Великая магия

Делает вид, что хочет закурить сигарету, подносит ее к негативу и негатив вспыхивает.

Ах! Сгорел. Какая жалость!

Все обменивается взглядами.

Негатив сгорел, а пять копии останутся у меня!

Кладет фотографии в карман.

МАРИАНО. А у меня осталась только радость от того, что я сделал вам приятное! Разрешите?

Уходит.

СИНЬОРА ДЗАМПА (меняя тему разговора). Сегодня здесь, в саду, представление.

КАЛОДЖЕРО. А кто вас заставляет присутствовать? Если мы вам надоедаем, можете встать и уйти.

СИНЬОРА ДЗАМПА. Почему?

КАЛОДЖЕРО. Вы же говорите, что мы устраиваем спектакль.

СИНЬОРА ДЗАМПА. Синьор Калоджеро, неужели вы думаете, что все те, которые просыпаются утром, интересуются только вами? Когда я сказала, что сегодня в саду представление, я имела в виду фокусника, который будет здесь выступать.

КАЛОДЖЕРО. Извините, я не понял.

МАРТА. Лично меня фокусы очень увлекают.

КАЛОДЖЕРО. Это устаревший жанр!

МАРТА. Не думай, что я с тобой и здесь соглашусь!

КАЛОДЖЕРО. Прости, в настоящее время мы уже живем среди чудес и фокусов! Наука… Техника… Много лет назад публика была более наивна, но сегодня, кого может удивить какой-то жалкий иллюзион!

ДЖЕРВАЗИО (выслушав этот диалог, вмешивается в разговор). Однако, вы раскроете рот от изумления. На этот раз смеяться буду я!

Встает, подходит к столу.

КАЛОДЖЕРО. Простите, почему вы сказали: «На этот раз смеяться буду я?»

ДЖЕРВАЗИО. Потому, что хорошо знаю этого фокусника. Он дает необыкновенные представления и только в больших гостиницах.

Артуро Реккия и его дочь прислушиваются к разговору.

МАРТА. Вот молодец!

ДЖЕРВАЗИО. Молодец, это не то слово! Это волшебник, манипуляции которого выше моего понимания!

АРТУРО (вмешиваясь в разговор). И я его знаю. Я был на его выступлении в Риме.

Подходит.

АМЕЛИЯ. Это было в прошлом году. Я не забуду этот вечер. Он произвел на меня огромное впечатление.

Неуверенно смеется.

СИНЬОРА ЛОКАШО. Не будем преувеличивать! Все фокусники шарлатаны и обманщики! В этом вы меня не переубедите!

АРТУРО. Представьте себе, я был такого же мнении! Разрешите?

Представляясь.

Адвокат Таддей.

Указывает на Амелию.

Моя дочь. И я думал, что он обманщик, но пришлось убедиться в обратном. И еще как!

ДЖЕРВАЗИО. Лично я из-за него пережил трагический момент!

АРТУРО. Моя дочь упала в обморок.

АМЕЛИЯ. В обморок?

Смеется.

МАРТА. А почему? Это страшно? Что он делает?

ДЖЕРВАЗИО. Простите, что я вас перебиваю. Нет человека, который пережил бы более страшные пятнадцать минут, чем я, а все из-за этого профессора Марвулья! После первых трюков, бог мой, они были занимательны, но не представляли ничего особенного: вещи исчезают, снова появляются, но их заменяют другими — обычные трюки, — он начал серию опытов внушению и передаче мысли. Это — гвоздь программы! Он пригласил на сцену желающего из публики. И я, дурак, пошел! Он уставился мне в глаза и произнес: — «Вас преследуют. Вы приговорены к смертной казни. Бегите, пока не поздно! В кармане у вас паспорт. Садитесь на поезд, и — счастливого пути! С этим паспортом я объездил полсвета: путешествовал по Франции Англии, России, Японии… в течение долгих лет. Нигде я не останавливался, так как боялся, что меня сразу же схватят. Я менял поезда, пароходы, самолеты. Лазил по горам. Замерзал среди льдов и снегов. Пересекал пустыни и леса.

