Самое важное о давлении высоком и низком

Так или иначе, почкам самим при этом словно невдомек, что в организме скапливается излишек воды. Этот излишек более не циркулирует с кровью по сосудам, а скапливается в тканях рук и ног. А стало быть, его наличия не «ощущают» ни гипофиз, ни почки. Именно потому, что сам организм с такими ситуациями, как показывает практика, не справляется, кардиолог назначает больному с подобной симптоматикой диуретики – мочегонные средства. Нам же здесь важно понять, что почки этого избытка действительно не «видят». И ждать, что они «включатся» сами, нам разумно не всегда.

Третий вариант, когда избыток есть, но покидать организм он не намерен, связан с отклонениями в синтезе того самого АДГ, о котором мы упомянули выше. Этот гормон вырабатывается надпочечниками. Чем его в крови больше, тем ниже выделительная активность почек, и, соответственно, наоборот. Синтез АДГ ускоряется или замедляется по несколько раз в течение суток. Скорость его выработки зависит от того, что «думает» по поводу количества жидкости в организме и кровяном русле гипофиз – главная эндокринная железа тела.

При этом нужно отметить, что регулирование уровня АДГ гипофиз использует только в «штатных» ситуациях – то есть для контроля над содержанием жидкости в тканях в норме. При резких скачках артериального давления или давления ликвора в полости черепа в спинномозговом столбе он прибегает к другой, срабатывающей быстрее мере. А именно – усиливает спазмы желудка и кишечника, доводя дело до тошноты и неудержимой рвоты. По этой причине людей, получивших сотрясение мозга, вскоре после причинного удара начинает тошнить. Смысл меры в том, что желудочный и кишечный пищеварительный сок – это ведь тоже вода с растворенными в ней кислотой, щелочью, пищеварительными ферментами. Таким образом, при обильной рвоте организм разом покидает куда большее количество жидкости, чем могли бы выделить в течение того же периода времени почки.

Так что, как видим, особенности соблюдения и регулирования водно-солевого обмена в организме имеют к поведению нашей кровеносной системы отношение самое прямое. Теперь нам лишь осталось объяснить, как влияют на давление гормоны пола. Это тоже несложно. Дело в том, что основной фон регулирует активность всех свертывающих факторов крови и тесно с ними взаимодействует. Почему, мы можем догадаться и сами: у каждого из полов имеются свои биологические задачи. Допустим, в женском организме должен быть предусмотрен механизм защиты от обильной кровопотери в период критических дней и тем более родов. А организм мужчины создается как отлично приспособленный к высоким нагрузкам и другим условиям, увеличивающим вероятность травм.

Оттого неудивительно, что тестостерон и один из женских гормонов (пролактин) существенно повышают свертываемость крови. А эстроген, напротив, снижает ее. Правда, он еще и создает перепады настроения, типичные для женского пола. А также вносит серьезный дисбаланс в работу системы регулирования давления. Под действием эстрогена давление у женщины может «скакать» в обе стороны до крайних делений шкалы. И у каждого такого «рывка» причина обычно самая тривиальная. Скажем, неосторожно брошенное коллегой слово, выговор начальника, двойка в дневнике ребенка и пр.

Помимо свойства вообще повышать свертываемость, тестостерон обладает способностью ускорять развитие атеросклероза. Дело в том, что холестерин при ближайшем знакомстве с ним оказался далеко не таким бесполезным и вредным веществом, как показалось науке сразу после его открытия. Как выяснилось, именно из холестерина строятся и белковые оболочки для нейронов белого вещества в головном и спинном мозге, и оболочки каждой клетки тела. А из этого следует, что мышцы, которые лишаются очень большого числа клеток при каждом эпизоде активности, нуждаются в холестерине ничуть не меньше, чем в белках. Печень без него «переживет» – ее клетки обновляются реже. А вот мышцы обладают свойством еще и расти под действием нагрузок. То есть выращивать на месте одной погибшей в предыдущий раз клетки несколько новых.

Словом, их расход холестерина в период восстановления после физической работы вполне можно сравнить с их же аппетитом на сахар в момент этой работы. А основной фон мужского пола, конечно, учитывает все виды времяпрепровождения, к которым данный пол склонен. Мужской организм приспособлен к физическим нагрузкам значительно лучше женского, и все эти механизмы приспособления ему дает именно деятельность тестостерона. Раз в «обязанности» этого гормона входит способствовать росту мышц, логично, что он создает условия для накопления в организме достаточного количества холестерина.

Но, как мы знаем, холестерин, увы, уходит на строительство мышц не весь. Что такое атеросклероз, науке неясно – у этого заболевания имеется множество неразгаданных пока загадок. Но факт тот, что холестерин, расходуемый на многие нужды тела, откладывается еще и на стенках сосудов. Что и приводит к ускорению атеросклероза у мужчин, а также женщин, у которых по различным причинам повышен уровень тестостерона в крови. Женский основной фон, наоборот, блокирует все попытки холестериновых бляшек отложиться на стенках коронарных артерий. И действует эта защита в течение всего детородного периода.

При наступлении климакса ситуация меняется в организме обоих полов, но касается это далеко не только вопроса с атеросклерозом. Во всяком случае, у женщин с этого момента давление становится более стабильным, но и прогрессирующим в сторону гипертонии. А у мужчин вероятность грозных осложнений атеросклероза, если они не наступили до сих пор, несколько снижается. Впрочем, последнее явление носит временный характер, поскольку сосуды стареют вместе с нами. А значит, их эластичность все равно снижается. И едва угроза отступает из-за нормализации свертываемости по мере угнетения основного фона, она вскоре вновь начинает повышаться из-за старения сосудов и сердца.

Гипертония

Как мы и сказали выше, гипертония среди всех отклонений артериального давления по праву считается самой распространенной. Причин тому несколько. Во-первых, с каждым годом жизни у всех людей земли прогрессирует атеросклероз. То есть сужение просвета коронарных артерий сердца за счет отложения на их стенках бляшек, содержащих холестерин. Разумеется, постепенное сужение просвета сосудов при сохранении прежнего объема крови не может не повышать ее давление на задетом участке и в той области, которая оказалась частично отделена этой «перемычкой» от остальной системы кровообращения.

