Мир плавающих театров

Гассун вернулся и обнаружил Дамсель Бланч-Астер изучающей брошюру, которую она подобрала со стола. Гассун сел, выдвинул вперед свой стул и сложил руки на груди.

— Я вижу вы интересуетесь ботаникой?

— В некоторой степени. Я не претендую на то, чтобы понимать это.

— Она написана на диалекте Севера Каспа ХIХ. Как она попала в Кобл через три океана и два континента невозможно предположить. Автор спорит о приспособляемости естественной флоры импортированной с Земли, и цитирует ряд очаровательных примеров. Экзотические организмы, как открыл он, после периода полного триумфа или абсолютной победы кажется "заключают мир с этим миром" (как он выражает это), потом через столетия постепенно опускаются к естественным формам. В эпилоге, он удивляется не может ли тоже самое произойти с истинным человечеством? И он приводит в пример ряд народов: Подгонятели из Исчезнувшей долины, Рхаты Длинношеии, Темные Горы Падраик, где процесс уже зашел далеко.

— Я никогда не слышала ни об этих местах, ни об этих людях, — поколебавшись сказала Дамсель Бланч-Астер.

— Я покажу эти места на своих картах, — объявил Гассун с энтузиазмом.

Слуга Берард волоча ноги зашел в кабинет с подносом. Он уронил его на стол, презрительно фыркнул и удалился. Гассон щелкнул пальцами в счастливом предвкушении развлечений и налил чай в пару черных керамических кружек. Он посмотрел вверх из-под выгнутых аркой бровей.

— Есть ли способ, с помощью которого я бы с радостью узнал, кто меня посетил?

— Дамсель Бланч-Астер Уиттендор — та часть моего имени, которая обычно используется, — она вернула брошюру на стол. — На меня произвели большое впечатление ваше честолюбие и деятельность просветителя среди народов Великого Бассейна Виссела. Это выглядит очень храбро и идеалистично.

Гассун заморгал. Мог ли он замахиваться на такую великую цель? Даже если нет, приятно чувствовать одобрение красивой и разумной, молодой женщины.

— Фактически, такие предположения никогда не были проверены. И потом очень немногие определяют направление такой программы.

— Как, кстати, вы собираетесь работать дальше? Я предполагаю, что вы собираетесь использовать ваше замечательное судно как базу для операций.

Гассун откинулся назад на стуле и посмотрел вверх в потолок.

— Со всей прямотой: я не принял решения.

— Ох! Как жаль мне слышать это!

Гассун сплел пальцы и задумчиво нахмурился.

— Проект не во всем такой уж простой. Я уверен, что люди везде предпочитают развлечения, которые уменьшают величие их разума до явной грязи, что и всучает им обычный плавающий театр. Они толпой валят на борт этих судов, только потому что ничего лучшего и подвернуться не может.

— Я уверена, что это — правда, — сказала Дамсель Бланч-Астер. — Какого рода программу можете вы представить?

Гассун внимательно глядя на нее ударил кулаком по столу. Он заговорил звенящим голосом:

— Классику, конечно! Работы Земных мастеров! — Потом словно смутившись своего собственного неистовства, взял свой чай и сделал маленький глоток.

Дамсель Бланч-Астер тут же сказала:

— Я стыжусь, что так мало знаю эти вещи.

Гассун засмеялся.

— Я слишком много мечтаю. Мои схемы непрактичны.

— Вы несправедливы, — сказала Дамсель Бланч-Астер мягким голосом. — Люди всюду узнают искренность, не важно, какой облик она имеет. Лично, я скучаю среди неоперившихся идей и неоперившихся людей.

— Ваши чувства делают вам честь, — сказал Гассун. — Без вопросов, вы — личность проницательная. Однако, все против меня. Работы, которыея упоминаю требуется делать с тщательностью, которая сделала бы их ценными. Метафоры иногда сплетаются в две или три абстракции. Представление адресованно неизвестному обществу, язык архаичный и амбициозный… Но, вопреки всему, они дают выход особому пылу, — Гассун откинулся назад на стуле, и раздражительно криво вскинул свою белую гриву. — Я задаю себе вопросы, которые не имеют ответов. Абсолютно ли искусство? Или это плоскость среза цивилизации в определенный момент времени? Возможно фундаментально я спрошу: эстетичное восприятие рождается в голове или в сердце? Так вы могли решить, я расположен к романтическому восприятию… однако, софистическое искусство требует софистической публики. Слишком много допущений.

