Чёрный помидор

— Бугай уже едет по Токсово. Минут через шесть-семь будет здесь…. Слушай, Мисти, а где же пожарные?

— Скоро притащатся. Вызов из садоводства для них насквозь второстепенен. Практическая диалектика…. Ага, слышишь? Катят…

Вскоре к въезду в «Дружное» прибыли — под отчаянные и громкие завывания сирен — две ярко-красные машины. Подкатили и остановились. Из них выбрались пожарники в широких брезентовых робах и, о чём-то озабоченно переговариваясь между собой, принялись недоверчиво таращиться на огненно-дымное зарево-марево, угрожающе пульсировавшее на севере.

— Нестандартный случай, — насмешливо фыркнув, прокомментировал Артём. — То бишь, не прописанный в строгих служебных инструкциях. Вот, ребята и сомневаются — в своих дальнейших действиях…. Ага, и чёрный «Мерседес» фигуранта прибыл: браво объехал машины пожарников и, не притормаживая, проследовал на территорию садоводства. Ваш выход, мадам «главная по шишечкам». Прошу на сцену.

— Я уже отправила «эсэмэску» подчинённым, — небрежно помахала мобильником Кристи. — Отработают — без лишних вопросов и глупых накладок. А я здесь постою, в сторонке. Как авторитетному начальству и положено…

И «шишкари», действительно, отработали: через пятнадцать минут вновь ожил нежно-лазоревый мобильный телефон, и Кристина, выслушав доклад, подытожила:

— Всё, операция завершена. Причём, с нехилым блеском. Бугай задержан. Естественно, вместе с искомым богатым «схроном». То бишь, крепкая доказательная база собрана в должном объёме. Приказ генерала выполнен. Отбой…. Какие у тебя планы, милый?

— Я думал, что мы домой поедем, — неуверенно замямлил Мисти. — Ну, типа… мириться, раз дело выгорело. Некоторые, между прочим, обещали. Только мне ещё надо оборудование забрать с объекта.

— И сколько у тебя на это уйдёт времени?

— Часа за полтора управлюсь.

— Что же, и мне этого времени хватит, чтобы оформить все необходимые документы, — умиротворённо вздохнула Кристина. — Постановление о задержании подозреваемого, Акт изъятия вещдоков, ещё всякого — по мелочам…

— Значит, встречаемся в двенадцать ноль-ноль, на этом самом месте?

— Встречаемся. Уговорил, речистый. Будем мириться. Будем. Раз обещала. Может, даже отгул на завтра у начальства выпрошу. Мол, в честь полной и безоговорочной победы над гадким наркоторговцем, развратителем нашей «золотой молодёжи».

Артём, даже и не пытаясь скрывать широченной радостной улыбки, неуклонно расползавшейся по его щекастой физиономии, достал из кармана куртки пульт управления и — коротким щелчком — перевёл ярко-бордовый тумблер в положение «выкл.».

Через пять-шесть секунд янтарно-малиновое зарево-марево, висевшее в северной части небосклона, погасло. Только что было, а уже и нету его: только скучные грязно-серые облака неторопливо ползут-перемещаются на юг.

— Гений ты у меня, что ни говори, — восхищённо покрутила головой Кристи. — Талантливый весь такой из себя. И неповторимый. Местами, понятное дело.

— А то…

Он уже заканчивал паковать приборы, разъёмы и провода по клетчатым хозяйственным сумкам, когда зазвучала знаковая мелодия шведского ансамбля «АББА»:

— Мани, мани, мани…

— Хм, деньгами запахло, — запуская правую ладонь в бездонный карман куртки, хищно усмехнулся Артём. — И это, надо признать, радует.

Надрывался жёлто-золотистый мобильник, предназначенный сугубо для деловых разговоров с проверенными «действующими» клиентами. Судя по высветившемуся на светло-сером экранчике номеру абонента, беспокоил Рыжий (какие официальные Ф.И.О. были у этого человека Мисти не знал, да и знать не хотел), один из руководителей фан-сообщества питерского «Зенита».

— Привет, Рыжий, — поднёся к уху «денежный» аппарат, поздоровался Артём.

— Здорово, Мисти, — солидно пророкотал в трубке мужественный бас. — Спасибо от пацанов за помощь. Здорово ты Володьку «приподнял». Уважил, что называется, братву…

— Стоп-стоп. Мы же с тобой договаривались — беседовать по этому номеру только о делах. Причём, коротко и сжато.