Коронарные артерии – это артерии, подводящие непосредственно к сердцу. Они составляют начало каждого круга кровообращения и образуют вокруг сердца нечто схожее с короной – отсюда и их название. Самыми, так сказать, короткими кругами кровообращения являются легочный и мозговой – во всяком случае, если отмерять длину их артерий и вен от указанной «контрольной точки». То есть самой сердечной мышцы и прилегающих к ней коронарных артерий, особенно подверженных атеросклерозу. Согласимся, что правый и левый круги кровообращения, затрагивающие все туловище вплоть до пальцев ног, значительно длиннее…

Вот по этой причине атеросклероз сильнее всего сказывается на показателях давления внутри черепа, в сонных артериях на шее, в области сердечной сумки и легких. Доказательств тому немало. Среди них самые распространенные следствия атеросклероза – инфаркт миокарда и инсульт. А также симптоматика, предшествующая тому и другому – влажные хрипы в груди, кровавая пена на губах, распирающая головная боль, изменения зрения, намекающие на рост давления в области глазного дна и зрительных центров коры.

Во-вторых, заметим, что наша жизнь требует от организма активной, так сказать, позиции чаще, чем пассивной. Проще говоря, уровень адреналина в крови в течение дня у нас повышается значительно чаще уровня мелатонина или того же серотонина. Если у кого-то в жизни все сложилось иначе, ему повезло и он – счастливчик без преувеличения. Но поскольку счастливчики – это явление редкое, едва ли не уникальное, большинству людей уготован совсем иной путь. Адреналин и другие гормоны стресса повышают давление, а не снижают его. И коль удел большинства именно таков, распространенность гипертонии тоже не удивительна.

Гипертонией, или артериальной гипертензией, называется устойчиво повышенное давление – превышающее нормальные показатели в большую сторону. Нормой в кардиологии принято считать известные каждому 120/80. Однако из всего сказанного выше уже понятно, что этот идеал в наше время встречается так же редко, как и другие идеалы… Впрочем, вопрос, какое давление является нормальным для нас, а какое – для всех, достаточно сложен. Мы уже говорили, что средние показатели давления часто наследуются. Причем вместе с нормой или отклонением, которому они соответствуют. Кроме того, мы можем унаследовать и некие другие особенности физиологии, анатомии, которые впоследствии наш гипофиз постарается сгладить, исправить или хотя бы удержать под контролем. Иногда ему для этого может потребоваться изменить наше давление в сторону повышения или снижения и оставить его таким «на постоянной основе».

Словом, ситуаций, когда обнаруженное отклонение нам и менять незачем, на свете много. Не исключено, что мы как раз входим в число феноменов, которые с гипертонией родились и с нею же умрут, только не раньше остальных, а позже. Конечно, нам совершенно неведомо, страдаем ли мы гипертонией с детства или она «созрела» с течением времени. Нужно сказать, средние показатели давления у детей значительно ниже, чем у взрослых. И причину тому мы называли – с возрастом давление повышается у всех. Нам же следует судить по своему состоянию и ощущениям. Если мы боимся смотреть на шкалу тонометра (прибор для измерения давления), а субъективно самочувствие у нас прекрасное, едва ли нам стоит опасаться показаний прибора так уж сильно.

Другое дело, если мы озаботились темой не просто так, а потому, что стали замечать у себя довольно неприятные симптомы. И если со временем эти симптомы становятся все ярче и разнообразнее, а замечаем мы их все чаще. Разумеется, это должно тревожить, ведь изо всех патологий артериального давления именно гипертония является самой, так сказать, диагностически значимой и опасной в потенциале.

Симптомы гипертонии

Мы, конечно, можем привести еще и показатели, которые считаются поводом для постановки диагноза. Норма – это 120/80 мм рт. ст. В современном мире (особенно западноевропейском) за распространившийся до границ нормы показатель уже давно принимают и 140/90 мм рт. ст. Хоть еще 50 лет назад его бы и посчитали высоким, принято считать, что к ускорению развития или развитию каких-либо патологий сердечно-сосудистой системы он не приводит. А значит, если он, при всей своей безвредности, еще и распространен, его следует считать альтернативной нормой.

Вообще же гипертония начинается от показателей, превышающих 160/95 мм рт. ст. А все, что находится между, называется тревожной тенденцией. Данный оборот означает, что мы, несомненно, станем гипертониками в течение ближайших трех-пяти лет. Тем более если продолжим жить, как живем сейчас, и не сделаем в этом направлении ни единого полезного шага. Иными словами, в промежутке между этими цифрами находится этап пока обратимый. Этап, на котором мы, считай, спохватились вовремя и ничего катастрофического пока не произошло.

Субъективно, у каждого отклонения по артериальному давлению имеются свои, особые признаки – то, что мы можем заметить и сами, если хоть немного прислушаемся к себе. Нужно сказать, что такая вещь, как головная боль, характерна для всех отклонений такого рода. Но в каждом случае болит она по-разному, и сопутствующий «набор» во время приступов тоже разнится. Итак, при гипертонии у нас появится:

1. Тупая, ноющая, пульсирующая головная боль. Она будет разлита по всей голове приблизительно равномерно. В то же время у большинства гипертоников ее центры сосредоточены на макушке, в висках. Боль во фронтальной части головы (лоб, переносица) обычно не связана ни с одним нарушением давления – только с перенапряжением глазных мышц.

2. Тяжесть в голове в целом, веках, покраснение глазных белков, усталое жжение в глазных впадинах.

3. Прилив крови к лицу, ощущаемый как чувство жара и распирания, сопровождающийся снижением остроты слуха и зрения, появлением «красного тумана» перед глазами и нечеткого видения предметов. Угол зрения (боковое зрение) при гипертонии иногда уменьшается очень заметно, в ушах слышен явный шум крови и стук пульса в височных артериях.

4. Чувство холода, дрожи конечностей, побледнения их кожи – особенно рук. Такие проявления типичны для гипертонии, спровоцированной или усугубленной шейным и шейно-грудным остеохондрозом.

5. Чувство дезориентации в пространстве, головокружения – особенно при резких сменах положения туловища. Страдающим гипертонией не так-то просто подняться с кровати или лечь в нее. Ведь каждая такая попытка сопровождается чувством, будто пациент проваливается в бездну, пол уходит из-под ног. При движении больных гипертонией часто начинает «заносить» в стороны при простой попытке обернуться назад.

6. Симптомы, характерные для низкого уровня сахара в крови – гипогликемии. А именно, холодные, непослушные руки и ноги, мелкая дрожь в их мышцах, слабость конечностей, утрата точности их движений.

