Причина в том, что ум в Неведении живет здесь и сейчас, двигаясь от момента к моменту, как путешественник, видящий только то, что близко и находится в поле его зрения, смутно помнящий оставшиеся позади ландшафты и ничего не знающий о неизвестных землях, лежащих за линией горизонта, через которые ему, тем не менее, придется пройти. Поэтому существование не знающего себя и странствующего во времени человека, по мнению буддистов, есть только непрерывный переход от мысли к мысли и от ощущения к ощущению, а также от одной внешней формы, воспринимаемой его умом и чувствами, к другой. Для него реально только его нынешнее «я», его прошлое «я» мертво или исчезает или сохраняется только в памяти, последствиях и впечатлениях, его будущего «я» вообще не существует или оно только формируется или готовится к рождению. Окружающий мир человек склонен воспринимать точно так же. Только нынешний облик мира и вся сумма его явлений и событий существуют и достаточно реальны для человека; прошлого мира уже нет, или оно сохраняется только в памяти и в летописях, ограничиваясь теми событиями, о которых свидетельствуют древние памятники или которые все еще находят отклик в настоящем, будущего же вообще не существует.
Впрочем, такая ситуация не была бы абсолютно неизбежной, если бы, познавая настоящее, мы не зависели от ограничений нашего физического ума и чувств. Если бы могли осознавать настоящее во всей его целостности, всю деятельность физических, витальных и ментальных энергий, осуществляемую в данный момент, то, возможно, нам удалось бы увидеть их прошлое, также присутствующее в них, и их скрытое будущее или хотя бы перейти от знания настоящего к знанию прошлого и будущего. И при определенных условиях это могло бы породить ощущение подлинной и постоянной непрерывности времени, дать возможность пребывать не только в настоящем, но также в прошлом и будущем. А сделав еще один шаг вперед, мы могли бы постоянно иметь ощущение того, что живем в бесконечном времени и в своем вневременном «я». И, возможно, после этого его проявление в бесконечном времени стало бы реальным для нас и мы также смогли бы ощутить вневременное «Я» позади миров и реальность его вечного мирового проявления. В любом случае, чтобы воспринимать течение времени, а также прошлое, настоящее и будущее не так, как сейчас, мы должны развить другое сознание, отличное от того, которое присуще физическому уму и чувствам, и вырваться из сетей текущего момента и ума неведения, ограниченного узкими рамками ощущений, памяти, логики и умозаключений.
На самом деле, человека не удовлетворяет пребывание только в настоящем, хотя большая часть его внимания и забот сосредоточены именно на обстоятельствах текущей жизни: он склонен заглядывать вперед и назад, пытаться как можно больше узнать о прошлом и проникнуть как можно дальше в будущее, каким бы смутным и неопределенным ни было его видение. И для осуществления этого у него есть определенные инструменты, некоторые из которых зависят от его внешнего ума, а другие открыты сообщениям, приходящим от сублиминального или сверхсознательного «я», обладающего более великим, более тонким и более надежным знанием. В первую очередь ему помогает рассудок, который устремляется вперед, от причины к следствию, или назад – от следствия к причине, открывает закон энергий, механический и твердо установленный процесс их деятельности, учитывает вечную повторяемость движений Природы, определяет величины, которыми она измеряет время и, таким образом, опираясь на научное знание общих тенденций развития и неизбежных последствий, реконструирует прошлое и прогнозирует будущее. Благодаря этому методу в сфере естественных наук были достигнуты ограниченные, но достаточно впечатляющие успехи, и могло показаться, что такой же метод, в конечном счете, может быть применим в отношении ментальных и витальных процессов и что в любой сфере это является самым надёжным средством, позволяющим точно увидеть прошлое и прогнозировать будущее. Но, на самом деле, очень многое из того, что происходит в витальной, а тем более в ментальной природе, ускользает от тех расчетов и умозаключений, которые основываются на неизменных законах и используются в сфере естественных наук: они применимы только к ограниченному кругу регулярно повторяющихся витальных и ментальных процессов и феноменов, а что касается остальных, то здесь мы по-прежнему остаемся на уровне предположений, более или менее достоверных прогнозов, всевозможных догадок и фантазий.
Это происходит потому, что ум и жизнь порождают чрезвычайно сложные и тонкие процессы. Каждое движение ума и жизни несет в себе комплекс сил, и даже если бы мы смогли все их распознать (на самом деле, не все, а только те, которые приведены в действие и находятся на поверхности или близко к ней), мы все равно были бы озадачены тем, что еще плохо различимо или находится в латентном состоянии, – скрытыми, но все же мощными способствующими факторами, скрытыми движениями и побудительными силами, нереализованными возможностями, непредвиденными и непредсказуемыми вариантами проявления. В данном случае нашему ограниченному уму уже не удалось бы провести свой точный и надежный причинно-следственный анализ, используемый им в физической сфере (где конкретная причина вызывает конкретное следствие), и определить, исходя из текущих условий, что им предшествовало и к чему они неизбежно приведут. Именно поэтому предсказания и предвидения человеческого ума часто не подтверждаются и опровергаются событиями, даже когда учитывается максимальное количество данных и делаются предельно точные расчеты возможных последствий. Жизнь и ум являются постоянной игрой вероятного, разворачивающейся между духом и материей; на каждом шагу открывается если не бесконечное, то неопределенное количество возможностей, и этого достаточно для того, чтобы сделать все логические вычисления относительными и ненадежными. Но в добавление к этому, пребывая за ними, господствует некий высший фактор, не учитываемый человеческим умом: воля души – невероятно изменчивая, гибкая и неуловимая, и воля тайного духа – бесконечная, непреодолимая и ни от чего, кроме самой себя и Воли в Бесконечном, не зависящая. Поэтому нужно, отстраняясь от поверхностного физического ума, прийти к психическому и духовному сознанию, чтобы суметь в полной мере увидеть и познать три аспекта времени, а также превзойти нашу нынешнюю позицию, ограничивающую наше видение рамками настоящего.
