История фараонов. Правящие династии Раннего, Древнего и Среднего царств Египта. 3000–1800 гг. до нашей эры

Данное событие имело огромное значение для истории долины Нила, поскольку впервые с древнейших времен царь с далекого Юга стал фараоном всего Египта. Должно быть, люди в Нижнем Египте считали, что настал конец света, и испытывали ужас от перспективы быть подданными варвара из южных областей. Должно быть, они задавались вопросами: что есть Фивы, как не маленькое незначительное поселение в сотнях миль вверх по Нилу? кто такой этот завоеватель Ментухотеп, если не темнокожий потомок династии мелких властителей? кем были его приближенные, как не невежественной толпой крестьян и воинов? Вероятно, было достаточно оснований говорить о нем как о том, кто нарушил все представления о порядочности, ибо у него была не одна жена, как у цивилизованных людей Нижнего Египта, а целый гарем наложниц в Фивах. Что касается искусства и образования, то эти завоеватели едва умели читать или писать, а работу их мастеров отличало низкое качество. Однако новый фараон оказался умным человеком и вскоре собрал в Фивах прекрасных художников и архитекторов из северной части страны. Мы обнаруживаем, что убогие памятники, отмечавшие ранние годы правления этой династии, исчезли, уступив место работам высокого качества, несомненно выполненным мастерами, обученными в школах Нижнего Египта, где поддерживали традиции Шестой династии. Египтологи склонны думать, что с падением Шестой династии искусство и цивилизация на всей территории Египта пришли в упадок и начали возрождаться к концу Одиннадцатой династии. На этих страницах я постарался доказать, что такого упадка не было. Династия Ахтои в значительной степени сохранила эту культуру, особенно в литературе, и только в Верхнем Египте вымирание крупных феодальных семей, всегда поддерживавших тесные связи с Мемфисом, привело ко временному возврату к грубым привычкам. Если бы в Нижнем Египте сохранились памятники периода между Шестой и Одиннадцатой династиями, думаю, мы обнаружили бы в них явное продолжение прежних художественных принципов. Поскольку Верхний Египет был практически независим и отрезан от влияния царского двора на Севере, не нужно ожидать найти на Юге что-то, кроме самых простых условий жизни. Однако это не должно привести нас к заключению, что искусство в Нижнем Египте также пришло в упадок.

Я только что упомянул о двух небольших храмах, построенных царем Небхепетра в Гебелейне и Дендере. Гебелейн находится на западном берегу Нила, всего в нескольких милях к югу от Гермонта и Фив, в том месте, где прямо у воды возвышаются две огромные цепи известняковых скал. Это место было посвящено богине Хатхор и было известно как Пер-Хатхор, «Дом Хатхор». Царь в надписи именует себя «сыном Хатхор, владычицы Дендеры». Дендера находится в нескольких милях севернее Фив. В древние времена здесь находился главный культовый центр этой богини. Кроме упомянутых храмов, сооружениями, время постройки которых можно отнести к правлению Небхепетра, были лишь заупокойные часовни, возведенные над гробницами шести его жен (одновременно являвшихся жрицами Хатхор) у подножия западных холмов в Фивах. Сами горы, в тени которых они похоронены, были посвящены Хатхор. Трудно сказать, каково было значение такой тесной связи именно с этой богиней, но предлагаю читателю обратить внимание на два момента. Во-первых, Хатхор была покровительницей женщин и материнства, и, во-вторых, женщины в Одиннадцатой династии, несомненно, играли важную роль, чего, вероятно, и следовало ожидать в семье, живущей так близко к территории Эфиопии, где царицы занимали более высокое положение, чем цари. Фараоны из этой семьи иногда изображаются вместе со своими матерями или же упоминают о них. Династия возводила свой род к Икуи, матери первого князя Интефа. Разумеется, можно говорить, что то же самое существовало и в другие периоды египетской истории, поскольку наследование по женской линии всегда было отличительной чертой египетского права. И тем не менее меня не покидает чувство, что с возвышением этих южных правителей произошло заметное возрождение обычаев матриархата и значения женщин в обществе.

Рассмотрим эти гробницы и часовни шести жен фараона. Они располагались на засыпанной гравием площадке скалы у подножия вздымающихся ввысь фиванских скал в том величественном пустынном амфитеатре, который в наши дни известен как Дейр-эль-Бахри. Эти гробницы представляли собой небольшие, вырезанные в скале помещения. Перед каждой из них находилась часовня, где стояла статуя той женщины, которой она была посвящена. Дверь в каждой часовне была сделана из дерева, их открывали в дни праздников и совершали подношения перед статуями. Этих цариц звали Хенхенет, Кемсит, Кауит, Са-дех, Ашаит и Муит. Каждую из них величали «женой царя, единственной любимицей царя». Это доказывает, что последнее выражение едва ли было чем-то большим, нежели просто изысканным оборотом. Они были погребены в красивых саркофагах, сделанных из белого известняка и украшенных искусно выполненными прелестными изображениями. На них эти дамы сидят перед грудами продуктов, пьют молоко, полученное от коров, которых доят в их присутствии, ждут, пока служанки делают им прически, обмахивают их опахалами и подносят благовония, или же вдыхают тонкий аромат цветов лотоса – в общем, наслаждаются всеми доступными в гареме удовольствиями, в то время как любимые собаки лежат под их креслами, а слуги ходят взад и вперед, спеша выполнить их повеления.

Мумия женщины по имени Ашаит, найденная во время раскопок мистера Уинлока, доказывает, что ей было не более 22 или 23 лет, когда она умерла. Мистер Уинлок описал ее как «небольшого роста полную женщину с короткими волосами». Поверх ее головы было намотано огромное количество кусков льняного полотна, на которых были пометки с именем царя Ментухотепа или же со словами «прекрасные льняные одежды». Внутри крышки саркофага над ней был написан длинный список амулетов и талисманов с подходящими магическими изречениями, которые должны были уберечь ее маленькую душу от осуждения. Статуя Ашаит изображает ее одетой в узкое, облегающее платье красного цвета, которое начиналось чуть выше ее талии и закрывало ее чуть ниже колен. Его удерживали на плечах две белые широкие лямки, наполовину скрывающие ее грудь. Оказалось, что даме по имени Муит, чье имя означало «Кошка», было всего 5 лет или около того. Вероятно, это была дочь некоего вельможи, официально принятая в царский гарем в ожидании достижения зрелости – этот обычай был распространен как в древнем, так и в средневековом Египте. На ее маленькой шейке были найдены пять прекрасных ожерелий из золота, серебра, сердолика и зеленого полевого шпата. Я не знаю, сколько лет было другим женщинам, мумии которых обнаружили Навилль и Холл, но полагаю, что некоторые из них должны были быть постарше. Тот факт, что шесть жен умерли во время правления своего супруга, доказывает, что царский гарем был велик, если только внезапное несчастье не послужило причиной их одновременной смерти.

