Бабье царство. Возвращение…

Итак, что мы имеем.

— О, блин, — поморщилась Маша. — Опять! А покороче нельзя? Без этого, повторного пересчёта. Сама говоришь, вечер на дворе.

Глянув на подругу, Маша заметила ледяной взгляд, мельком брошенный в её сторону.

Поняв что та от неё не отстанет, Маша постаралась внутренне собраться. По такому поведению Беллы чётко можно было понять, что та знает нечто, пока неизвестное ей. Потому следовало для начала хотя бы её выслушать.

— Рассказывай, — хмуро потребовала она от подруги. — Рассказывай всё и желательно по существу и поподробнее. Чего я не знаю?

— Поподробнее не получится, — скупо изобразила улыбку Белла. — Потому как вечер на дворе а мы с тобой так и не продвинулись к решению главного вопроса. Откуда у Куницы зерно?

— Чего? — удивленно воззрилась на подругу Маша. — Зерно? Откуда у Куницы зерно? Ну ты даёшь, подруга! — обречённо пробормотала она.

— Вопрос на засыпку. Тебе, лично, — холодный, буквально ледяной голос Беллы мгновенно вверг Машу в ступор.

Изумлённо повернувшись к подруге, она растерянно смотрела на Беллу, не понимая, отчего та опять недовольна. Вроде бы всё нормально, разобрались во всём, и даже наметили кое-какие приятные выходы. И тут нате вам: «Здрасьте, девочки».

— Ты, Маша, не задумывалась? Откуда наш Куница, Глава не такого уж и большого пограничного клана возьмёт столько зерна? — резким холодным тоном повторила вопрос Белла.

— Нет. Не задумывалась! И думать даже не хочу, — вдруг с чётко проявившимися в голосе враждебными нотками, сердито огрызнулась Маша.

— Ты только на миг представь себе эту цифру, — понимающе усмехнулась Белла. — тридцать восемь миллионов пудов зерна! Шестьсот тысяч тонн! Откуда он его столько возьмёт? Это же, беря среднюю урожайность пшеницы по местным условиям за сто центнеров с десятины, получаем шестьдесят тысяч десятин пахотной земли!

— Хм, — оживилась скисшая было Маша. — А ведь это же чуть больше того клина, что имеет в обработке Голова из земель Васятки. У того — сорок тысяч десятин, а Куница собрался обработать шестьдесят…

Это же сколько хлеба то имеет наш Голова с Васятки? — рассеянно-задумчиво пробормотала она. — Ого?

— Речь не о Косом, — рассердилась Белла. — Не отвлекайся!

Так вот. Насколько мне известно, у клана Куницы нет столько пашни, чтоб можно было вырастить столько пудов зерна.

Даже учитывая высокую урожайность местных чернозёмов, у него нет столько пашни, чтоб вырастить ТАКОЙ урожай. Да и людей на обработку ТАКОГО пахотного клина у него тоже нет.

Тогда возникает вопрос. Вопрос на засыпку. На что он рассчитывает, если обманывать нас он не собирается?

Шестьдесят тысяч десятин пахотной земли! Это же — огромная территория, под стать какому-нибудь баронству там, в дельте Лонгары, держать которую под контролем не всякий крупный город сможет. И уж тем более не какой-то мелкий лесной клан, пусть даже и такой сильный как у Куницы. Это же сколько людей надо ему задействовать. Задействовать и проконтролировать, чтоб удержать за собой столько земли. Откуда у него такие силы? Ведь совсем недавно он у нас чуть ли не в ногах валялся, жалуясь что ему некем заткнуть дыры на границе и приходится продавать чуть ли не последнюю рубашку, чтоб на вырученные деньги снарядить ещё одну пару бойцов. А тут?!

— Или он не один?

— Белла, как вы невнимательны, — с тяжёлым вздохом обречённо покачала Маша головой. — А в нашем нынешнем довольно щекотливом положении нельзя быть столь невнимательной.

— Поясни, — захолодела лицом Белла.

— Нет проблем.

Во-первых, конечно он не один. Это и козе понятно. Никто такое большое дело один не потянет.

А во-вторых. Тебе знакома история с Васяткиными землями?

— Ну.

— Баранку гну, — рассердилась Маша. — Значит, не знакома или знакома сугубо поверхностно. А раз так, то знай, как обрабатываются бывшие Васяткины земли. И как собирается с них урожай.

С помощью наёмных выездных бригад! Вот как! За кланом лишь охрана и вывоз урожая.

Кстати! Помнишь, были у нас возчики, что как-то первое время доставляли наши грузы из Приморья через Тупик, потом в город? Мы их потом прогнали, потому как зарвались.

