Царство свободного ребенка. Избранные статьи о воспитании

Для сидячих игр ребенок нуждается в игрушках, которые должны удовлетворять его творческим способностям, приучать его к трудолюбию, терпению, развивать ум и эстетический вкус и постепенно подготовлять его к школе. Из сказанного ясно, что Фребель считает важным, чтобы игрушки служили не разрушительным наклонностям ребенка, а содействовали бы расширению и усовершенствованию его творчества. Между тем игрушки игрушечных магазинов, в громадном большинстве случаев, служили лишь развитию тщеславия, разрушительных склонностей и дурных навыков. Вследствие этого Фребель кладет в основу своей системы мысль Локка о том, что ребенок должен сам изобретать свои игрушки, и в этом отношении идет даже дальше: он требует, чтобы игрушки и занятия шли рука об руку с рассказами, песнями, сказками, соответственными возрасту. Материал для сидячей деятельности ребенка представляет первую группу занятий «детского сада» Фребеля, которую, в отличие от других, мы назовем механическими занятиями.

Второй отдел – подвижная игра – удовлетворяют преимущественно потребности ребенка в движении и беготне в шумной компании сверстников. При механических занятиях, исполняемых в сидячем положении, ребенок посредством данного ему материала воплощает впечатления, полученные им из окружающей действительности; в подвижных играх эти впечатления он воспроизводит на самом себе. Всем известно стремление ребенка олицетворять собой все, что он видит: перед ним пробежала курица; она землю раскапывает, зерен ищет – ребенок бросается на пол и подражает ее движениям; прошла корова, и он мычит, старается подражать ее походке, медленно, как и она, поворачивает голову то в одну, то другую сторону; проскакал кучер на лошади, и ребенок садится на палку, изображает седока и минутами так увлекается, что палку принимает за живую лошадь, энергически понукает, сердится и хлещет ее, когда ножки его устают скоро бежать; видит в поле женщин за жнитвом и, возвращаясь домой, воспроизводит движения работниц; наблюдал работу в саду – подражает садовнику. Одним словом, домашняя и окружающая жизнь со всеми ее оттенками и мелочами играет главную роль во всех играх. Фребель не упускает, конечно, из виду этой характернейшей черты детской природы и дает целую серию подвижных игр, в которых ребенок попеременно является птичкой, лошадкой, собакой, кошкой, печником, мельником, садовником, косарем, хлебопеком, сопровождая веселую игру соответствующими движениями. Этих подвижных игр существует очень много, и ребенок, который знает несколько таких игр, обыкновенно кончает тем, что сам старается сочинять новую и новую игру. <…>

Таким образом, обе группы игр Фребеля, т. е. механические занятия и подвижные игры, тесно связаны друг с другом, вытекают одна из другой и преследуют одну и ту же цель – гармоническое развитие физических, умственных и нравственных сил. <…>

Главная заслуга Фребеля в том, что он учил пользоваться самым обыкновенным материалом, который под руками у каждого, и у бедного, и у богатого, что он указывает, как найтись при всякой обстановке… Фребель указывает материал, при котором у ребенка должна свободно работать творческая фантазия, и вместе с этой работой идет всестороннее развитие его органов; но это вовсе не обязывает вас делать точь-в-точь, что он делал, не исключает и других игрушек, не менее, а иногда и несравненно более полезных, чем те, которые он предлагает. Если в самой Германии лучшие педагоги далеко не все в системе Фребеля считают пригодным для развития немецких детей, то тем более русским воспитателям необходимо быть разборчивыми в этом отношении…

Фребель прекрасно понимал, что идеи, положенные в основу его системы, могут подвергнуться при применении их в практике всевозможным искажениям, слепому, узкому или прямолинейному толкованию, и потому в «Menscyenerziehung» он говорил: «подражайте идее, а не форме»[35].

Метод воспитания и обучения М. Монтессори

Систему воспитания органов внешних чувств и развития мускулов Монтессори заимствовала у Сегена, положив ее в основу своего метода, заимствовала у него даже мысль о необходимости применения системы его воспитания ненормальных детей к нормальным. Что же касается Фребеля, то, несмотря на то, что относительно его взглядов на воспитание, а еще чаще относительно его педагогических приемов, Монтессори зачастую высказывает свое несогласие, ее метод… весьма тождественен с системой «Детских садов». Несмотря, однако, на заимствования, Монтессори самостоятельно переработала взятое ею, и приспособила к нему собственные упражнения, которые она применяла в «Домах ребенка». <…>

