Хаос и Порядок

Питер широко улыбнулся, не очень веря ее словам, но все-таки немного отвлекся от оценки внешних данных Робинсон.

— Я хочу, чтобы ты кое-что посмотрела.

Он протянул женщине перчатки и снова склонился над трупом.

— Смотри. Это друидические символы? — Указал он.

Женщина натянула латекс на руки и внимательно стала рассматривать тело погибшего. На одном его запястье была вытатуирована округленная спираль с тремя лучами, исходящими от центральной точки, и повёрнутыми против часовой стрелки, а на груди — изображение Бога с оленьими рогами на голове.

— Это Трискель, — произнесла Кетрин, указывая на спираль, — символ единения трех стихий, равновесие земли, неба и моря. А это, — продолжила, указывая на символику на груди мужчины, — Рогатый Бог. Рога — это изобилие, власть, богатство. И еще — смотри, — Кетрин подозвала напарника, чтобы он подсел поближе и мужчина уловил тонкий запах, источавшийся от нее. Это был не тот аромат, которым она обычно пользовалась на работе. Он был более свежим, прозрачным, прохладным с аккордом древесных нот. — Вот это, у него на шее, — Кетрин подняла волосы жертвы и показала на круг, пересеченный двумя вертикальными линиями, — сигилла — это символ одной из друидических организаций, распространенной как раз в Америке.

— Так это друиды? Ты уверенна? — Переспросил Питер.

— На сто процентов. Зачем человеку делать наколки в виде друидических символов, если он не является друидом? Подобные знаки были обнаружены на теле первого погибшего.

— Но в таком случае нам нужно срочно связаться с другими представителями этой организации, им может грозить опасность. Уже второй из их «секты» убит. А если мы все же найдем связь с теми убийствами в Каролине и Айдахо, то четвертый.

Марлини поднялся на ноги и протянул руку напарнице.

— Только мне нужно переодеться. — Принимая его помощь, окинула себя критическим взглядом Кетрин.

* * *

— Как долго это продолжается? — Спросил Биггер.

Между пальцами он держал толстую темную сигару, уже наполовину скуренную и издававшую терпкий, острый аромат жары и крепости кубинской женщины, скрутившей ее.

— Три месяца.

В зеркале напротив него отражался незнакомец, встретивший его в аэропорту. Он сидел в кресле напротив кровати в номере отеля, где остановился Биггер.

— Почему сейчас? Столько лет прошло. — Удивился Биггер. Он явно наслаждался букетом запахов, исходящих от дымящийся сигары и сладостно посапывал вдыхая их.

— Тогда было предупреждение. Они должны были исправиться. Им был предоставлен шанс. Они его упустили. — Незнакомец хорошо говорил по-английски, но его голос был глух и он частенько заглатывал окончания слов, из-за чего Биггеру приходилось прислушиваться к его речи.

— Они могут справиться сейчас? — Спросил он.

— Теперь все уже решено. Мы лишь можем довести дело до конца. — Покачал головой незнакомец.

Он посмотрел на Биггера и прищурился.

— Думаете, я действую слишком откровенно?

Биггер потряс головой.

— Уже столько смертей прошло через ваши руки, я опасаюсь, куда это заведет.

Мужчина вытянулся на кресле, наклонился к пепельнице и затушил сигару.

— Те две смерти не были мне подконтрольны. — Оправдался незнакомец. — Что говорят в общине? — Спросил молодой.

Биггер нахмурился. Его синюшные губы причмокнули от негодования и мужчина вытер их носовым платком.

— Община надеется, что все уладится. Они не думали, что зайдет так далеко.

— Надеялись, что остановятся, как восемь лет назад? — Предположил его собеседник.

Биггер кивнул.

— Я знаю, что это было лишь предупреждением. Мы и так слишком долго тянули. Рано или поздно пришлось бы перейти к активным действиям.

Молодой ирландец глубоко вздохнул и отошел к окну. Город, в который он прибыл не встретил его приветливо и ему самому пришлось доказывать свое дружелюбие, которое, пока, не встретило взаимности.

* * *

— Повреждение сосудов сопровождается немедленной активацией тромбоцитов. Одновременно с прилипанием тромбоцитов к волокнам соединительной ткани по краям раны, обусловленным гликопротеином, наступает агрегация тромбоцитов: активированные тромбоциты присоединяются к повреждённым тканям и друг к другу, формируя агрегаты, преграждающие путь потере крови. Появляется тромбоцитарная пробка.