Не помнишь, — махнула она рукой. — Ладно, не суть важно. Так вот. Они-то как раз и подрядились потом, когда мы создали свою транспортную компанию, возить в пограничье грузы Голове со товарищи. Зерно и прочее, всё что ему необходимо. Так что с доставкой у того — нет проблем. А вот у Куницы — есть. Ему тогда нечем было занять тех возчиков, вот Голова их и перехватил.

Теперь у Куницы много хлеба, а с доставкой проблема. Вот он и ищет решение.

А хлеб что, — пожала она плечами. — Вырастить — не проблема. Работают то привлечённые сезонные рабочие. Чу-жи-е! Те самые выездные наёмные бригады, составленные из пришлых.

Вот тебе и ответ.

Кунице совсем не обязательно иметь в своей собственности требуемый пахотный клин. Ему совсем не надо никого контролировать. Он наверняка собирается использовать ту самую практику, что широко используется всеми местными кланами. И тем же Головой на Васяткиных землях, и тем же Старостой — на ряде других участков. И ещё кучей другой Старшины на прочих пустых землях.

Пустой земли кругом полно, а людей на её обработку не хватает. Бегут люди отсюда, особенно из приграничной зоны, где постоянные набеги с той стороны. Ящер выживает с насиженных мест.

Так что в этом вопросе вообще, ни он, ни кто-либо другой никем и ничем не ограничены. Любой может распахать столько целинной и залежной земли, сколько захочет. А если кто и захватит чужие необрабатываемые на данный момент участки, хозяева таких участков как правило будут лишь благодарны. Небольшое откупное и обе стороны взаимно довольны.

Это мы с Васяткиными землями хай подняли, требуя вернуть всё. Всё! даже то, что не принадлежало первоначально Васятке. Вот нас с нашей жадностью и послали. А другие бы только рукой махнули и связываться не стали, или бы удовлетворились небольшими откупными. Ведь всё равно же сам обрабатывать не можешь, так чего вести себя как собака на сене.

Причём я тебе больше скажу. Как правило, именно такие земли и обрабатываются на границе.

С теми же кто ещё остался, мелкими независимыми хуторянами, Кунице достаточно просто договориться на закупки зерна нового урожая. Ну, знаешь же эту практику, когда ещё весной у хозяев выкупается будущий осенний урожай, что стимулирует тех максимально увеличивать запашку.

Таким образом, не привлекая ресурсы клана, Куница может свободно получить ещё дополнительно сколько-то там пудов зерна. Сколько именно, точно сейчас не скажу, это надо справки наводить и подсчётами заниматься. Но что Куница знает что делает, у меня сомнений нет ни малейших. У них у всех здесь давно всё схвачено и перехвачено.

Причем, зачастую тут даже деньги не фигурируют. Небольшая услуга заинтересованной стороне и сто, двести, а то и тысяча пахотных десятин великолепных чернозёмов на время меняет своего хозяина.

— И с сезонными рабочими проблем нет. Масса безработных с низовий готовы наняться за сущую по местным меркам мелочь, — пожала Маша плечами. — Профессиональные сезонные батраки, нанимающиеся к старым кланам на период пахоты и сбора урожая — обычное здесь дело.

Не знала о такой практике? — насмешливо задрала бровь домиком Маша. — Теперь, знаешь, — покровительственно улыбнулась она.

Кланы обеспечивают защиту на период сезонных работ, а пришлые сезонные рабочие обеспечивают будущее благополучие здешнего клана. И все довольны.

Потому как в низовьях Левобережья Лонгары, особенно в устье, там где расположены многолюдные устьевые княжества, дефицит как раз свободной земли и избыток свободных рабочих рук. И где оплата труда чуть ли не вдвое, а то и втрое ниже, чем при обычном найме в пограничной зоне. Там свободных рабочих рук полно.

По осени отсюда в те края целые хлебные караваны отправляются. И все довольны.

Кроме центральных Территориальных властей Левобережья, которым кормить и тем самым поддерживать на плаву враждебные нам княжества — острый нож. Но они ничего поделать не могут, потому как пограничная зона постепенно обезлюживается, и скоро там вообще никого кроме сезонных рабочих не встретишь. А значит, скоро ящер спокойно, без всякой войны заселит тот край, и никто ему и мяу не скажет.

Поэтому на сложившуюся практику кланов привлекать сезонных рабочих и смотрят все сквозь пальцы. Подобная практика всем выгодна.

Вот так то.