В то же время существуют некие двери, открывающиеся из внутреннего сознания во внешнее, благодаря чему появление у нас редкой, но пока еще ограниченной способности непосредственно видеть даже на уровне физического ума прошлое, настоящее и будущее, по крайней мере, становится потенциально возможным. Во-первых, существуют определенные движения чувственного ума и витального сознания, относящиеся к такого рода способностям, – одна из них (наиболее выраженная у человека) зовется предчувствием. Эти движения являются инстинктивными ощущениями, смутными прозрениями чувственного ума и витального существа, но, как всё инстинктивное в человеке, они были заглушены доминирующей активностью ментального рассудка, стали редкими и случайными или были объявлены ненадежными и не заслуживающими доверия с точки зрения рационального ума. Если бы им позволили проявиться, эти способности могли бы развиться и предоставлять данные, недоступные обычному рассудку и органам чувств. Однако сами по себе эти данные не могут быть в полной мере полезными и надежными, пока их смысл не прояснится благодаря правильному истолкованию и пониманию, что по силам только более высокой интуиции, но никак не обычному интеллекту. Таким образом, интуиция является вторым и наиболее важным средством познания, имеющимся в нашем распоряжении; несомненно, интуиция может нам дать и иногда дает проблески знания в этой сложной области и служит для нас руководством. Но, действуя в нашей нынешней ментальности, интуиция подвержена разного рода недостаткам – нестабильности, несовершенству в работе, нечеткости, вызванной вмешательством ложных псевдоинтуитивных фантазий и сомнительных ментальных суждений. Более того, она постоянно захватывается, дополняется и искажается обычной деятельностью ума, склонного к постоянным заблуждениям и ошибкам. Необходимо формирование организованного интуитивного ума, очищенного от этих недостатков, чтобы расширить и обеспечить эту возможность функционирования более высокого озаренного ума, имеющего доступ в прошлое, настоящее и будущее.
Сталкиваясь с этой неспособностью ума, но все же желая знать будущее, человек прибегает к другим, внешним средствам – предсказаниям, ворожбе, сновидениям, астрологическим прогнозам, а также пользуется многими другими сомнительными методами познания прошлого и будущего, которые в менее скептические времена считались подлинными науками. Осмеянные и отвергнутые скептическим рассудком, они все еще привлекают наше внимание и не сдают позиций, поддерживаемые не только нашим желанием, легковерием и предрассудками, но также частыми, хотя и не безупречными доказательствами того, что их предсказания в определенной степени верны. Психическое знание более высокого порядка свидетельствует о том, что в мире действительно существует множество систем соответствий и взаимозависимых признаков и что эти соответствия и признаки, как бы ни злоупотреблял ими человеческий ум, будучи использованы по назначению и в соответствующих условиях, могут дать нам подлинные сведения о супрафизической реальности. Однако нет никакого сомнения в том, что обнаружить и осмыслить их может только тот, у кого развита интуиция (так как, на самом деле, изначально эти заслуживающие доверия способы познания были сформированы психическим и интуитивным умом), и на практике становится очевидным, что только интуитивное знание, а не просто умение традиционно или наугад или с помощью механических законов и формул трактовать эти соответствия и признаки, может гарантировать правильные выводы. В противном случае, если пытаться истолковать их поверхностным умом, то истина, скорее всего, будет погребена под толстым слоем заблуждений.
Подлинное и непосредственное знание или видение прошлого, настоящего и будущего начинается с раскрытия психического сознания и обретения психических способностей. Психическое сознание свойственно тому, что сейчас часто называют сублиминальным «я», аналогу тонкого или сновидного «я» индийской психологии; сфера его потенциального знания, как отмечалось в предыдущей главе, практически бесконечна и предполагает способность очень широкого восприятия и многочисленные формы интуитивного постижения – не только потенциальных возможностей, но и реальных и конкретных фактов прошлого, настоящего и будущего. Его первой способностью (которая больше всего привлекает внимание) является способность воспринимать с помощью психического чувства образы всего, что существует во времени и пространстве. В случае ясновидящих, медиумов и других людей она часто (а на самом деле, как правило) представляет собой особую ограниченную, хотя нередко и очень точную в своем действии, способность, которая не предполагает никакого развития внутренней души, духовного существа или более высокого интеллекта. Это некая дверь, открывшаяся случайно или благодаря врожденному дару или своеобразному тесному соприкосновению бодрствующего и сублиминального умов и позволяющая получить доступ только к поверхности или к окраинам сублиминального сознания. Все вещи, в результате деятельности определенной силы тайного универсального ума, предстают в виде образов – не только зрительных, но и, если слово «образ» здесь уместно, звуковых, тактильных и т. д. – и определенное развитие тонких или психических чувств позволяет (если нет вмешательства со стороны конструирующего ума с его представлениями и фантазиями, то есть если не примешиваются искусственные или искажающие ментальные образы и если психическое чувство свободно, искренне и пассивно) очень четко воспринимать эти образы или символы и не столько предсказывать, сколько видеть настоящее (недоступное физическим органам чувств), прошлое и будущее в неискаженном виде. Достоверность такого рода видения ограничивается внешними чертами и зависит от четкости образа, и любая попытка прийти к какому-то выводу, так или иначе интерпретировать увиденное или понять его внутренний смысл чревата серьезными ошибками, если человек одновременно не обладает тонкой, ясной и чистой интуицией или высокоразвитым и озаренным интуитивным умом.
