Иоанн Кронштадтский

Очевидно, что для будущего святого в личности графа Толстого было что-то такое, чего не видно ни одному из нас. И на одной из проповедей он сказал: «Страшная смерть уготована великому грешнику Толстому».

– Конечно, многие не приняли это, – рассказывает Дмитрий Фост. – Конечно, многим это не понравилось. Но Иоанн Кронштадтский хорош именно тем. был, что он никогда не оглядывался. В этом, случае он совершенно справедливо пригвоздил его и назвал вещи своими именами.

Толстой о Кронштадтском знал. И в свою очередь тоже не признавал святого.

– Толстой отрицал целительство вообще, – объясняет доктор философских наук Анатолий Горелов. – Он считал, что никакого целительства нет и быть не может. Так же как не может быть чудес. Какое могло быть его отношение к названию Иоанна Кронштадтского святым? Он считал, что ни одного человека святым называть нельзя.

Они так и не встретились. Но представляя себе, что было бы, если бы это произошло, становится не по себе. Годы подарили обоим, достаточно славы и признания… Они умерли почти вместе. Смерть Толстого прошла в муках от страшной болезни, как и предсказывал Иоанн. Имел ли к этой смерти отношение святой, который к тому моменту уже был на небесах?

ИЗ ДНЕВНИКОВ ОТЦА ИОАННА

Лев Толстой отвергал учение о божественности Христа, догматы о троичности Божества, об искуплении, о непорочном, зачатии и воскресении из мертвых. В «Ответе Синоду» (1901) Толстой писал: «То, что я отрекся от Церкви, называющей себя Православной, это совершенно справедливо». «Сказано также, что я отвергаю все таинства. Это совершенно справедливо. Все таинства я считаю грубым… колдовством.». В «Обращении к духовенству» (1902) Толстой писал: «…Есть ли в христианском мире книга, наделавшая больше вреда людям, чем эта ужасная книга, называемая “Священной историей Ветхого и Нового Завета”?»

Отец Иоанн обличал Толстого в проповедях. И ставил в вину Толстому, в частности, то, что последний «извратил весь смысл христианства», «задался целью… всех отвести от веры в Бога и от Церкви», «глумится над Священным Писанием», «хохотом сатанинским насмехается над Церковью». Считал, что учение Толстого усилило «развращение нравов» общества, и что его писаниями «отравлено множество юношей и девиц». Предсказывал в своем дневнике «лютую» смерть Толстому: «Смерть грешника люта. И смерть его – Толстого – будет страхом для всего мира». (Конечно, это скроют родные.)

Болезнь святого

В жизни отца Иоанна остался один загадочный случай.

…Однажды к нему обратились и попросили приехать в отдаленный дом. на окраине, якобы для. помощи умирающему. Уже через час он был на месте. Едва Иоанн переступил порог дома, его начали бить, нанесли увечья. К счастью, верный кучер услышал шум, он прибежал на помощь. Оказавшись крепким малым, он ворвался в дом, разбросал нападавших и увел отца Иоанна.

– Этот трагический случай до сих пор вызывает великое множество вопросов! – искренно удивляется Иван Охлобыстин. – Неужели святой, провидец, чудотворец, не мог знать о готовящемся на него покушении? А если знал, почему он пошел на заведомое унижение, избиение и фактически смертельную рану?

Более того отец Иоанн даже не подал заявления в полицию.

– Когда его спрашивали, было ли это, он категорически говорил «нет», – рассказывает журналист, писатель Павел Басинский. – Но факт то, что после этого случая он очень тяжело заболел и в 1904 году едва не умер. Потом. выздоровел, но, в общем., не оправился до конца дней.

Последние три года Иоанн Кронштадтский страдал мучительной болезнью. Многие связывали это с увечьями, нанесенными ему во время избиения. Святой очень просил своих спутников никому не рассказывать о полученных побоях. Слишком велика была народная любовь к своему святому и слишком страшна была бы месть. Народный гнев мог унести сотни жизней. Впрочем, в такой скрытности может быть и другая причина. Дьявольская месть, от которой он оберегал других, в итоге настигла его самого. Это была плата за спасение сотен жизней, плата святого за людей.

Протоиерей Павел Левитский в свое время даже провел расследование этого загадочного дела. Вот что он писал в своих воспоминаниях:

«…Что за болезнь была у отца Иоанна и где ее причина? Тяжелая и неожиданная болезнь отца Иоанна тогда же породила много толков в Кронштадте и в Петрограде. Сущность их сводится к следующему.

В день Святой Великомученицы Екатерины 24 ноября 1904 года отец Иоанн вечером возвратился из Петрограда и, не заезжая домой, проехал прямо к кронштадтскому купцу Я.К. М-ву, жена которого была в этот день именинницей. Ужасный, совершенно больной вид батюшки, еще накануне цветущего здоровьем, поразил и напугал всех. Отец Иоанн ничего не говорил о том, что с ним произошло, но был так слаб, что с трудом, в сопровождении Я.К. М-ва, доехал до дома и слег в постель совершенно больным. Оказывается, в этот день отца Иоанна в Петрограде пригласили якобы служить молебен в одну квартиру на Николаевской улице. Квартира принадлежала сектантам-пашковцам. Последние, когда отец Иоанн приехал к ним, вытолкали или даже не впустили в комнату лица, привезшего батюшку, заперли двери и начали батюшку мучить: бросили его на пол, топтали ногами, в нос набили нюхательного табаку, в рот вставляли папиросы, мяли и давили его так, чтобы повредить внутренние жизненные органы в области живота и через то причинить ему ежечасные страдания и ускорить смерть. Отец Иоанн молча переносил все. Замучить его до смерти, по-видимому, не входило в расчеты злодеев: они или боялись ответственности перед законом за вопиющее преступление, или успокаивали себя мыслью, что батюшка теперь уже не опасен для них и что смерть его есть вопрос недалекого будущего.

Как относиться к этому рассказу?

Теперь, когда прошло десять лет после описанной болезни отца Иоанна, трудно восстановить истину, тем более что батюшки уже нет в живых. Желая быть беспристрастным повествователем, приведу некоторые соображения: а) как будто подтверждающие правдоподобность сих слухов о причине болезни батюшки, и б) отрицающие возможность рассказанного случая.