Не следует забывать, что в течение дня давление у нас может быть разным. Например, во время сна оно заметно снижается, достигая иногда рекордно низких показателей. И возрастает по мере нарастания дневной активности – головного мозга, мышц и пр. Естественно, оно резко «подскакивает» при стрессах. И сила скачка в значительной мере зависит от силы стресса. Если за пределами таких «благоприятствующих» условий наше давление в норме, нам, собственно, переживать не о чем. Однако нужно обратить внимание, что если при стрессе любого рода оно повышается больше чем на 10 мм рт. ст., проблемы имеются у нашей системы нейрогормонального регулирования. Как мы понимаем, если они есть у нее, нам повезло, что пока они сказываются только на «стрессовом», а не обычном нашем давлении. И мы можем не сомневаться, что это счастье продлится недолго.

Причины гипертонии

Конечно, большую часть их мы уже называли. Основной причиной постоянно высокого давления является атеросклероз – засорение коронарных артерий холестериновыми отложениями. Но несмотря на то что эта причина в той или иной степени действительна для всех и относится к числу самых распространенных в мире, дело может быть и не в ней. Гипертония (притом тоже устойчивая и ярко выраженная) – частая спутница остеохондроза, радикулита и искривлений верхних отделов позвоночника. Взаимосвязь довольно проста. Во-первых, большая часть артерий, снабжающих кровью головной мозг и те же верхние конечности, на большей части своей протяженности проходит в мягких тканях (мышцах). Однако это – только на большей, а не на всей.

Спинному мозгу тоже нужен и кислород, и гормоны. А система кровоснабжения у всего тела общая. Поэтому на некоторых участках сосуды тела неизбежно входят в кости и проходят через них.

Иначе и быть не может. Ведь именно внутреннее содержимое кости (костный мозг) обогащает кровь форменными тельцами (эритроциты, лейкоциты, тромбоциты), без которых кровь перестанет быть кровью.

Так что, если где-либо в суставе (как раз в них расположены точки входа сосудов в кости) имеется воспаление, причина его возникновения не слишком значима. Со стороны кровеносной системы реакция будет всегда одинаковой – кровь, насыщенная лейкоцитами, будет постоянно приливать к этой области, стремясь купировать инфекцию. Если таковой нет (что случается с суставами частенько), она будет просто быстрее выводить из очага продукты распада – вот и все различие. Но в обоих случаях все очаги воспаления суставов превратятся в точки постоянно повышенного давления. А мы уже выяснили выше, что зона роста давления всегда распространяется выше и ниже такого очага, поскольку он создает что-то вроде «перемычки», затрудняя прямой и обратный ток крови.

Оттого, во-вторых, мы можем быть уверены, что гипертония настигнет нас в случае миозита (воспаление головки мышцы), а также острого мышечного спазма («прострела») в области шеи, плеч, лопаток. Конечно, то же самое произойдет и при «простреле» от люмбаго (поясничный остеохондроз). Но артериальное давление в ногах замерять как-то не принято. Оттого его повышения мы не заметим. А от сердца и головного мозга, дающих основные симптомы гипертонии, данная область расположена достаточно далеко, чтобы сказаться на их работе.

К слову, «от» проблем с крестцовыми, тазовыми костями и поясничным отделом позвоночника случается и варикозное расширение, и снижение чувствительности стоп, и ишиас, и недержание мочи, и цистит, и паралич, и многое другое. Собственно, норма состояния пояснично-крестцового и тазового отдела опорно-двигательного аппарата избавляет от половины патологий нижних отделов туловища. А течение другой половины позволяет облегчить на несколько порядков. Таким образом, отсутствие привычки следить за состоянием сосудов и вообще тканей нижних конечностей само по себе нехорошо, даже если к нашей нынешней теме это не относится.

Третья причина гипертонии может заключаться в таких банальностях, как инфекции верхних дыхательных путей (особенно хронические) и другие гнойные, воспалительные процессы в тканях головы. Как правило, она проходит после устранения или купирования процесса. Но если он носит хронический характер, нам не следует удивляться постоянству высокого давления – наверняка и эпизоды повышения температуры у нас встречаются чаще, чем у других.

В-четвертых, приступ гипертонии легко спровоцировать, если мы долго просидим, вытянув шею вперед, приподняв плечи, словно для пожимания ими, сощурившись и напрягая зрение. Все эти очаги сильного мышечного напряжения вызовут прилив крови к ним, а спазм и усталость застывших в напряженном положении волокон не дадут ей самостоятельно покинуть эту зону. Постоянство такой гипертонии и частота ее приступов напрямую зависят от частоты таких «сессий» – при слабом освещении, у компьютерного монитора, за разглядыванием предметов, которые нашему зрению уже явно «не по зубам».

Мы принимаем описанные положения надолго всегда по случаю, но, как правило, неосознанно. В подавляющем большинстве случаев мышцы, не имеющие прямого отношения к зрению (трапециевидные, мышцы лба и волосистой части головы), пытаются косвенно компенсировать недостаточные усилия зрительных органов. Иными словами, головные боли и гипертония из-за постоянного перенапряжения мышц головы и плеч характерны для людей с плохим зрением, которые по каким-то причинам не пытаются компенсировать этот недостаток иными способами.

В-пятых, гипертония неизбежно появится при почечной недостаточности и отказе почек. Шестой же ее сценарий – гормональные нарушения, которые могут носить самый разный характер. Оставим пока в покое адреналин – с ним все понятно. Интереснее случаи сбоев со стороны гормонов пола – причем как у мужчин, так и у женщин. Не секрет, что гормоны «своего» пола у индивида вырабатываются в половых железах. А гормоны противоположного всегда в некотором количестве производит кора надпочечников. Все бы ничего, но ведь «противоположный» фон существует в организме каждого человека не просто так, а для того, чтобы поддерживать выработку «своих» гормонов на необходимом уровне.

Иными словами, гормоны «не нашего» пола запускают и стимулируют повышенную выработку «наших» самим фактом своего присутствия в крови. А это значит, что если у нас наметится некое локальное расстройство («подрастет», скажем, эстроген у мужчины), местным оно пробудет недолго. Вскоре за ним начнут неудержимо расти тестостерон и другие андрогены. А начальную проблему (почему начался рост эстрогена) это может и не решить… В результате сбой разрастется до масштабов гормональной катастрофы за месяцы, а управляемое его «участниками» давление все это время будет «сходить с ума» вслед за ними.

Кстати, гипертония характерна и для патологий щитовидной железы. Этот орган производит всего два гормона – тироксин и трийодтиронин. Зато оба принципиально важны для регулирования скорости обмена веществ. К тому же на их основе вырабатываются и гормоны основного пола – эстроген или тестостерон. Как мы понимаем, скорость обмена веществ во всем теле – это, по сути, и есть скорость кровообращения. Не зря после обильной еды у нас ускоряется пульс, появляется чувство жара в груди, может раскраснеться лицо и кожа по всему телу… Чего мы ждали – сердце стремится «рассортировать» поступившие элементы без задержек, потому и ускоряет свою работу!..