Более полное раскрытие психического сознания позволяет нам намного превзойти эту способность образного видения и открывает доступ если и не к новому осознанию времени, то к многочисленным способам познания прошлого, настоящего и будущего. Сублиминальное или психическое «я» может возрождать прошлые состояния сознания или перемещаться в них, а также ощущать, предугадывать или даже, хотя это не столь для него характерно, переноситься в будущие состояния сознания и переживать будущие события. Оно делает это, временно проникая или отождествляя свое существо или способность опытного познания с реалиями или образами прошлого и будущего, которые сохраняются в вечном осознании времени позади нашей ментальности или низошли из вечности сверхразума на план неделимой непрерывности видения времени. Или оно может получить впечатление от этих реалий или образов и воспроизвести их переживание, передаваемое в тех или иных символах, в тонком эфире психического бытия. Или же сублиминальное «я» может извлечь прошлое из подсознательной памяти, где оно всегда скрыто присутствует, и облечь его внутри себя в живую форму, наделить своего рода обновленным и не поддающимся забвению существованием; точно так же оно может извлечь из глубин латентного непроявленного будущее, где то уже оформилось и существует, и аналогичным образом осмыслить и пережить его. Оно может, с помощью своеобразного психического мысленного видения или душевной интуиции – отличающихся от более тонкого и менее конкретного мысленного видения озаренного интуитивного ума – предвидеть или предугадать будущее или озарить светом этой душевной интуиции стершееся из памяти прошлое и узнать, каким оно было. Сублиминальное «я» может развить символическое видение, передающее прошлое и будущее в образе сил и могуществ, принадлежащих супрафизическим планам, но способных творить в материальной вселенной. Оно может чувствовать волю Божественного, намерение богов, все импульсы со всеми их знамениями и указаниями, охватывающие душу и обусловливающие сложное движение сил. Оно также может чувствовать движение сил, олицетворяющих или реагирующих на давление со стороны существ ментального, витального и других миров, которые интересуются нашими жизнями, а также воспринимать их присутствие и деятельность. Оно может повсюду обнаруживать всевозможные знаки прошлых, настоящих и будущих событий. Оно может читать эфирные письмена,
Все эти и множество других способностей скрыты в нашем сублиминальном существе и могут проявиться благодаря пробуждению психического сознания. Знание наших прошлых жизней – прежних состояний души или личностей или сцен, происшествий, отношений с другими, – знание прошлых жизней других, прошлого мира, будущего, феноменов настоящего, которые выходят за пределы восприятия наших физических органов чувств или недоступны никаким средствам познания, имеющимся у поверхностного ума, интуитивное познание и внутреннее восприятие не только физических объектов, но и ментальной, витальной и душевной деятельности, которая осуществлялась, осуществляется и будет осуществляться в нас и в других, знание не только этого мира, но и других миров или планов сознания и их проявлений во времени, знание об их вмешательстве, воздействиях и влияниях на землю, о ее воплощенных душах и их судьбах, – всё это открыто нашему психическому существу, так как оно восприимчиво к сообщениям, приходящим из универсального, не поглощено только или преимущественно сиюминутным и не ограничено узким кругом исключительно личного или физического опыта.
В то же время эти способности страдают одним недостатком, который заключается в том, что они отнюдь не застрахованы от возможности путаницы и ошибок; особенно это касается низших уровней и более внешней деятельности психического сознания, где человек подвержен опасным влияниям, склонен к обманчивым, но очень реалистичным иллюзиям и восприятию запутывающих, искажающих и извращающих внушений и образов. Очищенные ум и сердце, сильная и тонкая психическая интуиция способны в значительной степени защитить от искажений и ошибок, но даже самое высокоразвитое психическое сознание не может быть абсолютно надежной защитой до тех пор, пока психическое не будет озарено и поднято более высокой, чем оно само, силой, пока оно не будет затронуто и усилено озаренным интуитивным умом, а все это, в свою очередь, не возвысится и не достигнет уровня супраментальной энергии духа. Психическое сознание познаёт время не благодаря непосредственному пребыванию в неделимой целостности духа, оно не направляется совершенным интуитивным различением или абсолютным светом высшего сознания-истины. Оно, как и ум, воспринимает время только по частям и дискретно, и оно открыто всевозможным внушениям, а поскольку границы познаваемой им истины в конечном итоге шире, то и источники его ошибок тоже более многочисленны и разнообразны. Из прошлого к нему приходит не только то, что действительно было, но также и то, что могло бы быть или пыталось, но безуспешно, осуществиться; настоящее окружает его не только существующим, но и тем, что может или желает осуществиться, а из будущего к нему приходит не только знание о событиях, которые должны произойти в реальности, но и разного рода внушения, наития, видения и образы многочисленных возможностей. Всегда есть также вероятность того, что в процессе интерпретации психического опыта произойдет вмешательство ментальных построений и ментальных образов, искажающих подлинную истину вещей.
