ПОЦЦО. Я же предупреждал: он чужих не любит.
ВЛАДИМИР (Эстрагону). Покажи. (Эстрагон показывает ему ногу. К Поццо, гневно.) У него кровь!
ПОЦЦО. Это хороший знак.
ЭСТРАГОН (держа раненую ногу навесу). Я больше никогда не смогу ходить!
ВЛАДИМИР (нежно). Я тебя буду носить. (Пауза.) В случае необходимости.
ПОЦЦО. Он перестал плакать. (Эстрагону.) Вы его заменили, в некотором роде. (Задумчиво.) Слезы мира — величина постоянная. Если кто-то начинает плакать, то кто-то другой в другом месте прекращает. То же самое со смехом. (Смеется.) Не будем хулить наш век, он ничем не хуже предыдущих. (Пауза.) Не будем его и хвалить. (Пауза.) Вообще о нем не будем. (Пауза.) Правда, население явно увеличилось.
ВЛАДИМИР. Попробуй пройтись.
Эстрагон, хромая, доходит до Лакки, останавливается и плюет в него, затем отходит, чтобы сесть на то же место, где он сидел при поднятии занавеса.
ПОЦЦО. Знаете, кто научил меня ценить прекрасное? (Пауза. Нацелив палец на Лакки.) Он.
ВЛАДИМИР (глядя на небо). Да когда же ночь наступит?
ПОЦЦО. Без него я никогда бы не познал, никогда бы не понял ничего кроме низменных явлений, связанных с моей специализацией на… впрочем, неважно. Красота, милосердие, истина высшего сорта, я знал, что неспособен их оценить. Поэтому и пришлось взять себе жертвеца.
ВЛАДИМИР (невольно прекративший всматриваться в небо). Жертвеца?
ПОЦЦО. Это длится без малого шестьдесят лет… (подсчитывает в уме) … да, без малого шестьдесят. (Гордо выпрямляясь.) По мне не скажешь, верно? (Владимир смотрит на Лакки.) Правда, рядом с ним я выгляжу юнцом? (Пауза, Лакки.) Шляпу! (Лакки ставит корзину, снимает с себя шляпу. Густые седые волосы падают на лицо. Он берет шляпу под мышку и поднимает корзину.) Теперь смотрите. (Поццо приподнимает шляпу[1]. Он абсолютно лысый. Снова надевает шляпу.) Видали?
ВЛАДИМИР. Что значит жертвец?
ПОЦЦО. Вы из других краев. Может, вы еще и из другого века? Раньше держали шутов. Теперь — жертвецов. Те, кто может себе это позволить.
ВЛАДИМИР. Вы его прогоняете? Такого старого, такого верного слугу?
ЭСТРАГОН. Козел!
Поццо все больше и больше волнуется.
ВЛАДИМИР. Сначала вы высосали из него все соки, а теперь выбрасываете как… (подбирает слова) …как кожуру от банана. Признайтесь, что…
ПОЦЦО (со стоном хватаясь за голову). Я больше не могу… не могу выносить… он такое вытворяет… вы представить себе не можете… это ужасно… он должен уйти… (размахивает руками) … я схожу с ума… (Он обмякает, роняет голову на руки.) Я больше не могу… не могу…
Пауза. Все смотрят на Поццо. Лакки трясется.
ВЛАДИМИР. Он больше не может.
ЭСТРАГОН. Это ужасно.
ВЛАДИМИР. Он сходит с ума.
ЭСТРАГОН. Это подло.
ВЛАДИМИР (к Лакки). Как вы смеете? Стыдитесь! Такой добрый хозяин! Так из-за вас страдает! И это после стольких лет! Вот уж действительно!
ПОЦЦО (рыдая). Когда-то… он был таким чутким… он помогал мне… развлекал меня… рядом с ним я делался лучше… теперь… он меня убивает…
ЭСТРАГОН (Владимиру). Я не понял, он что, хочет его кем-то заменить?
ВЛАДИМИР. Как ты сказал?
