Дело об убийствах в космическом борделе

— В каком смысле?

— В медицинском. Существо негуманоидной природы, испытывающее сильное сексуальное влечение именно к гуманоидным. До прямых контактов дело еще, правда, у него ни разу не доходило, он пока еще с поведенческой ролью не слишком разобрался. Все никак решить не мог — какой из полов приятнее. Для Эльвы это, конечно, не проблема, но сам он был в ужасном расстройстве — их политическая религия категорически отрицает бисексуализм. Вернее, не бисексуализм даже, а собственно полисексуализм, если вы понимаете разницу… Я поручила его одной из лучших пар — Виолле и Гернике, он наверняка уже через недельку перестал напоминать буриданова осла… Но… это была та самая Виолла…

Виолле оторвали левую ногу и обе руки. Но предварительно — голову. Она была самой первой, почти месяц назад…

— А… Вторая?

— Герника после этого подалась к Сестрам. А какая девочка была!.. Конечно, большинство девочек кончают именно Сестрами, но гораздо позже, ей же еще и тридцати не было, соплячка совсем.

— А посмотреть на них можно?

— На кого? На Сестер?! — забавно, но она выглядела почти шокированной. Знать бы еще — чем?..

— Да нет. На Кемпбеллов.

— А-а-а… — она поджала губы, — любопытствуете… Впрочем…

Пожав плечами, она набрала код.

Появившаяся на экране комната была достаточно странной и больше напоминала аквариум. Поперек нее был натянут кабель с поврежденной изоляцией, а по обе стороны от него расположились два существа, напоминающие гигантских амеб. Левое забавлялось с тивидиком, лениво перебирая каналы. Правое чуть покачивалось в гамаке, свесив по бокам длинные ложноножки. При всей своей, прямо скажем, не слишком скверной профессиональной подготовке Индрю не смог бы сказать, какое поведение более типично для насильника, а какое — для жертвы.

— Их пришлось разделить — каждый обвиняет другого в маниакальности и сексуальных домогательствах. Кабель под током.

— Под высоким?

— Под ОЧЕНЬ высоким! — Клейси фыркнула невесело. Пояснила: — Сила тока действует на них двояко — высокая вызывает малоприятные ощущения и даже может парализовать, а вот низкая — наоборот, весьма приятна и даже, простите, возбуждает. Насмотрелись?

Индрю кивнул, чувствуя себя виновным в каком-то крайне извращенном виде околопрофессионального визионизма, и она выключила экран. Если уж этих тварей не смогли различить даже амебные эксперты, то что уж говорить о простом икс-инспекторе?!.. Индрю в который раз недобрым словом помянул так не вовремя смотавшегося в отпуск подлеца-шефа, бросившего несчастного подчиненного на растерзание злобных маньяков и не менее злобных бандерш..

— Ну и что Вы можете мне сказать по сути?

Сказать-то Индрю мог бы ей многое, и все — исключительно по сути, но вряд ли бы ее заинтересовало паскудство шефа в частности и мерзопакостность судьбы вообще. Поэтому пришлось ограничиться неуверенно-лаконичным:

— Н-ну… Если смотреть с юридической точки зрения… Требования вполне законны…

И получить в ответ ведро уничтожающего презрения. Не ведро даже, а хорошую канистру, или даже две канистры — столько поместилось во взгляде, которым Клейси его окатила.

— Я, кажется, понимаю, исходя из каких соображений сюда направили именно Вас. Вот уже три недели Вы настолько заняты активным инспектированием работоспособности моего персонала, что ни на что другое у Вас просто не хватает ни сил, ни времени. Насколько я понимаю, Вам обещали теплую непыльную командировочку, своеобразную награду за что-то там, Вами где-то уже совершенное — искренне надеюсь, что именно совершенное, не везде же Вы изволите вести столь праздный образ жизни! Вы настроились на обещанный отдых, расслабились, и теперь у Вас элементарно не хватает мозгов сообразить в отсутствии прямого указания начальства, что ситуация некоторым образом изменилась. Вероятно, Ваша фамилия действительно отражает внутреннюю сущность, тут Вам можно только позавидовать. Хотя я советовала бы Вам добавить приставку «Мартовский», будет и звучать интереснее, и по смыслу точнее…

У нее была неприятная манера улыбаться поджатыми губами, отчего улыбка напоминала порез очень острой бритвой.

Это было гнусным и несправедливым наездом. Да, он позволил себе кое-что… хм-м… Может быть, даже и не кое-что, а гораздо больше, кто теперь будет вспоминать и разбираться…

Но было это в самом начале. Когда все еще казалось случайностью. И уже после второго убийства он со всей ответственностью и даже некоторым чувством вины…

Индрю почувствовал, что помимо воли и наплевав на твердо принятое решение все-таки начинает злиться.