Восприятие сообщений сублиминального «я» и активность психического сознания способствуют постепенному, хотя и не совсем гладкому, превращению ума неведения, с которого мы начинаем, в ум забытого знания, постоянно озаряемый наитиями и вмешательством внутреннего существа,
Более или менее непосредственным источником любого интуитивного знания является свет самоосознающего духа, проникающий в ум, – духа, скрытого за умом и осознающего всё в себе и во всех своих «я», всеведущего и способного, благодаря своему всеведению, озарять невежественный или забывший о собственном знании ум либо отдельными вспышками, которые могут быть редкими или постоянными, либо устойчивым и непрерывным светом. Все это сияние содержит в себе все, что было, есть и будет, а это всеведение не ограничено, не обременено и не запутано нашим ментальным разделением времени натрое и нашей идеей и переживанием умершего и более не существующего и с трудом припоминаемого или забытого прошлого и пока еще не существующего и поэтому неизвестного будущего (что неизбежно для ума, пребывающего в неведении). Следовательно, развитие интуитивного ума может, помимо всего прочего, наделить нас способностью познавать время, основываясь не на внешних признаках, а на наитиях, приходящих из глубин универсальной души всего сущего, на ее вечной памяти прошлого, ее безграничной осведомленности о происходящем в настоящем и ее предвидении или на том, что было парадоксально, но выразительно названо памятью будущего. Однако проявление этой способности сначала бывает спорадическим и неустойчивым и не носит системного характера. По мере роста интуитивного знания становится легче управлять и пользоваться этой способностью, а также до определенной степени регулировать ее работу и различные процессы. Можно научиться по своей воле получать в свое распоряжение необходимые данные и общее или детальное знание о событиях прошлого, настоящего и будущего, но, как правило, такого рода дар становится особой или паранормальной способностью, а обычная деятельность ума или значительная ее часть по-прежнему остается невежественной. Это, вне всякого сомнения, является несовершенством и ограничением, и только тогда, когда эта способность становится обычной и естественной для интуитизированного ума, можно говорить, что ментальное существо в познании прошлого, настоящего и будущего достигло максимально возможного для себя совершенства.
Именно благодаря постепенному вытеснению обычной деятельности интеллекта, обретению привычки всецело и полностью полагаться на интуитивное «я» и последующей интуитивизации всех частей ментального существа становится возможным более успешное, хотя и все еще не полное замещение ума невежества умом внутреннего знания. Однако необходимо – и особенно в познании времени, – чтобы создание ментальных формаций, в основе которых лежит ум неведения, прекратилось. Разница между обычным и интуитивным умом заключается в том, что первый, осуществляя свои поиски во тьме или, в лучшем случае, при мерцающем свете своего колеблющегося пламени, во-первых, видит вещи только такими, какими они предстают ему в этом свете, и, во-вторых, сталкиваясь с чем-то неизвестным, создает с помощью воображения, сомнительных рассуждений и других своих вспомогательных и временных средств формации, которые с готовностью принимает за истину, но которые, на самом деле, являются лишь туманными представлениями, смутными построениями, иллюзорными фантазиями, обманчивыми догадками и предположениями, заменяющими ему надежное и точное знание. Интуитивный же ум не занимается такого рода искусственным конструированием, а просто воспринимает свет и позволяет истине проявляться через себя и создавать свои собственные формации. Но пока деятельность ума остается смешанной и ментальным формациям и фантазиям позволено действовать или оказывать свое влияние, эта открытость интуитивного ума более высокому свету, свету истины, не может быть полной или устойчиво доминирующей, и поэтому не может быть точного и надежного познания трех аспектов времени. Именно из-за этого препятствия и смешения способность прозревать прошлое, познавать настоящее и предвидеть будущее, иногда посещающая озаренный ум, не только аномальна, по сравнению с другими способностями (поскольку не входит в саму структуру ментальной деятельности), но к тому же непостоянна, в значительной степени фрагментарна и часто омрачается незамеченными примесями или повторяющимися ошибками.
Примешивающиеся ментальные конструкции, в основном, бывают двух видов: первыми и наиболее сильно искажающими являются те, которые порождаются усилиями воли и настойчивым желанием понять и разобраться, препятствующими проявлению знания и не позволяющими интуиции стать восприимчивой к свету истины и его бесстрастным и чистым проводником. В каких бы формах ни проявлялась личная воля – в виде эмоций и сердечных пристрастий или витальных желаний, или напряженных волевых усилий, или сознательных предпочтений ума, – она становится очевидным источником искажений, когда в той или иной форме пытается (и обычно небезуспешно) навязать себя знанию и заставить нас принять желаемое или предпочитаемое нами за то, что действительно было, есть или должно произойти. Ибо предпочтения, желания и пристрастия либо препятствуют подлинному знанию, либо, когда проявляются хотя бы его малейшие проблески, захватывают его, обезображивают и превращают его изуродованное тело в основу для оправдания огромного количества намеренно созданной лжи. Личная воля должна быть или отстранена от действий, или ее побуждения должны сдерживаться до тех пор, пока они не будут переданы на рассмотрение высшему сознанию и не предстанут в более высоком безличном свете; только после этого мы, руководствуясь истиной, приходящей из глубин, недоступных уму, или свыше, можем либо принять, либо отвергнуть их. Но даже если личная воля временно удерживается в бездействии, а ум остается пассивным и открытым для восприятия, он может подвергаться атакам или находиться под влиянием всевозможных внушений, исходящих от разного рода сил и возможностей, которые пытаются реализоваться в мире и приходят, выдавая порожденные ими и их стремлением к бытию формации за истинное знание прошлого, настоящего или будущего. И если ум доверится этим ложным внушениям, согласится с их оценками, не сможет отвергнуть их или подвергнуть рассмотрению в свете истины, то результатом также неизбежно станет либо отвержение, либо искажение истины. Существует возможность полностью исключить элемент воли и сделать ум безмолвным и пассивным регистратором более высокого просветленного знания; в этом случае становится возможным намного более точное восприятие интуитивных прозрений того, что происходит во времени. Однако целостность существа требует, чтобы было не только пассивное познание, но и действие воли; поэтому более совершенным и всеобъемлющим методом является постепенное замещение личной воли универсальной волей, которая настаивает только на том, что для нее несомненно является интуицией, вдохновением или откровением, берущими свое начало в том высшем свете, где воля едина со знанием.
