Красота

Когда мы отправились по магазинам, его вспыльчивость и необузданный нрав снова проявились в полной мере. Мы бродили по торговому центру и остановились купить пончиков с кремом.

— Мне, пожалуйста, с шоколадным, — сказала я с улыбкой пожилому продавцу.

— Держи, дорогуша, — ответил тот, протягивая мне пакет.

И тут Дэнни взорвался. Он побагровел от бешенства: кто-то чужой посмел назвать меня дорогой!

Мы с продавцом открыли рты от изумления. Я извинилась перед стариком и за руку утащила Дэнни от прилавка.

— Что все это значит? — потрясенно спросила я. Он тут же успокоился и извинился. Потом со смущенной улыбкой обнял меня и сказал, что никак не может поверить, что ему так повезло быть со мной.

Терпению моему пришел конец. Конечно, Дэнни романтичный, заботливый, но при этом невероятно ревнивый. К тому же меня начали утомлять его постоянные сообщения, электронные письма и телефонные звонки. Однажды, придя домой, я обнаружила, что в течение нескольких часов он прислал мне тридцать семь сообщений! Я с недоуменным смехом рассказала об этом своим соседкам.

— Он становится слишком навязчивым, — заметила Таня.

— Да, он больше похож на свихнувшегося фаната, чем на влюбленного. Это начинает меня напрягать.

К этому моменту я узнала, что получила место в шоу «Красотки за стеклом». Это значит, что меня не будет как минимум неделю. И я начала подумывать, что по возвращении нужно будет расстаться с Дэнни. Посмотрю, как все пойдет в течение следующих нескольких дней, и потом решу. Жизнь дает столько возможностей, передо мной открыты все пути. Но мне начинало казаться, что Дэнни в моей жизни места не будет.

Как же я ошибалась!

Глава 4

Кошмар начинается

Следующие несколько дней мы с Дэнни по-прежнему общались по Интернету. И несмотря на все мои сомнения, когда он пригласил меня на обед к себе домой, я согласилась. Я рискнула пойти, рассудив, что это поможет мне принять решение о наших дальнейших отношениях. Дэнни был в прекрасном настроении, мы с удовольствием съели жаркое, которое приготовила его мама. Потом сидели у него в спальне и смотрели какой-то криминальный фильм на DVD.

— Тебе нравится настоящее мужское кино, — заметила я, просматривая его коллекцию дисков. В основном там были боевики с восточными единоборствами и гангстерские фильмы, полные крови и насилия. Меня это не удивило и не насторожило. Многие парни любят такие фильмы, правда? Уютно свернувшись калачиком на его кровати, я подумала о том, что мне больше всего нравилось в Дэнни. Он любил проводить вечера дома, наедине со мной. И не пытался производить на меня впечатление, накачивая шампанским в дорогих лондонских клубах. Может быть, у наших отношений все-таки есть будущее…

Вскоре мы решили пройтись по магазинам в Хаммерсмите. В одном из дорогих бутиков Дэнни настоял на том, что купит мне джинсы фирмы «7 for all Mankind», на которые я уже давно с вожделением поглядывала. Они стоили сто восемьдесят фунтов.

— Нет, они слишком дорогие, — запротестовала я, но он и слушать не стал. Достал свой пухлый бумажник и расплатился наличными. Потом протянул мне пластиковый пакет с подарком.

— Спасибо тебе огромное! — сказала я, и, взявшись за руки, мы побрели дальше по торговому центру.

В обувном магазине Дэнни понравились кроссовки, и он решил купить нам одинаковые. Я рассмеялась и сказала ему, чтобы он не глупил. Но он остался непреклонен. Продавец принес и поставил на прилавок две пары подходящих размеров. Вдруг Дэнни заметил небольшую царапину на одном из кроссовков. В мгновение ока он не на шутку взбесился.

На сей раз Дэнни решил, что продавец пытается поиздеваться над ним в моем присутствии. Он стал орать, ругая парня на чем свет стоит. Я покраснела как рак. На нас уставились все, кто был рядом.