а) Что случай истязания отца Иоанна имел место и был причиной его тяжелого заболевания в ноябре 1904 года, это подтверждают: 1) удивительное совпадение идущих из разных источников сведений об усилении болезни батюшки к 25-му ноября 1904 года, в каковой день за слабостью он уже не мог служить в соборе, причина же слабости была в том, что батюшка претерпел накануне; 2) характерные признаки болезни: как будто бы все отдавлено внутри и оборвано, что-то попорчено в желудочной области, почему батюшка после болезни почти ничего не ел, совершенный упадок сил, указывающие на механическое повреждение, нанесенное батюшке совне, со стороны;

3) распространенность и живучесть рассказов о сем случае до настоящего времени среди лиц, близко знавших отца Иоанна. Так, на двух торжественных, довольно многолюдных собраниях почитателей отца Иоанна в 1911 и 1914 годах здесь в столице я оглашал вышеприведенный рассказ о причине болезни батюшки, и никто из присутствовавших не возразил мне ни слова и не сказал: “батюшка, вы говорите неправду” или “ничего подобного не было”, а между тем на собраниях было много лиц, близко знавших отца Иоанна по Кронштадту и по Петрограду и дороживших, как святыней, всеми подробностями его жизни. Наоборот, и во время своего сообщения я слышал неоднократные чистосердечные восклицания слушателей: “Верно, батюшка!” – и после сообщения, беседуя с ними, выносил убеждение, что переданный мной рассказ им известен даже с большими подробностями и что он относится ко второму случаю изуверства, учиненного над отцом Иоанном, а что… первый случай, более ранний, имел место в Вятке, где батюшка был “помят” изуверами.

4) Как дыма без огня не бывает, так и подобные слухи не появились бы, если бы не было самого факта.

5) С попущения Божия, сатана, этот “коварный старец”, как называет его Преподобный Варсонофий Великий, наученный тысячелетним опытом борьбы с христианскими подвижниками, воздвигает против них или свои темные бесовские полчища, как, например, против Преподобного Сергия, Радонежского Чудотворца, в самом начале его пустынного подвига, или злых людей, как против Преподобного Серафима, Саровского Чудотворца, на которого злодеи напали в лесу, повергли на землю, ударив обухом по голове, отчего изо рта и ушей страдальца хлынула кровь, и в беспамятстве лежавшего потащили к сеням кельи, продолжая яростно бить кто обухом, кто деревом, кто своими руками и ногами. Врачи, свидетельствовавшие старца после этого истязания, нашли, что “голова у него была проломлена, ребра перебиты, грудь оттоптана и все тело по разным местам покрыто смертельными ранами”. Удивлялись они, как старец мог остаться в живых после таких побоев.

Не напоминает ли нам это мучение Преподобного отца Серафима злыми людьми такого же мучения батюшки отца Иоанна?

6) Против достоверности случая 24 ноября 1904 года говорит то обстоятельство, что рассказ о нем исходит не от самого отца Иоанна, а от других лиц, которые не были очевидцами.

Считаясь с указанным обстоятельством и желая узнать истину о причине болезни отца Иоанна, я обратился с письмом к хорошо известному мне по Кронштадту врачу А.В. К-му, лечившему тогда отца Иоанна и затем оказывавшему врачебную помощь батюшке до самой его кончины. Служа здесь в Петрограде в Морском корпусе, Алексей Васильевич очень любезно сообщил мне 12 декабря 1914 года по телефону несколько сведений и между прочим о том, что тогда во время болезни он спрашивал отца Иоанна: “Насколько достоверны слухи, ходившие в Кронштадте, что вас, батюшка, помяли?” и что отец Иоанн ему ответил: “Друг мой! Все, что рассказывают, вздор: никто меня никогда не трогал. Был случай: одна женщина укусила мне палец, и только”. По словам Алексея Васильевича, болезнь отца Иоанна, объяснимая его старческим возрастом, требовала для лечения продолжительного времени и покоя, которых он не имел, к тому же и не любил лечиться. Приезжая из Петрограда поздней ночью, усталый, измученный и недугом, и дневными трудами, батюшка хотел отдохнуть часок-другой – вставал он около четырех часов, а между тем сейчас же необходима была ему врачебная помощь, лишь мучительным путем доставлявшая некоторое облегчение страдальцу. Болезнь его усиливалась и осложнялась другими, находя благоприятную почву в некрепком от природы старческом организме. Приглашенные к больному знаменитости медицинского мира, лейб-хирург Н.А. Вельяминов и профессор Военно-Медицинской академии СП. Федоров находили нужным произвести операцию, но отложили ее из опасения, что отец Иоанн, ввиду почти восьмидесятилетнего возраста своего, не переживет операции, умрет во время ее, а ответственность за неблагополучный исход и неизбежные нарекания падут на них; да и сам батюшка, по-видимому, был против операции, предав себя воле Божией. Скончался он от старческой немощи 20 декабря 1908 года.

Вкратце изложенное сообщение представителя медицинского мира о ходе болезни батюшки заслуживает полного внимания за его спокойный деловой характер. Весьма ценно и приведенное здесь свидетельство отца Иоанна, что “его никто никогда не трогал” и что слухи о каком-то нападении на него, ходившие в Кронштадте, недостоверны.

Но возможно еще одно предположение: может быть, отец Иоанн не хотел говорить о нападении на него изуверов? Может быть, претерпев от них все по заповеди Господа: не противитися злу (Мф. 5, 39) и простив им от всего сердца как своим личным обидчикам, он оградил уста свои молчанием, дабы дать им возможность избегнуть наказания со стороны правосудия человеческого? Ведь одного слова, одной малейшей жалобы отца Иоанна было достаточно тогда, чтобы злодеяние их сейчас же было раскрыто, виновные найдены и понесли наказание, но отец Иоанн не обмолвился ни одним словом и предоставил отмщение Господу Богу, поступив так, как поступил преподобный отец Серафим Саровский с напавшими на него крестьянами.

Различие в том, что преподобный Серафим, придя в обитель, не мог скрыть от братии избитого лица, испачканных кровью волос на голове и на бороде, запекшихся кровью ушей и нескольких вышибленных зубов, измятых и окровавленных одежд и, по долгу иноческого послушания, рассказал обо всем случившемся настоятелю и духовнику, а батюшка отец Иоанн ничего не говорил и даже отрицал само нападение, ибо бросающихся в глаза наружных повреждений на его теле, как у преподобного Серафима, не было, о внутренних же более существенных повреждениях, только ему одному ведомых, старец Божий хранил молчание».

Кончина святого

Скончался отец Иоанн в Кронштадте 20 декабря 1908 года в 7 часов 40 минут утра на 80-м году жизни.

