Сидни допила кофе.
– Это всего лишь царапина. Не стоит обращать внимания, особенно если это приблизит меня к цели. Нам нужно поговорить.
– И поговорим. – Но не сейчас. И не здесь.
Прежде нужно остаться наедине, действительно наедине, убраться подальше от дома, где Ник никому не мог доверять. Ник чувствовал себя таким же заключенным, как и в Южной Америке. Пожалуй, здесь даже больше, учитывая изощренное, едва ощутимое наблюдение. Хотя он не видел многочисленных «жучков» и камер, они неустанно фиксировали каждый шаг.
Прошлой ночью Ник совершил ошибку, рассказывая Сидни об Эстебане и времени, проведенном с повстанцами. Он понял, что их разговор прослушивался, когда утром Готорн вручила ему трость и напомнила, что лодыжку он растянул вовсе не вследствие того, что споткнулся. ЦРУ хотело выставить его травму результатом пыток.
Не успели они отъехать, как на конюшне объявился лейтенант Батлер.
– А я-то думал, куда это вы сбежали.
Итак, путь к отступлению отрезан. Ник, однако, решил не дать Батлеру себя остановить. Взяв из рук Сидни кофейную кружку, положил ее в стог сена.
– Хотел побыть наедине с невестой.
– Это небезопасно. Мне следует поехать с вами.
Меньше всего на свете Нику требовалась дуэнья в лице Батлера.
– Лейтенант, я вооружен.
– Это не убережет вас от снайпера. Произошла утечка. За вами могут следить.
– Нам с Сидни требуется побыть наедине. Она полгода жила, не зная, жив я или умер. – Ник припечатал лейтенанта тяжелым взглядом. – Вы же знаете, каково это – разлучиться с тем, кого любишь.
Лейтенант Батлер, как никто другой, был способен понять стремление Ника к уединению.
– Возвращайтесь до одиннадцати часов, – велел он. – И чтобы ни ногой за границу безопасной территории.
Ник помог Сидни сесть на лошадь. Когда она оказалась в седле, подошел Батлер и похлопал ее по колену.
– Вы выбрали прекрасного мужчину.
– Знаю.
– Как у вас здорово получилось опознать Рико по фотографии. У Готорн был такой вид, точно ее мул лягнул под дых. Подозреваю, даже ей известна не вся информация.
– Скорее всего, нет.
Не дожидаясь, пока лейтенант передумает, Ник натянул поводья и выехал с конюшни. Сидни следовала за ним по пятам. Свежий ветерок заиграл волосами Ника, утреннее солнце омыло лучами его лицо. Ник пустил гнедого рысью, Сидни на пегом последовала его примеру. В лучах солнца ее прямые белокурые волосы заискрились золотом. Грациозная и атлетичная, она с легкостью держалась в седле. Ник залюбовался ею. Она оказалась еще более красивой, чем он помнил.
– Как хорошо, только я и ты.
– Ник, у меня к тебе есть несколько вопросов.
Он догадывался о ее подозрениях, но хотел как можно дольше оттянуть момент объяснения. Не так-то много он мог ей поведать.
– Я тут кое о чем подумал. Например, что делаем только мы с тобой, и никакая другая пара.
Ее брови удивленно взлетели вверх.
– О чем ты говоришь?
– Сама знаешь. – Будь у них больше времени, он дразнил бы ее до тех пор, пока она не взорвалась, но она и так была на пределе. Ник знал, как опасно играть с огнем. – Я хочу, чтобы ты рассказала мне одну из своих историй.
– О, Ник, не сейчас.
Ему нравилось играть в эту игру с привлечением ее отличной памяти. Он называл дату, она безошибочно описывала случившееся тогда событие.
– Четырнадцатое марта 2013 года.
– День числа π. – Сидни снисходительно улыбнулась. – Ты даже не знал, что это особая дата, пока я не объяснила, что π равно 3,14, и не превратилась в самую занудную заучку на планете.
– Ты моя любимая заучка.