Столь же могущественное значение, как воспитанию мускулов, Монтессори вполне справедливо придает и воспитанию органов внешних чувств. Материал, который она дает для их упражнения, она называет игрушками. Хотя далеко не все, но некоторые из ее упражнений действительно полезны и остроумны, но с материалом, изобретенным ею для этого, ребенку несравненно труднее справляться, чем с Фребелевским материалом. Так, например, для воспитания чувства зрения она дает так называемые ею «вкладные тела». Этот материал состоит из трех деревянных брусков, описанных с пунктуальной точностью. «Каждый брусок содержит в себе десять деревяшек, вставляемых в соответствующие гнезда. Эти деревяшки имеют цилиндрическую форму и вынимаются при помощи деревянной или медной пуговки, укрепленной в цилиндре». Описание это длинное… и даже чтение его до невероятности скучно. Можно себе представить, как мало такой материал может напомнить детям занимательную «игру», которая при этом имелась в виду, и все это для того, чтобы научить ребенка различать размеры и формы тел посредством зрения. Такие упражнения, не доставляя удовольствия ребенку, будут лишь усиленно напрягать его мозг. Гораздо проще можно достигнуть той же цели при выкладывании фребелевских колец и полуколец, а также в игре с хорошей цветной мозаикой: в ней тоже приходится вынимать и вставлять в гнезда пластинки и кубики различной формы и цвета, – таким образом, дети привыкают различать и цвета, и форму предметов. Чтобы научить различать цвета, назвав тот или другой из них, Монтессори просит ребенка принести ей мотки такого же цвета. Но таких упражнений в ее книге чрезвычайно мало…

Техника Монтессори при упражнении органов внешних чувств весьма оригинальна; она утверждает, что успешнее всего их совершенствование достигается при упражнениях, если они совершаются при полной тишине и мраке, а потому в «Доме ребенка» детям завязывают глаза. Учительница становится позади одного из них и произносит его имя то шепотом, то погромче, и с различных расстояний (это упражнение, но без завязывания глаз, Монтессори заимствовала из медицинских исследований ушных врачей). Завесив окна чем-нибудь темным, она то же проделывает со всеми детьми. Для распознавания различного веса предметов она также прибегает к завязыванию глаз, так как, по ее мнению, это помогает ребенку напрягать и соредоточивать внимание.

«Для распознавания звуков, – говорит Монтессори, – мы применяем серию свистков; для распознавания оттенков шума берутся коробочки, наполненные веществами более или менее мелкими (от песка до гальки). Шум мы производим, встряхивая коробочки. Практически урок я веду следующим образом: я прошу учительницу восстановить тишину обыкновенными мерами и затем продолжаю ее работу, делая тишину более глубокой. Я произношу: “ст! ст!” модуляциями, то резкими и короткими, то протяжными и тихими, как шепот. Детей это мало-помалу гипнотизирует. Я то и дело произношу: “Тише, еще тише!” – и опять издаю свистящий звук, все больше понижая голос и повторяя: “тише; еще тише!” замирающим голосом. Потом, чуть не драматическим тоном, вот как в море с суши доносится колокол, я, точно, лишаясь чувств, шепчу: “Теперь я слышу стенные часы. Теперь я слышу полет мух и мошек!..” Дети в экстазе соблюдают столь абсолютную, столь полную тишину, что комната кажется безлюдной; наконец, я произношу шепотом: “Давайте закроем глаза”. Это упражнение, будучи повторяемым, так приучает детей к абсолютной тишине, что, если кто нарушит ее, довольно одного звука, одного взгляда, чтобы немедленно призвать его к порядку.

В этой тишине мы начинаем производить различные шумы и звуки, вначале сильно контрастирующие, а затем все более сходные. Иногда мы проводим сравнения между шумом и звуком… Водворив тишину, следует, я полагаю, звонить в хорошо подобранные колокольчики, то мягкого и густого тона, то звонкого и веселого. И когда мы проведем, так сказать, после воспитания уха вибрационное воспитание всего тела, внутренностей, мускулов при помощи разумно выбранных звонков колокольчика, и по телу малюток разольется мир, проникающий в самые фибры их существа, их молодые организмы станут чувствительны к грубому шуму, и дети научатся не любить, избегать нестройных и неприятных звуков».

Это уже настоящее драматическое представление, и как оно само по себе, так и гипнотизирование детей, и этот звон в колокольчики до невероятности должны напрягать детские нервы и напоминают фокусы, которые более уместны в цирках, чем в заведениях для детей дошкольного возраста. И все это проделывается для того, чтобы вызвать в детях антипатию к грубому шуму и нестройным звукам. Между тем эта не особенно тяжелая задача легко достигается пением детьми разнообразных песен, а также предупреждением их, когда они стараются перекричать друг друга дикими голосами и бесшабашным шумом, объяснив им, что от этого у многих болит голова…

Для развития осязания Монтессори разработала целую серию упражнений небесполезных и довольно интересных, которые можно было бы ввести и в наши детские сады. Прежде всего, дети должны проводить пальцами по поверхностям различных предметов. Материалом для этого служат: 1) деревянная доска, одна часть которой покрыта картоном, а другая полированной бумагой, 2) дощечки, на которых наклеены полоски бумаги гладкой и наждачной; с той же целью устроены и другие дощечки, а также составлена коллекция различных материй. Сначала с открытыми, а потом с закрытыми глазами дети должны различать по осязанию одно от другого: образцы бархата, атласа, шелка, толстую тафту и фуляр, шерстяные ткани от грубой до гладкой, полотняные и бумажные ткани. Трогая куски материи, ребенок определяет: «это – тонкое полотно», «это – грубое сукно», «это – бархат». Затем приступают к тщательному ощупыванию формы предметов. Для этого в «Доме ребенка» пользовались фребелевским материалом – кирпичиками и кубиками, а также оловянными солдатиками, шариками, монетами. Опуская для этой же цели пальцы рук в воду различной температуры, они определяли: «холодная», «горячая», «тепловатая вода», – все это проделывалось с открытыми и закрытыми глазами…

Воспитание органов чувств вкуса и обоняния Монтессори признает наиболее затруднительным; вероятно, потому и упражнений этого рода у нее чрезвычайно мало. Ребенку дают нюхать разнообразные цветы, свежий хлеб, коровье и оливковое масло, уксус, кофе, прокислое молоко; затем с закрытыми глазами он должен угадывать запах этих предметов.