Так вот, в условиях, когда ускорять метаболизм его и сосуды, вынуждают гормоны работающей неправильно щитовидной железы, мы получим все эти эффекты на постоянной основе. А именно – всегда повышенную температуру тела, худобу при неизменно «волчьем» аппетите, дрожь в конечностях, лихорадочный (голодный) блеск в глазах… А потом у нас разовьется зоб. Но задолго до этого момента щитовидка успеет основательно усложнить жизнь нашей работающей на пределе сердечно-сосудистой системе.

Помимо всего уже сказанного, гипертония может возникнуть и как разовый приступ. Но очевидно, что спонтанная ситуация такого рода либо вызовет у нас серьезные, часто – летальные осложнения (стенокардия, инсульт), либо мы смело можем забыть о ней, едва инцидент будет исчерпан. В самом общем виде кардиология предлагает считать гипертонией лишь устойчивое (постоянное) повышение артериального давления, не связанное с другими заболеваниями или эпизодами. Однако она уточняет при этом, что обострение патологии от раза к разу может быть вызвано разными причинами. И напоминает, что при наличии гипертонии любая такая причина может представлять угрозу для жизни.

Лечение гипертонии

Как мы уже поняли, в большинстве случаев это заболевание само служит симптомом другой патологии – посложнее и посерьезнее. Поэтому медицина настаивает на его лечении, постоянном наблюдении и контроле. Но тут есть одна проблема.

Заключается она в том, что разово снизить давление несложно. А вот избавиться от основы всех этих явлений – атеросклероза так просто не выйдет. Говоря откровенно, атеросклероз на данный момент неизлечим. И он занимает лидирующие позиции среди патологий – самых распространенных причин смерти в наше время. Для сравнения, по числу летальных исходов с ним соперничает только рак.

Весь секрет устойчивости атеросклероза к любым попыткам его, так сказать, извести в том, что холестерин – это вещество, необходимое для жизнедеятельности настолько же, насколько вода или, скажем, сахар. На данный момент уже совершенно ясно, что жизни без холестерина нет и быть не может. А известно это стало благодаря почти столетию попыток пресечь обмен этого вещества в организме. И результатам тех из них, что, против ожидания, увенчались успехом.

Повторимся: хоть о вреде холестерина нередко можно услышать и сейчас, тон нынешних заявлений по этому поводу, согласимся, не идет ни в какое сравнение с тем, что звучало прежде. Одно время кардиология рекомендовала низкохолестериновую диету всем, и еще с юных лет. А в особенности – беременным и молодым матерям, желающим иметь здоровых детей. Эти советы появились потому, что наука установила: в детстве налипшие на стенки сосудов бляшки еще могут иногда самопроизвольно рассасываться. К подростковому возрасту это начинает происходить все реже. А уже к 25 годам коронарные артерии человека оказываются сужены этими отложениями почти на 80 %. Естественно, такие открытия шокировали и ученых, и общественность. Поэтому холестерин был объявлен «врагом № 1» всего человечества. А любые пути прекращения ему доступа к кровеносной системе признаны единственным средством прожить долгую и здоровую жизнь.

Но этот взгляд на холестерин как вещество лишнее, побочный продукт, поступающий в организм вместе с животными компонентами, не учитывал нескольких моментов. Возможно, случайно, но вероятнее всего – намеренно. Первый момент заключается в том, что холестерин, или, вернее, холестерол, – вещество для организма вовсе не лишнее, а очень даже активно потребляемое. Мы уже говорили, что из него строятся белые белковые оболочки для нейронов головного и спинного мозга – тех из них, что должны быть покрыты оболочкой. Затем, из холестерина строятся мембраны клеток любого типа – легких, печени, почек, мышц и пр. Потом, полностью из холестерина желчный пузырь синтезирует желчь. Наконец, именно это вещество служит основой для производства основы половых гормонов – гормона прогестерона.

Второй момент заключался в том, что, несмотря на столь впечатляющий коэффициент сужения сосудов, в 25 лет наша сердечно-сосудистая система, как и мы вообще, чувствует себя вполне даже неплохо. Иными словами, эти отложения словно вовсе ее работе не мешают. Собственно, сейчас уже известно, что первые симптомы атеросклероза появляются у нас, только когда процент сужения просвета коронарной артерии «переваливает» за 90 %. А ишемия и прочие его последствия наступают после сужения просвета более чем на 95 %. Это любопытно, не правда ли? Выходит, наше сердце без проблем способно работать при едва ли не полном отсутствии кровообращения в его магистральных сосудах!

Третий момент в этой, что называется, темной истории связан с нелепостью выдумок, будто поступление холестерина в кровь можно остановить хоть какими-то способами. Дело в том, что он попадает во внутреннюю среду нашего тела не только извне, с продуктами животного происхождения. Его еще и вырабатывает наша собственная печень. Причем при снижении количества холестерина в пище (переходе на вегетарианский рацион) она значительно увеличивает долю его синтеза. Иными словами, от атеросклероза не избавиться даже переходом на строгое вегетарианство – не то что поддержанием баланса растительных и животных элементов в рационе. С другой стороны, что удивительного в поведении печени, если его дефицит скажется на работе сразу нескольких жизненно важных систем организма критическим образом?..

Четвертый вопрос нам следует задать самому, так сказать, атеросклерозу. Теория холестерина как вещества лишнего подразумевала, что он попадает в кровоток, как и прочие компоненты пищи. Но «деться» из него, в отличие от них, потом никуда не может. Ведь если он лишний, ни одна ткань его не усвоит. Из этого следовала мысль, что холестериновые бляшки в дальнейшем просто циркулируют по разветвлениям сосудов с током крови, пока не осядут на одной из стенок.

Мысль, конечно, была хороша, но она не объясняла двух нюансов. Во-первых, причину, по которой бляшка не застревала в первой попавшейся узкой развилке, подобно тромбу, а именно крепилась где-то на стенке. Ведь мы же понимаем, что в организме просто так ничего не происходит, не правда ли? И что если наука описывает своеобразную логику поведения тромба, то в случае с тромбом она ясна до конца. А вот в случае с холестерином – нет. И во-вторых, эта теория уж совсем не в силах объяснить (ни была, ни есть), почему бляшки крепятся в основной массе не «где-нибудь», а именно на стенках коронарных артерий.