В Дендере была обнаружена интересная надпись того периода, где говорится о добродетелях некоего Хнумерду, управляющего царицы по имени Нефру-каит. Царица здесь названа «любимицей царя, великой предками, высокой предками [по женской линии], наследницей Южной земли, дочерью царя, супругой царя, унаследовавшей от своей матери власть над людьми от Абу [Элефантины] до нома Уад-жет [Афродитополя]». Следовательно, эта царица-мать обладала собственными правами на территории от первого порога Нила до северной границы Тинитского нома. Весьма вероятно, что она была старшей из выживших дочерей и, соответственно, наследницей Уаханха Интефа, захватившего именно эту область. Она могла стать женой Нахт-небтепнефера Интефа или Санхибтауи Ментухотепа, а их дочь Нефру-каит могла выйти замуж за Небхепетра Ментухотепа, который получил «в приданое» Южное царство. Любопытно, что царица Нефру-каит, как сказано в данной надписи, отправила Хнумерду в Дендеру, чтобы он следил «за великим архивом [?] ее матери, обученной письму, известной работами в науке в большом зале [библиотеке?] Юга». Хнумерду рассказывает: «Я сделал добавления к архиву, обогатив его множеством ценных текстов, чтобы не было недостатка в чем-либо в границах моих знаний вещей. Я привел его в порядок, я укрепил то, что нашел испорченным, я связал [рукописи], которые нашел несвязанными, я упорядочил то, что нашел перепутанным». Довольно любопытно, что царицы того периода были образованными женщинами и покровительницами наук. Заслуживает внимания тот факт, что и здесь они связаны с Дендерой – священным городом богини Хатхор.

Продолжительность правления этого царя неизвестна, однако общая сумма в 160 лет, указанная в Туринском папирусе для данной династии, неизбежно свидетельствует, что он занимал трон примерно 25 лет. Некоторое время назад Картер открыл огромную подземную гробницу в Фивах, известную как Баб-эль-Хасан. Отверстие в скале глубиной примерно 50 футов (около 15 м) вело к наклонному тоннелю длиной 450 футов (около 137 м), в конце которого находилась глубокая шахта. Это сооружение использовалось скорее как кенотаф (или гробница для духа), чем в качестве реального места погребения. Хотя она и найдена нетронутой, тело в ней обнаружено не было. На небольшом ларце было написано имя царя «Сына солнечного бога Ментухотепа», однако нельзя с уверенностью сказать, какому из правителей, носивших имя Ментухотеп, принадлежит это сооружение. При этом вокруг имени нет картуша, то есть «царского овала», и этот факт наводит на мысль, что, скорее всего, она принадлежала именно тому Ментухотепу, о котором мы говорим сейчас, или же его предшественнику. В гробнице была найдена большая статуя, изображавшая царя сидящим в короне Нижнего Египта и в одеянии, которое обычно использовалось во время празднования царского юбилея. В настоящее время этот памятник выставлен в Каирском музее. Когда статую нашли, она была завернута в льняное полотно и лежала на боку. Под головой у нее была подпорка, как будто ее осторожно положили, чтобы она покоилась, словно мертвое тело.

XI династия, 5. Небхапетра Ментухотеп[83]

2171–2125 годы до н. э

Новый фараон также носил имя Ментухотеп. В качестве царя-Тростника и царя-Осы он принял имя Небхапетра, «Владыка наставления солнечного бога». Слово, которое я здесь читаю как хапет, буквально означает «рулевое весло». Вероятно, оно имело то же звучание, что и слово хепет в имени предыдущего царя, переводившееся как «правильность». Однако транслитерация египетских иероглифов предоставляет подобную свободу, и поэтому более разумным кажется указать на четкое различие этих двух имен. В качестве царя-Сокола и Господина Коршуна и Кобры царь носил имя Сематауи, «Объединивший Обе земли [Египта]», а перед своим именем Ментухотеп он использовал освященный временем титул «Сын солнечного бога». С его восшествия на престол началось долгое царствование, которое стало кульминацией владычества Одиннадцатой династии. В Абидосе были обнаружены развалины храма, построенного этим правителем. Гранитные алтари доказывают, что при нем велись работы в каменоломнях Асуана. В Гебелейне были найдены остатки другого сооружения, а также стела № 20001, хранящаяся в Каирском музее. Она была изготовлена, чтобы почтить память казначея Ити, который, вероятно, жил именно при этом царе. Ити сообщает: «Кормил я Гебелейн в годы голода, 400 человек были в беде, но я не забрал дочь человека [в уплату], я не забрал его поле. Составил я [для них] десять стад из коз, и за каждым стадом смотрел человек. Составил я два стада коров и одно стадо ослов, разводил я все виды мелкого скота. Построил я 30 кораблей и потом 30 других кораблей. После того как Гебелейн был накормлен, давал я зерно Эсне и Туфиуму [то есть районам к югу и северу от Гебелейна]. Фиванский ном приплыл вверх по течению [за едой], но никогда никто вокруг Гебелейна не должен был торговать с другим номом. Следовал я за моим великим господином, и следовал я за моим малым господином, ничто не было потеряно там. Построил я дом… наполненный каждой роскошной вещью. Люди говорили: „Он неповинен в жестокости к другому“». В надписи имеется постскриптум: «[Эта стела была сделана] для него его возлюбленным сыном», который доказывает, что именно сын казначея Ити вложил в уста своего отца эти слова, прославляющие самого себя.

Здесь интересно упоминание о великом господине и малом господине. Оно заставляет предполагать, что при этом фараоне существовал некий зависимый правитель, обладавший властью над этими областями. На скале в Шатт-эль-Ригаль – пустынном вади рядом с Гебель-Сил-сила – была вырезана большая плита, на которой царь Небхапетра Ментухотеп изображен стоящим рядом со своей матерью Иах (ее имя означает «Луна»). Перед ним показан царь меньшего значения, который назван «сыном солнца Интефом», а рядом с ним изображен главный казначей Ментухотепа по имени Ахтои. Следовательно, здесь мы видим как раз того самого «малого господина», то есть вассала, который упоминается на заупокойной стеле Ити. Тот факт, что в Шатт-эль-Ригаль начинался караванный путь, ведущий в оазис Куркур и Нижнюю Нубию, предполагает, что этот человек являлся правителем района к югу от Асуана. В четырех разных частях Нижней Нубии я нашел высеченные на скалах картуши с именем «Хакара, сын солнца Ин», по стилю письма соответствующим рассматриваемому периоду. Весьма возможно, что это был тот самый правитель-вассал или один из представителей его династии, поскольку имя Интеф иногда писалось в краткой форме Ин (например, на заупокойной стеле Уахан-ха Интефа). Быть может, эти вассалы Интефы являлись представителями боковой ветви Одиннадцатой династии. Возможно, восшествие на трон в качестве третьего царя династии Ментухотепа вместо Интефа свидетельствует о некой семейной вражде, в которой наследник по имени Интеф лишился права владения и удалился в Нижнюю Нубию. В любом случае мы больше ничего не знаем об этом «малом господине» Интефе, но нам известно об экспедиции в Нижнюю Нубию (в страну Уауат) под руководством того самого главного казначея Ахтои, отправившейся на 41-м году царствования Небхапетра. Об этом написано на скале в Асуане, и, возможно, в тот год вассал по имени Интеф встретил свою смерть. Брэстед в своем труде «Надписи Древнего Египта» предположил, что этого казначея Ахтои следует отождествить с Ахтои, который был последним номархом Асиута, основываясь на том факте, что их матери носили одинаковые имена. Однако две даты разделяют 90 лет. Кстати, на скале в Асуане есть и другая надпись, составленная неким Мерерти, в которой также упоминается 41-й год.