— Мне очень жаль Вас разочаровывать, но Вы ошибаетесь. — А ее манерочка говорить остро заразна, не хватает еще ножкой шаркнуть и улыбнуться поджатыми губками! — КИС — это не фамилия, это оперативный псевдоним. И не мною, кстати, выбранный, а компьютером, их присваивают чисто автоматически, при поступлении на подготовительные курсы. Причем, заметьте, псевдоним этот звучит не как просто «Кис», а именно «Индрю Кис», по имени одного сказочного доисторического робота. А на самом деле меня зовут Рейв. Вот такое вот простое и ни на что не претендующее имя. Просто Рейв, Рейв Дикси, если, конечно, вам это интересно…

— Безумно интересно! — опять улыбочка, быстрая, как порез, — Вы даже представить себе не можете, насколько интересным является то, что Вы мне сейчас сообщили!.. Я, конечно, могла бы с вами поспорить на тему того, что псевдонимы, тем более длительного ношения, НИКОГДА не выдаются компьютером без достаточных на то оснований и по сути своей гораздо ярче выражают индивидуальность, чем фамилия, но в Вашем конкретном случае мне вполне достаточно и фамилии. Насколько я помню латынь, dixi означает «я кончил»… Что Вы и делаете последние три недели прямо-таки с поразительной регулярностью, завидной выносливостью и упорством, достойным куда лучшего применения.

У Индрю заледенело от ненависти все внутри, но улыбаться он не перестал:

— Вы разрешите задать Вам вопрос личного порядка?

— Однако, это уже прогресс! Наконец-то Вы хоть кого-то начали опрашивать. Хотя, на мой непросвещенный взгляд, было бы куда полезнее, начни вы задавать вопросы свидетелям.

— Правда ли, что директорами публичных домов назначают прооперированных клинических импотентов?

— Мне, в свою очередь, очень жаль, но теперь уже я вынуждена Вас разочаровать. — Ее улыбочка была сама любезность. — На должность эту назначают исключительно вышедших на пенсию шлюх, у которых за долгие годы активной работы на мужчин выработалась аллергическая реакция. По типу рефлекса. Рвотного. Но даже им предварительно делают прививку или инфибуляцию. Надеюсь, теперь Ваше любопытство удовлетворено полностью и Вы сможете все-таки приступить к своим прямым обязанностям?..

Уходя, она еще раз подтвердила, что двери имеют привычку хлопать лишь тогда, когда ей это нужно — дверь шмякнула тяжело и неотвратимо. Словно крышка гроба над Индрюкисовским самолюбием, и острые каблучки вколотили в нее победной дробью последние гвозди.

Индрю выразился в том смысле, где и каким именно противоестественным образом хотел бы он удовлетворить свое любопытство, и самой Клейси отводилась в этом процессе весьма деятельная роль.

Выразился он хорошо — даже самому понравилось.

Убийственная фразочка получилась. Сразу и наповал.

Жаль только, что сказана она была уже в закрытые двери…

А, может, и не так уж и жаль… Кто ее, Эту клятую Клейси, знает?..

Вдруг она юмора вообще не понимает?..

* * *

После восьми с половиной часов добросовестного изучения предоставленных Банком материалов, Индрю узнал очень много полезного об инстинктах, морали, быте, привычках и поведении гидроидных, об особенностях их пищеварения и психосексуальных аномалиях, но ни на микрон не продвинулся в интересующем его направлении.

И, что было гораздо более неприятным, за все это время он не сумел придумать ни одной более или менее убедительной причины не проводить переориентировку — хотя бы в этом конкретном случае…

С каждым проходящим часом он мрачнел все больше, и на грани девятого начал жаждать крови.

И тут, разумеется, позвонила Клейси.

И поинтересовалась, имеются ли результаты у столь тщательно и кропотливо проводимой работы, и не будет ли икс-инспектор настолько любезен, чтобы предоставить вышеозначенные результаты в распоряжения директора того самого борделя, в котором, если икс-инспектор еще не окончательно запамятовал, в данный момент…

Несколько секунд Индрю просто сопел, наливаясь черной кровью. Считал. Про себя. Иногда такое помогает.

После ста двадцати он уже почти спокойно ответил, что единственным результатом на данный момент является сильнейшая головная боль, но в самом скором времени наверняка будет еще и геморрой, и что всем это он, Индрю Кис, с удовольствием поделится с небезызвестным ему директором. А с еще большим удовольствием предоставит все это в полноправное и единоличное владение вышеозначенному директору по первой же просьбе оного.

