Мы можем жить среди людей

Спать расхотелось совсем. Да и скоро зажгут верхний свет, осталось минут двадцать. Илья, должно быть, хотел воспользоваться именно этим моментом, и, может, уже как раз выбирает себе удобный контейнер. Заметят его Доны, или нет? Надо ли сообщить об этой вылазке учителям — роботам?

Эмма скинула пижаму, натянула первые попавшие под руки бриджи, футболку. Немного повозилась со шнурками кроссовок и вышла из каюты. Надо остановить Илью, образумить, пока не поздно.

Каюта Ильи находилась недалеко, пройти немного по галерее второго этажа, огибая широкий круг над Главной Площадью. Окна спален темны, шторы почти везде задернуты. Тишина и темнота — совсем не привычно выглядит сейчас Второй Уровень. Вот и Илюхина дверь. Приоткрыта немного, значит, Илья уже ушел. Сумел обвести вокруг пальца своего Лона и теперь — что? Трясется в контейнере? Или только пробирается, выискивая нужную кафешку или магазинчик?

Эмма спустилась на Зеленую Магистраль, прошла через ближайший туннель и оглянулась. Все спокойно. Даже дежурных Донов не видно, надеются, видать, что все дети спят.

Эмма побродила немного мимо погашенных витрин, пока не услышала шум роботов — погрузчиков. Они двигались где‑то на Зеленой Магистрали. Надо вернуться и посмотреть там, вдруг Илья найдется?

Темнота в туннелях казалась уютной и доброй. Прямоугольные лампочки дневного света едва мерцали, а удобное ковровое покрытие смягчало шаги. Где‑то впереди уже слышалось стрекотание садовников. Зажурчали фонтаны, застучали контейнеры, сгружаемые у магазинов.

Эмма прибавила шаг и оказалась перед булочной, где продавались какао с молоком и круасаны с шоколадом. Внезапно дверь булочной распахнулась, и оттуда выскочила девочка с косичками. Темный капюшон чуть съехала назад, косы разметались в разные стороны.

— Это опять ты? — Эмма схватила за ручку рюкзака и потянула.

Девочка оглянулась. Глаза злые и дикие, губы поджаты. Худющая и какая‑то бешенная. Даже страшно прикасаться к такой.

Эмма сама не знала, зачем стала задавать вопросы. Честных ответов она не ожидала, скорее, просто тянула время. Ей стало казаться, что девочка знает о задумке Ильи и, может, даже помогает ему. Хотя откуда она может знать? С другой стороны, почему она оказалась здесь именно в это время? Вдруг все спланировано, и она хочет завести Илью к своим? Пообещает, что Катя тоже будет рядом, и все. Парень поведется, как малыш.

Девочка с косичками неожиданно заговорила. Одной рукой поддерживая рюкзак, она произносила слова быстро, точно отвечала в классе заранее заученный урок.

Взрослых нет, корабль Моаг убивает всех, кому исполняется 15 лет. Старая детская страшилка, которую рассказывают маленькие дети друг другу на игровых площадках. Не хватает только робота — убийцы.

Эмма пробовала возразить, но здравые слова до девочки не доходили. Закончив свой монолог, она вдруг странно дернулась, и ее кулак врезался Эмме в лицо. Боль оказалась такой сильной, что Эмма не устояла на ногах. Рухнула на резиновое покрытие пола и в глазах на мгновение потемнело.

Во рту почему‑то стало солено, а затылок заломило от боли. Девочка тут же умчалась, но Эмме и не хотелось с ней связываться. Она медленно поднялась и направилась к фонтану. Прохладная вода мгновенно окрасилась розовым. Плеваться в фонтан — это верх бескультурья. Но и глотать эту воду невозможно. Эмма прополоскала рот, оглядела футболку и бриджи. На карманах штанов оказалось парочка розовых капель. Совсем крошечных, точно точечки на пижаме. Выкинуть эти штаны, выкинуть эту футболку!

Как она могла ударить, эта девчонка? Она нарушила сразу несколько законов. Воровство, причинение боли. Как легко выветрилось из ее головы все, чему ее учили с детства?

Мокрыми пальцами Эмма заправила волосы за уши — отдельные прядки прилипали к ладоням и непослушно лезли в лицо. Пришлось приглаживать их несколько раз. Прикушенный язык все еще кровил, и от этого к горлу подкатывала тошнота. И голова болела. Надо непременно сходить в медпункт, вдруг это сотрясение мозга? От этого тоже может быть тошнота.