Согласимся, это идет с «логикой» тромба откровенно вразрез. Тромб застревает там, где не может протиснуться, – в сосудах узких, мелких, с небольшим напором крови. Сгустки, прикрепленные ножкой к стенкам (расположенные внутри варикозных карманов или мешочка аневризмы), мы сейчас в расчет не берем. Они изначально возникают как статичные и не путешествуют с кровотоком, как холестерин, – не являются, в отличие от него, блуждающими. Так вот, по какой неведомой никому причине тромбы застревают в местах, где им это сделать проще всего, а холестерин – в местах, где это сделать почти невозможно? Ведь коронарные артерии – это самые крупные сосуды тела с наиболее быстрым и сильным током крови!..

Менее удачного места для крепления к стенке не найти, наверное, во всей кровеносной системе. Тем не менее это факт: атероматозные бляшки быстрее и охотнее всего засоряют именно самые крупные артерии тела. То есть сосуды, подводящие непосредственно к сердечной мышце и служащие началом любого из существующих в организме кругов кровообращения. Иногда в медицине попадаются сценарии закупорки холестериновыми отложениями и отдельных ветвей – то есть и впрямь периферических участков, как при тромбозе. Но будем откровенны: таких случаев (локальная ветка была перекрыта именно холестерином, а не тромбом) – один на десятки тысяч. А все прочее – это не объяснимое никакой логикой стремление холестериновых отложений блокировать именно место сосредоточения всех магистральных артерий.

Конечно, все это наводит на мысль не столько о случайности, сколько о закономерности процесса. Поэтому со временем наука изменила свое отношение к атеросклерозу и холестерину. Сейчас за холестерином уже свободно признается биологическая ценность и важная роль в жизнедеятельности тела. А атеросклероз многие предпочитают рассматривать просто как часть (даже основу) старения всего организма. В самом деле: что еще, кроме постепенно угасающего кровообращения, могло бы столь эффективно запустить распад тканей вместо их обновления?..

По сути, старение тела – это когда процент погибших клеток в тканях начинает устойчиво

превышать процент зародившихся молодых. Согласимся, такое еще нужно уметь устроить, не позволив процессу превратиться в банальный некроз, как при гангрене! Так вот, сейчас кардиология все больше склоняется к мысли, что атеросклероз является не столько заболеванием, сколько основой, из которой «вырастает» весь каскад реакций, заставляющих нас стареть и умирать. Очевидно, это мысль более здравая, чем противоречащая ряду фактов реальности теория. Но вопрос в другом, и он даже не один.

Во-первых, признаем честно: может, 60 лет – это уже и старость. Но 30 – определенно нет. А между тем треть первых инфарктов среди мужчин как раз приходится на возраст 35–45 лет. И приведенная цифра действительна для всего современного мира. Разумеется, женщин это не касается, но только по одной причине. А именно потому, что вплоть до самого климакса (47–50 лет) их коронарные артерии находятся под надежной защитой, обеспеченной действием эстрогена. Так что атеросклероз нормален не всегда – довольно часто он носит черты, уж слишком заметно роднящие его с патологией.

А во-вторых, есть еще один момент. Состоит он в том, что важно пусть не в мировых масштабах, но лично для нас и для нынешнего разговора. Наша проблема пока – гипертония, вызываемая в основном атеросклерозом. Во всяком случае, именно атеросклероз приводит к тому, что едва мы снимем один гипертонический криз, на его, так сказать, месте тотчас возникает другой. Сужение коронарных артерий делает нашу проблему хронической, рецидивирующей, постепенно усугубляющейся. Поэтому нам бы хорошо избавиться от этих отложений или хотя бы их части – ведь нам еще рано и стареть, и умирать. Но мы не можем, поскольку, как и было сказано выше, все медицинские меры, направленные на борьбу с этой патологией или нормой, неэффективны. А ряд эффективен, только с отрицательным знаком скорее, чем с положительным.

Скорее всего, затруднения медицины по части сколько-нибудь значимого влияния на атеросклероз сплошь вызваны начальными ошибками. Ведь с самого начала кардиология оценивала его роль в жизнедеятельности и старении тела в корне неверно. А все методики борьбы с ним были разработаны именно в тот период – не в наше время. Низкохолестериновая диета? Как и было сказано, она просто не может быть эффективной ни при каких обстоятельствах, и мы уже объяснили почему. Напомним: потому, что перестать есть холестерин еще можно. А вот вынудить печень прекратить его производство… В общем, это тоже возможно, как доказала практика фармацевтики, разработавшей препараты именно с таким действием. Правда, последствия их приема в большинстве случаев не менее летальны, чем сам атеросклероз, – и это тоже доказано на практике. Словом, для применения в профилактических целях ни диета, ни эти препараты не подходят, и это факт.

Что же нам останется после того, как мы отставим в сторону средства, блокирующие усвоение холестерина, и диету, ограничивающую его поступление? В сущности, у нас и останется лишь одно средство, способное помочь нам в теории, хотя на практике оно помогает не всегда, не всем и не на всех стадиях развития атеросклероза. Но обо всем по порядку.

Лечение гипертонии с помощью медикаментов

Безусловно, это – самая развитая, обширная и распространенная в медицинской среде практика. Ничего удивительного: если шаман привык «исцелять» заклинаниями и вызываниями духов, а травник – пучками растений, то врач привык полагаться на силу медицинских препаратов. И, чуть реже, вспомогательного оборудования. Последнее он применяет и для диагностики, и для оценки эффективности лечения, и для усиления действия некоторых лекарств, если они такое позволяют или подразумевают.

Как мы и сказали, в течение довольно долгого времени профилактика атеросклероза и всех его следствий, включая гипертонию, проводилась с помощью тех же средств, что и лечение последних его стадий, а также восстановление после одного из его осложнений. Еще проще, при высоком артериальном давлении пациенту сплошь и рядом назначались те же средства, что и после обширного инфаркта или инсульта. Это звучит странно, но это так. Более того, подобные рекомендации нередко можно получить и теперь. Кардиология все никак не найдет в себе достаточно сил, чтобы отказаться от единственных средств, способных замедлить атеросклероз у всех. То есть даже у тех, кто провел в кресле всю прежнюю жизнь и твердо намерен продолжать в том же духе…

Что ж, опять ничего удивительного. Во-первых, потому, что таких больных среди гипертоников – абсолютное большинство. Правда, это большинство лишь выжидает до последнего. Оно тоже рано или поздно начинает прислушиваться к голосу разума. Просто, как правило, это происходит в момент, когда делать что-либо уже поздно. И когда ни одна принятая мера при всем упорстве ее проведения не даст результата лучшего, чем самый незначительный… Ну а во-вторых, врач охотно назначит нам самые небезопасные средства потому, что ничего более надежного в его арсенале все равно нет. Ведь лекарство от атеросклероза так и не было изобретено. Хуже того: пока медицина не поймет, почему печень производит часть бляшек словно специально предназначенными не для усвоения, а для налипания на стенки (так называемый плохой холестерин), надеяться на прогресс в этом направлении и не стоит.