ЭСТРАГОН. Он хочет его кем-то заменить или после него никого уже не хочет?
ВЛАДИМИР. Не думаю.
ЭСТРАГОН. Как ты сказал?
ВЛАДИМИР. Не знаю.
ЭСТРАГОН. Надо у него спросить.
ПОЦЦО (успокаиваясь). Послушайте, я не знаю, что на меня нашло. Простите. Забудьте об этом. (Все лучше овладевая собой.) Не помню, чего я там наговорил, но во всем этом не было ни слова правды, не сомневайтесь. (Выпрямляется, бьет себя в грудь.) Разве я похож на человека, которого можно заставить страдать? Это меня-то? (Шарит в карманах.) Где моя трубка?
ВЛАДИМИР. Чудный выдался вечерок.
ЭСТРАГОН. Незабывамый.
ВЛАДИМИР. Он еще не кончился.
ЭСТРАГОН. В том-то и дело.
ВЛАДИМИР. А только начинается.
ЭСТРАГОН. Ужас.
ВЛАДИМИР. Как в театре.
ЭСТРАГОН. В цирке.
ВЛАДИМИР. В мюзик-холле.
ЭСТРАГОН. В цирке.
ПОЦЦО. Куда подевалась моя трубочка?
ЭСТРАГОН. Теперь его дело труба! (Громко смеется.)
ВЛАДИМИР. Я сейчас. (Направляется к кулисе.)
ЭСТРАГОН. В конце коридора, налево.
ВЛАДИМИР. Посторожи мое место. (Уходит.)
ПОЦЦО. Больше я не трубокур.
ЭСТРАГОН (хохоча). Со смеху помрешь.
ПОЦЦО (поднимая голову). Вы случайно не видели… (замечает отсутствие Владимира. С сожалением.) А! Он ушел!.. Даже со мной не попрощался. Не очень-то вежливо! Вы должны были его удержать.
ЭСТРАГОН. Он и так держался, пока мог.
ПОЦЦО. А! (Пауза.) Ну тогда в добрый час.
ЭСТРАГОН (вставая). Идите сюда.
ПОЦЦО. Зачем?
ЭСТРАГОН. Сами увидите.
ПОЦЦО. Вы хотите, чтобы я встал?
ЭСТРАГОН. Идите… идите… быстрее.
Поццо встает и направляется к Эстрагону.
ЭСТРАГОН. Смотрите!
ПОЦЦО. О-ля-ля!
ЭСТРАГОН. Кончилось.
Владимир возвращается, мрачный, толкает Лакки, ногой переворачивает складной стул, возбужденно ходит туда-сюда.
ПОЦЦО. Он чем-то недоволен?
ЭСТРАГОН. Ты пропустил кое-что интересное. Жаль.
Владимир останавливается, ставит стул, снова начинает ходить туда-сюда, но уже спокойней.
ПОЦЦО. Он успокоился. (Смотрит вокруг.) Впрочем, все успокоилось, я чувствую. Великий покой нисходит на землю. Слушайте. (Поднимает руку.) Бог Пан спит.
ВЛАДИМИР (останавливаясь). Наступит когда-нибудь ночь или нет?
Все трое смотрят на небо.
ПОЦЦО. Почему бы вам не уйти раньше?
ЭСТРАГОН. Потому что… понимаете…
ПОЦЦО. Нет-нет, это естественно, совершенно естественно. На вашем месте я сам, будь у меня назначена встреча с этим Годеном… Годе… Годо… ну, вы понимаете, о ком я говорю, я сам ждал бы его до глубокой ночи, я бы так просто не сдался. (Смотрит на стул.) Пожалуй, я бы сел, вот только не знаю, как к этому подступиться.
ЭСТРАГОН. Могу я вам чем-нибудь помочь?
ПОЦЦО. Ну разве что попросите меня.
ЭСТРАГОН. О чем?
ПОЦЦО. Чтобы я сел.
ЭСТРАГОН. А это поможет?
ПОЦЦО. Мне так кажется.