Вторая разновидность ментального конструирования обусловлена самой природой нашего ума и сознания и характером их взаимодействия с объектами во времени. На что бы ум ни смотрел, он видит сумму текущих условий, имеющих свои причины и естественные последствия, неопределенный набор возможностей и, вероятно (хотя в этом он не вполне уверен), нечто потустороннее и детерминирующее, некую волю, судьбу или Силу, отвергающую из множества возможностей одни и одобряющую или реализующую другие. Поэтому его конструкции частично состоят из выводов, сделанных на основании фактов прошлой и настоящей действительности, частично из произвольного, воображаемого или предполагаемого набора и комбинации возможностей и частично из окончательных рассуждений или субъективных оценок или из интеллектуальных построений, созданных настойчивыми усилиями созидательного рассудка, старающегося выявить среди обилия фактов и возможностей окончательную истину, которую он с трудом пытается обнаружить или определить. Весь этот процесс, без которого невозможны наше мышление и наша умственная деятельность, должен быть исключен или трансформирован, прежде чем интуитивный способ познания сможет получить малейший шанс сформироваться на прочной основе. Трансформация [обычного мышления] возможна, поскольку интуитивный ум выполняет те же функции и охватывает то же поле деятельности, но по-другому использует полученные данные и по-новому оценивает и интерпретирует их. Исключение [обычного процесса мышления] возможно, так как всё, на самом деле, содержится в истинном сознании, пребывающем над умом, и мы вполне способны сделать ум неведения безмолвным и достичь исключительно ясной восприимчивости, благодаря которой интуитивные озарения, нисходящие из сознания-истины, будут восприниматься с большой точностью и без каких-либо искажений или примесей, а все данные рассматриваться в правильном контексте и верном соотношении со всем остальным. На практике же мы обнаружим, что оба метода используются последовательно или одновременно, способствуя переходу от одного типа ментальности к другому.
Интуитивный ум, имея дело с тройственным движением времени, должен правильно мысленно воспринимать и видеть три вещи: реальное, возможное и неизбежное. Сначала развивается первичная интуиция, позволяющая видеть поток последовательных событий во времени, точно так же как обычный ум, но со спонтанной точностью и мгновенным и непосредственным восприятием истины, на которые обычный ум не способен. Поначалу интуитивный ум воспринимает события посредством осознания, осмысления, мысленного ощущения, мысленного видения, позволяющих сразу же обнаруживать силы, воздействующие на людей и объекты, мысли, намерения, импульсы, энергии, влияния, наполняющие и окружающие их, уже оформившиеся в них или находящиеся в процессе формирования, а также те, что проникают или готовы проникнуть в них или воздействовать на них, приходя из окружающей атмосферы или из тайных источников, невидимых обычному уму; затем он становится способен распознавать, посредством быстрого интуитивного анализа, не требующего расчетов и усилий, или благодаря целостному интегральному видению характер этих сил, отличать эффективные от неэффективных или частично эффективных, а также предвидеть, каким будет результат их действия. Таков интегральный процесс интуитивного видения фактов реальной действительности, но есть и другие, которые не отличаются подобной полнотой и завершенностью. Ибо может быть развита способность видеть результат без предварительного или параллельного восприятия действующих сил или же последние могут обнаружиться только потом, а сразу и первым становится известным только сам результат. С другой стороны, может быть частичное или полное восприятие совокупности сил, но при этом неуверенность или медленно растущая и смутная уверенность относительно окончательного результата. Таковы этапы развития способности целостного и интегрального видения реальной действительности.
Эта разновидность интуитивного познания не является в высшей степени совершенным средством познания происходящего во времени. Прибегая к ней, мы обычно движемся в потоке настоящего и правильно воспринимаем только настоящее, ближайшее прошлое и ближайшее будущее от момента к моменту. Верно то, что эта интуиция позволяет мысленно перенестись в прошлое и с помощью той же способности и того же процесса восстановить точную картину былых событий или же мысленно перенестись вперед и с такой же точностью увидеть нечто, принадлежащее более отдаленному будущему. Но для обычного мысленного видения (учитывая его возможности) подобные попытки более редки и трудны, и для того, чтобы более свободно проникать в прошлое или будущее, ему требуется помощь и поддержка психического видения. Более того, оно позволяет видеть только то, что произойдет в случае естественного развития событий, и утрачивает свою достоверность, когда в результате неожиданного прорыва сил или вмешательства энергии, нисходящих с планов более широких возможностей все условия меняются, – такого рода вмешательства в работу сил, действующих во времени, случаются постоянно. Это видение может воспользоваться внутренними наитиями, проливающими свет на эти возможные варианты развития событий, или императивными откровениями, показывающими, какое событие, из потенциально возможных, является решающим и каковы могут быть его последствия, и с помощью этих двух сил преодолевать ограничения интуитивного ума, имеющего дело с обстоятельствами текущей действительности. Но первоначальной интуиции никогда не удается совершенным образом взаимодействовать с этими более великими источниками видения, как это всегда бывает, когда сила более низкого порядка имеет дело с тем, что приходит от более великого сознания. Поскольку она в основном сосредоточена на потоке текущих событий, ей свойственно значительное ограничение видения.