Барбара стояла в своем обычном медицинском халате перед трупом, закрытым светло-серым плотным полиэтиленовым покрывалом, из-под которого можно было лишь увидеть тучный силуэт пятидесятилетнего мужчины, теперь отданного на растерзание начинающим экспертам.

Перед ней в круг выстроились шесть молодых людей в серых медицинских костюмах. Одна девушка с огненно-рыжими волосами, держала в руках книгу по судебной медицине, будто сравнивала слова Барбары с цитатами из учебника; другая, брюнетка, наклонив голову на бок, жалостливо рассматривала тело, лежащее перед ними, будто оправдывалась перед умершим за то, что они скоро испотрошат его. Двое парней с сосредоточенностью физиков-ядерщиков наблюдали за манипуляциями Барбары, теребящей планшет с историей болезни трупа. Еще один чему-то невесело улыбался, каждую минуту взлохмачивая свои, и так, всклокоченные волосы. И наконец, четвертый с бородой а-ля «трехнедельный запой» был больше заинтересован тем, носит ли Барбара одежду под халатом или нет, чем особенностями гемостаза.

— Процесс свёртывания крови представляет собой преимущественно проферментно-ферментный каскад, в котором проферменты, переходя в активное состояние, приобретают способность активировать другие факторы свёртывания крови. — Продолжала женщина, уставившись на холодильные камеры позади практикантов. На полуслове ее прервал лаборант, чуть приоткрывший дверь и просунувший в образовавшуюся щель свою приплюснутую с боков, угловатую голову с аккуратно зачесанными назад волосами ультрамаринового оттенка.

— Простите, миссис Уинстер, — прошипел он, привлекая внимание всех в лаборатории, — Вам звонит какой-то мистер Голденгуз.

Барбара приложила указательный палец к вытянувшимся в трубочку губам и, опустив взгляд, вышла из комнаты.

— Оливер, у меня занятия. — Пробормотала она, взяв телефон.

— Прости, но меня заставил Марлини. — Раздалось на другом конце провода.

— Ну, конечно. — Закатила глаза женщина. Хотела бы она посмотреть как Питер заставляет Оливера что-то сделать. — Ладно, ты звонишь, чтобы узнать результаты вскрытия? — Предположила она и, не дожидаясь ответа, сразу стала излагать полученные сведения. — В общем, умер ваш Альберт Камерон от разрыва коронарной артерии. Вообще странно, что прошлый патолог этого не обнаружил, тут ума много не требовалось. Хотя, возможно, его смутил тот факт, что такое расслоение сердечного сосуда в 80 % случаев наблюдается у женщин и очень редко у мужчин.

— Это произошло в результате нападения? — Поинтересовался Оливер.

Барбара слышала, что на его стороне телефона кто-то слишком громко говорит, почти переходя на крик в раздраженном состоянии, но из-за шума автомобиля, в котором, видимо, ехал Оливер, не могла разобрать кто именно.

— Косвенно. То есть, скорее всего, всплеск гормонов, вызванный вмешательством убийцы, вызвал смерть. Мужчина умер еще до того, как ему полоснули ножом по горлу. Кстати, я поискала типы оружия, которым его могли разделать, и нашла кое-что. Но это я скину по почте, ок?

— Ладно, спасибо, Барб. Я еще позвоню.

— Ладно, но не раньше половины пятого. У меня студенты. — Обреченно выдохнула она и повесила трубку.

* * *

Седой мужчина в выцветшем синем плаще с лоснившимися локтями шел мимо штаб-квартиры Почтовой службы США, когда на него набросилось несколько подростков в разодранных джинсах, толстовках с фотографиями Саддама Хусейна, перечеркнутыми красной полосой с угрожающими подписями. Они держали в руках транспаранты с призывами скорее уничтожить Саддама, террористов, всех его сподвижников, Усамы Бен Ладена и всех членов Аль Каиды, с угрозами в адрес Ирака и всего мирового терроризма, с лозунгами поддержки политики Буша и его правительства. Крича о том, что Хусейн угрожает безопасности Соединенных Штатов, они накидывались на рядовых американцев, спешащих по своим делам, и требовали с них ответа на вопрос, как они сами относятся к войне. Большинство пропускало вопрос мимо ушей и шло дальше, слыша в след нецензурную брань в свой адрес. На эту несанкционированную акцию наткнулся и Аарон Сарк. Он собирался еще раз попробовать устроиться на работу и шел на собеседование, когда эти подростки налетели на него со своими слоганами.

— Вы, вот Вы, как относитесь к политике президента? Вы его поддерживаете?! — Девушка произнесла свой вопрос так, словно никакого другого ответа, как утвердительного и получить не могла.