На что ему было ядовито замечено, что она и не ожидала ничего более существенного от какого-то там икс-инспектора, с которого и взять-то нечего, кроме анализов, да и те червивые.

Достойно и (ГЛАВНОЕ!) вовремя парировать этот совсем уж детсадовский выпад Индрю не успел, и все витиеватое многоэтажие досталось уже погасшему экрану.

Те с трудом различимые даже под электронным микроскопом остатки желания работать, чудом уцелевшие после восьми часов переливания из всем известного расплывчатого «пустого» в ничуть не менее туманное «порожнее» испарились окончательно и бесповоротно. Индрю еще раз покрыл виртуозной тирадой свое отражение в погасшем экране — просто так, для тренировки, — заметил, что стал повторяться, и вышел прогуляться.

Есть время собирать камни, а есть…

Короче, погода шепчет.

У сексплощадки задержался — показалось, что крутят что-то из старых хитов «Катти-Клизмы», но скоро с раздражением понял, что это просто молодежь косит под классику, причем косит неумело. Он даже узнал знаменитый в свое время хит «Все выше, и выше, и выше…», теперь намертво испохабленный секстетом «Нео-новый член» — и ускорил шаг.

А вот у задней стены женской бани он задержался уже по совсем иной причине…

И не то, чтобы его так уж заинтересовала архитектура данного сооружения или там уровень санитарно-технического обслуживания персонала и гостей астероида наслаждений. Просто у выхода вентиляционной трубы стоял андроид, с нескрываемым интересом прильнувший к окулярам многоступенчатого перископа, засунутого в эту трубу до упора.

Андроид нервно подергивался, пританцовывал и вообще находился в состоянии крайнего возбуждения. Но не моральное падение невинного визиониста заставило остановиться Индрю Киса, а формула искусственной крови, выгравированная на спинной его пластине.

На несколько секунд мысли его как бы раздвоились — половина продолжала бежать по привычной колее: подлец-шеф, паскуда-Клейси, паршивка-судьба и гнусность всех гидроидных вместе взятых и отдельных их представителей, взятых в частности, и все в том же роде. А вторая половина с некоторым недоумением пыталась припомнить, где же это она совсем недавно видела нечто похожее, такую вот очень красивую восьмиступенчатую трехстрочечную фреоксильную дрянь…

Потом обе половины как бы столкнулись в яркой вспышке осознания, ГДЕ именно и при каких обстоятельствах он это видел.

И на некоторое время мыслей не стало совсем…

Андроид заметил его присутствие, подмигнул приглашающе. Но, поскольку Индрю на подмигивание не среагировал, счел возможным оскорбиться, сложил перископ в кожаный футляр и ушел, мерзко похихикивая.

Индрю проводил его долгим взглядом, задумчиво потер переносицу.

Странно, что раньше он совсем не думал об андроидах.

А ведь, если есть среди них визионисты, то почему бы не быть и маньякам? И тогда отпадает проблема того, как могло оказаться, что на залетного садиста — а подобная мания была бы тестирована наверняка, и даже принудительно, — не подействовала библейская прививка, вкачиваемая всем прибывающим на Эльву маньякам-садистам.

Если маньяк не залетный, а свой, из андроидного персонала, то на жестокость его могли вообще не проверять, всецело полагаясь на фундаментальные три закона… М-да, только вот как быть в таком случае с этими самыми пресловутыми тремя законами?..

Надо подумать… Подумать — это можно. Это — всегда пожалуйста.

Только — молча.

И в отчете подобные раздумья фиксировать тоже не стоит. Потому что тогда уж наверняка не избежать переориентировки. А психоматрица андроида — это нечто…

А это вам не инсектоиды. И даже не спрутообразные.

Это — чревато…

Тут, если что, не сможет помочь ни один сексопатолог.

И пусть говорят, что потом все стирается бесследно и последствий не бывает! Знаем мы, как именно не бывает их. Про такие случаи по отделу ходили легенды самого мрачного толка, и отнюдь не самая страшная из них была про бедолагу, что, будучи под мухой, попытался трахнуть электрическую розетку. А та оказалась девушкой порядочной. И, будучи под током, трахнула того бедолагу сама… Это еще цветочки, а ведь был же еще и неописуемый по кошмарности случай с электромясорубкой…

Нет, кому как, а лично икс-инспектора подобная перспектива совсем не прельщала. А посему, быстро сыграв на попятную, он сделал очень глупое лицо (а что я? А я ничего! Гуляю вот просто…), вернулся к себе в кабинет и вызвал на допрос Эйви-Фю-О.

И буквально взвыл, когда в открывшиеся почти мгновенно двери вошла Клейси.