В своих различных строительных проектах фараон теперь использовал умелых мастеров, и их работа обычно заслуживает высокой оценки. Один из художников по имени Мертисен оставил надпись, в которой поведал о своем мастерстве в любопытных выражениях. Я добавил в скобках необходимые пояснения. «Я знаю тайны божественного языка [искусства]. Художник, умелый в своем искусстве, я знаю, что подходит этому [украшению гробницы], а именно опускание [или отщелкивание] воды [то есть наложение жидкой красной краски на приготовленную поверхность посредством намоченной веревки, чтобы получить прямые линии], положение, достигаемое пониманием этих меряющих линий, как сделать фигуры идущими [в одном направлении] и возвращающимися [в другом], чтобы каждый член был на своем месте. Я знаю походку фигуры мужчины, манеру женщины, простирание [крыльев] сокола, [образы демонов] двенадцати кругов [или часов] тьмы, глаз, который смотрит без другого [то есть когда лицо изображено в профиль] и который ужасает злых [то есть грабителей гробниц и святотатцев], положение руки, чтобы удержать гиппопотама внизу [охота на гиппопотама была одним из самых распространенных сюжетов в росписи гробниц] и движение бегущего. Я умею делать талисманы, которые дают нам пройти без [опасности, что] огонь обрушит свое пламя на нас или без [опасности, что] наводнение смоет нас. Никто не преуспел в этом, лишь я один и старший сын моих чресел. Бог повелел, чтобы он [тоже] смог отличиться в этом, и я увидел совершенство его рук в работе главного мастера в каждом виде ценного камня, золота и серебра, слоновой кости и эбенового дерева».

Что касается других памятников того правления, то в Турине выставлена стела некоего Меру, которая важна тем, что упоминает о 46-м годе правления Небхапетра, и это число указывает нам минимальную продолжительность его царствования. В Британском музее хранится надпись Интефа, который был сыном женщины по имени Муит («Кошка»), где он сообщает, что кормил стариков и давал пищу детям собственными пальцами, а также что он разбогател благодаря своему владыке Небхапетра. Известны и два скарабея с именем этого фараона, а также стела человека, звавшегося Тету, которая была найдена в Абидосе. В ней упоминается о царской пирамиде, которая была главным памятником данного правления. Она была возведена прямо перед рядом гробниц, в которых были похоронены жены предыдущего фараона. С течением времени окружающие сооружения так разрослись, что эти гробницы были включены в общую планировку. Белая пирамида стояла на скальном основании у подножия огромных гор Дейр-эль-Бахри, представляющих собой величественный природный амфитеатр, из которого открывается вид на восток – на поля долины Нила. Утром солнце заливает эту «бухту» в пустыне, и она превращается в сияющую дугу, похожую на огромную, обрамленную скалами сцену. Горы образуют ее задник, а ярко-голубое небо – крышу. Однако после полудня это место утопает в тени, пока солнце спускается за вершины гор.

Длина стороны основания пирамиды, кажущейся маленькой на фоне скал, составляет около 60 футов (примерно 18 м). Она была окружена тремя рядами колонн, вокруг которых, в свою очередь, шла стена, образуя квадрат со стороной около 138 футов (около 42 м). Снаружи стена была окружена еще двумя рядами колонн. Позади пирамиды между ней и скалами находился обрамленный колоннами открытый двор. В его центре расположен большой квадратный в плане тоннель, вырубленный в толще камня и спускающийся к длинному наклонному коридору. Последний приводит к подземной гробнице, в которой находилась алебастровая часовня. В этом месте должны были похоронить царя, хотя, когда Навилль и Холл несколько лет назад проводили здесь раскопки, никаких следов погребения найдено не было. Перед пирамидой находится наклонная рампа, спускающаяся в огромный передний двор длиной 200 ярдов (около 183 м) и шириной 100 ярдов (91,4 м), который окружен высокой стеной, сложенной из белого известняка. В этом дворе росли сикоморы, причем каждое дерево было посажено в круглую яму, вырезанную в скале и заполненную землей, и каждое из них окружала низкая побеленная стенка. От входа в этот двор к кромке полей спускается прямая аллея почти в милю (около 1,6 км) длиной и 100 ярдов (91,4 м) шириной. По центру этой аллеи шла мощеная дорога шириной около 18 ярдов (примерно 16,5 м). По обе стороны от нее росли деревья, в тени которых стояли статуи фараона. Это было величественно задуманное и великолепно воплощенное сооружение. Справа и слева от него находились вырезанные в скалах гробницы виднейших вельмож двора, перед каждой из которых находился дворик, подходивший к склону у подножия скалы.

XI династия, 6. Санхкара Ментухотеп

2124–2115 годы до н. э

Когда великий Небхапетра умер, он оставил своему преемнику объединенное государство, где все правительственные ведомства действовали без помех, а крупные знатные семьи на всей территории Обеих земель были преданы царю и довольны жизнью. Размеры и великолепие городов возросли, в столице – Фивах – уже было множество храмов и памятников, а люди могли жить в мире и покое. Новый фараон был уже четвертым, носившим имя Менту – хотеп. Он взял тронное имя Санхкара, которое означало «Ожививший дух солнечного бога», а в качестве царя-Со-кола его звали Санхтауиф, «Ожививший Обе земли свои». Последним годом его правления, о котором у нас есть сведения, стал 8-й, и не похоже, будто он занимал трон намного дольше этого. Однако найдены несколько фрагментов, связанных с празднованием его юбилея. Поскольку царский юбилей в Древнем Египте обычно (если не всегда) отмечали на 30-м году после того, как фараона еще до своего вступления на престол провозглашали наследником, то Санхкара был объявлен таковым примерно в середине долгого правления своего отца. Свидетельства об этом юбилее профессор Питри обнаружил на вершине огромного холма к северо-востоку от входа в Долину царей. Здесь фараон приказал построить из камня и кирпича небольшой храм, где стоял каменный саркофаг. Возможно, как полагает профессор Питри, это было что-то вроде кенотафа, или гробницы для его духа. Вспомним, что Небхепетра построил на вершине горы в Гебелейне часовню, однако за этим исключением такого рода храмы или часовни на вершинах гор практически неизвестны в Египте. Такое сооружение, возведенное Санхкара, так сказать, прямо в облаках, уникально. Оно демонстрирует бытовавший у людей Юга примитивный и смелый обычай, который был совершенно чужд египтянам, какими мы знаем их в мирной нильской долине, где люди росли тучными и страдающими одышкой и смертельно ненавидели взбираться на горы.

В Абидосе были обнаружены остатки храма, построенного этим фараоном на месте разрушенной часовни Шестой династии. Обломки возведенного им храма найдены на Элефантине. В Арманте – родном городе его предков – фараон также построил храм. Один из известняковых блоков этого здания был украшен прекрасными рельефами, изображающими царя перед богиней Уаджет, а также исполняющим религиозный танец, возможно, перед богом плодородия Мином. В Карнаке Легрен обнаружил нижнюю часть коленопреклоненной статуи этого царя превосходного качества (хранится в Каирском музее, № 42006). Видерманн упоминает о статуе фараона, обнаруженной в Саккаре, однако, где она находится сейчас, установить не удалось. На скалах в Шатт-эль-Ригаль, где его отец велел изобразить себя с зависимым правителем Интефом, Санхкара представлен на троне, рядом с которым сидит его собака. Перед ним изображены два вельможи, одним из которых является наследный князь Джхути (Тот), возможно владыка Нубии. Они выражают фараону почтение, а двое помощников подносят ему газелей. В Каирском музее хранится алебастровая палетка с его именем, где царь назван «любимым Монту, богом Фив». Она была обнаружена в северной части фиванского некрополя и могла происходить из тайника, заложенного при основании некоего построенного здесь храма.