Однако можно развить ум светлого вдохновения, которому будет проще использовать более великие возможности познания времени, который способен с большей легкостью видеть далекое прошлое и будущее и в то же время охватывать и озарять своим более ярким, более широким и более мощным светом интуитивное знание реальной действительности. Этот вдохновенный ум будет видеть все в свете более широких мировых возможностей и воспринимать поток текущих событий, как выбор одной из множества возможных линий развития событий и как их результат. Однако, не опираясь на достаточно полное знание неизбежного, он будет склонен медлить и колебаться между различными направлениями, не зная точно, какое именно станет основным, или даже отклоняться от реально возможного направления и намечать другую схему развития событий, едва ли применимую к текущему моменту. Помощь императивных откровений свыше позволяет уменьшать это ограничение, но здесь мы сталкиваемся с той же самой трудностью – когда сила более низкого порядка имеет дело с данными, получаемыми из сокровищницы более высокого света и силы. Но можно также развить ум озаряющего откровения, который, объединяя в себе интуитивное видение и интуитивное вдохновение, будет видеть, какое решение принимается за игрой потенциальных возможностей и реальных событий, и смотреть на обстоятельства текущей действительности как на средства осуществления собственных императивных решений. Интуитивный ум, состоящий из этих элементов и поддерживаемый активным психическим сознанием, может обладать замечательными способностями познания происходящего во времени.
Тем не менее, мы обнаружим, что это все еще ограниченный инструмент. Прежде всего, он будет выражать высшее знание, действующее в субстанции ума, облаченное в ментальные формы и все еще подчиненное ментальным условиям и ограничениям. Он всегда будет преимущественно опираться на последовательность текущих моментов, видя в них устойчивые ступени и этапы познания. Но, как бы далеко ни вели они вперед или назад, он, даже воспринимая высочайшие откровения, будет двигаться в потоке Времени и не видеть происходящее [на земле] с более высокого плана или опираясь на незыблемую позицию вечного времени с ее безграничной широтой видения, и поэтому его операции всегда будут несколько приближенными, избирательными и относительными, а его деятельность – вторичной и ограниченной. Более того, он будет не обладателем, а получателем знания. В лучшем случае, он сможет создать на месте ума неведения ум забытого знания, постоянно получающий напоминания и озарения из скрытых сфер самоосознания и всеосознания. Размах, широта, текущие направления познания будут меняться в зависимости от уровня развития, но ему никогда не освободиться от очень серьезных ограничений. И такого рода ограниченность даст возможность уму неведения, все еще окружающему интуитивный ум или продолжающему существовать в подсознании, вновь заявлять о себе, вторгаться или выходить на поверхность, действуя там, где интуитивное знание отказывается или не способно действовать, и снова приводить к путанице, беспорядку и заблуждению. Единственной мерой безопасности будет отказ от попытки познать или, по крайней мере, на время оставить усилия получить знание, до тех пор, пока более высокий свет не снизойдет и не расширит деятельность интуитивного ума. Такого рода самоограничение трудно для ума, и если довольствоваться использованием только этого метода, то это может ограничить рост искателя. С другой стороны, если позволить уму неведения снова проявиться и искать знание с помощью своей ненадежной и несовершенной силы, то мы рискуем находиться в постоянных колебаниях, переходя от одного состояния к другому, или обрести, в конце концов, смешанную деятельность двух умов вместо определенного, хотя и относительного совершенства.
Чтобы разрешить эту дилемму, нам следует двигаться к более великому совершенству, по отношению к которому формирование ума интуиции, вдохновения и откровения является только подготовительной стадией. Это совершенство достигается благодаря постоянному нисхождению и проникновению во всё ментальное существо все большего и большего количества супраментального света и энергии и благодаря постоянному приближению интуиции и ее сил к их источнику, пребывающему в безграничных и сияющих просторах супраментальной природы. Тогда, с одной стороны, интуитивный ум, осознающий более высокий свет над собой и открытый ему, будет постоянно сверять свое знание с этим светом, стремясь обосновать и подтвердить его, а с другой, сам этот свет начнет создавать высочайший ум знания – а на самом деле, уровень супраментальной деятельности во все более и более трансформируемой и все менее и менее подчиненной ментальным условиям среде ума. Так будет формироваться супраментальная деятельность более низкого порядка, ум знания, постоянно тяготеющий к тому, чтобы превратиться в подлинный сверхразум знания. Ум неведения будет все более и более вытесняться, уступая место уму забытого знания, озаряемому интуицией, а сама интуиция, более совершенно сформированная, будет способна выполнять все более масштабные задачи. Растущий ум знания функционирует как промежуточная сила и, формируясь, воздействует на более низкий ум, трансформирует или замещает его и вынуждает к дальнейшим изменениям, способствующим переходу от ума к сверхразуму. Именно на этом этапе начинаются изменения в осознании времени и познании происходящего во времени, смысл, реальность и истоки которых в полной мере становятся ясны только на супраментальных уровнях. Поэтому, чтобы лучше понять, как работает ум знания, его следует сопоставить с истиной сверхразума – ибо ум знания является лишь проекцией [сверхразума] и последней ступенью в восхождении к супраментальной природе.
