Чёрный помидор

— Но официальное название этого дерева — «сосна сибирская». Настоящие же кедры относятся совсем к другому ботаническому роду и достаточно широко распространены в южных и восточных горных районах Средиземноморья, а также в западных районах Гималаев. Семена настоящих (официальных), кедров совершенно несъедобны. Они содержат такое огромное количество пахучих смол, что их не едят даже всеядные мыши…. Здравствуйте, Сергей Васильевич. Доброго вам дня, Анна Петровна. Меня попросили вас встретить и проводить.

— И вам, красавица, не хворать, — коротко кивнул головой Писарев. — А кто вас попросил? Иван Павлович?

— И профессор Лазаренко тоже…. Я — Айлу Челпанова, внучатая племянница Ворона живородящего. Только, так сказать, названная. На Алтае и так бывает.

— Очень приятно познакомиться…. А куда — проводить?

— Для начала — до вертолёта. Потом — до базы. То есть, до летнего лагеря-улуса зайсана Костьки, расположенного в урочище Кангай…. Пойдёмте. У меня машина за углом. А в полёте поговорим уже более подробно и вдумчиво. Тем более что и погода улучшается прямо на глазах: облачный фронт постепенно смещается на северо-запад, даже солнышко уверенно проглядывает сквозь прорехи. Значит, и обзор из иллюминаторов будет отличным.

— Одну секунду…. Для чего, Айлу, вы забирались в наш самолёт? Ну, там, на лётном поле, после посадки? Если, конечно, не секрет.

— Какие ещё секреты? — задорно встряхнула косичками девица. — К жениху заскакивала — в щёку чмокнуть. Он, как раз, у меня на этом самолёте штурманом летает. Шагаем, господа и дамы. Шагаем…

«Жигули», сделав двухкилометровый крюк, въехали на территорию частного аэродрома, предназначенного для воздушных судов «малой авиации», и остановились в семидесяти-восьмидесяти метрах от красавца-вертолёта, на пятнистом боку которого наличествовала ярко-алая надпись: — «Aerospatiale Gazelle — 2A».

— Почти новый, французского производства, — с гордостью в голосе сообщила Айлу. — Вообще-то, раньше вертолёты этого типа производились сугубо для нужд различных военизированных структур. Например, для Французского иностранного легиона. Но сейчас и гражданские модификации выпускаются: для олигархов, банкиров, бизнесменов-нефтяников, рок-поп-звёзд, чиновников высокого ранга и всяких богатых путешественников…. Отличная машина, между нами говоря, с превосходными и первостатейными лётными характеристиками. Грузоподъёмность — практически до двух с половиной тонн. Рекомендуемая крейсерская скорость — триста двадцать пять километров в час. Максимальная дальность полёта без дозаправки — до одной тысячи километров с приличным хвостиком. Наш случай. Как любит говорить один мой хороший знакомый: — «То, что старенький очкастый доктор прописал…»…. Что-что, Анна Петровна? Личностью и квалификацией пилота интересуетесь? Опытный и аккуратный дядечка. Даже с боевым опытом. Не сомневайтесь…. Всё, вылезаем, загружаемся и взлетаем…

Они вылезли, загрузились и взлетели. Причём, как только вертолёт набрал нужную высоту и лёг на заданный курс, в пассажирском салоне стало достаточно тихо: лишь монотонный, чуть слышимый гул раздавался откуда-то сверху — словно бы у соседей «со следующего этажа» работала стиральная машинка устаревшей конструкции.