КАЛОДЖЕРО. И все время с одним и тем же паспортом?

ДЖЕРВАЗИО. Но у меня не было паспорта, верное он был и в то же время не был. Я действовал так, как он мне внушил. В общем, в конце своего путешествия я опять очутился среди публики, рядом с фокусником. Все мои путешествия оказались фантастической иллюзией! Я все время находился на сцене!

КАЛОДЖЕРО. Я не беру под сомнение ваше утверждение, синьор…

ДЖЕРВАЗИО. Д’Алоизи!

КАЛОДЖЕРО ….синьор д'Алоизи! Но все это мне кажется достаточно преувеличенным.

ДЖЕРВАЗИО. Во всем вы можете сами убедиться сегодня вечером.

СИНЬОРА ДЗАМПА (обращаясь к Амелии). И вы упали в обморок?

АМЕЛИЯ. Я упала в обморок, потому что он превратил моего отца в оленя.

СИНЬОРА ДЗАМПА. В оленя?

АРТУРО. Превращение произошло в мгновение ока. Все были ошеломлены: он меня превратил в прекрасного оленя. С огромными рогами, которых я, видит бог, не заслужил.

КАЛОДЖЕРО. Но как это возможно?

АРТУРО. Послушайте, какой мне смысл обманывать вас? Публика была поражена. Говорят, что я прыгал по сцене с невероятном ловкостью…

СИНЬОРА ДЗАМПА (к Амелии). А когда вы упали в обморок?

АМЕЛИЯ. Когда увидела, что на лбу отца появились рога!

АРТУРО. Знаете, впечатление произошло то, что когда другие видели меня прыгающим, я чувствовал, что спокойно сижу в своем кресле. Я слышал, как кто-то кричал: «Рога! Смотрите, рога!» Я проводил рукой по лбу, но ничего не чувствовал!

КАЛОДЖЕРО. Всеобщее внушение? Вы это хотите сказать?

ДЖЕРВАЗИО. Может быть. Ну, а вы могли бы остаться равнодушным видя такое зрелище?

СИНЬОРА ЛОКАШО. Что он за человек?

ДЖЕРВАЗИО. Он уж не молод. Ему лет шестьдесят. У него симпатичное, усталое лицо… Разговаривает он медленно; выражает мысли скорее жестами, чем словами. Необыкновенно странные у пего глаза: когда он на вас смотрит, у вас такое чувство, будто они преследуют вас. Одним словом, в его манере двигаться, одеваться и здороваться вы не замечаете ничего особенного, он даже кажется жалким, своевольным человеком, но когда он пристально посмотрит на вас, вы не устоите перед его взглядом! Вы можете даже упасть!

СИНЬОРА ДЗАМПА. Тогда мне лучше не ходить на его спектакль.

СИНЬОРА ЛОКАШО. Но не будем преувеличивать, я выдерживала и не такие взгляды!

ПОРТЬЕ выходит из глубины сцены и идет направо. За ним два носильщика несут тяжелую корзину из прутьев.

ПОРТЬЕ. Вот тут! Поставьте здесь!

Указывает на место. Носильщики следуют за ним.

Профессор распорядился, чтобы все остальное вы принесли сюда! Давайте, быстрее! Поздно! Профессор уже здесь.

Носильщики направляются вглубь сцены и выходят направо.

КАЛОДЖЕРО. Кто здесь? Какой профессор?

ПОРТЬЕ. Профессор оккультных наук! Известный иллюзионист! Вот его вещи, но это еще не все. Он привел с собой целую машину вещей.

Возвращаются носильщики. Они несут два круглых стола из хромированного металла, затем, два кресла в таком же стиле, прямоугольный металлический стол и большой египетский саркофаг.

КАЛОДЖЕРО (скептически). Все это обман. Типичный обман!

ДЖЕРВАЗИО. Обман! Я вам советую быть начеку.

МАРТА (к Портье). Он уже прибыл?

ПОРТЬЕ. Только что. Он разговаривает с директором.

Смотрит в сторону главного входа в холл.

Вот и он сам!