«…Свидание с батюшкой было последним, – вспоминал отец Василий Шустин. – Как мне передавали, со слов батюшки, Господь потому не дал ему исцеления, что он сам исцелял многих, а исцеляя, брал болезни на себя, и должен был выстрадать.

При втором моем приезде в Оптину пустынь старец Варсопофий сказал мне: «А мне явился отец Иоанн Кронштадтский и передал вас и вашу семью в мое духовное водительство». И добавил потом: «Вижу я батюшку отца Иоанна, берет он меня за руку и ведет к лестнице, которая поднимается за облака, так что не видать и конца ее. Было несколько площадок на этой лестнице, и вот довел меня до одной площадки и говорит: “А мне надо выше, я там живу – при этом стал быстро подниматься кверху”…»

«…Мне довелось видеть отца Иоанна и третий раз, но уже мертвым, в гробу, – вспоминал священник Владимир Ильинский, – или точнее – пришлось видеть траурную колесницу с его останками – у Вознесенского моста на дороге от Балтийского вокзала в Иоанновский монастырь. Народ с пением “Святый Боже” шел многотысячной толпой впереди колесницы и сзади ее, густо заполняя всю улицу и растянувшись на большое пространство. Я стоял на одном месте. Проходящие мимо меня ряды только заканчивали пение начальных слов Трисвятого, как подходящие новые ряды начинали пение тех же слов. Так на том пространстве, где я стоял, бесконечное число раз повторялось “Святый, святый, святый”. Зрелище было очень внушительное. Высокая колесница блестела серебром. Духовенство также было одето в белые ризы. Развевались блестящие хоругви. Таким образом отец Иоанн и в могилу сходил таким же светлым, каким появлялся живым среди людей».

22 декабря тело было доставлено из Кронштадта на санях по льду в Ораниенбаум, далее в траурном салон-вагоне – на Балтийский вокзал. В Петербурге по пути следования процессии были расставлены усиленные наряды полиции. У вокзала, который был полностью оцеплен, была «полиции масса». Чрез градоначальника последовало повеление процессии идти мимо Зимнего дворца, по набережной. В Иоанновский монастырь на Карповке тело было доставлено около 20 часов 30 минут, после чего начался парастас, совершенный епископом Архангельским и Холмогорским Михеем (Алексеевым), духовным чадом почившего.

23 декабря, в 5 часов утра, по распоряжению полицеймейстра полковника Галле, доступ народа в храм был прекращен. Корреспонденция газеты «Московские ведомости» из Петербурга, гласила: «В 9 часов утра, 23 декабря, начинает съезжаться в Иоанновский монастырь духовенство. Вокруг обители и в храме довольно пустынно: богомольцы сюда впускаются только по особым пригласительным именным билетам от игумении Ангелины, без которых полиция не пропускала даже духовенство… И вместо вчерашней религиозно-возбужденной толпы народной, рвавшейся на поклонение праху возлюбленного пастыря, виднеются лишь избранные и официальные лица… Наблюдается также чрезмерное обилие полицейских чинов, равных почти по численности приглашенной публике… Обидно было это безлюдье у гроба пастыря-народолюбца… Заупокойную литургию и последующее отпевание возглавил митрополит Санкт-Петербургский Антоний (Вадковский) в сослужении архиепископа Финляндского Сергия (Страгородского) и иных архиереев, с сонмом духовенства. Надгробное слово в конце литургии, вместо запричастного стиха, произнес свойственник почившего протоиерей Философ Орнатский. Пред отпеванием слово также сказал митрополит Антоний (Вадковский)».

– Удивительная судьба профессора Михаила Шкаровского, известного историка, сотрудника госархива Санкт-Петербурга, – рассказывает Охлобыстин. – Он многие годы потратил на то, чтобы воссоздать историю жизни и смерти Иоанна Кронштадтского. История захоронения священника окутана цепью непонятных происшествий и мистических историй. Ведь даже после кончины священник из Кронштадта продолжал будоражить умы общественности. Шкаровский же сделал то, что оказалось не под силу многим другим.

Известно, что Иоанн скончался, в декабре 1908 года. Для его погребения, в Иоанновском монастыре был устроен храм-усыпальница, освященный в честь небесных покровителей его отца и матери, святого пророка Ильи и святой царицы Феодоры.

– Гроб с мощами святого Иоанна не был захоронен в землю, – объяснял доктор исторических наук Михаил Шкаровский. – Он находился в беломраморной гробнице над поверхностью земли в этой церкви-усыпальнице. К ней совершалось массовое паломничество.

После прихода к власти большевиков, несмотря на отчаянное сопротивление монахинь, мощи святого были перезахоронены сотрудниками ГПУ. Место погребения держалось в строжайшей тайне, дабы оно не стало объектом поклонения.

– У нас есть акт в архиве о том., что 1 марта 1926 года в присутствии родственников была замурована храм-усыпальница, – уточняет Михаил Шкаровский. – Еще несколько десятилетий никто не знал судьбу гроба, в частности, в таком, замурованном. виде храм-усыпальница простояла до начала Великой Отечественной войны.

Несколько десятилетий историки пытались выяснить, где покоятся мощи святого. И тут не обошлось без чуда. В середине 1990-х годов к доктору Шкаровскому обратились монахини Иоанновского монастыря, находящегося в Санкт-Петербурге, с просьбой выяснить судьбу мощей. И, только прибегнув к молитвенной помощи, историк обнаружил то, что искали долгие годы. Архивные документы, указывающие на место захоронения, были найдены.

– Вот тот самый крест и окошечко в усыпальницу, где был погребен святой праведный отец Иоанн Кронштадтский, – показывает доктор Шкаровский. – Даже когда усыпальница была замурована в 1920-1930-е годы и верующие не могли сюда проникнуть, они верили, что мощи находятся здесь.

…Точки над «i» в деле о судьбе захоронения святого Иоанна Кронштадтского расставил в своем докладе на II Свято-Иоанновских чтениях церковный историк, иеромонах Александр Берташ. Вот выдержки из его доклада:

«Цель моего доклада состоит в том, чтобы документально засвидетельствовать: мощи св. Иоанна Кронштадтского во все лихолетье почивали на месте его первоначального упокоения и явились залогом нынешнего возрождения Иоанновской обители. В этом смысле православное народное предание, народное почитание, постоянно свидетельствовавшее, что мощи св. Иоанна находятся в этом монастыре и не были потревожены, подтверждается архивными документами. С другой стороны, документальных подтверждений не раз звучавшего противоположного мнения ни разу не приводилось, очевидно за отсутствием таковых.