— А я что говорила? — обрадовалась Айлу. — Очень удобная и комфортабельная техника, как и было обещано. Особенно для любознательных туристов. В том смысле, что вы, господа Писаревы (пардон, Ивановы), рассаживайтесь возле иллюминаторов, а я, как и положено опытному гиду, буду проводить обзорную экскурсию.… Итак, начну, пожалуй, с маленькой исторической справки. В середине восемнадцатого века — после разгрома Джунгарии Китаем — на территории нынешнего Алтая образовалась территория, не имевшая общего государственного устройства, единых законов и твердых границ. Что, естественно, позволяло вольным и свободолюбивым людям устраивать себе жизнь «без царя и господ». И побежали сюда люди русские, и побежали. В том смысле, что от помещиков, сборщиков налогов и церковных реформ достославного патриарха Никона. Причём, не только целыми семьями бежали, но и целыми деревнями: «кержаки» (то есть, переселенцы с реки Керженец), «чалдоны» (человеки с Дона), «каменщики» (люди из-за Уральских гор), ну, и так далее.… Здесь староверы могли молиться и общаться с Богом по прежним церковным канонам, а так же сохранять все свои старинные обычаи и жизненные уклады. Их семьи были очень крепкими, разводы не допускались, древние заветы свято блюлись. Раскольники никогда не употребляли ни табака, ни алкогольных напитков. Чай и кофе ими также долго не признавались…. А ещё их тогда было достаточно много. Бийский исправник сообщал Губернатору: — «Деревни, примыкающие к горам, — раскольничьи исключительно, и они как бы окарауливают входы в Алтай…». Но потом, благодаря усилиям царских и коммунистических властей, раскольники были успешно «рассеяны» и перестали играть на Алтае сколь-нибудь значимую роль.… Но основной и самой главной достопримечательностью Алтайского края является, конечно, его незабываемая природа, вокруг которой сложено множество мифов, сказаний и легенд: горы, перевалы, долины, плато, урочища, леса, луга, степи, солончаки, реки, ручьи и озёра…

— Можно вопрос? — не отрывая взгляда от иллюминатора, вскинула вверх правую руку — словно примерная школьница — Анна Петровна.

— Конечно, задавайте. Развёрнуто и правдиво отвечать на каверзные вопросы любопытных туристов — одна из основных обязанностей экскурсовода.

— Ну, каверзных-то пока и нет…. А, вот, местные реки и озёра. Реки смотрятся с высоты молочно-белыми. А озёра — молочно-зеленоватыми и молочно-бирюзовыми…. Почему так происходит? Из-за чего?