Эти разнообразные источники показывают, что фараон был активным в строительстве и управлении. Однако самая важная информация об этом обнаружена в надписи, высеченной на скалах Вади-Хаммамат – далеко в Восточной пустыне, на пути между Нилом и Красным морем. Здесь высокопоставленный чиновник по имени Хену оставил надпись, повествующую о том, как он пересек пустыню, двигаясь к Красному морю, и отправился в экспедицию в Пунт – страну богов, находящуюся далеко на юге на побережье Красного моря и знаменитую растущими там босвеллиями. Он также описывает, как на пути назад он остановился в Вади-Хаммамат, чтобы вырезать несколько блоков брекчии в знаменитых каменоломнях, располагавшихся здесь, для строительных проектов царя. Надпись датируется 8-м годом правления, 3-м днем 1-го месяца 3-го сезона, то есть тем временем года, которое соответствовало бы нашему сентябрю, когда жара начинает спадать.

Надпись начинается с подробного изложения претензий Хену на высокое положение, которое в наши дни может вызвать лишь улыбку, но четыре тысячи лет назад вовсе не было смешным, когда этот выдающийся человек отправил корабль бороздить чужие моря во славу своего повелителя. Он начинает словами: «Любимый слуга царя, который делает все вещи, которые царь хвалит каждый день, носитель печати царя, начальник того, что есть, и того, чего нет, начальник храмов, начальник зернохранилища и Белого Дома, начальник рога и копыта, господин Шести судов» и т. д. В этой курьезной фразе он именует себя «высоким голосом в выкрикивании имени царя в День Отражения». При этом представляется некий повторяющийся магический обряд, во время которого придворные кричали и гремели разными предметами, чтобы отогнать злых духов. Затем Хену сообщает, что «давал удовольствие сердцу царя в качестве хранителя границы Юга», иными словами, будучи управителем границы в районе первого порога Нила. Он рассказывает, что «назначал чиновников номов Юга в качестве главного казначея, перед которым склоняются Обе земли и перед которым отчитывается каждый чиновник». Также он добавляет, что был человеком, подавившим некое восстание хаунебу, то есть жителей северного морского побережья.

Вот что рассказывает Хену: «Мой господин послал меня отправить корабль в Пунт, чтобы получить для него свежие благовония от вождей, [который правят] Красной землей [то есть пустыней], ибо есть страх [перед] ним в горной стране [пустыне]. Отправился я из Коптоса по дороге, по которой велел мне идти его Величество. Был со мной отряд людей Юга и другие [отряды] из нома Оксиринха [в Среднем Египте]… Каждый чиновник во дворце, те, кто были в городе или деревне, приходили ко мне. Армия расчищала путь передо мной, поражая тех, враждебных царю [то есть племена кочевников]. Охотники и дети пустыни были расставлены, чтобы быть защитой моих шагов. Они сообщали посланцами [напрямую] ко мне, как тому единственному начальнику, которого должны слушать многие. Я отправился с отрядом из 3000 человек, и я сделал дорогу рекой и пустыню участком поля, ибо давал я кожаную флягу, палку для переноски, два кувшина воды и двадцать хлебов каждому из них каждый день, и были ослы нагружены сандалиями для них. Выкопал я двадцать колодцев в пустыне и два колодца в области Идехет [с отверстием] 20 квадратных локтей в одном случае и 31 квадратный локоть в другом. Выкопал я другой в Иахтеб, 20 на 20 локтей с каждой стороны. Наконец достиг я моря, и построил я там этот корабль. Когда я сделал для него большое подношение коров, быков и антилоп, я снабдил его всем, [что необходимо]». Однако сам Хену остался на берегу в маленькой деревне, которая находилась там, где в наши дни купается в солнечных лучах город Кусейр. Несколько недель Хену ждал здесь возвращения корабля. Он продолжает свой рассказ: «Так я исполнил повеление моего Величества, и по возвращении от Красного моря я привез ему все дары из областей Страны богов, которые я обеспечил. Тогда возвращался я по дороге Вади-Хаммамат, и здесь добыл я для него несколько прекрасных блоков камня, чтобы использовать для статуй в храме. Никогда подобные им не привозили ко двору царя, не было подобное этому сделано любым посланцем царя, который был отправлен со времен богов. Я сделал это на службе моего господина, потому что он очень любил меня».

Еще одним очень важным источником информации об этом правлении являются письма, обнаруженные экспедицией нью-йоркского Метрополитен-музея в гробнице вельможи Ипи в Фивах. Автором этих писем был Хеканахт, ответственный за заупокойные подношения, иными словами, за поместья, оставленные Ипи для обеспечения своих погребальных и заупокойных служб, и за приобретение жертвоприношений для его души. Два письма датированы: одно относится к 9-му дню 2-го месяца 3-го сезона 5-го года правления Санхкара, соответствующему 22 сентября, а второе – к 8-му году (то есть тому самому году, когда Хену отправился в страну Пунт). Часть владений находилась в Мемфисе и других местах, и Хеканахту приходилось довольно много путешествовать по стране, чтобы присматривать за ними. Когда он уезжал, то обычно оставлял вместо себя в Фивах своего сына Мерсу, и именно ему и матери Хеканахта адресованы эти письма.

В них содержатся всевозможные любопытные домашние поручения. Например, он пишет своему сыну: «Что касается наводнения нашей земли [речь шла о сентябре, когда паводок был в разгаре], это ты, кто возделывает ее, и я назначу тебя ответственным». «Выгони немедленно служанку Сенен из моего дома», – приказывает он в другом письме, поскольку та, видимо, оскорбила одну из любимых наложниц его гарема. «Тот, кто столкнется как-либо с моей любимицей, – против меня, а я – против него. Известно, что с любимицей мужчины следует обращаться хорошо». В другом месте он снова велит сыну закрыть двери дома для некой женщины по имени Сехатхор, «ибо она причинила зло моей любимице». Он пишет со всей откровенностью: «Для чего я содержу вас? И что вы имеете против моей любимицы? Что за вред может она причинить вам – вам, пяти юношам?» В другом письме он обращается к своей матери: «Как ты? Не волнуйся за меня. Я жив и здоров, но вся земля умирает от голода. Я добыл тебе твои припасы, так много, как возможно, но разве не был Нил низок?» Затем он перечисляет эти продукты и добавляет: «Не сердись из-за этого. Быть полуживым лучше, чем умереть совсем!» Он прибавляет обращение к сыну: «Ты должен давать пищу моим людям, пока они делают работу. Займись этим! И удели внимание всей моей земле. Ройте землю носом в работе. Будь активен, ибо, помни, ты ешь мой хлеб. Это счастье, что я могу содержать тебя полностью. Любой из мужчин или женщин, кто может отказаться от этих припасов, пусть придет ко мне, и останется со мной, и живет, как я живу. Впрочем, нет никого, кто сделал бы так!»