Для распознавания вкуса всыпают в стаканчики какую-нибудь безвредную смесь с хинином, сахаром, солью. Ребенок берет на язык немного порошку и сейчас же должен выполоскать рот. Эти упражнения могут быть и менее формальными. Ребенок в 4 года просит попробовать все, что он видит на столе. Если он настаивает, то ему обыкновенно дают чуть-чуть дотронуться языком до того или другого, и он быстро научается различать вкус горчицы от соли и уксуса. <…>

В системе воспитания Монтессори поражает бедность материала, предлагаемого ею для занятий с детьми. Нужно иметь в виду, что такой материал должен быть всегда очень разнообразен, как для того, чтобы маленькие дети не соскучились вследствие его однообразия, так и потому, что не всегда все можно иметь под руками. <…>

Монтессори начинает грамоту с обучения письму, так как основой его является движение руки, а на развитие мускулов она обращала большое внимание в своем «детском саду». Известно, каких громадных усилий стоит ребенку выучиться писать мало-мальски порядочно. По методу же Монтессори дети добиваются этого необыкновенно легко. Особенно помогает этому раскрашивание цветными карандашами и заштриховывание контуров (о чем было сказано выше), так как при этом производится большое количество движений рукой. Таким образом, Монтессори имеет полное право сказать, что она «совершенствует детей в письме помимо письма». Письму по ее системе учатся, ощупывая пальцами контуры букв алфавита, что напоминает метод, которого придерживаются при обучении чтению слепых.

Материалом для этого служат крупные, рукописные буквы, красиво, каллиграфически написанные, вырезанные из наждачной бумаги во множестве экземпляров и наклеенные на отдельные карточки. Учительница подает ребенку карточку с наклеенной на ней буквой, называет ее и говорит, чтобы он провел по ней пальцем, указывая ему, в каком направлении это следует делать, т. е. его движение должно соответствовать направлению, какое принято при писании этой буквы. Затем такие упражнения с буквами ребенок проделывает с закрытыми глазами. Для лучшего усвоения письма учитель просит ребенка принести ему ту или другую букву с другого стола и положить возле него. При согласных буквах ребенок несколько раз повторяет услышанный им звук (как и при обыкновенной звуковой системе) и учится связывать их со знакомыми уже гласными. Затем он начинает быстро составлять слова, раскладывая карточки букв под руководством учительницы, не забывая, как и при отдельных буквах, обводить их пальцем. То же самое повторяет он и с завязанными глазами. Раньше, чем дети выучат всю азбуку, им дают мел, а затем и другие орудия письма. Дети сразу начинают писать хорошо и красиво; особенно поражают буквы, написанные ими: они выглядят, точно скопированные с наждачных образцов. «Красота их почерка, – утверждает Монтессори, – не достигалась никем из учеников элементарных школ». Такой успех получился потому, что в письме детям помогают одновременно зрение, осязание и мускульное движение. По этой системе четырехлетние дети приблизительно в полуторамесячный срок (а более взрослые и еще скорее) могут красиво написать маленькое письмо. Но, чтобы добиться от ребенка уменья свободно читать, приходится затрачивать более продолжительное время, так как оно, по словам Монтессори, «требует гораздо более продолжительного изучения и более высокого умственного развития». И это-то и представляет одну из причин, по которой наши педагоги начинают первоначальное обучение не раньше 7-летнего возраста.

Как бы то ни было, но метод первоначального обучения Монтессори совершенно новый, никем раньше ее не описанный и никем, кроме нее, не примененный на практике. Следовательно, ей одной всецело принадлежит великая честь открытия новой эры в первоначальном обучении, которая избавит детей от множества тяжелых затруднений и напрасно затраченного времени при упражнениях в письме. Как и везде, ее метод и у нас несомненно принесет огромную пользу, если только первоначальное обучение будут, как и прежде, начинать не раньше 7 лет, приспособив метод Монтессори к нашим русским условиям и к нашему алфавиту[36]…

Как люди на белом свете живут

Историко-географические рассказы

От составителей

Е.Н. Водовозова – автор известного трехтомного труда «Жизнь европейских народов», в который входили географические рассказы и рисунки. Позже переработанный и сокращенный вариант этой книги воплотился в серии книг для детей «Как люди на белом свете живут». Каждая книга была посвящена отдельной стране. Рисунки к книгам делал художник В.М. Васнецов. Этот труд был рекомендован Министерством Народного Просвещения и Священным Синодом к использованию в практике работы образовательных учреждений, занимающихся не только детьми, но и взрослыми. В частности, в работе женских и мужских училищ.

В данной серии книг Е.Н. Водовозова описала «природу, нравы, умственное развитие и экономическое положение народа, а также государственное устройство» каждой страны и народа:

«Жители севера»: англичане, шотландцы, ирландцы, голландцы, бельгийцы, норвежцы, шведы и датчане.