— Всё очень просто, — в очередной раз улыбнулась девушка. — Алтайские реки несут — с горных ледников — мельчайшие частицы горных пород и минералов, образовавшиеся в процессе ветровой эрозии, поэтому водица здешних горных рек-речушек и имеет такой характерный молочно-белый оттенок. А зелень и бирюза добавляются к молочно-белому из-за различных морфологических особенностей и глубин озёр. Но, тем не менее, вся эта «разноцветная» вода достаточно чиста, и в отстоявшемся виде её можно использовать — в том числе — и для питья…. Ещё на Алтае много так называемых «мест силы». Что это такое? В таких местах сосредоточена мощная энергия непонятной природы, которая может оказывать на человека самое неожиданное влияние. Причём, на каждого — сугубо по-разному. Один может просто почувствовать живительную бодрость и активный прилив жизненных сил. У другого открываются ярко-выраженные экстрасенсорные способности. Например, умение двигать мелкие предметы силой мысли, или же притягивать — ладонью — железные гайки, булавки и гвозди. Третий навсегда избавляется от утренних депрессий и мигреней. Ну, и так далее. Заранее это предсказать невозможно. Никогда…. В «местах силы» чаще, чем где-либо, можно наблюдать различные НЛО. А так же и другие странные паранормальные явления. Как-то: снежного человека, Призраков, Привидений, домовых, водяных, пришельцев из других Миров и прочих нестандартных существ…. Горный Алтай, короче говоря, таит в себе великое множество загадок. Подчёркиваю, великое множество самых невероятных, древних и изощрённых загадок…. Ага, сейчас мы летим практически параллельно руслу Катуни, левой составляющей великой сибирской реки Оби. Катунь — основная и главная водная артерия Алтая. Её название происходит от алтайского слова — «кадын», что в переводе на русский язык означает — «госпожа, хозяйка». Эта красавица-река берёт своё начало на южном склоне знаменитого Катунского хребта, недалеко от горы Белухи и массивного ледника Геблера…. Кстати, если пожелаете, то мы можем потом, заложив небольшой крюк, пролететь недалеко от Белухи. Так, ради полноты впечатлений и ощущений…. Хотите? Не вопрос. Значит, заложим…. Чем знаменит Катунский хребет? Ну, как же. Во-первых, очень даже солидный и серьёзный горный кряж: длиною порядка ста пятидесяти пяти километров, увенчанный — вблизи с российско-казахской границей — высоченной горой Белухой. Большая и полноценная горная страна, короче говоря…. Во-вторых, в древние времена здесь обитал некий непонятный народ «чудь» (позднее исчезнувший навсегда), который не только умел переплавлять железную руду для изготовления орудий труда и охоты, но и выкладывал из означенной руды гигантские запутанные лабиринты. Для чего — выкладывал? Некоторые авторитетные уфологи и археологи считают, что для выработки энергии, необходимой для перехода в иные Миры. То есть, как только царские войска подошли к Катунскому хребту вплотную, так и «чудской» народец, прихватив нехитрые манатки и пожитки, откочевал по своим «железным лабиринтам» в один из загадочных Параллельных Миров. Бывает.… А, в-третьих, эта обширная горная страна является огромной и единой аномальной зоной — сплошные многочисленные «места силы» и странно-жутковатые аномалии. Там есть дикие горные урочища, где на человека внезапно накатывает жуткий страх — вплоть до временного помешательства в рассудке. Ещё на территории Катунского хребта постоянно — на протяжении многих-многих лет — пропадают люди: и алтайские охотники, и опытные геологи, и целые туристические группы, оснащённые по самому последнему слову. Без вести пропадают. То есть, навсегда. Ну, и всяких разнообразных НЛО здесь хватает — практически на любой вкус: самых разных цветов, форм и размеров…. Этот легендарный горный хребет, кстати, имеет к вам, уважаемые питерские гости, самое прямое и непосредственное отношение. Я, конечно, не знаю, в какое конкретное место поведёт вас мудрый зайсан Костька, но то, что оно будет расположено в пределах Катунского хребта — сто двадцать процентов из ста.… Так вот, на верхнем участке течения Катунь огибает Катунский хребет с юга и запада, принимая в себя множество больших и малых притоков. Поэтому данная река ещё не один раз повстречается у нас на пути…. А теперь обратите ваше внимание вон на тот островок, расположенный посредине Катуни и соединённый с берегом элегантным подвесным мостом. Это — легендарный остров Патмос. Да-да, тот самый…. Вы впервые слышите это название? Серьёзно? Не разыгрываете? Ай-яй-яй, какая непростительная необразованность. Вопиющая, прямо-таки. Ладно, сейчас устраним этот досадный пробел в ваших кругозорах…. Сам Иоанн Богослов[1]писал, что однажды у него было ниспосланное Свыше видение — ему пригрезились два светлых храма, словно бы парящие над водой: один — в Средиземном море, а другой — в глубине Алтая. То есть, на двух островах с совершенно одинаковыми названиями…. Впечатляет? То-то же…. Алтайский остров Патмос представляет собой огромный-огромный камень практически на середине Катуни, до которого долгое время можно было добраться только на лодке. В далёком 1850-ом году на острове была построена маленькая скромная келья — для молитв в полном уединении. Известный архимандрит Макарий даже неоднократно публично утверждал, что на Земле больше нет такого места — как алтайский остров Патмос, где бы он так хорошо слышал Господа, а тот — его. Ну, а в начале двадцатого века на острове построили уже большой и полноценный храм…. В наши дни на Патмосе расположен женский скит Иоанна Богослова барнаульского Знаменского монастыря. А рядом с храмом — в скале — вырублен образ Богородицы с младенцем…. Ага, пролетаем над селом Чемал. В переводе с алтайского языка это слово означает — «муравейник».

— Действительно, очень много домов, — подтвердил Сергей Васильевич. — Причём, всяких и разных. Есть и совсем крохотные. Но и самые натуральные современные коттеджи встречаются.