Старик поначалу хотел просто пройти мимо, не обратив внимания, но когда толпа не успокоилась и вместо того чтобы отстать от него к девушке присоединилось еще несколько парней, он был вынужден ответить.

— Если ты поддерживаешь своего президента, так отправляйся вместе с ним на войну, а не сиди в мягком кресле у матушки на шее и не свисти о том, какие герои те, кто едет в Ирак. Они герои. Ими были и останутся. Если вернутся.

Его слова поразили выступавших. Молодые люди даже остановились на несколько минут, потрясенные услышанным. Они ведь действительно никогда не задумывались о том, что война затронет не только тех, на чьей территории она будет вестись, но и тех, кто туда отправится. А это могут быть их братья, друзья, одноклассники, соседи. И никто не мог гарантировать, что они вернутся оттуда.

Старик уже не видел реакции молодежи и пошел прочь с чувством выполненного долга. Возможно, он и не сломил бы их мировоззрение, но хотя бы заставил задуматься.

— Что он сказал? Что? Отказался отвечать? Трус! — К молодым людям подлетел еще один из их компании и уже начал громить, на чем свет стоит прохожего.

— Нет. Не отказался. Он просто… — Начала было за того заступаться девушка, но вновь подошедший парень сразу осадил ее.

— Ладно тебе, опять эти пацифисты. Он, наверняка прятался в кустах, когда наши отцы шли воевать во Вьетнам. Тоже мне «дитя цветов»!

— Так вот и шел бы воевать как отец! — Раздраженно ответила ему девушка и, развернувшись в другую сторону вышла на проезжую часть, не обращая внимания на брань и гудки, сыплющиеся из автомобилей.

* * *

— Потому что, ты вечно суешь свой нос неизвестно куда! — Прошипела Кетрин, бросив на Питера озлобленный взгляд.

Кетрин успела заехать домой и переодеться, прежде чем они с Питером отправились к представителям неоязыческой общины. Она сменила свой домашний наряд на более строгий костюм из клетчатого бежевого твида, а кроссовки на удобные замшевые «лодочки».

— Просто я надеюсь, что хотя бы в этом деле к нам не присоединится твой обожатель. — Съязвил Марлини, сидя за рулем серо-голубого Форда.

— Я же сказала, что он в Северной Каролине! — Подавляя ярость, отрывисто проговорила Кет. — Так что можешь не беспокоиться, он больше не будет отбирать твой хлеб и на этот раз трепать мне нервы можешь только ты. — С не менее ядовитой улыбкой произнесла она.

— Охохо… И что же он делает там? Ловит старшекурсниц за покуриванием марихуаны? — Попытался разузнать Питер, когда они уже прибыли на место.

— Марлини, не один ты занимаешься стоящим делом в ФБР. — Отметила Кет, выходя из машины.

— Конечно, еще ты. — Добавил мужчина.

— Подхалим. — Цыкнула женщина и направилась к дверям дома, где и располагался, можно сказать, центральный штаб общины неодруидов.

Кетрин и Питер прошли в дом, где их уже ждало не менее двух десятков человек.

Дом и все его детали были выкрашены во все оттенки зеленого — от болотистого до фисташкового, что, видимо, было проявлением единения общины с природой. Внутренняя обстановка тоже всячески указывала на то, что для друидов нет ничего важнее природы — картины с изображением пейзажей, животных, статуэтки этих самых животных, символика и атрибутика, указывающая на религиозную принадлежность хозяев дома.

Под лестницей, ведущей на второй этаж, стояла деревянная низкая кадка с ростками какого-то растения. Над всеми дверьми, ведущими из продолговатого коридора в другие комнаты, висели посеребренные колокольчики с веточками омелы. И вообще, зайдя в дом, можно было бы подумать, что люди готовились к Рождеству.

— Простите, что врываемся вот так, — осторожно начал Питер. — Мы агенты Марлини и Робинсон.

— Да, мы в курсе. — Подтвердил один из самых пожилых людей, присутствующих в доме, пригласив гостей присесть. Он сам расположился в глубоком кресле, обитом зеленым бархатом, и сжимал в руках тонкую деревянную резную трость с раздваивающимся наконечником в виде тех же рожек, что изображались на груди у второй жертвы.

— Здесь все члены вашей общины? — Окинув взглядом присутствующих, спросила Кет.

— Да, кроме Ронана и Линэд Маккейн. Они живут на другом конце города и скоро подъедут.

— Хорошо, в таком случае позвольте спросить, кто-нибудь знает, кто мог желать смерти вашим… — Питер замялся, подбирая правильное слово.