«Жители средней Европы»: немцы Германии и Австрии, сербы-лужичане, славинцы, чехи, словаки, русины, поляки и венгерцы.

«Жители юга»: болгары, сербы, черногорцы, турки, албанцы, румыны, греки, итальянцы, испанцы, португальцы, французы и швейцарцы.

Особенностью историко-географических рассказов Елизаветы Николаевны выступает их ориентированность на описание особенностей национального характера и воспроизведение целостной картины жизни людей в той или иной стране: Англии, Италии, Франции и т. д. При этом меняется даже манера изложения материала, к которой привыкли читатели Е.Н. Водовозовой: от аналитического стиля с элементами сарказма и иронии она переходит к легкому, живому описанию, полному выразительных образов и метафор, погружающему в обстановку и быт людей того времени, позволяющему почувствовать себя их современником. Становится понятнее характер народа и очевиднее взаимосвязь с его историей и географией. Это делает историко-географические рассказы Елизаветы Николаевны неповторимыми и уникальными даже для нашего времени, когда есть возможность посещения любой страны и знакомства с ней через видеопутешествия и туристические поездки.

Англичане

Лондон – величайший город в свете. Сама природа способствовала его могуществу. Великобритания, окруженная морями, удобно и легко может сообщаться со всеми странами мирa. Она славится прекрасными гаванями, неистощимыми богатствами каменного угля, своею промышленностью, мировою торговлею и несметными богатствами, а ее народ – мужеством, трудолюбием, предприимчивым духом и непоколебимым стремлением к свободе и самостоятельности.

Англия. Рабочие

Образование англичан

Нет другого города на свете, который равнялся бы Лондону по величине и многолюдью. В нем почти шесть миллионов жителей, что несравненно больше населения Дании, Греции, Норвегии, Швеции, Швейцарии и некоторых других стран. Можно себе представить, какая идет сутолока в улицах этого колоссального города, который численностью своего населения превосходит целые европейские государства… Каждый, кто в первый раз попадает сюда, совершенно ошеломлен этою неугомонною, кипучею уличною суетою, шумом и движением и с изумлением спрашивает себя, каким образом эта бесконечная, непрерывная масса экипажей, всадников, пешеходов может двигаться в такой давке.

Тут невозможно медленно ходить или зевать по сторонам. Приходится бежать с толпой, спокойно оделяющей всех встречных толчками в бок, в спину, грудь. Постоянные крики раздаются со всех сторон, несут груды корзин и всякой клади, на каждом шагу преграждают дорогу. Остановиться нельзя, – изомнут и затопчут, не обратив даже внимания. Громады домов подымаются без конца одни над другими; целые леса башен, высоких труб и узких кровель виднеются в сизом тумане. Паровозы свистят и гудят со всех сторон. По улицам катят дилижансы с кучами пассажиров наверху… едут возы с корзинами, по высоте напоминающие башни.

Лондон – город объявлений: вы их встречаете здесь всюду, на каждом шагу. У старика, расхаживающего по тротуару, спереди и сзади повешены огромные доски, на которых крупными буквами извещают о каком-нибудь магазине, о продаже книг, о всевозможных представлениях… Уличная торговка ходит под огромным зонтиком, он весь испещрен объявлениями. И какая хитрая выдумка эти ходячих объявлений! И встречный прочтет, и кто обгонит – прочтет, и, проезжая на лету, разберешь черные буквы объявлений, которые резко выделяются на белой бумаге.

Хор музыкантов на улице Лондона

Перед маленькими лавками стоят деревянные истуканы в куртках, увешенные объявлениями. Одним словом, тут шагу нельзя ступить, чтобы не наткнуться на объявления! Вы их встретите всюду: на стенах домов, на загородках около новых построек, на покрышках фур, на потолках омнибусов, на фонарных столбах, даже на арках мостов. Проезжая в лодке или на пароходе под мостом, вы, может быть, вздумаете взглянуть вверх, на темный свод моста, и тут вы не избавлены от объявлений… Вот знаменитая зеленая тележка, которая каждый день мозолит глаза!.. На спине лошади, которая тащит эту тележку, собака, искусно выдрессированная: она оборачивается то в одну, то в другую сторону и неистово лает, обращая этим внимание прохожих, которые волею-неволею прочитывают объявления. Иногда желаемое распространяют глашатаи, которые кричат прямо в уши каждому прохожему.

Во второстепенных улицах везде стоят паровые машины, на которых жарят каштаны, картофель, и торговцы выкрикивают свои товары. Для большего успеха продавец зелени вскакивает на перекладину оглобли своей маленькой тележки, запряженной лошаком, и выхваливает свой товар. Здесь и там сидят торговки яблоками, стоят торговцы у лотков с устрицами; в одном углу показывают китайские тени, там наигрывает шарманка, здесь слышится волынка, несколько дальше целый хор музыкантов негров со скрипками, барабанами и кларнетами. В сторонке на возвышении держит речь продавец лекарственных снадобий. Чтобы обратить на себя внимание, он со всей силы бьет в барабан, и кое-кто из толпы подвигается к нему.