Материалами для доклада послужили фонды архивов: ЦГА и ГАСПб, а также периодика за 1923–1926 годы.

Как известно, захоронение св. Иоанна, осуществленное 23 декабря 1908 года первоначально находилось на очень небольшой глубине и было покрыто мраморной плитой, а позже украшено иконой св. Иоанна Рыльского с неугасимой лампадой.

Когда, согласно секретному постановлению Петроградского губернского исполкома от 19–23 мая 1923 года монастырь предполагалось закрыть под общественные нужды, поступило два ходатайства о переносе мощей. Первое – от живоцерковной общины при Иоанновской обители, просившей о перемещении могилы на Новодевичье кладбище Это ходатайство, однако, вскоре было отозвано, так как оставалась надежда, что монастырь не будет закрыт. Другое ходатайство – от родственников, в частности, за подписью прот. Иоанна Николаевича Орнатскаго, о перенесении мощей на Смоленское кладбище. Для этой цели был даже начат сбор средств, сохранились подписные листы (например – крестьянка М.И. Крынкина пожертвовала 10 000 руб.). Ходатайство получило положительный отзыв, и уже назначалась и вновь переносилась несколько раз дата перезахоронения: 26 ноября, 1 декабря, 8 декабря, 28 марта. Наконец, 26 марта 1926 года это прошение также было отозвано. В качестве главных причин того, что перенесение мощей св. Иоанна Кронштадтского на Смоленское кладбище так и не состоялось, можно назвать следующее:

1. Против были сестры Иоанновского монастыря (этот аргумент приводится в документах в качестве основной причины отзыва прошения).

2. Препятствовала живоцерковная двадцатка Иоанновского монастыря (на это указывают отправленные ими в Смольный письма-доносы).

3. Тайное нежелание властей, чтобы святыня была доступна людям (об этом свидетельствует весь дальнейший ход событий). В то же время в печати шла разнузданная кампания против почитания св. Иоанна. Нами выявлен целый ряд публикаций (например в мае 1924 года в “Новой вечерней газете” напечатано “письмо трудящихся” с требованием ликвидировать “отживший” “рассадник черных ворон”).

Непосредственным толчком к принятию окончательного решения по поводу перезахоронения мощей св. Иоанна Кронштадтского послужили новые, все продолжавшиеся попытки спасти святыню от осквернения. Так, в Петроградский райисполком поступило заявление приходского совета Андреевского собора в Кронштадте (от 9 февраля 1926-го, председатель – Тюлькин): ввиду закрытия монастыря приходской собор ходатайствует о перенесении мощей к ним, в “подвальное помещение собора”. Власти не могли не почувствовать реальную угрозу появления чтимой святыни в действующем храме и проявили завидную оперативность.

В ответ на “заявление” кронштадтцев следует резолюция: удовлетворить просьбу невозможно, и одновременно Петроградский райисполком принимает окончательное решение: усыпальницу замуровать.

Но в 1926 году подобные решения принимались только с ведома Главного политического управления, и 15 февраля туда посылают копию запроса Тюлькина с резолюцией и решением райисполкома. Тут выясняется, что ГПУ уже занималось этим вопросом, и существует доклад уполномоченного 3-го отдела оперчасти А. Макарова от 16 февраля, который гласит: в монастырь въехал Научно-мелиоративный институт, предложивший замуровать могилу и заложить проходы кирпичом. Но в этом случае “теряется до двухсот саженей хорошего подвального помещения”, кроме того замуровываются трубы, и при порче парового отопления возможно придется “замуровку разламывать”. Кроме того, “оставлять могилу нетронутой, да еще и замурованной, равносильно сохранению могилы”. “Между тем с занятием монастыря Институтом имеется возможность раз и навсегда покончить с могилой Кронштадтского. Для этого – мраморную гробницу разобрать, гроб упустить (так в тексте!) на глубину двух метров, а пол забетонировать, предоставив для института все подвальное помещение”. “С переносом гроба Иоанна Кронштадтского на одно из кладбищ появится новое поклонение, и не пройдет несколько лет, как на месте захоронения будет выстроена церковь”.

Тем временем по решению районных властей, без согласования этого “политически-важного вопроса” с ГПУ, началась замуровка усыпальницы.

ИЗ ДНЕВНИКОВ ОТЦА ИОАННА

«Вещество мира яко ничтоже [ср. Пс. 38, 6]; везде и во всем Дух Божий, животворящий, превысший всего. Когда молишься Богу, представь, что вещество как бы не существует и все твари яко не сущие и что один только Бог всюду сущий и единый, Коему нет места, Который все Собою наполняет, объемлет, зиждет и хранит. Если и ты будешь беспристрастен к вещественному и будешь упражняться в посте и молитве, то и в тебе дух как бы поглотит плоть и ты будешь духовен и будешь везде созерцать в природе Духа Бога, – тогда как, напротив, пристрастные к земному, особенно к пище, к питью, к деньгам, суть телесни, духа не имущи [Иуд. 1, 19] и во всем, видят только плоть, не созерцая духа и даже отвергая духовную сторону в предметах».

Доклад Макарова с резолюцией его начальника Леонова («давать разрешение на перенос гроба не следует, тем более в Кронштадт») был доведен до сведения городских властей. Вскоре вопрос рассматривается тайно на малом президиуме – самой верхушке городской исполнительной власти. 26 февраля 1926 года принят самый важный для нас документ, за подписью председателя губисполкома. Его следует привести полностью:

«Секретное дело. Малый Президиум Губисполкома. 26 февраля сего года без занесения в протокол. Решено: помещение гробницы Иоанна Кронштадтского замуровать, и спустя два-три месяца гроб опустить ниже на 2–3 аршина, а пол над могилой забетонировать Подписано: Ларионов. 26. Февраля 1926 года».

Таким образом, решение носило компромиссный характер и, с одной стороны, соответствовало представлению ГПУ. Оно предусматривало сокрытие мощей в два этапа, которые следовало осуществить в разное время. Немедленно замуровать гробницу, что ранее предлагалось Петроградским райисполком и уже осуществлялось, а через 2–3 месяца перезахоронить гроб на большей глубине и забетонировать пол, что считал необходимым сделать оперуполномоченный Макаров.

Промысел Божий через это соломоново решение властей позволил мощам уцелеть.