В одном письме Хеканахт восклицает: «Да поможет тебе Херишеф, владыка Гераклеополя, и да радует Птах твое сердце!» Птах был богом Мемфиса, где, как уже было сказано, находились некоторые владения. При этом упоминание о Херишефе, боге прежней столицы Девятой династии, наводит на мысль, что в этом районе также располагались поместья. Это заставляет думать, что отец Ипи владел землями по соседству с родным городом этих фараонов и, должно быть, перебрался в Фивы после победы Юга. Я хотел бы высказать предположение, что при дворе Ментухотепов больше не было людей только с Юга, здесь можно было встретить вельмож со всего Египта, и сам двор не оставался круглый год в Фивах. На самом деле фараон мог теперь проводить жаркое время года в Мемфисе, где было гораздо прохладнее, чем в Фивах. При этом присутствие его статуи в Саккаре могло даже означать, что он был похоронен здесь, подобно последнему фараону из династии Ахтои за сто лет до этого. Следовательно, мы больше не должны считать этих фараонов Одиннадцатой династии южными правителями, навязывавшими свое владычество Нижнему Египту из своей далекой, недоступной резиденции, как это, несомненно, было в начале династии. Наоборот, нам следует представить, что они настолько подпали под влияние Севера, что их изначальная столица Фивы стала всего лишь зимней резиденцией.

Правление Санхкара завершилось вскоре после 8-го года, о котором сохранились сведения. Гробница и заупокойный храм, сооружаемые для него в Фивах, остались незаконченными. Они находятся к югу от пирамиды Небхапетра, у подножия скал за пустынным холмом, который в наше время называется Шейх Абд-эль-Курна. Здесь была устроена каменная площадка, где располагался вход в подземную усыпальницу. Однако в действительности строительство пирамиды и сооружение заупокойного храма были едва начаты, когда царь умер. При этом была заложена огромная прямая дорога, ведущая через пустынную долину вниз к кромке полей, к тому месту, где впоследствии был построен храм, известный ныне как Рамессеум. Общий план был достоин великого фараона. Однако существует вопрос, был ли Санхкара Ментухотеп когда-либо погребен здесь. Как я уже сказал выше, возможно, он обрел последнее пристанище в Саккаре. Иногда у фараонов было две гробницы, одна из которых использовалась для настоящего погребения, а вторая представляла собой символическую усыпальницу, где обретал покой царский ка, то есть «двойник» (иначе говоря, его дух). Может быть, эта незаконченная фиванская гробница использовалась именно для такой цели. В любом случае остатки жертвоприношений пяти быков, обнаруженные над входом в усыпальницу, свидетельствуют, что это была либо настоящая, либо символическая гробница Санхкара Ментухотепа. Существует также доказательство, что усыпальница была запечатана, словно настоящая.

XI династия, 7. Небтауира Ментухотеп

2114–2112 годы до н. э

Следующим царем после Санхкара стал пятый Ментухотеп, который, вероятно, приходился ему сыном. Он принял в качестве царя-Тростника и царя-Осы имя Небтауира, «Солнечный бог – господин Обеих земель». В качестве царя-Сокола и Господина Коршуна и Кобры он звался просто Небтауи. Новый царь отпраздновал свой первый юбилей в 3-й день 2-го месяца 1-го сезона 2-го года своего правления, как сообщает большая надпись в Вади-Хамма-мат, о которой я сейчас расскажу. Иными словами, он был провозглашен наследником престола 28 годами ранее, поскольку, как я уже говорил, египетский юбилей праздновался на 30-м году после такого события. Из этого, кажется, можно сделать вывод, что старый царь Небхапетра в середине своего правления не только провозгласил наследником трона своего сына (будущего фараона Санхкара), но и через несколько лет признал сына Санхкара, который тогда еще был очень молод, следующим преемником. Таким образом, благодаря четко установленному порядку наследования власти его сыном, а затем внуком, он предупредил любые споры внутри династии, которые могли возникнуть в будущем. В другой надписи в Вади-Хаммамат новый царь Небтауира назван «рожденным матерью царя Ими». Я полагаю, что она являлась первой женой покойного Санхкара, которая умерла прежде, чем ее супруг занял престол, и поэтому так и не стала настоящей царицей, или же это была одна из его второстепенных жен, следовательно не имевшая прав на какой-либо более высокий титул, чем «мать царя».

Интересную надпись, относящуюся к новому правлению, но не упоминающую дату, высек на скале в Вади-Хаммамат некий Саанх – старик, чья карьера в основном была связана с пустыней. В ней сказано: «Командир отрядов в горах [пустыни], в Египте военачальник, командующий… [матросами?]… на реке, Саанх. Говорит он: „Я был начальником отрядов всей этой земли в этой пустыне, они были снабжены кожаными мешками для воды и корзинами хлеба, [кувшинами] пива и любым свежим овощем Юга. Я сделал долины зелеными, а холмы наполненными водой, поселил людей повсюду, на юг до Ча-ау, на север до Менат-Хауф. Перешел я к Красному морю, охотился я на людей, охотился я на животных. Отправился я в эту пустыню, хотя был я человеком шестидесяти лет и имел семьдесят малолетних внуков, потомков одной моей жены. Делал я послушно все вещи для царя Неб-тауира“».

Кроме этой надписи, другими источниками времен этого короткого правления служат надписи, также вырезанные в скалах Вади-Хаммамат. Они повествуют о большой экспедиции, посланной сюда на 2-м году царствования Неб-тауира, чтобы доставить два блока брекчии для саркофага фараона и крышки к нему. Существует множество доказательств, что предметы для погребения этого царя были готовы очень скоро после его восшествия на престол. Ответственным за экспедицию был не кто иной, как сам визирь Аменемхет. Как мы сейчас поймем из его высказываний, он обладал огромной властью. Следует обратить внимание, что он подчеркивал тот факт, что его царственный господин с младенчества воспитывался как наследник престола. Это замечание, а также раннее празднование юбилея, который был иным способом выражения того, что он в течение 30 лет считался наследником, предполагают, что его права на трон оспаривал какой-то другой претендент. Думаю, мы можем заподозрить здесь наличие серьезной семейной вражды, в которой великий визирь Аменемхет встал на сторону законного, но, возможно, слабого или больного правителя.

Перед первой из этих надписей изображен царь, совершающий подношение вина богу Коптоса Мину, покровителю пустыни. Она начинается словами: «Первый раз юбилея, на третий день второго месяца первого сезона на втором году [правления]». Затем рассказывается, что практически в тот момент, когда каменщики вырубали из склона горы блок брекчии для изготовления крышки саркофага, произошло событие, очень похожее на чудо. Вот что там написано: «Это чудо, которое случилось с его Величеством, ибо дикие животные пустыни спустились к нему! Пришла газель, большая детенышем [то есть беременная], сбежавшая [вниз в долину] в направлении людей перед ней. Глаза ее смотрели назад [в страхе], хотя не повернула она [на самом деле] назад, пока не достигла священной горы и этого самого блока камня для крышки саркофага. Был он еще на месте своем [в склоне горы]. На нем она остановилась и родила своего детеныша, пока армия царя смотрела на нее. Затем перерезали они ей горло перед ним и разожгли огонь [то есть совершили там жертвоприношение]. Этот блок сошел [то есть был спущен вниз с горы] благополучно. И вот [было это истолковано], это был Величество того великого бога, Владыки Пустыни, который дал это жертвенное подношение своему сыну Небтауира Мен-тухотепу, живущему вечно, чтобы сердце его могло радоваться [этому знаку], что он будет жить на троне своем вечно-вековечно и что он отпразднует миллион юбилеев». Следом в надписи перечисляются титулы визиря: «Наследный князь, правитель города, визирь, владыка всех вельмож судебного ведомства, смотритель того, что дает небо, родит земля и приносит Нил, смотритель всего на всей земле, визирь Аменемхет».