— Коттеджи, в основном, это туристические базы и кемпинги. Чемал, видите ли, нынче является «туристической столицей» Алтая. Конечно, имеются в виду туристы, привыкшие к определённому комфорту. Мол, что это за путешествие — без комфортной базы, оснащённой современными тёплыми туалетами и холодильниками с копчёной колбасой? Кроме того, Чемал ещё известен как полноценный горноклиматический курорт и крупный рекреационный центр…

Вертолёт, ненавязчиво поглощая пространство и время, уверенно следовал по намеченному маршруту, а Айлу, делая короткие и длинные перерывы, увлечённо комментировала виды-ландшафты, медленно и величественно проплывавшие внизу:

— Слева располагается ущелье Чичкышь, что означает — «Каменный мешок». А вон та горбатая гора так и называется — «Верблюд»…. А теперь мы летим вдоль Чуйского тракта, на месте которого — в незапамятные Времена — была проложена караванная тропа. А сегодня Чуйский тракт является автомобильной дорогой федерального значения, проходящей по территориям Новосибирской области, Алтайского края и Республики Алтай по маршруту: Новосибирск — Новоалтайск — Бийск — Майма — государственная граница с Монголией. Общая протяжённость трассы — чуть меньше одной тысячи километров…. Сейчас мы пролетаем над Каракольским этнокультурным парком «Уч-Энмек». Это место считается «духовным сердцем» Алтая: всякие петроглифы[2], геоглифы[3], прочая наскальная живопись, элегантные горные стелы и древние курганы…. Теперь меняем курс, отворачивая по направлению к Усть-Коксинскому району. Можно сделать в нашей экскурсионной программе перерыв на часик с небольшим. В том плане, что на лёгкий обед-перекус. У меня тут кое-что припасено из местных продуктов: бутерброды на чёрном хлебушке — с сыром «пыштак» и тубуларской копчёной колбаской, сухой ячменный талкан, варёная говядина, алтайский улар (это такая разновидность дикого фазана), запеченный на углях в фольге, и бутылочка сладкой настойки на горных травах. Сейчас, только обеденный столик — между нашими креслами — раздвину…

Трапеза, сопровождавшаяся пространными разговорами на самые различные темы, завершилась.

— Спасибо, милая Айлу, всё было очень вкусно, — аккуратно промокнув губы бумажной салфеткой, поблагодарила Анна Петровна. — А ваша настойка на горных алтайских травах — настоящее чудо: очень ароматная и духовитая. И, конечно, крепкая: я даже захмелела слегка…. Ага, речка, — сообщила, заглянув в иллюминатор. — Бурная и быстрая. И словно бы уже знакомая…. Неужели — Катунь?

— Всё правильно, — подтвердила девушка-экскурсовод. — Только, так сказать, её срединное верховье…. А вон те две реки, впадающие в Катунь, это Малая Катанда и Большая Катанда. А село, расположившееся между речками, и является нашим сегодняшним конечным пунктом. И называется оно, как легко догадаться, аналогично — «Катанда». Но приземляться прямо сейчас мы не будем — пройдёмся немного над Катунским хребтом…

Вертолёт направился на юго-запад, а минут через десять-двенадцать повернул на юго-восток.

— Действительно, целая горная страна, — зачарованно вглядываясь вниз, восхищённо покачал головой Писарев. — Очень мрачная и величественная. Узкие водоразделы. Каменные стелы и россыпи. Глубокие ущелья и длинные лощины. А также белёсые ручьи и разноцветные горные озёра — словно бы подёрнутые полупрозрачной молочной плёнкой. Эстетика самая натуральная и безупречная…

— Под нами — территория Катунского биосферного заповедника, созданного в 1991-ом году, — пояснила Айлу. — Его площадь составляет свыше ста пятидесяти тысяч гектар. Горы здесь, как вы видите, самых разных высот. От одного километра с хвостиков — над уровнем моря — до четырёх с половиной. В заповеднике произрастает свыше семи сотен видов различных растений, а также обитает около пятидесяти видов животных и более ста двадцати видов птиц. А, вот, со змеями и рыбами здесь откровенно победнее: всего-то три вида пресмыкающихся и три «рыбьих»…

Через некоторое время вёртолёт начал — по широкой дуге — разворачиваться.

— Ой, красотища-то какая! — восторженно ойкнула впечатлительная Анна Петровна. — Настоящий сказочный великан-богатырь в белоснежном одеянии. Незабываемое зрелище. Особенно на предвечернем фоне…. Это же гора Белуха?

— Она самая, — подтвердила Айлу. — Причём, во всей своей первозданной красе…. Говорите, мол, в белоснежном одеянии? Верно подмечено. В районе Белухи насчитывается порядка ста семидесяти самостоятельных ледников. Любуйтесь, пока есть такая возможность.

— Разве мы не подлетим к горе поближе?

