Загробные миры

Минди пожала плечами.

– В большинстве мест их не очень-то и много. В твоем пригороде я обычно одна, потому что никто не помнит своих соседей. Зато маленькие городки… – ее голос слегка понизился, – они кишат шорохами.

Раздался стук в дверь, и я слегка подпрыгнула.

– Это же Анна, – успокоила меня Минди.

Я постаралась сохранять спокойствие и громко произнесла:

– Мама?

Она открыла дверь, обшаривая глазами комнату.

– А ты с кем-то говорила?

– Я бы не прочь, но телефона нет, – ответила, я, стараясь не смотреть на Минди. – Просто напевала что-то.

Мама посмотрела на мой закрытый ноутбук. Если не считать мобильника, он был единственным гаджетом, с помощью которого я слушала музыку.

– Что-то крутилось в моей голове, – уточнила я и заправила мокрые пряди за уши.

– Ясно, – проворчала она и окинула меня обеспокоенным взглядом. – А может, мы приготовим пасту с чернилами кальмара.[32] Я хорошенько прибралась, зато теперь мы можем смело развести грязь.

– Самое время для грязи. Я только что приняла душ.

Мама заколебалась, поэтому я ободряюще улыбнулась, давая ей понять – это я пошутила. Мне пока удавалось не смотреть на Минди. После всего пережитого хватило бы самой малости, чтобы мама уверилась в моей невменяемости.

– Отлично! Тогда я займусь соусом, – подытожила мать и закрыла за собой дверь.

– М-м-м… домашняя лапша, – протянула Минди.

Я удивилась.

– Призраки едят?

– Мы можем вдыхать запахи, – ответила она.

– Надо же… – прошептала я, поскольку была убеждена в том, что мама стоит снаружи, прижавшись ухом к двери, – но тебе надо быть здесь, пока мы готовим. Я не привыкла иметь дело с подругой-невидимкой и не хочу выглядеть сумасшедшей в глазах мамы.

Минди надулась и провела ладонью по покрывалу, пытаясь разгладить лоскуты. Но морщинки остались. Очевидно, несладко быть отрезанной от мира предметов и людей и быть не в силах завязать отношения.

– Не очень-то любезно с твоей стороны, – проворчала она. – Но ты – помп, и нам стоит подружиться.

– Но мама будет допытываться, почему я странно себя веду. Она всегда, когда мы вместе готовим, упорно лезет в душу. А я не смогу сосредоточиться, если ты будешь тусоваться поблизости. Прошу тебя, Минди…

– Я сяду в уголке и буду молчать. Обещаю!

Я заколебалась, размышляя, можно ли доверять заверениям Минди. Может, она и старше мамы на два месяца, но она говорила, как одиннадцатилетняя девчонка. Интересно, вдруг призраки-дети никогда не взрослеют?

– Я поделюсь с тобой тайной, если ты разрешишь мне потусоваться с вами, – предложила она.

– Неприглядные подробности маминого детства? Нет, спасибо.

Минди замотала головой.

– Нечто по-настоящему важное, Лиззи!

– Ладно, – вздохнула я. Минди – знаток загробной жизни. А учитывая предупреждение Ямараджи об опасностях и хищниках, было бы не лишним узнать о новой реальности побольше. – Что за тайна?

– За нашим домом шпионит мужчина, – заявила она. – Он здесь целых три дня.

Я выбрала дорогу через задний дворик, покатив за собой бак для отходов. Мама, похоже, удивилась, когда я добровольно вызвалась выбросить мусор, но решила не спорить.

Минди шагала впереди, следя за тем, чтобы путь был чист, но мои нервы пошаливали. У меня не было причин доверять Минди. Мама о ней никогда не упоминала. Что, если Минди загонит меня в ловушку? Может, это была своего рода… подстава со стороны призрака?

Но я рискнула. Не могла же теперь игнорировать Минди!

– В проезде за домом его нет, – сказала Минди, выглядывая на улицу. – Обычно он паркует машину перед жилищем Андерсонов.

– Андерсонов? – переспросила.

– Ты что, совсем не знаешь наших соседей?