Какие альтернативные варианты? Перенести останки означало создать новый очаг почитания Кронштадтского Пастыря. В 1926 году, когда уже несколько лет храмы не возводились, ГПУ всерьез боится постройки церкви над мощами.

Другой вариант: просто вывести и уничтожить мощи. Тут власти боялись, и боялись не только народного возмущения. Нельзя забывать, что гробница в Иоанновском монастыре являлась могилой, причем могилой совсем недавней. Были живы родственники св. Иоанна Кронштадтского. Никакого мнимого разоблачения обмана церковников, чем пытались оправдать вскрытие мощей, здесь ожидать не приходилось. Уничтожение захоронения вызвало бы и для беззаконной власти определенные юридические проблемы. Даже когда повсеместно срывались Некрополи (а в 1926 году эта эпидемия еще не наступила), формально устанавливался срок для перенесения родственниками останков на действующие кладбища. В то же время если бы работы велись в монастырской крипте, то они не привлекли бы к себе дополнительного внимания и позволили бы гробницу внешне уничтожить, а впоследствии, когда страсти улягутся, использовать это помещение, что, кстати, и было сделано при последующем переоборудовании усыпальницы под бомбоубежище. Об очень быстром окончании первой части работ в усыпальнице свидетельствует “Акт ликвидации прохода в усыпальнице Иоанна Кронштадтского” от 1 марта 1926 года: “Сего числа была проведена окончательная замуровка арки прохода в усыпальницу с левой стороны при спуске с лестницы, толщиной в два кирпича. Перед окончательной заделкой в помещение усыпальницы были допущены родственники священника Иоанна Сергиева свящ. Орнатский, Курнадская, Макеева. При осмотре гробницы таковая оказалась в неприкосновенности (N3!). То, что усыпальница действительно замурована, 11 марта подтвердила секретарь Петроградского райисполкома.

Что касается второй части документа, то к настоящему времени пока не обнаружены сведения об осуществлении ее, но вероятность этого очень высока. Такого рода секретного распоряжения, тем более согласованные с ГПУ, подлежали обязательному исполнению, в связи с этим они, как сами собой разумеющиеся, могли не документироваться. Акт о замуровке, т. е. о выполнении первой части этого распоряжения, был связан с тем, что при этом присутствовали родственники, работы уже осуществлялись, и вообще первый этап работ по замыслу властей должен был получить более широкую огласку, чем сокрытие мощей под полом. Посему о первом этапе мы знаем довольно много, а о втором сохранились единичные свидетельства.

Несмотря на то, что актуальность для властей почитания св. Иоанна Кронштадтского со временем не становилась меньше, но они как будто успокаиваются после марта 1926 года, и никакие другие, более поздние постановления по поводу гробницы не обнаружены. Так что, по-видимому в период с конца апреля до начала июня 1926 года мощи св. Иоанна Кронштадтского, в оцинкованном гробе по свидетельству Иоанна Орнатскаго, были сокрыты под полом усыпальницы на глубине от 0,8 до 2 метров (по рекомендации А. Макарова и по распоряжению Ларионова), и пол забетонирован. Прослеживается аналогия с захоронением свят. Патриарха Тихона, только там мощи были сокрыты самими православными.

Сведений о вскрытии самого гроба отца Иоанна нет, и это косвенно подтверждает то, что гроб не вскрывался. Необходимости вскрывать (для разоблачения) не было, и если бы вскрывалось, то Ларионов написал бы об этом.

В 1930-е годы осквернение захоронения весьма маловероятно, так как народное, открытое почитание в связи с усилением репрессий было невозможно, и вопрос уже не стоял так остро. Слухи же об уничтожении могилы скорее всего были инспирированы книгой Юдина, вышедшей в 1962 году “Правда о петербургских святынях”, где автор кощунственно говорит о сожжении мощей».

ИЗ ДНЕВНИКОВ ОТЦА ИОАННА

«Здоровье и чрево – это те идолы, особенно у людей нынешнего века, от них же и я многогрешный, – для которых мы живем, и которым постоянно служим, до пренебрежения делами своего христианского звания, напр., чтения Слова Божия, которое слаще меда и сота, молитвы, этой пресладкой беседы с Богом, и составления проповедей Слова Божия. Много гулять для здоровья и для возбуждения лучшего аппетита, есть с аппетитом, – вот предметы желаний и стремлений многих из нас. А из-за наших частых прогулок, из-за нашего пристрастия к пище и питью – смотришь: и то упущено невозвратно, и это не сделано, и то на ум нейдет; – потому что до серьезного ли дела после вкусного обеда или ужина?

И занялся бы делом, да чрево, наполненное пищею и питьем, тянет от него в сторону, к покою нудит; дремлешь за делом, Что же это за дело? Остается только, если после обеда, – лечь отдохнуть, если после ужина, помолившись кое-как (сытый и молиться не может как должно), – лечь в постель и спать, – жалкое последствие отягощения чрева – до будущего утра. А утром, смотришь, опять готова жертва твоему чреву – вкусный чай. Встал, помолился, конечно не от всего сердца, – от всего сердца мы умеем только есть да пить, гулять, романы читать, в театрах сидеть, на вечеринках плясать, в любимых нарядах щеголять, – итак помолился по привычке, небрежно, соблюл форму молитвы, одну форму, без сущности, без живой веры, без силы, без горячности в прошении, славословии и благодарении Господа Бога за Его несчетные милости, да и давай скорее за пищу и питье. Наелись, напились, ну теперь едва-едва пошевеливаясь можно пойти и на дело, если только и дело-то не есть скорей безделье, напр., торговать какою-нибудь житейскою суетою, с избытком божбы, лжи и обмана. Вот подобным образом у многих, многих проходит жизнь настоящая, исчезают в суете дни наши [ср. Пс. 77, 33], а о главнейшем деле на земле – о спасении души своей – мало заботимся. Жизнь наша проходит главным образом в поклонении двум хрупким идолам – здравию и чреву, а потом – одежде; у некоторых, впрочем., больше одежде, потому что многие из-за платья, из-за поклонения моде жертвуют здоровьем и пищею и впадают в другую крайность; далее – деньгам, этому великому богу, этому юпитеру века сего; для этого идола многие жертвуют и здоровьем, своим, для него иногда ночи проводят в бессоннице, для него ложно клянутся, нарушают правила дружества, хладеют к своим родным, лишь бы собрать какими бы то ни было средствами больше денег. Есть сребролюбцы, которые, если бы было можно, все бы обратили в деньги и жили ими, подобно Иуде Искариотскому, который хотел обратить в деньги и то драгоценное миро, которым благочестивая, возлюбившая всей душой Господа своего женщина помазала ноги Его и потом отерла волосами головы своей. Христианин! не о здравии и чреве, не о нарядах и деньгах нужно тебе пещись, но о любви к Богу и ближнему, ибо это две главные заповеди Божии. Любяй в Боге пребывает, и Бог в нем пребывает [1 Иоан. 4, 16]».