Из парадной двери гостиницы выходит Отто Марвулья. Его внешность точно соответствует описаний Джервазио. Он выходит медленным шагом. У него отсутствующий взгляд. На нем старомодный перелицованный костюм. Мягкий воротник и галстук. На голове пожелтевшее панама. Он выглядит усталым. Войдя, он осматривается и пристально вглядывается в каждого.

Длинная пауза, во время которое все с большим интересом наблюдают за каждым его движением. Наконец, он обращается к портье.

ОТТО. Здесь?

ПОРТЬЕ. Да, профессор! Места здесь достаточно.

ОТТО (созерцая панораму). Действительно, красиво.

ПОРТЬЕ. Это очаровательное место. Посмотрите на море! Какие краски! Какое величие!

Указывая на партер в зрительный зал.

ОТТО (смотря на него сочувствующим взглядом). По — твоему, море величаво? Несчастное существо! Жалкий дурак! Когда-то и я думал так же, и спокойно прыгнул в открытое море, но я не смог плыть свободно, так как все человечество прыгнуло в него уже до меня; тысячи рук ожесточенно отталкивали меня, и я очутился на мели, на том же месте, откуда я прыгнул.

Указывая на партер.

Здесь же только капля воды, дорогой мои. Но что самое чудесное — она не высыхает, или, во всяком случае, этот процесс настолько медленный, что незаметен человеческому глазу… Капля воды среди мрака! Необъятный мрак, мрак и туман, который существует и в те часы, когда мы думаем, что солнце должно его рассеять!

Обращается ко всем, тембр его голоса напоминает голос Пророка.

При ярком солнце я вижу мрак, господа! Солнце садится, против своего желания, как осужденный, и когда садится, не намеревается рассеять этого мрака! Мрак мы можем уничтожить третьим глазом — внутренним зрением, если бы все обладали им, внутренним зрением: невидимым глазом, глазом нашего мышления. Я обладаю им! Два остальных, обычных глаза, которые помогали мне видеть мир, не таким, какой он есть, я потерял навсегда! Они окончательно потухли, когда мне исполнилось пятьдесят лет…

СИНЬОРА ДЗАМПА (робко). Он слепой?

ОТТО. Я не слепой, синьора! Это вы слепы, потому что вы — живете среди той огромной массы слепых, которым хотя уже давно за пятьдесят, но которые лишены счастья обладать внутренним зрением! Впрочем, оно дается судьбой: беда, если бы все этим овладели. Такие случаи очень редки. Мое внутреннее зрение не представляет большого значения, так как с его помощью мне удаются только небольшие иллюзионные трюки. Они невинны и просты. Другие же в отличие от меня овладевая внутренним зрением, используют его для трюков совсем другого рода, в ущерб всему и всем. Когда функционирует внутреннее зрение, зффект иллюзионных трюков увеличивается до бесконечности. Правда, синьор д’Алоизи, что мои трюки безобидны? Я, конечно, заставил вас путешествовать, но не долго. А вы, адвокат Таддеи, что бы вы сказали, если бы и еще раз заставил вас скакать оленем?!

АРТУРО. Нет уж, профессор, шутки в сторону!

ОТТО. А что сказал бы синьор ди Спельта, если бы я его превратил во время спектакля в болтливейшего попугая?

КАЛОДЖЕРО (удивленно). Вы меня знаете?

ОТТО. Всех, всех вас я знаю! Вот синьора Локашо, синьора и синьорина Дзампа. Я знаю всех, потому что обладаю внутренним зрением. Развлекаться будем позднее. Спектакль будет очень интересный. Надеюсь, что все мне окажут честь своим присутствием.

ВСЕ. Конечно… несомненно…

СИНЬОРА ДЗАМПА (собираясь уйти). Разрешите?

ОТТО. Пожалуйста.

МАРТА. Мы увидимся позже! Желаю вам успеха, профессор!

Уходят вглубь сцены. Портье уступает им дорогу и сам входит.

ОТТО (двум носильщикам). Вы подождите мою жену у главного входа в отель!

Носильщики выходят.