— Да, помню, помню. Я тебе, собственно, по делу и звоню.

— Так излагай, не стесняйся.

— Тут один хороший человек хочет тебе заказ сделать. Обратился ко мне за рекомендацией.

— Точно — хороший? — въедливо уточнил Артём.

— По крайней мере, лет пять-шесть назад был таковым, — слегка притормозил Рыжий. — Когда мы с ним вместе служили в одной славной Конторе.

— В ФСБ?

— Так точно. Хотя, как я помню, «грушники» к нам всегда относились настороженно…

— Ладно, старина, не ворчи. Проехали…. Расскажи-ка чуток про своего протеже. Кто он? Что он? Чем сейчас занимается?

— Михаил Абрамович Михельсон. Возглавляет «Службу безопасности» строительной корпорации «СМУ-Сигма».

— Нормальный вариант, — одобрительно присвистнул Мисти. — Известная компания, на слуху. Значит, денежная.

— Это точно, — понимающе хохотнул Рыжий. — Натуральные лощёные буржуины. Бабки лопатами гребут. И, что характерно, совковыми…. Значит, встретишься с Абрамычем? Переговоришь?

— Не вопрос.

— А сегодня сможешь? У них там (Абрамыч с напарником будет), что-то горящее…

— Извини, брат, но сегодня не получится. Никак. Только завтра. В девять вечера. В «Капитанах». За тем столиком, за которым мы с тобой в прошлый раз «тёрли». Пароль-отзыв прежние. И, пожалуйста, без всяких пафосных глупостей. По-тихому всё должно быть. Без автомобильных кортежей и охранников-мордоворотов, я имею в виду. Скромность, она украшает человека. Любого. Хоть богатого, хоть бедного.

— Всё понял. Передам.

— Бывай, Рыжий.

— Покедова, Мисти. «Зенит» — чемпион!

— Без вопросов…

— Горит у них, видите ли, — отключив мобильник, принялся незлобиво ворчать Артём. — Сегодня, понимаешь. Хрена лысого вам всем. Дела у меня сегодня образовались. Важные-важные. Важней, просто-напросто, не бывает. А ещё и очень приятные. Очень-очень-очень…. И завтра, возможно, они продолжатся. Если, понятное дело, строгое и вредное начальство выпишет моей Кристи отгул…

Пожилой шаман — высокий, плечистый, облачённый в длинный тёмно-бордовый малахай, щедро расшитый разноцветным бисером и украшенный многочисленными разнообразными монетами, — неторопливо брёл по «железному лабиринту».

Что это такое — «железный лабиринт»?

Обыкновенный лабиринт — очень обширный и запутанный.

Впрочем, не совсем обыкновенный, а выстроенный — несколько веков тому назад — исчезнувшим ныне народом «чудь». То бишь, сложенный из разнообразных железных руд, в состав которых входили (и входят), следующие горные минералы: магнитный железняк, красный железняк, бурый железняк и шпатовый железняк.

Итак, пожилой алтайский шаман, опираясь на массивный чёрный посох, неторопливо брёл по «чудскому железному лабиринту» и негромко бормотал под нос:

— Зачастили, что-то, мои друзья «параллельные». Зачастили, однако. Помоги в том. Помоги в этом. Приставучие такие, однако, слов не хватает. Дай, понимаешь, ложку. Да и бочку со сладким мёдом прикатить не забудь, однако. Совсем обнаглели…. Впрочем, однако, помогу. Глядишь, и пригодится когда-нибудь. Мол, долг, как известно, он платежом красен, однако…

Глава пятая. Игра началась

В Купчино (это такой неформальный район Санкт-Петербурга), насчитывалось шесть приметных и общеизвестных достопримечательностей. Первая — бронзовый (вроде бы), памятник бравому солдату Швейку с ярко-начищенным — до зеркального блеска — носом. Мол, если хорошенько потереть пальцами этот самый нос, то денег — обязательно и всенепременно — прибудет. Вот, все, кому только не лень, и тёрли…. Вторая — знаменитый питерский певец и музыкант Билли Новик, который изредка — по старой памяти — наведывался в места, где прошли его детские и юношеские годы. Третья — известный писатель-фантаст Сергей Хрусталёв. Четвёртая — легендарный «мент в законе» Павел Сомов, некогда возглавлявший Фрунзенское РУВД. Пятая — Пашкина жена-красавица Александра Сомова, главный редактор газеты «Новейшие новости». И, наконец, шестая — пивной бар «Два капитана».