ЭСТРАГОН. Попробуем. Прошу вас, месье, садитесь.
ПОЦЦО. Право, не беспокойтесь. (Пауза, шепотом.) Будьте понастойчивей.
ЭСТРАГОН. Ну что вы, не стойте, а то замерзнете.
ПОЦЦО. Вы так считаете?
ЭСТРАГОН. Просто уверен.
ПОЦЦО. Пожалуй, вы правы. (Садится.) Спасибо. Вот я и устроился. (Эстрагон садится. Поццо смотрит на часы.) Что ж, придется вас покинуть, иначе я опоздаю.
ВЛАДИМИР. Время остановилось.
ПОЦЦО (поднося часы к уху). Не верьте этому, месье, не верьте. (Кладет часы в карман.) Все что угодно, только не это.
ЭСТРАГОН (к Поццо). Сегодня он все видит в черном цвете.
ПОЦЦО. Кроме небосвода. (Смеется, довольный своей шуткой.) Терпение, всему свое время. Я вижу, вы действительно не здешние, раз еще не знаете, что такое сумерки в наших краях. Хотите, расскажу? (Пауза. Эстрагон и Владимир принимаются усиленно разглядывать один свои ботинки, другой свою шляпу. Лакки не замечает, как его шляпа падает.) Мне хочется сделать вам приятное. (Игра с пульверизатором.) Прошу минуту внимания. (Эстрагон и Владимир продолжают свое занятие, Лакки пребывает в полусне. Поццо щелкает кнутом, который издает всего лишь слабый звук.) Да что такое с кнутом? (Встает, с силой щелкает кнутом, на этот раз удачно. Лакки подпрыгивает. Эстрагон выпускает из рук ботинки, Владимир — шляпу. Поццо бросает кнут.) От этого кнута больше никакого толку. (Рассматривает свою аудиторию.) О чем я говорил?
ВЛАДИМИР. Пойдем.
ЭСТРАГОН. Не стойте так, а то простудитесь.
ПОЦЦО. И в самом деле. (Садится. Эстрагону.) Как вас зовут?
ЭСТРАГОН (отпуская остроту). Катулл.
ПОЦЦО (который не слушал). Ах, да, о сумерках. (Поднимает голову.) Давайте-ка повнимательней, иначе мы никогда не закончим. (Смотрит на небо.) Смотрите. (Все смотрят на небо, кроме Лакки, который начинает дремать.) Смотри на небо, свинья! (Лакки вскидывает голову.) Ладно, достаточно. (Все опускают головы.) Что в нем такого особенного? В этом небе? Оно такое же бледное и светится также, как любое другое небо об эту пору. (Пауза.) В этих широтах. (Пауза.) В хорошую погоду. (Начинает читать нараспев.) Час назад (смотрит на часы, прозаическим тоном) или около того (снова лирическим тоном) небо, изливавшее на нас (неуверенно, тихим голосом) скажем, с десяти утра (снова возвышая голос) неослабевающие потоки алого и белого цвета, так вот, это самое небо стало терять яркость, тускнеть (поднимает руки, которые постепенно опускаются), тускнеть еще немного, и еще немного, и еще, как вдруг (делает драматическую паузу, широко разводит руки) — бах! и конец! — больше никаких изменений! (Пауза.) Но! (Предупреждающе поднмает руку.) Но под покровом покоя и безмятежности (закатывает глаза к небу, остальные повторяют его жест, кроме Лакки) ночь стремительно приближается (в его голосе появляются вибрирующие нотки), чтобы напасть на нас (щелкает пальцами) — пиф-паф! — исподтишка (вдохновение покидает его), когда мы ее совсем не ждем. (Пауза. Мрачно.) Вот так происходит на этой чертовой матери земле.
Долгая пауза.
ЭСТРАГОН. Теперь, когда мы в курсе…
ВЛАДИМИР. Можем и потерпеть.
ЭСТРАГОН. Раз есть смысл.
ВЛАДИМИР. Перестанем беспокоиться.