Приложение к Части четвертой
Перед тем, как прекратить выпуск «Арьи», Шри Ауробиндо начал писать еще одну главу «Йоги Самосовершенствования». Начало этой главы было написано им в двух вариантах, каждый из которых приводится ниже, являясь копией оригинального машинописного текста.
Глава XXVI. Супраментальное осознание Времени
Сверхразум в своем высочайшем состоянии бытия – это истина-сознание Бесконечного, исконный свет и сила самоосознания и всеведения Всевышнего, который является сутью каждой вещи и живой вечной истиной всего сущего. Объекты же и существа, весь мир и движение вещей и событий во времени – не более чем его частичное и непрерывно развертывающееся проявление. Всевышний упорядочивает и организует, с помощью своей силы самореализации и самопроявления (проистекающей из этого самосознания и всеведения), все те истины собственного бытия, которые он с радостью и восторгом намерен проявить в своем вселенском существовании – осуществляя, как мы сказали бы, процесс творения. Однако мы имеем дело не с созданием или порождением чего-то прежде не существовавшего и не с конструированием призрачных феноменов, прозреваемых грезящим «я» в своих снах, а со все более и более полным развертыванием истин бытия Вечного в условиях существования, в субстанции сознания, в движении силы, в имени, форме, идее, смысле. Все, что проявляется во времени, есть введение в игру, эффективное освобождение от покровов, результат, форма, энергия, развитие, движение некой истины бытия, истины Сат, вечного существования Всевышнего и Вечного.
Сила, вводящая эту истину в игру, является бесконечным сознанием Всевышнего, осознающего себя и всё, чем он является. Это не ограниченное, связанное тем или иным условием или тем или иным отношением, действием или последствием ментальное сознание, подобное нашему, а супраментальное и безграничное сознание, устанавливающее из бесконечной истины самосущего бытия свои собственные условия и способное само определять всевозможные отношения, действия и последствия. Сила или энергия, присущая этому сознанию, спонтанно, властно и неотвратимо толкает к проявлению прозреваемую и осмысливаемую ею истину и развивает ее игру, комбинации и становление. Это не ограниченные ментальные воля и сила, подобные человеческим, а сознательная супраментальная и безграничная сила, Тапас, Чит-Шакти, не связанная тем или иным движением или результатом работы энергии, а определяющая, из бесконечной истины самосущего бытия, движение и результат работы всевозможных энергий. И, наконец, то, что разворачивается и по собственному усмотрению устанавливает свои гармонии среди беспредельных просторов сознания и силы его проявления, является Анандой существования – не ограниченной ментальной радостью или наслаждением, напоминающими изменчивое блаженство нашего бытия, нашего труда и наших чувств, а супраментальным и безграничным восторгом, который не подвержен заданному набору реакций, а широк, всеобъемлющ и позволяет свободно, неизменно и постоянно наслаждаться всем, что только возможно в истине бесконечного сознания и существования.
Чтобы понять феномен супраментального осознания времени, необходимо очень четко осознать определенные истины, которые непривычны для нашего обычного ума или же представляются ему, как и все чисто философские доктрины, просто конструкциями метафизического интеллекта, доступными для понимания, но оторванными от жизни и умозрительными. Что же касается сверхразума, то эти истины переживаются им на опыте и подлинны, естественны и обычны для сознания, в котором он живет, движется, действует и выражает себя. И только в свете этих истин нам удастся постичь истину, реальность и проявление вещей во времени, а также закон, источник и порядок их проявления. В противном случае, мы увидим лишь иллюзию или поток преходящих, необъяснимых и непредсказуемых событий, лишь процесс исполнения непостижимого Закона или же игру случая, вероятностей и возможностей. Истины, открывающие внутренний смысл и ход развития вселенной, являются истинами духовного и супраментального порядка. Впрочем, нам едва ли удастся достаточно понятно изложить их на языке, приспособленном к нуждам ментального интеллекта, и самое большее, что можно сделать, это попытаться обозначить их главные черты.
Итак, первой реально осознаваемой истиной становится истина бесконечного бытия, кажущегося чем-то умозрительным нашему нынешнему уму и чувствам, для которых только феномены конкретны и реальны. Что же касается супраментального существа, то для него это бытие является чем-то абсолютно, глубоко и реально существующим и постоянно присутствующим. Именно его оно наиболее конкретно познаёт, воспринимает, видит, осмысливает и ощущает, феномены же (которые представляются нам сейчас такими близкими и первостепенно важными) для него не столь конкретны и кажутся ему совсем не самодостаточными, а напротив, нуждающимися в поддержке бесконечного сознания и его творческой силы: таким образом, взгляд супраментального существа на мир и происходящее в нем кардинально отличается от нашего. Не то чтобы сами феномены становились для него умозрительными, эфемерными и призрачными творениями сознания – это лишь следствие определенной односторонней реализации, предполагающей отождествление не с силой, а только с сутью абсолютного бытия, – просто они существуют лишь как своеобразные волны бесконечного и реальны только потому, что, если так можно выразиться, сотворены из субстанции бесконечного бытия. Истина их первоосновы и природы,
Это бесконечное бытие верховно в том смысле, что оно пребывает над проявленным во времени и, даже будучи вечным источником, опорой и владыкой этого проявления, превосходит время и пространство. Именно его сверхразум, который сам является светозарной силой этого верховного бесконечного бытия, постоянно и неизменно осознаёт на фундаментальном уровне.
