать. Но иногда лучше оставлять их в живых. Свидетелей. Тех, кто станет шептаться в местных пивнушках, предупреждая остальных не рисковать и не гневить Зверя Уайтчепела. Эту легенду он старательно поддерживал. Научился у Блейда.

Часто страх – лучшая защита.

Уилл сбросил остатки одежды и подошел к умывальнику, чувствуя прохладу. Он обычно не замечал ее, но не после нескольких часов в мокрых тряпках и на голодный желудок. Так, где-то здесь были хлеб, сыр и кувшин с чистой водой.

Присев на край стола, Уилл вгрызся в еду и уставился на рубашку. Из кармана что-то выглядывало. Клочок бумаги, позаимствованный у толстяка.

Уилл прошлепал по комнате и встал на колени, медленно пережевывая пищу. Бумагу покрывал толстый слой воска. Отправитель явно полагал, что получатель может промокнуть. Уилл нахмурился. Эти двое изначально намеревались идти в канализацию? Вода в это время года лишь по колено.

Поговаривали, что в некоторых частях Нижнего города поток глубже.

Развернув, он поднес бумажку к единственной лампе. Пергамент усеивали ряды символов: буквы, цифры и странные рубленые знаки. Чушь какая-то.

На что, черт побери, он наткнулся? Уилл откусил хлеба с сыром и встал, подходя поближе к лампе. Лучшее освещение не помогло понять символы, но он этого и не ожидал.