— Братьям? — Помог ему тот же старик. — Называйте нас так. Мы здесь все друг другу братья и сестры.

— Хорошо. Так кто-либо мог желать смерти вашим братьям? — Повторил агент свой вопрос.

— Кто мог желать им смерти? Мы мирные люди, мы никому не желаем зла, не заставляем обращаться в нашу веру, как делали это христиане! — С укором взглянув на Кетрин, произнесла женщина, стоящая рядом со стариком.

— Не надо, Мартина. Мы не имеем права упрекать людей в том, что они верят в других богов. — Успокоил ее мужчина.

Питер наклонился к своей напарнице и еле слышно прошептал:

— А ты ей не понравилась…

— Мы не можем даже предположить, чем заслужили такую смерть наши братья. — Подтвердил другой общинник, более молодой и спокойный. — Мы не приносим в жертву даже животных, не говоря о людях, не отрубаем никому головы, не отправляем преступных культов. Весь наш мир проникнут Божественным Духом и все это составляет единое целое…

«Ну, вот, началось!» — Подумал Питер. Он всегда знал, что люди, помешанные на религии не упустят возможности, чтобы поразглагольствовать по поводу своего мировосприятия. Кетрин, конечно, внимала словам этого человека с любопытством, что еще раз подтверждало ее заинтересованность религиозной тематикой. Но это еще не значит, что Питер хотел слушать подобную болтовню.

— Мы верим в бессмертие души, она может переродиться в человеке, звере, дереве, цветке и, убив кого-то, мы можем убить нашего давнего предка или еще не родившегося потомка. — Продолжал тот мужчина. — Человек, убивший наших братьев, пошел по пути зла и его душа будет перерождаться еще очень долго, но не в нашем мире, а в низшем — там, где его очистят от зла и со временем он достигнет спасения.

— Просто Будда наших дней… — Пробурчал Питер. — Ему еще лотос в руки и все: сансара, нирвана, просветление.

Кетрин незаметно улыбнулась этому ворчанию и поняла, что если сейчас не прервать собеседника, то их допрос превратится в лекцию по основам друидизма.

— Хорошо, сэр. Это нам понятно, но все же, возможно вашим братьям угрожали, они были обеспокоены чем-то в последнее время? — Кетрин прервал телефонный звонок, донесшийся из коридора.

Женщина, недоброжелательно встретившая Кетрин, вышла из зала и вернулась спустя несколько секунд с бледным как мел лицом.

Она с трудом выговорила сообщение, поразившее всех:

— Только что…сказали, что…они…, что они убиты…, их убили…, убили Ронана и Линэд…убили…их…в доме.

* * *

Оливер заинтересовано разглядывал носки своих туфель, ожидая свидетеля на скамейке в парке. Голые деревья скучно качали ветвями в такт сухому ветру, который бил в нос и затруднял дыхание. Мужчина кашлянул несколько раз и засунул руки в карманы пальто. Становилось холоднее, и Оливер посмотрел на пасмурное небо, испещренное темно-синими островками облаков, из-за которых выглядывали оранжевые лучи солнца. Мужчина поднялся на ноги и заходил вокруг скамейки, всматриваясь в тусклые лица тоскливых прохожих: серый город с серыми домами, серыми людьми, живущими в них серой жизнью. Когда он последний раз был в отпуске? А, не так давно — полгода назад в свадебном путешествии с Барб! Проблема в том, что скорого отпуска не предвиделось. Вряд ли им удастся вырваться хотя бы на недельку в солнечный городок на побережье и выбросится тюленем на пляж, покрываясь бронзовым загаром.

— Простите, Вы — агент Уинстер? — Нежный голосок миниатюрной блондинки со стрижкой а-ля «Рейчел Грин» заставил его улыбнуться.

— Да, а Вы — мисс Аманда Брафф? — Уточнил он, доставая из внутреннего кармана пальто свой значок.

— Да. — Кивнула девушка. — Хотели поговорить? — Она кивнула в сторону скамейки, на которой недавно сидел Оливер, но тот только покачал головой.

— Давайте лучше пройдемся. — Предложил он.

Девушка приподняла плечи, поежившись и вымученно улыбнулась.

— Расскажите мне о том, когда вы в последний раз видели Альберта Камерона?

Аманда отвернулась от агента, посмотрев на проезжающую с визгом Ауди по другую сторону забора, и пригладила волосы.

— Думаю, около трех месяцев назад. — Неуверенно сказала она. Ее голос дрожал, но Оливер подумал, что не от холода.