Но сначала надо сообщить Донам о выходке Ильи.

Эмма помахала влажными ладонями, еще раз приложила руки к подбородку и решительно направилась к ближайшему Дону, уже занявшему свое место на Оранжевой Магистрали.

Глава 5. Таис: дорога на Третий Уровень

1.

Блинчики у Маши выходили неровные. Такие себе кривоватые уродцы, а не блинчики, но пахли они умопомрачительно. Аппетитно щелкало масло на сковородке, и даже электрический чайник, чьи когда‑то блестящие бока сейчас покрывали пятна и следы от грязных пальцев — даже чайник казался довольным и сытым.

В огромной кружке из нержавейки, тоже когда‑то блестящей, дымился заваренный чай. Маленького чайника для заварки на базе не было, как не было и кофейной турки. Впрочем, Таис особенно не переживала из‑за отсутствия посуды. Гораздо больше ее волновали продукты и одежда.

Жарили блинчики на самодельной электрической печке. Спираль, проложенная поверх железной панели и подсоединенная к проводу и розетке. Валёк сказал, что это — простое и примитивное устройство. Но благодаря этому устройству сейчас можно будет вкусно поесть.

Сыр уже разделили, угостили ребят из Овальной базы. Мальки — Вовик и Ромик — стоят теперь над Машкиной душой и считают румяные кривые кружочки, что шлепаются в большую тарелку. Спорят — кому какой блин. Пихаются.

— Первый блин мне, а второй — Федьке, без разговоров, — оборвала их Таис, быстренько свернула два верхних блинчика и переложила в свою миску.

— Ага, так нечестно! — нахмурился Вовик.

Ромик дернулся и шлепнул Таис по руке.

Таис тут же отвесила ему подзатыльник и пообещала:

— Еще раз руки распустишь, не так получишь, малёк. Понял меня?

— Тай, они же еще дети. Зачем ты так? Пусть бы ели первыми, от нас‑то не убудет, — Маша грустно глянула большущими темными глазами и ловко перевернула очередной кружок теста на сковородке.

— Пусть знают свое место. От них тут никакого толку, только забота одна.

— Опять хочешь завести спор — кто больше пользы приносит? Ну, хорошо. Все знают, что без тебя, Коли, Федора и Валька нам не выжить. Но они‑то малые, они еще многого не понимают.

— Все они понимают. Меньше надо носиться с ними.

Таис добавила в миску еще по одному блинчику и под яростные взгляды обоих мальчиков ушла в свою спальню.

Настроение им всем испортил Валёк. Как только пришли, он разорался на всю базу. Мол, что это за своеволие такое, почему ни о чем не предупреждают и делают, что хотят? Разве трудно было сказать, куда они направляются? Что должны думать все остальные? Куда пропали двое взрослых людей? Идти искать? Идти выручать?

Целая речь о бестолковости и наглости некоторых на базе. И ни слова благодарности за полный рюкзак еды. И это не смотря на то, что мальки накинулись на сыр и выхватывали куски прямо из‑под ножа, которым нарезала Маша. Сравнивали — у кого кусок больше. Запивали молоком. После разделили буханку хлеба и тоже слопали в два счета. Таис еле успела выхватить пару кусочков себе и Федьке.

Федор Вальку особо не возражал. Добродушно усмехнулся, пожал плечом и лишь извинился. Сказал:

— Прости, я был неправ.

Таис порывалась сказать все, что думает, но Федька потянул ее в спальню и велел, как обычно, спокойно и немного ласково:

— Тай, не заводись. Давай нормально поедим и отдохнем. Мы с тобой заслужили хороший завтрак и отдых. А то начнется, как в прошлый раз, и будете ругаться несколько дней.

Таис его послушалась, но злость все равно кипела, точно вода в не выключенном чайнике. И потому малькам перепало немного из того, что должно было достаться Вальку.

Тот опять ушел в свою спальню и погрузился в планшет. Игры — вот чем занимается Валёк каждый день. С утра до вечера сидит в наушниках, пялится в голографический экран от планшета — и попробуй, докричись до него. И как только Нитка с ним общается? Игры и книги — Валёк отыскал в корабельной сети какие‑то закрытые файлы, взломал их, и оказалось, что это — библиотека. Только не документально — научная, какая была на Втором Уровне, а другая. Там он и нашел сказки — сказал, что называются они "русскими народными". Ему эти сказки очень понравились, но кроме него никто больше на базах этой ерундой не увлекся.