Почему, интересуетесь, только шесть? Ведь, по аналогии с «семью чудесами Света», должно быть семь? А их и было — семь. Ровно семь купчинских достопримечательностей. Просто Мисти был плотно-плотно законспирирован и в общенародном признании не нуждался. Ну, ни капельки. Мистификатор — профессия особая, нестандартная и специфичная, чуждая широкой публичности…

Впрочем, вернёмся к пивному бару, в интерьере которого, несмотря на «капитанское» название, ничего морского — ровным счётом — не наблюдалось: стены, наспех обшитые неряшливым бело-красным пластиком, обшарпанные квадратные столики, разномастные убогие стулья, заплёванный грязный пол, мрачные официанты в скучных тёмно-коричневых костюмах. Единственным светлым пятном заведения неизменно выступала телевизионная плазменная панель — полтора метра на метр.

Тогда почему — «Два капитана»? Всё очень просто, обыденно и где-то даже банально. Учредителей у бара было ровно два. Один — до выхода в отставку по плановому сокращению штатов — трудился капитаном в ГРУ. Второй — в капитанском же звании — «тянул лямку» в ФСБ. Ничего хитрого и необычного, если вдуматься…

Но главное заключалось совсем в другом. Кабачок, действительно, являлся заведением, отнюдь, непростым. Спецслужбы и прочие несимпатичные организации — по негласному секретному соглашению — никогда не устанавливали здесь никакого записывающего и подслушивающего оборудования. Более того, «Два капитана» никогда не попадали даже в полицейские сводки и профильные отчёты, будто бы этого бара, и вовсе, не существовало в природе. Совсем не существовало. Никогда…

В «Капитанах» «фээсбешники» — вопреки всем строгим должностным инструкциям, уложениям и правилам — могли свободно общаться с «грушниками». А супер-секретные агенты американского ЦРУ, не ставя о том в известность руководство, болтать — о чём угодно — с коварными и любопытными российскими журналистками.

Артём, загримированный на этот раз в стиле «а-ля среднестатистический украинский гастарбайтер с вислыми запорожскими усами», купил у стойки литровый бокал «Невского» и целлофановый пакетик с вяленой «Золотой рыбкой» (спинки и бока у неизвестных рыбин, действительно, были ярко-жёлтыми), уселся за самый дальний — от входа — столик и внимательно огляделся по сторонам.

Ничего подозрительного не наблюдалось, в том плане, что атмосфера в зале царила насквозь спокойная и благостная. Да и народу было совсем немного — более половины столиков пустовало.

«И этому есть чёткое объяснение», — с удовольствием отхлебнув из высокого бокала, мысленно прокомментировал Артём. — «Первая летняя декада в Питере — время неуютное, скучное и обманчивое: вода в реках и озёрах ещё толком не прогрелась, а купаться уже хочется. Вот, самые нетерпеливые граждане с гражданками и выходят — в массовом порядке — в июньские отпуска. А после этого и разлетаются, кто куда. Одни — на отечественные черноморские курорты. Другие — в Турцию, Испанию и на Кипр. Третьи — те, кто побогаче, — на Канары, Багамы и Сейшелы. Там, понятное дело, вволю накупавшись, пиво и пьют…. Пиво, кстати, сегодня отменное: свежее, ароматное и забористое. Впрочем, как и всегда. «Капитаны» — по давней устоявшейся традиции — марку крепко держат. А, как же иначе? Чай, не последнее «пивное» заведение в городе. И в богатой Европе про него знают. Да и в далёком чванливом Вашингтоне. Это Серёга Хрусталёв, морда писательская, в паре авантюрно-приключенческих романов упомянул — пусть и вскользь — о «Капитанах».… Ага, тоненько и мелодично прозвенели крохотные мельхиоровые колокольчики, закреплённые на филёнке входной двери. Знать, новые посетители заглянули на гостеприимный огонёк…. Они? Очень похоже на то. Обоим чуть-чуть за сорок. Одеты, безусловно, богато и со вкусом. Первым идёт мужик типично-славянской внешности: высокий, широкоплечий, белобрысый, нос — характерной «картошкой». Пластиковая непрозрачная папка в руках. А за ним следует щуплый черноволосый тип, чья смуглая физиономия украшена характерным носярой. Следовательно, он у нас и будет — «Абрамыч». Ничего хитрого…».

— Фёдор Иванович? — подойдя к столику, озвучил пароль белобрысый здоровяк.