Следующая надпись содержит официальный отчет об экспедиции и составлена двенадцатью днями позднее. Она гласит: «Его Величество повелел, чтобы эта надпись была помещена на высоте для его отца Мина, Владыки Пустыни, на этом священном первозданном холме, чтобы дух его был удовлетворен». Затем следуют царские титулы: «Царь, который на великом троне, первый тронами увековеченный в памятниках, прекрасный бог, владыка радости, могущественный в страхе, великий в любви, наследник Хора в его Обеих землях, которого божественные Исида, Мин и Мут, Великая Волшебница, вырастили для владычества над Обеими землями Хора, царь Верхнего и Нижнего Египта Небтауира Ментухотеп, живущий, подобно солнцу, вечно. Говорит он: „Мое Величество послал наследного князя, правителя города, визиря, начальника работ, любимца царя Аменемхета с отрядом в 100 00 человек, собранных из южных номов и из Среднего Египта, и с [отрядами?] из Оксиринхского нома привезти мне большой блок из хорошего и ценного камня, который в той горе, чьи превосходные свойства создал Мин, для саркофага, вечного памятника, и для памятников в храмах Среднего (?) Египта, ибо [это правильно и достойно, чтобы] царь над Обеими землями посылал [своего визиря] привезти для него желание его сердца из пустынных стран его отца Мина. Он сделал эту надпись и посвятил ее своему отцу Мину Коптосскому, Владыке Пустыни, Господину кочевников, чтобы он мог отпраздновать очень много юбилеев и жить, подобно солнцу, вечно“».

В тот же день Аменемхет вырезал надпись об этой экспедиции от своего имени, которая начинается с перечисления его собственных титулов: «Царское повеление, выполненное наследным князем, правителем города, главным судьей, любимцем царя, начальником работ, выдающимся в своей должности, великим положением, занимающим первое место во дворце своего господина, командующим ведомством, начальником шести судов, который судит людей и слушает их дела, тем, к кому великие приходят, склонившись низко, и перед кем вся земля простирается на своих животах, тем, чьи должности возвысил его господин, его любимцем в качестве хранителя границы Юга, ведущим к нему миллионы людей, чтобы выполнить желание его сердца о памятниках его, которые будут стоять на земле, Величайшим царя Верхнего Египта, Великим царя Нижнего Египта, управителем дворца, правителем всего Юга, которому докладывают, что сделано и что осталось несделанным, ведущим чиновников господина Обеих земель, усердным сердцем в [выполнении] царских повелений, командующим теми, кто командует, управителем управителей, визирем царя в его присутствии Аменемхетом. Говорит он: „Мой господин царь послал меня, как посылают человека, в котором божественные качества, установить памятник его в земле этой. Выбрал он меня перед [всеми, кто в] городе его, выдвинут я перед [всем] двором его. Его Величество повелел, чтобы пошел со мной к этой священной горе отряд людей, собранных по всей стране: горнорабочие, ремесленники, рабочие каменоломен, мастера, художники, резчики по камню, ювелиры, казначеи фараона из каждого управления Белого Дома и из каждой канцелярии царского дворца, объединенные под моим [началом]. Я сделал пустыню рекой и верхнюю долину потоком. Я добыл для него саркофаг, вечный памятник, памятник вековечный. Никогда его подобие не спускалось из этой пустыни со времени богов. Мои воины вернулись без потери: ни один человек не погиб, ни один солдат не пропал, даже ни один осел не издох, ни один рабочий не был ранен. Случилось это в качестве знака расположения, которое Мин проявил к Величеству моего господина, ибо он столь сильно любит его, чтобы дух его мог продолжаться на великом троне в царстве Обеих земель Хора. Я его любимый слуга, который делает все вещи, которые он хвалит каждый день“».

Никогда прежде в египетской истории человек не осмеливался говорить о своей важности в тех преувеличенных выражениях, какие использовал Аменемхет. Думаю, сразу можно понять, что он не только являлся, по сути, правителем Египта в то время, но и что его повелитель был «пустым местом», не способным держать под контролем растущие амбиции своего визиря. Тот факт, что Аменемхет был наследным князем и хранителем границы Юга, то есть занимал должность, на которую обычно назначали одного из наследных правителей номов Верхнего Египта, предполагает, что он родился в такой местной княжеской семье. Возможно, он приходился фараону родственником или же был потомком той боковой ветви царской семьи, на существование которой намекало присутствие зависимого владыки Интефа в южной стране во времена царствования Небхапетра.

Через восемь дней, то есть в 23-й день того же месяца, произошло второе «чудо». «Работа [только] была начата в той горе над крышкой саркофага [то есть обработка камня только была начата], когда чудо повторилось! Сделался дождь, и облик этого бога [как божества дождя] явился, его природа была показана людям. Пустыня сделалась озером, вода поднялась до края каменного блока [там, где блок лежал у подножия горы, из которой его добыли]. Затем [когда вода ушла], старый колодец был найден в центре долины, 10 на 10 локтей с каждой стороны, наполненный свежей водой до края его. Он был вычищен, ибо его сохранили чистым от газелей и скрыли от кочевников [под песком, который теперь был смыт дождем]. Воины старины и цари, жившие прежде, уходили и возвращались рядом с ним, хотя ни один глаз не видел его, взгляд человека не падал на него, но теперь для его Величества обнаружился он! Когда те, кто был в Египте, услышали об этом, люди, бывшие в Египте на Юге и на Севере, склонили они свои головы к земле, восхвалили они удачу его Величества навечно».

Последняя надпись, составленная в 28-й день, была посвящена окончанию работы. «Крышку саркофага спустили вниз [к Нилу], был блок 4 локтя на 8 локтей на 2 локтя, как он вышел из работы [то есть после обтесывания]. Быки были убиты [для жертвоприношения], козы были убиты, благовония были брошены в огонь, и отряд из 3000 матросов номов Дельты спустился с ним благополучно в Египет».

Хорошо, что фараон подготовил себе саркофаг, потому что он, похоже, очень скоро умер. Упоминания о нем больше не встречаются, как и другие памятники его царствования, за исключением нескольких скарабеев. Гробница, для которой готовили этот саркофаг, так и не была найдена. Небтауира стал последним правителем Одиннадцатой династии, поскольку дальше мы обнаруживаем на троне узурпатора – основателя новой династии – по имени Аменемхет. Я считаю, здесь не может быть больших сомнений в том, что этого человека следует отождествить с великим визирем Аменемхетом, о котором мы только что говорили и который, как я предполагаю, возможно, был потомком прежних фараонов из династии Интефов. До нас дошел необычный документ, вероятно датируемый периодом правления этого нового царя или же несколькими годами позже. Считается, что он содержит пророчество, предсказавшее воцарение этого Аменемхета [или Амени, как его называли в народе]. Оно было сделано мудрецом, жившим, как сказано, во времена фараона Третьей династии Снефру[84].