Да, во взаимоотношениях кардиологии с атеросклерозом осталось много пробелов. Некоторые из них мы указали выше. Но, пожалуй, самый главный вопрос, который требует ответа, заключается именно в том, почему разного типа контейнеры ведут себя в кровотоке тоже по-разному. Немного проясним теорию, чтобы не запутаться. Итак, холестерин как вещество – он всегда один.

То есть ни «плохим», ни «хорошим» сам по себе он не бывает – у него всегда одна и та же форма молекулы, одни и те же химические свойства. Эти эпитеты наука применяет к разным вариантам как бы упаковки одного вещества. Иными словами, на практике все выглядит так:

1. Холестерин поступает в печень из пищеварительного тракта или выделяется ею из молекул животного жира. Да-да, никакой ошибки – прямо из кишечника в кровоток его молекулы не опадают никогда. На этом этапе они слишком велики для прохождения сквозь стенки сосудов, да и с кровью это жироподобное вещество в чистом виде контактировать не сможет. Поэтому весь холестерин, который оказался у нас в кровеносных сосудах, попал туда из печени, и никак иначе.

2. Печень упаковывает все оказавшиеся в ее протоках молекулы холестерина и жиров (как растительных, так и животных) в белковые контейнеры – ту самую упаковку. Смысл этой упаковки в том, что она, в отличие от чистого жира или холестерина, может свободно переноситься с током крови и не попробует при этом слипнуться с первыми попавшимися ей навстречу тельцами, белками, самими стенками сосудов. После обретения новой, органичной для состава крови оболочки холестерин и жиры выпускаются в «свободное плавание» с током крови – для отправки с ним в целевые ткани.

3. Заметим при этом: молекулы жира обоих видов, а также холестерин упаковываются все вместе, «скопом» в одну оболочку. Но сама оболочка бывает разной. Контейнеры одного типа крупнее, более рыхлые и тяжелые. Именно они называются «плохим» холестерином (хотя внутри них находится не один холестерин), или ЛПНП – липопротеидами низкой плотности. А другие контейнеры помельче, более плотные, называемые «хорошим» холестерином, или ЛПВП – липопротеидами высокой плотности. Последние считаются «хорошими» по двум причинам. Во-первых, они почти никогда не оседают на стенках сосудов, в отличие от ЛПНП. А во-вторых, они обладают полезной способностью снимать своих недавно налипших на стенку более тяжелых и крупных «собратьев» и транспортировать их затем обратно в печень – вероятно, на переработку. Однако и по сей день науке точно неизвестно, на переработку ли и какой тип контейнера образуется из них в итоге.

Как видим, проблема существует. Выходит, печень сама решает, в какой тип контейнера упаковать каждую очередную порцию животных или растительных жиров либо холестерина. И наука не имеет ни малейшего представления, на каких основаниях она их разделяет. Плюс, в этом есть еще один момент, который сделает неэффективной любую нашу попытку избавиться от атеросклероза. Ведь внутри любой атероматозной бляшки содержится не только холестерин, но и растительное масло, которое мы берем вместо сливочного. А значит, даже перестав есть животные продукты полностью, мы все равно получим те же бляшки в кровотоке. И что нам проку с того, что внутри них не будет ни грамма холестерина, если на стенки налипают именно бляшки, а не он сам? Ну, налипнет на стенку сплошное подсолнечное масло, а не смалец – вот и вся разница!

Пока наука не разрешит эти противоречия, ждать от нее чего-то выдающегося в плане лечения атеросклероза, согласимся, бесполезно. Ведь едва ли мы сами сумели бы отрегулировать механизм с незнакомым нам устройством… Оттого в кардиологии мы часто неправы, взваливая всю ответственность за свое выздоровление на врача. В особенности если для некоторых назначаемых им мер у нас нет еще и желания или времени. И по этой же причине нам следует быть осторожнее, когда мы решаем, следовать какой-то рекомендации специалиста или нет. Заболевания бывают изучены в большей или меньшей степени. С теми, с которыми врачу давно и все ясно, лучше обращаться к нему, а не знахарю и пр. А в лечении – слушаться его неукоснительно. Но есть патологии другие – оставшиеся загадкой для науки. И при попытках их лечения мнение врача имеет столько же шансов оказаться правдой, как и мнение наше или упомянутого только что знахаря.

Если с этим мы разобрались, пора перейти к медикаментам, которые нам, возможно, назначат. Поскольку гипертония является заболеванием полиэтиологическим, нам могут назначить почти бесконечное число вариантов лечения. Собственно, вполне может статься, что кардиолог сразу после обследования направит нас к другому специалисту – невропатологу, эндокринологу, даже онкологу. Но как правило, этого не происходит. Особенно если начальное отклонение не столь выражено, чтобы требовать участия профильного специалиста.

Стандартные меры, с которых начинается работа врача с нашим случаем, учитывают самые распространенные сценарии. А именно – выраженный, но еще не критический атеросклероз и постоянные стрессы. Это значит, что нам непременно пропишут курс какого-нибудь легкого успокоительного («Седафитон», «Персен», водный настой пустырника или валерианы). Их никогда не помешает принять – жизнь полна неприятностей, и благополучной с точки зрения душевного комфорта она бывает очень редко.

Если в нашей жизни наступила буквально черная полоса, нам могут предложить одно из самых радикальных успокаивающих – адреноблокаторы. Вообще, эти вещества уместнее всего применять при весьма запущенном атеросклерозе и прямой угрозе инфаркта либо инсульта. Но не все специалисты придерживаются одинакового мнения на сей счет. Адреноблокаторы – это препараты, блокирующие, как видно из их названия, гормон адреналин в крови. Безусловно, приступы-гипертонии и вспышки эмоций после их начала угаснут, мы станем намного уравновешеннее. Однако у адреналина имеются и другие функции, помимо способности вызывать у нас припадки ярости и скачки давления.

Например, этот гормон частично управляет активностью периферических нервов (а значит, мышц) и коры. Не говоря уже обо всех реакциях, сопровождающих половое влечение и половой акт, а также о перистальтике отделов пищеварительного тракта. Так что нам нужно быть готовыми к тому, что адреноблокаторы снижают влечение, могут вызывать проблемы с пищеварением и мышечным тонусом. При их приеме не всегда разумно садиться за руль – снижается скорость реакции и концентрация внимания.