Канонизация святого

– В 1950 году группа мирян Восточно-Американской епархии РПЦЗ подала Прошение Первоиерарху Зарубежной Церкви митрополиту Анастасию рассмотреть на проходившем тогда в Нью-Йорке Архиерейском Соборе вопрос о канонизации праведника и чудотворца отца Иоанна, – рассказывает профессор, доктор исторических наук, автор монографии «История канонизации Святого Иоанна Кронштадтского в Русском зарубежье» Александр Корнилов. – Группу возглавлял граф Аполлон Александрович Соллогуб. 6(19) ноября 1950 года, в воскресенье, в Свято-Отеческой церкви в Нью-Йорке литургию служил архиепископ Восточно-Американский и Джерзиситский Виталий (Максименко). По окончании литургии граф Соллогуб обратился к владыке с вопросом: можно ли подать прошение о начале процесса подготовки канонизации отца Иоанна Кронштадтского? Граф пояснил, что является давнишним и горячим почитателем великого праведника. Владыка Виталий ответил: «Благословляю благое намерение. Дайте прошение мне, и я его представлю Архиерейскому Собору. Я буду докладчиком по этому богоугодному делу».

ИЗ ДНЕВНИКОВ ОТЦА ИОАННА

«Человек дорог у Господа, весь мир ему покорен; Сам Сын Божий сошел с небес на землю для спасения его от вечных мучений, для примирения его с Богом. Всякие плоды, разные плоти животных отданы ему в снедь, разные пития даны ему для услаждения его вкуса, – но не для пристрастия, не в единственное наслаждение. У христианина есть наслаждения великие, духовные, божественные; этим-то наслаждениям надо подчинять всегда плотские, умерять или совсем прекращать их, когда они препятствуют наслаждениям духовным. Значит, не для опечаливания человека запрещаются пища и питие, не для стеснения его свободы, как говорят в свете, а для того, чтобы поставить ему истинное услаждение, прочное, вечное, и потому именно и запрещаются скоромные снеди и винные напитки (в пост), что человек-то очень дорог у Бога и дабы вместо Бога не прилепилось сердце его к тленному, которое его недостойно. А поврежденный грехами человек удобно прилепляется к земным удовольствиям, забывая, что истинное наслаждение его, истинная его жизнь есть Бог вечный, а не приятное раздражение плоти».

Лица, подписавшие Прошение, составленное очень скоро после этой беседы, особо подчеркивали вселенское значение подвига отца Иоанна и необходимость скорейшей канонизации в условиях, когда русский народ томится под игом безбожной власти. «Русский народ и в России и в рассеянии устал и изнемог до крайности, – говорилось в “Прошении”. – Канонизация великого праведника, так почитаемого всеми, явится поддержкой в дни этих тяжелых, непосильных переживаний и гонений, даст силу и послужит символом освобождения Православной Церкви и России от безбожных гонителей… отец Иоанн как пророк Божий видел ложные и беззаконные пути, по которым направлялась наша русская интеллигенция, тянув за собой народ, и призывал всех опомниться и покаяться».

Архиерейский Собор в ответ на Прошение благословил создать при Синоде Комитет по увековечению памяти отца Иоанна, состоящий из духовенства и мирян.

Комитет собирал материалы для «окончательного освещения вопроса о прославлении Великого Праведника и представить таковой следующему Архиерейскому Собору в 1953 году». В Комитет вошли: от духовенства – протоиерей Иоанн Легкий (заместитель председателя), протоиерей Сергий Пантелеев и протоиерей Александр Красноумов; от мирян – граф А.А. Соллогуб (секретарь), СП. Бурачек и Е.Л. Кукуш.

В 1950–1953 годах в зарубежье стали особо поминать имя отца Иоанна на панихидах. Читались доклады, посвященные кронштадтскому пастырю, публиковались статьи и воспоминания лиц, знавших лично или слышавших о служении, чудесах, благодатной помощи, молитве отца Иоанна. В 1953 году в г. Ютика, штат Нью-Йорк, был заложен Храм-Памятник отцу Иоанну Кронштадтскому с престолом в честь преподобного Иоанна Рыльского. Там же в Ютике очень скоро возник Благотворительный фонд имени отца Иоанна, поставивший целью оказывать помощь русским людям в эмиграции. Этот фонд сыграл значительную роль в подготовке канонизации кронштадтского праведника.

ИЗ ДНЕВНИКОВ ОТЦА ИОАННА

«Бегай такого образа жизни, чтобы жить только животными побуждениями и желаниями, чтобы спать, да есть, да одеваться, прогуливаться, потом опять пить, есть и гулять. Такой образ жизни убивает наконец совершенно духовную жизнь человека, делая его земным и земляным существом; между тем как христианин и на земле должен быть небесен. Покайтеся, приближибося Царствие Небесное [Мф. 3, 2]. Отче наш, Иже еси на небесех! Надо больше читать слово Божие, молиться дома и в храме, и на всяком месте, больше, разумеется, внутренне, чем наружно; размышлять о Боге, о творении, о назначении и предопределении человека, о промысле, об искуплении, о неизреченной любви Божией к роду человеческому, о жизни и подвигах святых Божиих человеков, разными добродетелями угодивших Богу и проч., также поститься, испытывать свою совесть, каяться искренно и глубоко во грехах своих и проч.».

В октябре 1953 года состоялся очередной Архиерейский Собор РПЦЗ, от которого почитатели Батюшки отца Иоанна ожидали решения вопроса о канонизации. Собор, признавая полную святость отца Иоанна, решил отложить прославление до времени, когда возможно будет созвать Поместный Собор всей Русской Православной Церкви и совершить прославление во всероссийском масштабе. В воскресенье 12(25) октября 1953 года в Нью-Йорке состоялось торжественное собрание по случаю окончания двухнедельной работы Собора. Выступая на собрании, митрополит Анастасий сказал: «Мы твердо знаем, что еще недолго ждать, и настанет день, в который великий угодник Божий будет прославлен и причислен к лику Святых».