Среди невообразимого уличного гама и суеты резко выделяются звуки… музыкальных инструментов. Лондонское простонародье очень любит музыку и особенно пение, если только певец сумеет затронуть его сердце. Уличный певец прекрасно знает, что кому надо: кучке моряков он пропоет: «бедный Джо-моряк», или: «далеко, далеко на море»; в квартале рабочих, приезжающих сюда из дальних деревень, можно услышать песню, которою в деревне убаюкивает ребенка мать или бабушка… перед толпой парней и девушек певец… затягивает какую-нибудь любовную песню… Герой пьесы, Понч, обязан выказывать присутствие духа: находчивость, юмор (уметь быстро подметить, схватить, верно и метко передать смешную сторону во всем, что видишь и слышишь), – отличительные черты английского характера… Хозяева театра марионеток должны быть людьми очень неглупыми, находчивыми, умеющими всегда разнообразить свою пьесу, делать остроумные намеки на выдающиеся современные события…

Англия. Театр Понча

Родина англичан, Великобритания, славится своими туманами, особенно ужасными в Лондоне, где они соединяются со страшным чадом, копотью и черным дымом, которые подымаются из бесчисленных труб лондонских фабрик и заводов и плотным облаком заволакивают небо и все окружающее. Чистое небо вообще большая редкость в Лондоне, и яркое солнце здесь никогда не режет глаз. В самые ясные дни воздух не прозрачен, очертания предметов не ясны, цвета не ярки. Но бывают дни, когда туман плотно окутывает столицу, и тогда уже наступает настоящий мрак. Правда, таких дней бывает лишь несколько в году, но зато какие это дни! При таком тумане чрезвычайно тяжело дышать, и он так плотно обволакивает все предметы, что в двух шагах решительно, ничего не видно…

Движение на улицах в такое время совершенно прекращается, работы останавливаются, и громадный город иногда в течение нескольких часов кажется вымершим и погребенным под непроглядною мглой. «Стук, стук, стук», – слышится тогда здесь и там звук ударов палкою по тротуару. «Провожатого, провожатого кому надо?» – монотонно распевает кто-то, постукивая тростью по тротуару… В дни лондонского мрака все ослепшие бедняки выползают из своих конур на улицу и промышляют. Слепцы водят зрячих…

Большая часть домов и построек в Лондоне темно-серого цвета, и, несмотря на великолепие и замечательную роскошь чрезвычайно многих из них, они выглядят как-то мрачно. Магазинов и громадных, богатейших торговых домов – многое множество…

Доки состоят из трех главных частей: бассейнов, набережных и магазинов – этих складов колоссальных богатств Англии. Главное достоинство здешних бассейнов заключается в том, что, будучи наполнены постоянно одинаковым количеством воды, они защищают стоящие в них суда от… приливов и отливов. Прежде во время приливов корабли, даже при самой выгрузке товаров, приходили в сильное движение, а с окончанием их вдруг сразу удалялись от берега на средину реки. Товары при этом падали в воду, и приходилось употреблять много лишних рук и нередко портить целые тюки. В настоящее время корабли во время прилива стоят покойно в бассейнах и не терпят никаких повреждений. На великолепных гранитных набережных этих бассейнов складываются как выгруженные, так и готовящееся к выгрузке товары, а по бокам их тянутся обширные магазины. Это громадные кирпичные постройки с окнами, закрываемыми ставнями, со стенами, унизанными блоками, по которым на цепях, вооруженных крюками, поднимают с земли на верхние этажи здания тяжелые тюки…

В течение нескольких часов вы двигаетесь среди целого леса судов и, куда вы ни взглянете, везде корабли, пароходы, мачты, паруса, трубы, громадные кладовые, груды товара, толпа рабочих, самая лихорадочная деятельность, самая пестрая смесь всех национальностей, флагов, одежд, языков. И эта картина, сначала приводящая вас в изумление, а потом гнетущая своею громадностью, тянется миля за милей, час за часом. Вот уже прошло 4 часа… и все-таки перед вами все тот же лес мачт, а по сторонам тянутся доки за доками, бассейны за бассейнами, магазины за магазинами, позади, впереди, направо, налево все еще Лондон, громадный, чудовищный Лондон, работающий и обогащающийся…

Английским купцам незачем к себе заманивать: они тратят большие деньги на объявления о своем магазине, а затем рассчитывают не на изящную, искусную выставку своих товаров, а на их доброкачественность. Здесь не найдешь вещей, поражающих своей дешевизною, сработанных только на показ, но, в сущности, никуда не годных. Англичанин привык все покупать дорого, за все платить большие деньги, но зато он и требует, чтобы ему отпускали товар во всех отношениях превосходного качества, непременно очень прочный и практичный…

Диковинки Лондона

Если говорить о всех диковинках Лондона, красноречиво доказывающих богатства англичан, их высокую образованность, их громадные знания во всех областях труда, будь то торговая, фабричная, литературная или кораблестроительная деятельность, пришлось бы написать целые тома. Но в этой маленькой книжке возможно указать лишь на значение двух-трех изумительных, из ряду вон выходящих диковин; одна из них – …железная дорога.