Я молча отворила ворота и громко загрохотала баком, продвигая его вперед – туда, где было его обычное место. Похоже, призраки располагали уймой свободного времени! Да и наблюдать за соседями, наверно, было гораздо интересней, чем пялиться на стены маминого шкафа.

Покосившись на дом, чтобы убедиться в том, что мама не смотрит на меня из окна кухни, и держась на удалении от своей призрачной свиты, я направилась к проезду. Здесь, при свете дня, Минди выглядела еще более неуместно, чем в моей спальне. Дело было не только в ее рубашке в крупную клетку и широком ремне а-ля семидесятые. То, как падает на нее позднее полуденное солнце, казалось… неправильным.

А потом я поняла, что Минди не отбрасывала тени. Не было ничего – ни длинного силуэта, который всегда тянется за своим хозяином по земле, ни зыбких теней, затаившихся в складках одежды. Солнце не придавало Минди текстуру, как оно это делает с живым человеком.

Я обнаружила способ отличать призраков, по крайней мере, при свете дня.

Вскоре перед нами предстала и машина: черный седан, судя по номерным знакам, – из проката.

На водительском месте развалился молодой темноволосый мужчина с планшетом, прислоненным к рулю. Он постукивал по экрану, но затем отвлекся и взглянул на мой дом. Спустя некоторое время он вернулся к планшету.

– С ума сойти! – вырвалось у меня. – А ты не шутила.

– О подозрительных типах не шучу, – ответила Минди.

Я приказала своему сердцу колотиться помедленней.

– Ты можешь увидеть, что у него на экране?

Минди буравила взглядом землю, безуспешно пиная сухой лист, который относило ветром.

– Я его, ну, боюсь. Может, пойдешь со мной?

– Я не невидимка. Помнишь?

– Но ты – помп. – Она нахмурилась. – Разве ты не можешь пересечь грань?

– Ты имела в виду: перейти в загробный мир?

Она хихикнула.

– Называй его просто обратной стороной, чудила. Именно так ты говоришь, когда ходишь здесь – вверху, а не внизу, в подземном мире.

– Значит, обратная сторона, – произнесла я и спросила себя, получится ли у меня переход прямо здесь, в переулке, да и хочу ли я этого. Ведь в таком случае мне нужно вспомнить террористов в аэропорту и заново прокрутить недавний кошмар в голове. – Попробую.

Минди вскинула голову, предположив, что я ее разыгрываю. Однако увидев, что мое выражение лица не изменилось, она протянула мне руку.

Я нерешительно потопталась на месте и ощутила слабое покалывание от ее ладони. Холод в моей душе отозвался на прикосновение, разбух, превратившись в ледяные пальцы, которые сжали мое сердце. Земля тут же ушла из-под ног, как бывает, когда начинает спускаться скоростной лифт.

Все произошло мгновенно.

Я чуть не отпустила руку Минди, но она крепко стиснула мою ладонь… внезапно ее пальчики стали реальными и плотными.

Холод в моей душе пульсировал и рос, захватывая тело. Он заполнил легкие и, наткнувшись на органы чувств, окрасил пейзаж в серый цвет.

Воздух загробного мира обладал легко узнаваемым привкусом, похожим на лежащий под языком ржавый гвоздь. У нас под ногами безмолвно шевелились мертвые листья.

– Ха! – собственный голос показался таким далеким. – Обычно это не так просто.

– Пока ты еще новичок, – ответила посеревшая Минди. – Зато мужчина тебя вообще не заметит. Ты ничем не отличаешься от призрака.

Я огляделась, тяжело дыша. Странно, что твой родной квартал стал бестелесным и однообразным, как далласский аэропорт. Мне стало ясно, что Минди – противоположность Ямараджи. Она перенесла меня в омертвевшее тихое место, а его прикосновение отослало меня в мир живых.

Я осмелилась сделать несколько шагов. Ноги казались ватными, как во сне. Топнув по асфальту голой подошвой, я почувствовала лишь приглушенный звон в ступне.