Вначале пророчество описывает несчастья, которые обрушатся на Египет, а затем повествует о пришествии спасителя. Оно гласит: «Будет царь, который придет с Юга, чье имя будет Амени, сын женщины Нубии, дитя Верхнего Египта. Получит он белую корону [Верхнего Египта], обретет он красную корону [Нижнего Египта]. Объединит он Двух Могущественных [богинь-покровительниц этих двух земель]… Люди в его время обрадуются, ибо этот человек, который будет благородного рождения, утвердит свое имя навечно. Те, кто склонны ко злу, кто готовит восстание, смирят свои роптания из страха перед ним. Тогда Истина вступит в свои права, и Несправедливость будет изгнана.

Тот, кто увидит [эти вещи] и будет служить этому царю, будет радоваться».

Думаю, мы должны согласиться, что данное пророчество является «подделкой». Иными словами, оно было написано после вступления Аменемхета на престол, чтобы узаконить захват власти. При этом описание страданий Египта перед появлением спасителя, должно быть, представляло реальную картину бедствий, которые наступили после смещения с престола Небтауира. Как уже было сказано, Санхкара умер неожиданно, оставив свою гробницу и храм в Фивах незаконченными. Похоже, после этого между соперничающими претендентами на престол развернулась борьба. В конце концов с помощью могущественного вельможи Аменемхета коронован был Небтауира. Когда спустя два года он умер, несомненно, вспыхнуло восстание, и какой-то другой претендент на трон, похоже, должен был быть изгнан из Египта. Многих князей, каждый из которых стремился взойти на трон, пришлось усмирить, к тому же пришлось иметь дело с вторжением кочевых азиатских племен в восточную Дельту.

«Встань, мое сердце! – взывает автор фальшивого пророчества, описывая эти беды, – скорби по этой стране, откуда ты произошел!.. ибо то, о чем люди говорят как о вещи, [которой нужно] страшиться, случилось. Взгляни, Великий [то есть фараон] повержен в стране, откуда ты произошел… и [местные] князья властвуют в стране. Установленная власть, как если бы она никогда не была установлена, и [новый] день начинается в предательстве. Страна погибнет без остатка, и ничего не останется». «Страна уменьшилась, а ее правители умножились. Люди отдают приказ тому, кто когда-то отдавал приказ другим, и низшие станут высшими». Эти бедствия будут сопровождаться плохими разливами Нила. Автор говорит: «Река высохла, река Египта. Люди могут переправиться через реку пешком, а путь для судна стал отмелью». Часто дули южные ветры – ужасающий хамсин, или сирокко, и в воздухе было так много пыли, что солнце скрылось. О величественном храме Небхапетра и окружающем некрополе перестали заботиться. «Люди [пришли, чтобы] жить в некрополе, – сообщает пророчество, – бедняк делает себе запас [из подношений в гробницах], и нищий ест священный хлеб». «Люди взяли оружие войны, и страна живет в волнении. Люди делают стрелы из бронзы и жаждут крови. Они смеются, но со смехом страдания это, и никто не плачет над [мыслью о] смерти… Человек сидит спокойно в своем углу, пока кто-то убивает другого. Его сын – его враг, его брат – его недруг, и человек убьет своего собственного отца. Люди забирают вещи человека у него, и они даются тому, кто чужой. Они смотрят на своих горожан как на создания, [которых нужно] ненавидеть, и они стараются заставить молчать уста, что говорят. На речь отвечают, и сразу вздымается рука с палкой, в то время как люди кричат: „Не убивай его!“ Предмет разговора людей выходит из их сердец, подобно огню, и ни одно из высказываний уст не терпят».

Здесь мы видим свидетельство о гражданской войне со всеми ее ужасами. Однако к этому несчастью добавляется еще и вторжение азиатов. «Чужая птица высиживает яйца в топях Дельты и делает себе гнездо с любой стороны, ибо люди терпели это, чтобы приблизиться, из-за их нужды [в пище]. Так, страна ввергнута в несчастье [просто] потому, что эти кочевники наводнили землю и нуждаются в пище. Враги в восточной Дельте, и азиаты спускаются в Египет. Даже звери пустыни пьют из рек Египта». Но в конце концов появится спаситель Аменемхет, и тогда «азиаты падут под его мечом, ливийцы падут перед его пламенем, мятежники перед его гневом и предатели перед его властью. Змея, что покоится на его лбу, усмирит для него восставших. Он построит [огромное оборонительное сооружение, известное как] Стена князя, чтобы помешать азиатам войти в Египет, каков их обычай, [даже чтобы] попросить воды, чтобы дать напиться их скоту».

Такова живая картина невзгод, последовавших за смертью последнего царя Одиннадцатой династии. В одной из гробниц Бени-Хасана, датируемой временем правления этого Аменемхета, есть надпись, упоминающая об изгнании из Египта некоего человека, который мог предъявлять права на престол. Так пали династии Интефов и Ментухотепов, и началась великая Двенадцатая династия.

Патриарх Авраам

Согласно новой системе хронологии, которую я предложил в этом томе, едва ли могут быть сомнения, что Одиннадцатая династия пала, а Двенадцатая началась в 2112–2111 годах до н. э. Я хотел бы предположить, что именно в это время Египет покинул патриарх Авраам. В 14-й главе Книги Бытия сказано, что вскоре после этого события случилась война, в которой принял участие Амрафел, царь Сеннаарский. Исследователи обычно соглашаются в том, что этого Амрафела следует отождествить с царем Хаммурапи из Первой вавилонской династии, который взошел на трон в 2123 году до н. э. (эту дату астрономически установил Куглер), а умер в 2081 году до н. э. Следовательно, Авраам покинул Египет за несколько лет до 2081 года до н. э. – факт, который обычно признают все. Библия рассказывает, что он пришел в Египет, поскольку ужасный голод царил в стране, где он жил. Следует помнить, что египетский источник, который я только что процитировал, сообщает, что во времена падения Одиннадцатой династии (то есть в 2112 году до н. э.) Дельту наводнили азиатские кочевники. Они пришли в эту плодородную область, поскольку нуждались в пище в своей земле, и египтяне позволили им прийти. Затем Библия говорит, что в то время «Господь поразил тяжкими ударами фараона и дом его», и мы только что видели, какие беды на самом деле обрушились на Египет в тот период. И наконец, как сказано в Библии об Аврааме, «дал о нем фараон повеление людям, и проводили его, и жену его, и все, что у него было». Иными словами, Авраам был выслан. Однако в том же египетском источнике мы только что прочли, что основатель Двенадцатой династии изгнал азиатов из Египта и построил оборонительные сооружения, чтобы не позволить им вновь вторгнуться в Дельту, даже для того, чтобы попросить воды для своих стад. Таким образом, библейская история и египетский документ соответствуют друг другу, и установленные даты для каждого источника согласуются между собой. Поэтому я считаю весьма вероятным, что Авраам был выслан из Египта в 2111 году до н. э., во времена основания Двенадцатой династии.