Чтобы выгадать более места, англичане прорыли туннель (подземный ход) под рекой Темзой; под городом или, точнее сказать, под землею они создали другой город, улицы устроили под улицами, провели одну железную дорогу на земле, другую – под домами, а третью – под землею. Паровозы здесь свистят и гудят со всех сторон: сбоку, над головой и под ногами…

Когда желаешь ехать по подземной железной дороге, то по лестнице спускаешься в подземелье, освещенное электричеством, бросаешься на подходящий поезд (тут все приходится делать очень спешно) и с бешеной быстротой мчишься вперед среди мрака. Сеть фонарей вагонов мигает и от времени до времени освещает сырые стены подземелья. Каждые пять минут остановка. Публика из вагона бросается на платформу, а затем быстро карабкается вверх, на улицу.

Macтерские, кладовые, множество столовых для людей небогатых устроены в Лондоне не только на земле, но и под землею; в подземелье устроен даже красивый театр. Мало того: под своими соборами и кладбищами англичане прорыли другие подземные кладбища. Если они решились спуститься под землю, понятно, что уже на земле они расширяют и очищают все, что только может увеличить пространство: прокладывают новые улицы, увеличивают число мостов, устраивают новые тротуарные переходы чрез улицы под мостами – одним словом делают все, чтобы уменьшить давку и скопление на улицах сильно увеличивающегося количества народа…

Движение по этой подземной железной дороге так велико, что в неделю она перевозит более миллиона пассажиров. Поезда очень длинные и всегда переполнены народом, а третий класс положительно битком набит, так как проезд в нем чрезвычайно дешев, дешевле даже, чем у нас езда на наших конях.

Кристальный дворец – другое замечательное чудо, нечто вроде музея музеев. Он расположен на вершине, в нескольких верстах от столицы. Все здание целиком выстроено из железа и стекла и с окружающим eго парком занимает более 73 десятин земли. Невозможно дать точное представление обо всем, что тут находится! Громадное здание этого дворца необыкновенной вышины и величины.

По обеим сторонам Кристального дворца высятся башни и флигеля, окаймляющие парк, с фонтанами, беседками, статуями, группами высоких деревьев и с цветочными куртинами. Трудно даже перечислить все, что можно найти в Кристальном дворце, в его парке, садах, различных пристройках и башнях: тут растительность всех стран, там громаднейшие залы с предметами промышленности и искусства современных народов. Вот зала, где находится орган, который может заменить огромный оркестр и с которым не может соперничать ни один подобный инструмент в мире, как по своему достоинству, так и по размерам; подле этой залы театр для десятитысячной толпы; далее «зала оперы», затем «зала концертов». Более всего этот дворец славится научными и историческими отделами, где посетитель наглядно знакомится с жизнью, нравами и искусством разных народов, как новых, так и древних. Но никуда так много не стекается посетителей, как в ту часть Кристального дворца, которая посвящена предметам естественной истории; она расположена таким образом, чтобы показать, как люди, животные и растения распределяются по поверхности земли. Группы людей и животных Нового и Старого света, в натуральную величину выхвачены живьем из действительности и дают представление о главнейших промыслах, трудах, жизни и нравах того или другого изображаемого народа. Тут и краснокожие Северной Америки, и представители Центральной Америки, а также лапландцы, гренландцы, кафры и другие народы, окруженные животными и растительностью, свойственными их странам.

Восточная и западная части Лондона

Английская столица состоит из двух частей: западной и восточной. Самая лучшая, самая аристократическая – западная часть города, застроенная богатейшими зданиями…

…Характерная особенность английской столицы – зелень, цветы, чудные парки и сады повсюду. Парки занимают в центре города десятки и сотни десятин земли и придают английской столице вид деревни. И действительно, количество этих чудных парков со старыми деревьями и зелеными лужайками и их величина просто поразительны: от самого центра Лондона парками можно доехать до прелестных загородных мест, почти не видя городских строений.

Лондонские парки чрезвычайно оригинальны: они расположены не в предместьях, а посреди города; это даже не сады, а смесь лугов, лесов и воды; лучше сказать, даже просто прелестные деревни среди роскошной столицы. Зеленый дерн, великолепные деревья, особенно дубы и буки – главное украшение английского парка. Прежде всего поражает в них их громадность, а затем их вечная, неувядающая зелень и роскошные, самые разнообразные цветы круглый год. Лондонские парки никогда не перестают быть зелеными: теплота и влажность воздуха не допускают снежного покрова, и зелень их лугов блестит даже среди зимы. Английские садовники славятся необыкновенным искусством украшать парки и ухаживать за растениями. Они так основательно изучили свое дело, так хорошо применились к своим паркам, что у них круглый год цветут цветы. Хотя в этих парках и нет недостатка в красивых группах деревьев, но тут нет таких густых аллей, которые составляют гордость французских парков, – англичане более всего любят простор луга. Здешнее солнце никогда не светит особенно ярко, никогда не томит, не печет, поэтому тень и прохлада не так нужны англичанам, как народам южным. В английских парках нет также ни искусственных водопадов, ни фонтанов, тем не менее воды здесь очень много: огромные пруды кажутся настоящими озерами, – для этого берега выкопаны неправильными изгибами. Их парк – открытый луг, по краям которого виднеются сады и леса. Трудно себе представить, какая тишина царствует в некоторых уголках этих парков; когда вы войдете вглубь, вам кажется, что вы перенеслись в какую-нибудь уединенную сельскую деревушку, где совсем не слышно городского шума.