Но тех, кто не желает видеть на своих родовых землях чужих, и стремится хоть что-то исправить, такое положение не устраивает. Отсюда и весь тот бум на трактора, что так удивлял и Сидора, и всех остальных наших. Даже я сама поначалу не сразу разобралась откуда тут ноги растут. Почему вдруг так остро в городе встал вопрос весенней вспашки земель. И куда вдруг столько потребовалось техники.

Эти люди стремятся повысить привлекательность пограничных земель. Чтоб люди отсюда не бежали, а возвращались. И чтоб выгода от жизни здесь перевешивала риски оного.

Белла задумчиво смотрела на Машу, словно оценивая про себя то, что та сказала.

— Да тебя просто заслушаешься, речистая ты наша, — тихо проговорила Белла. — И я б с тобой полностью согласилась, если б не один весьма существенный момент.

Вот чем ты объяснишь внезапный, взрывной рост объёмов по третьему договору? Только ли насущной необходимостью получения дополнительного дохода для закупки оружия? — флегматично полюбопытствовала Белла, глядя на задумавшуюся Машу.

А вот я, могу тебе объяснить.

Выборы.

— Что выборы? — удивлённо посмотрела Маша на Беллу. — Причём здесь какие-то выборы?

— Не какие-то выборы, не вообще выборы, не в частности выборы, а выборы в Городской Совет Старого Ключа этой осенью, — медленно, веско проговорила Белла. — Выборы, о которых ещё никому ничего не объявлено, но что понимающие люди чувствуют «верхним» чутьём, как хорошие охотничьи собаки. Вот как наш Куница. Который ничего не чувствует, а совершенно точно знает, что они будут. И к ним готовится.

Если только не собирается сам принимать в них участие в главной роли, — тихо буркнула она, отворачиваясь и рассеянно барабаня пальчиками по подлокотнику своего кресла.

Так вот, касательно земли… Понимаешь, Маша, — замялась она. — Не в обиду тебе будет сказано, но за столько лет жизни здесь ты так толком и не разобралась в местном социуме. Первое и самое главное. Местное общество довольно консервативно. Надеюсь, это-то ты не будешь отрицать.

И среди местных принято, что если у тебя есть своя земля, а ты её не обрабатываешь, пусть даже она находится в самой опасной, пограничной зоне, то в глазах местного общества ты выглядишь довольно…, — снова замялась Белла, не зная как чётче выразить свои мысли. — Как бы это сказать… тебе попонятливей. Выглядишь довольно убого, — всё же нашла Белла довольно корявое определение. — Как неполноценный. И голос твой, формально пусть и посчитанный, реально учитываться никем не будет, как голос какого-то босяка или пустого человечишки, или труса. Вроде бы он и есть, а реально его нет. Вроде как сурка в поле, как ты рассказывала.

Что он там говорит, думает, мечтает — никому такой человек здесь не интересен. Он — пустышка.

Недаром же все те, кто не обрабатывает приграничные земли, давно уже покинули этот край. Им нет места в местном обществе. Их выжили.

Вот потому-то в этом году многие и озаботились вспашкой залежной землицы на равнине, особенно на пустующих прилегающих к границе землях. А если кто и не озаботился ещё, то в самом ближайшем времени начнёт активно суетиться.

Накануне выборов ты должен показать всем что ты чего-то стоишь. Что ты смелый, ответственный человек, не боящийся трудностей. Что на тебя можно положиться. И что твой голос обязан быть учтён во время выборов.

И кланы, именно пограничные кланы, как самая заинтересованная сторона, всячески поддерживают подобный подход. Потому как для них — сколько десятин засеяно — столько у клановой старшины и реальных, учитываемых голосов на выборах. Не считая, конечно, собственно зерна, как источника дохода.

А Куница — представитель как раз этих пограничных кланов.

Вот отсюда и следует ожидать значительного увеличения площадей пашни, а следовательно и товарного зерна именно в год выборов. В этот год! Об этом ещё широко не известно, но, поверь мне, это так. Я в таких вещах не ошибаюсь, выборы будут назначены на эту осень. Никто, ничего ещё никому не объявлял, но все это уже чувствуют.

И уверенность, с которой Куница предлагает нам в переработку не существующее в настоящий момент зерно, и так много — ярчайшее тому подтверждение. Он как раз уверен и в себе, и в своих возможностях.

Хотя…, — пожала она плечами. — В любой момент всё может радикально перемениться. Возникнет внезапная угроза со стороны равнинных людоедов и выборы снова отложат на неопределённый долгий срок, как не раз уже было.