— К сожалению, нет. Горючее заканчивается. Налетали-то мы сегодня километров — без счёта. Пилот взял курс на Катанду…

Слегка подуставший летательный аппарат грузно приземлился-плюхнулся на круглой вертолётной площадке, расположенной на территории аккуратной туристической базы: большой трёхэтажный бордово-красный коттедж под чёрной черепичной крышей, окружённый одноэтажными сборно-щитовыми домиками, выкрашенными в приятные нежно-пастельные тона.

Вокруг вовсю властвовал светло-сиреневый алтайский вечер. Огромное жёлто-янтарное солнышко уже на три четверти своего диаметра скрылось за далёкой изломанной линией горизонта.

— Поздно уже, — известила Айлу. — Заночуем, дорогие гости, здесь. Двухместный номер со всеми удобствами вам заранее зарезервирован. Да и мне — одноместный…. Очень приличная турбаза. А ещё и достаточно комфортабельная: кафе с приличной кухней, оздоровительный корпус, где можно принять пантовые ванны, две сауны, русская баня, фитобочка и пятнадцатиметровый бассейн. А завтра утром, после сытного завтрака, мы с вами отправимся в урочище Кангай — на встречу с зайсаном Костькой и Иваном Павловичем…. Сегодня? Извините, но не получится. Урочище-то расположено на противоположном берегу Катуни, а паромная переправа — по позднему времени суток — уже не работает. Так что, сейчас скажем нашему славному пилоту — «спасибо» и, прихватив вещички, проследуем на заселение. И резиновые сапоги на завтрашний день не забудьте приготовить…

Через полтора часа, уже в полной темноте, девушка вышла на крыльцо бордово-красного коттеджа, плотно прикрыла за собой дверь, спустилась по короткой лесенке и, отойдя от дома метров на семьдесят-восемьдесят, достала из правого кармана безрукавки мобильный телефон.

— Да, милая, слушаю, — после короткой серии гудков откликнулся знакомый мужской голос. — Всё идёт по плану?

— Так точно, — браво отрапортовала Айлу. — Встретила, провела расширенную обзорную экскурсию и доставила в Катанду. Сейчас фигуранты заселились и отправились принимать пантовые ванны. Минут через двадцать встречусь с ними на ужине.

— Как они тебе?

— Нормально. Мужичок — как ты и рассказывал: очень основательный, волевой и спокойный.

— Не скучает? Внешне, я имею в виду?

— Вроде бы нет…. Но иногда — словно бы «отстраняется» от происходящего. То бишь, замолкает на полуслове. И глаза становятся — отрешёнными-отрешёнными такими. Наверное, о строительном бизнесе, оставшемся в Питере, задумывается. В том смысле, что всякие хитрые бизнес-ситуации — по устоявшейся привычке — «прокачивает» в голове. Надо бы того…м-м-м, слегка активизироваться — с острыми впечатлениями-ощущениями.

— Согласен. Активизируюсь. Прямо завтра.

— А, вот, его жена…

— Что — жена? — насторожился собеседник.

— Женщина-ребёнок какая-то. Непосредственная, доверчивая и восторженная. И глаза очень…м-м-м, мягкие. Серые-серые такие. И блестящие. Словно вода в срубе деревенского родника.

— Думаешь, что просто притворяется таковой?

— Не знаю, честное слово. Если это игра, то весьма искусная.

— Понятное дело…. Что ещё?

— Я тут кое-что обнаружила…

Айлу коротко рассказала о своей недавней находке, а также и о предпринятых действиях.

— Это ты, честно говоря, погорячилась, — не одобрил мужской голос. — Заказчик может занервничать. Ещё и глупостей всяких наделает — от усердия избыточного.

— Вернуть всё на место? Хотя, это будет трудно сделать. Прямо сейчас и незаметно, я имею в виду. Может, стоит…

— Не надо. Просто завтра отдашь мне. Сам разберусь…. Утром перебирайтесь на наш берег на третьем пароме. На первых двух — не стоит. Народу будет многовато. Ни к чему.

— Договорились, — вздохнула девушка. — Будем прощаться?

— Будем.

— Тогда — до встречи. И спокойной ночи.