Гайд-парк – величайший из лондонских парков с огромными лугами, долинами и холмами, с рекою и озером, с тенистыми деревьями, с пасущимися стадами коров и овец, с отличным шоссе. Это большая, чудная деревня, перенесенная в центр столицы.

По широкой дороге парка то и дело мелькают покрытые пеною, вставшие на дыбы кони, на которых сидят стройные, смелые, гибкие, голубоглазые девушки, с длинными, светлыми распущенными волосами, в платьях в обтяжку, в желтых перчатках и с хлыстом в руках. На лошадях вы встретите не только молодых девушек: около них бодро и ловко гарцуют их старые тетушки и полные мамаши, с седыми буклями на висках, тут целые семейства, от старика отца до шестилетней девочки. Верховая езда – такая же страсть англичан обоего пола, как у испанцев страсть к танцам…

Как проводят англичане воскресный день

Воскресенье – единственный день, когда англичане, как в городах, так и в деревнях, вполне отдыхают и предаются обязательной скуке. В этот день запрещены музыка, танцы, театры, игра в карты; все магазины и лавки заперты крепко-накрепко. В этот день… нельзя ни развлекаться, ни заниматься чем бы то ни было…

В воскресенье, при первых звуках благовеста, англичане отправляются к церкви. У каждого в руках книги: библия, молитвенник и собрание гимнов. Церквей повсюду много. Утром улицы еще оживлены – народ отправляется в церковь, но после окончания службы они совсем пустеют. Даже железные дороги не ходят до второго часа. Почта тоже бездействует; вы можете опустить письмо, но оно пролежит до другого дня. Если вы иностранец и не закупите в субботу зелени, мяса, хлеба, в воскресенье вам нечего будет есть. В очень многих семействах кушанья готовят накануне и в воскресенье подают все холодное. Даже газеты не выходят, кроме трех-четырех специальных воскресных изданий. Кого необходимость заставляет выйти на улицу, тот идет тихо, несколько опустив голову, точно желая выказать этим свое крайнее сожаление о том, что обстоятельства заставили его поступиться священным обычаем… только в самое последнее время началась небольшая перемена в этом отношении…

У англичан существуют игры в крикет и в крокет. Крикет – игра в мяч, в которой участвуют две партии, каждая в одиннадцать человек. На… некотором расстоянии одна от другой ставят две загородки. Тот, кто бросает мяч, старается пустить его так, чтобы опрокинуть загородки. Искусство его противника состоит в том, чтобы встретить этот мяч лопаткой и ударять таким образом, чтобы он миновал цель и отлетел как можно дальше. Остальные играющие бросаются за мячом, и от большего или меньшего числа перебежек зависит победа. Что касается крокета, то игра эта заключается в том, чтобы шарами, по которым ударяешь молотком, пройти, туда и обратно через поставленные на земле загородки в виде ворот и коснуться двух мачт или столбов, стоящих на противоположных концах места игры…

Игра в крикет распространена как между богатыми, так между бедными классами, как в больших городах, так и в захолустьях. В xopoший летний вечер, где бы вы ни проходили по деревне, вы непременно услышите стук шара о деревянную палку; затем перед вами открывается на лугу толпа веселых детей, которые, вырвавшись из школы, играют в крикет. Не думайте, однако, что эта игра – детская забава; напротив, это гораздо большее развлечение взрослых. В субботу вечером рабочие отдыхают от недельного труда, соперничая друг с другом в ловкости… Уважение англичан к знаменитостям крикета объясняется, по их словам, характером игры, которая требует не только ловкости и гибкости членов, но и всех сил ума…

Все удовольствия англичан тесно связаны с упражнением физических сил. Они страстно любят устраивать зимой большие охоты на лисиц, со скачкой через кустарники… Англичане увлекаются не только скачками, но также и состязаниями людей между собой. Бег скороходов, гребные и парусные гонки, игры в крикет и крокет, бокс (кулачный бой) – наиболее любимы из всех зрелищ[37]…

Итальянцы

Чем привлекает к себе Италия

Италия – страна, где в чудной синеве неба сияет солнце, подавляющее в более южных местностях своим пламенем, своими горячими лучами. Обаятельную красоту этому благословенному краю придают темно-синие, вечно рокочущие волны моря, которое с трех сторон омывает Италию, изрезывая ее побережья заливами и мысиками прихотливой формы. Море всегда в движении: волны то вздымаются вверх длинными валами с белыми пенистыми гребнями, то с гулом и ревом падают вниз, разбрасывая брызги, сверкающие на солнце. Но не только голубое небо и синее море привлекают путешественника в Италию. Северный житель от своих морозов и снегов стремится в эту страну, где даже и в зимнее время можно полюбоваться на склонах гор свежими фиалками, гвоздиками, нарциссами, гулять среди деревьев, густо увитых темно-зеленым плющом.