Думаю, все критики теперь согласятся, что долголетие Авраама и его жены Сары, описанные в Книге Бытия, неправдоподобны, а я смогу рассказать библейскую историю так, как она, скорее всего, произошла. Можно предположить, что Авраам покинул свой родной город Ур примерно в 2123 году до н. э., иначе говоря, примерно в то время, когда Хаммурапи вступил на вавилонский трон. Незадолго до этого он женился на Саре, и ей, следовательно, было тогда, вероятно, лет пятнадцать, поскольку обычно девочек выдавали замуж в возрасте 12 или 14 лет. Через несколько лет, скажем в 2120 году до н. э., она и ее муж были вынуждены из-за голода уйти в Египет. Саре тогда исполнилось около 18 лет, и она находилась в расцвете своей красоты, с чем согласятся все, кто знает Восток. В те времена на троне находился фараон Санхкара Ментухотеп, и вполне могло случиться, что он познакомился с прекрасной Сарой, женой этого богатого семитского вождя. После примерно семи лет пребывания в Египте (или, во всяком случае, достаточно долгого времени, чтобы стать, как говорит Библия, очень богатым и иметь скот и сокровища) он был изгнан из страны в 2111 году до н. э. – в период зарождения Двенадцатой династии. В тот момент Саре было около 25 лет. Спустя несколько лет, где-то в 2106 году до н. э., когда Саре было лет тридцать, разразилась война, о которой рассказывает Библия и в которой принял участие Хаммурапи (2123–2081 годы до н. э.). К этому времени Сара поняла, что у нее, вероятно, не будет детей. Сына Измаила родила Аврааму египтянка Агарь, которая вполне могла остаться с ним, когда его изгнали из этой страны. Как гласит Библия, примерно через 14 лет, то есть в 2092 году до н. э., когда Саре исполнилось 44 года, она родила Исаака. Поскольку у женщин Востока это был предельный возраст для деторождения, то ее удивление, о котором повествует Книга Бытия, было вполне естественным.

Таким образом, возраст Сары во время этих разнообразных событий весьма правдоподобен и доказывает, что библейский рассказ основывается на реальных фактах. Если, подсчитывая ее годы, мы установим дату битвы семитских царей как 2106 год до н. э. (как раз в середине правления

Хаммурапи), то из этого следует, что Авраам должен был покинуть Египет примерно в 2111 году до н. э., то есть в то самое время, когда, как нам известно, семитские поселенцы были изгнаны из страны. Чтобы подтвердить эту дату, показав, как она согласуется со следующими фактами в библейской истории, я должен обратиться к предмету, о котором подробно расскажу в следующем томе своего труда. Вкратце его можно изложить так. Как я только что сказал, Исаак, согласно этой системе дат, родился в 2092 году до н. э. Согласно Библии, Сара умерла через 37 лет, то есть в 2055 году до н. э., когда ей было около 81 года. Как раз перед ее смертью, как рассказывает Книга Бытия, Исаак женился. Ему в то время было примерно 36 или 37 лет, хотя в Библии сообщается, что ему было 40 лет. Таким образом, существует противоречие, хотя, вероятно, это означало, что ему было почти 40 лет. Как рассказывает история, Исааку было 60 лет, когда родился его сын Иаков, что должно было произойти в 2035 году до н. э. У Иакова был сын Иосиф, появившийся на свет, когда его отцу было, предположительно, лет сорок пять. Это должно было случиться в 1990 году до н. э. Иосифу исполнилось 17 лет, когда его увели в Египет, иными словами, это случилось в 1073–1072 году до н. э., когда его отцу Иакову было примерно 62 года. Как сообщает Библия, Иосифу было 30 лет, когда фараон назначил его на высокий пост (в 1959 году до н. э.), а его отцу исполнилось приблизительно 75 лет. Спустя примерно 8 лет, скажем в 1951 году до н. э., его отец, который, согласно Талмуду, 20 лет оплакивал Иосифа, прибыл в Египет. В соответствии с предыдущими расчетами, ему должно было быть около 83 лет. Библия подтверждает это, говоря, что он был так стар, что его должны были нести. Согласно Талмуду, он умер через 17 лет, когда ему исполнилось 100, но, разумеется, 17 лет пребывания в Египте, скорее всего, являются ошибкой, и речь идет о меньшем сроке, скажем о 7 годах.

Все эти числа доказывают, что события, описанные в Библии, и их хронологическая последовательность вполне правдоподобны, поэтому становится очевидным, что мы имеем дело с фактами. Эти расчеты указывают, что назначение Иосифа произошло в 1959 году до н. э., что соответствовало году, когда на престол взошел фараон Двенадцатой династии Амменемес (Аменемхет) III – вполне подходящее время для новых назначений. Вспомним, что Иосиф помогал царю защитить Египет от голода во время низких паводков, и эту историю подтверждает тот факт, что Амменемес III провел масштабные ирригационные работы и изучил уровни Нила в районе первого порога, чтобы отвести больше земли под пахоту и таким образом увеличить количество продуктов. Большой канал, который был выкопан в те времена, существует и поныне. Сейчас он называется Бахр-Юсуф, «Канал Иосифа», и это название никогда не было объяснено. Однако теперь его происхождение впервые становится очевидным. Оно означает, что эти ирригационные работы традиционно связывались с именем Иосифа, и даты, приведенные здесь, доказывают, что предание соответствует истине.

После смерти Иакова в библейской истории существует пробел, однако в Талмуде сказано, что Иосиф умер через «71 год после того, как Израиль пришел в Египет». Это может означать, что он умер в возрасте 88 лет, то есть через 71 год после своего появления в Египте, что, если округлить, произошло в 1900 году до н. э., как раз перед тем, как пала Двенадцатая династия. Я думаю, это израильское семейство находилось в авангарде основной волны израильской иммиграции, которая произошла спустя примерно 124 года (около 1776 года до н. э.), при воцарении великого гиксосского царя Хиана. Представляется весьма вероятным, что появление основной массы евреев в Египте должно было произойти во времена, когда власть над всей страной получил азиатский царь, который, соответственно, приветствовал такую иммиграцию. Затем начинается отсчет пребывания евреев в Египте, которое, согласно Библии, длилось 430 лет. Раввинская традиция утверждает, что из этих 430 лет 190 прошло, прежде чем началось угнетение, что приводит нас к 1586 году до н. э., то есть к той самой дате, когда началась победоносная война египтян против их азиатских правителей и поселенцев. Это случилось за 10 лет до начала правления Яхмоса I – первого царя Восемнадцатой династии. Традиция утверждает, что оставшиеся 240 лет евреи провели в рабстве, и это приводит нас к 1346 году до н. э. как дате Исхода, которая, как я покажу в следующем томе, является правильной датой для данного события.

Во втором томе «Истории фараонов» я более подробно остановлюсь на этом предмете, а пока с большим удовольствием отмечу, что египетская хронология, которую, надеюсь, я установил в этом томе, послужила подтверждением рассказа о еврейских патриархах, как он изложен в Библии. Она, наконец, сообщила подходящие даты событиям тех древних священных историй, которые читали и перечитывали наши предки и будут читать наши потомки.