Дамсель Бланч-Астер сделала маленький глоток из глиняной кружки.

— Ошибочная мысль появилась у меня в голове… возможно, я не стану упоминать о ней. Вам она тоже приходила в голову раньше меня.

— Намекните обязательно! — объявил Гассун. — Я принимаю ваши интересы очень близко к сердцу.

— То, что я скажу вам так странно переплетено с вашими амбициями, так что предполагает причастность Судьбы. Вы знаете о фестивале короля Вальдемара в Мормуне?

— Я слышал что-то об этом деле.

— Я вчера прибыла в Кобл на борту речного судна. Также на борту этого судна был Аполлон Замп — бывший хозяин "Очарования Миральдры".

— "Бывший" хозяин?

— Да. Он потерял корабль в Порте Ванте. Но он заслужил приглашение короля Вальдемара на фестиваль в Морнуне. А теперь: почему бы вам не сплавать в Морнун вместо него и не предстать перед королем Вальдемаром? Я сочту за честь, если мне будет позволено поплыть с вами!

Гассун заморгал и с сомнением дернул себя за подбородок.

— Путешествие очень долгое.

Дамсель Бланч-Астер засмеялась.

— Такое соображение никогда не удержит человека вроде вас.

— Но разве такой проект возможен? — спросил Гассун скорее заунывно. — После всего был выбран Замп, а не я.

Дамсель Бланч-Астер заговорила уверенно:

— Замп станет сотрудничать, из-за гранд приза, — она наклонилась вперед и посмотрела в лицо Гарсчуна. — Разве это не удивительное приключение?

— Да, действительно, — прокаркал Гарсун. — Но я не отважный человек.

— В это нельзя поверить! Я чувствую в вас романтическую "изюминку", которая переступила пределы возраста!

Гассун дернул за полы своей куртки.

— В конце-концов я не так стар.

— Конечно нет.

— Человек становится старым, когда отказывается от того, о чем мечтает.

— Никогда! — воскликнул Гассун. — Никогда!

Дамсель Бланч-Астер мягко улыбнулась.

— Я слегка знакома с Аполлоном Зампом. Я приведу его сюда и нечто замечательное должно окончательно сформироваться из всего этого, — она встала.

Гассун вскочил.

— Должны ли вы так скоро уходить? Я прикажу подать свежего чая!

— Мне нужно найти Аполлона Зампа! Вы разожгли надежду и мой энтузиазм, Троудоурас Гассун!

— Идите, — сказал Гассун в полный голос. — Но скорее возвращайтесь.

— Так быстро, как смогу.

***

Оставив корабль Дамсель Бланч-Астер медленно пошла вдоль пристани Байнама, задумчиво повесив голову. Человек более мягкий и меланхоличный чем Аполлон Замп и Троудоурас Гассун мог подвести итоги. Дамсель остановилась, взглянуть назад на "Универсальный Панкомиум". Через мгновение она слегка вздрогнула от чувства, которого и сама не могла определить. Снова повернувшись, она прошла под аркой и свернула на извилистую узкую дорогу, которая поднимаясь под углом шла между высоких строений из потемневшего от времени дерева. По горбатому мостику она пересекла канал с темно-зеленой водой. Впереди вытянулось здание с дюжиной странных слуховых окон. С одной стороны от прохода, чуть ниже был магазин трав, с другой — маленькая переплетная мастерская. Дамсель Бланч-Астер прошла мимо и вышла на Биржу — такую же широкую, как высоки были окружающие здания. В центре ее, где четыре продавца цветов поставили свои будки, Замп должен был ждать Дамсель, но его нигде не было видно. Дамсель не выказала ни удивления, ни раздражения. Осмотрев площадь, она заметила знак, подвешенный над мостовой, вымощенной булыжником изображающий синюю рыбу. Дамсель Бланч-Астер направила свои стопы в этом направлении.

Темный интерьер Синего Норвала, как и у других заведений фасадом выходящих на Биржу, служил для дел. Замп сидел за маленьким столом на возвышении у окна с эркером. При ее появлении он галантно поднялся на ноги.

Дамсель Бланч-Астор позволила себе сесть и превратила свое лицо в равнодушную маску, которую считала наиболее полезной в делах с Зампом.