Слова «недолго ждать» сбылись… через 10 с лишним лет. Деятельность названного Фонда в г. Ютике, многочисленные публикации воспоминаний об отце Иоанне, свидетельств его чудес, сделанные обращения от мирян к церковной иерархии подготовили «почву» для вторичного обсуждения вопроса Архиерейским Собором в 1964 году. Этот вопрос в повестку дня собора был внесен архиепископом Западно-Американским и Сан-Францисским Иоанном.

3(16) июня 1964 года Собор епископов РПЦЗ в Нью-Йорке единогласно постановил (все даты приводятся по старому стилю):

1. Признать праведного отца Иоанна Кронштадтского Божиим Угодником, причисленным к лику Святых, в земле Российской просиявших.

2. Совершить торжественное прославление его 19 октября сего года в день памяти преподобного Иоанна Рыльского, имя которого он носил от крещения.

3. Совершать память его 19 октября и 20 декабря – в день его преставления.

4. Поручить Архиерейскому Синоду принимать необходимые мероприятия для его прославления и молитвенного призывания и

5. Призвать всю паству к усердным молитвам новопрославленному Угоднику Божию и Предстателю за нас пред Престолом Всевышнего.

Торжество прославления отца Иоанна состоялось 31 октября – 1 ноября 1964 года (по новому стилю). Вечером 31 октября в Синодальном Соборе в честь иконы «Знамение» Божией Матери Первоиерарх РПЦЗ митрополит Филарет с сонмом духовенства отслужил последнюю панихиду. После панихиды было совершено Всенощное бдение с прославлением святого праведного Иоанна, Кронштадтского и всея России Чудотворца, и открытием его святой иконы.

ИЗ ДНЕВНИКОВ ОТЦА ИОАННА

«Кто отвергает посты, тот забывает, от чего произошло грехопадение первых людей (от невоздержания) и какое оружие против греха и искусителя указал нам Спаситель, когда искушался в пустыне (постясь сорок дней и ночей), тот не знает или не хочет знать, что человек отпадает от Бога именно наичаще чрез невоздержание, как это было с жителями Содома и Гоморры и с современниками Ноя, – ибо от невоздержания происходит всякий грех в людях; кто отвергает посты, тот отнимает у себя и у других оружие против многострастной плоти своей и против диавола, сильных против нас особенно чрез наше невоздержание, тот и не воин Христов, ибо бросает оружие и отдается добровольно в плен своей сластолюбивой и грехолюбивой плоти; тот наконец слеп и не видит отношения между причинами и последствиями дел».

Иерархи зарубежной Церкви высоко оценивали событие прославления. Архиепископ Иоанн (Максимович) ликует в специально подготовленном к прославлению Слове: «Да веселятся небеса и радуется земля! Новый угодник Божий прославляется Церковью. Новый молитвенник и ходатай за грешных людей открыто явился на Небе… Поднимем духовные очи наши и узрим Иоанна в славе Небесной… Великий чудотворец, он чудесами своими наполнил весь мир, подобно святому Николаю Чудотворцу, а своими поучениями назидает всякого, ищущего пути Божьего. Прозорливец, видевший, что внутри приходивших к нему, какова их жизнь, и дававший спасительные советы каждому, он под конец земного жития стал уже пророком, предвидевшим грядущие бедствия, если не наступит покаяние и исправление жизни».

К такому заступнику на Небесах и призывает владыка Иоанн молиться следующими словами: «Молись о нас, праведный отче Иоанне, обрати всех нас на путь спасения, и Отечество твое и наше избави от наступивших по пророчеству твоему бедствий, да радостно воззовем тебе: радуйся, праведный отче Иоанне, пречудный чудотворче, и о нас к Богу молитвенниче! Святой праведный отче Иоанне, спасай нас молитвами твоими».

Другой подвижник церковного зарубежья, архиепископ Аверкий (Таушев) так объяснял духовную радость от прославления: «Отец Иоанн – наш, настоящий православный русский пастырь, настоящий православный русский “батюшка”: именно отсюда – его величие и слава, и этим-то он особенно близок и дорог нам, православным русским людям, не отрекшимся от великих духовных сокровищ нашей Святой Православной Веры и от славного прошлого нашей Родины – Святой Руси! Поэтому-то так особенно светло и радостно для нас, как вторая Пасха, предстоящее великое торжество его церковного прославления!»

Отец Иоанн был прославлен РПЦ для общецерковного почитания 8 июня 1990 года на Поместном Соборе РПЦ, на котором также был избран на Патриарший престол митрополит Ленинградский Алексий (Ридигер).

31 октября – 2 ноября 2009 года в Санкт-Петербурге прошли торжества, посвященные 180-летию со дня рождения и 100-летию со дня его кончины, в которых приняли участие представители 144 храмов всего мира, ему посвященных.

А малой планете № 16 395 было присвоено имя «Иоанн Праведный».

ИЗ ДНЕВНИКОВ ОТЦА ИОАННА

Вот излияния его души, записанные во множестве в дневнике, свидетельствующие о глубокой вере: «Троица Святая, Отец, Сын и Дух Святый для меня и для всех – дыхание и свет, жизнь, сила, оправдание, премудрость, святость, всякое богатство, помощь, исцеление от всяких болезней, молитвенный огонь, источник умиления, хранение, безопасность, всякое благо… Бьется ли радостию и трепетом твое сердце при воспоминании и произнесении святейшего Имени несозданной и все создавшей, Всеблагой и Всеблаженной Троицы, Отца и Сына и Святого Духа? О пречудное Имя! О пресладкое и всежизненное Имя! О прекрасная существенная и вечная Троице, давшая неизреченную красоту всему созданному духовному и вещественному миру!.. Единственный и Единородный Сын есть только Сын Божий, и единственный животворящий Дух есть Дух Божий… Слава же Тебе, Господи, открывшему нам тайну Святой Троицы, елика подобаше. Аминь».

Второе, чем, привлек отец Иоанн к себе благодать, это самоотверженная любовь к Богу и ближним.

«Не может надивиться ум, – говорит он, – сколь благ, животворят и всемогущ Творец и Художник их Господь Бог! Как возгорается желание любить Его, лобзать Его творческую руку, благоговеть пред Ним, поклоняться Ему, славословить Его, подобно трем отрокам в печи Вавилонской! О Творец мой! Все твари, сколько их ни есть, все возводят мой взор к Тебе, как Виновнику жизнерадости» [1].