– Ты прилетел на воздушную базу в Лэкленде, взял напрокат «хаммер» и приехал ко мне в квартиру в 10.48 утра. До этого мы шесть дней не виделись. – На ее лице появилось мечтательное выражение, смягчившее черты. – И мы тут же принялись наверстывать упущенное время.
– Детали, – потребовал он. – Мне нужны детали.
– Я сделала тебе омлет с сыром и манговым соусом.
– А до еды чем мы занимались?
– Припоминаю поцелуй, – подыграла Сидни. – Долгий и страстный поцелуй. Я знала, что ты летел ночным рейсом, потом долго ехал ко мне на машине из Сан-Антонио, если судить по тому, как отросла у тебя на щеках щетина. Мне нравилось, как она царапалась, когда ты меня целовал здесь, – она указала на ямочку у основания шеи, – и здесь. – Она сжала руками свои груди.
Голос сделался хриплым, низким, сексуальным. Нику стало интересно, действительно ли она заново переживает мгновения близости, рассказывая, как расстегивала пуговицы его камуфляжной военной куртки и срывала с себя розовую ночную сорочку. Он и сам как наяву видел все это, ловя каждое ее слово.
– А после того, как мы позанимались любовью…
– Эй, – тут же вмешался Ник, – ты пропустила самую захватывающую часть.
– Ничего подобного, – насмешливо парировала она. – Самая захватывающая часть случилась почти на закате, в 7.39 вечера.
– С десяти утра до семи вечера прошло много времени. – Они тогда были очень увлечены друг другом. На самом деле Нику не требовалось описание их занятия любовью. Ощущение шелковистой кожи Сидни, вкуса и запаха ее тела навсегда отпечаталось в его памяти.
– В 7.39 вечера мы были одеты, чтобы идти на ужин. На тебе был черный костюм с серой рубашкой и галстуком-бабочкой цвета бургундского вина. Ты опустился на одно колено.
– Самое главное, ты ответила согласием.
– А ты подарил мне кольцо с π-бриллиантом в 3,14 карата. – Она вытянула вперед левую руку, на которой не было колец. – Оно слишком прекрасно, чтобы его носить, правда. Прошлой ночью я сняла его перед тем, как идти на работу, убрала в сейф, который храню у себя в чемодане.
С тех пор она его так и не надела. Ник решил, что она чертовски зла на него. Более того, он подозревал, что это чувство станет острее, когда она узнает истинную причину, по которой он ее сюда привез.
– Ого. – Резко натянув поводья, она заставила лошадь остановиться. – Ты меня совсем заболтал. А ведь у меня есть вопросы.
– Пытаешься угадать назначение трости, да?
– Верно. Я заметила: при ходьбе ты слегка прихрамываешь, но трость тебе точно ни к чему.
– Театрализованное представление, чтобы порадовать Готорн, – пояснил Ник. – Это ее шоу, и у нее имеются идеи о том, как его лучше отыграть.
– Дело не в трости, а в истории, которая к ней прилагается.
Выпрямившись в седле, Ник осмотрелся по сторонам и заметил следящее устройство на столбике забора. Нужно выйти за пределы зоны охвата камер, прежде чем он сможет воспользоваться мобильным телефоном с предоплаченной сим-картой и лошадьми в качестве прикрытия.
– Не хочешь ли немного пройтись?
– Именно это я и имею в виду. Ты продолжаешь менять тему разговора и явно что-то от меня скрываешь.
Она слишком умна и слишком хорошо его знает. Ему не удастся ее обмануть, но и объяснить оплетающую его паутину лжи и интриг он тоже не в состоянии. Половина известных ему сведений – не более чем догадки, другая половина основывалась на интуиции. Нику не хотелось, чтобы Сидни увязла в этом деле еще глубже.
Ник направил лошадь к разбитой грязной дороге и спешился. Трава доходила ему до бедер.
Он подошел к Сидни, чтобы помочь, но она отстранила его руки, высвободила ноги из стремян и сама соскользнула на землю. Ее щеки порозовели от быстрой езды и, возможно, от гнева.