— Я только что была на "Универсальном Панкомиуме",сказала она ему. — Там я встретила Троудоурусом Гассуном. Я упомянула о ваших обстоятельствах, и он увидел возможность сделать конструктивное предложение. Он хотел бы повести свое судно в Морнун и стать участником фестиваля. Его судно неизбежно будет объявлено как "Очарование Миральдры", и вы, очевидно, будите представленны хозяином.

Замп нахмурился.

— Я раньше встречал Гассуна. Он тупой как пень, и в придачу упрям.

— Он имеет определенные идеи, это правда. Факт — он отказывается представлять легкомысленные представления и попурри, такие как принесли вам вашу репутацию.

Замп был больше удивлен, чем раздосадован.

— Что же тогда у него на уме?

— Он хочет играть классические драмы древней Земли.

Замп тяжело махнул рукой.

— Я не педант. Что я знаю о таких вещах?

— Не более чем я. Но у вас есть талант оживлять любой материал.

— Однако, я не оживил вас.

— Вначале вы должны сами ожить и оживить античную эпическую поэму Гассуна.

— А потом?

Дамсель Бланч-Астер пожала плечами.

— Тот, кто понравиться королю Вальдемару на фестивале станет счастливчиком. Вы сможете построить величайшее судно из всех, что плавали по реке, или вы можете остаться в Морнуне и вести жизнь вельможи.

Замп сидел изучая женщину с безнадежностью. Мгновение она выносила испытующий взгляд, а потом почувствовала себя неудобно.

— Я сказала Гассуну, что вы скоро появитесь чтобы договориться с ним.

Замп помолчал мгновение, потом встал.

— Я ничего не теряю.

Они покинули таверю "Синий норвал", пересекли Биржу и пошли по извилистому пути к пристани Байнама. Здесь Дамсель Бланч-Астер остановилась.

— Я не пойду дальше. Не стоит чтобы Гассун видел нас вместе. Теперь пожалуйста, послушайте. Не надо противопоставлять себя Гассуну. Не спорьте с его теориями, соглашайтесь столько, сколько сможете. Более того, не ссорьтесь из-за того, кто важнее. Гассун должен поверить, что он отвечает за экспедицию. Время мало и наша цель отправиться в путь.

— Это, без сомнения, ваша цель, — проворчал Замп. — Мне это не так уж необходимо.

— Да? У нас где-то есть разногласия?

— Я не хочу строить из себя дурака в Морнуне. Если Гассун станет настаивать на какой-то невозможной чепухе, почему я должен тратить время и энергию, чтобы таскать для вас каштаны из огня? Вы совершенно ясно показали, что ненавидите меня.

— Нет, нет, нет! — воскликнула Дамсель Бланч-Астер. — Я не питаю ни к кому ненависти, даже к вам! Но я никому не могу давать обязательства… не сейчас.

— И не потом.

Глаза Дамсель Бланч-Астер вспыхнули.

— Почему вы так говорите? Потому что ваши надутые гримасы, тщеславность и щегольские привычки оставили меня холодной? Взгляните на себя, на свои светлые кудряшки, свой внешний вид и грацию, на свои нелепые шляпы! — она топнула ногой. — Раз и навсегда разбудите свой разум! Если вы выиграете в Морнуне, вы заработаете богатство и этот ваш приз — но не мое восхищение, которое вы сможете или не сможете получить!

Замп засмеялся ей в лицо.

— Одно точно: вы расцениваете меня как мелкого и тусклого человека — вот какой я для вас. Очень хорошо. Станут восхищаться мной или нет, меня не волнует. Как вы сказали, приз Морнуна — железо, и я тот человек, который получит его, — он повернулся и направился к "Универсальному Панкомиуму".Троудоурас Гассун, я — иду. Приготовьтесь испытать свою жизнь.

Дамсель Бланч-Астер потянулась и прикоснулась к его руке.

— Аполлон Замп.

Замп посмотрел через плечо.

— Да?

— Станьте лучше.

Замп резко кивнул и отправился к "Универсальному Панкомиуму". Он поднялся по сходням и остановился у воротец с окошком, в котором тотчас показалось лицо Берарда — доверенного слуги.

— Вход пол крупицы, сэр.

— Пол крупицы, будь ты проклят. Я — Аполлон Замп! Сообщи Троудоурасу Гассуну, что я пришел поговорить.

— Проходите, сэр. Мастер Гассун в своем гимнастическом зале и еще пять минут его нельзя беспокоить.