С этих сказок Валёк и узнал про чертей. Объяснил всем, что это такие создания, вроде людей, только гораздо хуже.

— Это как если собрать все самое скверное, что есть в людях — всю хитрость, всю жадность, всю глупость — и соединить в одно. Отвратительные твари получаются.

— Как фрики в игре, да? — спросил Вовик, который обожал наблюдать за играми Валька, да и сам частенько поигрывал, если ему кто давал.

На троих мальков был только один планшет, и Маша его тщательно берегла. Для занятий, как она поясняла.

— Да, как фрики, — согласился Валёк, — только черти не придуманные герои. Видимо, они раньше жили среди людей, потому о них и рассказывали сказки. Все о них знали, видать.

Валёк обожал рассказывать о том, что нашел в закоулках сети, и еще обожал рассуждать о том, как найдет корабельные коды и сможет забрать командование Моагом в свои руки. Он говорил, что именно это ищет, что это требует много времени. А игры — это для того, чтобы мозг мог отдохнуть.

Таис это злило. Строит из себя главного — умного, а сам что делает для базы?

Проходы большей частью устраивает Федька. Еду добывают Таис и Колька. Нитка шьет, Маша готовит. Вдвоем они убирают базу и иногда привлекают Таис, хотя это противная и гадостная работа. Мальки ничего не делают, только ноют, шмыгают носами и едят. Ну, Кристинка посуду моет и вообще, она хорошая девочка, с ней нет проблем.

А Валёк — такой себе главный, которому все должны отчитываться. И который все решает. А сам только и знает, что рубится в игры и мечтает, как найдет главный код корабля. Вот это и злило больше всего. Раньше он таким не был, раньше он сильно дружил с Ниткой и помогал ей во всем. И что с ним сейчас происходит?

Вот для чего надо было орать утром, когда Таис и Федор вернулись на базу? Что, трудно было просто сказать спасибо за хлеб и сыр, которые сам же и лопал? Гордость не позволяет? Или сознание того, что самый старший, что уже давно двадцать лет, и вся твоя жизнь, похоже, так и пройдет в этих темных базах за играми в планшет и чтением дурацких сказок?

Так это у всех так, все знают, что ничего хорошего их не ждет. Но не все пытаются стать самыми главными и не все корчат из себя штурмана корабля. Главный штурман Моага, елки — палки…

Таис сердито пнула ногой чуть прикрытую дверь собственной спальни и, поставив тарелку с блинчиками на табурет, плюхнулась на кровать. Пружины зло проскрипели, словно соглашаясь с настроением хозяйки.

Сидевший на краю матраса Федор даже плечом не повел. Склонился над планшетом, открывал какие‑то окна, вводил какие‑то пароли. Ну, хорошо хоть в игры не играет.

— Блинчики будешь? — спросила его Таис и провела прямо перед его носом миской с румяными блинными трубочками.

— Да, сейчас. Хочу понять, где находится та дверь, что мы сегодня видели.

— Так нет планов нижнего этажа, как ты поймешь?

— Планов нет, но большие главнее коридоры и вентиляционные шахты на всех Уровнях совпадают. Все три уровня немного похожи. Наши базы находятся в том месте, где на Втором Уровне каюты детей. Точно так же загибаются кругом. Только мы бывали на одной половине Нижнего Уровня, а другую половину не исследовали. Не нашли прохода на нее. Наши базы замыкаются друг на друге одним внутренним небольшим кругом. А есть еще внешний круг. Ну, как Зеленая и Оранжевая магистрали.

— Я мало что поняла, но это все равно. Давай ешь, а то я слопаю твою долю.

Федор усмехнулся, взял блинчик, после спросил:

— А где мой чай?

— Пей из моей кружки. Там за столом толпилось столько народа, что я не смогла налить еще одну кружку. Да и рук у меня всего две.

Федор только кивнул в ответ. Он и Нитка были близкими друзьями Валька, только младше его на один год. Валёк сбежал сам, а после уговорил их. Ну, а Федор вывел Таис и Машу. Хотя Маша вообще ему не верила, считала, что все это придумки и глупости. Поверила только после того, как побывала на Третьем Уровне. С той поры это стало традицией — водить новичков на верхний этаж корабля. Рискованной, странной и интересной. Каждая такая вылазка приносила что‑то новенькое, необычное.

С прошлой вылазки Федор принес несколько нейтфонов старой модели. Но они исправно работали и у них были беспроводные наушники. Федор объяснил, что нашел их в одной из комнат.