Примечания
Первоначально «СИНТЕЗ ЙОГИ» был опубликован в журнальном варианте. Текст печатался в каждом номере (кроме последнего) философского ежемесячника
В
В январе 1921 г. выпуск
Письмо, написанное Шри Ауробиндо в 1936 г., дает некоторое представление о том, для чего он писал
«
Если сравнить структуру законченных глав «Йоги Самосовершенствования» с тем планом этого раздела, который был обнаружен в главе X части IV, то становится ясно, насколько
Когда в 30-х годах Шри Ауробиндо после более чем десятилетнего перерыва вновь вернулся к
Шри Ауробиндо исправлял и дополнял текст
Период 1. В процессе публикования
Период 2. В течение 1932 года и, возможно, в предшествующем и последующем годах Шри Ауробиндо, намереваясь издать книгу, тщательно отредактировал весь
Период 3. В начале 40-х годов Шри Ауробиндо еще более тщательно переработал последние главы Части I, используя те машинописные копии страниц
В конце 40-х годов Шри Ауробиндо внес незначительные исправления и добавления в Часть I
Ниже приводится подробное описание того, как редактировалась каждая часть
Шри Ауробиндо внес незначительные исправления в пять глав Введения в течение Периода 1 и, возможно, также Периода 2. Его поправки и добавления в номерах журнала и на вырванных из них страницах были обнаружены только в 70-х годах и впервые были учтены при подготовке настоящего издания.
Двенадцать глав этой части соответствуют одиннадцати, напечатанным в
Глава I. Подверглась умеренным исправлениям и дополнениям в Период 2.
Главы II—IV. Подверглись существенным исправлениям и дополнениям в Период 2. В это время была добавлена вторая часть главы IV. Также Шри Ауробиндо внес стилистические исправления и добавил новый текст во все три главы, но при этом фундаментально не изменил их структуру.
Главы V и VI. Полностью переписаны в Период 2. Основой для исправлений послужила глава VI
Главы VII—XII. Были глубоко переработаны в Периоды 2 и 3. Машинописные листы, содержащие более поздние исправления и дополнения, внесенные в главы VII и VIII, были утеряны в конце Периода 2, в результате чего Шри Ауробиндо пришлось работать с копиями журнальных страниц, содержащих только более ранние исправления и дополнения. Эти утерянные материалы впоследствии были найдены и теперь опубликованы в справочном томе Собрания сочинений (т. 35).
Приложение: Глава XIII. В Период 3 Шри Ауробиндо написал черновой вариант главы, которая должна была следовать за последней законченной главой Части I, но он не подготовил ее к публикации и не включил в издание
Примерно в то же время, когда шла работа над главой, опубликованной впоследствии как «Приложение: Глава XIII», Шри Ауробиндо сделал несколько черновых набросков главы, названной им «Йогическое сознание и труды», которую он также намеревался поставить в конец Части I. Ни один из этих набросков не был в достаточной мере проработан и доведен до уровня, позволяющего включить его в
Эти двадцать восемь глав соответствуют главам XIII—XL
Глава I. Глубоко перерабатывалась в Период 2.
Глава II. Первые четыре абзаца были существенно исправлены и дополнены в Период 2.
Главы III—VIII. Никогда не перерабатывались и не дополнялись.
Глава IX. Глубоко перерабатывалась в Период 2.
Главы X—XIV. Никогда не перерабатывались и не дополнялись.
Глава XV. Подверглась умеренным исправлениями и дополнениям в Период 1.
Глава XVI. Одна страница была слегка переделана в Период 1.
Глава XVII. Некоторые из последних абзацев подверглись существенной переработке в Период 1; первый абзац отдельно редактировался в Период 2. Нынешнее издание включает исправления и добавления обоих периодов, так как они затрагивают различные фрагменты текста.
Главы XVII—XX. Никогда не исправлялись и не дополнялись.
Главы XXI—XXIV. Глубоко перерабатывались в Период 2.
Глава XXV. Никогда не исправлялась и не дополнялась.
Глава XXVI. Подверглась незначительной переработке в Период 2.
Главы XXVII и XXVIII. Никогда не исправлялись и не дополнялись.
Ни одну главу этой части Шри Ауробиндо не исправлял и не дополнял. Текст этих восьми глав идентичен тексту глав XLI—XLVIII
Ни одну главу этой части Шри Ауробиндо не исправлял и не дополнял. Текст этих двадцати пяти глав совпадает с главами XLIV—LXXIII
Исправленный и дополненный вариант глав VII—XII Части I
В 1955 г. Введение (текст из
В 1970 г.
Нынешнее издание тщательно сверялось со всем, что было написано или напечатано ранее. Удалось обнаружить и исправить множество опечаток и прочие ошибки. В издании впервые учтены отдельные поправки, сделанные Шри Ауробиндо во Введении, и значительные исправления глав XV—XVII Части II. Это первое издание, включающее текст «Супраментального осознания Времени» – главы, которую Шри Ауробиндо писал для Части IV, но так и не закончил, оставив работу над «Йогой Самосовершенствования» незавершенной.
Глоссарий