Богатство и разнообразие растительности этой страны изумительны! Климат до такой степени теплый и мягкий, что здесь созревают лимоны, апельсины, персики, виноград самых различных оттенков и такой прозрачный, точно он напоен особым светом, а нежная, кроваво-красная мякоть арбуза тает во рту, как сахар. Каштановые, миндальные, финиковые деревья и пальмы сменяют друг друга. Лавровые деревья, кипарисы и большие рощи оливковых деревьев придают прелестный вид каждому уголку. Кактусы, у которых вместо листьев зеленоватые, мясистые стебли усажены шипами, украшают опушки лесов и дорог. На юге Италии даже зимою апельсинные и лимонные деревья, колеандр, кипарис и многие другие сохраняют свою листву и придают природе вид какого-то сказочного царства. А весной, когда цветут всевозможные цветы, апельсинные и лимонные деревья, воздух поражает чарующим благоуханием, которое несется со всех сторон. Разотрешь цветок или листок, и руки долго сохраняют ароматический запах; издают особый аромат и разнообразные травы! Над душистыми и цветущими деревьями возвышаются отвесные утесы, то обнаженные, то белые, то сверху донизу обвитые вьющейся зеленью.

В каждой местности Италии поражает какое-нибудь своеобразное явление, какая-нибудь поэтическая картина природы. …Многих влечет сюда желание увидеть Везувий – знаменитую огнедышащую, вечно дымящуюся гору, из недр которой постоянно поднимаются облака дыма. Иногда эти черные облака становятся багряно-красными, слышится подземный гул. Громада Везувия вдруг вздрагивает, сыплются огненные искры, наконец, сноп огня вырывается из отверстия горы и рассыпается причудливым фейерверком.

Других пленяет красивый остров Капри (у южного входа в Неаполитанский залив), утопающий в роскошной зелени виноградников, гранатовых и апельсинных деревьев, высокие, зазубренные скалы которого придают ему такой прелестный вид. Этот остров славится своим голубым или «лазоревым гротом» (пещерой). Когда лодка въезжает в грот, путешественнику кажется, что перед ним волшебное царство, – все кругом освещено каким-то неземным голубым светом. Он становится еще очаровательнее, если взбудоражить воду. Очень часто для этого двое детей уже сторожат посетителей, бросаются при их появлении, плавают, ныряют, разбрасывают брызги, что вызывает переливы неизъяснимо прекрасного голубого цвета…

По западному побережью Италии тянется почти непрерывный ряд городов; между ними мелькают то лазурь моря, то лесистая зелень гор, а нередко и прибрежные скалы с их серыми ликами. Везде и всюду что-то невыразимо привлекательное!

Италия не только славится своей природой, но и городами. Рим, по своему значению, издавна считался величайшим городом в мире; о других итальянских городах – Флоренции, Генуе, Венеции в средние века всюду гремела слава, – так процветали в них науки, искусства, торговля. Но гораздо раньше, чем Флоренция, Генуя и Венеция достигли своей славы и могущества, в самые отдаленные, древнейшие времена, еще за несколько столетий до Рождества Христова, в эту страну стремились чрезвычайно многие народы. Одни из них селились в ней потому, что смотрели на Италию, как на рай земной, других влекла сюда жажда завоеваний. Одни из чужеземцев оставались здесь недолго, другие селились в этой стране, как дома, или жили в ней по нескольку столетий сряду.

Итальянские аристократы

Эти народы оставляли в ней следы своего пребывания: строили всевозможные частные и общественные здания, храмы. Вот почему Италия обладает таким большим количеством памятников искусства различных времен и народов. И действительно, ни в одной стране в мире нет такого множества городов с замечательными дворцами, соборами, с самыми разнообразными зданиями, с оригинальными украшениями всякого рода и с бесконечными музеями статуй и картин, как в Италии. Даже в небольших ее городах если и нет особенно знаменитых памятников, то существует какая-нибудь группа домов, которая бросается в глаза или своими скульптурными украшениями, или какими-нибудь другими особенностями.

Обожание и любовь итальянцев к Мадонне запечатлены не только на полотне – в картинах художников, но и в статуях – резцом знаменитых ваятелей. Пробуждая любовь к прекрасному, вызывая благоговение к величайшим художникам, страна эта учит понимать искусство, находить истинную красоту. Все это не могло не повлиять на склад характера народа: итальянцы одарены поэтической душой и дивным мелодическим голосом. В этой стране даже люди безграмотные нередко вступают между собой в состязание, чтобы решить, кто из них лучше сочинит стихи. Стихи и песни обыкновенно импровизируются (сочиняются без подготовки) тут же на месте, среди толпы рабочих на площади, у кузницы, в поле. Народ немедленно окружает состязающихся, поощряет и поджигает их то насмешками, то похвалами, всегда умея своим тонким чутьем указать на дурной стих, на неловкое выражение. Шумные праздники итальянцев во время карнавала (масленицы), их любовь к церковным процессиям и к театральным представлениям, наконец, множество обычаев красноречиво доказывают, что поэзия присуща их натуре и характерная их черта. А песни, эти чудные итальянские песни! Ночью под куполом темно-синих небес с фиолетовым оттенком, испещренных бесчисленными яркими звездочками, повсюду раздаются песни! После томительно-жаркого дня так легко дышать, так приятно вдыхать полной грудью ароматы разнообразных цветов!

Танцы в Италии

Венеция

Венеция! Есть ли в мире город более своеобразный, более посещаемый и воспетый поэтами, более прославленный художниками! Венеция – это жемчужина Италии, красота Адриатики, царица морей, она приковывает взор каждого, кто впервые прорезывает в гондоле (лодке) улицы-реки, кто увидит ее чудное небо, услышит ее дивные песни, перед кем раскинется бесконечный вид ее мраморных дворцов и храмов…