Не забывай, что другая часть кланов, условно назовём её торговая, в лице таких своих ярких представителей как Голова и Староста, никак не заинтересована в их проведении, понимая что им это грозит реальной сменой власти.

— Блин! — вдруг выругалась Маша. — Всё понятно, — тяжело вздохнула она. — Куница со своими пограничниками будет давить на то, чтоб выборы были, а Голова — на то, чтоб их не было. И победит тот, у кого…, — внезапно запнулась она.

— Правильно. У кого больше золота! — одновременно проговорили обе женщины, синхронно наставив друг на друга указательные пальцы.

— Значит, борьба за голоса избирателей уже началась и аванса в пять миллионов злотых нам не видать как собственных ушей.

— Что это значит? — задумалась Маша, мельком глянув на точно так же задумавшуюся Беллу.

— Что у Куницы есть уже договорённость с людьми на покупку зерна, — пробормотала в ответ Белла. — Которым он пообещал заплатить много больше, чем зерно реально сейчас стоит на местных рынках. А имея такой доход от продажи спирта, он может не мелочиться, и вдвое, и втрое превысив закупочные цены наобещать людям с три короба.

И выборы у него в кармане.

И никто ему и слова поперёк не скажет. Никто даже не заикнётся, что это прямой подкуп избирателя. Всё открыто и законно. Потому как это его право — платить столько, сколько хочет.

Одна проблема, причём, довольно серьёзная. С людьми он сможет расплатиться лишь продав спирт. Но этот момент, учитывая его репутацию и что он всегда платит по своим долгам, в глазах местных — малозначим.

— Следующий Голова — Куница! — одновременно воскликнули обе женщины.

— Если только Косой не перебьёт его своим золотом, которого у него не в пример больше. И если Куница действительно СМОЖЕТ заплатить, — буркнула Маша.

Если ему не помешают. Например, перехватив караван с золотом на обратном пути. Те же амазонки, которым золото необходимо на войну с ящерами. Или те же ящеры, которым оно же необходимо на войну с амазонками.

Стоит только стукнуть и тем, и другим, что ожидается «золотой» караван, как возврат золота станет для Куницы серьёзной проблемой. В отличие от Головы, торгующего через перевал Басанрог и у которого там всё схвачено.

Добавь сюда же срок возврата основной массы золота — зима, уже после выборов.

Поэтому Куница просто вынужден обещать своим избирателя оплату потом, после выборов, а вот Голова — может заплатить сейчас. И за кого проголосуют?

К тому ж. У кого изначально больше золота? У земледельческого клана, который не вылазит из боевых схваток на границе? Или у того, кто занят исключительно торговлей с богатым Западом и не менее богатейшим Приморьем? И кто для своих нужд может привлечь весь административный ресурс города?

Куница в этом плане проигрывает Голове по всем показателям.

Оттого он так и озаботился вспашкой новых земель и наращиванием капитала.

Куница обречён, — мрачно буркнула Маша.

— Если мы ему не поможем, да, — меланхолично проговорила Белла. — Хотя сам он, видимо так не считает.

Вопрос — чем мы ему можем помочь. Ответ — тем, что дадим ему золото.

— Сбрендила?! — изумилась Маша. — Он же не вернёт! И нет у него ничего такого, что было бы нам интересно. Да и не так у нас самих много того золота, чтоб раздаривать его направо и налево. Самим не хватает.

— А мы не своё золото ему дадим. Мы дадим ему его золото.

— Поясни, — замотала Маша головой. — Что-то я не успеваю за извивами твоей мысли.

— Чем раньше у Куницы появится золото, тем больше вероятность того что он эти выборы выиграет. И не просто выиграет, но ещё потом и рассчитается по долгам.

А нам надо чтоб он выборы выиграл. Потому как подход Куницы к нашей компании мне нравится больше, чем подход Головы. Хоть и тот и другой сволочи те ещё, оба.

Поэтому мы предложим ему ход, благодаря которому он задолго, ещё до начала выборов получит на руки колоссальные средства, а следовательно и преимущество. И сможет давать людям не голословные обещания светлого будущего, потом, а подкрепит свои обещания полновесным золотом, сейчас. Одно дело когда ты говоришь что в будущем будет хорошо. И совсем другое когда ты УЖЕ это подтвердил делами.

Разговоры — ночь — полночь.

До упора прикрученное колёсико фитиля бензиновой лампы давало скудный, едва различимый огонёк, еле-еле освещавший куцый уголок кухонной чугунной плиты, на котором стояла.

— «Надо бы переставить, не дай Бог, заденешь, разобьётся», — рассеянно отметила для себя Белла, и тут же забыла о неосторожно оставленной на углу лампе.