А вот вторым шагом нередко становится назначение диуретиков – к примеру, «Лазикса». Нам могут прописать также немедикаментозную меру – бессолевую диету. И вот над этими ходами нам уже явно следует поразмыслить тщательнее. Дело в том, что избыток жидкости в организме у людей, страдающих умеренно-выраженным атеросклерозом, не обязательно объясняется именно им. Напротив, обычно он объясняется вовсе не им, а большим количеством лишнего веса или начинающимся заболеванием почек. А значит, и «наседать» на, возможно, уже пострадавшие от других факторов почки путем приема диуретиков – шаг не всегда выгодный. Мы ведь понимаем, что эта мера вполне может обернуться против нас, не правда ли?

Диуретики могут ухудшить положение выводящих органов сразу и во много крат. И тогда нам уже поможет разве что диализ, да и то ненадолго. А если мы просто страдаем значительным избытком веса, мы должны понимать другое: все время, пока он будет с нами, в организме будет наблюдаться избыток жидкости. Это значит, что необходимость принимать диуретики станет для нас такой же постоянной, как и наш лишний вес. Возникает тот же вопрос: а мы уверены, что почки проработают на этом «ударном» графике так долго, как нам бы хотелось?.. Скажем наперед: едва ли.

Так что иногда диуретики – вещь просто неоценимая и незаменимая. Они хорошо помогают устранить разовый кризис. Но при систематическом повторении одного и того же явления нам разумнее (хотя и сложнее) просто научиться наконец контролировать свой аппетит. Или вплотную заняться проблемами почек. Что касается бессолевой диеты, то будет лучше, если ту же рекомендацию нам повторит и уролог или нефролог. Дело в том, что у кардиологии к поваренной соли претензий быть уже давно не должно. Ранее считалось, что она участвует в старении и сосудов, и суставов. Но это была ошибка – врачи просто перепутали соли кальция и других элементов с солью обычной. С тех пор исследовательские методики и оборудование стало более совершенным, это недоразумение давно уже выяснилось.

Так что сейчас кардиолог, если он является специалистом современным, уже не должен считать соль или сахар «белой смертью» и пр. Если он по-прежнему в этом уверен, нам нужно не колеблясь сменить лечащего врача. Даже пусть мы сами не любим эти продукты. Известно, что соль участвует в водно-солевом обмене в организме, помогая поддерживать этот баланс. Обычно ее роль формулируют как «задерживает воду», но на деле это не совсем так. Она не задерживает воду вообще, а именно распределяет ее.

Так или иначе, при бессолевой диете жидкость действительно сперва начнет покидать ткани нашего тела быстрее и как бы охотнее, облегчая работу почек. По этой причине бессолевую диету назначают как временную, периодическую меру при обострениях хронических почечных заболеваний – мочекаменной болезни, нефритов и пр. Но на постоянной основе эту диету использовать нельзя ни при какой патологии. Ведь после месяца (нередко – чуть больше), проведенного вовсе без хлорида натрия, у больных начинаются устойчивые к любому лечению отеки конечностей и тканей туловища. Иногда – вплоть до асцита (скопление жидкости в брюшной полости), который характерен для цирроза печени. Причем эти отеки возникают независимо от того, как много у нас в тканях лишней жидкости и есть ли она вообще.

Пациентов, испытывающих дефицит хлористого натрия, мучит постоянная жажда. А попытки ее удовлетворения оборачиваются лишь усилением и умножением отеков. Говоря еще проще, без этого вещества в рационе вода в нашем теле теряет не способность задерживаться вообще, а способность равномерно распределяться в тканях. Мы ощущаем разницу, не правда ли?..

Так что как постоянная мера бессолевая диета непригодна к употреблению. Да и как временная она тоже может быть опасна. К примеру, при наличии у нас одновременно избытка воды в тканях (выраженный лишний вес) и проблем функционирования почек.

Более сложные меры и средства назначаются при наличии, соответственно, более сложной картины. Например, выраженных гипертонических кризов, ишемической болезни сердца, недостаточности клапанов сердца или вен, тромбозе и варикозном расширении вен, стенокардии и пр. Иногда у врача есть основания подозревать, что наша гипертония вызвана нарушением свертываемости (слишком, так сказать, густая кровь) или масштабными разрушениями стенок вен или артерий (признак – варикозное расширение). В таких случаях он направит нас провести тест на свертываемость и, если подозрение подтвердится, назначит антикоагулянты. Как мы уже говорили, самый безопасный из них – обычный аспирин (ацетилсалициловая кислота). Против этого средства говорит всего одно его свойство – способность раздражать слизистые оболочки желудка и кишечника. Но данный побочный эффект легко устранить, если не превышать дозировку в 500 мг препарата в день. Или, как отличный вариант, принимать его перед едой либо в виде растворимых таблеток.

Сложнее такие сильнодействующие средства, как белок крови гепарин. Такие вещества имеет право назначать и дозировать только врач, и никто иной. Ошибка в принятой дозировке сильного антикоагулянта вызовет обширные кровоизлияния по всему телу. А также временную, но от этого не менее неприятную гемофилию – утрату кровью способности к свертыванию.

Наконец, последний и самый радикальный вариант медицинского лечения гипертонии связан с ее критическими случаями – показателями давления, говорящими о возможности скорого инсульта или инфаркта. Естественно, такие ситуации всегда связаны либо с атеросклерозом, либо с неадекватными состояниями – истерикой, паникой и пр. Ну, паника, обострения паранойи и другие кризисы со стороны психики – это явно не удел кардиологии. Больного с подозрением на нечто подобное немедля перенаправят к психиатру. А вот приближающийся коллапс сердечно-сосудистой системы врач, конечно, попытается отсрочить, назначив нам ингибиторы холестерина.

Ингибиторов холестерина на свете существует несколько видов. Одни блокируют расщепление и всасывание холестерина из пищи стенками кишечника, другие – искусственно стимулируют синтез желчи для увеличения расхода запасов этого вещества в кровотоке. Но наиболее прогрессивным, эффективным и популярным считается класс препаратов, называемых статинами. Статины – это средства, которые блокируют собственную выработку холестерина печенью. Фактически, то, что остановить или контролировать сложнее всего.