– Сейчас уже трудно представить, что еще в тридцатые годы только за одно упоминание имени отца Иоанна, за хранение его фотографии можно было стать мучеником, – вспоминает протоирей Геннадий Беловолов. – Трудно поверить, что еще лет пятнадцать назад книги Иоанна Кронштадтского хранились в спецхранах и даже в библиотеке духовной семинарии выдавались семинаристам по особому разрешению. В Суре у потомков отца Иоанна я видел старинную фотографию его сестры Дарьи Ильиничны, обрезанную с одной стороны. «Кто же был на этой половине?» – «Отец Иоанн. Пришлось отрезать. Проверяли».

Официальные власти сделали, кажется, все, чтобы предать имя великого угодника Божия забвению: имя было запрещено, книги спрятаны, Андреевский собор взорван, город Кронштадт закрыт для въезда. Тем большим чудом нечаянной радости стала канонизация Батюшки Иоанна в 1990 году. Как сейчас помню, каким событием стала первая проповедь в духовной академии в Петербурге об отце Иоанне Кронштадтском. До сих пор храню газету («Курские епархиальные ведомости») с первой публикацией его проповеди после семидесятилетнего перерыва. Тогда с нее делали ксерокопии.

Канонизация Святого Иоанна Кронштадтского стала еще одним из его многочисленных чудес. Я – тогда еще мирянин – сподобился быть в тот день на берегу Карповки. Людей было так много, что многие сидели на ограде монастыря, стояли на крышах соседних домов (особенно на крыше дома на другом берегу Карповки, напротив монастыря). Удивительно, что милиция их не трогала и не прогоняла. Запомнился яркий солнечный день… Видимо, опасаясь дождя или жаркого солнца, над помостом для молебна был воздвигнут навес в виде козырька.

Удары колокола-благовеста известили о приезде Патриарха. Все верующие хорошо знали Митрополита Алексия, и вот впервые мы увидели его Патриархом. Это был хорошо знакомый всем нам Владыка, и в то же время незнакомый – новый всероссийский Патриарх. Удивительная деталь, – знали ли об этом устроители? – помост, на котором должно было совершиться прославление, был устроен как раз напротив того самого крестика, выбитого чьей-то верующей рукой на гранитном цоколе монастыря, у которого всегда молились верующие отцу Иоанну Кронштадтскому. Этот скромный крестик, заменявший верующим возможность поклониться мощам отца Иоанна, почитается и поныне – редкий богомолец и сейчас не войдет в монастырь, прежде не приложившись к нему».

ИЗ ДНЕВНИКОВ ОТЦА ИОАННА

Об Апостоле Иоанне

«Аще хощу, да той пребывает, дондеже прииду, что к тебе, ты по мне гряди» (Иоанн гл. 21, 22).

Эти высокознаменательные слова Господа о сверхъестественном. бессмертии Иоанна Богослова, сказанные апостолу Петру, были ответом, на его вопрос касательно апостола и евангелиста Иоанна Богослова: Сей же что? То есть, если я буду распят и умру на кресте по Твоему предречению за проповедь и свидетельство о Тебе пред язычниками и иудеями, то какою смертью скончается Иоанн? И Господь отвечает ему как праведный Судия, имеющий власть живота и смерти: «Если Я хочу, чтобы он оставался жив (до второго страшного Моего пришествия на землю), что тебе до этого? Ты по Мне гряди, т. е. ты умри ради Меня на кресте, как и Я умер за тебя и за род человеческий, а Иоанн будет жить до общего воскресения и суда».

И прежде сего – до страданий Своих – Господь говорил прикровенно о том. же бессмертии Иоанна во время беседы с учениками и с народом: «Истинно говорю вам, что есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, доколе не увидят Царствие Божие, пришедшее в силе» (Мр., 9, 1). Эти слова относились к апостолу Иоанну Богослову, хотя сказаны прикровенно как бы о нескольких лицах, а не об одном. Итак, Иоанн Богослов преставился, но не умер, а «доселе жив пребывает и от земли не отступает, и ждет втораго страшнаго пришествия» Владыки на землю (стихира на малой вечерни в праздник Иоанна Богослова), – хотя и на небе предстоит престолу Божию и предстательствует всегда о Церкви Христовой. Вот сколь державно и боголепно и по достоинству прославил и прославляет Господь Своего возлюбленного ученика и наперсника, и хранителя, и питателя Своей Пречистой Матери, Девы Марии до конца Ея земной жизни. Ее Господь воскресил из мертвых в третий день, а возлюбленному ученику повелел жить до второго Своего пришествия, когда Иоанн по плоти будет убит слугами Антихриста, как Илия и Енох, и потом словом Божиим будет жив во веки веков. Такова слава, таково бессмертие возлюбленного ученика Христова!

За что так прославлен и награжден таким чудным бессмертием. святой апостол и евангелист Иоанн Богослов? За совершенную, беззаветную преданность его Иисусу Христу с юности до старости, от призвания в апостольство на 22 году возраста до смерти Христовой и потом – на бесконечные веки – за его совершенную чистоту душевную и телесную, за его кротость и незлобие, за полное беспристрастие к земным благам скоропреходящим, и за совершенную любовь к своему Господу, полную самоотвержения, опасностей, страданий, но и полную блаженства о Боге, славы, чудес бесчисленных до преставления и по преставлении. Желающий знать об этих чудесах, коими прославил его Господь, может прочитать или выслушать о них в его житии».

Чудеса святого

«Чудес в его жизни совершено множество, – уверяет в своих воспоминаниях Митрополит Вениамин (Федченков). – Счета им никто не знает. Но весь православный и даже инославный мир знает Кронштадтского чудотворца. И сам в своем дневнике он не раз открыто свидетельствует, что Господь через него творил чудеса. Поэтому становится понятным: почему его стали звать во все места, где была нужда, горе, страдание. И прежде всего его стали приглашать в многомиллионный Петербург. Но и со всей России ехали и ехали многочисленные группы богомольцев, по телеграфу текли ежедневно сотни просьб о молитвах или о советах. Слава его росла все более и более. И его начали вызывать и в другие города: в Москву, Харьков, Казань, Киев, Вильно, Уфу и т. д.

Знала его и Царская Семья. Когда заболел Царь Александр III, то великого молитвенника вызвали в Крым, в Ливадийский дворец. Царь принял его с почитанием и любовью. Отец Иоанн отслужил Литургию, причастил больного. И хотя дни Царя были сочтены, но по молитвам батюшки он получил некоторое облегчение».