Во время первого перехода все было по-другому. Возможно, из-за потрясения, а может, только из-за присутствия Ямараджи…

– Жуть, – произнесла я.

– Паршиво быть мертвой, – согласилась Минди и поспешно добавила: – Не сказать что ты мертвая. Ты психопомп.

– Я подумала, что буду использовать какое-нибудь другое слово, которое не так сильно ассоциируется с психопатами.

Она пожала плечами.

– Их все так называют.

Я уставилась на черный седан. Первые нетвердые шаги вывели меня на дорогу, но мужчина не смотрел в мою сторону. Конечно, террористы в аэропорту тоже меня не видели, один даже прошел прямо сквозь меня.

Однако благодаря прикосновению Минди переход показался мне слишком легким.

– Ты уверена, что я невидимка?

Минди кивнула.

– Разве он для тебя светится? Он никогда в жизни не увидит обратную сторону.

Я изучила собственную ладонь. Моему блеклому свечению не хватало лучезарности бронзовой кожи Ямараджи, да и моя тень куда-то исчезла.

– Ладно, невидимка, – пробормотала я. – Мило.

И я направилась прямо к черному седану. Мужчина не оторвался от планшета, даже когда я застыла напротив водительского сиденья.

Наконец мужчина мельком посмотрел на меня, на минуту углубился в чтение, а затем принялся созерцать наше с мамой жилище.

Минди подошла и застенчиво поинтересовалась:

– Он жуткий, верно?

– Он втихаря следит за моим домом. Что думаешь?

Она ничего не ответила, и я опустилась на колени, таращась на незнакомца. Сейчас я находилась настолько близко от него, что в этом было нечто интимное, как если бы я сама шпионила за парнем через одностороннее зеркало. Из открытого окна до меня доносилось его дыхание, я вдыхала запах его кофе: стаканчик как раз дымился в держателе под окном. Парень оказался моложе, чем я предположила, вероятно, ему исполнилось лет двадцать пять. На нем был темный костюм с галстуком и очки в толстой оправе: вылитый умник из университета.

– Чем он занимается со своей компьютерной штуковиной?

– Ты имеешь в виду его планшет? – уточнила я у Минди.

Она кивнула, и я поняла, что ее понимание мира живых застряло в семидесятых.

Я наклонилась ближе к нему: мои губы находятся всего в нескольких сантиметрах от его уха.

– Эй, тупица!

Его длинные ресницы моргнули, вот и весь его отклик! Я нервно хохотнула, глубже просунулась в машину, пытаясь читать с планшета.

На экране был список имейлов. Я пробежала глазами по строчкам с темами. Ничего особенного – напоминание о вечеринке, кто-то просит потерянный файл и обычный, ничего не значащий спам. Парень ткнул пальцем в какой-то имейл, и тот развернулся на весь экран. Я наклонилась еще ближе и почти прижалась щекой к щеке юноши.

Может, я его тогда задела или, возможно, просто виновата случайность, но в этот самый миг ему вздумалось почесать ухо. Тыльная сторона его ладони скользнула по моему лицу, оставляя после себя искры и покалывание. Я вздрогнула, отпрянула и ударилась головой о верх автомобильного окна.

– Черт! – выругалась я, чувствуя, как меня захлестывает гнев.

Из-за машины, спотыкаясь, выбежала Минди.

– Бежим!

– Что ты… – начала я, но было уже поздно: мир вокруг становился ярче, шелушился тонкий слой застилавшей мои глаза серости. В тело хлынуло тепло, и я, опустившись на одно колено, растерялась от натиска буйства красок. Я судорожно хватала ртом воздух, который внезапно посвежел. Я оказалась в реальном мире.

– Давай, Лиззи! – прокричала Минди.

Спустя минуту я сидела возле машины преследователя, щурясь от ярких солнечных лучей, а парень таращился на меня.

Глава 11

Проснувшись на следующее утро после «Пьянки подростковых авторов», Дарси села в кровати и поняла, что у нее похмелье. На ней все еще было маленькое черное платье, но теперь от него явственно разило пивом. Она хотела снова лечь, но обнаружила, что кровать под ней странным образом кружится.