— И я тебя люблю. Роджер…

Глава девятая. Где-где, в Катанде…

Утро, честно говоря, выдалось совершенно обычным и ничем непримечательным: в меру тёплым, с лёгким юго-западным ветерком и белыми кучевыми облаками, неторопливо плывущими по ярко-голубому небу.

— В небе солнечном и светлом — путь свой держат — облака, — умываясь, негромко напевала Айлу. — Вдаль уходят — незаметно, и походка их — легка. Вдаль уходят — словно Боги, босоноги и легки. Безо всяческой — дороги. Безо всяческой — Любви…. Без Любви. И без надежды. Без сомнений и причуд. Ветерок — слепой и нежный — нарисует их маршрут. Нарисует, как и прежде, всем сомненьям — вопреки. В Край безудержной — надежды. В Край немыслимой — Любви…

Они оперативно позавтракали в кафе, сдали номера и, загрузив в багажник «Жигулей» дорожные вещи и небольшой «продовольственный набор», выданный предупредительным пожилым официантом, отправились в путь.

Машина была старенькой, но, в отличие от «горно-алтайской», светло-зелёной.

— У вас, Айлу, тяга к неприметным автомобилям? — язвительно хмыкнул Писарев. — Или же инструкции такие?

— Скромность, она украшает человека. Причём, всегда, везде и любого, — ловко управляясь с автомобильной баранкой, чуть заметно передёрнула плечами девушка. — А привлекать к себе внимание (без должных на то причин), является откровенной и вредной глупостью.

— Так любит говорить один ваш хороший знакомый?

— Вы, наверное, удивитесь, но так считают многие мои знакомые. Очень многие…

«Жигули» проследовали через центр села и переехали по хлипкому мосту через Большую Катанду. Дорога была пустынна, только в одном месте они обогнали деревенскую конную телегу с двумя неприметными седоками на облучке.

Машина, проехав вдоль русла (вернее, устья), Большой Катанды, остановилась на низком берегу Катуни.

Вокруг было безлюдно, никаких других машин и людей, желавших форсировать реку в этом месте, поблизости не наблюдалось. Где-то надсадно и глухо тарахтел старенький дизель. Над речной водой активно клубилась низкая туманная дымка. Тихонько и жалостливо поскрипывал толстый железный трос, переброшенный между двумя берегами.

— Паром, — Писарев указал рукой на тёмное пятно, медленно приближавшееся сквозь речной туман. — А Катунь не очень-то и широкая. Ах, да, это же только её «срединное верховье», как вы, Айлу, выразились…

Вскоре паром пристал к берегу, и «Жигули» — по переброшенным деревянным мосткам — уверенно въехали на его скрипучий настил.

— Когда, родной, будем переправляться? — поинтересовалась (через приоткрытое автомобильное окошко), у небритого паромщика, облачённого в промасленную фуфайку, Айлу.

— Ждать будем, на, — густым басом известил мужик. — Эге.

— Сколько — ждать?

— Сколько надо, на, столько и будем. Пока паром, на, не заполнится…. Мне оно надо — пустым его гонять через реку, на?

— Надо, — протягивая несколько мятых купюр, заверила девушка. — В том смысле, что очень надо. Время нынче дорого. Вот, держи — за отсутствующих пассажиров. Заводись и поехали. Сдачи не надо.

— Совсем другое дело, на…

Через пару-тройку минут вновь ожил старенький движок, паром, вздрогнув несколько раз подряд, тронулся с места, монотонно заскрипел направляющий трос.

Путешественники, покинув машину, подошли к низеньким деревянным перилам, ограждавшим боковые «паромные» стороны.

— В воде очень много мусора: веток деревьев, небольших кустов, вырванных из земли с корнями, и кусков дёрна с травой, — заметила Анна Петровна. — Наверное, в верховьях реки недавно прошли очень сильные ливни. Или же здешние высокогорные ледники, благодаря тёплой погоде, начали таять более активно…. А ещё рыбка на стремнине, гоняясь за мошкарой, активно плещется. Форелька, скорее всего. Или же хариус. У нас на Кольском полуострове его тоже очень много…. Ой, смотрите! — вытянула правую руку наискосок. — Что это такое?

По небу медленно и величественно, совершая — время от времени — плавные зигзагообразные манёвры между кучевыми облаками, плыл-двигался светло-серебристый диск.