— Простите, пожалуйста, — пролепетала я, когда Дэнни крутнулся на каблуках и выскочил из магазина.

Я догнала его и спросила, что случилось. Лицо Дэнни было перекошено от бешенства. Он сказал, чтобы я не касалась этой темы, и я поняла, что лучше не спорить. Но почему он разозлился из-за такой мелочи? Мне не хотелось на него давить, поэтому, пока мы шли в парикмахерскую (он заранее записался на стрижку), я ничего не говорила.

Когда мы пришли, парикмахер сказал, чтобы мы немного подождали, — ему нужно закончить работу с предыдущим клиентом. И снова, как полчаса назад, Дэнни взбеленился.

Он опять начал кричать, как в обувном магазине, в гневе оттого, что его заставляют ждать. Вел себя, как разбалованный ребенок. Поэтому, когда он выскочил из парикмахерской, я не пошла следом, а села на диванчик у двери и стала терпеливо ждать, когда он вернется. Через несколько минут зазвонил телефон. Это был Дэнни. Он спрашивал, почему я не последовала за ним.

— Успокойся и приходи стричься, — сказала я ему, и он вернулся в парикмахерскую.

Пока мастер стриг Дэнни, я «мучила» клавиши телефона, обмениваясь сообщениями с девчонками. Стоило только моему телефону пикнуть, Дэнни спрашивал меня, от кого SMS. Ну что за собственник! Я сказала, что это просто подружки, но он настоял, чтобы я подошла и села в соседнее кресло.

Потом, к моему несказанному смущению, он вдруг стал хвастаться перед парикмахером, рассказывая ему о том, что я модель и ведущая на телевидении. Мастеру совершенно очевидно не было до этого никакого дела, но Дэнни это не останавливало. Он с гордостью перечислял все шоу, в которых я принимала участие.

У меня сердце упало. Неужели он такой, как все? И ему тоже нужна просто красивая девушка, чтобы другие завидовали?

Мы направились в бар по соседству, и я подумала, что с этим парнем нужно расстаться. Ведет он себя просто отвратительно. Я поняла, что слишком многое ему прощала, и решила, что, пожалуй, не нужно с ним больше встречаться. Через несколько дней я поеду на съемки «Красоток за стеклом», а после все как-то утрясется. В конце концов, мы с Дэнни встречаемся только две недели. Едва ли это можно назвать любовью всей жизни. Я проведу с ним конец дня, как и планировали, и хватит с него.

Дэнни предложил снять комнату в отеле на ночь. Тогда, как убеждал меня мой спутник, я могу выпить за обедом — ведь мне не придется возвращаться домой на машине. И потом это будет удобно, потому что завтра утром я записана в салон-парикмахерскую «Ли Стаффорд». Кроме того, к Дэнни, казалось, вернулось его обычное хорошее настроение. Так почему бы и нет?

Мы закинули свои пакеты в номер и пошли в итальянский ресторанчик неподалеку. За обедом Дэнни смеялся, шутил. И даже предложил поехать отдыхать вместе.

— Может быть, — улыбнулась я, хотя уже была твердо уверена, что этого никогда не произойдет. Официант принес нам бесплатный кофе и наш счет, а после мы отправились обратно в отель.

Вечер прошел хорошо, но, когда мы вошли в гостиничный лифт, моя счастливая улыбка будто испарилась. Дэнни посмотрел на наше отражение в зеркале и вдруг сердито проворчал:

— А в жизни ты не такая уж и красавица…

Я была потрясена и невольно повернулась к нему спиной. Дэнни пытался меня унизить, решила я, чтобы свалить на меня вину за собственную ревность и неуверенность в себе. Но мне надоели все эти ребяческие выходки. За годы своей модельной карьеры я достаточно натерпелась от других девушек из этого бизнеса. И не собираюсь выслушивать такое от человека, который клялся мне в любви.

Когда мы пришли в номер, щеки мои запылали еще сильнее. Несмотря на только что брошенную фразу, Дэнни решил, что может заняться со мной сексом. Я оттолкнула его и прямо дала понять, что не хочу с ним спать.