— Наоборот, Иван Фёдорович, — скупо улыбнувшись, ответил условной фразой Артём. — Здравствуйте, господа. Присаживайтесь.

— Спасибо. И вам — доброго вечера.

— Доброго, — поддержал чернявый. — Э-э-э…

— Что такое?

— Просто…м-м-м, представлял вас — совсем другим.

— И это просто замечательно. Значит, профессиональных навыков я ещё не утратил. И не растерял. Одну минутку, господа…

Артём достал из кармана старомодного клетчатого пиджака маленькую продолговатую коробочку чёрного цвета и перевёл крохотный серебристый тумблер из «центрального» положения в «крайнее левое». Через некоторое время в правом верхнем углу прибора приветливо замигал нежно-изумрудный огонёк.

— Так называемый «индикатор информационной безопасности»? — понимающе закивал головой чернявый. — А зелёная лампочка означает, что нас никто не прослушивает и не записывает? Приходилось уже — в своё время — сталкиваться с аналогичными штуковинами. Только ваш «индикатор», он совершенно незнакомой мне конструкции…. Наверное, новейшая разработка?

— Новейшая и доработанная, последнего седьмого поколения…. А вы, Михаил Абрамович, очень наблюдательны. Что, впрочем, совсем неудивительно для сотрудника ФСБ, пусть и в отставке.

— Нет-нет, — испуганно замахал пухлыми ладошками обладатель классического «еврейского» носяры. — Ошибочка, извините, вышла. Это он — «Абрамыч», — указал пальцем на своего спутника. — А также и бывший «фээсбэшник»…. Я же — Анатолий Петрович Вирник, человек совершенно штатский и мирный: исполнительный директор и вице-президент Совета Директоров ЗАО «СМУ-Сигма».

— Это я — Михельсон, — смущённо шмыгнув «рязанским» носом, признался-повинился белобрысый здоровяк.

— Понятно, — заверил Артём, а после этого опустил ладонь с зажатым в ней «индикатором» в карман пиджака и плавно перевёл серебристый тумблер в «крайнее правое» положение — тут же включился «на запись» диктофон, встроенный в хитрый приборчик.

Вообще-то, Мисти не планировал записывать предстоящую беседу, мол, всё должно быть по-честному, а взаимное доверие и уважение между Заказчиком и Исполнителем — залог предстоящего успеха. Но…. Ну, не мог он терпеть (вследствие повышенной мнительности), таких вопиющих нестыковок: типичный славянин оказался — «Михельсоном», а типичный «Михельсон», вообще, не пойми и кем. Плохая примета, короче говоря. А раз так, то следует ожидать и других подвохов — нет-нет, не от предстоящего разговора, а, так сказать, от всего будущего заказа в целом. Следовательно, нужно было слегка перестраховаться. Так, чисто на всякий пожарный случай. Привычка такая — многолетняя…

— Извините, а как к вам обращаться? — поинтересовался Абрамыч. — Мол, «Иван Фёдорович»? Или же…

— Обращайтесь коротко и непринуждённо — «Мисти». Раз нас никто не подслушивает и не пишет.

— Странно, что вы, Мисти, обеспокоились «прослушкой». Мне говорили, что в «Капитанах» всякие там «жучки» не приняты. Мол, по старинной негласной договорённости.

— Вам всё правильно сказали: договорённости, действительно, существуют. Но у меня — краеугольные и железобетонные принципы. Первый: — «Бережёного — Бог бережёт». Второй: — «Доверяй, но проверяй». Третий: — «Семь раз отмерь и только потом отрежь». Ну, и так далее. По расширенному списку-перечню…. И вообще, я являюсь человеком очень недоверчивым, весьма подозрительным и крайне мнительным. Тяжёлым, короче говоря.

— Мы, Мисти, обязательно учтём данное обстоятельство, — внешне понимающе и доброжелательно улыбнулся Абрамыч, а после этого, громко сглотнув слюну, заявил: — Что-то у меня в горле пересохло…. Может, промочим?

— Неплохо было бы, — поддержал Вирник. — А бельгийское пиво в «Капитанах» имеется? А австралийское? Что здесь с закусками? Испанский хамон подают? А баварский «пивной» сыр?

— Не стоит шиковать и пижонить. Ни к чему.

— Простите?