Если над вопросом диуретиков и бессолевой диеты нам нужно было подумать дважды, то прежде, чем начинать прием любых из этих веществ, нам нужно все взвесить как минимум раз 8, а то и больше. Дело в том, что у каждого класса ингибиторов синтеза или усвоения холестерина имеются грозные побочные эффекты. Причем частота их проявления превышает 90 % случаев. А это для лекарства очень много – даже антибиотики дают осложнения значительно реже. Да и пусть бы они давали их чаще – ни один из антибиотиков пока не был заподозрен в канцерогенности. А вот среди ингибиторов холестерина таких средств – большинство. Более 80 % опухолей, вызванных приемом этих средств, локализовано в печени. Из числа прочих возможных вариантов лидирует рак желчного пузыря.

Среди статинов имеются средства и с более своеобразной локализацией опухолей. Например, некоторые из них по непонятным причинам вызывают опухоли половых желез и поджелудочной железы. Один из применяемых до сих пор статинов относительно безопасен только при его применении в дозировке ниже терапевтической. При достижении оптимальной с точки зрения свойств самого препарата дозы он вызывает некроз и отторжение скелетных мышц – патологию под названием рабдомиолиз. С другой стороны, многие из этих вариантов не имеют особого значения, ведь рак печени операбелен лишь в исключительных случаях. Иными словами, нам должно хватить и того, что он неизбежен, если мы принимаем такие препараты более двух лет кряду. И что он весьма вероятен, если мы принимаем их более полугода. Согласимся, при наличии хотя бы одной неоперабельной опухоли количество прочих и место их расположения сразу теряет свое значение…

Итак, в данном случае мы должны понять, что врач предлагает нам не то чтобы излечение – это больше похоже на альтернативный вариант смерти. Безусловно, выбирать из двух смертей сложнее всего. Мы должны знать при этом, что ни один из ингибиторов холестерина не гарантирует нам отсрочку ни на день – они только замедляют развитие атеросклероза. Средняя эффективность даже статинов объективно не слишком высока – целевой эффект от их приема достигается не более чем в трети случаев их приема. В остальных атеросклероз, казалось бы, замедляется. Но поскольку уже имеющиеся отложения при этом никуда не деваются, вероятность различных критических сценариев остается прежней.

Статины не снижают ее ни на единицу потому, что, в сущности, снизить и не могут. Инсульт или инфаркт в различных их вариантах наступают, когда рвется либо одно из телец крови, зацепившихся за шероховатую бляшку, либо сама стенка сосуда, не выдержавшая напора крови. Оба этих момента можно устранить лишь одним способом – удалением уже существующих отложений и восстановлением эластичности стенки. Хирургия пока овладела протезированием коронарных артерий и клапанов лишь частично – на уровне результатов, оставляющих желать лучшего. А статины этого вообще никогда не смогут.

Отсюда и часто нулевая положительная отдача от их приема.

Если угроза скорого инфаркта и инсульта носит хотя бы малейшие признаки обратимости или эфемерности (кардиолог не уверен в сроках), нам не помешает хладнокровие и выдержка. Ничего, если они окажутся выше, чем у врача, – это же наше сердце, наша жизнь и наш в конечном счете личный риск. Если же прогноз врача субъективно кажется нам вполне обоснованным, мы уже знаем, из чего выбираем. В таком случае будет достаточно просто здраво оценивать ситуацию. То есть понимать, что гарантии улучшения нет никакой, риск кризиса сохраняется «в неприкосновенности», риски появления новых, таких же летальных патологий увеличиваются в несколько раз.

Немедикаментозные методы лечения гипертонии

Вообще, мы, наверное, привыкли, что таковые в изобилии предлагает не «больничная», а народная медицина. Но это мы, право, зря: врач – тоже человек не глупый. И если ему известно о существовании неких не совсем медицинских мер, эффективность которых была подтверждена научно, он не станет скрывать их от нас. К тому же не следует забывать: понятие физиотерапии существует и широко применяется и в официальной медицине. Разница между знахарской традицией «изгонять все хвори» в бане и врачебной практикой направлять на бальнеологическое лечение совсем невелика. Максимум, она ограничена окружающей обстановкой, лучшей гигиеной да рекомендациями по организации курса.

Так что не будем поддаваться «последнему писку моды» наших дней – разочарованию во всем, что может предложить врач в белом халате. И увлекаться активной поддержкой всего, что предложит шаман. Представители науки часто проверяют на нас свои гипотезы без спросу, разрешения и компенсации нанесенного ущерба. А иногда они просто ничем не могут нам помочь, но врачебная этика запрещает им говорить об этом прямо. У «целителей», представляющих различные направления альтернативной медицины, этика совсем другая, своя. К примеру, они как не делали, так и не делают принципиального различия между ядом и лекарством.

Конечно, в большинстве случаев этот подход себя оправдывает – даже самое безобидное вещество, начиная от определенного количества, становится токсичным. Тем не менее только яды (вещества, неспособные оказывать никакого действия, кроме отравляющего) тоже существуют. К примеру, среди растений таковы аконит и плющ, волчья ягода, барвинок, болиголов. Все эти растения можно применять для лечения лишь в одном случае – если мы хотим отравить какую-то ткань в нашем теле. Иными словами, в случаях, когда мы самостоятельно лечим рак.

В сущности, растительная химиотерапия по смыслу ничем от медицинской не отличается. И в том, и в другом случае мы или врач заведомо назначаем в качестве лечебного вещества смертельный яд. При этом рассчитываем мы и он на природное, общее для всех злокачественных опухолей свойство – их высокую прожорливость. Рак безостановочно ест – ест все, что попадает в наш желудок, будь то углеводы, белки или яды. Его аппетит не сравнить с аппетитом ни одной здоровой ткани тела. Потому ядовитые растения, которые мы используем для самоотравления, и в этом случае остаются ядовитыми. Просто случай этот – особый, подразумевающий, что львиную долю токсина поглотит ткань и без того агрессивная, намеренная нас убить.

Словом, при наличии опухоли, которую невозможно удалить хирургическим путем, мы опять выбираем между двумя вариантами смерти. Но для лечения других патологий настолько ядовитые растения не подходят. А между тем мы еще не раз встретим омелу, аир, ландыш и пр. в огромном количестве рецептов от гипертонии – казалось бы, пока далеко не смертельного, хотя потенциально опасного явления. И если мы думаем, что эти растения станут безобиднее оттого, что данный рецепт насчитывает тысячелетнюю историю применения, мы ошибаемся. Ведь статистику случаев отравления при использовании тех или иных рецептов народная медицина не ведет – статистика как метод принадлежит науке… Вот нам и этика знахаря – уважающая все, что только можно найти в природе, но и не делающая различия между полезными и опасными «находками» такого рода.