– Ник, ты обязан рассказать мне, что происходит.
Стоя спиной к камере слежения, он негромко произнес:
– Мне нужно послать эсэмэску, но из дома я этого сделать не могу.
– Почему не можешь? Никто не в состоянии подслушать текстовое сообщение.
– Как-нибудь в другой раз я преподам тебе урок слежения с помощью мобильных телефонов, а сейчас мне просто необходимо отправить эсэмэску. Не могу сказать тебе, кому я пишу и зачем.
– Так сделай это.
Ник задвигался, пытаясь спрятаться от камеры. Сидни схватила его за ворот рубашки и притянула к себе. Так они оказались стоящими между лошадей, скрытые от посторонних глаз.
– Вот так, – сказала она. – Выглядит, будто мы целуемся.
– Ты заметила слежку.
– Я не слепая. Посылай эсэмэску.
Ник вынул из кармана примитивный мобильный телефон, вставил аккумулятор и ввел в память три телефонных номера. Напечатав имя, дату и время, он отправил эти данные и снова отключил телефон.
– Не так я представлял себе нашу встречу.
– Это моя вина. Я прибежала слишком рано.
– Не вини себя. – С момента возвращения в Остин Ника не оставляло опасение, что Сидни может каким-либо образом вмешаться. – Это я привел тебя к себе.
Хотел, чтобы ты знала: я жив и здоров. Думал, что сумею защитить тебя.
– Что ты такое говоришь?
– Ты работаешь в нефтяной сфере и являешься одной из немногих в городе, кто хорошо знает Тикуанну. Я опасался, что тебе станет известно о встречах с Хуртадо.
– Так это по твоей просьбе меня привезли в офис ЦРУ, – догадалась она. – И ты велел Филипсу указать мне нужное направление.
Ник кивнул:
– Не хотел, чтобы ты появилась в неподходящее время.
– Неподходящее время? – С ее губ сорвался короткий ироничный смешок. – Что может быть более неподходящим, чем перестрелка прямо у дома?
– Вот и скажи, это ведь ты научилась стрелять и планировала в одиночку отправиться в Тикуанну мне на выручку.
– Откуда они узнали, Ник? Откуда повстанцам стало известно о нашем доме? Зачем они устроили там засаду?
– Если за этим вообще стоят повстанцы.
– Рико Суарез. Он не мятежник, а один из людей Хуртадо.
Маловероятно, чтобы Рико вел двойную игру. Его главной целью являлись деньги, а их у повстанцев очень немного. Если бы его не убили, что бы он сказал? Кого выдал бы?
Смерть забрала Суареза в весьма подходящий момент. От внимания Ника не укрылось, что застрелить его могли и Батлер, и Филипс, и Готорн, все они находились у дома. Так же как и агент Грегори, бухгалтер. Сидни его там видела.
Нику очень хотелось все ей рассказать: она умна и прозорлива и могла бы помочь ему понять суть всех этих интриг.
– Я не допустил бы, чтобы ты подвергалась опасности. – Ник обращался не столько к Сидни, сколько к самому себе. – Больше мне нечего добавить.
Опустив руки, она отвернулась от Ника.
– Прежде у тебя никогда не было от меня секретов.
Нику очень хотелось ей рассказать, но с чего начать? Невозможно поведать одно, умалчивая о другом, третьем. Он проходил подготовку в спецназе ВМС США и знал, что лучшая стратегия – хранить молчание.
Бросив взгляд на наручные часы, он заметил:
– Пора возвращаться, если хотим успеть к назначенному Батлером времени.
Сидни повернулась к нему:
– Я отношусь с подозрением к специальному агенту Грегори. Мне бы хотелось посмотреть на собранные им данные по нефтяным месторождениям и инфраструктуре Тикуанны.
– Сидни, остановись. Ты же не следователь.
– Возможно, стоило бы им стать. Думаю, я справилась бы не хуже Готорн.
– Пора возвращаться.
Она положила правую руку ему на плечо:
– Ник, я прочла часть сообщения, что ты написал.