Вот тут-то все и началось.

Лицо его налилось кровью от бешенства, и он начал грубо обвинять меня в том, что я больше не хочу иметь с ним дело. Он разразился гневной тирадой, «вешая» на меня все смертные грехи. Перекошенное от ярости лицо, выпученные глаза…

Он был так близко, что я чувствовала на щеке его горячее дыхание. Он рычал что-то сквозь сцепленные зубы и был похож на дикое животное.

Что же мне делать? — запаниковала я, отчаянно пытаясь придумать, как его успокоить. В голову ничего не приходило. Я задела его самолюбие, и ничто не могло остановить его ярость. Он толкнул меня и всем телом навалился, прижимая к запертой двери. Я стукнулась головой об угол таблички с надписью «пожарный выход». Меня охватил ужас. И вдруг все перед глазами потемнело, и я рухнула на пол.

Что это за звуки? — я услышала чей-то сердитый голос. Кто-то кричал, но как-то приглушенно, словно издалека. Что происходит? — подумала я и с трудом открыла глаза. Но я по-прежнему не могла сфокусировать взгляд. Потом узнала Дэнни, нависающего надо мной. В груди у меня все оцепенело от ужаса, когда я осознала, что произошло.

Человек, которого я считала своим поклонником, только что напал на меня.

Сквозь туман я инстинктивно подняла руку и ощупала затылок. Кровь. Она толчками лилась из раны, как теплая вода из садового шланга. Сердце было готово выскочить из груди, когда я поднесла руку к глазам. Она была испачкана густой темной кровью, словно я макнула ладонь в банку с краской.

— Мне нужно в больницу, — истерически всхлипнула я, но Дэнни велел мне прекратить плакать.

Я с трудом могла поверить, что все это происходит на самом деле. Меня тошнило от одной мысли, что Дэнни может сделать дальше. Что это за человек? И на что он способен?

В голове шумело, мне было трудно сосредоточиться. Ноги и руки налились свинцовой тяжестью. Я старалась оставаться спокойной. Он меня отпустит, — повторяла я себе. — Еще минута — и он успокоится. Не паникуй, Кэти, все будет в порядке.

Я дрожала как осиновый лист. Мгновения казались бесконечностью. Я вздрогнула, почувствовав, как кровь из рассеченной раны на затылке капает мне на спину. Кап-кап-кап. Я затаила дыхание, стараясь не обращать внимания на залитые кровью волосы. Нужно быстро что-то придумать.

Я должна как-то договориться с ним, — смутно мелькнуло в сознании. — Как бы его убедить? Мне нужно в больницу.

Но не успела я ничего придумать, как он швырнул меня на кровать. Кровь в жилах застыла. Я поняла, что последует за этим.

О нет! — взорвалось в голове. — Он не станет… — Но вид его разгоряченного похотью тела говорил об обратном. Так и есть: Дэнни собирался изнасиловать меня.

— Нет, пожалуйста, нет! Только не это! — взмолилась я, расплакавшись. Как он может сотворить со мной такое? Он ведь и так уже ранил меня.

Но Дэнни игнорировал мои мольбы, всей тяжестью наваливаясь сверху. Крик рвался из горла.

Пожалуйста, не нужно! Остановись! — кричало все внутри, но мне никак не удавалось протолкнуть слова наружу. Я могла только попытаться успокоиться. Не может же он не понимать, что все это неправильно! Ну осталось же в нем хоть что-то человеческое под этой толщей злобы и жестокости! Как же я ошибалась…

Дэнни насиловал меня. Казалось, этой пытке не будет конца — как ночному кошмару, когда ты никак не можешь проснуться. Крики, похоже, не производили на него никакого впечатления — я по-прежнему не могла пошевелиться. Я была полностью в его власти, как в капкане. И могла только постараться отрешиться от происходящего. Время словно остановилось для меня. Я лишь молилась, чтобы все это скорее кончилось.

Я не отрываясь смотрела на дверь, о которую Дэнни разбил мне голову. Почему никто не идет мне на помощь? Где они все?