— Я, кажется, вызывал не Вас?!!

— И, смею заметить, зря. — Его вопль и убийственный взгляд не произвели на нее ни малейшего впечатления. — Поскольку я весьма сомневаюсь, имеете ли Вы хотя бы отдаленное представление о существе, с опроса которого намереваетесь столь опрометчиво начать свою бурную и столь запоздавшую деятельность. И потому считаю своим долгом…

— Смею в свою очередь заметить, что работаю в ксенополиции двенадцать лет, и за все это время еще никто!..

— …отметить, что этот малыш абсолютно безвреден, он мазохист до мозга костей или того, что…

— Никто не предъявлял мне более нелепого обвинения! Слышите?!..

— …там у него заменяет кости, как видите, явно отсутствующие, но зачастую…

— Граничащего с хамством!.. Я долго терпел, но подобное переходит уже все границы!..

— …вызывает негативные реакции из-за своего пристрастия демонстрировать не то, что надо…

— И вообще — посторонних прошу покинуть помещение!!!

— …и не там, где надо, и попозже я могла бы, конечно, поспорить с вами насчет того, кто именно является посторонним в так непосредственно узурпированном Вами МОЕМ кабинете, но только попозже, когда вы сумеете нормализовать свое кровяное давление и перестанете так волноваться, а пока только хотела бы Вам сообщить, что, собственно…

— ВОН!!!

— …присутствовать на допросе не входило в мои ближайшие планы, я здесь всего лишь в качестве сопровождающего.

Тут только Индрю заметил, что Клейси вошла не одна — ее сопровождало странное существо, больше напоминающее корабельный штурвал, сделанный из желеобразной пульсирующей резины. При передвижении существо ежесекундно чуть-чуть меняло свою форму, словно перетекало, то утолщаясь, то сплющиваясь, а странные выросты по его периметру набухали, принимая смутно знакомые очертания.

— Прияс-с-сно пос-с-снакомис-с-ся! — прошелестело оно, ловко устраиваясь на табурете по другую сторону стола и меняя свой цвет с темно-синего на оранжевый.

— Я вас покидаю, — Клейси холодно кивнула Индрю, и тут же гораздо теплее обратилась к Эйви-Фю-О, — Эйви, детка, ты кого намереваешься шокировать? Если меня — то напрасно, у меня иммунитет. А если его — кивок на Индрю, — то, надобно тебе заметить, что он несколько иного пола и ориентации. Он мужчина, Эйви, и твои ужимки выглядят по меньшей мере забавно.

— О, им с-с-сори, миль пардон, я с-с-сутко ис-с-свиняюс-с-сь! — Эйви-Фю-О весь пошел красно-зелеными пятнами и разом втянул в себя все выросты. Индрю, до которого только сейчас дошло, на что же именно они казались ему смутно похожими, посмотрел на уже закрывшиеся двери с ненавистью, но промолчал. Меж тем Эйви-Фю-О снова выпустил на пробу три свои ложноножки, но на этот раз раздул их до размеров спелого арбуза, а на концах сформировал соски размером с голубиное яйцо или хорошую ранетку.

Индрю Кис поспешил заняться вопросами, стараясь игнорировать то, что колыхалось перед ним по другую сторону стола. Официальная часть его интересовала не сильно, и потому он покончил с нею за пару минут и сразу пошел напролом:

— Клейси сказала, что ты что-то видел. Это правда?

— О, Клейс-с-си, Клейс-с-си, милая Фю, но как фис-с-ст — увы, увы! С-с-совер-с-с-сенно не понимает-с-с маленьких с-с-селовес-с-сес-с-ских с-с-слабос-с-сей… Ну, и нес-с-селовес-с-сес-с-ских с-с-слабос-с-стей тос-с-се… Вы меня понимаес-с-се?..

Грудей стало пять.

И они всей своей массой легли прямо на стол, нацелившись на Индрю дулами сосков.

Индрю занервничал…

— Меня не интересуют ее личные качества. Меня интересуете Вы…

— О, как прияс-с-сно эс-с-со с-с-слыс-с-сать! Эс-с-со так обнадес-с-сывает-с-с!..

Количество грудей удвоилось.

Индрю торопливо уточнил:

— Вернее, то, что Вы знаете.

— Ну, эс-с-со, допус-с-сим, ус-с-се вовс-с-с-се не так прияс-с-сно с-с-слыс-с-сать… Но, с-с-са неимением лус-с-сего… И потом, вес-с-сь вс-с-сегда мос-с-сно вернус-с-ся к обс-с-сус-с-сению более прияс-с-сных т-с-сем… А нас-с-сет эс-с-сого с-с-садис-с-ста… Д-с-са! Я его видел.