— НЛО, надо думать. То бишь, неопознанный летающий объект, — задумчиво покачав головой, предположил Сергей Васильевич и, обернувшись, уточнил у паромщика: — Верно я говорю, уважаемый?

— Ага, правильно, на, — равнодушно пожал широкими плечами мужик. — Он самый. Объект. Неопознанный, на…

— И часто ваши края посещают «летающие тарелки»?

— Чаво? Какие ещё, на, тарелки?

— Прекращай Ваньку валять, — нахмурился Писарев. — Неопознанные летающие объекты часто здесь летают?

— Дык, это, — засмущался паромщик. — Частенько, на, врать не буду…. Тут давеча, третьего дня, телек, на, смотрел. Программу «ТВ-3». Там передача шла, на, про всякую и разную хрень аномальную. Ну, и смазливая ведущая спрашивает у бородатого дядечки, на. Мол: — «А где, Семён Семёнович, этих самых НЛО больше всего, на?». А тот, чудак чалдонистый, на, и не знает. Лоб морщит. Позорище махровое, на…. Где-где? В Катынде, конечно же, зорька моя ясная, на. Вот — где. Гы-гы-гы…

— Ой, акула! — позабыв про летающую «тарелку», заволновалась Анна Павловна. — Смотрите!

— Перестань, милая, — недоверчиво усмехнулся Сергей Васильевич. — Какая ещё акула — в горной реке? Да, очень крупная рыба, погнавшись за хариусами, плеснула. Наверное, огромная щука. Или же таймень. Я читал в книжке, что таймени иногда вырастают до двухметровой длины и весят вплоть до центнера.

— Нет, акула, — заупрямилась женщина. — Я характерный плавник видела. Она, прежде чем броситься, проплыла рядом…

— Тебе, наверное, показалось…. Ох, ты, мать моя женщина!

Примерно в пятнадцати метрах от парома над речной водой, действительно, возник-появился большой плавник: угольно-чёрный и треугольный — с длиной двух видимых сторон на уровне тридцати-сорока сантиметров.

Плавник, развив весьма приличную скорость, бодро оплыл вокруг парома, а после этого исчез под водой.

— Акула? — потерянно забормотал Писарев. — Но этого же, просто-напросто, не может быть…. А? — вновь обернулся в сторону небритого паромщика. — Чего молчишь-то, абориген хренов? Объясни-ка нам эту закавыку. Будь так добр.

— Дык, акула, наверное, на, — в сердцах сплюнул под ноги паромщик. — Бывает. В здешних краях, мил-человек, всякое бывает. Всякое и разное, на. Лично я уже ничему не удивляюсь. Ничему, на, и никогда…

«А я, вот, совсем запуталась», — мысленно констатировала Айлу (она же Кристина Панченко). — Летающая «тарелка» и акула — они настоящие? Или же, наоборот, умело «смистифицированные»? Вот же, ребус заковыристый…. А, пардон, паромщик? Он-то, надеюсь, настоящий? Или же это мой Мисти, загримированный под алтайского паромщика? Кто бы подсказал…».

Паром грузно причалил к берегу. Путники, попрощавшись с диковатым паромщиком, который любезно перекинул на берег деревянные мостки, уселись в машину. «Жигуль» медленно съехал с настила парома и, недовольно порыкивая, покатил по раздолбанному просёлку.

Впрочем, эта часть маршрута оказалась совсем недолгой и короткой: уже через двенадцать километров, свернув на узенькое боковое ответвление, автомобиль остановился.

— Урочище Кангай, прошу любить и жаловать, — объявила Айлу. — Дальше на машине ехать нельзя — зайсан Костька, объявив здесь режим «личного летнего заповедника», строго-настрого запретил.

— А если, всё же, поехать дальше? — заинтересовался Писарев. — Что тогда будет?

— Через некоторое время машина обязательно остановится. В том смысле, что сломается. Навсегда. То бишь, отремонтировать её будет невозможно, сколько не старайся. Проверено…. Всё, вылезаем, достаём из багажника вещички и стартуем. Можно, конечно, дошагать до лагеря-улуса и по дороге. Но мы перевалим вон через тот невысокий холм, сократив — тем самым — путь на добрые десять километров.