Дэнни продолжал, я чувствовала, как кровь сочится из раны на голове. Тупая боль пульсировала в каждой клеточке тела. Горло сжимал страх, грудь сотрясали рыдания.

Что мне делать? Почему он не останавливается? Я лихорадочно оглядывала комнату расширенными от ужаса глазами. Дверь слишком далеко. Даже если я смогу выбраться из-под него, я все равно не успею до нее добежать. Потом я заметила на тумбочке у кровати телефон. Но до него тоже не дотянуться. А мой мобильный Дэнни разбил еще раньше.

В какой-то момент я ясно осознала, что мне просто не спастись. Дэнни не собирается останавливаться. Он не слезет с меня и не станет извиняться. Что бы я ни сказала и что бы ни предприняла.

Когда же это закончится? Когда я смогу освободиться? Когда? Когда? — больше я ни о чем не могла думать. Я лежала на одеяле, запачканном кровью, совершенно беспомощная, а Дэнни все пыхтел и сопел надо мной.

А что, если Дэнни не отпустит меня после этого? — появилась вдруг леденящая догадка. — Что, если он убьет меня? Задушит или забьет до смерти? Обрывки мыслей беспорядочно метались в голове, меня охватил животный ужас.

О Боже! Он убьет меня! — запаниковала я. Сердце колотилось с такой силой, что, казалось, сейчас разорвется. Волна адреналина захлестнула все тело. Я никогда больше не увижу своих друзей, родных. Кто-нибудь обнаружит меня мертвой, голой, в луже крови. И все узнают, как я умерла — униженная, раздавленная ужасом.

Я не хочу умирать! — выло все внутри. Вдруг появилось еще что-то, какое-то ощущение просочилось в мой обезумевший мозг… Тишина. Дэнни вдруг замер.

Я лежала, парализованная ужасом. Он слез с меня. Потом как-то странно, словно крадучись, пересек комнату. Я во все глаза смотрела на него, пытаясь осознать, что он только что совершил. Избил и изнасиловал меня. Но почему?

Так, значит, вот какой он на самом деле? Застенчивый, надежный, милый парень, который говорил, что у меня самое прекрасное лицо на свете, — это только маска. И теперь она сорвана. Дэнни — опасный тип, непредсказуемый, способный абсолютно на любое преступление.

Убедившись, что он пока не собирается снова на меня накинуться, я попыталась встать, но тело не слушалось, и я снова рухнула на кровать. Наконец мне удалось сползти, и на трясущихся ногах я прошла мимо него по направлению к ванной. В какой-то момент я оглянулась на входную дверь. Но какой смысл пытаться убежать? Я едва могла держаться на ногах. И если сделаю хоть шаг в направлении двери, Дэнни набросится на меня. И тогда точно убьет.

Доковыляв до ванной, я уставилась на отражение в зеркале. Кто эта девушка? Кровь на ее лице потемнела и засохла. Макияж размазан, волосы торчат во все стороны. Она была мне противна.

Ощущение такое, что я вся испачкалась в отвратительной грязи и мне уже никогда не суждено отмыться. Мне хотелось смыть со своего истерзанного тела следы насильника. Но тут дверь с силой распахнулась и Дэнни ворвался в ванную. Увидев, что я стараюсь отмыться, он снова впал в ярость, стал на меня кричать, поливая самыми грязными ругательствами.

Нервы мои не выдержали, и я разрыдалась. Чем все это кончится? Смогу ли я выбраться отсюда живой? Дэнни совсем остервенел. Он угрожал, что убьет и меня, и всю мою семью, если я расскажу кому-нибудь, что произошло. Он бесновался, как одержимый.

С каждой угрозой меня все больше охватывала паника, живот скрутило от ужаса. Казалось, меня сейчас стошнит. Я не могла шевельнуть даже пальцем и едва дышала. Такого не может быть в реальной жизни! Только не со мной! Я заперта в одной комнате с бешеным маньяком! И если даже мне удастся убежать, Дэнни знает, где я живу, где работаю… Мне от него не спрятаться. Никогда!