— Клиенты этого заведения, в большинстве своём, люди скромные и не богатые, — усмехнулся Артём. — Поэтому и нестандартный «буржуинский» заказ непременно останется в памяти у официанта. Как и наши лица…. Что в этом такого, мол, останутся? Да, собственно, ничего. Просто привычка у меня такая профессиональная — сторожиться везде и всюду, не выделяясь из общей людской массы…. Любезный! — взмахом руки остановил следовавшего по проходу между рядами столов официанта и, подпустив «украинской провинциальности», попросил: — Хлопче, принеси-ка нам трёхлитровую крынку «Невского». И три набора с рыбёхой. Ну, которая «с душком». Швыдче, родной, швыдче…

— Что это…э-э-э, за «наборы с душком? — брезгливо поморщившись, засомневался Абрамыч. — Зачем?

— Потому как — классика: чёрный хлеб с копчёной грудинкой, немного колбасного сыра «косичкой» и подсолённых сухариков, а также скумбрия, порезанная на ломтики. А какая же скумбрия — «без душка»? Нонсенс голимый, и не более того…

Минут через пятнадцать-семнадцать, когда потенциальные заказчики слегка утолили «пивную жажду», Артём попросил:

— Расскажите-ка, уважаемые господа бизнесмены, о своих проблемах. Что привело вас ко мне?

— Ну, это…. Ик! Извините, пиво слегка газированное, — засмущался Абрамыч. — А скумбрия вполне даже и ничего. Вкусная, если с чёрным хлебушком. Сто лет такой не ел. Невольно студенческая молодость вспоминается…. Что нас привело? Ик-к. Извините, ещё раз…. Конечно же, забота о ближних. Как и полагается.

— А можно поподробней?

— Ага, Мисти…. Ик! Простите. Сейчас, только пивка глотну…. У ЗАО «СМУ-Сигма» только один владелец — Сергей Васильевич Писарев. Он же является Президентом Совета Директоров и Генеральным директором компании. Единственным и бессменным. Вот, его Судьба и беспокоит нас с Майной. В том смысле, что его здоровье — главным образом.

— Кто такая — «Майна»?

— Я это, — задумчиво хрустя сухариками, пояснил Вирник. — Прозвище такое, чисто-дружеское. Их нетленной такелажной серии: — «Вира, майна, стоп помалу…». Юмористы доморощенные, короче говоря…. Да, не всё хорошо с нашим Василичем…

— Неудачи в бизнесе?

— Нет, бизнес, наоборот, неуклонно и планомерно процветает. Даже расширяется и, так сказать, матереет.

— Личная жизнь не клеится?

— И тут всё нормально. Вроде бы…. По крайней мере, восемь лет тому назад Василич женился (всего-то в третий раз), и с супругой живёт, как говорят, Душа в Душу.

— В чём же тогда дело? — нетерпеливо нахмурился Артём. — Переходите, господа, к сути.

— К сути, так к сути, — длинно вздохнул Абрамыч. — Не бережёт себя Василич. Совсем — не бережёт. Пашет, как проклятый, часов по пятнадцать в сутки. Минимум — по пятнадцать, имеется в виду. Первым приходит в офис, последним уходит. И по субботам работает, иногда и по воскресеньям…. Взять последние «новогодние праздники». Народ отдыхал с первого по двенадцатое января: кто-то водку пьянствовать изволил, кто-то на зарубежных курортах бледное брюхо грел. Всё, как и полагается. А шеф, судя по «магнитной фиксации» на входе, в офис через день наведывался…. Да он уже лет пять, как в отпуске не был. Представляете, Мисти? Целых пять лет! С ума можно сойти…. Естественно, что такой бешеный график не мог не сказаться. Исхудал наш Василич — все костюмы болтаются, как на вешалке. И лицо сделалось землистого цвета. Землистого-землистого. А ещё он стал ужасно нервным, невыдержанным и желчным: орёт на подчинённых по любому поводу. А иногда и без оного. Кошмар полный и законченный, короче говоря…

— А ещё совсем недавно у Сергея Васильевича приключился сердечный приступ, — глотнув пивка, дополнил чернявый Майна. — Встал из кресла во время рабочего совещания, чтобы наорать на главного инженера проекта, пошатнулся да и упал — лицом прямо на письменный стол. Даже кровь потекла из носа. И глаза закатились…. Приехала «Скорая», фельдшер сделал несколько уколов, доктор выписал «временный рецепт»…

— Доктор был пожилым? — уточнил Артём. — В старомодных очочках и с седенькой бородкой клинышком?

— Н-нет. Наоборот, молодой и безбородый.