— Значит, взрослые наверняка были на станции, не роботы же пользовались этой техникой, — пояснил он.

Таис с ними тогда не ходила — отдыхала после очередной охоты. Но в этом году надо пойти обязательно. Хоть какое‑то развлечение на базах.

Развлекались — кто как мог, времени для этого было предостаточно. Мальки играли в фантики от конфет и шоколада. Иногда катались на магнитной доске, по очереди и не долго. Иногда играли в прятки и в мяч в ближайших коридорах. Но так, чтобы не попасть на глаза Диким — те могли отобрать мяч и поколотить.

Старшие много играли в компьютерные игры. Нитка любила шить, и у нее получались смешные мягкие игрушки, которыми обожала играть Кристинка.

Таис не увлекалась ничем. Компьютерные игры раздражали и казались пустым провождением времени. Катание на магнитной доске напоминало о прошлом, когда она была помладше и жила в удобной и красивой каюте. Шитье наводило тоску, а уборка и стирка страшно злили.

Зато охота немного нравилась и казалась, хоть рискованным, но интересным разнообразием. Еще ей нравились ленивые беседы с Федором, когда тот, не отрываясь от экрана, что‑то рассказывал или просто слушал, что говорила Таис.

Чаще всего Таис ругалась и возмущалась, но Федор не возражал. Кивал в ответ, усмехался и давал добрые советы. Он всегда оказывался рядом, когда был нужен, и это было самым лучшим его качеством. И он единственный не боялся Таис.

Нечего и скрывать — все на Темной базе считали Таис скандалисткой и предпочитали держаться от нее подальше. Кроме Валька, тот ругался и ввязывался в любую перепалку, а орать умел еще громче.

Один Федька в моменты гневных приступов Таис насмешливо тянул:

— Да ладно, Тай, брось. Это у тебя переходный возраст, что ли?

Выходило это добродушно и ласково, потому злость улетучивалась, и уже хотелось не орать, а просто плакать.

Съев два блинчика, Таис облизала пальцы и пробормотала:

— Пойти, что ли, за добавкой?

Но тут показалась Маша с плоской тарелкой в руках и спросила:

— Еще будете?

— Да, давай, если есть, — тут же отозвался Федор, и добавил, — вкусные у тебя, Машка, блины выходят.

— Малькам тоже понравилось. Лопают так, что уши шевелятся, — тут же отозвалась Маша, — а на ужин сварю рисовую кашу с изюмом. Молоко еще есть, но надо оставить его на завтра. Оно ведь в коробке, не скиснет.

— Думаешь оставить молоко только малькам? — уточнила Таис, принимая у подруги тарелку с блинчиками.

— Им нужнее, чем нам, — в голосе Маши зазвучали виноватые нотки, — они ведь растут. Им нужны витамины.

— Витамины надо было получать на Втором Уровне. Теперь тут не до витаминов.

Маша ничего не сказала, повернулась и ушла к плите, в общую комнату.

Федор тоже промолчал. Сидел, уткнувшись в планшет, покачивал слегка стопой ноги — растоптанные кроссовки его стояли у порога, раскидав в стороны черные шнурки.

— Странно, — сказал вдруг он.

— Что? Нашел дверь?

— Нет. Увидел людей на Третьем Уровне.

— Да ты что? — Таис дернулась, глянула через плечо друга на экран.

Так и есть, две красные точки. Пустые проходы, много пустых проходов. И в одной комнате две красные точки.

— Кто это может быть? Ведь не было еще Праздника Выпускников.

— Вот и я не могу понять. Может, это комнаты Изоляции? Кажется, так. Давненько в них никого не было.

Таис присмотрелась, после резко выпрямилась.

— Это не комнаты изоляции, они на другой стороне Уровня. Это комнаты рядом с Последними распоряжениями. Прямо через стену зал, где делают инъекции. А дальше сам знаешь — камеры крематория.

— Думаешь, что этих двоих решили усыпить раньше срока?

— Федь, а ты не можешь найти какую‑нибудь информацию об этом? Сколько детей вырастает в этом году?

— Трое. Всего трое. Колючий говорил, что его соседке по комнате должно исполниться пятнадцать.

— Может, двоих решили убрать пораньше? Я сегодня утром стукнула по морде одну из них, ту самую, что подняла крик вчера у автоматов с шоколадом. Вдруг это ее забрали, за беспорядок? Тогда даже не жалко, если честно.