Схватив одноразовое лезвие с полочки над раковиной, Дэнни сорвал с него упаковку и поднес его к моему лицу. Я застыла.

Он же мне лицо порежет на полоски! Мною овладел животный страх. Кожа покрылась мурашками. Лезвие сверкнуло в холодном свете ванной. Он уже раздавил меня, унизил, поиздевался над моим телом. Но это я смогу как-то скрыть. А если он изуродует мне лицо, моя жизнь кончится. Моя карьера будет разрушена, и я до конца дней буду видеть в зеркале то, что он со мной сделал. Обхватив себя руками, я молча молилась: Пожалуйста, только не лицо!

Глава 5

Жизнь в страхе

Я затаила дыхание, ожидая, что прямо сейчас лезвие разрежет мою щеку, как нож масло. Неужели Дэнни готов изуродовать лицо, которое, по его горячим заверениям, он так любит? Тогда вся моя карьера, все, ради чего я так упорно работала, рухнет в один миг. Эти секунды показались мне часами. Потом он отвернулся, швырнул бритву в раковину и вышел.

Как только за ним закрылась дверь, я схватила лезвие и попыталась спрятать его под кучей полотенец.

«Нет, так не годится. Он найдет. Куда же спрятать? Нужно от него избавиться. Думай, Кэти. Думай!»

Внезапно меня осенило — это в моем-то полубессознательном состоянии! Я швырнула лезвие в унитаз и спустила воду. Оно исчезло в водовороте, и я чуть не вскрикнула от облегчения. Но победа была мимолетной. Услышав шум воды, Дэнни снова ворвался в ванную.

Слезы душили меня, но я старалась не расплакаться, потому что знала, это еще больше разозлит моего мучителя.

За что он так со мной? Чем я заслужила такое? — думала я, и душа моя разрывалась на части. Избитая, истекающая кровью, изнасилованная, униженная — я не знала, что еще мне придется вытерпеть.

Дэнни небрежно бросил, что он и раньше такое делал, и меня чуть не стошнило от ужаса. Чем все это кончится?

Вдруг я заметила, что он обшаривает взглядом спальню. Я покрылась холодным потом, когда Дэнни спросил, где мой ремень. Перед мысленным взором на мгновение предстала чудовищная картина: он избивает меня ремнем.

— Нет, пожалуйста, нет! — завизжала я. Не обращая внимания на крики, он вытащил кожаный ремень из моих джинсов. Только вместо того, чтобы избить меня, он подошел к двери, перекинул его через металлическую скобу над ней и застегнул. Ремень повис петлей. Окаменев, я наблюдала, как он схватил стул, стоявший у письменного стола, и поставил его под петлей.

Потом холодным, безжизненным голосом он велел мне встать на стул. Меня снова захлестнула волна адреналина. Я поняла, что он собирается сделать. И если я хочу пережить эту ночь и выбраться из этой комнаты живой, то должна отговорить его от задуманного. Я должна бороться за жизнь.

— Не надо этого делать, Дэнни, — как можно более спокойно сказала я. — Я ничего не скажу полиции, обещаю. — И я не лгала. Я не собиралась сообщать в полицию. Он угрожал, что убьет меня, мою семью и моих друзей, если я это сделаю. Он уже изнасиловал меня, и я знала, что он и правда способен на самое страшное.

Дэнни замер. Он обдумывал мои слова, я была в этом уверена. Но потом покачал головой и снова велел мне забраться на стул.

— Ну, Дэнни, прошу тебя! — лепетала я.

Он пропустил мимо ушей мои мольбы и выдвинул ультиматум: либо я забираюсь на стул, либо останусь в комнате наедине с его трупом. Кровь застыла у меня в жилах.

— Не нужно, — дрожащим голосом повторила я, стараясь задобрить его и успокоить.

За окнами светало. Первые косые лучи солнца заглянули в комнату, и ярость Дэнни стала понемногу стихать. В моей душе затеплилась надежда. Я не хочу погибнуть от руки этого монстра.

Я все говорила, говорила, обещая, что никому не скажу, клялась, что уже простила его, обещала, что все будет хорошо, — что угодно, лишь бы спастись.

— Скоро придут горничные, — заметила я, стараясь, чтобы мои слова прозвучали спокойно и буднично. Я пыталась убедить его, что не стоит встречаться с обслугой, учитывая, в каком состоянии остается номер после нашего пребывания.

Постепенно ситуация менялась. Думаю, он начал понимать, что не сможет удерживать меня в комнате, — все равно кто-нибудь нас найдет. Поэтому он решил, что нам следует уйти.

Я представила себе лица друзей, мамы с папой, свою комнату. Нужно быть сильной. Еще чуть-чуть — и я окажусь на свободе! Я почти на автопилоте приняла душ и оделась. Как зомби, я нанесла румяна на щеки, тушь на ресницы. Девушка в зеркале выглядела почти как прежняя я. Только глаза испуганные. Дрожащими руками я смыла кровь со стен и пола ванной.

Я затаила дыхание. Дэнни открыл дверь, и мы вышли в коридор. Я не почувствовала никакого облегчения — я еще не на свободе и не могу кинуться прочь с криками о помощи. У меня и мысли не возникало о том, чтобы побежать. Я была слишком напугана, ведь Дэнни предупредил меня, что знает, где я живу, где работаю. Я все еще в его власти. Мы бок о бок прошли к лифту и спустились в фойе отеля. Там все выглядело так буднично, мирно. Администратор разговаривает по телефону, туристы у стойки заполняют журнал регистрации… Как же так? Почему все в мире по-прежнему, словно ничего не случилось?

Мы молча прошли на стоянку, сели в мою машину — я на водительское место, Дэнни рядом со мной. У меня так дрожали руки, что еле удалось вставить ключ в замок зажигания. Повернув его наконец, я медленно тронулась с места, уговаривая Дэнни отпустить меня в больницу.

— Я скажу, что просто упала, — клялась я. Наконец он согласился и велел мне ехать в ближайший медпункт. Но как только мы подошли к двери шумного приемного отделения, он вдруг передумал и отказался отпускать меня.

Снова оказавшись в машине, я в ужасе прижалась к двери, заметив, как его взгляд опять наливается злобой. Взглянув на часы, он заявил, что ему нужно на встречу с офицером, надзирающим за условно освобожденными, и я поеду с ним. Услышав это, я еще больше испугалась. Такие инспекторы контролируют только бывших заключенных. А ведь Дэнни никогда не говорил мне о том, что у него были неприятности с законом. За что же он сидел в тюрьме?

Мы ехали по Лондону в напряженном молчании. Я смутно помню эту поездку, потому что была в шоковом состоянии, у меня в голове не укладывалось, как все это могло произойти.

Когда мы приехали в отдел службы пробации, Дэнни повернулся ко мне и предупредил, чтобы я и рта не смела открывать. Я молча кивнула и села у входа, а Дэнни пошел к инспектору. Голова кружилась. Я чувствовала, как кровь сочится из раны. Ослабевшая, напуганная, я даже не помышляла о побеге.

Когда мы оказались в машине, Дэнни вдруг снова захлестнула ярость. В беспомощных попытках сохранить видимость спокойствия я сказала, что мне нужно подготовиться к работе: вечером начинается моя смена на «Fame TV». Меня охватило отчаяние, нервы были напряжены до предела, но я сумела найти слова, чтобы убедить Дэнни в том, что мне нужно домой.

Я припарковала авто на стоянке за углом моего дома и заглушила мотор. Потом еще целую вечность мы сидели в машине, и я умоляла его и клялась, как и там, в гостинице. У моих соседок гибкий график работы, поэтому мы оба знали, что девчонки скорее всего дома. И оба понимали, что Дэнни не сможет запереть меня в моем собственном жилище.

Когда он наконец сказал, что я могу идти, я почувствовала неимоверное облегчение. Но тут Дэнни разразился гневной тирадой. Казалось, больше всего на свете он опасается, что потерял меня. До него словно только сейчас это дошло. Но самое невероятное — Дэнни переживал, что наши отношения окончены. Он был растерян!